Глава 3

Глава 3

Сны были беспорядочны и хаотичны. Казалось, что на самом деле я и не засыпала вовсе. Очертания комнаты проступали сквозь болезненные видения, путая, где реальность, а где лишь игра сознания.

Мне хотелось прекратить все это, но что-то удерживало меня внутри, словно в огромном мыльном пузыре, играющим на свету разноцветными бликами. Я не помнила самого сна, но уже от этого становилось по-настоящему страшно. Странное чувство неизвестного, которое пугает даже сильнее, чем качественный фильм ужасов.

Бесконечная ночь, заполненная нескончаемым кошмаром. Настоящий ад, где кто-то решил уничтожить меня на корню, сломить волю и уничтожить желание сопротивляться.

Даже яркий солнечный свет ни сразу разбудил меня. Сначала появилась маленькая точка света, которая постепенно становилась все больше и больше, пока не стала напоминать огромный тоннель, пульсирующий, словно живой организм. Это оказался выход.

Никто не удосужился задернуть штору на окне, и теперь предательское солнце слепило глаза, проникая даже сквозь одеяло, которым я укрылась с головой. Пульсирующая боль в затылке еще какое-то время удерживала меня все в том же положении, приказывая не шевелиться и притворяться спящей.

Что произошло вчера и, черт возьми, сколько я выпила, заслужив такое ужасное похмелье? Амнезия была в данном случае не самым страшным. Головная боль, чрезмерная чувствительность к яркому свету, а еще невероятная жажда. Сколько раз я уже заикалась не брать в рот ни капли спиртного, чтобы потом целый день не чувствовать себя бесполезным куском мяса.

Я все-таки пошевелилась, вызвав тем самым прилив резкой боли, пронзившей от головы до кончиков пальцев. Это выбило из моих легких приглушенный стон. Утро начиналось отвратительно.

Немного помедлив и собравшись с силами, я перевернулась на спину, открывая глаза и пытаясь сосредоточить хоть на чем-то взгляд. Комната расплывалась, не позволяя различить даже отдельных черт окружающего пространства. Меня спасало лишь то, что в тот миг я лежала, а не пыталась принять вертикальное положение.

Неожиданно подступившая тошнота исчезла так же внезапно, как и появилась, унося с собой и все остальные симптомы. Зрение вернулось в норму, и я обнаружила себя в дорого обставленной спальне: вульгарные ярко-персиковые обои с экзотическими цветами, потолок, напоминающий звездное небо и массивная мебель из темного дерева, перегруженная деталями. Я определенно была вне дома. Да и друзей столь богатых у меня не наблюдалось.

Шелковые простыни подо мной были прохладными, совсем не нагревшись от моего тела. Следующая мысль заставила буквально подскочить в кровати. Прикоснувшись к своей груди, я не ощутила на ней одежды, лишь обнаженную кожу. Теперь стоило волноваться по-настоящему. Со мной такого еще ни разу не случалось, но что-то всегда бывает впервые.

Я приподнялась на локтях, осматривая пространство комнаты. Ее можно было бы назвать стерильно-чистой, если бы не грязно-серые следы на светлом ковре с толстым ворсом, которые шли от двери к кровати. Рядом, бесформенной кучей, лежала тряпка, бывшая в свои лучшие времена белоснежно-белой. Больше ничего. Ни одна деталь не цепляла взгляд.

В комнате не было ни моих вещей, ни каких-либо других мелочей, указывающих, что в ней вообще кто-то живет. Можно было только сказать, что это действительно кто-то невероятно богатый.

Через силу я все-таки смогла сесть, а потом и сползти с кровати, которая показалась мне невероятно широкой для одного человека. Мне удалось трижды обернуть одеяло вокруг груди, превратив его во вполне сносное платье.

Ступни ощутили невероятную мягкость ковра, когда я прошла к зеркалу. Вот только мне совсем не понравилось отражение, которое выступило вперед, словно дразня меня. Кожа казалась невероятно бледной, даже желтоватые солнечные лучи не спасали ситуацию. Кое-где ее покрывали темно-серые разводы, но я не могла вспомнить, когда успела испачкаться в земле. Волосы, словно птичье гнездо, совсем потеряли цвет, и из шоколадно-каштановых стали скорее грязно-коричневыми.

Сначала я решила, что мне померещилось, но, приблизив лицо практически вплотную к зеркалу, увидела, что цвет глаз действительно изменился. Наверное, от бурной ночи и чрезмерной выпивки лопнули сосуды. Но, даже учитывая такую возможность, мне все равно не доводилось видеть столь странных глаз. Это пугало. Вся роговица была красной, только зрачки вместо черных стали розовато-белыми. Мертвый взгляд.

Я пыталась сдержать, всхлип после увиденного. Ведь все можно было исправить? Странным было даже не это, а то, что зрение, несомненно, улучшилось. Раньше без очков я едва различала предметы на расстоянии вытянутой руки, а сейчас каждая деталь проступала ясно как никогда. Вряд ли травма могла вызвать такое. Быть может линзы? Я осторожно оттянула веко и коснулась глаза. Но палец не ощутил никаких посторонних предметов, даже моих обычных линз, которые я практически не снимала. Что за черт.

Опустив взгляд ниже, чтобы не видеть этих кошмарных изменений, я похолодела. Там, где золотая ткань одеяла не прикрывала мою кожу, выступали грубые розоватые рубцы, шедшие симметрично к плечам. Дрожащими руками я стала медленно разматывать плотную ткань, упавшую в конце бесполезной тряпкой рядом. Теперь воспоминания начали возвращаться. Туман медленно стал рассеиваться, преподнося мне ужасную действительность.

Я вспомнила все. Кладбище, странного мужчину, свое похищение, дорогу к замку, эту комнату и… шрамы. Даже то, что сказал незнакомец. Он оставил их на мне. Маньяк, пытающий девушек лишь для своего удовольствия. Нужно было найти выход, пока не случилось чего похуже. Но силы разом покинули меня. Оцепенение вернулось.

Застыв перед зеркалом, я с ужасом смотрела на безобразные шрамы, располосовавшие мое тело. Оставался вопрос, как раны смогли так быстро зарубцеваться, но это на тот момент волновало меня меньше всего. Они изуродовали меня! Он изуродовал меня!

— Оу, мне стоило постучаться? — голос был насмешлив, но этого оказалось достаточно, чтобы вывести меня из ступора.

Я резко обернулась, встретившись с взглядом золотисто-карих глаз. Мужчина стоял, как ни в чем не бывало, рассматривая меня с ног до головы. Мне не удалось заметить, как он появился в комнате, словно был здесь всегда.

— Шрамы хорошо зарастают, — продолжил мой похититель, делая шаг навстречу. — Хороший признак.

Но я не стала дожидаться его дальнейших действий, попытавшись поднять с пола одеяло и натянуть его на себя, но запуталась в тяжелой ткани, падая на колени. На минуту в комнате повисла тишина. Мужчина не шевелился, лениво спрятав руки в карманах черных брюк.

Я вздрогнула, кутаясь в золотую ткань и прячась от его пронзительно взгляда, но казалось, он увидел и сквозь нее.

— Можешь не прятаться, — улыбнулся незнакомец, проходя вперед и усаживаясь на кровать за моей спиной. — Я все уже видел, и скажу честно, довольно подробно. Кстати, если тебе интересно мне не нравятся худышки. Хоть грудь у тебя и ничего, но набрать веса не помешало бы. И эти кубики на животе. Разве ты не знаешь, что их полагается иметь только мужчинам?

Мне не хотелось ему отвечать, и я еще сильнее завернулась в одеяло, подтянув ноги к самому подбородку. Когда-нибудь это должно было закончиться, но мужчина, похоже, считал иначе.

— Но мне нравится твой рост. Люблю таких миниатюрных, беззащитных, испуганных, — он сильнее наклонился вперед, оперевшись локтями на колени. — Ты опять не настроена разговаривать?

— Кто ты? — тихо спросилась я, так и не решившись повернуться к нему.

— Эндж. Тебе стало легче от этой информации.

— Нет.

— Я твой наставник, учитель, если так понятнее.

— Ты чертов маньяк, похитивший меня, — мне пришлось сдерживать крик, потому что я боялась разозлить его. — Что ты со мной сделал?

— Что, мы начали с того же на чем и закончили? А я то рассчитывал, что ты проспишься и изменишь свой тон. Настоятельно рекомендую. Мое терпение тоже не железное. Будь благоразумной.

И не надейся, мысленно решила я. Живой ты меня точно не получишь.

— Проголодалась? Я принес завтрак, — в его голосе чувствовалась усмешка. Мужчина издевался надо мной.

Я нервно осмотрела комнату, но так и не заметила в ней перемен. Он определенно пришел ко мне с пустыми руками.

— Тогда где же он? — задала я самый логичный вопрос.

— Перед тобой, — Эндж расхохотался, разведя руки в стороны. — Мне показалось, этой ночью я был для тебя достаточно аппетитным.

Я не хотела это слушать, и, стараясь не запутаться в одеяле, отодвинулась от него к стене, там, где стояло зеркало. Теперь мы оказались лицом к лицу. Мои воспоминания не подвели меня. Он был точь-в-точь таким же, каким я его и запомнила. Идеально прямые черные волосы обрамляли волевое лицо. Мужчина смотрел не мигая, приковав мой взгляд к своему. От солнечного света, падающего из окна, его глаза казались практически желтыми, как у кошки. Притягательный, хищный. Даже на таком расстоянии я чувствовала исходящую от него опасность. Это был не тот парень, которого приводят домой знакомиться с родителями. Сейчас на нем была свободная черная футболка с изображением красного дракона, объятого пламенем, узкие кожаные брюки и запомнившаяся мне байкерская перчатка. Все говорило о том, что у меня большие проблемы.

— Так и будем молчать? Ты уже насмотрелась на меня, или мне продефилировать по комнате? Поверь, со спины я еще шикарней.

В ответ на его слова я только поморщилась, не веря в то, что он действительно это говорит. Эндж выглядел так, словно ничего и не произошло, а перед ним ни его жертва, старая знакомая.

— Я буду звать тебя молчуньей. Обычно моих подопечных не заткнешь. Бесконечные расспросы, обвинения, бессмысленные крики. Ты — другая. Пока не понял, нравится мне это или нет. Так ты не хочешь задать мне парочку вопрос? Я как раз расположен к небольшому интервью.

— Ты убьешь мен? — мрачно спросила я, взглянув ему в глаза и не веря, что они могут принадлежать негодяю. Как же обманчива внешность.

Он усмехнулся и в раздумьях коснулся своей брови пальцем.

— Мне думалось, мы уже это выяснили: ты и так уже мертва.

— Я не мертва. Я дышу, я мыслю, я двигаюсь…

— Кожа холодная, движения замедлены, сердце не бьется, — продолжил мужчина за меня. — Прислушайся к себе, разве ты что-нибудь чувствуешь? Тепло солнца? Сквозняк, протянувшийся по полу? Может быть боль?

Ничего. Мне ничего не удавалось почувствовать. Я медленно потянулась к запястью и попыталась нащупать пульс. Бежали секунды, но так и ни одного удара не проступило под пальцами. Тишина.

— Попробуй яремную вену. Может в этот раз получится, — для него это была только игра.

Мне не хотелось слушаться его, но рука сама прошлась по шее и нащупала жилку. Вновь ничего.

— Убедилась?

— Чушь, — ответила ему я. — Ты что-то вколол мне. Не надейся, что я тебе поверю. Я жива. Не думай, что тебе сойдет с рук мое похищение. Родители уже ищут меня

— Твои родители мертвы.

В комнате повисла тишина, пока его фраза завладевала моим сознанием. Отчаяние. Вот, что это принесло мне.

— Ты лжешь, — прошептала я, сдерживая в глубине души крик. — Зачем тебе это? Зачем тебе я? Мне не нужны эти игры.

— Все уже давно решили за тебя, — тяжело вздохнул Эндж, заправляя длинную прядь волос за ухо. — Ничего не изменишь. Твоей жизни пришел конец, у тебя ничего не осталось кроме как могилки с примитивной эпитафией. Довольно убого, не считаешь?

— Не лги мне.

— Разве ты сама не видела?

— Зачем ты изуродовал меня? Что с моими глазами?

— Все пройдет, — нараспев произнес он, поднимаясь с кровати и потягиваясь. — Но нужно быть послушной девочкой и хорошо питаться.

Шаги Энджа отдавались в моих ушах, когда он подошел практически вплотную и присел рядом, медленно касаясь золотистой ткани, в которую я замоталась.

— Так, будем дружить?

Я постаралась сосредоточиться на нем, ловя каждое его движение. Мне нужно было бежать, а не ждать, что взбредет ему в голову на этот раз. Этот человек мог причинить мне настоящую боль.

Эндж протянул ко мне руку, ожидая, когда я возьму ее. Его карие глаза сосредоточились на мне, в них играли дьявольские огоньки, лишая меня воли. Он не оставлял мне выбора.

Я вложила свою ладонь в его, почувствовав, как по телу снова пробежал разряд, точно как и раньше. Его прикосновения сводили меня с ума, но мне не удавалось понять причины.

Мужчина встал, потянув меня за собой, и я подчинилась. Именно текущего момента мне стоило дожидаться все это время. Как только он отвернулся, я дернула его руку на себя, выворачивая до упора, пока не услышала хруст. Эндж поморщился, медленно поворачиваясь ко мне и глядя на свое неестественно приподнявшееся плечо. Мне удалось выбить сустав. Не дожидаясь его реакции, я ударила его в пах и, оттолкнув в сторону, кинулась прочь из комнаты, краем глаза заметив, как мужчина повалился набок.

Одеяло мешало бежать, путаясь под ногами. Все мои попытки хоть как-то приподнять его оказались бесполезны. Мне не хватало времени. Когда впереди показалась лестница, я услышала резкий стук — дверь моей комнаты распахнулась, ударившись о стену. Эндж был по-настоящему зол, а до желанного выхода мне предстояло преодолеть несколько этажей. Оставался единственный шанс — спрятаться в самом доме.

Сбежав на один пролет ниже, я застыла как в копанная — на том же самом подоконнике сидел вчерашний парень, все также играя на гитаре. Он резко вскинул голову, смерив меня удивленным взглядом, но ничего не сказал и даже не пошевелился. Кажется, ему было все равно. Позади уже слышалось приближение моего преследователя. Я не стала раздумывать, а кинулась мимо странного парня, преодолевая очередной пролет.

Спускаться по лестнице было невероятно тяжело, и мне даже захотелось скинуть тяжелую ткань, сковавшую мои движения, но бежать обнаженной хотелось еще меньше. Вместо этого я свернула направо, оказавшись в освещенном коридоре, практически идентичному тому, что я только что покинула. Только стены были темно-сиреневыми, отливая в черный. Мне нужно было укрытие, хотя бы на первое время, пока Эндж не устанет искать меня, но где оно? Каждая дверь выглядела точь-в-точь как предыдущая, превращаясь в бесконечный лабиринт.

Наконец, в самом конце коридора показался проход, который наверняка служил здесь черным ходом, я кинулась по грязным ступеням, надеясь, что сумею запутать преследователя. Время было на вес золота, а Эндж уж точно знал этот замок гораздо лучше меня. Вполне возможно, что он просто играл со мной в 'кошки-мышки', наслаждаясь каждым мгновением.

Я вновь свернула в полумрак коридора, прижимаясь к стенам, так как тень здесь была плотнее, скрывая меня почти полностью. Этот этаж освещала только пара скромных люстр под потолком, окрашивая все не в желтый, как обычно, а красноватый цвет. Настоящая преисподняя.

Продвигаясь вперед, я не заметила тяжелый металлический канделябр, прикрепленный к стене. Тот пошатнулся, когда мое плечо задело хрупкую конструкцию, и стал падать, словно в замедленной съемке. Дыхание замерло, будто это могло заглушить шум, готовый привлечь ко мне внимание. Меня спасла хорошая реакция. Руки сами потянулись вперед, перехватывая канделябр до того, как он коснулся пола. Лишь одна свечка практически бесшумно упала на ковер.

Еще пару секунд я стояла застыв, прислушиваясь к тишине. Ничего не изменилось, а значит, моя неуклюжесть осталась незамеченной. Радовало одно — Энджу понадобиться много времени, чтобы оббежать все этажи в моих поисках, а значит, у меня был шанс.

Я опустила взгляд на злосчастный подсвечник, казавшийся в моей руке непомерной тяжестью. А он вполне мог сойти за оружие, особенно остроконечные металлические листья, служившие декором. К тому же выбирать мне не приходилось.

Крепче охватив рукоять, я вышла к лестнице, осторожно осмотрев пролеты. Никого. Возможно, мой преследователь на другом этаже или уже добрался до черного хода. В любом случае медлить не стоило, и я решительно вышла из тени, на цыпочках спуская по лестнице, и надеясь, что достигну первого этажа раньше моего похитителя.

Оставался один этаж, когда за спиной раздался шорох, мгновенно настороживший меня. За мной определенно кто-то шел. Я глубоко вздохнула, сосредоточившись на тяжелом канделябре и, резко развернувшись, нанесла удар. Он достиг своей цели. Мужчина пошатнулся, отступая на одну ступень вверх, но не упал. Я спустилась ниже и, используя подсвечник как нож, вонзила его прямо в сердце Энджу. Металлические лепестки вошли на всю длину, разрезав плоть словно масло.

Преследователь замер, с непониманием разглядывая канделябр, торчащий из его груди, а затем поднял полный злобы взгляд на меня. Ждать дольше не имело смысла. Я развернулась и бросилась вперед, ощущая, что мужчина каким-то чудом все еще следует за мной. Неожиданно мое одеяло за что-то зацепилось, резко отбрасывая меня назад. Рука вцепилась в перила, но мне так и не удалось удержать равновесие. Ноги подкосились, и я полетела вниз, чувствуя удар о каждую ступеньку.

Боли не было, но хруст костей так и стоял в ушах. Лестница показалась мне бесконечной, пока я не достигла первого этажа. Странное бессилие охватило меня, мне не удавалось пошевелиться. Я чувствовала, что тело лежит в странной позе: правая рука вывихнута, а шея неестественно повернута в сторону выхода. Рядом лежало одеяло, запутавшееся вокруг моих ног. Теперь точно конец.

Но смерть не приходила. Вместо этого я услышала тяжелые шаги — Эндж обошел вокруг и присел рядом на корточки. Он с неприязнью откинул волосы с моего лица и потрогал шею.

— Довольна, красавица? Теперь будем играть только по моим правилам. Надеюсь, ты уже поняла, что этап нежностей закончился? Моя любимая футболка порвана, так что извини, если я буду вести себя как первоклассный негодяй. Не люблю, когда меня протыкают светильниками. А теперь будь умницей, хотя, ты и так будешь. Теперь точно будешь.

Он наклонился надо мной, завораживая взглядом светло-карих глаз. Мне не хотелось знать, что будет дальше. Он не оставил мне шансов. Все было кончено. Я с радостью сдалась темноте.

Сознание возвращалось постепенно — сначала слух, затем я стала ощущать тяжесть собственного тела, а в конце даже смогла открыть глаза. В комнате царил полумрак, но мне не стоило труда узнать ее очертания. Эндж вернул меня обратно. Я лежала на той же самой кровати, но что-то было неправильно. Мне не удавалось пошевелиться. Подняв взгляд вверх, я заметила блестящие браслеты на запястьях. Он приковал меня.

Боли не было. Я вновь пошевелила руками, повертела головой, но не нашла переломов или других травм. Неужели мне все это приснилось? Но воспоминания были столь ясными. Падение отпечаталось у меня в голове, и я могла прокручивать его вновь и вновь, ощущая каждый удар. Мне что-то вкололи, какой-то наркотик, а может, я просто сходила с ума. Все мои вопросы оставались без ответов.

— Очнулась? — Эндж стоял рядом с кроватью, хотя раньше я его там не видела. Безумие. Он просто сводил меня с ума. — Надеюсь, оковы не жмут? Обычно никто не жалуется, но вдруг.

— Отпусти меня, — простонала я, отчаянно пытаясь освободиться, но все было бессмысленно. — Я ничего не сделала.

— Неужели? — усмехнулся он, присаживаясь рядом на кровать и поправляя серебристую атласную простынь, которая укрывала меня только наполовину, полностью обнажая грудь. Мне это совсем не понравилось. — У меня еще никогда не было столь яростных подопечных. Тебе удалось побить меня вчера, сегодня, а потом еще и проткнуть гребанным канделябром. Не то чтобы мне было больно, но моя футболка, — мужчина указал на свою одежду, которая была порвана на груди. — Ты ее погубила, солнышка. А я ее очень и очень любил, так, как никогда не полюблю тебя. Что же она тебе такого сделала? Не любишь трикотаж? Даже не хочу слышать твоих оправданий, правда, я не отказался бы от извинений. Так как?

— Не дождешься, — зло бросила я, дергая тяжелые цепи, удерживающие меня в кровати.

— Тогда может, расскажешь, откуда такие познания в боевых искусствах?

— Пять лет айкидо.

— Неплохо. Мне стоило об этом знать, — рассмеялся он. — А тебе стоило знать, что все эти штучки на мне не работают. Тебе придется учиться всему заново.

— Просто отпусти меня, — страх уже прошел, осталась лишь неотвратимость. Я старалась сосредоточиться на своей ярости, которая медленно разрасталась в груди. Только она одна могла помочь мне выбраться отсюда живой.

— Я не настолько глуп, чтобы вновь давать тебе свободу. Так будет безопасней и для меня и для тебя. Увы, мы можем пока только причинять друг другу боль, ломая кости и оставляя синяки. Придется долго работать над этим, пока ты не научишься ценить то, что тебе досталось в подарок.

— Оковы слишком тугие.

— Не ври, — тут же прервал меня Эндж, наклоняясь вперед и опираясь на руки, по обе стороны от моей головы. — Больше никаких фокусов Диана. Только ты и я. Нам предстоит очень долгий разговор, обо всем: о твоем прошлом, будущем, настоящем. И ты все выслушаешь. От начала и до конца. Понятно.

Я осторожно кивнула, пытаясь не смотреть ему в глаза, понимая, что это моя слабость. Мужчина ухмыльнулся, проводя рукой по моему голому животу, вызывая этим дрожь во всем теле.

— Но сначала нам нужно залечь твои раны. Эти шрамы начинают раздражать меня. Думаю, без них ты станешь только лучше. Да и сломанная шея тебе не идет.

Мне ничего не оставалось, как наблюдать — Эндж выпрямляется и снимает порванную футболку, обнажая идеальный торс. На правой лопатке алела татуировка, изображавшая птицу-Феникса, крылья которой были чистым пламенем, ниже шли черные иероглифы, которые мне не удавалось разобрать.

Мужчина отбросил футболку в сторону и повернулся ко мне. Ему определенно нравилась моя реакция. Он наслаждался произведенным эффектом, позволяя рассмотреть его во всех деталях.

— Вижу, тебе нравится то, что ты увидела. Всем нравится. А теперь обещанный завтрак, — в его руке появился острый кинжал. — Из запястья или шеи? Что предпочитаешь?