23:30 Глава 2

"… в этот момент мне как-то становится

понятно необычное слово о том,

что времени больше не будет..."

(Ф.М.Достоевский «Идиот»).

На листьях уже была роса, когда я вошла во двор. Все говорило о наступлении утра, но свет от солнца еще не опустился на землю.

И все бы выглядело тривиально, если бы уже у самого дома я бы не почувствовала знакомый запах. До рассвета оставалось каких-то пол часа с хвостиком. Голова изнемогала от переизбытка мыслей. А у самого моего подъезда стоял Крис. Я чувствовала, как он нервничает.

В несколько секунд все изменилось. В нос ударил резкий запах крови. Не простой, а вампирьей. Я побежала, дыхание ускорилось, взгляд зацепил в темноте чей-то силуэт, волчий нюх уловил незнакомый запах, он отдалялся не с человечьей скоростью. А догонять его я не стала … скорее просто не смогла. У самих моих ног лежала голова, а тело … тело Криса … лежало в нескольких метрах. После смерти нет никаких спецэффектов вроде песка либо горстки пепла … обычное тело, в котором всего лишь несколько секунд назад еще была жизнь.

Все перевернулось. Голова загудела от слов Бернарда о войне. Я вдруг поняла, что я в ее середине, но совершенно не могла понять, что Криса нет. Он лежал у моих ног, а я ничего не могла сделать. Я, как очарованная, смотрела на кровь, что вытекала из обезглавленного тела. Я рассмеялась, он так хотел встретиться, а я откладывала … откладывала на завтра, которое для него не наступит…

Через десять минут, после моего звонка в офис, подъехали люди, которые забросили тело в багажник, как мусор и, захлопнув дверцу, уехали. Я вдруг подумала, что со мной будет то же самое. Эту систему не нарушить, она выработана годами, и не было ни одного прокола. Хоть мы и стоим на ступень выше людей, но о том, что мы существуем, не написано не на одной надгробной плите.

*******

Я сидела, смотря в пустоту. Мысли витали где-то далеко. Холодная дрожь проходила по всему телу, то медленно к низу, то вихрем вверх и ни единого жеста, ни единой судороги … сплошная тишина. Телефонная трубка свисала со стола и билась о ногу. Предательство подкралось слишком близко. Где-то далеко в квартире из соседнего подъезда громко играла музыка, и мужской голос пел, что не нужно смотреть на завтра, потому что его может не быть. И вдруг я улыбнулась, все так глупо … все так глупо, а я все еще жива, в моих легких все еще есть воздух. Каждый вечер, открывая глаза, в голове всегда проносился один и тот же вопрос: «Кто погибнет сегодня … может Я?». Как сказал Максим, у смерти есть своя волна, глупо, но как иногда хочется ее поймать.

Ветка старого дуба, царапая стекло, стучала в окно. Она делала так каждый вечер, чем порой доводила меня до бешенства. О Боже, сколько вопросов, а ответить некому. Почему я не отношусь к тому миллиарду людей, которые живут нормальной жизнью?! Почему я обязана знать все ответы на чужие вопросы, и не могу получить ответы на свои?

В дверь постучали резко, отрывисто. Тишина заурчала и отступила. Она жутко не любит незваных гостей, в последнее время мне все чаще и чаще начинает казаться, что все это она унаследовала от меня. С такой скоростью моя квартира скоро превратится в проходной двор. В коридоре зазвонил второй телефон, … а мне все еще нужно время, чтобы подумать, отстраниться от окружающего мира и уйти глубоко в свои мысли туда, где все ясно и понятно. Что же пошло не так? А главное КТО? Теперь я четко видела связь между пассией Максима и Крисом, а главное связь между мной и этим демоном. Самой противно.

Тень, что отходила от меня скользнула по стене, промелькнула мимо занавешенного окна, окутала телефон, после чего сразу же раздался щелчок снятой трубки…тихий шелест и короткая обрезанная фраза: «Той, кого Вы ищите, нет дома» … щелчок и тишина.

В дверь постучали еще раз. В этот раз тишина взвыла, тень проскользнула к глазку, и сказала давно заученную фразу: «Той, кого Вы ищите, нет дома». Надо будет все-таки выделить минутку на обсуждение темы приветствия … главное не забыть … а еще лучше где-то оставить по этому поводу заметку.

Свежий букет роз обвеивал дом нежным, успокаивающим запахом, сладкий аромат наводил на мысль, что того, кто еще пару дней назад подарил эти цветы, сегодня уже нет. Крис … был … странным и часто раздражал меня, но сейчас меня раздражало все кроме мысли о нем. За мои 1032 года это один из немногих вампиров, который делал мое существование не простым и интересным. За долгую жизнь я привыкла терять и находить, но с каждым разом я все четче и четче вижу безысходность происходящего. На его надгробии, как и на сотнях других, напишут до боли знакомые слова: «От вечно скорбящих сотрудников», а ведь ни первое, ни второе, ни даже третье и приблизительно не похоже на правду; вечно?!, да уже завтра о них никто не вспомнит, ведь уже на другом надгробии будет выбита эта же фраза; скорбящих?!, Нет! Никто из них не умеет чувствовать, они все приучены к смерти; сотрудников?! И опять мимо, здесь все враги.

В дверь постучали снова, но на этот раз уже более настойчиво. Кому-то я очень нужна, … хотя, если хорошо подумать, кому я не нужна!

— Кто? — коротко, боясь, лишний раз дернуть головой, крикнула я в сторону входной двери. Но мне в ответ лишь опять постучали.

Я моргнула раз, затем другой и, поднявшись со стула, случайно задела чашку с кофе, которая с грохотом полетела на пол, но спружинив стала на место, не расплескав и капли. Взмах левой рукой и трубка плавно легла на предназначенное ей место, и аппарат тут же разразился звонком.

Рука, помедлив, потянулась к телефону.

— Алло? — голос звучал мягко, приглушенно, но стойко, — алло! — настойчиво повторила я.

— Есть указание ознакомиться с новым коллегой, стоящим за Вашими дверями, — и частые гудки ударили в ухо.

"Есть указания", и никаких имен, позывных, всего лишь «указания», а кому нужно, что-либо более конкретное? Все мы одинаковые.

Мне всегда было любопытно, где это Бернард столько «роботов» находит?

— Открой, — прошептала я в пустоту, тень не шевельнулась, — спасибо, — произнесла я, смотря на темнеющий силуэт у ног, — но ведь Я еще жива.

— Вот именно, «еще», — огрызнулась она и беззвучно проскользнула к двери. Нет, она точно подражает моему характеру.

Дверь со скрипом отварилась. Через порог переступил еще один смертник, но с пока еще совершенно другими мыслями, мечтающий о великом будущем, но в итоге абсолютно все приходят к одинаковому выводу, что ничего хорошего здесь не найти. Да и не только здесь.

Я осмотрела его с ног до головы и остановила взор на лице. Мелкие черты его лика наводили на мысль, что понять эту красоту сможет лишь настоящий ценитель прекрасного. Серые глаза, черные волосы, которые странным образом торчат во все стороны, и детская наивность, отображающаяся в его манере двигаться. И что-то еще, но на это у меня не было времени, да и желания с настроением. А вот запах … я его где-то слышала. Где?

— Никаких имен! — сказала я холодно и поманила его за собой вглубь коридора. (За что Бернард так жестоко относится ко мне? Мне бы хоть день для того, чтобы смерится с мнением о Крисе … а он …).

Он смотрел мне в спину. Я чувствовала его взгляд и слышала приглушенные удары сердца.

Он вошел вслед за мной. Его запах был знаком, но лично с ним я не встречалась.

— Сядь, — грубо приказала я, нет, мне не хотелось его унижать, просто все так изменилось, в одну секунду я из «охотника» превратилась в «добычу», — начинай, — я не любила короткие фразы, и ненавидела таких людей, как мой новоиспеченный напарник, но мы не всегда получаем то, что нам больше всего нравится.

— Что? — глухо спросил он, как же все-таки сложно хоть что-то понять.

— Все, — и тишина, а после он стал излагать свою легенду, она была у всех, короткая и неизменная.

— Мне девятнадцать, рос в специализированном детском доме, на службе с шестнадцати, переведен из бухгалтерии, семьи нет, — и опустил голову.

Я не любила теоретиков. Они гибнут чаще, да и быстрее всех. Люди! Что с них взять! Но парня, почему-то, мне жаль не стало. "ТАКИХ" я видела море, и столько же еще, быть может, увижу. Они вызывали у меня больше отвращения, чем самоуверенные морды вроде Максима. У последних хоть есть девиз «выжить любой ценой» и возможность это сделать, в то время как у первых нет и стимула.

— Что-то еще? — холодно спросила я, указывая на дверь.

Он встал, … подошел к двери и … замер. Немой вопрос застыл в его глазах.

— Что-то еще? — с нажимом спросила я, обжигая его спину своим взглядом. Я просто устала, и мне совершенно не хотелось заниматься сегодня и им.

Тишина недовольно зашуршала над ухом. Я недовольно глянула в пустоту.

— Не замерзнет, не зима, — был ответ на немой вопрос, но к окну я все же подошла, слегка отодвинув синюю занавеску, я глянула вниз. Он сидел на бордюре, безвольно опустив на колени голову. Какой все же он худой! Их, что, фирма не кормит. Надо будет поднять этот вопрос на собрании. Столько этих «надо» и, как оказывается, совершенно нет на это времени.

Тень налипла на форточку и, казалось, с укором смотрела на меня …. Подул холодный ветерок, он поежился и втянул плечи, тонкий свитер совершенно не грел. Клонило в сон. Я вздохнула. Что же мне в последнее время так неописуемо везет?!

— Постель постели, — сказала я и открыла дверь. «Вот теперь точно проходной двор», про себя кивнула я.

Он задремал. Слушая все, что происходит вокруг него, он совершенно отказывался открывать глаза. Холод укутал его с ног до головы. Но, услышав рядом с собой мое дыхание, он все же поднял голову. Красные, от недосыпания, глаза, синяки и бледное лицо. Прямо вылитая я после своего последнего Дня Рождения (мне все-таки «20»!).

— Пойдем, — и он пошел.

Он спотыкнулся и чуть не свалился, но устоял.

Я оглянулась. Объясните мне на милость, какой из него агент по уничтожению зловредной нечисти? Не то, что б я себя асом считала, просто уж очень он не похож.

Я открыла дверь и пропустила его вперед. Он вошел, огляделся и стащил с себя кроссовки. Его руки тряслись, а глаза слипались. Первый вопрос, всплывший в голове «он, что, нарик?», но ничем подобным от него не веяло, а в голову не влезало, что он мог просто устать.

— Твоя комната слева, — глухо, ответила я и выглянула в окно.

Прошло минут пять, не меньше, прежде чем где-то в квартире послышался глухой удар. Тень юркнула в коридор, я тоже поднялась с постели и пошла на звук, который больше так и не повторился. Тень проскользнула в спальню к гостю, следом за ней вошла и я.

Он лежал на полу лицом книзу. Спина тряслась от частого дыхания, создавалось впечатление, что он задыхается от нехватки воздуха. Его глаза были крепко закрыты, впиваясь в темноту сна; веки изредка вздрагивали, он приоткрыл рот и из него вылетели еле слышимые слова:

— Мне страшно, — затем стон-вдох-выдох-вдох-стон-вдох … закрытые глаза то вздрагивали, то успокаивались.

Я подошла к нему и перевернула на спину. Сейчас он напоминал мне ребенка, маленького и беззащитного. Я убрала с его век отросшие пряди волос, которые ранее явно представляли собой челку,…он вздрогнул. Я положила свою руку на его лоб и закрыла глаза…

"…маленький мальчик, лет пяти, стоял босиком на холодном полу в темном коридоре, обшарпанном временем, квартиры. В его руке была пустая упаковка от шоколада, а на губах все еще играл его вкус. По дому ходили чужие, незнакомые ему, люди, которые молча одаривали ребенка сухим взглядом и тем самым пугали его еще больше. Мальчик подошел к двери одной из комнат и заглянул в щелочку, из которой струился свет от настольной, но довольно таки мощной, лампы. Там, на полу, небрежно раскинув руки в стороны, одетая в домашний, просаленный халат, лежала женщина. Его мама…единственный родной человек на этом земле. Отца нет уже давно. Мальчик, неуверенно семеня ногами, подошел к лежащей женщине и начал дергать ее за халат, но мама не улыбнулась, как делала это раньше.

— Мама, — позвал ребенок, садясь рядом и теребя ее холодную руку, но она не ответила. Мальчик посмотрел в мамины открытые глаза и дернул за руку еще раз, — мама, — заикаясь от слез, позвал ребенок.

Мужчина, от которого веяло таким для мальчика знакомым запахом, взял его на руки и вынес из комнаты. Ребенок плакал и продолжал рваться к маме: "мне страшно", — прошептал мальчик и уткнулся худенькими плечиками в свитер незнакомца, тот в свою очередь лишь сильнее прижал малыша к себе.

— Он больше не придет, — прошептал мужчина в ухо мальчика…".

Я отдернула руку и глянула на его бледное лицо.

— Тихо, все хорошо, ты здесь, все уже в прошлом, тихо-тихо, ты не один, ч-ш-ш-ш…, — начала я шептать.

Я прижала его к себе. Он вздрогнул, но в тепле начал успокаиваться, дыхание потихоньку успокаиваться.

Он еще совсем ребенок! И эта мысль многое изменила. Я вдруг обмякла. Я и не думала, что могу быть настолько чувственной.

— Помоги, — сказала я тени, что все это время была за моей спиной.

Мы бережно подняли его с пола, перенося на постель. Он всхлипнул и успокоился, а я в свою очередь вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Теперь уже мне хотелось спать, да так, как будто я целый месяц не спала.

*******

Я легла в свою постель и прикрыла веки. Тишина. Сон пришел сам по себе, глупый, пустой и бессмысленный, но, честно говоря, даже его хотелось досмотреть до конца. Но стоны, которые то и дело эхом разносились по квартире, не дали этого сделать. Интересно, неужели он всегда так спит?!, тогда и вовсе не удивительно, что он валится с ног.

Я свесила ноги с постели и стала вслушиваться, после чего все же встала и перевела неспешный взгляд на часы с подсветкой. 18:45!!! Уже скоро надо идти на работу, а спать мне так и не дали. Я мегерой выскочила из спальни и резко открыла дверь в, обычно пустующую, комнату для гостей.

Он задыхался, давился слезами, и что-то еле слышно шептал.

Я подошла к нему, села рядом и начала гладить его по взъерошенным волосам. Но это не помогло,…как бы мне было легко, если бы я хотя бы знала его имя…

— Эй, просыпайся, ты меня слышишь? Проснись! — я начала трясти его за плечо. Он открыл глаза резко, а затем бегло и испуганно огляделся, прикрыл глаза, набрал воздух и открыл их вновь.

— Извините, — прошептал он и встал с постели, голова закружилась, и ему пришлось сесть снова.

Он встал и, шатаясь, вышел из комнаты. Я вышла следом. И вовремя, потому что у него закружилась голова, и он плавно начал оседать на пол. Я подхватила его под руки и посадила на свою правую ногу. Он схватился руками за голову, закрывая глаза, глубоко вдыхая воздух.

— Извините … извините, — еле слышно, бормотал он, — сейчас уйду, — вдох-выдох.

Но сил встать не было! Усталость взяла верх. Глаза слиплись, руки обессилено обвисли, голова легла мне на плечо. Но вместе с этим я прекрасно слышала, как бешено колотилось его сердце.

Я смотрела на него сверху вниз. И где он взялся на мою вампирью голову?!

Я принялась трясти его за плечо, и он опять открыл глаза. Я себе нянечку напоминаю, но вот честное слово.

 — Как тебя зовут? — " никаких имен"— пронеслось у меня в голове, но на языке было совершенно другое. Достали они уже со своими тупыми предрассудками и глупыми правилами.

— Кастиель…Кас, — тихо ответил он. У меня отвисла челюсть, вот это имя. Да и на имя парня, чьи родители обычные «homo sapiens», не очень похоже.

— Знаешь, что, Кас, давай-ка, мы с тобой попробуем потихоньку подняться, — сказала я, убирая из-под него свою ногу, которая жутко затекла. Если Вы считаете, что мы не чувствуем боли, то Вы заблуждаетесь. Тело то у нас живое и «все человеческое ему не чуждо».

Он оказался легким и не по годам гибким. Я крепко ухватилась за его торс и шаг за шагом повела на кухню. Он спотыкался о собственные ноги, усталость словно хотела смерти этого парня. Я взглянула в его туманные глаза и остановилась.

— Еще чуть-чуть, — прошептала я и чуть не засмеялась сама над собой. Вот влипла.

Я посадила его на стул за столом, сама же, поманив за собой тень, вышла в коридор. В голове возникла почти что безумная идея…

— Приготовь снотворное, — ели шевеля губами, промолвила я.

— Госпожа, может не стоит?! — зашипело черное пятно на стене.

— Стоит. Он с ног валится. С ним таким завтра пользы не будет. Мне не овощ нужен, а реально мыслящий человек. Подставляться я не собираюсь, — а затем добавила совсем тихо, — и его подставлять не собираюсь.

— Слушаюсь, — последовал ответ, и тень испарилась в воздухе.

Я глянула на часы. Мне однозначно нужно обратиться к врачу! Не спать из-за незнакомца.

Я вошла обратно на кухню. Мне вдруг захотелось, чтобы мне" установили бюст по среди двора". А что, чем я других хуже?! Кас повернул голову в мою сторону. Я улыбнулась своим мыслям.

Я открыла дверцу холодильника и начала что-то искать. Но после неловких попыток отыскать нужную вещь, начала выгребать все содержимое на пол, после чего удовлетворительно хмыкнула и достала сардели. Бросила их в кастрюлю сомнительной чистоты, и поставила на огонь. У меня в холодильнике много просроченного хлама. Крис любил забивать мой холодильник разным барахлом. Морозильная камера была полностью забита пакетиками с кровью. Нет, я не похожа на героев из фильмов и не покупаю ее на скотобойнях либо на рынках. Все намного проще. Все сотрудники фирмы, носящие достойное имя «человек» должны сдавать раз в месяц кровь, коей нас и обеспечивают. Гм, что-то я отвлеклась…

Он следил за каждым моим движением и не мог нарушить тишину. Я же чувствовала его напряжение и усталость, от чего мне становилось еще тоскливее.

— Уж чем богаты, — словно оправдываясь, начала я, — я здесь не ем, а гости редко бывают, — в голове всплыл неторопливый силуэт Криса, как я уже говорила, он постоянно наполнял мой холодильник долгосрочными продуктами, а квартиру разным ненужным хламом, — ну как, легче?, — не совсем в тему, спросила я, продолжая возиться возле печки.

— Да, — соврал он, всматриваясь в окна соседних пасмурных многоэтажек, в некоторых уже начал зажигаться свет, — я просто слегка устал, — ну то, что «слегка», это я уже заметила.

Я обернулась и пристально посмотрела на Каса. Врет! Но сказала совершенно другое:

— Меня Никой зовут, — и тишина.

Пена над сарделями поднялась так, что я еле успела выключить газ. Я засунула руку в кипяток и, не чувствуя, обжигающей ладони, боли, достала содержимое кастрюли и отрезала два ровных черных, словно вымеренных под линейку, куска хлеба. Затем положила "завтрак пионера" на тарелку и поставила его перед Касом. Сама же села напротив него.

— Ешь. — Скомандовала я, — Завтра трудный день, — и, подумав, добавила, — для всех.

Он не поднял головы.

*******

— Давай помогу подняться, — сказала я, обходя вокруг стола.

Кас встал на ноги, но, неловко пошатнувшись, почувствовал, насколько крепко я в него вцепилась.

— Тише, сейчас мы с тобой шаг за шагом, потихоньку дойдем, — но Кас уже ничего не слышал, укутав в забытье, усталость напала на него с новой силой. Я плюнула на это дело и замолчала. Что, я радио, что ли.

Мы вошли в спальню, и я аккуратно помогла ему сесть на помятый угол кровати. Сверху, прямо в мои руки, упал маленький флакончик, его содержимое по цвету больше напоминало морковный сок. Я осмотрела его с неким интересом и, открыв, протянула флакон Касу.

— Пей, — он испугано взглянул на меня, — не бойся, если бы хотела убить, то сделала бы это, как только ты переступил через порог, — ухмыляясь, сказала я.

…странно, но и на вкус жидкость больше напоминала морковный сок…Кас выпил все до капли и почувствовал, как его голова начала пустеть от мыслей, как тело начало наливаться свинцом, веки закрылись, и он уснул. Я осторожно уложила его на постель и поправила волосы на голове. И только сейчас я обратила внимание на его пыльные вещи. Снять их оказалось испытанием не для слабонервных. И когда цель, наконец, была достигнута, я взяла их в руки и вышла из комнаты.

— Я сошла сума.

— Нет, госпожа, Вы просто пожалели мальчика, — откликнулась, взявшиеся непонятно откуда, тень.

— Ну, так я же ведь о том же, — удивленно пожала я плечами.

Я медленным шагом зашла в ванну, чтобы уложить вещи в стиральную машину. Я перевела взгляд на настенные часы и… с добрым вечером.

Вечер таким глупым у меня не было уже давно.

*******

…раз…два…три…четыре…пять — поворот, и все с самого начала, мерила я шагами кабинет. Как я только не любила ждать. Ожидание выводило меня из себя, из душевного равновесия.

— Ну, и сколько насчитала? — голос прозвучал из неоткуда, казалось, что сами стены интересуются сложившейся ситуацией.

— Как ″это″ называется? — ответила я вопросом на вопрос.

— Что именно? — еще вопрос и ни единого ответа.

Бернард вышел из стены у окна и с неподдельным интересом взглянул на меня. Сегодня он явно был в настроении. Впрочем, меня это не удивило. В последнее время плохое настроение стало его вторым Я.

— Да все! Теоретик, а главное — это! — Я кивнула на бумаги лежащие передо мной на столе. Они в хаотичном порядке были мало похожи на важные документы, которыми они на самом деле являлись.

— Уже успела ознакомиться с новым заданием? — прищурился мужчина.

— Теоретик это не потянет. Нужно что-то поменьше. Потому что лично я не очень-то горю желанием уже завтра встречать другого напарника. Либо ты хоть что-то делаешь по-моему, либо я ухожу, пишу заявление и на все четыре стороны! Меня здесь уже давно, между прочим, никто и ничто не задерживает. Крис стал последней каплей. Еще чуть-чуть и капель будет слишком много, и все мы утонем в океане, — на одном дыхании, произнесла я.

— Фу, Ника, какие резкие слова! — поморщился мужчина и сел в кресло у окна, — присаживайся, — указал он на стул напротив себя, — обсудим сложившуюся ситуацию.

— Бернард, — пролепетала я, — ты в последнее время невыносим, разбрасываешься чужими жизнями налево и направо! Стаж работы насчитывается не больше месяца…

— У тебя уже семьсот с лишнем лет, — подсказал начальник.

— Это не считается, я же не человек, — мужчина хмыкнул, — а ты ведь на половину человек, а ведешь себя, как будто тебя душой обделили.

— Кто бы это о душе разглагольствовал?!!! — смотря в окно, тихо, как будто сквозь невидимую преграду, произнес мужчина.

— Да во мне пусть состраданья больше чем в тебе! Бернард, оглянись, что ты видишь? Ты говорил о войне. А я пока вижу лишь одного тебя и еще непонятные для меня ситуации.

Мужчина рассмеялся.

— Почему наш совместный разговор всегда заходит в один и тот же тунель? Да, Криса жаль, — неужели?! — но ничего не изменилось.

— Значит, ты не поменяешь задание? — сменила я тему.

— Нет, не поменяю. Там всего один вселившийся в человека мракобес, а ты ведешь себя так, словно их там тысяча!

— Знаешь, иногда с тобой просто невозможно разговаривать. Ты утомляешь, — вставая, пролепетала я.

— Утомляешь, — эхом, повторил Бернард, — а тебе нравится команда КВН ″Утомленные солнцем″?

— Нет, — отрезала я.

— Почему?

— Я вообще не люблю КВН. Ненавижу, когда люди высмеивают друг друга.

— А мне нравится их самокритичность, — сказал Бернард, и на его лице появилась кривая ухмылка.

— Это не критика, а простая человеческая глупость, — я подошла к двери взялась за ручку, но замерла, и, не оборачиваясь, спросила, — точно не поменяешь?

— Ну не издевайся, иди уже, — последовал незамедлительный ответ.

Я тихо, без нервов, спустилась по лестнице. Была только половина одиннадцатого, а луна уже безжалостно опустило на землю свой свет. Я выскочила на улицу. Документы забыла! Вот растяпа! Но возвращаться я не стала.

Я достала из кармана новенький NOKIA и, засунув наушники, нажала на play. Теперь у меня была своя собственная тишина. Прошло всего несколько дней, а мир перевернулся с ног на голову. Враги стали друзьями, а друзей … просто не стало.

Я спустилась по лестнице в "подземку"; эскалатор довез меня, почти до самого, только прибывшего, вагона (нужного!). На пироне стояло очень мало людей, из которых первая половина была ярко выраженными студентами, которые спали на ходу. Вторая же половина спешила с работы, явно отставая по графику. Все они, не завися от возраста, ринулись в вагон. Я тоже поспешила и быстрым шаг переступила через порог, при этом, внимательно смотря себе под ноги, чтобы каблук не застрял между вагоном и пироном. Я любила рассматривать людей окружающих меня. Пара, что занималась изучением друг друга, вызывала немое отвращение; старец с большим, потрепанным временем, ранцем за спиной, явно спешил со своего загородного участка; мальчик, лет пятнадцати с книгой Андрея Белянина в руках, внимательно следовал от строчки к строчке, изредка отвлекаясь на остановках, чтобы убедиться, не пропустил ли он свою станцию; и еще один довольно таки интересный парень, который явно возвращался домой после тяжелой бессонной недели.…В вагоне еще ехало очень много других людей, но они погруженные в обыденность жизни, не вызывали у меня совершенно ни какого интереса. В глубине наушников "Enigma" исполняла свой очередной хит " TheSameParents". Я любила эту композицию, я знала каждое слово, каждый проигрыш. Иногда мне казалось, что это я сама написала, а кто-то просто переписал мои чувства, мою жизнь…

*******

Возвращаться домой хотелось, хотелось вернуться в свою тишину, но как только в памяти всплыл образ Каса, захотелось бежать, и чем дальше, тем намного лучше. И дернул же меня нечистый помочь ему! А главное за что?! Так в том то и дело, что просто так, без всякой на то видимой, да и невидимой выгоды. В последнее время я стала напоминать себе мать милосердия.

Я подняла голову на высокий хмурым дом, в котором живу последние пять лет. Ночь. Туман и яркая луна. Все это было странно, точно так же, как и мысли в моей голове. Я вздохнула и вошла в подъезд. Грязь, вонь спавших под лестницей бомжей, которые так же использовали углы, как туалет. Вот они люди! Вот низ их иерархии!

По лестнице я поднялась быстро, казалось, что за моей спиной выросли крылья, но возле самой двери я замерла и начала вслушиваться. Я еще с первого этажа слышала биение его сердца, но теперь я отчетливо слышала его ровное дыхание. В моей квартире опять пахнет человеком. Я повернула ключ в замочной скважине и вошла. Я медленно стащила плащ и, не глядя, бросила его на тумбочку, где стоял телефон, и прошептала:

— Тень, — из соседней комнаты вылетело пятно, оно начало приобретать женское очертание и стала напротив меня, — где же наш господин хороший? — прищурила я глаза.

— Спит еще, — прошептал силуэт и влетел в соседнюю стену.

— Приготовь завтрак, — ей в след, произнесла я.

У меня было два выхода: разбудить Каса, либо же оставить все, как есть. Но первая идея победила вторую с большим перевесом в счете, и я, не спеша, пошла к комнате, где спал, практически, незнакомец.

Я тихо вошла в комнату, медленно приоткрывая дверь, которая при этом предательски скрипнула. Парень, лежащий в постели, тут же открыл глаза и сел, потупив взгляд.

— Доброй ночи, — я подошла к окну и захлопнула штору еще плотнее.

— Доброй … ночи, — голос прозвучал глухо. Кас приподнял глаза, чтобы внимательно рассмотреть меня. Я невысокого роста. Черные волосы по плечи послушно уложены за уши, при этом оставаясь вполне объемными и с легкой волной. На моем лице нет ровным счетом ничего отличающего меня от человека, если не считать черные, как смоль, глаза, и слишком тяжелый взгляд, который смотрит прямо в душу.

— Спасибо, — выдавил из себя Кас.

— Всегда, пожалуйста. Я ведь жутко люблю непрошенных гостей, которые мешают спать по ночам, — ничто на моем лице не выдавало язвительный тон, но он там был, нужно время, чтобы привыкнуть к моей монотонной речи и начать отличать интонации.

— Извини.

— А это я уже вчера слышала. Ладно, не обижайся, такая уж я есть, еще привыкнешь. Вечером съездим по одному делу. А сейчас позавтракаем или поужинаем, что тебе больше нравится, и … слушай, тебе надо переодеться, вчерашние, так называемые вещи, никуда не годятся. Тебе есть во что переодеться?

Кас отрицательно помотал головой.

— И чего же это я не сомневалась. Ладно, вон там посмотри, там должно было что-то остаться от твоих предшественников, — я кивнула на шкаф, который стоял у самой двери, — конечно, они будут тебе слегка великоваты, но все же лучше, чем ничего.

Почему-то все так изменилось. Раньше мне казалось, что Крис вселяет в мою жизнь лишнюю суматоху, но оказалось, что он вселял в мое тусклое существование жизнь. Я повернулась в сторону Каса, он надевал брюки, которые слегка собрались гармошкой в области коленей. Что же случилось?!

Я схватила трубку телефона и набрала номер Максима.

— Алло, — его голос звучал приглушенно.

— Можешь приехать, — пролепетала я, и совершенно не узнала свой голос.

— Я буду часа через пол, — и повесил трубку. У меня в груди что-то щелкнуло.

Кас стоял, не смотря в мою сторону. Его взгляд изучал меня и давал немую оценку.

— Иди, — Кас замер в проходе, — Иди, — крикнула я.

Я слышала, как он вошел на кухню, и как тень начала о чем-то разговаривать. Как, о чем, и зачем я не понимала, да мне и не хотелось не во что вникать. Я себя не узнаю. Вот, к примеру, зачем я позвонила Максиму, ну вот с каких пор он стал скорой помощью. Бред какой-то.

В коридоре зашуршали шаги. В комнату просунулось лицо Каса. Он приветливо улыбнулся, но смотрел в мою сторону с опаской. Ну да, конечно, вампир не внушает доверия, а здесь еще и сумасшедший в придачу.

— А, что мне делать? — как в такой ситуации говорил мой любимый киноактер: «картина маслом», — Вы просто говорили про работу, — ух, какой честный нашелся.

— Поедем, поедем, только часика через четыре, — сказала я, как отрезала.

Его лицо спряталось за дверью. Ситуация, врагу не посоветуешь. Кстати, о врагах, во входную дверь постучали.

Я посеменила к двери. Это, что ж получается, я из злостного вампира в куклу стала превращаться. Я открыла дверь и чуть не получила по носу от собравшегося стучать Максима.

— Звонила? — тупой вопрос.

— Тебе показалось. Чай будешь?

— А кофе есть?

— Спать ночью плохо будешь.

— Так у меня ж бессонница, — усмехнулся Максим.

Кофе в доме был, но старый и не вкусный. Просто Крис не любил этот напиток, а я вообще не пью все эти чаи и тому подобное, лучше уж водички. Но вдаваться в подробности я не стала.

— Чай лучше, — кивнула я.

— Отравить хочешь?

— Нет, этот этап уже пройден и, как известно, у кого-то не получилось, а я не люблю повторять чужих ошибок.

— Анализы получила? — он смотрел куда-то в сторону, и одновременно на меня.

— Да, с утречка сбегала.

— Ну, и как там под солнцем, не щиплет? — достойный соперник мне достался.

— Нет, щекотно слегка.

— А серьезно…

— А серьезно, то я звонила. Как я думала, в крови большое содержание серебра. Нам еще повезло, что в ящик не сыграли.

— Так это теперь «повезло» называется.

— Примерно.

— У тебя гости? — скорее ради приличия спросил Максим, потому что присутствие Каса он явно почувствовал еще задолго до появления в моей квартире.

— Это мой новый напарник, — что он сейчас делает?

— А, где старый подевался?

— Туда же, куда и твоя невеста. Ему вчера голову снесли, — как сложно сохранять самообладание, когда глаза застилают слезы. Но желание мести сменило «соль» на кривую гримасу.

— Ты в порядке?

— Смотря, что понимать под словом «в порядке»…

— Мне жаль.

— Глупо жалеть того, с кем все нормально, — язви-язви, только все равно ничего не изменишь, пустоту не заполнишь шутками…

— Я просто хотел поддержать, — пожаль плечами Максим. Но я все равно чувствовала его взгляд на себе и это странное чувство жалости. А самое смешное то, что меня жалеет демон.

— А я не падаю, — пролепетала я, понимая, что без Криса я не могу подняться с колен. И видно, что-то такое отразилось в моих глазах, потому что демон поднял на меня свой взгляд и, не отводя его, сказал:

— Может я не тот, кто должен тебе это сказать, но мне кажется, что все будет хорошо, — какое, к черту, хорошо!

— Happyend?!

— Просто theend, а happy или нет, так это нам еще предстоит увидеть…

Максим стоял совсем рядом так, что я могла ощутить его запах. Дорогие сигаретами вперемешку с терпким запахом пота. Мне показалось, что я могу вдыхать этот аромат вечно, и от этой мысли мне стало не по себе. Он стоял в шаге от меня и цинично смотрел с верху вниз. Что-то такое было в его взгляде, чего я раньше там не видела. Расширенные зрачки сверкали огоньками. Максим не подходил, а я продолжала молчать. Все это было похоже на любовную сцену из очередного женского романа. Тьфу, самой противно, но слов из песни не выбросишь. Да и также легко почему-то не было. Его глаза словно мое отражение всматривались в душу. Мне стало неловко, и я поежилась, словно холодный ветер пронизывал меня насквозь. Максим отвел взгляд, и прикусил нижнюю губу … я смотрела насквозь него. Я чувствовала его дыхание и невольно начала дышать с ним в унисон. Стало еще холоднее. Ветер проходил вглубь меня. Я отвернулась и сделала шаг назад. Он схватил меня рукой за плечо, и прижал к стене. Я почувствовала, как что-то хрустнуло в области спины (или стены), но даже эта боль казалась верхом блаженства. Сейчас его запах охватил меня с ног до головы, и мне на секунду стало стыдно за собственные желания, но это лишь на секунду. Я почувствовала себя молодой не опытной девчонкой, которая о противоположном поле слышала лишь по чужим рассказам. Максим медленно провел своей щекой по моей, и мои губы уцепились за его. Я перестала существовать … я потерялась в его дыхании … в его объятиях. Боль в спине прошла дрожью и остыла. Я приоткрыла глаза и встретилась с его, мы на секунду зацепились взглядом, и вновь наступила сладкая темнота. Кусая его губы и чувствуя сладковатый привкус его крови, я поняла, что теперь его часть останется со мной навсегда. Максим не отстранялся, а, казалось, лишь подпитывался моей страстью. Голова опустела от мыслей, а тело скинуло оковы тревожных будней. Но в то же время я прекрасно понимала, что все это не должно происходить, что все это за гранью понимания…

Мое тело извивалось, и в тот же момент я совершенно не могла пошевелиться. Я шипела, выпуская клыки, а он лишь поглаживал меня по голове, не выпуская мои губы, чем доводил меня до бешенства. Максим провел рукой по моим бедрам … я задрожала всем телом, и провела языком по его щеке. Я чувствовала, как затряслась его рука, и он потянулся к моей рубашке и осторожными движениями начал расстегивать пуговицу за пуговицей. Он целовал те места, где еще секунду назад прикасались его нежные пальцы. Я не могла дышать …. Я разорвала на нем рубашку и впилась губами в грудь. Я чувствовала, как в его жилах пульсирует кровь, и поймала себя на преступной мысли. Мы скатились на пол. Раздался грохот разбившейся вазы, которая стояла на опрокинутом столе. У Максима больше не было сил меня удерживать, а у меня не было желания хоть на секунду отстраниться от него. Наши тела стали одним целым. И стало совершенно не важно где мы, и что мы. Максим сжимал меня, вновь и вновь сливаясь воедино. Я стонала от наслаждения и обжигающего желания. Минуты превратились в незабываемые секунды.

На его груди был вытатуирован волк, который шевелился в унисон со своим обладателем. Я, неожиданно для самой себя, улыбнулась, уж очень он был похож на меня при смене ипостаси. Когда Максим всем телом вздрогнул вверх, волк оскалил зубы, я дернулась и поднялась. Все это неправильно. Все это просто-напросто глупо. Так не должно быть … не должно. Не может вампир иметь что-то общее с демоном … не может, а я не в праве что-либо менять.

— Что-то не так?! — Максим привстал на локтях, прислоняясь головой к моей ноге.

— Все не так, — я, нагнувшись, подхватила свою рубашку и, закутавшись в нее, выбежала из комнаты. Что же это такое? Мне для полного счастья только этого не хватало.

Я вбежала в ванну и, что было силы, захлопнула за собой дверь. В зеркале отражалась не я … это был кто-то другой. Блестящие глаза, и взъерошенные волосы. Сейчас я была больше похожа на мифический лесной персонаж, который лешим называется, чем на вампира со стажем. Вот дура.

В прихожей стукнула входная дверь, а в коридоре зазвонил телефон. Я рассмеялась. Нет, этому никогда не придет конец.

— Вас Бернард к телефону, — прошипела тень из-за двери.

— Я сейчас подойду.

Сейчас растянулось на несколько секунд. Я, все в той же рубашке, гордо прошагала в комнату, и поднесла трубку к уху.

— Алло, — неуверенно протянула я. Моя жизнь превратилась в сплошной телефон.

— Армона ждет тебя, — честно говоря, ни я, ни сама Армона не понимали смысла этого довольно таки абстрактного выражения, потому что наша взаимная «любовь» была чем-то похожа на более неподдельную ненависть, и это не только мое мнение, она тоже яро соглашается с моим утверждением.

— И, что? — спросила я, глупо надеясь получить ответ.

— Езжай к ней, — наглость Бернарда добавила мне храбрости.

— А если не поеду?

— В этом случаи поговорка про Магамеда не действует, — и молчание. Я повесила трубку. Как говорил мой отец: «если хочешь выиграть войну, тебе придется проиграть не одно сражение». Отца нет давно, а его слова до сих пор звучат в моих ушах.

Я вышла в коридор. Тень странно похрюкивала, а затем нагло расхохоталась мне прямо в лицо!

Кас неуверенно высунул голову из соседней комнаты. Он всем своим видом показывал замешательство … дурдом какой-то.

— Собирайся, мы выезжаем через 15 минут, — гаркнула я.

Я вошла в комнату и посмотрела на пол. Ковер при входе постоянно задирал под ногами так, что приходилось параллельно другой ногой его заглаживать, что я впрочем, каждый раз и делала.

А возьму-ка я и всем на зло поеду. Шустро натянув брюки и майку, я выскочила в коридор, и тут же налетела на тень, что выругавшись, сравнила меня … ай, ладно, процитирую до словно: «как черт из табакерки». И вообще ее сложно понять, то она учтиво на Вы, а то фамильярно ТЫкает

— На выход, — проговорила я Касу и вышла из квартиры. На лестничной площадке снова не было света. Какие-то сволочи постоянно выкручивают лампочки, а поэтому загадка «висит груша нельзя скушать» кажется издевательством полным. А увижу этих «электриков» — руки оторву! — ну, ты идешь или как?

— Иду, — прогундосил Кас, — а куда мы идем? — У меня планы, как у Наполеона. Официальное задание откладывается на непонятный срок.

— А разве это важно, мы чуть-чуть прогуляемся.

Я вдохнула свежий вечерний воздух и по привычке глянула в сторону облупленной арки, Крис постоянно приходил с той стороны. Он шел из дома, делал крюк парком и через дворы в мой. В общем, он делал все, чтобы к нему цеплялись разного рода маньяки. Как-то Бернард назвал его «занозой», потому что именно в моем районе было самое большое количество куда-то «исчезнувших» ночных гуляк. Вот и сейчас, я, как замороженная, смотрела в темный проем и самое больное то, что он оттуда не выйдет. Я хотела сегодня зайти к нему домой, в конце этой недели заканчивается срок аренды, нужно забрать вещи … что же это происходит!

— Шевели ногами, — скомандовала я, и только сейчас до меня дошло, что Кас стоит рядом и дышит мне в спину, — сейчас выйдем на дорогу и остановим такси.

Мы медленно шли тихой улицей. Кас плелся рядом и искоса поглядывал на луну.

— Ты случайно не лунатик, — прищурилась я.

— Нет, — дернулся Кас и стал коситься на меня.

— На мне, что, полосы нарисованы?

— Нет.

— Дело простое, съездим загород к знакомой.

Мы простояли на дороге часа пол, прежде чем остановилась машина. Я села на переднее сидение и пристально посмотрела в глаза водителя.

— 43 шоссе, деревня Березовка, остановишь возле леса.

Водитель кивнул и нажал на педаль.

— А …, — начал было Кас.

— Много будешь знать быстро состаришься, — перебила его я.