(2)

Лунные амаранты, серебристая полынь, стриженые ногти, ртуть, змеиный яд и прочее, и прочее, расположенное одним столбцом.

Все эти ингредиенты написаны под общим названием «Elixir Vitae».

Каким образом данный набор мог даровать душе вечную связь с телом, Гектор не понимал никоим образом. Это средство легко бы послужило ядом, но никак не зельем бессмертия. Впрочем, где как не в ядах пытались искать красоту?

Как же легко в этом порочном городе скрыть умышленное отравление, когда на производстве в консервы добавляли мышьяк, рабочие сами травили себя на заводах, а женщины носили платья и шляпы из ядовитых тканей.

Глупые и несчастные в своём незнании люди. Все жители ходят больные, отравленные, убивающие сами себя изнутри, как проклятые души ада, и сами того не подозревают, насколько близка к ним смерть. Зато они точно знали одно прекрасное место, где они могли облегчить свои страдания и утешить самолюбие.

Аптека Гектора Лейна прославилась на все уголки города. По большому счёту она мало чем отличалась от других, но доктор Лейн предлагал настолько обширную коллекцию лекарств, включая те, что изобретал сам, что ни одна другая аптека не смела с ним сравниться. С собой он был честен, болезни города ему только на руку.

Но никто не мешает пойти и дальше.

Этот древний рецепт, переписанный на свежую материю, должен открыть ему путь к новым, неизведанным открытиям в области медицины, стать настоящим разрывом в устоявшихся принципах общества. И тогда о Гекторе Лейне заговорят не как о простом аптекаре, а о человеке, вписавшему своё имя в историю фармакологии.

Он отложил листок в сторону и вновь задумался об его происхождении. Рецепт очень и очень старый, он достался давным-давно его предкам вместе с прочими алхимическими бумагами, которые не находили никакой практической пользы, кроме семейной реликвии. Но каждый доктор в семье Лейнов верил, что когда-нибудь их загадка, как и тайна личности их сочинителя, будет раскрыта.

Возможно, тот самый Вестник ему поможет? Слухи про чумного доктора, лечащего одним касанием и неуязвимого к любому оружию, доходили и до него. Списать бы их всех за дурацкую болтовню, но очевидцев слишком много. Он настоящий. Как и его сила, в чём бы она ни заключалась.

Однажды, прогуливаясь поздно вечером по тёмным улочкам, Гектор искал себе приключения. А именно он надеялся отыскать Вестника, если только тот не успел покинуть город столь же внезапно, как и появился. Одной рукой он отбивал ритм тростью, в другой держал ярко пылающий фонарь. Сегодня Гектор предпочёл иметь с собой свой источник света, на случай, если дороги приведут его туда, где не достают уличные огни.

Так он шёл по аллее вдоль фабрики, когда увидел четырёх рабочих, собравшихся в кучу вокруг пятого, увлечённо рассказывающего им о чём-то. Его и без того грязная одежда была густо залита чем-то тёмным. Едва Гектор подошёл ближе, его чуткий нос уловил ясный запах крови.

— Что у нас за собрание, дорогие джентльмены? — спросил он с долей иронии.

— Доктор Лейн! Сэр! — воскликнул раненый рабочий, встречая его взглядом, полным восхищения. — Вам будет это интересно! Я, эм… Я… я видел его.

— Кого?

— Человека в маске птицы! Того самого, кто лечит касаниями, — подыграл один из толпы.

— Вестника. Сэр, я неудачно выпал из окна, дурачился перед дружками, — раненый рабочий говорил с придыханием, как будто о древней загадке. — Никто не знает, откуда он пришёл, но он подошёл ко мне, взял за руку — и я встал! Мне похорошело, как прежде!

— Мы сами всё видели, доктор. Это колдовство!

Невероятно. Вот Судьба и навела Гектора на наисвежайший след. Это шанс!

— А когда это произошло?

— Да вот совсем недавно, сэр! Как будто только что.

Вестник не должен был уйти далеко!

— Спасибо, господа! — Гектор сорвался с места и со всех ног помчался дальше по аллее.

Ближайшие полчаса не дали ему абсолютно никаких результатов. Он был готов отчаяться, поражаясь неуловимости этой странной птицы. Уже по пути домой, тем не менее, ему посчастливилось оказаться именно на той глухой улочке, где Вестник убил обидчика маленькой девочки. Там вовсю рыскали полицейские, эти безмозглые ищейки с вёдрами на голове. Девочка пряталась за спиной пожилого господина, в котором Гектор узнал слугу миссис Грин, весьма интересной особы, но её самой поблизости не видать.

— Вам, должно быть, было очень страшно, маленькая леди? — Гектор присел на корточки, дабы разглядеть это смелое детское личико.

— Стлашно, — пролепетала она. — Но, кокта прифёл госпотин ф маске, стало не стлашно. Он спас меня. А его он усыпил.

«Усыпил», значит? Гектор задумчиво скривил ухмылку.

— А потом он тозе начал засыпать, — она вдруг продолжила.

— Простите?

— У него клаза были заклыты. Он долко стоял и ничаво не телал. А потом он убезал.

Так он, выходит, ранен! Тогда он точно не ушёл далеко.

Гектор поблагодарил девочку на прощание и отправился дальше. Увы, к его горькому сожалению, дальнейшие блуждания по городу не принесли плодов.

Пришлось возвращаться домой.

Гектор дошёл до двери аптеки, что находилась прямо в его доме, и замер на месте, заметив, что она приоткрыта. За ней же слышался странный тихий шум. Гектор взялся за ручку, и из-за косяка на его свет выползли маленькие серые мотыльки. Несколько из них подлетело ближе и закружило вокруг него, словно они настаивали — войди внутрь, посмотри, мы просим.

Меж тем внутри стояла кромешная тьма.

— Стенли? Это ты там?.. Сколько раз мне говорить тебе?

Забывчивый старик опять не запер за собой дверь. Когда хозяина нет дома, дверь должна быть заперта. Вот так и доверяй ему после этого! Гектор так и скажет ему: я прощаю тебе твою забывчивость лишь из благодарности к твоим родителям, что служили моим собственным, случись что ужасное по твоей оплошности, я этого простить не сумею.

Именно поэтому самые важные ключи, включая тот, что принадлежит лаборатории, он всегда хранил лично.

Гектор отворил дверь шире и вскрикнул, чуть не выронив фонарь из руки.

Огромное полчище чёрных мотыльков, слившихся в единый поток, пахнуло на Гектора, врезаясь в него в полёте и улетая прочь. Их пыльные крылья шумели и там, и тут. Назойливые, бездумные, охваченные паникой насекомые разлетались кто куда, бились о стекло фонаря, ползали по одежде и стенам, путались в волосах Гектора, заставляя его сдирать их с головы как плоды чертополоха.

И откуда их столько? Откуда они в принципе взялись?

Пробираясь сквозь них вперёд, Гектор отчётливо ощущал запах крови. На кафеле под ногами рисовались незнакомые узоры. Кто-то точно проник сюда! И, похоже, так и не ушёл.

В конце пути свет фонаря выявил из темноты застывший силуэт, сидевший на полу, навалившись спиной к стене. Большая часть мотыльков кружила именно здесь, вокруг неподвижного человека. Но это был не простой человек. Стоило Гектору подойти ближе, дабы осветить незнакомца, как он тотчас же ахнул, узнав того, кого так искал.

На нём надета маска чумного доктора. Стёкла, правда, отсутствовали, и в пустых отверстиях виднелись закрытые глаза. Незнакомец сидел, поникнув головой, и клюв маски впивался в живот, сминая толстую ткань пальто-крылатки. Длинные рыжие волосы, яркие как сам огонь при свете фонаря, струились по груди, за которую он держался.

Гектор осторожно коснулся его руки. Она безвольно соскользнула на пол, холодная как мрамор, грязная от крови. По пальто растекалось огромное тёмное пятно, исходящее от груди Вестника. Гектор собрался с духом и снова взял его за руку.

Пульса не было. Несчастный. Этой душе уже ничем не помочь.

Но раз ничего не поделать, то и нужды в своей маске он определённо больше не имел, что бы он под ней ни прятал.

Любопытству Гектора не страшны никакие препятствия. Он жаждал, и он должен был знать истинное лицо того, кто так долго держал город в страхе и восхищении! Поставив фонарь под ноги, Гектор расстегнул тугие ремни маски Вестника, и та неумолимо полетела вниз.

Увиденное под нею шокировало Гектора, ибо это не совпадало ни с одним из всех выдуманных им ожиданий. Лицо Вестника походило на неотёсанную скалу, усеянное шрамами, ранами, язвами и кровоподтёками. Одни казались достаточно старыми, подсохшими, но другие были свежи, и тёмная субстанция с удушающим запахом сочилась из них, как из горных источников. На его лиловых, обветренных губах также блестела кровь. В этом лице трудно угадать его возраст и основные черты, присущие ему в здравии.

Он определённо не жилец. И всё же...

Вдруг Вестник резко вздохнул, и мотыльки, порхавшие над головой, встрепенулись и отлетели прочь. Как ветром их сдуло от его вздоха. Или же от той энергии жизни, которая продолжала бороться внутри него за существование.

Вестник вновь поник головой, но теперь он дышал, тяжело и прерывисто — но дышал. Это больше не труп, он живой! Те уличные рассказы о нём сбылись, они реальны.

Какая воля к жизни!

Это чудо природы ни в коем случае не должно оставаться здесь. Его нужно излечить. Новые лечебные микстуры, над которыми как раз работал Гектор, будут очень кстати. А там… а там дальше будет видно, как с ним быть — и как выведать у него секрет такой живучести.