Глава 8. Дорога дальняя

Глава 8. Дорога дальняя

Цера, богиня дома и очага, не проливай слёзы за нас!

За тех, кто оставляет родную землю, дабы разнести славу твою далеко!

За горами и океанами, не дай нам забыть тепло дома!

Позволь нам уйти, и мы вернёмся целыми и невредимыми!

— Клятва Цере перед продолжительным путешествием.

— Как же надоела эта пустыня! — снова вытрусила песок девочка из своих сандалий. Я купил их ей, чтобы она не жаловалась на то, что в её башмачках невозможно ходить. Однако, вместо благодарности, я продолжаю выслушивать жалобы. Сколько человеку не дай — ему всё мало!

— Ты всего четвёртый день здесь, а уже ворчишь, как старуха! — обозвал я принцессу, и та сжала губы от злости.

— А ты нытик! — тыкнула Ая в меня пальцем. — Я видела, как ты слезами обливался, а мне Рин всегда говорил, что мужчины не плачут! Нытик!

— Ахх! — взялся я за грудь, драматично покачнувшись. Девочка на секунду была ошеломлена, но затем гримаса злости сменилась на беспокойство.

— Сол, что с тобой?! — Подбежала ко мне девочка.

Я упал на одно колено, затем выдавил из себя: — Девочка, ты ведь сказала это слово, да? — Тяжело вздохнул я. — Ничего не поделаешь, ты же не знала… Ой! — скривил я лицо в выражении боли. — В наших краях такое нельзя говорить парням, а то их органы, они...

— Сол, ты что! Не умирай! — подошла ко мне девочка, погладив меня по голове. — Я же ещё… — затруднялась она сказать. — Я же ещё не побила тебя за то, что ты меня старухой назвал! — яростный кулачок упал на мою голову. Мой блеф был беспощадно уничтожен.

— Ааай, ты чё, я же умираю тут! — взялся я за голову.

— Конечно! — фыркнула девочка. — Думаешь, я в такое поверю! Я умная-умная, вот!

— Ая, скажи мне… — возник жестокий план у меня в голове. — А на поверхности есть какое-то существо, которое дарит подарки детям каждый год?

— А, так ты говоришь про Патрика Благодельца! — узнала девочка. — Конечно же, глупый, все дети про него знают! Он очень хороший, постоянно приносил мне куклы и деревянные мечи! — клюнула на мою уловку Ая.

— А ты его хоть раз видела? — я злобно ухмыльнулся.

— Ну… Я… — замешкалась девочка. — Все говорят про него, значит он точно существует! — ухватилась за надежду девочка. Мою очень давно растоптал дорогой братец, и ты, Ая, сейчас тоже получишь первый урок взрослой жизни. Я до сих пор помню день, когда Песочная Фея умерла у меня в душе.

Я наклонился к девочке и прошептал. — А нет никакого Патрика, это всё Рин тебе подарки приносил. Он же спрашивал, что тебе нравится перед праздниками, правильно?

Девочка хотела возразить, но задумалась о моих словах и поникла. Так будет лучше, наивное дитя.

— Не верю! — вдруг подняла голову Ая. — Сол дурак и говорит он по-дурацки, ничего слушать не буду!

— Но ведь… — хотел я вытянуть девочку из её иллюзий.

— Не слышу ничего! — закрыла Ая уши. — Ля-ля-ля! — заглушала она мой голос своим «пением».

— Эх, некоторые дети принимают правду и из них получаются сильные взрослые, — вздохнул я. — Но Ая не прошла проверку и всю жизнь будет жить в мечтах.

— А вот это я слышала! Сейчас снова получишь! — замахнулась девочка для удара.

— Вот так всегда! Когда недалёких умом людей пытаешься вывести на путь истинный, то они прибегают к насилию… — в этот раз кулачок угодил под моё колено, в самый нерв. — Ааай!

— Это ещё не всё! Одним ударом не отделаешься!

— Ладно, делаем привал! — вдруг закричал глава каравана, спасая моё положение. — Перекусим и продолжим путь! — по каравану прошли вздохи облегчения и звуки копания в мешках и сумках. Вскоре, каждый взял свой плед и направился к месту сбора. Караванщики любили есть вместе, так всё-таки можно было поговорить и отвлечься, пока отдыхаешь от бесконечной ходьбы.

— Наконец-то! — Ая ухватилась за живот. — Я совсем изголодалась! Сол, давай попробуем те фрукты, которые мы на рынке купили! Особенно тот, красивый и красный, который ты для меня взял!

— Я тебя предупреждал, Ая, — вспомнил я, доставая из сумки плед и еду. — Его называют бачан, или фрукт Манабуда. Он довольно острый, поэтому его не часто на прилавках встретишь.

— Я могу есть острое, вот увидишь! — вызвалась девочка, подбегая к месту сбора.

Караванщики расстилали свои пледы и усаживались на них, формируя окружность из людей. В центре её глава каравана положил плед для еды, на который все выложили съестное, что взяли с собой. Это была традиция путешественников — «круг Церы». Никто в караване не должен был оставаться голоден, поэтому все делились едой друг с другом. Однако, если ты сам ничего не положил в круг, то это считалось плохими манерами, хоть никто выгонять тебя и не станет. Таким образом караванщики вспоминают домашний уют, чувствуя связь с людьми, которые стали их компаньонами в путешествии.

Абед помахал мне рукой, затем похлопав по песку в месте возле него. Я понял намёк и положил плед возле него. Я подозвал Аю и мы присели. В центре круга я оставил немного воды, сыра, мяса, хлеба и мапаи, распространённые в пустыне сочные, сладкие фрукты. Ая положила бачан и я одобрительно кивнул ей. Видимо, кто-то научил её понимать традиции и уважать их. Когда все остальные путешественники уселись, глава каравана предложил:

— Прочитаем же молитву за то, чтобы наши боги были добры к нам сегодня! — сказав это, все члены каравана, вместе с самим главой закрыли глаза и опустили голову, шепча молитву. Ая сообразила и сделала также, как они. Опуская голову, я прошептал что-то отдалённо напоминающее молитву и открыл глаза. Другие тоже закончили молиться, и затем глава объявил:

— Начинаем трапезу, братья и сёстры!

С этими словами все принялись набирать в свои миски и тарелки еду, обмениваясь друг с другом словечком и прося разрешения, если еда им не принадлежала.

— Во, Сол, смотри, щас я его съем! — привлекала внимание девочка, отрезая кусочек фрукта Манабуда. Хоть ярко-красный, красивейший на вид, он надеялся отпугивать людей своим вкусом, но не ожидал, что найдётся девочка, желающая испортить себе обед.

— Ну хорошо, Ая, ты не из тех, кто учиться на ошибках других… — сказал я девочке, подвигая кувшин с водой поближе к ней.

Ая осторожно положила кусочек в рот, медленно переживала и проглотила, удивившись вкусу. Да, принцесса, я знаю, что он поначалу сладкий...

— Сол, ты снова совраа… — не смогла закончить девочка, внезапно схватившись за рот. — Печёёт! Печёт, Сол! Гориит! — почувствовала она истинную сущность фрукта.

— Эх, а я ведь говорил… — подал я кувшин девочке. — Только маленькими глотками пей, так быстрее пройдёт...

Девочка начала яростно глотать воду, не послушав моего совета. Благо, никто из караванщиков не заметил, так как они были заняты беседой:

— Слушай, Абед, ты же сам из Бугана, правильно? — спросил один из караванщиков.

— А как же, брат! Прямиком из Пепельной Пустыни! — гордился Абед.

— Скажи, как там дела у людей? Племянник хочет туда переехать, говорит что там деньги хорошие сделать можно, а я ему говорю, что пусть на мирных холмах Пегеты баранов пасёт, пока молод ещё! — возгласил караванщик с седой бородой.

— Ооо, там ремесло процветает, Пепельная Пустыня богаты своими пальмами, если по дереву резать не умеет — то пусть в торговлю идёт, сейчас доход в самый раз! — поведал Абед, почесав бритый подбородок.

— Ай, так и знал! — похлопал Абеда по плечу седой торговец. — Я когда вернусь — мозги то ему вправлю, будь уверен! Только одного не пойму, Абед, куда все деньги будешь с этих шкур тратить? Снова вложишься, теперь по-крупному? — улыбнулся торговец, ожидая ответа.

— Не, брат, у меня жена всегда мечтала об ожерелье, красивом таком, с камнями драгоценными! — объяснил Абед, прислонив руку к грули. — Моя Ахсана ждёт меня, и маленький Басиль тоже соскучился по отцу. — взгрустнул он. — Как только закончу дела в Хуэрене, мигом в Буган вернусь, хотя-бы на неделю!

— Эх ты, Манабудов посланник, так говоришь о доме, что я начал свои Пегеты вспоминать… — вздохнул седой торговец. — Жены у меня нет, но так соскучился по людям местным и, самое главное, по самогону пегетскому!

— Ха-ха, тебе бы только самогону, и ты Магратскую пустыню за день пересечёшь! — захохотал Абед, повернувшись ко мне. — Сол, а ты не соскучился по дому? — внезапно спросил меня караванщик. Такой молодой, а уже вовсю в Хуэрен направляешься!

— Ну, я в пути всего третий день, но уже начинаю скучать по деревне, если честно, — обратил внимание я на свою тоску. — Не представляю, каково вам, месяцами не видеть родные земли...

— Как? Да просто! — удивился Абед. — Мы никогда не забываем наших близких и наши родные места и говорим о них, вспоминаем хорошие времена, — уверенно говорил караванщик. — Поэтому и скучать мы не будем, ведь мы однажды вернёмся и наши родные будут любить нас ещё больше, потому что соскучились! — вновь засмеялся торговец.

— А ещё мы пьём самогон, чтобы забыться! — добавил седой, подняв кружку.

— А мне нравятся ваши методы! — согласился я, улыбнувшись. Мою тоску — как рукой сняло. — Спасибо, Абед, за совет.

— Обращайся, брат! Мы же все это чувствуем! — убедил меня карванщик.

Я начал есть, более не чувствуя себя неловко. Здесь все были детьми Церы. Все, кроме… А где Ая?

Заметив, что девочки рядом нет, я извинился и пошёл её искать. Поиск был достаточно лёгким, меня как будто тянуло к ней. Она сидела, поджав колени, спрятавшись за верблюдом и копалась в песке.

— Тут едят только верблюды, а еда для принцесс — вон там! — игриво произнёс я, указывая на круг людей. Однако, вместо такого же игривого ответа, я получил холодный:

— Мне и здесь хорошо, — буркнула девочка, отвернувшись от меня.

— Чувствуешь себя чужой? — предположил я, подойдя к девочке и сев рядом с ней, облокотившись на верблюда.

Девочка вздрогнула и, я понял, что попал в цель. Надо помочь ей, я уже и забыл, что она с небес свалилась.

— Тоскуешь по дому? — продолжал спрашивать я, надеясь на то, что Ая начнёт говорить.

— Просто… — тихий голос девочки наконец-то прозвучал. — Вы все говорили о доме, о том, что вернётесь туда, а я… — слёзы проступили из-под маски девочки. — А я не знаю, вернусь ли я и будут ли мне там рады...

— Скорее всего, не будут, — решил я быть честным с Аей и она всхлипнула. — Однако, я считаю, что ты неправильно понимаешь, что такое «дом».

— О чём ты говоришь?! — плакала Ая, повернув голову ко мне.

— Дом — это место, куда ты всегда можешь вернуться, место, где тебе всегда рады, — объяснял я. — Несмотря на то, сколько ты времени провела там, ты не любила то место, правильно?

— Ну… — задумалась девочка. — Я же жила там так долго, меня нигде больше не ждут!

— Мои предки были кочевниками и всегда путешествовали, — поведал я девочке. — Поколениями они искали место, которое могли бы назвать домом и, в конце концов, они основали деревню Раху. — закончил я рассказ, улыбнувшись девочке. — Как думаешь, они всё это время тосковали о том, что у них нет дома? — спросил я девочку.

— Ну, они же зачем-то искали место, значит тосковали! — доказывала Ая.

— А я считаю, что нет. — скрестил я руки у себя на груди. — Они всегда были вместе и заботились друг о друге. Они знали, что добьются своей цели и решительно шли к ней, — я повернулся к девочке. — Ты сама выбираешь, где будет твой дом. Если земля, на которой ты родилась отвергла тебя, значит найди другую землю — вот так думают караванщики. Ты всего 4 дня в пустыне, а уже нашла такого замечательного друга, как я! — я заметил, что больше не слышу плача девочки. — А что будет через год? Я думаю, что ты сможешь найти место, которое назовёшь домом, сколько бы времени на это не ушло.

— Думаешь? — вытерла девочка слёзы. — Значит, я сама решаю, где мой дом? Могу просто прийти и сказать?

— Конечно можешь! — подтвердил я. — Вся пустыня может быть твоим домом, если ты её так любишь!

— Нет, не нравится мне твоя пустыня, — отказалась девочка. — Но вот люди в ней мне нравятся, так что я потерплю! — девочка подняла кулачки вверх, подтверждая сказанное.

— Раз ты ненавидишь пустыню, расскажи о поверхности, — предложил я. — Ты никогда не рассказывала, как там живётся, под Солнцем.

— Солнце мне не нравится, вообще-вообще! — оживилась девочка. — Оно пекло мою кожу всегда, и я носила дурацкий капюшон! — Ая задумалась. — Я всегда была во дворце, почти никогда не могла играть с другими детьми, только с Рином. Только по этому то я и скучаю. — девочка взгрустнула, опустив голову.

— Я знаю пару игр, мне тоже приходилось быть ребёнком, знаешь ли. — сказал, я показав большими пальцами на себя. — Не хочешь попробовать?

Девочка на секунду застыла, но затем широко улыбнулась. — А давай! Будет смешно, если я тебя обыграю!

— Хорошо, нас двое, так что только «Ловец» подойдёт. — рассуждал я. — Смотри, игра очень простая: ты выставляешь два кулака и выпрямляешь оба больших пальца, как будто показываешь жест, — выставил я кулаки вперёд. — Другой игрок должен поймать тебя за большой палец, только если он коснётся твоей руки, но пальца не достанет — то он сжимает кулак, а ты разжимаешь ту кисть, до которой он дотронулся, — показательно разжал я кулак, схватив свой большой палец другой рукой. — Таким образом, вы меняетесь ролями на одной руке. Если твой большой палец ловят, то ты убираешь эту руку. Если оба больших пальца поймают — то ты проиграла и тебе отпускают щелбан.

— Поняла, игра на скорость, сейчас я сделаю тебя! — недооценивала меня девочка. — Ну, кто будет первый ловить?

— Давай ты, ты же новый игрок. — ухмыльнулся я, предвкушая победу. Савас у меня всегда выигрывал, наконец-то я нашёл, на ком отыграться.

Я выставил большие пальцы вперёд, передвигая кулаки в воздухе, ожидая атаки девочки. Она обоими руками попыталась достать моего левого пальца, но я был быстр и повернул кисть так, что она не могла его достать. Ая попыталась подойти с другой стороны и рискнула, атаковав мой палец. Однако, это была просто ловушка. Её пальцы не достали цели, но она коснулась моей кисти, что означает мой переход в нападение.

— Чёрт! — пробурчала девочка, сжав кулак правой руки.

Имея руку для нападения, я целил на её большой палец, одновременно защищая другую кисть. Девочка отчаянно пыталась отвести большой палец но, словно змея, я следовал за ней и готовился к стремительному удару, который даст преимущество и, скорее всего, победу. Я увидел, что Ая также пытается схватить мой второй большой палец, но это было счетно. Мне интересно, а в играх с Рином она побеждала?

Девочка внезапно схватила меня за большой палец, и я убрал правую руку. Пытаясь реабилитироваться, моя рука не достала её левого большого пальца и вскоре она обеими руками поймала меня и закончила игру. Да, я думаю, что в играх с Рином она тоже побеждала...

— Ураа! Сол проиграл! Сол проиграл! Подставляй голову! — радовалась девочка. Я хотел изобразить поражение, но сарказма с меня на сегодня хватило и я просто улыбнулся.

— Солар, у вас там всё хорошо? — крикнул Абед, обеспокоенный нашим уходом.

Я повернулся к Ае и прошептал: — Ну что, возвращаемся?

— Пошли! А то я совсем не поела… — взялась девочка за живот.

— Сейчас, Абед, мы уже идём, не волнуйся! — ответил я караванщику и вышел из-за верблюда вместе с Аей.

Мы вернулись ко столу и хорошо поели, всё-таки после обеда нам предстоит ещё целый день идти. Всю оставшуюся трапезу Ая улыбалась, насмехаясь над моим поражением, а у меня в душе было какое-то странное чувство, которого я давно не испытывал. Может быть, это и есть уют? Кто знает...

***

— Я ещё раз повторяю: вы не указали в заказе то, что она пользуется магией! — с пеной у рта доказывал лысый банкир, всё больше действуя мне на нервы. Уже был вечер, и я знатно задолбался идти сюда из Шира, а теперь ещё и этот лысый пургу несёт.

— Слушай, банкир, я думал, что у вас уважаемая гильдия, все дела, — пытался я цивилизованно объяснить этому придурку, что он должен мне денег. — Я сделал такую печать, заплатил вам, а вы, не выполнив заказ, ещё и послали меня сюда забрать того, кого вы не поймали! — опустил я руки на кассу, ударив по ней. — Где наёмники, которых вы послали на это задание!

— Я не знаю, они тут же потратили деньги на то, чтобы уйти из гильдии! — Твердил банкир, положив руку на сердце. Да уж, хорошенько они тебя обвели.

— В любом случае, ты мне должен двадцать пять тысяч, лысый! И если ты сейчас же мне их не отдашь, то я и мои друзья разнесут тут всё в дребезги! — угрожал я ему, не желая тратить деньги Ордена впустую.

— Хорошо… — сжал зубы банкир, понимая безвыходность своего положения. — Ожидайте, сейчас вынесу.

Через пару минут банкир вышел с большим мешком монет и передал его нам.

— Пожалуйста, пусть всё останется между нами. — попросил меня банкир. Я добавил ещё пять тысяч, чтобы вы считали заказ «выполненным», понимаете? Нам не нужна такая репутация...

— Если не хотите дурной репутации, значит выполняйте свою работу нормально! — кинул я, повернувшись к своим людям. — Ладно, ребята, уходим отсюда! Наша миссия только начинается.

Выйдя из банка, я увидел, как ко мне приближается знакомая фигура. Неужели, Лагот уже здесь? Эта кольчуга и шлем, покрывающий все его лицо выдавали высокого рыцаря. Алебарда торчала из-за его спины, излюбленное оружие моего нового «напарника».

— Орен, я получил письмо. — отчитался угрюмый рыцарь, его лица не было видно из-за шлема, хотя чёртовы маски всё равно заслоняют наши лица. — Девочка у тебя?

— Было бы слишком легко, Лагот Твердолицый, — ответил я с ухмылкой. — А ты сразу переходишь к делу, даже не хочешь поздороваться со старым другом?

— Если ты до сих пор не смог поймать её, то мне нет смысла с тобой здороваться. — безэмоциональный голос вырывался из-под шлема. — Твоя семья и так полна бездарностей, Орен, тебе не быть исключением.

— Ну и ну, сразу переходишь к оскорблениям, королевский пёс?! — немного вывел он меня из себя. — Что ты сделал? Мы, хотя-бы, на след её напали!

— Мне не давали сорок человек, чтобы выполнить мою задачу, — отрезал Лагот. — Ты знаешь, куда она отправилась?

— из Левира идёт много дорог, но… — пытался я выстроить все зацепки у себя в голове и понять, куда она направится. — Большинство путей, ведущих из Левира — это тупики, небольшие города или аванпосты. Однако, в Хуэрене они могли бы потерять нас окончательно, поэтому я бы отправился туда, на их месте.

— Хорошо, Орен, я доверюсь тебе, ты хорошо думаешь, как трус. — пытался разозлить меня ублюдок. Он знает, что я не могу ему ничего сделать. Только не при таком состоянии, в котором находится моя семья сейчас...

— Спасибо, Лагот Ублюдский. — дерзил я на рыцаря. — Мы выдвинемся утром, сейчас все устали и ночной марш они не выдержат.

— Нет уж, Орен, я пойду сейчас и доберусь до них раньше тебя. Девочка принесёт мне очередную славу, а твой дом встретит упадок.

— С ней путешествует человек. Хочешь поставить на то, что он не Лунный рыцарь? — спросил я тупого урода. — Или тебе в детстве не рассказывали страшилки о воителях, которые с лёгкостью могут порезать целый отряд?

— С ней кто-то есть? Чёрт...

— Нам придётся объединится, тугая ты голова, — пытался я вдолбить здравый смысл в Лагота. — На утро мы выдвинемся. До Хуэрена мы вряд ли их догоним, но я думаю, что мы успеем застать их в городе до отбытия.

— Чёрт меня подери, почему я должен работать именно с тобой? — проворчал рыцарь, уходя прочь. — Завтра на рассвете выдвигаемся и будем идти до самой ночи, понятно?

— Конечно, конечно. Иди уже, — отправил я Лагота прочь и направился вместе со своим отрядом в гостиницу. Да уж, с Лунными рыцарями лучше не шутить. Госпожа будет в ярости, если узнает про это. Чёрт...

Я не могу потерпеть поражение здесь. Я сам захвачу девочку и приведу её госпоже, а дом Ллендеров снова станет домом героев. Вот увидишь, Вильям, я сдержу обещание...