23:30. Глава 3-4

«…настойчивость полезна…»

(И.Цзин).

В доме всего два этажа. Армона специально пристроила лестницу ко второму этажу из-за частых клиентов, чтобы не устраивать свой дом в проходной двор. Первый этаж — сплошной кабинет, второй — жилое помещение. Мы с Касом поднимались по лестнице на второй этаж. Что-то здесь было не так. Слишком тихо … слишком. Ставни окон были плотно закрыты, но даже сквозь них был видим струящийся яркий свет. Армона редко закрывала ставни, и уж тем более не включала свет. Слепым свет не нужен.

Я приложила палец к губам и зашипела. Кас положительно кивнул головой, и тут же опрокинул на землю горшок с засохшей геранью. Глиняная емкость звонко попрыгала по ступеням. Кас зажмурил глаза и замер. Я со всей силы долбанула его локтем в бок, он схватил ртом воздух, но ничего не ответил … промолчал. Я вдохнула и постучала … постучала … еще раз постучала, но мне никто не ответил. Да и как оказалось, дверь вообще была открытой. Армона всегда плотно закрывает дверь, маничка у нее такая, обязательно нужно стучать. Я осторожно приоткрыла дверь и вошла. Первое, что я увидело, это то, что тело Армоны лежало на полу у постели … головы не было, она лежала в проеме, что ведет на кухню. Кас выругался и прикрыл рот руками, предотвращая позывы рвоты.

— Только бабы плакальщицы мне над ухом не хватало, — произнесла я и нагнулась над телом.

Кровь еще не успела свернуться, и от нее веяло жизнью. Я встрепенулась. Когда мы шли сюда я не чувствовала, чтобы кто-то удалялся от дома, а Армона как минимум минут 10 назад была вполне живой, что натолкнуло меня на вполне здравую мысль, что если никто не выходил, значит, этот кто-то еще здесь … в доме, — закрой дверь, — прошипела я в сторону Каса. Он автоматически подчинился моим словам и за моей спиной послышался щелчок.

Я начала судорожно принюхиваться. В доме пахло Армоной и жутко резким запахом цитрусовых. Запах был схож с тем, что отходил от Криса, я его ни с чем не перепутаю. Но я все еще не слышала чужого биения сердца.

— Я на первый, — еле шевеля губами, произнесла я.

Кас кивнул, но все еще держался за ручку двери и не сводил застывших глаз от лежащего перед ним тела. Его пульс участился.

Я тихо начала спускаться по лестнице. На первом этаже царила темнота. Но сейчас я отчетливо чувствовала чье-то биение сердца, но самое главное я его знала, но не могла вспомнить кто это. Я приближалась. В голове я перебирала имена, а вместе с ними запахи, которые от них исходили. Я готова была растерзать себя, лишь бы вспомнить. Все это время я прислушивалась не только к незнакомцу, но и к Касу. Его пульс заметно притих. Успокоился.

Человек впереди меня замер. Он тоже прислушивался к моим шагам. Человек стоял за стенкой, потому даже хорошо видя в темноте, я не видела лица. В окне мелькнула тень. Я не успела и глазом моргнуть, как на втором этаже послышался вскрик и тишина. Человек, что стоял передо мной открыл дверь и потерялся в темноте. Я бросилась следом, но замерла уже у самой двери. Сердце Каса билось очень медленно. Я посмотрела в темноту, и побежала вверх по лестнице.

Я открыла дверь, и кто-то с силой толкнул меня обратно на лестницу, от неожиданности я ухватилась за поручни, но тут же получила удар в спину и кубарем скатилась по ступеням вниз головой. Я вскочила и обернулась. Этот запах я ни с чем не перепутаю … передо мной стоял Криг. Он что-то крепко сжимал в своей правой руке. На его лице отобразилась ухмылка. Я наступила на первую ступень, желая подняться, но уперлась в стену и не смогла больше сделать и шага. Он всегда был сильнее, что, впрочем, и не скрывал. Криг поднял свою правую руку и бросил мне ее содержимое. Это было маленькое колечко со странным черным камушком по середине. Я не знала, что делать. Криг просто не мог быть на свободе. Праотец не мог его выпустить, если только он не …. Тогда все сходится. Это объясняет открытую охоту на вампиров и нулевую защиту нас же любимых. В голове одна мысль сменяла другую. Если все именно так, то … лучше бы это была моя разыгравшиеся фантазия. В руках горело кольцо. Я знаю и этот камень, но откуда?

Криг развернулся на пятках и выпрыгнул в окно. Это был лишь отвлекающий маневр, чтобы отвлечь меня от стоящего на первом этаже, и дать ему скрыться. Я стукнула кулаком в преграду, но ничего не случилось. Рука прошла сквозь пустоту, то есть невидимой стены уже не было. Я за секунду влетела в комнату. Это все было похоже на дешевый фарс. Первое, что я увидела это окровавленный серебряный нож в руках у Каса. Он смотрел на меня, не отрывая взгляда. Я зашипела. Через все мое тело прошла волна, которая накрыла меня с ног до головы. Я подбежала к Касу и села перед ним на колени. Из раны в животе полилась кровь. Я чувствовала ее на своем лице, на своих руках. Кас прижимал свои руки к животу, а кровь текла сквозь пальцы. С каждым его движением из брюшной полости вытекало все больше и больше красной жидкости. Меня затрясло. Я вдруг поняла, что совершенно ничего не понимаю. Неужели при рождении Кас стоял в очереди не за удачей, а за ее полным отсутствием.

— Тихо, — пролепетала я. Но он и так не собирался ничего говорить, Кас лишь приоткрывал рот и вдыхал воздух … хрипел. Булькающий звук нарушал тишину. Глаза время от времени закатывались…

Я уложила его на пол и, убрав руки Каса, заменила их своими. Он скривился и до крови прикусил нижнюю губу. Левой рукой он вцепился в мою, и судорожно сжал ее. Губы посинели, из носа потекла кровь. Я испугалась. Передо мной лежал ребенок, а я чувствовала панику.

— Все будет хорошо … все будет хорошо, — лепетал Кас вздрагивая. Щенок, мне бы твою уверенность

— Конечно же … а, как может иначе стать, — шептала я, разрывая на нем рубаху. Он потерял сознание и его рука, крепко держащая мою, с глухим стуком ударила о пол. Кровь хлынула с новой силой, опоясывая мое обоняние. Это конец. Я ничего не могла сделать. Кровь была темно алой … от силы ему еще минут пять. Боже! Сколько должно сегодня еще сдохнуть, чтобы исчерпать лимит смерти! А дальше произошло то, что я до сих пор не могу объяснить. Рана начала стягиваться, если бы от Каса так явно не пахло человеком, я бы подумала, что он вампир, но уже через минуту о том, что парень истекал кровью, напоминала сама кровь, смертельная рана затянулась. От серебряного ножа даже я бы зализывала раны день, а здесь секунды.

*******

Кас открыл глаза. Прищурился. Резким, отрывистым, движение сел. Дотронулся до живота. Свесил ноги на пол. Поежился. С опаской посмотрел на меня.

— У меня появилось много вопросов, — жестко произнесла я, поднимаясь со стула, что стоял в углу маленькой комнатки.

В глазах Каса вспыхнул ужас. Нет, парнишка, если хочешь сосуществовать со мной, придется открыть карты.

— Где мы? — протянул он.

— Дома.

— Мы вернулись в город? — он осмотрелся.

— Нет. Мы все еще в Березовке. Только в соседнем доме. Армона редко бывала дома днем, она ночевала в лесу, у людей могут возникнуть вопросы, ну вот, как у меня, например, — я замолчала, просто не знала, как бы правильнее сформулировать, но слова вылетели сами по себе, — какого лешего это было?

— Не могу…

— Спорим, что сможешь. Ты не вампир, по крайней мере, от тебя несет человеком. Свет на тебя не действует … да и серебро не уж-то тормозит твою регенерацию.

— Мой отец был вампиром, а мама человеком.

— Это ничего не объясняет. Даже полукровки не могут выносить свет, и уж тем более не могут самостоятельно пережить серебро, ты мне лапшу на уши не вешай.

— Я не обманываю. Отец сам не понимал, как так произошло.

— В семье не без урода, — прогундосила я. Тупизм какой-то, я в жизни такого еще не видела, да и не слышал, а, как известно, земля слухами полнится, — мать точно была чистокровным человеком?

— Да.

— И это все, что ты можешь сказать? — и чего это я к нему прикопалась. Но, как там говорила Алиса из произведения Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес»: «Все чудеснее и чудеснее». И чем дальше, тем больше я соглашаюсь с этим утверждением.

— Она умерла двенадцать лет назад.

— Не поверю, что твой «папа» не приложил к этому руки, — это правда, любой вампир, чьи отношения с человеком довели до появления ребенка, должен убить его/ее.

— Я не хочу говорить, — Кас отвернулся от меня.

— Говорить надо, но мы можем сменить тему.

— Чей это дом? — ясно, называется баш на баш. И тем более я пару секунд назад ответила ему на это вопрос.

— Чужой, но раньше здесь жила моя семья. Давно.

— А Армона…

Мы с ней вмести росли. Она на три года старше меня…была. Мы не испытывали приязни по отношению к друг другу. Но родители хотели, чтобы мы дружили. Раньше это был поселок для нелюдей. В 988 году народ начал репрессии против нас. Ты не прочитаешь о них в учебниках по истории. Родители спрятали меня в погребе. У нас их было три. Один настоящий, второй как бы настоящий, но как бы используемый для сохранения во время подобных ситуаций, а вот третий на самом деле служил именно для пряток. Мама спрятала меня, а сама помогала отцу защищать дом. В ту ночь половину вырезали, а вторую половину привязали к деревьям в ожидании утра, а вместе с ним и солнца. Мои родители были среди второй половины, а привязывали их родители Армоны. Не сложилась у нас с ней дружба, хоть она всю жизнь себя и наказывала за поступок родителей. Но делиться слишком уж личным мне не хотелось.

— А, что тобой было? — так мы теперь на «ты». Интересно.

— Хочешь немного истории?! В 988 году приехали чистильщики. Представляешь, вампиры вымирали, а все потому что в один день вся Киевская Русь признала христианство. А мы вдруг оказались пережитками прошлой веры — язычества. Мы стали ненужными символами существования чего-то еще кроме единого Бога и его творений, то есть — Вас. А в личном архиве моей памяти я почти все стерла. Меня нашел какой-то мужчина, определил в специализированный приют. Там я пробыла до 19. В то время религия уже почти укоренилась, как сейчас помню 994 год. Ночью на улице полным-полно людей. У народа появились другие страхи. Языческих богов практически все давно вычеркнули из веры, а те, кто не захотел, их просто убили. Ваша религия зовется самой гуманной, никто не вспоминает, сколько миллионов людей погибло для того, что бы она таковой стала. Именно там я встретила Криса. В то тяжелое время, даже для нас. Появились «ищущие», которые выслеживали нечисть и убивали. Мы долго прятались, со временем нас записали в ряды выдумок. Крис лишь пол года назад стал моим напарником.

— Что теперь делать?

— Сперва нужно провести погребальный обряд, — я кивнула в коридор. Там на полу в ковер была завернута Армона. Кас поджал под себя ноги, автоматически пряча их под одеялом, — а мы сможем это сделать лишь с наступлением темноты. Лучший вариант это лечь спать. Ночью съездим к семье. Нужно сообщить о моих догадках верховному совету, заодно я представлю тебя. Ты должен быть определен в семью документально. Это правило ввели лишь пятьдесят лет назад, оно кладет ответственность за действия каждого отдельного вампира полностью на всю семью.

Ноги заплетались. Я села на пол и обняла свои колени. Как же хочется спокойствия. До этой недели я жила ровно, а сегодня я сплю с врагом, чувствую что-то непонятное по отношению к «недорослю», помогаю людям и теряю близких. Мир перевернулся, стал с ног на голову. Что же, твою мать, всем надо от меня!? Я слишком устала, мне слишком надоело … бояться … прятаться. Хотите охоту, Вы ее получите. Только теперь я буду «ищущим». Я найду всех дряней, что подняли руку на Криса, невесту Максима, Армону и Каса.

*******

Я лежала в постели. Нет, это не та мебель, которая была здесь при моих родителях. Дом сменил хозяев двадцать. Каждый оставлял здесь частичку себя. Даже я. Там, на покрашенном косяке двери все еще виднеются отметины, с их помощью я измеряла свой рост. Странно изнутри дом изменился полностью, поменяли двери, крышу, полы, косяки от остальных дверей, а именно этот оставили, видно, что его реставрировали, а убрать не осмелились. Сейчас здесь живет молодая семья, у которой пока нет детей. Я пришла к ним под утро, после чего они срочно решили ехать к тетушке в соседний городок.

Я не смогла заснуть. День все тянулся и тянулся. Я отчетливо помню, как, будучи ребенком, мечтала встретить рассвет и проводить закат, но я так ни разу в жизни их не видела, говорят, они прекрасны. Почему все прекрасное происходит днем, а все самые ужасные поступки ночью. Как говорил Крис «ночи — тьму, а дню — свет».

В соседней комнате ворочался Кас. Он тоже не спит. Как же я от всего этого устала. Солнце ударялось своими лучами о ставни, а мне хочется почувствовать их на своем лице.

*******

Кас вошел ко мне в комнату и кашлянул.

— Вечер, — пролепетал он и, не дожидаясь моего ответа, собирался выйти.

— Как ты? — как будто невзначай бросила я.

— Я не смог уснуть.

— Здесь всегда так, — я поднялась, — идем, — кивнула я.

Кас остановился у ковра пропитавшегося свернувшейся кровью.

— Возьми его, вынеси на улицу и оставь на земле. Я сейчас спущусь, — я достала из кармана телефон и набрала номер Бернарда. Сам тот факт, что он не перезвонил мне, что бы узнать, как все прошло, наводил на странные мысли.

Трубку никто не снимал. А я все звонила и звонила. Наконец трубку сняли, но это был не Бернард.

— Алло, — прогундосил незнакомый голос.

— Бернарда можно? — с другой стороны засопели.

— Господин Ковалев скоропостижно скончался сегодня утром, — я замерла. А ведь я именно этого и ожидала. Власть — и этим все сказано, — а кто его спрашивает?

Какая теперь нафиг разница.

— Сотрудница. В чье распоряжение теперь попадает организация? — как говорится, у кого есть мотивы убирать всех ближайших конкурентов, но этого я вслух не произнесла.

— Это закрытая информация, — и звонок оборвался.

Я набрала другой номер, хотя от этого действия меня еще больше перекривило.

— Максим, это я … Ника, — что я говорю, он ведь явно и так меня узнал.

— Гм … Анастасия Олеговна я не мог затопить соседей, я точно помню, что выключил воду перед уходом, — громко прокричал Максим в трубку телефона, а затем еле слышно прошептал, — перезвоню.

Что же такое случилось?!

Я неспешно спустилась по лестнице.

Нужно все разложить по полочкам. С чего все началось? Странная реакция на вопрос про Крига, нет, еще раньше … ненасытное желание Криса увидеть меня … треп Бернарда о власти … да, именно о ее смене … убийство Криса … нет, сперва яд, странная смесь, убивающая и вампиров и демонов … смерть подружки Максима … Бернард … нет, все же, скорее всего Армона была раньше … Армона тоже должна была мне что-то сообщить … сколько процентов, что тоже самое, что и Крис … Криг, здесь, в доме Армоны … он был на улице, не заходил в дом, я бы почувствовала, здесь был кто-то другой, знакомое биение сердца … Криг вошел потом … попытался … нет, убил Каса … а вот здесь я теряюсь. Зачем убивать мальчишку? Причем так, чтобы я увидела Крига … что-то еще … кольцо. Я засунула руку в карман. Кольцо горело огнем. Я надела его на палец. Все завертелось. Стены начали танцевать во круг меня. Я отбросила кольцо на пол. Пару секунд меня еще качало. Но вот незадача, у меня в руке был телефон, я осторожно поднесла его к уху

— … перед уходом … перезвоню, — повторил Максим.

Нет … нет … нет …

Зачем Кригу отдавать мне свое именное кольцо. Еще три дня назад я бы прыгала от радости, но сейчас я совсем запуталась.

Я нагнулась к полу. И подняла сокровище. На тыльной стороне была выбита надпись «forimmortalC..s, yourCrigg», я не смогла разобрать слово, две буквы, словно нарочно, были стерты. Моя рука нехотя опустила кольцо в карман. Должна признаться, первые мысли были алчными и эгоистичными. Хотелось … да какая теперь разница. У каждого живущего существа существует моментов 200, которые он хотел бы изменить.

Я спустилась на улицу. Кас уже вынес из дома Армону. Точнее ее тело. Мы, вампиры, как никто другой прекрасно понимаем, что если нет души, то это всего лишь пустая оболочка от нее. Но у нас есть вполне обоснованный обряд, без которого, как считается, душа вампира не может отвязаться от места, где жила.

— Зажги костер, — прозвучало странно, но на удивление Кас кивнул. Он засеменил в сторону леса. Его шаги были крепкими, но одновременно чувствовалась осторожность. В нем что-то было, но у меня не было времени понять что.

Я опустила взгляд на лежащее передо мной тело. Кас предусмотрительно развернул его из ковра. Армона пошла пятнами … знала бы она кто ее будет хоронить, то сделала бы все, чтобы выжить. Луна скрылась за тучами. Существует много разных поверий на счет вампиров, одно из которых гласит, что после вампира остается лишь пепел. Мы не обращаемся в пепел сами по себе … нас обращают. Хотя и эта традиция почти умерла. Вот и Криса я хотела по традиции, но Бернард сказал, что мы не варвары…не варвары. Но вот прямо завтра я напишу завещание, по которому пусть меня кремируют.

— Честно говоря, Армона, я думала, что с моей жизнью сдохну первой, а вон как оно все обернулось. Знаешь, я с речами не дружу, да и с тобой не шибко общалась. Ты, наверное, думала, что все это из-за неудачливого детства … да блин, так оно и было. Но не из-за твоих родителей, нет, просто ты напоминала мне … мою семью, детство, мамины лекции о том, как хорошо с тобой водиться. Даже смешно, она называла тебя хорошей девочкой. Все … всё достало. Как бы там ни было, но ты единственное звено, что связывало меня с прошлым. Я жила питаясь чувством ненависти …, — только сейчас я увидела рядом стоящего Каса.

— Там, за домом стог сена. Его можно поджечь.

— Поджигать будем здесь, вон под теми деревьями, — я кивнула на два старых дуба. Раньше там была березовая роща, когда-то именно там погибала деревня. Армона … я часть этой деревни.

Кас кивнул и побежал за дом. Вскоре стог сена удачно перекачивал к моим ногам.

— Теперь уложи пару досок, а на них сверху тело, — я следила за движениями Каса.

Я поднялась и подошла к Армоне, что возлегала на досках. В стеклянных глазах я видела свое отражение. Что же ты хотела сказать?!

Еще в детстве нас учат этому обряду. Слова сложно забыть, они отбиваются в голове, и создается впечатление, что мы и рождаемся с этими же словами на языке.

Она ненужная страница,

Закрытый том судьбы.

Она забытая спасительница

Угнетающей весны.

Для многих она погибла;

Для многих она жива;

Для многих она отпета,

А многим просто не нужна.

Ее подругой стало ночное небо,

Соперницей ее была луна

(Они не поделили сумрак,

Когда человечество сошло сума).

Она давно живет средь улиц,

В холодных переулках, где есть тень.

Она есть воплощенье жизни,

Что спасает нас каждый божий день.

Она есть сущность каждого из нас.

Она безжалостный палач.

Ее не остановит детский плач.

Теперь она одна из Вас.

Я бросила спичку на солому, и она заполыхала. Дым вздымался до небес. Языки пламени танцевали на моем лице. Я чувствовала жар. Кас стоял рядом, он, как зачарованный, смотрел на сгорающее, обугленное тело. Кости трещали и стреляли по сторонам. Запах свежесоженной плоти забил нюх.

— Идем, — бросила я через плечо, не дожидаясь, пока пламя погаснет окончательно. Вдруг что-то щелкнуло у меня в голове. Я схватила Каса за воротник рубахи и прижала к дереву. Он ахнул, и посмотрел на меня во все глаза, — и ты хочешь сказать, что ничего не знаешь, слишком много совпадений связанных с твоим появлением, если есть, что сказать, то для тебя будет гораздо лучше признаться в этом сейчас.

— Мне нечего сказать, — прошептал Кас.

Я тряхнула его так, что голова болванчиком стукнулась о столб.

— А если хорошо подумать.

— Нечего, — замотал он головой.

Я разжала пальцы. Кас высвободился и посмотрел на меня. Он лжет, это я уловила сразу. Его сердце застучало быстрее, дыхание ускорилось. Нужно держать себя в руках и не спускать взгляда с этого щенка.

Вот вляпалась…

*******

Я замечала, как Кас искоса поглядывал на меня. Ничего, щенок, я узнаю все … все.

Мы не спеша пробирались к дороге. Деревья шумно трещали над головой. Я бы сказала, что все было слишком банально, но одновременно я совершенно не понимала, что происходит … я устала. В кармане завибрировал телефон. Я схватила трубку и покосилась не Каса, он из-под тишка смотрел на меня.

— На проводе, — блин, словарь что ли себе купить.

— Здесь такое творится, — протянул Максим без прелюдий.

— А именно, — я старалась использовать односложные предложения и одновременно указательным пальцем правой руки я уменьшила звук на телефоне. Все таки береженного Бог бережет.

— Начнем с того, что ты убила Криса и Бернарда. Затеяла склоки с суккубами, направляя их на войну. Выпустила Крига для помощи в захвате власти … продолжать?...

— Нет, спасибо. Праотец присутствовал на слушанье? — да, пожалуйста, да…

— Нет, он улаживает дела с суккубами. Блин, я думал, они уже все передохли давно. Вот живучая мерзость. Где ты их откопала?

— Я ничего про это не знаю, — как все замечательно получается, а главное, все действительно похоже на правду. По крайней мере я бы поверила…

— Что мы будем делать?, — я остановилась, «мы» … какое, твою мать, «мы»?

— Зачем тебе залазить во все это дерьмо?

— У меня свои счеты здесь, если ты забыла. Ты где?

— Через час буду в городе, — все таки что-то щелкнуло в голове. Кто-то знал, что я еду к Армоне, кто-то кроме Бернарда, — я наберу, когда приеду. — Я затолкала телефон обратно.

— Я должен был приступить к работе две недели назад, — начал шепотом Кас, — но Бернард сказал, что скоро освободится место и мне нужно подождать. А потом он лично нашел меня и дал Ваш адрес, — так значит мы снова на «Вы», — Сказал, что раз в неделю я должен буду докладывать обо всем, что происходит у Вас, — со временем не легче.

— Чего сразу не сказал?

— Я не думал, что все так повернется, — он спотыкнулся и упал на левое колено.

Я протянула ему руку, он взял ее и встал на ноги …

… маленькая комната. Женщина стоит в прихожей и открывает входную дверь. В нее тенью проскальзывает человек в длинном плаще и капюшоне, что натянут до самого рта. Видна лишь широкая улыбка на вес 32 зуба. Женщина в ответ лишь преградила ему путь в квартиру.

— Что тебе надо? — грубо протянула она.

— Мальчишка, — я узнала голос. Криг стоял в шаге от матери Каса.

— Ни ты, ни тебе подобные его не получат.

— Угости чаем, — женщина послушно кивнула и со стеклянными глазами пошла на кухню.

Криг улыбнулся еще шире. Только сейчас он увидел мальчика в дверном проеме своей детской. Могу поклясться, он растаял. Кас смотрел на гостя, а затем улыбнулся и обнял вампира. Криг замешкал, но все же положил мальчику на плечо свою высушенную руку.

— Заварки нет, — показалась в конце коридора мать.

— Мне уже не нужен чай. Иди в свою комнату, — вторая фраза была адресована Касу. Мальчик кивнул и спрятался обратно за дверь. Криг подошел и прикрыл ее, а затем нарисовал в воздухе руну тишины.

Он грубо схватил руку матери Каса … завел в комнату и … убил.

На пути к выходу он заглянул в комнату к Касу. Мальчик играл на полу с машинкой. На звук он повернул голову и улыбнулся. Криг подошел к Касу и протянул ему шоколадку.

— Она чуть-чуть подтаяла, но ничего, от этого вкус стал еще слаще, — он поцеловал мальчика в лоб и молча, поднявшись, покинул квартиру …

… я отдернула руку. В голове всплыло сразу две мысли. Первое, Криг не мог находиться на свободе, и второе, почему он вел себя с Касом по-человечески.

Кас смотрел на меня.

— Что-то случилось?

— Нет, — прохрипела я, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами.

Что же это такое, и каким боком я оказалась в середине этого безумия.

*******

В город мы вернулись за долго до рассвета. Таксист остановил у одноэтажного частного дома. Я и Кас вышли из машины, я громко закрыла дверью. Водитель вздрогнул и, словно проснувшись ото сна, проводил нас взглядом. Он не помнил, но точно знал, что что-то не так.

Этот старый, слегка покосившийся, дом стоял здесь не более пятидесяти лет. Его построили через пару дней после разрушения разрушенной штаб-квартиры. Окна были плотно заколочены из нутрии, внутрь не попадало ровным счетом никакого света. Покосившиеся дверь тоже была заперта. Я постучала четыре раза, затем подождала пару секунд и постучала еще два, а затем еще выждала и стукнула последний один раз. Сюда я пришла большей степенью не из-за Каса, а потому, что сегодня понедельник, новая неделя. И моя очередь дежурить. Это что-то вроде патрулирования. Пары вампиров распределяют поровну территорию, находящуюся под властью данной семьи и следят за порядком, ведь на улицах живут не только вампиры, но и куда более неорганизованные существа.

Дверь открылась. Я пропустила перед собой Каса, а затем проскользнула сама. Хотя дом и выглядел маленьким, он уходил глубоко под землю на сорок шесть этажей. Гномы приложили много усилий на сотворение жилища очень похожего на пчелиный улей. На сегодняшний день здесь поживает девятьсот тридцать два вампира, в семью входит одна тысяча двести семь. Все остальные, как я живут в квартирах и домах, а большая часть вообще состоит на ночных работах сторожами у людей. Самые нижние двадцать этажей рассчитаны на пары, уже создавшие свои собственные маленькие семьи.

С чего бы начать?! Наверно с того, что стоило мне войти, как в мою грудь уперся остро заточенный клинок. Но владелец оружия явно не был доволен происходящим.

— И вам здравствуйте, — произнесла я. И когда же это я успела довести всех до белого колена.

— Госпожа, Вас уже ждут в зале заседания.

Я кивнула. Ну ждут так ждут. Я двинулась в сторону лестницы. Хотя я с легкостью могла сейчас же уйти, но любопытство победило.

— Кас, подожди меня на улице, — бросила я через плечо.

Он послушно направился к выходу, но ему сразу же преградили путь. Я остановилась.

— А это еще что такое? — выгнула я брови дугой и пристально посмотрела на паренька с клинком.

— Простите, госпожа, но у нас приказ никого из пришедших с Вами не выпускать, — опустив голову, пролепетал страж.

Значит так?! Ну ладно, я вам сейчас напомню, кто здесь хозяин, а то взяли манеру зубы не в ту сторону точить.

— Кас, тогда идем со мной, — все-таки лучше этого щенка держать при себе. Во-первых, я его еще не до конца раскусила, а во-вторых, его здесь могут раскусить в прямом смысле этого слова.

Страж снова виновато посмотрел в мою сторону.

— Госпожа, но мне запретили пропускать с Вами еще кого-нибудь.

— Либо так, либо никак, — страж запнулся. Он в поиске поддержки посмотрел на вокруг стоящих, но никто не жаждал вмешиваться в гиблое дело. Паренек молча развернулся и направился к лестнице. Кас посеменил сзади.

Единственное неудобство, которые гномы не учли в своей работе, это отсутствие лифта. Сейчас сами все поймете. Зал заседаний находился на двадцать шестом этаже, и на сколько выносливыми мы бы ни были, но спуск и подъем все же занимает в целом более пятнадцати минут.

Мы медленно спускались лестницей, и мне совершенно не хотелось останавливаться. Шаг за шагом я чувствовала все больше и больше напряжения. Обычно здесь кишит жизнь, но сейчас мне на пути не встретилось не одного тривиального жителя, лишь поодинокие стражи шныряли то туда то сюда. За моей спиной посапывал Кас. Видимо не так он представлял себе регистрацию. А мне не хотелось его расстраивать, что ее то, как раз, сегодня явно и не будет. Я усмехнулась и кивнула сама себе. В мою сторону покосились четыре недоумевающих глаза. Страж и Кас быстро отвели взгляды, но поздно, вы уличены в наблюдении.

Через пару минут мы уже стояли у зала заседания. Я отчетливо слышала слова присутствующих и, даже еще не переступив порог, я могла перечислить всех находящихся там. Праотца не было. А, как известно, разбирательство любого дела без его присутствия, считается незаконным. Ну, что же, посмотрим. Я решительно открыла дверь, и все разговоры утихли.

Как я и предполагала, за длинным, заметьте, квадратным столом, сидел обычный «суповой» набор. Слева от меня сидели два новоиспеченных старейшины. Первый — лжевампир, Нирр первый кому удалось добиться таких вершин, хотя все прекрасно знают через чью постель. Да, я знаю, что вампиры — это последние существа, которых можно обвинить в коррупции, пусть даже и такой, но, как гласит истина, никто не безгрешен, и уж тем более мы, вампиры. Второй — поистине многоуважаемый старейшина. На деле, Роэту, не более пяти сотен лет, но даже за это время он превратился в советника самого Праотца. Справа от меня сидело еще четыре вампира. Наверно, вы скажете, что как-то неравномерно распределены силы, а я отвечу, что слева не хватает двоих. Одна из них — это Армона, а вторая, да чего там прибедняться — я. Во главе стола никого не было. Я покачала головой. Страж сопроводил меня до противоположного главному месту. Кас же остался стоять у двери.

Роэт поднялся. Он посмотрел в мою сторону.

— Вы, Бинэра Дэрнприм, дочь Лаэра и Виэры Дэрнприм, обвиняетесь в попытке захвата власти и лишении жизни одного из членов совета, а именно Армоны Книворприм, а так же начальника агентства по уничтожению зловредной нечисти — Ковалева Бернарда. Вы подозреваетесь в сотрудничестве с Кригом Леринаприм и в прямом принятии участия в его освобождении из под стражи, — Роэт окончил зачитывать с листа и снова посмотрел на меня. По закону я могу защищаться, но ведь оным здесь и не пахнет.

— Я, Бинэра Дэрнприм, дочь Лаэра и Виэры Дэрнприм, отрицаю все вышеупомянутое, и хочу узнать, по какому праву меня уличают в этом бреду?

— Госпожа Бинэра, — я поморщилась, не люблю это имя. Еще много лет назад Крис подобрал более подходящее, — мы просим Вас не упоминать во время заседания вульгарных слов и действовать в соответствии с нашими законами.

— Я знаю законы, — зло, огрызнулась я, — я лично написала большую половину из них. Хорошо, согласно Ваших же слов, все законно, но тогда где же глава? — я кивнула на пустующее место.

— Это не имеет к делу никакого отношения, — отрезал меня Нирр, но я все еще ждала ответа, который мог бы объяснить мне происходящее более внятно.

— Госпожа Бинэра, — они, что, специально, — мы не сомневаемся в Вашей компетенции и мудрости, но сегодня рассматривается вопрос о Вашей причастности к цепи убийств высших. Если Вам есть, что сообщить в свою защиту, нам кажется, что это самое удачное место и время, — теперь я поняла, что происходит. Они хотят, чтобы доказала свою невиновность, ведь это черное пятно на всей семье, тем более, что сор давно вымели на улицу. Когда-то здесь же стоял вышеупомянутый Криг, а я была палачом. Никогда не думала, что окажусь на его месте.

— Мне просто интересно, кто придумал все эту маячню?

— Поступили сведенье, наша работа их проверить.

— Ну, что же. Вы забыли перечислить самое главное звено этой цепочки — Криса. И его, по-Вашему, тоже, убила я?

Стороны затихли, но спустя пару секунд Роэт продолжил.

— Цель сегодняшнего заседания не попытка дискредитации, а желание разобраться в сложившийся ситуации.

— Давайте разбираться вместе, — кивнула я, — Допустим, я повторю еще раз — допустим, что это действительно я. Первая моя жертва — мой потенциальный соучастник Крис, а хочу заметить это уже странно ибо именно Я была его главным обвинителем, а впоследствии врагом. Но и здесь странности не останавливаются, потому что во время убийства Ковалева Бернарда я находилась за городом и этому есть, находящийся здесь, свидетель.

— Госпожа Бинэра, можете ли Вы точно назвать место пребывания?

— Дом госпожи Армоны Книворприм, но на время моего прибытия, вышеуказанный член совета был мертв. Это может подтвердить и свидетель, — я кивнула в сторону Каса.

Но мои слова пропустили мимо ушей.

— Мы просим Вас удалиться на время вынесения приговора, так как все факты относительно вышеизложенного дела были предоставлены и обнародованы в зале заседаний.

— Нет, — поднимаясь, сказала я, — я удалюсь только потому, что любое заседание является незаконным без присутствия главы, — я развернулась на пятках к выходу и, чеканя каждый шаг, направилась к дверям.

До самого моего и Каса выхода в зале висела тишина. Никто нас не догонял и не пытался остановить. Единственное, что я понимала так это то, что сюда мне дорога закрыта, пока я не найду тварь, что так по мастерски меня подставляет.

Кас сопел рядом, а я, что было силы, пыталась справиться с чувством, нагнетающим мою душу и тело. Урою выродка.

*******

Я медленно семенила улицей. Кас обогнал меня и заглянул мне в глаза. Я нервно остановилась.

— Ну, что еще?

— Чем все это грозит тебе? — преграждая мне путь, он продолжал всматриваться мне в душу. Я поежилась. Грозит? Ну, как бы тебе лучше объяснить, щенок, смерть в лучшем случаи, а в худшем — лишение всех реалий и позорное изгнание!

— Тебе то, что до этого?

— Они даже не выслушали меня, а ведь я мог подтвердить многое тобой сказанное.

В кармане зазвонил телефон. Я сделала Касу жест рукой и поднесла телефон к уху.

— Алло, — протянула я.

— Где встретимся? — голос Максима был бодрым и одновременно с эти приглушенным. Я осмотрелась во круг, но ничего приметного для «места встречи» не нашла.

— У меня дома через двадцать … нет, лучше через пол часа, — кивнула я сама себе.

— Уже еду, — нет, и все же голос слишком бодрый.

Кас все еще стоял передо мной.

— Что-то еще?

— Я что-то сделал не так? — вопросом на вопросом, ответил вампир.

— Всего лишь лезешь под руку, — согласилась я. Кас сделал шаг в сторону, освобождая мне дорогу.

Я фыркнула и молча пошла в сторону троллейбусной остановки. Порывшись в безразмерном кармане, я вытащила из него телефон и наушники. Всунув их в уши, я включила Lacuna Coil и первой в списке была Fragments Of Faith. Я сделала пару шагов, прежде чем заметила, что Каса рядом не было. Я обернулась, но сзади была пустота. Больно нужно. Мы обиделись. Ну, детский сад, ей Богу, коляски не хватает.

На остановке никого не было. Еще бы, четыре часа. По дороге то туда, то сюда шныряли поодинокие машины. На улице заметно похолодало. Ветер носил листья у обочины. Деревья перешептывались между собой, и их разговор разносился на много метров вокруг.

Я отчетливо слышала приближающиеся шаги, и меня ни капли, не удивило их ускорение, так как из-за угла показался 43 автобус. Но когда между нами расстояние сократилось до двенадцати метров, а автобус проехал мимо, я насторожилась. Сколько шансов встретить на улице двух вампиров. Я знаю, что Вы подумали, ведь я была не далеко от «семьи». Но если бы на моем месте были Вы, то сами поняли, о чем это я говорю. Я просто всей шкурой чувствовала, что это по мою душу.

Они остановились в шаге от меня и явно ждали, пока я развернусь. Ща, держите карман шире.

Нервы у них сдали раньше. Они обогнули меня и, остановившись с боку, тот, который был ближе ко мне, сказал:

— Вот какая ты, — я улыбнулась. В голову сразу пришла фраза из детской сказки «вот какой ты, цветочек аленький».

— Нет, Вы ошиблись, — кивнув головой, произнесла я. И сделала лицо кирпичом.

Лжевампиры оскалились. Мне все же пришлось обернуться, руководствуясь той мудростью, что лучше получить по морде, чем удар в спину.

— Что-то случилось? — просто из вежливости поинтересовалась я.

— Именем закона Высшего Братства Вы будете подвергнуты уничтожению.

— Так вот, как у нас теперь обычное убийство называют, — подытожила я. Не то, что б мне хотелось нарываться, просто уж очень я не люблю это братство. Чистых вампиров там нет, так, шушера разная. Но самое обидное, когда-то давно, в прошлой жизни, я была одной из них.

Один подступил с права от меня. В его руках мелькнуло острие лезвия. Я попыталась перехватить его левой рукой, но второй крепко прижал меня к себе, сжимая за спиной руки.

Первый удар пришелся в живот. Я вдохнула воздух, сгибаясь пополам. Нечем было дышать. Затем он ударил снова, но уже в грудь. Изо рта прыснула кровь, моя кровь. Одно из сломанных ребер пробило легкое, а второе явно вылезло через бок, потому что по руке потекла кровь…кровь пробудила жажду, я оскалилась и ударила ногой сзади стоявшего. Он зашипел и отпрыгнул, но сразу же подбежал на свое прежнее место. Никогда бы не подумала, что опыт может понадобиться везде, но так оно и есть. Я замерла и получила еще один удар в живот. Ребра встали на место и стали заживать.

Скоро мне просто надоело быть бойцовской грушей. Но изменить я ничего не могла, меня крепко держали сзади. Помог случай. Благодетель крикнул сзади: «Что вы делаете?». А дальше эффект неожиданности …. Максим шустро схватил держащего меня за шиворот и плашмя швырнул на землю. Я освободившимися руками орудовала лучше, чем пустыми словами. Я не стала тратить зря и так ослабленные силы. Я выхватила у парня серебряный нож и, недолго думая, нанесла удар в сердце. Парализованное тело упало к моим ногам. Сзади все еще слышалась возня. Но обернувшись, я увидела, как демон пытался задушить вампира, крепко сжимая руками его шею. Я слышала, как ломались шейные позвонки, вскоре шея не выдержала…и вампир умер. Хотя многие будут менее лояльны и скажут «сдох».

— Ты как? — прошептал, задыхаясь, Максим.

— У меня все было под контролем, — пробурчала я.

— Так я мог не вмешиваться? — прищурился демон.

— Да, — отрезала я, — нужно уходить, а то сейчас набегут зеваки.

— Я так и сделаю, — что он сразу же и сделал.

Схватив меня под руку он потащился в какую-то подворотню. У меня в горле застрял всего один вопрос … как он узнал, где я?

*******

Я быстрыми шагами продвигалась по пустующим улицам и с опаской оглядывалась в сторону заката, еще чуть-чуть. Я никогда не видела солнца, что нередко ловила себя на мысли, что непрочь остаться и дождаться жгучего … последнего рассвета, но здравый смысл всегда побеждал необузданное рвение. Я чувствовала, как вялый свет практически уже наступал мне на пятки. Вот уже показался угол моего дома. Я накинула капюшон, натянув его до рта, руки засунула в карманы и воровато втянула шею в воротник. Клонила в сон.

Будто в фильме я переступила порог подъезда в самую последнюю секунду. Прижаласьспинойкдверииоблегченновздохнула. Нет, так не может больше продолжаться. Ну, не могут мои принципы меня пережить, просто, НЕ МОГУТ! Ну, давай же, включайся, чувство самосохранения! Но вместо нее включилась незваная совесть, которая все никак не хотела лезть обратно вглубь моего практически немого сознания.

Шустро поднявшись по лестнице, я столкнулась лицом к лицу с Касом. Хмуро пожала плечами и открыла входную дверь. Он невинно опустил взгляд и вошел в приоткрытую дверь. Ну и черт с тобой, делай, что хочешь. Но мой пофигизм отказался действовать, как только я увидела спокойствие на лице Каса. Он стоял посреди коридора скрестив руки на груди и в упор смотрел на меня. Я оттолкнула его и прошла на кухню, я чувствовала его сверлящий взгляд на своей спине, но взглядом я не испепеляюсь…к сожалению.

Что мы имеем, а имеем мы много трупов и никакой острой причины их появления. Первый — Крис, нет, скорее праотец. Что же влечет за собой внезапное исчезновение кота? Разгулявшихся мышей, и других, желающих поужинать, кошек. Уже можно точно определить имя одной кошки — Криг. Дальше смерть Криса, который собирался мне что-то рассказать и Армона. К Армоне меня отправил Бернард, который явно знал, что ей было нужно…его убирают следующим. Дальше Кас…он не подходит ни по одному параметру. Случайность? Явнихневерю.

Я села за стол и запустила руки в волосы. Почему мне начинает казаться, что в центре картины моя персона? Если дерутся за власть, то я здесь и боком не проходила. Нет, должно быть что-то еще. Максим…Максим, еще одна смутная фигура…отравление серебром, откуда же он знал где я? Я ровным счетом ничего ему не говорила. Раньше он никогда не присутствовал на вечерах устраиваемых Бернардом, а здесь даже со мной заговорил. Одна странность за другой.

Ничегонепонимаю.

Япосмотреланачасы. Нужно ложиться, вечер мудрее утра.

«… You cannot simultaneously

prevent and prepare to war…»

AlbertEinstein.

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

— А это твое кое-что много времени займет?

— Нет.

— Ну, тогда я вся во внимании.

— Звони в организацию, я все расскажу.

*********

Я, крепко сжимая ключ в правой руке, открыла входную дверь.

Мы вышли из лифта на третьем этаже. Здесь не было ни одного окна. Не потому, что дорогое оборудование, находящееся на этом этаже, портится от прямых лучей солнца, а в большей степени потому, что это последнее место, которое жертвы видят в своей жизни. Единственное освещение здесь — это потрескивающие лампы на потолках. Мысли, что залазят в голову, даже меня, обычного наблюдателя, заводят в тупик. Это место сложно назвать простым, все здесь гласит во весь голос о безысходности и кричит, о невозможности вернуться к истокам и о нереальности начать с самого начала.

Кас не сопротивлялся. Он покорно ступал по, выложенному плиткой, полу и угрюмо косился в мою сторону. Его руки зажали в серебряных браслетах. По кисти к земле скатывались капли крови из прожженной плоти. Время от времени Кас сжимал зубы и покусывал нижнюю губу. Глаза тускнели, а лицо опустело от мыслей, создавалось ощущение, что всего за час вампир превратился в овощ. Кас дышал медленно и размерено. На лице читалось лишь одна мысль…скоро все окончится. Я не могла отвести от него взгляд. Зачем он это сделал?! У него ведь была возможность сбежать, да так, что никто не найдет.

Страж остановился у самой двери в пыточную камеру. Он с силой прижал Каса лицом к стене и открыл перед ним металлическую дверь. В эту «комнату» вело две двери. Одна служила входом. Через нее вводили жертву и входили страж с палачом, но выходили лишь два последних. За камерой была другая дверь. Она вела в маленькую комнатушку, где палач приводил в действие приговор. Там было лишь кресло, все остальное находилось в первой комнате. Здесь стоял запах спирта, а в углу, на жаровне, булькало свежее, только что растопленное серебро. Его капли падали на пол и с хлюпаньем разбивались об него. Плавный огонь, что горел под жаровней, раздавался потрескиванием.

Каса ввели в камеру и прикрепили его наручники к специальным крючкам на стене. Он лишь раз дернул руками, проверяя путы на крепкость, и затих. Кас молча уставился в пол. Я стояла за дверями и смотрела в стеклянную стену. Он не видел меня, но явно чувствовал мое присутствие. Я улыбнулась, но и это получилось как-то искусственно и неискренно. Хотя теперь все и на своих места, я чувствовала себя еще поскуднее, чем вчера и даже чем позавчера. Но глубоко в сознание втиснулась другая мысль, которую я пыталась отогнать от себя как назойливую муху. Помыслы поделились на два фронта, одни шептали — все правильно, по-другому просто не может быть; другие срывались в крике сообщая, что еще не поздно все изменить.

Из лифта вышел другой эскорт. Все было в точности, как с Касом только жертва эта была — Максим. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Вот теперь я узнавала того врага, которого так ненавидела. Маски сняты, пришел конец маскарада. Только вот я предательски чувствую, что моя маска приклеилась к моему лицу и я не могу ничем ее отодрать.

— Наслаждаешься победой? — прошипел он сквозь зубы, еле переплетая ногами. Его слова отвлекли меня от мыслей, и я вернулась в реальность.

— Слежу, чтобы такая мразь как ты не накивала пятами, — зло выдавила я.

— Когда кувыркалась со мной, видать другого мнения была.

Я сдавила кулаки и единственный аргумент, не позволивший мне свернуть падле раньше времени шею это то, что ее должны свернуть по закону.

— Если ты не помнишь, меня стошнило раньше, чем ты кончил.

Максима втолкнули в комнату. Он что-то еще бурчал, но я уже не слышала ни одного членораздельного слова.

Когда дверь лифта разъехалась в третий раз, то из нее вышел статный высокий мужчина с широкой спиной. Ведьмак посмотрел на меня и кивнул сам себе. Он отвечал за отдел стражей, и работает здесь чуть больше пятнадцати лет. На его лице играли живалки.

— Как там? — ведьмак кивнул в сторону двери за моей спиной. Он подошел вплотную ко мне и заглянул за мое плечо.

— Приговор уже вынесли? — вопросом на вопрос ответила я.

— Да. В 23:30 всех казнят, — как оказывается все просто, чужая жизнь уже давно ничего не стоит. — А сейчас из них нужно вытащить имена всех замешенных, — он пару секунд помолчал, — как там? — повторил свой первый вопрос мужчина.

— Мар, меня туда не пустили, — пожала я плечами. Если честно, я не очень то и рвалась.

— Дай-ка я войду, — отодвинул ведьмак меня в сторону.

Только сейчас, в слегка приоткрытую дверь, я услышала тихие стоны Каса. Краем глаза я увидела его туманные глаза. Клянусь, он смотрел на меня. Я поежилась и отошла в сторону.

Мар вернулся через пару минут, но дверь за собой закрывать не стал.

— Ничего, ровным счетом ничего…может ты сходишь? — это явно не была взбалмошная идея, именно с ней он сюда и приехал.

— С какого это перепуга?! — отшатнулась я.

— Он знает тебя, может из этого что-то и выйдет.

— Я так не думаю, это ведь я его сдала, если ты забыл.

— А если ты забыла, то он сам согласился ждать нашего приезда, — насел на меня Мар. Да он и так уже прекрасно понимал, что я отпираюсь чисто автоматически.

Я кивнула. Действительно, в поведении Каса было много странностей. Я открыла дверь и вошла в пыточную. Я не была здесь еще ни разу.

— Выйдите, — сказала я. Страж с палачом кивнули и удалились.

Кас перевел на меня взгляд.

— Ты пришла, — еле слышно прошептал он. Это первые слова, адресованные мне за то время, что я знаю кто он.

— Не по своей воле, — прогундосила я, подтягивая ближе к прикованному Касу стул. Я потихоньку присела на него и выжидающе уставилась на вампира. Сейчас мне не было его жаль, но, что-то щемило там, где медленно билось мертвое сердце.

— Ты не хотела меня видеть? — и сам ответил на свой вопрос, — ну да, ведь я предатель.

— По последнему пункту поподробнее, пожалуйста, — попросила я, отворачиваясь от его, изуродованного серебром, лица, свежие раны еще не успели затянуться. На его практически оголенном теле не было ни одного целого места. Плоть то там, то тут была разодрана и кровоточила.

— Ты действительно хочешь знать? — он, что, издевается?!

— Представь себе, — бред, он ничего не скажет. Но самое смешное то, что я ничего не хотела слышать.

— Наверно следует начать с самого начала, — он пару секунд помолчал, облизнул пересохшие губы и продолжил. Сейчас я совершенно не узнавала Каса. Из маленького забитого человечка, он превратился в чистого вампира. Взгляд хоть и пустой, но одновременно осмысленный. Кас тщательно подбирал каждое слово, а самое главное он не смотрел мне в глаза. Иногда, совершенно случайно, наши взгляды пересекались, но мы оба тут же отворачивались, — я здесь не случайно.

— Я это уже давно поняла, — а в голове вертелась всего одна безутешная мысль, где-то в душе я ненавидела себя за то, кто я есть.

— … Криг мой брат по отцу, — вот и ответ на один из важнейших вопросов, — отец познакомился с моей мамой за год до моего рождения. За это время они встречались всего четыре раза, один из которых после моего рождения, — пять секунд молчания, — затем он исчез, это потом уже Криг рассказал мне про его казнь. — Еще пару секунд молчания … глубокий вдох, — Криг приходил раз в неделю, именно его визиты я могу назвать самыми яркими в моем детстве. Знаешь, когда Криг пришел в тот день, когда умерла моя …

— Она не умерла, ее убил твой любимый братик, — нет, своей смертью я точно не умру.

— Сейчас это не важно. Хотя нет, это никогда не было важно. Для нее я был лишь товаром. Уход за мной высоко оплачивался. Я не выходил на улицу. Меня закрыли в четырех стенах. «Выродок», как она меня называла. И именно в тот день началась моя новая жизнь. Меня отправили в специализированный детский дом, все мы там бывали. Там я пробыл пока мой брат не забрал меня. Первое, что я узнал так это то, что Криг опять замешен в каком-то заговоре. Я просто не мог отказать в помощи, — все фразы до безобразия были стандартными. Казалось, что Кас заучил их еще задолго до попадания сюда, задолго до моих вопросов.

— Он заставил тебя, — с надеждой протянула я.

— Нет, — громко ответил Кас, — я так долго его не видел, что для меня это было удовольствием. Помогать ему … просто быть рядом. Я ни о чем не сожалею. А Бернард всегда мечтал о власти, — он резко сменил тему, мне показалось, что своим вопросом я отвлекла его от зазубренного текста, и теперь он вернулся к нему. — И когда Максим подошел к нему с реальным предложением, Бернард не удержался и, с присущей ему жадностью, вцепился за план всеми руками и ногами. Именно ты была личностью поставленной в центре заговора, — я вздрогнула. Оказалось, что меня без меня же женили. — Согласишься — большая часть вампиров слепо, не сговариваясь, последуют твоему примеру; откажешься — все произойдет в точности да наоборот. Мало кто осмелится идти против мудрости старейшего из представителей рода.

— Есть одна деталь, которую вы опустили. Я никогда не была наделена сверхъестественной мудростью, дуростью, возможно, но не мудростью. Да и на счет «старейшей» вы загнули. Праотец, вот истинная оболочка высшего существа, да и твой Криг постарше меня будет, — слова Каса почему-то задели меня за живое. Может потому, что с какой-то стороны он был прав, а может потому, что я не хотела верить в свою причастность к смуте, хоть и косвенную, но причастность.

— Ты наверно не обращала внимания, но на заседании совета верховных вампиров к твоему мнению всегда прислушиваются. Просто ты никогда не принимала ничьей стороны, а всегда находила свою. А Ваш Праотец — умер, — холодно, как будто между делом, сказал Кас. Я замерла. Сердце притихло. Я знала … я чувствовала, что над нами больше никого нет, но чтобы вот так, — его время давно пришло, просто Вы никак не могли этого понять.

— Именно поэтому Криг оказался на свободе?

— Не было никакого заточения! — искренне рассмеялся Кас, — Ничего не было, Вы хотели огородить от себя «крайнего», Праотец сделал все, чтобы Вы так думали. Крига освободили на следующий же день. Его задачей было лишь не попадаться никому из Вас на глаза.

— Праотец не мог, — тупо протянула я.

— Мог, не мог, какая теперь разница?! Его нет! Именно поэтому Максим выбрал тебя. Каждый из Вас в глубине души чувствовал утрату, а поэтому без лишних слов пошел бы за старейшиной вроде тебя. Нужные действия в нужное время и власть поменяна. Бернард не стал тянуть. Уже на следующий день он призвал тебя к себе на разговор. Здесь ты должна была сойтись с Максимом, что ты в принципе и сделала. Но на речи Бернарда ты не клюнула, да я в этом и не сомневался. Знаешь, участники заговора даже тотализатор устроить пытались. Криг запретил, сказав, что это не цирк, и никто не собирается тянуть жребий за первенство на трибуне. Тогда в действие пошел план «Б». Теперь ты должна была стать крайней. Изгоем для своих. Максим начал подбираться ближе, — Кас усмехнулся. Мы оба знали, на сколько близко он подобрался, — Серебряный сплав подействовал, как нельзя лучше. Но Максим не мог постоянно быть рядом, зато твой напарник вполне, — теперь улыбка Каса сникла, — здесь появляюсь я, — я чувствовала, как ему больно. По тоненькой трубке, что вогнута в вену, дозировано поступало серебро. Время от времени он зажмуривал глаза, чтобы перевести дух.

— Поэтому вы убили Криса! — сердце колотилось в груди. Так оказывается именно я всему вина. И тут уже не косвенная, а прямая. Своими действиями и своей, никому не нужной, настойчивостью, я подписала смертный приговор всем тем, кем дорожила.

— Этого не должно было случиться. Бернард уже подписал приказ о его переводе, но жизнь вносит свои коррективы. Он случайно встретил Крига. А самое главное он узнал его.

— И твой брат убил его.

— Нет, не Криг, а … я.

Я не понимаю, ничего не понимаю. Передо мной сидит убийца моего названого брата. А я не хочу отомстить, могу, но не хочу.

— Тогда я еще не знал тебя, — еле слышно, протянул он

— А если бы знал, то поступил бы иначе? — съязвила я.

— Я не знаю … не знаю. Я не спал пять дней. Когда все началось я был далеко от сюда и … просто стал. Всем свойственно ошибаться, … особенно, когда жертвы — это незнакомые люди, чья судьба тебя совершенно не волнует.

— Ну, и, что же изменилось?! Что случилось?

— Ты … ты случилась. Вначале у нас с тобой ничего не получалось. Мы не могли найти общий язык. Помог случай с Армоной.

— Кто был тогда на первом этаже?

— Максим. Армона увидела в видении его идеи и их последствия. И без задней мысли позвонила Бернарду. Тот быстро уловил нить и послал к ней тебя. Но еще раньше он отослал туда Максима и Крига. Максим оказался там раньше, он ехал от тебя, — я перекривилась, — Армона умерла парой минут ранее до нашего приезда.

— Зачем был весь этот спектакль с ножом и кольцом?

— Ты не должна была увидеть Максима раньше времени. Да и это помогло нам сблизиться.

— В этот день я впервые начала подозревать тебя.

— И именно по этой причине не выпускала меня из поля зрения. Что помогало мне не выпускать из поля зрения тебя. — Кас посмотрел мне в глаза. — А кольцо — подарок Крига. Он просто вернул его мне. Ему уже тогда перестала нравиться идея со сменой власти.

— Но кольца у тебя сейчас нет, — заметила я.

— Я оставил его у тебя в квартире, Криг должно быть уже забрал его. Мне оно более ни к чему, — пару секунд он помолчал, а собравшись с мыслями продолжил, — Максим переиграл, а последней каплей стало убийство Бернарда. Тогда Криг позвонил Мару, — Что? — Он посоветовал не делать резких поступков. Агентство стало раскручивать теорию заговора с твоим участием. И уже на следующий день для Максима разыграли спектакль. Он чист, зато ты виновна по всем параграфам, — Кас еле заметно усмехнулся, — он даже не заметил, на сколько гладко все идет … слишком гладко. Да и тебя он недооценил — теперь и его голова долго не протянет.

— Твоя голова тоже лишится тела сегодня ночью.

— Это уже не важно, — что-то сильно много неважного стало у него, — главное Криг на свободе, время в его руках, — я не поняла, что он имел в виду, но вдаваться в подробности не стала. И так слишком много информации на сегодня. Я просто хочу закрыть глаза и отдохнуть. Усталость накатила с новой силой, она больно била в виски.

— Последний вопрос, — вставая, сказала я, — зачем ты тогда, в комнате, признался в своем причастии?

— Мне надоело тебе лгать. Ты слишком многого лишилась, — он не смотрел на меня, его взгляд был устремлен куда-то в сторону. Тело судорожно поддергивалось от переистощения и невозможности возместить огромное количество потерянной крови.

— Нет, — прошипела я, мне так хотелось злиться, но я лишь раздражалась от его честных слов. Мне так хотелось отыскать в них ложь, но всем своим яством я чувствовала правду, — ты сделал это лишь потому, что Максим все равно выдал бы тебя.

Кас покачал головой и посмотрел мне в глаза.

— Если хочешь, то пусть будет так, — я подошла к дверям, когда до меня долетели его слова, — ты придешь сегодня в 23:30?

Я замерла, и на самом деле задумалась.

— Мне противен ты живой, а мертвым ты не прельщаешь меня еще больше, — и вышла, не дыша и боясь, лишний раз пошевелиться.

Мар смотрел на меня, не моргая. Он слышал весь разговор.

— Он не рассказал ни одного неизвестного нам имени, — пожала я плечами. Мои руки дрожали, я засунула их в карманы. Я чувствовала, как бегают мои глаза.

— Ничего, вместо него это сделал Максим. Иди домой. Мы здесь сами закончим.

Но я уже не слушала его. Я молча подошла к лифту и нажала желтую кнопку. Кабина заурчала и через несколько секунд открыла передо мной свои двери …

В подъезде стояла тишина. Либо весь дом уже спал, либо все жители отправились на площадь в связи с днем города. Дверь моей квартиры была закрыта. Я постучала, а мысль, открыть двери самой с помощью ключа, что лежал в моем кармане, даже не посетила меня. Только сейчас я увидела свернутый клочок бумаги под дверью. Я подняла его и дверь сразу же открылась. Тень посмотрела на меня и не сказав и слова влетела в соседнюю комнату.

Я, не раздеваясь, пошла на кухню, крепко сжимая в руках неизвестное письмо. Я, не раздумывая, села на стул и уставилась в окно. И все-таки у меня очень пасмурно в доме, обязательно нужно будет что-то изменить. Тень уселась напротив меня.

— Вы прочитаете его или мне выбросить?

Я молча развернула, сложенный в четыре, лист бумаги и уставилась на текст, написанный ярко зеленой ручкой.

I admit my mistakes. But no one has to suffer from them. I get the ring but it is not mine. It needs the owner and you need both of them. Think, it is not much time till 23:30.

«…и взял он в руки грешные свои меч,

и поднял он его против друзей своих,

их кровью спасая врага своего…»

Тень смотрела на меня с укором, а я все крепче сжимала в своих руках письмо.

— Вы так и будите здесь сидеть?

— Я тебе, что, мешаю? — нервно дернулась я, отводя взгляд от окна.

— Его казнят, — протянула она, смотря мне в глаза.

Я бросила чашку с кофе в стену. Она разбилась и осколками разлетелась по всей кухне. Она мне никогда не нравилась, а теперь появился повод купить новую.

— А я, что, доктор? Туда ему и дорога! С какого это перепуга я должна спасать предателя? Он убийца, на его руках кровь Криса! Я … я … ненавижу его. Что б он сдох, — плюнула я. А самое обидное, что я так не считала на самом деле. Что-то оборвалось в середине меня … такое ощущение, что меня нет … я умерла. Отец говорил, что мы все умираем ровно столько раз, сколько теряем близких людей. По спине пробежала дрожь. Я ненавидела его умные изречения, потому что в детстве не понимала их смысл, а он, как будто чувствуя близкую кончину, сыпал на меня умные речи, и, по-моему, не надеялся увидеть в моих глазах понимание, словно зная, что их значение придет ко мне с годами.

— А может, Вы боитесь правды, — тень встала на против меня и уперла руки в бока.

Я вскочила со стула, опрокинув его на пол. Грохот эхом разлетелся по всей квартире. Правды? А, где она, эта их хваленая правда?!

В комнате, на стене, висел папин меч. Когда я была маленькой он был актуален, но со временем превратился в, никому не нужный, раритет, хотя тень и начищала раз в неделю. С мечом в руках я глянула в зеркало. Как бы мне было бы больно признать, но я преступно похожа на отца. Его повадки, его решения. Я вся насквозь пропитана его невежеством и стройной логикой. Глянув на меч, я вдруг почувствовала такой прилив энергии, что усталость отступила. Отец всегда говорил, что порой в друге всегда больше врага, чем во враге друга.

Я спрятала меч под плащ и, не захлопывая за собой дверь, побежала на улицу. Что же я делаю!? И чем больше я задумывалась о своем намерении, тем больше мне хотелось передумать и вернуться домой, но ноги четко выбрали направление и не хотели останавливаться и уж тем более разворачиваться.

На улице было полным полно людей. Фейерверки. День города отмечали шумными гуляниями и концертом бездарей. В воздухе витал запах дыма от петард, сигарет и спиртных напитков. На улице то и дело показывались смерды обстоятельств — случайные зрители и люди, которые готовились к этому гулянию недели. Я делала шаг и по щеке стекала одна слеза за другой. Я даже не знала, что еще умею плакать. Это было так давно, что, казалось, превратилось в историю. Я пыталась прекратить, но слезы меня не слушали и сами по себе стекали к земле. Я то и дело наталкивалась на, орущих лозунги, людей. В метро стояла километровая очередь. Главная дорога была перекрыта в честь праздника. Я металась от одного выхода к другому, совершенно не понимая, что и зачем делаю. Я остановилась. Беспомощно огляделась, но здесь слишком много людей. Я выскочила обратно на улицу. Такое ощущение, что весь город превратился в сплошную толкучку. А в голове вертелась всего одна фраза: «Я НЕ УСПЕЮ … не успею»…

Я задышала чаще, мне не хватало воздуха. Шаг за шагом я пробивалась через течение людей по встречной. Стрелки на часах все тикали. Впервые в жизни мне захотелось остановить время. Его убьют … он умрет … кровь пульсировала в висках с болью сжимая их.

Я бежала, кричала и снова бежала. И ничего не могла сделать. От бессилия мои руки опустились. Люди обходили меня, а мне всего лишь нужно время. Я стала проклинать себя за появившуюся из неоткуда слабость, что овладела всем моим телом. За слабость присущую лишь людям. Чья-то рука крепко схватила меня за рукав и поволокла в переулок. Вскоре крики людей стихли за моей спиной. И вот уже на улице не было никого.

Наконец «незнакомец» остановился возле стоящего у дороги мотоцикла.

— Садись, подвезу, — Криг смотрел на меня своими запавшими глазами, — тебе особое приглашение нужно? — прикрикнул он. Я встрепенулась, а в горле застряли непечатные слова. Я сглотнула слюну и залезла сзади.

— Держись, — крикнул он ускоряясь.

Я неуверенно ухватилась за его торс и прижала лицо к его спине. Ветер плетью бил по лицу. Нет, улажу дела и к психиатру … по-моему у меня появились проблемы … стала путать врагов и друзей…

Клянусь, я ни о чем не думала. На эти пятнадцать минут я просто умерла, я растворилась. Мы проезжали одну пустую улицу за другой. Создавалось впечатление, что все люди собрались на площади.

Криг остановился у самого входа в здание. Я слезла и замерла. Я так спешила сюда, а теперь совершенно не знала, что делать.

— Беги же! — ноги понесли меня раньше, чем я поняла слова Крига. На часах было ровно 23:27. « Три минуты», — кричал, паникуя, голос в голове.

Я взлетела наверх. У стеклянного окна столпилось человек двадцать. В маленьком темном коридоре было нечем дышать. Как только я вошла, все они устремили свои глаза на меня. Я вынула серебряный клинок из-за плаща и крепко сжала его в руке. Вся стоящая компания сразу же поделилась на случайных зрителей и на специально пригнанных стражей. Первые развернулись и осторожно мимо меня направились к лестничной площадке, вовремя рассчитав, что лифт им не дождаться; вторые преградили мне путь. Я всех знала в лицо, но самое жуткое то, что некоторых я знала даже по имени. Что я делаю … но пути обратно нет.

Я поудобней перехватила меч, но все еще надеялась, что они передумают, уступят мне дорогу. Они же в свою очередь надеялись, что я передумаю делать глупости. Зря, глупости — моя стихия, в них я, как рыба в воде. Ближе стоящий ко мне страж ударил наотмашь, я увернулась. И вот тогда я нанесла свой первый удар. По самую рукоять клинок вошел в живую плоть, я повернула меч и потянула его к верху, а затем выдернула. Кровь хлынула наружу. Скорчившийся передо мной человек невольно опустился на колени, прижимая руки к животу. Он пытался засунуть его содержимое обратно, но оно вываливалось сквозь его руки.

Глухой удар пришелся на мою спину, я осела на одно колено и, не поднимаясь, отмахнулась от нападающего, он отлетел к стене и, приложившись головой, потерял сознание. Молодой мужчина, подбежавший на помощь своему другу, ударил меня носком ноги по подбородку, я последовала вслед за пареньком, что ушел туда же от моего удара. Но мое сознание все еще оставалось при мне, и как только нападающий подошел ко мне по принципу «добей» я ударила мечом по шее. Пульсирующая кровь залила мое лицо. Я протерла его рукавом. Теперь я понимаю сказанные папой слова «любой меч, меняющий хозяина, должен пройти крещение кровью». Самое обидное я прекрасно понимала, что все мои поступки неправильны, но я уже не могла остановиться. Ярость, бешенство окутали меня с ног до головы.

А дальше все было как во сне. Клыки обнажились, все мышцы напряглись. Меч все время находил живую плоть. Мое обоняние обволок запах крови и мертвых тел. Только вот я все еще была жива, и тот, за кем я пришла, еще дышал, я чувствовала его и держалась за его немое присутствие.

У самой двери стоял единственный оставшийся в живых. Мар поднял на меня глаза.

— Тебе больше некуда вернуться, — прошептал он, обводя взглядом разбросанные тела и, почему-то, улыбнулся.

— А с чего ты взял, что я хочу вернуться? — кивнула я головой.

— Потому что ты всегда возвращаешься, — Мар смотрел на меня и одновременно куда-то мимо.

— Не тот случай.

— Разве он стоит всего этого, — ведьмак кивнул на закрытую дверь, — откуда уверенность, что он снова не предаст?

— А у меня ее и нет. Отойди, — я навела на Мара меч.

— Нет. Все случится так, как должно.

— Отойди, — уперто повторила я, делая еще один шаг ему на встречу.

Мар посмотрел на меня. Я бросила меч на пол, клинок подпрыгнул в воздухе и с грохотом покатился по мрамору. Я опустила взгляд.

— Пожалуйста, — прошептала я, — я не могу потерять и его. Прошу тебя.

— Я не узнаю тебя, еще неделю назад ты бы лично снесла ему голову, а сегодня … а сегодня ты ведешь себя, как человек. Не унижайся. Ты вампир, и неси это имя с гордостью.

— Это не имя, а клеймо! Пришло время стирать стереотипы. Достало! Мне нужно нечто большее, чем просто название клана, нечто большее, чем просто имя расы. Я просто хочу жить.

— Живи! Но сегодняшняя жертва будет последней в этой войне! — он прищурился и выжидающе посмотрел в мои глаза, а мне показалось, что в душу…

— Как можно жить, если мы сами начинаем изменять нашим помыслам?!

— Тебе ли не знать, что такое «гамбит»?

— Он не станет тем одним, что должен умереть во благо остальных только потому, что Вы этого хотите! — прокричала я на одном дыхании и потянулась рукой к дверному замку.

— Если ты сделаешь еще хоть один шаг, я вынужден буду тебя убить!

— Я и так давно мертва, — усмехнулась я и дернула дверь на себя.

Мар не пошевелился, его лицо озарила детская улыбка. Знаете, это как в детской забавой с паролем, говоришь правильную комбинацию и все счастливы, если же нет, то все происходит с точностью да наоборот. Только от детства одно большое отличие — ты на бис не станешь подбирать нужные слова, пока не найдешь правильные. Жизнь дает лишь одну попытку

— У тебя пять минут, скоро здесь будут стражи, — он отвернулся и начал делать какие-то пасы в воздухе.

*******

… я переступила порог. Мне нечем было дышать. Его уже не было в первой комнате, я чувствовала его измотанное дыхание за прикрытой дверью, что вела во вторую.

Кас поднял на меня свои глаза и невесело улыбнулся. Он, обмякший, лежал прикованный к креслу чем-то похожим на кресло у стоматолога. Вот, щенок! Я подошла к нему и разорвала на его руках серебряные цепи. Оковы упали, дребезжа, на пол. Обжигающая боль промчалась по ладоням. Неважно … теперь уже все неважно!

— Зачем ты здесь? — пролепетал Кас, потирая кисти рук, на которых кровавыми следами отпечатались оковы.

— Идем, я устала и хочу спать, а еще мне срочно нужно купить новую чашку. — пролепетала я.

— Я думал ты не придешь, — бросил мне в спину вампир.

— Чтобы я пропустила самое интересное? Да никогда в жизни!

Мар нагнулся над полом. Но когда мы вышли, он выпрямился. За его широкой спиной, раскинув руки, лежало два тела. Я не могла оторвать взгляд от своих собственных остекленевших глаз. Кас лежал рядом со мной, его шея неестественно была повернута к стене.

— Вы пытались сбежать. Мне пришлось вас остановить. Мороки развеются через неделю, за это время ваши тела уже примет земля.

Я молча кивнула и, взяв руку Каса в свою, пошла к выходу. Меч бился о ногу, на нем все еще были капли крови.

Свежий ветер ударил в лицо. Я, что было силы, вдохнула его. Где-то из окна соседнего дома играла песня «Myimmortal» группы Evanescence. Я улыбнулась. У дороги стоял пустующий мотоцикл. На сидении кнопкой было прикреплен лист бумаги и кольцо. Похоже, писать входит в его привычку. В письме было всего несколько слов «tworoundsback». Кас заглянул в лист через мое плечо. Теперь я поняла слова «главное Криг на свободе, время в его руках». Время — это кольцо.

— Это Криг?

Я молча кивнула и натянула кольцо на палец. Кас сжал мою левую руку и всем худым тельцем прижался ко мне. Я повернула кольцо два раза и закрыла глаза.

Все завертелось. Словно перематывая пленку назад, люди забегали вокруг нас. На улице то темнело, то светлело. Каса рядом со мной уже не было. Вот я у Армоны, вот тело Криса, вот я в метро. Движение вокруг стало замедляться, а вскоре и вовсе замерло.

… я стояла у себя во дворе. Вот-вот встанет солнце. Я помню этот день. Со всех ног я побежала к подъезду. Крис стоял у самых дверей.

— Крис, — закричала я, увидев силуэт за его спиной.

Но силуэт ускорился и побежал в мою сторону. Ветром с него сдуло капюшон. Кас смотрел на меня. Что-то перевернулось внутри меня.

Я сделала первый шаг и коснулась его губ своими. Вампир вздрогнул, но ответил на поцелуй. Его руки легли мне на талию, он словно боялся, что я испарюсь. В свою очередь я покрепче прижалась к нему, переживая, что он растворится в воздухе или, что его снова заберут у меня…

Крис не произнес ни слова, зато мне было, что ему сказать.

— Скажи, ты по телефону мог сказать, что хотел, или тебе принципиально лично нужно было встретиться?!

— Нет, мог конечно, но это долго и не так эффектно.

— Ну, думаю, что теперь можно и долго и эффектно, только, вначале, позвоню Армоне, — Крис удивленно выпятил глаза, — не смотри на меня так, кто ж тебе виноват, что ты умер не вовремя!, — Кас крепко сжал мою руку, а я спиной прижалась к его груди и достала из кармана телефон.

— Ничего не понял кроме того, что нам действительно нужно поговорить. Давай за чашечкой чая…

Я расхохоталась … ну и живучая же эта чашка! ...