Глава 1.

«Стремительный» пришвартовался в порту Аэндора за несколько часов до полудня. Команда убрала паруса и теперь часть людей с Яной во главе возились в трюме, откладывая товары, приготовленные для продажи в городе. Тан стоял у борта и смотрел на берег. Ждал, когда придет распорядитель и даст разрешение сходить на землю. Марк устроился рядом с ним, жадно осматриваясь вокруг. Впрочем, кроме припортовых зданий видны были лишь черепичные крыши вдали.

— Все-таки уходишь? — искоса посмотрел на него Тан.

— Да. Как и договаривались.

— Так и думал, — улыбнулся в усы капитан. — Что толку в мужчине, запросто меняющем свои взгляды? Но знаешь, — повернулся он к Марку, — если передумаешь или если что-то случится, помни: мы примем тебя. И поможем, чем сможем.

— Почему? — изумился молодой человек.

— Любимая дочь реки благословила тебя. И кто мы такие, чтобы спорить с нею?

— Но откуда вы это взяли?

Тан долго молчал, и Марк уже не надеялся на ответ, когда тот неспешно произнес:

— Мне приснился сон. А это редко бывает.

Марк ждал продолжения, но капитан не спешил что либо разъяснять. Сон, значит… Это могло быть существенно. А могло ничего не значить.

— Могу я узнать… — осторожно начал Марк, но Тан прервал его, покачав головой.

— Все, что касается тебя, ты уже услышал.

Настаивать на дальнейших объяснениях Марк не рискнул. Он не собирался спорить с капитаном, равно как и выражать надежду на то, что обстоятельства, требующие воспользоваться столь щедрым предложением, не возникнут. Думал лишь, что мог дать людям реки взамен, и не находил ничего достойного.

— Спасибо, — наконец выговорил он. — Если есть что-то, что я смогу для вас сделать...

— Я сказал это не для того, чтобы попросить об услуге, — хмыкнул Тан. — Хоть и не сомневаюсь, что ты расстараешься. Другой вопрос, что ты можешь?

Марк поймал хитрый взгляд капитана и только пожал плечами.

— Как бы то ни было, Река не дает знаков, когда они не нужны. Поэтому помни мое слово.

— Благодарю, — склонился Марк в почтительном поклоне.

На этом вопрос был исчерпан.

Люди понемногу заканчивали свои дела и собирались на палубе. Марк встревожено оглядывал причал. Вокруг было пусто и к ним почему-то никто не спешил. Это казалось ненормальным.

И только когда он был готов начать возмущенно кричать, привлекая внимание, на причал выбежал невысокий кругленький человек, издали приветственно махая руками.

— Что-то вы не спешили, милостивый государь, — едко заметил Тан, когда служащий приблизился.

— Прошу меня простить, — сложил тот руки в традиционном жесте извинения и окинул быстрым взглядом корабль. — Вы капитан? Позвольте подняться на борт.

Несколько секунд Марку казалось, что Тан, в свойственной ему ехидной манере скажет что-то вроде «Да, конечно» и предложит лезть через борт. По крайней мере, размышления эти весьма выразительно читались на его лице. Служащий тоже их заметил и печально вздохнул, готовясь к неприятностям. Суетливо огляделся вокруг в поисках каких-то приспособлений, но ничего путного не заметил. Полюбовавшись его растерянностью, Тан скомандовал спускать сходни, и круглый служащий через миг был на борту.

— Матте Ирге, старший помощник господина начальника порта, — пробормотал он скороговоркой. — Позвольте осмотреть груз.

Тан только покачал головой, в свою очередь представился и повел служащего в трюм. Не прошло и получаса, как они вернулись. Ирге спешно попрощался, пожелал всего наилучшего и покинул корабль, а Тан еще долго смотрел ему вслед. Марк понимал его задумчивость. Слишком мелкое дело для такого чиновника. И странно, что он был только один. Да и вообще, складывалось впечатление, словно кругленький Ирге — чуть ли не единственный служащий, оставшийся в порту.

— Вот и все, — заметил Тан, пересматривая пачку выданных разрешений и как будто удивляясь тому, что все выглядит как надо. — Быстро сделали.

Марк, в подобных бумагах не нуждавшийся, не стал дожидаться их раздачи. Он попрощался со всеми, перекинул через плечо полупустой дорожный мешок и быстро спустился по сходням на берег.

Шел в город не оборачиваясь, а позади ему все чудилась Рита, молча глядевшая вслед. Марк боялся встретиться с ней взглядом. И еще больше не хотел, повернувшись, увидеть, что девушка просто занята своими делами, и совсем о нем не думает.

Второй служащий, которого Марк встретил в порту, охранял ворота. Был он лет пятнадцати, не старше. Впрочем, держался с уверенностью человека, хорошо освоившегося на месте.

Мысленно отметив, что страж непристойно молод и явно не должен быть здесь один, Марк только понадеялся, что старший товарищ просто отошел на время. Это тоже было бы неправильно, но не настолько, как бросить мальчишку справляться в одиночку.

Ответив на короткое приветствие, Марк протянул ему верительную грамоту:

— Как-то здесь не многолюдно сегодня.

— Да нет, — отозвался юноша, всматриваясь в текст. — Все как обычно.

Не смотря на молодость, в нем чувствовалась особая надежность, характерная для многих людей опоры. Даже читая, он следил за обстановкой вокруг и держался по отношению к самому Марку так, чтобы легко избежать возможной атаки. Это был страж ворот. И сколько бы лет ему не было, Марк не сомневался, что все необходимое — и даже сверх того, — он исполнит достойно. Вот только будет ли этого достаточно?

— Я надеюсь, вы не один на посту?

— Никак нет, — поднял на него светлые, чистые глаза юноша. — Моих товарищей привлекли к успокоению беспорядков на улице Каменщиков. Думаю, они скоро вернутся.

— Беспорядков? — Марк не счел нужным скрывать удивление.

— Так точно, — отдал честь страж, дочитав бумагу. — Последнее время это часто случается. Мой господин, было бы лучше, если бы кто-то провел вас в место назначения. К сожалению, до возвращения остальных я не могу покинуть пост. Но вы могли бы обождать.

— Вы полагаете это необходимым? — спросил Марк, внимательно глядя в глаза собеседнику.

— Крайне желательным, мой господин! — честно ответил тот. — Судя по дате, — добавил юноша, возвращая грамоту, — вы давно не были в городе.

— Это правда.

— Улицы не безопасны. И по возможности риск стоит сводить к минимуму.

— Надеюсь, в случае чего я смогу защитить себя, — заметил Марк, быстро прокручивая в голове возможные неприятности. Попытка ограбления? Преступники настолько разгулялись, что нападают среди бела дня? С чего бы?

— Возможно, — с явным сомнением в голосе откликнулся юный страж. — Но мой господин, вы безоружны. Да и, если честно, оружие не сильно помогает против разбушевавшейся толпы.

— Разбушевавшейся толпы? — эхом повторил Марк.

— Подмастерья, мой господин. С ними нет никакого сладу.

— Подмастерья?

— Они бунтуют, мой господин. А мы не справляемся. Людей не хватает.

— Но с чего бы им бунтовать?

— Права качают, — выговорил юноша так, будто сплюнул.

Понятия верности и подчинение старшим — базовая ценность людей опоры, без которой честь и достоинство, а значит, и само право на жизнь, совершенно немыслимы. По крайней мере, так было, сколько Марк себя помнил. И то, что страж показал столь характерное для его круга неприятие восстаний, личных и массовых, успокаивало. «Хоть что-то не изменилось, — подумал Марк и тут же поправил себя: — Не спеши с выводами».

— Так что вы обождали бы, мой господин, — подвел итог страж, истолковав задумчивость Марка в свою пользу. — А я вас потом проведу.

— Не смею отвлекать, — улыбнулся молодой человек. — И спасибо за сведения...

— Алет, — козырнул юноша. — Из Второго Столпа города.

— Благодарю, Алет, — поклонился Марк.

— Будьте осторожны, — отозвался страж, чуть смущенный его отношением, и добавил: — Избегайте рабочих поселений.

Марк кивнул, и юноша открыл калитку. Врезанная в массивные железные ворота дверца надрывно скрипнула и нехотя распахнулась.

Никогда прежде Марк не встречал в Аэндоре скрипящие двери.

Широкая улица, на которую шагнул молодой человек, была ожидаемо полупустой. Она вела на рыночную площадь, а оттуда уже до Дома в Холме рукой подать. Но Марк постоял немного, раздумывая, не сходить ли на улицу Каменщиков. Мысль о бунтах подмастерьев казалась ему настолько дикой, что принять ее было тяжело. Он жаждал подтверждений либо опровержений, но пока знал катастрофически, непозволительно мало.

Пустой порт, мятежи и скрипящие двери… Последняя мелочь отчего-то задела особенно. Раньше горожане не допускали подобного. Но факт был на лицо. Почему так случилось?

Марк мотнул головой, отгоняя тревожные мысли, и быстро зашагал в сторону центра. Беспорядки на улице Каменщиков вполне могут закончиться без него. А если нет, значит, ничего и не пропустит. Но влазить сейчас в конфликт, логика и причины которого не понятны, Марк счел неразумным. Ему нужны были ответы, и он знал, где их взять.

Шагов через сто он заметил, что Складской переулок загорожен разломанной баррикадой из старой мебели. Впрочем, никого вокруг не было.

Еще через несколько кварталов Марку начали попадаться люди. Передвигались они с оглядкой и в основном небольшими группами, опасливо расходясь в разные стороны улочки, если вдруг приходилось где встретиться.

Рынок выглядел скорее заброшенным. Пустые прилавки, между которыми гуляет ветер, да обрывки упаковки и шелухи, стелющиеся по брусчатке. Немногочисленные продавцы, все же попадавшиеся то тут, то там, собирали вокруг себя толпу, настороженную и мрачную.

«Что здесь случилось?!»

Эта мысль тоскливым речитативом билась в голове, возвращаясь снова и снова.

Не такими помнил Марк жителей Аэндора. Улыбчивые, вдохновенные, спокойные люди, довольные собой и своей жизнью, уверенные в будущем и друг в друге ходили по улицам его памяти. Открытые и доброжелательные, всегда готовые оказать помощь или гостеприимство, преисполненные некой внутренней силы и глубинного достоинства.

Пять лет назад горожане были такими. Пять лет… Марк никогда не предполагал, что за столь короткий срок все может до такой степени измениться. Куда делись эти люди? Что с ними случилось? Что заставляет их сейчас шарахаться в сторону, уходя с его дороги?

Марк почти не видел здесь одиночек.

«Улицы не безопасны», — сказала память голосом Алета.

Но он шел один и был уверен в себе. Неужели эта решительность, за которой предполагали силу, так настораживала их? Или стоит начинать опасаться косых взглядов со стороны некоторых групп людей?

«Нет. Это мой город. Я не позволю им быть такими!»

Холодная злость поднималась изнутри.

Марк ускорил шаг и свернул в Тенистый переулок. Висящие сады, давшие название этому месту, высохли и свисали с балкончиков безжизненными желтыми плетями. На пересечении с Тихой алеей взгляд зацепился за разбитую фигурку хранителя перекрестка, и Марк замер.

Он никак не мог поверить в увиденное. Настолько, что подошел ближе и провел пальцем по сколу все еще стоявших на постаменте глиняных ног. Острота граней уже немного притупилась. Оглянувшись вокруг, он нигде не увидел осколков, но в каменной нише, как раз там, где должен был быть торс небольшой статуи, явно виднелся след от пули.

Марк закрыл глаза, не желая это видеть. Но руки по привычке ощупывали камень. Пуля там. Нашла слабину, трещинку и застряла внутри. Глубоко, не достать.

Находка ошеломляла. Потому что была невозможной.

Марк лучше многих знал, что хранитель перекрестка — не красивое название для настенного декора, а истина, сомневаться в которой не приходится.

«Не приходилось, — тут же поправил он себя. — Раньше».

Потому что Аэндор — особенный город. И культ искусства появился здесь не случайно. Да, вначале это было просто порывом души куда-то ввысь, к большему, чем человеческое. Но после заметили: когда мастер вкладывает в свои творения не только время и силу рук, но еще вдохновение, веру и душу, то в точке их пересечения рождается чудо. Такие вещи необычны. Они — воплощенное волшебство. И это утверждение — много больше, чем метафора.

Жители Аэндора назвали это единство магии, страсти и ремесла аспектом. Владение им с давних пор ценилось высоко. Более того: ремесло, ставшее искусством, и достигшее совершенства овеществленного чуда, положили в основу благополучия города. Мастера создавали вещи, прославившие Аэндор. Купцы из дальних земель приезжали за одеждой, отталкивающей воду и оружие, греющей в самый лютый холод. За обувью, облегчавшей шаг. За веревками, что выдерживали колоссальную нагрузку и не рвались. За посудой, дарившей душевный покой и доверие тем, кто ел из нее вместе. За стеклами, столь прозрачными, что часто их вообще не было видно, которые привлекали солнечный свет, тепло и гостей. За иглами, которыми невозможно уколоть палец, при том что любую ткань прошивают они с легкостью. За украшениями, приносившими удачу и хранившими от напастей. За тысячами изделий, больших и малых, дорогих и не очень.

Вещи, сделанные в Аэндоре, были красивы и надежны. И всегда несли в себе что-то большее. Чудесное. Тайное. То, что и делало их столь ценными и желанными для многих.

Статуи в восточном углу перекрестка действительно хранили его. Даже ссоры, не говоря уж о драках или вооруженных стычках, были невозможны рядом с ними.

Но Марк стоял перед обломками одной из них и думал, как такое вообще могло случится.

«Улицы не безопасны.» «Людей не хватает.» Конечно! Стражей города никогда не было много. За ненадобностью. Хранители перекрестков прекрасно справлялись с обязанностями постовых, предотвращая конфликты. Но в какой-то момент перестали. Нечто крайне важное исчезло, оставив только остовы из камня или стекла, керамики или дерева...

«Аспекты изменились.»

Марк знал, что такое случалось. Давно. Больше двух сотен лет Аэндор наслаждался спокойствием и стабильностью.

«Но, очевидно, это время закончилось.»

Кое-что из увиденного сегодня становились понятнее.

Испуганные и растерянные люди, у которых забрали опору, на которой они строили свою жизнь и благополучие — единственное, что привыкли считать незыблемым.

«Мир изменчив, — говорил один из мастеров, у которых Марк учился в юности. — Предать может друг или любимая, даже собственное тело. И лишь аспект останется с тобою всегда.»

«Всегда» оказалось коротким.

Марк смотрел на выщербленный камень и не мог объяснить себе эту пулю, равно как и бунты подмастерьев, в реальности которых уже не сомневался. Настороженная враждебность горожан, скорее всего, была их следствием. Но Марк хотел знать причины.

Он быстро прошел Тихую алею и вышел на центральную площадь. Сердце города лежало перед ним.

Широкий пруд расстилался перед холмом. Двенадцать видов лилий цвели в нем, и синие утки плавали между ними, а крохотные красноголовые листоходки задумчиво бродили по воде, выискивая сочную ряску. На закате и на восходе в воздух поднимались радужные мухоловки, и мальчишкой Марк любил наблюдать, как солнце расцвечивает их крылья.

За прудом открывался огромный портал внутрь холма. Высокие колоны держали массивную крышу, украшенную затейливой резьбой, но дверей не было. В это место каждый мог прийти в любое время за помощью, советом или утешением. И часто приходили, право слово.

Дом в Холме. Дом правосудия. Храм. У всех других культовых зданий были названия, но когда говорили просто Храм, имели в виду этот. Святилище Матери, укрытое в подземных пещерах, и соединенное с тонким, полным солнца, открытым всем ветрам Храмом Отца. Расположенный на вершине холма, он острой иглой впивался в небо, и когда в нем звонили колокола, собирая народ на праздники или советы, звук расходился по всему городу.

Дом. Так называл это место Марк. Другого у него никогда не было.

Но изменения коснулись даже того, что казалось незыблемым. Два стража дежурили у портала. Один из них шагнул Марку на встречу.

— Кого я вижу! — радостно воскликнул он, разглядывая молодого человека с ног до головы.

— Симон! — улыбнулся тот от уха до уха, и, подойдя ближе, крепко обнял старого стража, присматривавшего за ним, когда Марк еще был ребенком.

Это было хорошо. Почувствовать, что тебе рады. Что тебя ждут.

— Опаздываешь, однако, — заметил, отстраняясь, Симон. — Мудрейшая Тесса ждет тебя с самого утра.

— Она? — удивился Марк. — Но как же Наставник Вейн?

Лицо Симона потускнело. Он словно бы закрылся изнутри, пряча что-то. Болезненное? Важное?

— Симон? — в голосе Марка звучала тревога, порожденная всеми известиями этого дня.

— Мудрейшая ждет тебя в саду, — покачал головой страж и указал направление.

— Но… — Марк не готов был отпустить его так просто.

— А мы с тобой переговорим после.

Марк долго смотрел в льдистые глаза стража. Симон не изменился. Никогда не угадаешь, о чем он думает, и на что конкретно смотрит, тоже непонятно. Возможности надавить на него сейчас молодой человек не видел. И если Тесса вправду ждет...

— Хорошо, — сдался Марк. — До вечера.

— Как только, так и сразу, — Симон протянул руку, предлагая позаботиться о вещах новоприбывшего.

Молодой человек отдал ему мешок и поспешил к северному саду, недоумевая, что бы это все могло значить.

Тессе было восемьдесят семь. Она сидела на деревянной скамеечке в зарослях плюща и смотрела в круглую дыру в крыше, где стремительно неслись, подгоняя друг друга, белые облака. Небольшой ручеек журчал по шести порожкам и наполнял каменную чашу у ее ног, а затем уходил под землю, чтобы влиться в пруд лилий. Тесса всегда любила это место.

— Мудрейшая, — поприветствовал ее Марк, опустившись на одно колено и склонив голову.

Тесса чуть коснулась его волос кончиками тонких пальцев, благословляя и позволяя подняться.

— Я счастлив видеть вас, — продолжил Марк, так и не дождавшись от нее ни слова. — Но надеялся на встречу с Наставником Вейном.

— К сожалению, — разлепила она сухие губы, — это невозможно. Мудрейший Вейн ушел в аспект.

— Вот как...

Марк не знал, что сказать. Поэтому брякнул первое слово, подвернувшееся под язык. В голове было звонко и пусто.

Наставник Вейн. Один из двенадцати священников-правителей города. Человек, которого Марк мысленно называл отцом, хотя вслух не осмеливался. Тот, кто сделал его тем, кем он есть. Тот, кто отправил его в этот долгий путь. Тот, к кому он стремился всей душой, и вот пришел...

Наставник стал потоком. Слился воедино со своим аспектом. Редкий дар, доступный не многим. Впрочем, почти все Видящие истину уходили так, навсегда оставаясь рядом. Только Марк очень хотел бы встретить Вейна здесь, на земле. Эгоистичное желание, вызывавшее вместо радости от услышанного горькое сожаление и боль утраты. Марк корил себя за это и ничего не мог поделать.

— Когда? — тихо спросил он.

— В начале весны.

«Не почувствовал. Может, потому что сейчас он не дальше, чем был за все эти годы путешествий? На расстоянии памяти… на дистанции мысли. Или даже чуть ближе.»

— Мудрейший Вейн завещал тебе занять его место, — продолжала тем временем Тесса все тем же холодным, спокойным голосом, каким заговорила вначале.

— Его место? — поднял голову Марк. — Но это безумие. Я не готов. Вы же видите, я не могу справиться даже с собой! И хотите отдать мне город?

— Ну, положим, не только тебе, — усмехнулась Мудрейшая, и голос ее чуть потеплел. — Да и мы, надеюсь, никуда не денемся. Но последняя воля священна. Особенно таких, как Вейн. Поэтому никаких пререканий тут быть не может. Ты понял меня, мальчик?

— Но я...

— Испытание покажет, что ты там себе думаешь, и что есть на самом деле. Вряд ли Вейн ошибался. Хотя...

— Тесса! — не выдержал Марк. — Почему Наставник ушел?

— Потому что аспекты изменились, — глухо ответила она и подняла руку, то ли защищаясь, то ли упреждая его возможные вопросы. — Не так, как раньше — один или два. Все. И не фрагментарно, а словно сместились сами законы, на которых аспекты были построены. Мастера гильдий пытаются что-то скрывать и хорохорятся. Держат хорошую мину при плохой игре, — она печально покачала головой, — и жадно присматриваются друг к другу, пытаясь вычислить счастливчика, для которого все осталось как прежде. Пустое дело! На сей раз изменения коснулись всех. И наши гордые искусники стали беспомощны, словно малые дети!

Голос Тессы сочился горечью. И вся она была словно не здесь. Марк не хотел тревожить ее мыслей — но не мог и дальше оставаться в неведении.

— Почему Наставник Вейн ушел? — упрямо повторил он, всматриваясь в ее лицо.

— Он был единственным из нас, кто полагал происходящее не только естественным, но и необходимым. Изменения неизбежны, и ты это знаешь, Марк. Бури успокаиваются, формируются некие структуры. Потом они стареют и окостеневают. И приходит время, когда они рассыпаются на осколки от малейшего толчка. Сейчас, с точки зрения Вейна, дело обстоит именно так. Более того — им нужно помочь рассыпаться, чтобы освободить место для нового. Мы с ним долго спорили. Я была не согласна. В результате он ушел, а мы остались. Ушел, чтобы усилить происходящие процессы и по возможности направить их в нужное русло. Так он говорил...

— И что получилось?

— Слишком мало времени, — Тесса на мгновение прикоснулась пальцами ко лбу и тут же сжала их в кулак. — Сейчас мы все стоим, израненные осколками. И ищем, на что могли бы опереться.

— Почему я? — этот вопрос не давал Марку покоя.

— Мальчик с тысячей вопросов, — улыбнулась Тесса. — Найди Симона. У него письмо, которое Вейн оставил тебе. Я не видела, что в нем.

— Не думал, что так обернется.

— Да, — вздохнула Тесса. — Мы тоже. Присядь, — похлопала она по лавочке рядом с собой. — Нам стоит многое обсудить. Если хочешь. Либо же, если устал с дороги, отдохни и приходи ко мне завтра.

— Я хотел бы поговорить сейчас.

— Да, — кивнула она. — Я так и подумала.