IX

Ще спереду i так, i так;

А ззаду, ей же ей, на черта!

Из простонародной сказки

— Слышишь, Влас, — говорил, приподнявшись ночью, один из толпы спавшего на улице народа, — возле нас кто-то помянул черта!- Мне какое дело? — проворчал, потягиваясь, лежавший возле него цыган, — хоть бы и всех своих родичей помянул.- Но ведь так закричал, как будто давят его!- Мало ли чего человек не соврет спросонья!- Воля твоя, хоть посмотреть нужно; а выруби-ка огня! Другой цыган, ворча про себя, поднялся на ноги, два раза осветил себя искрами, будто молниями, раздул губами трут и, с каганцом в руках, обыкновенною малороссийскою светильнею, состоящею из разбитого черепка, налитого бараньим жиром, отправился, освещая дорогу.- Стой! здесь лежит что-то; свети сюда! Тут прислало к ним еще несколько человек.- Что лежит, Влас?- Так, как будто бы два человека: один наверху, другой нанизу; который из них черт, уже и не распознаю!- А кто наверху?- Баба!- Ну вот, это ж то и есть черт! Всеобщий хохот разбудил почти всю улицу.- Баба взлезла на человека; ну, верно, баба эта знает, как ездить! — говорил один из окружавшей толпы.- Смотрите, братцы! — говорил другой, поднимая черепок из горшка, которого одна только уцелевшая половина держалась на голове Черевика, — какую шапку надел на себя этот добрый молодец! Увеличившийся шум и хохот заставили очнуться наших мертвецов, Солопия и его супругу, которые, полные прошедшего испуга, долго глядели в ужасе неподвижными глазами на смуглые лица цыган: озаряясь светом, неверно и трепетно горевшим, они казались диким сонмищем гномов, окруженных тяжелым подземным паром, в мраке непробудной ночи.