(1) / Тяжесть земли / Самсонова Катерина
 

(1)

0.00
 
Самсонова Катерина
Тяжесть земли
Обложка произведения 'Тяжесть земли'
(1)

Рождённый в пепле, к пеплу он однажды и вернётся. Ничего удивительного. Он уже хорошо знаком со смертью. Но, пока он жив, он будет нести её тем, кто недостоин жизни, кто смеет усомниться в его могуществе. Его пламя, дарованное призрачным миром, отправит в Ад глупцов и неверных, никчёмных букашек на теле мира.

Огонь, пожиравший Лондон, не был его творением, но он с радостью подливал в него масло. Он танцевал в объятьях безумия, его пылающий силуэт, с рук осыпающийся вязкими комьями пепла и гнили, распугивал и без того паникующих жителей, бегущих кто куда.

Кто-то бросает взгляд укоризны. Небось, думает про себя: ты такой же, как все. Зачем тебе это? Зачем убивать?

О нет, никогда он не был «таким же, как все», пусть и был он когда-то обычным человеком. Если Богу будет угодно, Он легко остановит его деяния. Однако он не торопился. Значит, Ему самому это нужно — не так ли?

Кто-то знакомый показался на улочке среди огней. Очередной временный прикид, дурацкая шляпа, но маска та же. Кто бы ещё явился на его костёр, на рвение его полумёртвой души?

Так это ты!.. Мне надо было догадаться.

Ах, здравствуй, Вестник! Давно не виделись. Ну как, нравится? Не передумал насчёт бессмертия? Может, на сей раз сработает!

Рыжий в маске сдёрнул голову, и из его рукава показалась рукоять ножа.

Если я и умру, то вместе с тобой.

Что ж, пускай! Пускай убьёт его. Это ничего не поменяет. Он вернётся! Пока Вестник не найдёт Исидора, всё будет повторяться!

Кто знал, что через четыре года они встретятся снова.

 

 

[Або, Шведская Финляндия. Декабрь 1670 г.]

 

Его тело вытащили из вод Ауры на брусчатую мостовую. С него сорвали кафтан и рубашку в попытке спасти, однако быстро поняли, что помочь этому человеку уже невозможно. Колотая рана была нанесена прямо в сердце, ловко и хладнокровно. Всё произошло так быстро, что трое случайных прохожих, решив прогуляться перед наступлением ночи, ничего не сумели предпринять. Они могли только опоздать.

Двое мужчин. Один закалывает другого, едва их пути сошлись, и вмиг скрывается. Жертва падает в реку, возможно, даже не осознав, что умирает. Его выловили — погнаться за убийцей, скрывшегося среди деревьев, более невозможно, того и след простыл.

— Чёрт возьми, — сплюнул один из троих свидетелей, тот, что первым прыгнул в Ауру. — Так и самому замёрзнуть можно!

— Что будем делать? — спросил второй. — Может, сначала согреемся где-нибудь, а там и про труп скажем?

— Действительно, — сказал третий. — Мы тут больше ничего не поделаем.

Они оставили бездыханное тело на брусчатке и собрались уходить.

И в какой-то момент они поняли, что давно не одни.

С той стороны мостовой, с какой они изначально шли, приближалась странная фигура. В свете прибывающей луны, отражающейся от лёгкой снежной сыпи, фигура в длинном балахоне и маске с вытянутым клювом смотрелась зловеще и — не к месту.

— Кто это? — зашептались трое.

— Погодите-ка. Если это тот, о ком я думаю, то...

— Я думаю, Вы правы. Он всегда там, где смерть...

— Эй! — крикнул один из них. — Что Вы здесь делаете? Вы его знали? — указал он на мертвеца.

Человек в маске закивал головой, и даже показалось, что его глаза сверкали в темноте. Когда тот, что заговорил с ним, снова взглянул на мертвеца, он вскрикнул, шарахнувшись, и двое остальных сделали то же самое.

Опухшее лицо, на которое они смотрели, принадлежало совершенно иному человеку — совершенно далёкое от того, что они помнили, когда вытаскивали тело.

 

 

***

 

Ему не показалось. Он не сходит с ума, кто-то у него на хвосте. Как бы его ни заметили, скорее!

Рейне ворвался в номер и навалился на дверь, еле переводя дыхание. Всё произошло так быстро, мимолётно, что едва ли верилось, что он, наконец, убил его. Подонка, предавшего Эскеля и Мортена, за чьи грехи они заплатили жизнью...

Неужели… это всё?

Как знал он, добром бы это никогда не кончилось. Его братья были алхимиками. Сам он едва ли понимал в этом, да и не хотел он. Но Эскель и Мортен, как и подобает алхимикам и врачевателям, искали «абсолютное лекарство» от всех болезней. А потом на них вышел этот выходец из Пруссии, или откуда он там, заговорил им зубы — зачем лекарство для каждого, если есть вечность для избранных? Зачем спасать кучу ненужных людей, если можно даровать вечную жизнь лишь отдельным светилам наук и ремёсел, в ком более всего нуждается мир?

И затем он предал их. Эскеля и Мортена заточили в тюрьме за связь с тёмными силами. Но они невиновны! Они, наоборот, желали, остановить его, поняв, насколько далеко он может зайти.

А потом случился пожар… и они исчезли. Скорее всего, сгорели. Или же их убили.

Всё равно это его рук дело.

Рейне так и трясся всем телом, гнев не остывал. Вера в смерть не наступала. В ушах звенело от возбуждения. Сбросив плащ, он швырнул на стол окровавленный кинжал и, пройдя к кровати, уселся на краю. Никакого облегчения.

Что ж, допустим, он убил его. Куда он пойдёт теперь? Вернётся в Эрегрунд? Может, вовсе уедет из страны? Или, может, он дождётся новой войны, чтобы вынести на ней всю накопленную ярость — и погибнет от случайной руки, что приведёт его к братьям...

Так бы он и сидел с пустым взором, вперившись в пол. Однако в комнате, откуда ни возьмись, возникло чужое присутствие, и страх заново окатил его, едва мелькнуло понимание.

Кто-то вошёл. Кто-то заговорил.

— Рейне Виклунд? Удачная месть, не так ли?

Рванув вперёд, Рейне подхватил со стола кинжал и наставил его на незванного гостя.

— Ты! — ахнул он. — Узнаю эту маску… слышал про тебя.

— Неужели? — гость стоял в дверях, скрестив руки. — Кто же я тогда по-твоему?

Кожаная маска, сверкающие в темноте глаза, длинные рыжие волосы, спускающиеся из-под капюшона. И увесистая сумка, стягивающая пояс под плащом.

— Ты Вестник бед и ненастий. Где ты, там и Смерть.

— Меня до сих пор так называют? Хм.

Вестник закрыл дверь и распростёр руки с натянутыми на них перчатками, показывая, что безоружен.

— Не ради Смерти я здесь, но ради Жизни. Я давно искал тебя — и не только тебя.

— Что тебе нужно? — в нетерпении выпалил Рейне, не опуская кинжал.

— Спокойно, мой друг, — как ни в чём ни бывало, ответил Вестник, словно и не происходило ничего вон выходящего. — Я видел, что ты сделал, и мы оба преследуем одну цель. Ты брат Эскеля и Мортена Виклунда, мы втроём когда-то работали вместе.

Эти имена заставили Рейне заколебаться. Рука дрогнула, едва не обронив клинок.

— Мне нужна твоя помощь, — добавил Вестник. — Потому что одним убийством это не закончится, и ты это знаешь.

Рейне бросил кинжал обратно на стол и вытер нос рукавом.

— Ты знал моих братьев? — с опаской прошептал он. — Знал, зачем я… убил того человека?

Вестник, не отвечая, прошёлся к окну и вгромаздился на подоконник, чем ещё больше из-за порванных одежд напоминал потрёпанную птицу.

— Так ты шёл за мной ещё с Эрегрунда? — Рейне обратно уселся на кровать, не спуская глаз с гостя.

— Нет, не шёл. К тому моменту я больше интересовался, куда делись твои братья. Они, так сказать, были мне должны, — Вестник склонил голову к левому плечу. — Они готовили для меня одно средство. Я его так и не дождался.

Что за средство? Он чем-то болен? И Эскель с Мортеном пытались излечить его? А если Вестник причастен к их пропаже? Всё так странно.

— Так тебе нужно лекарство? Я не врач и не алхимик, в этом мне нечем тебе помочь.

— Нет, у меня уже имеется моё собственное. Дело было… в ином. У нас был условный уговор взаимопомощи. Обмен знаниями. Твоё право не доверять мне, мне всё равно. Но в итоге они узнали обо мне то, что не могли изначально знать. И тогда, когда они пропали, я кое-что понял… — нечто мимолётное, почти незаметное в его голосе подсказывало, что он улыбался. — Флориан Райтмайр, вот кого я искал. А в итоге нашёл и тебя.

Дьявольское отродье. Воплощённое зло, забравшее его старших братьев.

Рейне крепко сжал кулаки, сдерживая вернувшийся к нему гнев. Но в то же время к нему пришло странное облегчение, когда Вестник назвал это имя. Ведь это означало, что он не одинок в этой бесконечной битве.

Это означало, что огню мести скоро суждено погаснуть навсегда.

— Так ты тоже алхимик? — сдавшись, спросил Рейне. — Небезопасное занятие, сам понимаешь.

— Я занимаюсь и более опасными вещами, — отмахнулся Вестник. — Так что ж, готов со мной сотрудничать?

Ещё бы. Пан или пропал, Рейне и так терять нечего. Но, чёрт возьми, всё так внезапно и странно.

— Я не помню, чтобы Мортен или Эскель упоминали «Вестника». Единственный человек, который выделялся из их бесед, это какой-то англичанин с подозрением на оспу. Не помню, как его звали… Малвин, Майлз...

— Майло, — перебил Вестник, а затем тихо засмеялся. — Оспа, говоришь? Всё гораздо серьёзнее. Даже Райтмайр оказался бессилен. Он тоже пытался… когда-то.

 

 

***

[Кёльн, Курфюршество Кёльнское,

Священная Римская Империя. 1649 г.]

 

— Мне неведомо, как Вы разузнали, ибо, узнай об этом Церковь, не миновать беды, — Флориан Райтмайр распахнул дверь шире. — Милости просим.

Вестник шагнул через порог, и Райтмайр спешно закрыл за ним. То, что он был популярным врачом, продвигающим новаторские идеи лечения, с которыми не все, однако, были согласны, известно всем. Далеко не всякому, впрочем, известно то, как далеко способны зайти его идеи.

Об этом, более того, и вовсе знали только двое… не считая отныне Вестника.

Райтмайр провёл его в личные покои, где он и проводил свои сокровенные опыты.

— Это мои ученики, Якоб Реннер и Исидор Фербер. Они знают всё, что знаю я, — представил он двух молодых людей, стройно стоящих в конце комнаты. — Поэтому не стесняйтесь их присутствия, ибо, в конечном счёте, я легко могу им поведать о том, зачем Вы сюда пришли.

— Очень приятно с Вашей стороны, господин Райтмайр, — отрезал Вестник, — но разговор, радо которого я пришёл, настолько важен и деликатен, что я бы не желал, чтобы он проходил при свидетелях. Даже при таких близких Вам людям.

Райтмайр смутился, но, подумав, преобразился, явно предвкушая вероятную выгоду. Пускай так и думает, решил Вестник, ему же на руку.

— Будь по-Вашему, — Райтмайр повернулся к ученикам. — Господин Вестник говорит дело. Я вас позову, как только понадобитесь.

Те молча кивнули и вышли за дверь, плотно закрыв её за собой.

Комната этого врача-алхимика была поразительно просторна и, несмотря на убранные занавески, тускла, как бы далеко дневной свет ни проникал внутрь. На противоположной окну стене висел причудливый гобелен с лесным пейзажем. На огромном столе расставлены пустые и заполненные баночки и склянки, разложены травы на кусочках тканей и порошки в блюдцах, один из которых походил на молотые кости.

Вестник снял перчатки, обнажив бледные руки, исполосанные ранами.

— Я обещал, что я приду, и вот я здесь, — осторожно начал он.

— А я ждал Вас с превеликим нетерпением! Понимаете, Исидор занимается написанием книги про поиски бессмертия во все предыдущие и нынешние времена, поэтому как-то в библиотеке он набрёл на очень интересные описания одного человека двух, а то и трёхвековой давности. Про него писали легенды и баллады, что несёт он в себе Жизнь и Смерть, отдавая и забирая их, сам же не способный умереть. Описание так и напоминает мне Вас: английский акцент, рыжие волосы, маска с клювом, какие сейчас носят на очагах чумы...

Райтмайр в предвкушении ответа покосился на Вестника, слабо улыбаясь, пока тот смотрел в пол, теребя перчатки.

— Не Вы ли это?

Вестник, наконец, поднял глаза, сверкающие серебром.

— А кто же ещё? — грустно усмехнулся он.

— Так Вы действительно бессмертны! — ахнул Райтмайр, видимо, до последнего не верящий в правдивость собственных подозрений. — Святые угодники!

— Значит, Исидор невольно нашёл Вам птицу для опытов? — глухо отозвался на его радость Вестник. — Впрочем, я за тем к Вам и пришёл. Я знаю про то, как Вы ищете способ обрести бессмертие. Но, если Вы и найдёте обобщённый, не уникальный для каждого человека способ обессмертить тело, то необходим и противовес этому. На любое бессмертие должна быть и своя смерть, как и на любую Тьму нужен свой Свет. Поэтому я предлагаю Вам проверить это на моём личном примере… — он вздёрнул клюв маски. — Я хочу, чтобы Вы убили меня.

Райтмайр в замешательстве почёсывал короткую бородку. Вестник отчётливо ловил его нерешительность, как зелье смешанную из страха, негодования и учёного восторга.

— Хорошо?.. — процедил Райтмайр, бегая взглядом по рабочему столу. — Почему именно я?

— Потому что я прихожу ко всем, кто более или менее знаком с алхимией и процессами, проходящими внутри человеческого тела. Как иначе Вы предлагаете мне поступить, если в своё время даже Агриппа не сумел мне помочь?

— А были ли Вы знакомы с Парацельсом?

— Увы… Не лично с ним, но с одним из его последователей. Он тоже не смог понять, что со мной делать...

— Ясно, — хмыкнул Райтмайр. — Полагаю, Вы тогда знакомы и с его теорией, что мы все состоим из природных элементов.

— Разумеется! — с долей обиды воскликнул Вестник. — В конечном счёте, я и сам алхимик! Мои нынешние знания, однако, никак не облегчают мне мою участь. Если моё бессмертие заключается в непоколебимом балансе элементов, то существует нечто, что скрепляет их, что не даёт сему балансу надломиться до фатального конца.

— Так, может, это всё потому, что смысл, и в самом деле, не только в элементах? Человеческая жизнь весьма хрупкая материя, но она же полна силы, наделённой нами как Светом, так и Тьмой. Мы сами есть Свет и Тьма, мы есть весь этот мир вокруг, каждая его стихия. Мы все состоим из четырёх стихий, а Свет и Тьма — то, что нас скрепляет! Вода — это наша душа, мы умираем, и вода уходит из нашего тела вместе с жизнью, осушая её как пустыню. Земля — это наше тело, наши кожа и кости, наша мощная и благодатная опора. Огонь — это наша кровь, багровая, жгучая, дающая нам неугасаемое тепло.

— А что же есть воздух? — Вестник с любопытством склонил к плечу голову.

— Воздух есть наши мечты. Все наши желания и эмоции, двигающие нас вперёд.

Впрочем, такая теория ему тоже известна. Ему было просто интересно, как Райтмайр её подаст.

— Моё желание в итоге, если следовать Вашей логике, и запирает меня в этом теле, — посмеялся Вестник. — Я желаю умереть, и именно поэтому живу.

— Тогда, возможно, Вам просто стоит принять то, кто вы есть? Неужели Вы готовы отказаться от величейшей цели алхимии, которой Вы и без того владеете! Неужели Вы настолько хотите убить её вместе с собой?

— Самоубийство — грех. Убийство — тоже. Но и бессмертие… не слишком светлое угодье.

— Куда ни посмотри, нам приходится грешить, чтобы избежать более страшных грехов, — отозвался Райтмайр. — Я не считаю бессмертие грехом или проклятием. Напротив: как истинный алхимик и исследователь неизведанных наук, я считаю себя обязанным раскрыть источники исцеления и продления жизни человеческой. Вы избранный, раз Вам это удалось, так поделитесь этим даром и с другими!

— Вы прекрасно понимаете, что вы далеко не первый и не последний, кого я встречаю, кто разделяет вашу позицию? Но я нет, — Вестник, наконец, сдёрнул маску. — Я есть пример платы за жизнь, которую не собирался покупать.

 

***

 

Как тогда, Вестник обнажил лицо — без стеснения, как бывает чаще всего, но с гордостью, — выставив на показ все раны и кровоподтёки, чёрные пузыри на лбу и шее, густые синяки под глазами, что сияли серебром в полумраке.

— Райтмайр, по всей видимости, проговорился насчёт меня. А я про него им тоже рассказывал. Думаю, пришёл их черёд выбирать сторону и — он решил устранить их, пока они не встали на мою защиту.

Такой же остолбеневший от его вида, как и в прошлом Райтмайр, Рейне не мог найти слов в ответ, только переводил взгляд со всего вокруг, не находя себе места. Вестник и не нуждался в них.

— Поверь мне, я не показываю свои пороки, кому попало, — улыбнулся он. — Считай это знаком моей признательности. Так или иначе, то, что ты убил Райтмайра сейчас, не означает, что он больше не вернётся.

Ему было несложно найти в этом городке одного-единственного отчаянного юнца, чью душу сжигают настолько сильное желание мести, которые ничто не потушит. Разве что смерть — либо его врага, либо его собственная. Его ослепляющие желания растекались в тёмном воздухе северным сиянием вдоль мерного течения местной жизни.

К чему скрывать, Вестник Майло и сам поддаётся рвению мести. Так и ищет он Райтмайра после лондонского пожара в 66-ом, до тех пор пребывавший в неведении, во что тот превратился. Досада — такого мерзавца он должен был ощутить за мили, в разы легче, чем Рейне. Увы, его постоянно отвлекала иная боль… и, увы, не тех, кто страдал от рук Райтмайра.

Слишком поздно он откликнулся на их зов.

— Райтмайр так и будет возвращаться, верно? — шёпотом проронил Рейне.

— Куда он денется, покуда живы его преспешники.

— Его… преспешники? — эта новость, похоже, ошарашила юнца не меньше.

— А ты как думал? — усмехнулся Майло и спрыгнул с подоконника. — Ни одна великая мощь, будь она светлой или тёмной, не может быть посилу одному человеку. В конечном счёте, даже бессмертным нужна поддержка. Поэтому ты мне и нужен, — грустно улыбнулся он. — Поэтому и Райтмайру нужны его сторонники. Иначе как он вернётся? Ты не думал об этом?

Сколько лет Рейне? Он явно не старше восемнадцати. В его возрасте Майло давно усвоил все необходимые основы алхимии и врачевания, тогда известные. Разумеется, это дело принципа или интересов. Вспыльчивый и наивный, в этом Рейне мало походил на его сосредоточенных братьев. Но внешне — широкое лицо, эта соломенная копна волос, даже положение вен на руках — он так напоминал их!

Встав перед ним на одно колено, Вестник обернул его кулак ладонями, столь быстро и живо, что тот не успел среагировать. Следуя привычкам, он часто забывал о манерах. Оно, впрочем, того стоит. Заново окатившая тело Рейне дрожь заметно спала, стоило его холодному прикосновению смениться непонятным для него, но приятным теплом, которое стремительно проникало под кожу. О, этот рисунок вен в виде W, так и есть...

— Прости, я должен был предупредить… — Вестник начал методично поглаживать его руку, втирая колдовское тепло в кожу, и тогда Рейне, в конце концов, не сдержался:

— Как! Зачем он это делает! Меняет тела как перчатки… — по щеке прокатилась слезинка. — Раз он лишился когда-то своего тела, так оставил бы в покое другие! Когда ему это надоест?! Мне уже надоело за ним бегать...

Пока они смыкали руки, они всецело доверяли друг другу, не нуждаясь ни в речи, ни в движениях. Их будто укрыл невидимый купол, защищавший от жестокого мрака комнаты. Целительный свет, соединивший их судьбы, позволил Вестнику разглядеть воочею его душевную боль. И Рейне проронил про себя:

— Мне надоело его убивать...

 

 

Другой город, другое время. Рейне нашёл его и там.

Это был первый раз, когда он убил Райтмайра. Долгое время он просто следил за ним, пока тот ходил с двумя дружками по городу, общаясь с местными достопочтенными жителями, а затем возвращался в снятый у какого-то богача дом. А там, должно быть, они готовили ещё один пожар, кто их знает.

Так или иначе, с тем городом ничего не случилось. Выждав момент, когда Райтмайр в одиночку вышел в ночи из дома, Рейне проскользнул за ним в узкую улочку и ловко нанёс удар в спину, пока тот не успел обернуться. Его тихий хрип, собственный вскрик, шуршание камзола — Райтмайр, задыхаясь, повалился на бок, и в его руке зажглось пламя, осветившее лицо Рейне.

Ах вот, кто пришёл по мою душу… — прокряхтел Райтмайр, оскалившись.

Огненный сгусток, зажжённый от последней искры магии, угодил в стену, не задев Рейне. Недолго думая, он проткнул руку Райтмайра ножом, и та вмиг погасла. Чтобы закончить начатое, Рейне полоснул по его горлу, пока лезвие горело от кипящей крови.

Наконец-то… Наконец-то! И пусть всё прочее катится к чёрту, и пусть их заметят мимо проходящие незнакомцы, если окажутся здесь. Он исполнил свою месть. Эскель и Мортен могут покоиться с миром...

Рейне беззвучно смеялся трупу в лицо, вытирая кровь с ножа об его же рукав. Но радость быстро оборвалась. Из тела вырвалось нечто, что могло быть только призраком Райтмайра, и окропило улочку жидким пламенем. Ослеплённый вспышкой, что откинула его навзничь, Рейне барахтался среди поддельного огня, который оказался слишком слаб, чтобы причинить вред. Когда Рейне прозрел, он снова взглянул в лицо мертвецу — и зажал руками рот, дабы сдержать крик.

Наверное, Райтмайр и в смерти играет с его чувствами. Ложь, гнилая ложь! Быть этого не может, это неправильно!..

Что же он наделал… Эскель!..

Сам того не подозревая, он перерезал горло собственному брату...

 

 

— Я не хочу знать, чьё тело он захватил на сей раз… — вконец разрыдался Рейне. — Но я больше не позволю… не позволю!..

Вестник отпустил его руку и склонил голову на грудь, из-за чего волосы полностью заслонили лицо. Тепло, связывавшее их, оборвалось натянутой струной.

Он не видел истинный облик последнего носителя Райтмайра, те трое зевак не дали бы подойти к нему ближе. Да и не всё ли равно: они оба мертвы. А вот Рейне жив. Надолго ли...

— Месть, конечно, это прекрасное чувство. Особенно, когда ты можешь убивать своего врага раз за разом, снова и снова. Только, ты сам понимаешь, твоих братьев это не вернёт, а очередной смертью Райтмайра ситуация не обнадёжется. Он будет жить, пока живы его преспешники. Нам нужно убедиться, что его никто больше не сможет никогда вернуть, чтобы ни у кого более не возникло такого желания.

— Да я понимаю… — Рейне размазал слёзы и сопли по едва заметной щетине. — Допустим. И где их искать? Раз тебе известно больше, чем мне, тогда и предлагай.

Однако на сей раз запас идей на этот счёт полностью иссяк. Если ранее Вестнику было достаточно следовать за отголосками души Рейне, то отныне он упирался в тупик...

«Нет, только не снова! Опять?.. Если это снова Виклунд, то это больше не смешно, с ним надо что-то делать!..»

Что? Да неужели!.. А вот и выход из тупика. Знак, которого он и ждал.

— Что такое? — Рейне заметил, как он оцепенел.

— Тсс, тихо… — дёрнувшись, прошипел Вестник и подвёл указательный палец к потрескавшимся губам. Висящая на локте маска следом покачнулась на ремнях.

Давно он не ловил в своих видениях, острых и непредсказуемых, именно этот голос. Исидор Фербер — похоже, надломился его дух, раз он начал его слышать. Он слышал в основном лишь тех, кто страдает, и кто нуждается в помощи. Исключений крайне мало.

«Отныне я не вижу иного пути, кроме как и дальше совершенствовать формулу. Нам придётся пробовать новые варианты...»

Перед Вестником вспыхнул образ темноволосого мужчины с круглым лицом, носившего усы и бородку, словно в подражание Уильяму Шекспиру. Разве что многочисленные пятна на щеках, отдалённо похожие на веснушки, портили впечатление. Верилось с трудом, что он, весь ухоженный, облачённый в опрятный чёрный камзол с белым плоским воротником, содействовал учителю в безумном кровопролитии.

«Предлагаю пойти на восток. Помните, я рассказывал про озеро Хопеаярви? Я наслышан о том, что там целебная вода, и что в древности на его берегах проводили разные обряды и ритуалы, которые и наделили его особой магией. Возможно, именно такая вода лучше скрепит душу и тело. Нам стоит попробовать!»

— Хопеаярви… — шёпотом проронил Вестник.

— Хопеаярви? — повторил следом Рейне. — А где это?

— Точно не знаю, но, полагаю, на самом востоке страны, — Вестник зажмурился, пытаясь поймать больше видений, но больше они не приходили. — Проклятье… Ничего, мы их успеем нагнать, в ночь они не пойдут...

— Причём здесь Хопеаярви? — взвился Рейне, выпрямив спину.

— Вот-вот… Теперь ты понимаешь, почему меня ещё прозвали Вестником? — он хрипло засмеялся, качая головой. — Мне нашептали на ушко весть, что Райтмайра заново воскресят именно там, и нам с тобой придётся остановить тех, кто собирается это сделать. Но сейчас ты никуда не пойдёшь. Они тоже пока никуда не денутся. Ложись спать, а наутро мы выйдем их искать.

Он поднялся, размахивая маской, и запрыгнул обратно на подоконник.

— А ты случайно не заколешь меня во сне? — насмешливо спросил юнец.

Вестник надел маску и подогнул под себя ногу.

— Поверь мне. Будь ты моим врагом, ты бы давно уже был мёртв.

  • Наш Астрал 5 (1) / Уна Ирина
  • S.T.A.L.K.E.R. История одного наемника. / Загадка
  • Птичка Фитютичка и Бляха-муха / Берман Евгений
  • Ничего нет важнее... / Марионетка / Caprika
  • Друзья / Алина / Лонгмоб "Бестиарий. Избранное" / Cris Tina
  • Твоя игра / БЛОКНОТ ПТИЦЕЛОВА  Сад камней / Птицелов Фрагорийский
  • ЯВЛЕНИЕ / Пока еще не поздно мне с начала всё начать... / Divergent
  • Середина лета / Белка Елена
  • ОБЕЗЬЯНИЙ СИНДРОМ / СТАРЫЙ АРХИВ / Ол Рунк
  • Машинист паровоза / Грамота Николай
  • Дружба / В созвездии Пегаса / Михайлова Наталья

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль