Глава 8.

Глава 8.

После того как я все рассказала, мама кричала от радости как резаная. Мы с папой долго не могли ее успокоить. Марк, конечно, все слышал, но боюсь, что если бы и он пытался успокоить нашу маму от неожиданного приступа сверхрадости, то он бы радовалась еще больше. Раньше с мамой, конечно, такого не было, это первый раз. И я ее могу понять. Она рассчитывала, что парни повалят на меня с четырнадцати лет, и что я им в ухаживаниях отказывать не буду, но все было совсем наоборот, и поэтому когда мама узнала что Марк теперь мой парень, ее радости не было границ. За столько лет, она копила эту радость, и вот эта самая радость, выплеснулась наружу, причем в очень большом количестве.

К моему удивлению, маму мы успокаивали около получаса. Когда мама успокоилась, папа дал ей успокоительное, и она уснула. Я ему сказала, что у меня есть дела, и когда наша успокоившаяся проснется, я попросила чтобы они позвонили мне. Естественно дел у меня никаких не было, просто я устала от того, что пришлось успокаивать маму, да и мой рассказ выдался довольно длинным.

Следующую неделю до Рождества, я провела с Марком и только с ним. Мы гуляли, иногда даже перекидывались снежками. Я помогала ему с магазином, а вечером мы шли ко мне домой. Ночевал он естественно у меня, да я и не была против. Очень часто мы с ним засиживались допоздна за разными шутками и разговорами. Было даже так, что я засыпала у него на руках, а на утро оказывалась у себя в комнате. Всю неделю я была счастлива как никогда, но я даже не представляла, что ждет меня в будущем. Не хотелось об этом ни думать, ни даже размышлять. После того как я сообщила новость своим родителям, они перестали мне звонить. Наверное, вспомнили себя, когда были в нашем возрасте и решили не мешать. Так даже лучше. Я знала, что маме, чтобы оправится от такого шока, понадобиться как минимум неделя. Конечно, я рассчитывала на то, что к Рождеству, она уже успокоится и мне будет спокойней. Мне не очень хотелось, чтобы, когда мы пришли к ним на праздник, мама засыпала меня разными вопросами, но этого было просто напросто не избежать. Такая была у нее натура. Папа, насколько я знаю, засыпать меня вопросами не станет. Ему просто достаточно того, что я счастлива. Все остальное ему может рассказать мама, хочет он этого или нет, она его спрашивать не будет и все равно расскажет все.

За день до Рождества я позвонила своим родителям и сказала, что прейду к ним с Марком, и что мы останемся у них ночевать вдвоем. Они были непротив и сказали, что будут только рады снова его увидеть. На улице было холодно и светило солнце, но мы решили, что пойдем пешком. Нужно было только одеться по теплее, и нет проблем. Когда я была готова идти по морозу, мы вышли на улицу. Первые пять минут было немного прохладно, но потом я привыкла, и мороз был уже не так страшен. Марк был все время тепло одет, и ему были не страшны никакие морозы. Мы весело шагали к моим родителям, естественно по пути зайдя в магазин, и забрали подарки, которые покупал Марк. Он мне недавно говорил, что Рождество будет отмечать здесь, так как его семья живет очень далеко отсюда, несколько дней езды на машине. Поэтому подарки он отправит по почте чуть позже. Я несколько раз чуть не упала, на скользком льду, но меня все время ловил под руку Марк, и мы шли дальше. Но правда случилось так что, я поскользнулась, Марк схватил меня под локоть, и, не удержав, упал вместе со мной.

Пешком идти к родителям оказалось немного далековато, тем более что на улице был все-таки не май месяц. Но через час нашей ходьбы мы оказались возле дома моих родителей. Дверь нам открыл папа, и как ни странно он был в фартуке, как и выбежавшая нам на встречу мама. Из кухни вкусно пахло ореховым пирогом и еще чем-то, чего я никак не могла разобрать.

Я брала с собой некоторые вещи, чтобы переодеться у родителей. Оказалось, что Марк тоже брал вещи, просто я их не видела, ведь они были в точно таком же пакете как и подарки. Мы быстро прошли наверх переоделись и спустились вниз к родителям. На столе в кухне стояли две кружки с горячим чаем. Мы дружно сели и махом выпили весь чай, чтобы согреться. Не смотря на свой уже не молодой возраст, мама порхала по кухне как балерина. Вскоре мы стали помогать моим родителям в приготовлениях к празднику. Марк возился с моим отцом, а я с мамой. Не смотря на то что, Марк был первый раз в этом доме, он уверенно себя чувствовал, и даже несколько раз быстренько заходил на кухню, целовал меня щеку и сразу же исчезал. Я даже не успевала возмущаться по поводу того что он отвлекает меня от мыслей, и я отвлекаюсь от готовки. Мама только смеялась этому. Я видела по ее лицу, что она очень рада за меня. Я была рада не меньше нее, но я не могла представить, чем все может кончиться и это меня пугало. Я миллион раз слышала от Анжел, как она расставалась с парнями. Она мне всегда звонила со слезами и потом приезжала ко мне с бутылкой красного вина, и все равно продолжала реветь, даже после того как напивалась. Мне было ее жалко, и я не хотела, чтобы у меня было так же.

Весь день прошел как по маслу. Все смеялись и занимались своими делами. На кухне мама рассказывала мне, что происходило с ними за прошедшую неделю. Я слушала не очень внимательно, потому что в основном это было «я нашла в журнале новый рецепт и решила его опробовать. Значит так, там нужно…» и так далее и тому подобное. Я радовалась тому, что скоро будет праздник, которого я каждый год жду с нетерпением. Мне было весело, и я ощущала себя ребенком. Каждое Рождество у нас всегда было не похоже на предыдущее. Я чувствовала, что это Рождество я запомню надолго, и то, что будет позже.

У меня в голове крутилась какая-то незнакомая мелодия, но она мне нравилась, и я не замечая, пританцовывала. К вечеру у нас с мамой все было готово, отчасти потому что, наши мужчины, закончив со своими делами, помогали нам. Чего тут только не было! Когда мы нашим небольшим отрядом пекли печенье, дошло до того, что мы носились по кухне и бросались мукой. Вот четырем взрослым людям заняться было нечем! Больше всех досталось маме. Когда мы прекратили бросаться, она была вся белая, как снежная королева, честное слово. После всего этого мы все пошли по ваннам (Слава Богу, у моих родителей большой дом и в нем находилось три ванны). Мама с папой пошли в одну, а мы с Марком разошлись под пристальным взглядом родителей.

Теплые струи душа, мягко смывали с моего тела муку, и я долго стояла под ним, наслаждаясь теплом. После того как я вышла из душа, я с удивлением обнаружила что в моей комнате на кровати сидит Марк, уже полностью чистый. Только с его волос еще немного капала вода. Я была укутана в махровое полотенце персикового цвета, а на плечах у меня было такое полотенце только бардового цвета. Увидев меня, Марк заулыбался, наверное, от части, потому что я была в полотенце. Он был в домашнем костюме белого цвета. Я подошла ближе, села с ним рядом и посмотрела на него. По его взгляду было видно, что он счастлив, и я была благодарна судьбе за то, что нашла его.

Мы сидели, и просто молча, смотрели друг на друга. Я потеряла счет времени и не могла сказать долго мы так сидели или вовсе пять минут. Я не могла оторвать от него глаз, и посмотреть на часы, но меня мучил вопрос: СКОЛЬКО НАХРЕН ВРЕМЕНИ ПРОШЛО?! И тут на мой вопрос ответили. В комнату постучала мама и, открыв дверь, зашла.

-Ну и долго вы тут сидеть будете, голубки ненаглядные? – немного возмущенно и шутливо произнесла она.- Еще насмотритесь друг на друга! Доминика, одевайся и высуши волосы, а Марк пойдет со мной вниз. Иначе ты и за год не будешь готова спуститься вниз.

Марк встал, и с немного грустным взглядом пошел за моей мамой. Я тут же встала и начала копаться в своей гигантской сумке. Там были вещи, сотовый телефон, плеер, книга, фен, зарядное устройство, косметика… Господи чего там только не было! Я вытащила фен и необходимые мне вещи. После того я как я переоделась и высушила волосы, я спустилась вниз. На столе стоял горячий ужин, и я вместе со всеми села за стол. Все о чем-то весело болтали, но я даже не старалась вникнуть в суть. Они так мило выглядели. Вся эта суета, праздник, разговоры и веселье сблизило их до неузнаваемости. У меня было такое ощущение, что мама сделает все что угодно, но сосватает меня к Марку в жены, чего бы ей это не стоило. Я улыбнулась про себя.

Чтобы можно было узнать как можно больше о Марке, мама посадила меня и его в разные концы стола, а сама села с папой друг напротив друга. Я через весь стол посмотрела на Марка, и увидела, что он смотрит на меня и улыбается. Как можно быстрее я ему улыбнулась и продолжила трапезу. Я боялась, что если мама увидит что я даже через весь стол, как то контактирую с Марком, то она вообще переселит его на Луну, пока не узнает все что нужно. А это будет ой как долго. Если она ничего не может от меня, то она узнает все что ей так жизненно необходимо знать от самого Марка.

После того как все поели, мама поставила чай. Чай все выпили на удивление быстро. Потом я посмотрела на время и обнаружила что уже почти одиннадцать вечера. Родители естественно свалили уборку посуды на меня, а сами втихомолку ушли спать. Марк как истинный джентелмен помог мне собрать всю посуду, и пока я ее мыла, он помогал ее вытирать. Можно смело сказать, что он похож на моего отца. Но после помывки посуды, мы спать не особенно торопились. Мы сели в гостиной возле искусственного камина и Рождественской елки, которая к тому же была не настоящая, но пахла хвоей, взявшись за руки. Это были самые лучшие моменты моей жизни. Еще никогда мне не было так хорошо. Я чувствовала, что кому то нужна, и это были не только мои родители, и подруга. Человек, который сидел рядом со мной, значил для меня на много больше, чем все могли подумать. Рядом с ним мне было тепло и уютно, и незаметно для самой себя я уснула.

Мне снились какие-то непонятные существа. Они говорили, что мое счастье продлиться не долго, и я узнаю, что значит быть обманутой. Существа были очень страшные и злобные. Они скалили свои огромные пасти, и были видны огромные, примерно с два-три моих пальца, клыка. Половина тела у этих существ было как у тролля, такое же большое и ужасное. Остальная часть тела была как у горгульи. У этих существ были большие массивные крылья, которые они, то складывали за спиной, то разворачивали и улетали. Но на их место приходили другие, такие, же существа и все время говорили мне одно и, то же.

Я проснулась ночью, от этого кошмара и обнаружила, что лежу в постели, а не в кресле рядом с камином и елкой. Правда рядом находился Марк, которого я никак не ожидала увидеть рядом с собой. Но я была ему очень рада. Когда сон казался мне не таким уж ужасным, я обняла Марка и попыталась заснуть. Но сон никак не хотел приходить ко мне. Не смотря на то, что на моей кровати лежали мы оба, места было еще предостаточно. Все потому что кровать была большой, но я все равно, что есть сил, прижалась к Марку, и видимо этим самым разбудила его, потому что он повернулся ко мне и спросил:

-Что случилось? – глаза у него были сонные, а голос немного хрипел.

-Мне приснился кошмар, и теперь у меня не получается уснуть, — жалобно произнесла я.

-Ну что ты моя маленькая. Я же рядом и с тобой ничего не случится.

После этих слов он поцеловал меня, потом крепко обнял меня и, закрыв глаза, уснул. От него пахло мятой, и я, наслаждаясь этим ароматом и теплом его горячего тела, мгновенно уснула. Но и тут я не могла найти покоя. Мне опять приснились эти ужасные существа, но на этот раз я уже не просыпалась, хотя мне очень хотелось открыть глаза и обнаружить рядом с собой лишь Марка и больше никого другого. Но сон, будто не хотел меня отпускать и держал крепко своими скользкими щупальцами. Мне было очень страшно, в большей степени от вида этих созданий и от того что кругом было темно, и лишь на их тела падал свет, так чтобы я видела их полностью.

Еще чуть-чуть и я сошла бы с ума. Уже не было сил смотреть на этих тварей, которые твердили мне одно и то же. Вдруг сон начал меня отпускать и я проснулась. В комнате было светло, и я облегченно вдохнула. Рядом все так же спал Марк. Я встала с кровати как можно тише, чтобы не разбудить и вышла в коридор. Дома было тихо как на кладбище. Хотя и там есть какое-то движение и мелкие шумы. Здесь же — полнейшая тишина и я могла услышать свое дыхание и стук сердца. Я повернула налево и тихонько открыла дверь в спальню родителей. Они тоже мирно спали, и я решила не будить их. Рождество лучше встречать на свежую голову, а не спросони. Потом я повернула обратно в сторону своей комнаты, и зашла в ванну. Там я умылась, почистила зубы и приняла душ. Голову я постаралась не мочить, но кончики все равно промокли. Я тихонько прошла в свою комнату и стала копаться в сумке. На мне было джинсовое мини платье и желтая футболка, поэтому я повернулась так, чтобы если Марк проснется, не застал меня в неудобном положении. Роясь в сумке, я искала свой плеер. Он, слава богу, пригодился. Сам плеер был золотого цвета, а наушники черные. Я всунула наушники в уши и включила свою песню. Вышла я из комнаты как можно тише. По крайней мере, я так думаю.

Внизу были часы, и я увидела на циферблате без четверти десять. За окном ярко светило солнце я, приоткрыв окно в гостиной, выглянула наружу. Да так бы и упала. Никогда бы не подумала, что могу так резко откинуться назад, сделать заднее сальто и встать на ноги. Кто увидел, не поверил бы. Да я и сама бы не поверила, скажи мне кто. Но это произошло со мной и приходилось верить. Я сняла один наушник, и, убедившись, что все по-прежнему спят и, вставив наушник на положенное ему место, закрыла окно. В плеере были только мои любимые песни, и я потихоньку начала танцевать. Все равно делать было нечего, а песни играли мои любимые. Вдруг я вспомнила про подарки и тут же метнулась наверх. Схватив все три, я понеслась вниз и быстро положила их под елку. Я заметила, что там уже стояли подарки в разных красивых обертках. Причем три из них принадлежали мне. Мое любопытство не знало границ и мне уже хотелось распаковать подарки и посмотреть что же там внутри. Но пришлось утихомирить свое любопытство, и я продолжила танцевать. Я так увлеклась этим занятием, что даже не заметила, как ко мне подошел Марк. Он обнял меня за талию, и мы начали танцевать. Играла медленная музыка, и я дала один наушник Марку. Мы танцевали что-то типа вальса, если не считать того что чуть не снесли елку, и один раз врезались в камин.

Вдруг за нашими спинами раздался шум. Мы перестали танцевать и пошли посмотреть, что случилось. Оказалось, что это родители проснулись и попытались неслышно спуститься вниз, но кто-то из них неудачно вписался в перила лестницы спросонья. Я взяла у Марка второй наушник и быстро подбежала к родителям. Чмокнув обоих, я поздравила их с Рождеством и, вернувшись обратно к Марку, поцеловала его в губы и тоже поздравила.

Целый день мы помогали родителям. Нужно было разложить огромный стол в гостиной или найти рождественские свечи. Беготня была еще та, потому что никто не мог найти эти свечи. И главное все (кроме Марка) говорили, что помнили, куда их положили, но в том месте их все равно не было и приходилось начинать поиски заново. Но свечи мы все, же нашли. Они были на полке, у родителей в туалете. Конечно туда, мы не смотрели. Это просто кому то приспичило, и опля! Свечи нашлись. Днем мы носили блюда на стол, и, несмотря на то, что работала не одна пара рук, ходили туда-сюда мы довольно долго. После этого все разошлись по ваннам готовиться к празднику.

После душа я зашла в комнату и начала рыться в сумке. После долгих поисков я нашла свое вечернее платье, бардового цвета. Оно было немного ниже колена и завязывалось на шее, красивой лентой. Прическу я никакую не делала. Просто распустила волосы и надела красивые серьги, которые на прошлое Рождество мне подарили родители. На ноги я быстро надела капроновые колготки телесного цвета и спустилась вниз. Папа и Марк, сидели в гостиной и о чем-то разговаривали. Папа был в белой рубашке и классических черных брюках. Марк тоже был в белой рубашке, но у него на спине было что-то нарисовано, и в черных джинсах. Все ждали только маму. Она всегда быстро одевалась, но в этот раз все почему-то было по-другому. Я села рядом с папой и тупо уставилась в телевизор, который не был включен. И вот мама порадовала нас своим появлением. Она была прекрасна. Теперь я поняла, почему она так долго одевалась. На ней было очень красивое вечернее платье бежевого цвета. На голове у мамы была великолепная прическа, и если бы я не знала, что мама сделала ее сама, то точно подумала бы что она только что пришла из парикмахерской.

Все сели за стол, но на этот раз мама не рассаживала нас с Марком в разные концы стола. Было весело. Все смеялись, шутили, и о чем-то разговаривали. А я просто сидела и смотрела в окно. Солнце уже село, но были видны отблески заката. На улице лежал пушистый снег. На противоположной улице играли маленькие детишки и лепили снеговичков и строили стены, а потом бросались снежками друг, в друга весело смеясь и иногда падая на белоснежное покрывало из снежинок.

Вдруг я почувствовала, как под столом чья-то теплая рука взяла мою руку. Я оторвалась от детей и увидела, как папа смотрит на меня и улыбается очень теплой улыбкой. Это была его рука, и я сжала ее покрепче. Через мгновение он меня отпустил, и мы продолжили наслаждаться праздником. После трапезы мы дружной толпой направились к нашим подаркам. Мама с папой утроились возле камина в креслах, а мы с Марком сидели на теплом полу и передавали друг другу подарки. Отец подарил маме огромную книгу с рецептами, а она подарила ему очень красивые и дорогие часы. В их глазах до сих пор ярким пламенем горела любовь друг к другу, и я была рада за них. Они подарили Марку теплый вязаный свитер в красивую полоску, который к тому же ему шел. Сам Марк подарил моей маме великолепный набор с косметикой, а отцу какой-то диск, который я не успела рассмотреть. Мне же он подарил вторую книгу «Эрагона». Я была очень счастлива, тем более что недавно я закончила читать первую часть. Мои подарки так — же понравились родителям, но я заметила еще парочку подарков под елкой, и когда я спросила у родителей от кого они, оказалось что эти подарки от Анжел из Парижа. Мне она прислала очень дорогие французские духи, папе древнюю монету, которую ей вручили в музее, я правда так и не поняла почему, а маме фоторамку под фотографию, но это была не простая фоторамка. В нее были загружены фотографии из Парижа, и они сами переключались, причем все время новые. Моя мама всегда мечтала попасть в Париж, и сейчас я видела, как она счастлива все это увидеть.

После всего этого мы продолжали праздновать и веселиться. Родители включили какую-то красивую музыку, и мы стали танцевать под нее. Потом мы опять сели за стол отмечать Рождество. Я о чем-то разговаривала с родителями, о чем-то не важном, но мне было все равно. Они были рядом, и я могла болтать о чем угодно. Потом мы начали убирать все со стола, и мама принесла свой ореховый торт, печенье и еще много чего. Я очень устала за день и уже засыпала у Марка на плече. Меня отправили спать, и я, шатаясь как пьяная, пошла в свою комнату. Переодеться было немного трудновато, потому что так и хотелось упасть в мягкие объятия постели, и заснуть в них ни о чем не думая, и просто радуясь жизни.

Но когда я заснула мне, опять снились эти чудовища. Через сон я чувствовала, как кто-то теплый ложится рядом, целует меня в лоб, обнимает и засыпает. Но никто и ничто не могло спасти меня от этих чудовищ. Хотелось кричать и звать на помощь, но ничего не получалось, и меня никто не мог услышать. Всю ночь мне снился это кошмар. Я ворочалась в постели и видимо все время будила Марка, потому что я снова попадала в его объятия и переставала ворочаться. Но сон все равно продолжался, и мне казалось, что я никогда не проснусь, и этот кошмар никогда не закончится.

Наутро я была как выжатый лимон. Голова болела, как будто меня молотком кто-то треснул. Марка рядом не было. На том месте, где должен был быть он, лежала записка. Я открыла ее и там красивыми буквами была написана легенда:

«Большой черный дракон по имени Демогорн, сидя на вершине Мельхиоровой горы, смотрел на зеркальную гладь чистейшего голубого озера на краю древнего леса Эларион. Он ждал. Когда сумерки начали укрывать своим туманным плащом лес и гладкую поверхность озера, вдали показался силуэт всадника на белоснежном коне с серебряной гривой. Доскакав до берега озера, всадник спешился, скинув серо-зеленый плащ. Это была девушка – эльф – с жемчужной кожей, слегка сияющей в сумерках. У большинства эльфов волосы были, словно золотистые лучи солнца, у нее же отливали серебром, как звезды. Дракон вновь залюбовался ее красотой. Каждый день он видел ее здесь, на берегу озера, и не мог отвести зачарованного взгляда. Даже сияние драгоценных камней, которые так любил дракон, меркло в его глазах в сравни с красотой этой девы. Он знал, что сейчас она возьмет лютню и начнет играть и петь. Голос ее был столь чарующим, что никакая магия не могла сравниться с ним. Когда девушка допела, Демогорн поднялся, обращаясь в человека, и направился к озеру. Никогда раньше он сам не подходил близко ни к людям, ни к эльфам. Лишь если кто-нибудь случайно находил его убежище, дракон показывался, что заканчивалось неизбежной гибелью для непрошеного гостя. Доиграв старинную эльфийскую песню, принцесса лунных эльфов Элион принялась собирать вечернюю росу на траве в хрустальный флакон, как вдруг увидела приближающегося незнакомца. Он был высоким, темноволосым и сероглазым. Взгляд Элион был зорок и пронзителен, как и другие эльфы, она могла видеть истинную сущность того, с кем общается. Лишь взглянув на незнакомца, она узнала в нем дракона и, выронив флакон, побежала к лошади.
— Постойте! – Закричал Демогорн. – Прошу Вас, я не причиню Вам вреда! Что-то заставило Элион остановиться и оглянуться. Она впервые видела черного дракона, который не нападал и, более того, пытался заговорить с ней.
— Что нужно от меня черному дракону? – Спросила девушка, положив руку на эфес серебряного кинжала.
— Простите, что напугал. Я услышал Ваше пение, оно было таким прекрасным и чарующим. Вы…
— Элион. – Представилась девушка. – Дочь Эрила — правителя лунных эльфов из Элисмина.
— Элион – лунный свет? Подойдя ближе, он увидел глаза Элион, которые были ясно-голубыми, как утреннее весеннее небо. В этот момент конь девушки встал на дыбы, почувствовав дракона.
— Наэро (тише), Летящий. – Погладила по холке коня девушка. – Дракон, который знает язык эльфов? Вот уж никогда бы не подумала.
— Мое имя Демогорн. Мне больше шестисот лет, я многое знаю.
— Мне казалось, что драконов интересуют только их сокровища.
— Не всех. – Дракон протянул девушке стеклянный флакон, который она выронила. Элион улыбнулась, убирая руку с эфеса кинжала:
— Даррэль (благодарю).
— Так, так, так. Кого я вижу. – Раздался вдруг неподалеку скрипучий голос, и из зарослей вышел большой зеленый дракон. – Молодой эльф – мое любимое лакомство.
— Не подходи, Варло! – Черный дракон резко развернулся, принимая свой истинный облик.
-Демогорн, неужели ты не поделишься добычей со своим братом? – Проскрипел Варло.
— Она не добыча. Не вздумай приближаться, Варло. Я сильнее тебя.
— Что? – Зеленый дракон едва не задохнулся от ярости. – Ты идешь против себе подобного, против своего брата из-за… девчонки — эльфа, которая только на закуску и годится?! Лучше не становись между зеленым драконом и его ужином!
— Никогда не угрожай мне, змееныш! – Оскалился черный дракон, выпустив когти. Варло вскинулся и набросился на черного дракона, но тот вцепился когтями в его горло и хвостом отшвырнул его на несколько метров.
— Ты еще пожалеешь, брат. – Прошипел Варло, уползая в заросли леса. – Я отомщу, вот увидишь! Демогорн обернулся к Элион. Принцесса лунных эльфов стояла в стороне, держа коня за поводья, и смотрела на дракона с удивлением, смешанным с ужасом.
— Я же обещал, что не причиню тебе вреда. – Чтобы не пугать девушку, он вновь принял человеческий облик. Элион сняла с шеи голубой камень.
— Это Намар – голубой эльфийский алмаз – символ лунных эльфов. Прими его в знак моей благодарности. Кивнув, дракон принял из рук девушки камень.
— Я буду хранить его, как самую дорогую реликвию. Однако мне было бы приятней в благодарность услышать твою песню.
— Я спою тебе. – Улыбнулась девушка. – Но в следующий раз. Мне пора возвращаться в Лесной город.
— Когда я смогу увидеть тебя?
— В новолунье. – Элион легко запрыгнула на коня и ускакала в сторону горизонта.
В ночь новолунья черный дракон вновь пришел к голубому озеру краю древнего леса Эларион, однако не слышал он ни звуков лютни, ни чудесного чарующего пения Элион. На травянистом берегу Демогорн увидел кровь и лютню, принадлежащую девушке. Коня Элион тоже не было, на дереве осталась лишь уздечка.
— Она была так себе на вкус. Конь и то лучше оказался. – Послышался за спиной дракона знакомый скрипучий голос. Это был Варло.
— Ты… — Прорычал черный дракон. – Я предупреждал тебя, змееныш, чтобы ты не смел к ней приближаться!
— Ну и что же ты намерен теперь делать, братец?
Мерзкая усмешка на лице Варло подействовала на Демогорна хуже пощечины. Выпустив когти, он набросился на зеленого дракона, применив магическое заклинание. Варло не ожидал нападения, он попытался выпустить облако ядовитого хлора, но было поздно, черный дракон опалил его своим огненным дыханием. Драка была не долгой, и вскоре Варло был повержен. Несколько минут он совершенно равнодушно смотрел на тело своего поверженного сородича, а потом, молча, направился к своей пещере. Никто никогда больше не видел черного дракона ни среди других драконов, ни где-либо еще. Лишь иногда в ночь новолунья, когда лунные эльфы пели о прекрасной погибшей принцессе Элион из Лесного города – Элисмина одинокие путники могли заметить странное туманное облако на вершине Мельхиоровой горы
С добрым утром любимая!
Я ушел на почту, отправить подарки
своим родственникам. Буду скоро!
Люблю, Марк»

-Доброе утро, дорогая! – с улыбкой сказала мама.

-Доброе утро мама, доброе утро папа, — я еще была немного сонная, но все же улыбнуться мне удалось.

-Садись, сейчас будешь кушать.

Я села за стол рядом с папой и положила голову на руки. Он засмеялся, а я немного возмущенно спросила:

-Что смешного?

-Да нет, ничего, — он посмотрел мне в глаза и еле сдержался, чтобы снова не засмеяться. – Марк сказал нам, что пошел на почту, а потом он заглянет в магазин по своим делам.

Я кивнула в ответ. Про магазин в записке ничего сказано не было, но мне было все равно. Меня всю ночь мучил кошмар, и мне казалось, что я сейчас упаду прямо со стула. Через минуту передо мной оказалась тарелка с едой, и я принялась за нее. После еды, мама попыталась влить в меня чай с оставшимся тортом, но у нее ничего не получилось. Я просто валилась с ног и пошла в гостиную. Там я легла перед телевизором и включила его. По нему шли разные фильмы, мультики, сериалы и иногда я натыкалась на новости. Потом я заметила, что мама с папой куда-то пропали. Голова прояснилась, и чтобы как-то убить время я включила канал, на котором шел мультик «Алиса в стране чудес».

Так прошло несколько часов. Я вспомнила про Марка и начала переживать. Он сказал, что скоро будет, но его не было не через час, ни через два, и даже не через пять. Тогда я оделась и начала собирать свои вещи. Когда я спускалась вниз, то увидела родителей. Мама сказала, что Марк забрал свои вещи, когда уходил, но я подумала, что он все равно должен был вернуться. Она начала меня уговаривать остаться еще на чуть-чуть, что он скоро должен прийти, но мне уже и самой было пора домой, и тогда перестав со мной бороться, мама вручила мне множество разных коробочек, баночек, пакетиков в которых была расфасована еда, которую мы готовили. Я попрощалась с родителями, и они сказали, чтобы мы с Марком пришли к ним на следующих выходных.

На улице было немного холодновато, но я решила пойти пешком. Было уже почти шесть часов вечера, и солнце лениво уходило за горизонт. Тогда, чтобы как-то скрасить этот поход я включила музыку в плеере. Я слушала все подряд, шагая в такт с музыкой. Сначала я зашла на ближайшую почту от дома моих родителей, но Марка там не оказалось, тогда я пошла к нему в магазин. Солнце уже село и я как можно быстрее направлялась к нему. Вот на горизонте показался его магазин, и я ускорила шаг. Он был все ближе и ближе, и вот я оказалась у двери. Она оказалась незаперта и я, тихонько открыв ее, вошла внутрь. Внутри Марка не было, и за кассой тоже. Тогда я как можно тише прошла на склад, но и там его не оказалось. Я уже собиралась уходить, но тут из-за шторы, которая скрывала другую комнату, появилось очень яркое свечение.

Я аккуратно прошла в комнату и застыла как вкопанная. Все было как обычно: стояла одноместная кровать, прикроватная тумбочка, кресло, огромные телевизор на стене, и еще много чего. Это была комната Марка, и она была очень уютная, но было одно «малюсенькое» НО. Посередине комнаты была большая светящаяся дыра. Она была голубого цвета, и крутилась по спирали. Я смотрела на эту дыру как завороженная. Что это было? И вообще что ЭТО делает в комнате Марка?

Вдруг дыра заколебалась, и оттуда начало что-то выходить. У этого «что-то» были большие лапы, и длинный, сильный хвост. Они были золотого цвета. На спине у существа были большие, массивные крылья. Существо выходило ко мне спиной, но эта спина казалась мне больно знакомой.… Все было до боли знакомо: волосы, манера ходить, движения головы… Существо повернуло ко мне голову, и я онемела от ужаса.

Это был Марк.