1. Цена жизни.

Маленькая иконка, озорно болтающаяся под зеркалом заднего вида, немного отклонилась в сторону водителя из-за ускорения автомобиля и на солнце блеснула золотая оправа. Строка из молитвы: «Избавь меня от злого духа лихачества», написанная на обратной стороне иконы, сейчас была особенно иронична, ведь водитель, который уже почти тридцать лет является моим подопечным, сейчас именно лихачил, выходя на обгон фуры с прицепом перед правым длинным поворотом дороги. Ни стремительно приближающийся знак «обгон запрещён», ни ставшие длинными полосы дорожной разметки его не смутили.

Сидящую рядом жену, подобные трюки не впечатляли. Даже наоборот. Она непроизвольно вытянула ноги, упираясь ими в резиновый коврик и заерзала в кресле. Я знаю людей. Не первую тысячу лет их охраняю, а до сих пор не могу понять большинство их решений. Он, конечно, не видит, что из-за поворота навстречу ему несётся внедорожник, но у меня-то зрение поострее будет. И я прекрасно понимаю, что завершить обгон он не успеет. Я вижу три варианта развития событий. Первый — это если Хранитель водителя внедорожника вмешается и сможет его притормозить. Второй — неизбежное в этой ситуации происшествие, в котором и мой подопечный, и его жена, скорее всего, гибнут. А третий — вмешиваюсь я.

И вот на середине обгона из-за поворота вылетает внедорожник.

— Не успеем же, — обеспокоенно говорит жена подопечного.

— Успеем! — неубедительно отвечает подопечный.

Водитель фуры — мужик опытный и сразу начинает давить на тормоз, пропуская легковушку вперёд, но это уже не поможет. Надо было прислушаться к жене и прервать обгон. Мой подопечный в панике включает пониженную передачу, загоняя стрелку тахометра в красную зону. Слабенький двигатель Лады Гранты обреченно взвизгивает, но все эти усилия тщетны. А что же мужик на внедорожнике? Я перевожу взгляд на него и вижу, что он отвлекся на переключение радиостанции и даже не смотрит на дорогу. Его Хранитель, соболезнуя мне, пожимает плечами. Значит ему не разрешили вмешаться и притормозить джип. Я прикидываю возможные расклады. Подопечный, игнорируя правила дорожного движения, не накинул ремень безопасности. Роковая ошибка. При лобовом ударе и он, и его жена погибают сразу же. Если он попытается выехать на левую обочину, то машина перевернётся и улетит в кювет. В этом случае подопечный погибнет, а его жена, скорее всего, серьезно покалечится.

Хранитель жены, сидящий рядом на заднем сидении, мотает мне головой, отвечая на немой вопрос. Ему тоже не позволяют вмешаться и мы продолжаем наблюдать за развитием неминуемой катастрофы.

Внедорожник быстро увеличивается в размерах, подопечный до белых костяшек на пальцах вцепился в руль, продолжая неистово давить на газ и моргать дальним светом фар. Жена подопечного от страха зажмуривает глаза, вцепившись в поручень над головой обеими руками. Когда до столкновения остаётся меньше пятидесяти метров, водитель внедорожника, наконец-то разобравшись с радио, обращает внимание на дорогу. Его глаза расширяются от неожиданности и он судорожно начинает давить на тормоз.

Меня, как и Хранителя жены подопечного, лобовой удар не убьёт. Надо сказать, даже не поцарапает, но ужас происходящего не даёт мне расслабиться, ведь я люблю своего подопечного, равно как люблю его жену, водителя внедорожника и всех живущих людей. Такими уж мы созданы, что любим всех. Самой чистой и бескорыстной любовью. И не важно кто этот человек. Самый праведный монах, выбравший себе в послушание жизнь отшельника, или серийный убийца и насильник. Единственное, на что мы способны — это радоваться или печалиться их поступкам и свершениям. Я отлично помню как подопечный, будучи несмышлёным младенцем, смог сделать свои первые шаги. Тогда мне было разрешено подстраховать его от падения, но он справился сам и моей радости небыло предела. И я также помню, как подопечный ещё в школьные годы в первый раз полез в драку, заступаясь за девочку и ему сломали нос. Тогда мне, как и сейчас, запретили вмешиваться и я не смог этому помешать. Мне только оставалось вот так же бессильно смотреть на происходящее. Тяжело осознавать, что судьба человека, за которого ты отвечаешь висит на волоске, а ты не можешь этому помешать.

Водитель внедорожника сам решает выехать на обочину, но она очень узкая и три машины никак не смогут разъехаться. Столкновение неминуемо и только чудо может их спасти.

— Господи, помоги! — шёпот срывается с губ подопечного и в это самое мгновение мне дают разрешение.

В эту же секунду я начинаю действовать. Мощным толчком ног выбрасываю себя из машины, в одно мгновение расправляю свои крылья и стремительно ими взмахиваю. Я хватаюсь руками за багажник машины и аккуратно, но сильно толкаю её вперёд. Тонкий металл немного проминается под пальцами, но машина, получившая ускорение, рывком обгоняет фуру и подопечный крутит руль вправо, перестраиваясь в свою полосу. На все про все уходит меньше пары секунд, но именно этих секунд хватило чтобы избежать столкновения. Плавно разжимаю пальцы, на крышке багажника и замечаю, что мой нагрудный крест выбился из под одеяния и оставил пару царапин на краске машины. Итого вмятина и пара царапин.

Нам запрещено оставлять какие-либо знаки своего присутствия, но иногда, как сейчас, это получается случайно. Исправить это мне не под силу, но моя оплошность не испортит мне настроения, ведь я справился и мой подопечный жив и здоров. Меня, конечно же, отчитают за неосторожность и это будет заслуженно. Придётся с этим смириться.

***

— Ну и какая сволочь это сделала? — шипя сквозь зубы, негодует подопечный. — Тысяч на десять влетели же!

— Блин, только купили машину и уже поцарапали, — поддерживает его жена.

Я стою рядом и переглядываюсь с хранителем жены подопечного. Знали бы они, что благодаря этой царапине они остались живы. И что такое десять тысяч рублей в сравнении с бесценной жизнью? Двумя бесценными жизнями…