Часть2.

Там, где вода ласкает небеса,

Ты без труда увидишь паруса…

Эпидемия

1.

— Не советую совершать глупости, — говорил, стоя перед рядами связанных людей, высокий мужчина с огненными волосами. – Вы живы, но это поправимо. Если будете себя хорошо вести, то мы высадим вас в ближайшем порту. Возражения есть? – на палубе было тихо, только волны шелестели под кормой да поскрипывали снасти. – Вот и отлично. В трюм их всех!

Стоило ему отвернуться, как один из связанных сбросил верёвки и, вырвав у опешившего от его прыти матроса саблю, бросился на него.

Кайзан Райко двигался слишком медленно, чтобы отбить атаку или увернуться, и сталь непременно напилась бы его крови, но была остановлена.

Сабля словно бы наткнулась на невидимое препятствие, а потом и вовсе отлетела в сторону, выбитая из рук замершего в страхе паренька. В следующий момент Кайзан провёл подсечку, и его клинок метил точно в сердце несостоявшемуся убийце. Но и в этот раз кровь не была пролита.

— Не убивай его, — растолкав пиратов, к ним вышла девушка с серо-стальными глазами.

— Он пытался убить меня, — рыкнул Кайзан, но оружие опустил.

— Моя просьба – не убивай, — она с достоинством выдержала его тяжёлый взгляд.

— Хорошо, — сталь была спрятана в ножны. – Уводите!

В считанные минуты палуба опустела.

Кайзан, раздав пару приказов, подошёл к стоящей у борта девушке.

— Я твой должник, Хром.

Залейн на его слова только хмыкнула, прикрывая глаза с пульсирующей радужкой.

— Сочтёмся, Кайзан, — оттолкнувшись от борта, она направилась в свою каюту.

— Когда? Ведь наш с тобой договор закончился, — он остался стоять, глядя ей в спину.

— Я тебя найду, не сомневайся, — на губах – усмешка, в глазах – несдерживаемые колдовские искры.

Мужчина провожал её взглядом и улыбался, что сейчас, что через два дня, когда его «Скорпион» бросил якорь в маленькой бухте, и колдунья с тяжёлой сумкой и хищной птицей на плече сошла на берег.

— Может, передумаешь, а, Хром? – корсар сидел в лодке, а матросы уже отталкивались от берега. – Мне понравилось с тобой работать.

— Нет, Кайзан, — обернувшись, девушка приложила ладонь козырьком из-за слепящего солнца. – Здесь наши тропки разойдутся.

— Что ж, тогда прощай, колдунья, и помни, мой корабль всегда тебя примет, — шлюпка стала удаляться, а девушка развернулась и зашагала прочь от берега – в сторону, где должна была быть Жюйская[5] дорога.

— Ну что, Корт, будем заходить в деревеньку или сразу дальше отправимся? — она всё-таки оглянулась и успела увидеть, как «Скорпион» расправляет паруса навстречу попутному ветру. — Что думаешь? – птица больно цапнула её за ухо. – А ты, я смотрю, привык к Кайзану, — хмыкнула колдунья. – Хотя сложно было не привыкнуть к этому пройдохе за тот год, что мы ходили на «Скорпионе».

Было ли ей жалко покидать корабль, на котором она ходила год? Причём, стоит отметить, свой первый год в море. Ведь именно с командой «Скорпиона» она увидела абордаж со стороны нападающих, именно на «Скорпионе» она оставила за спиной дымящиеся обломки ограбленного корабля. Но несмотря на это о своём уходе она не жалела и вернуться на него её не тянуло. Да, с Кайзаном и его командой было легко и спокойно, но это всё привычка и ничего больше. Вначале нравилось, а теперь снова приелось. До такой степени, что стало сложно сдерживать колдовство.

Хотелось чего-то нового.

И она ушла.

2.

Задерживаться она нигде не стала. И до большого города Тифше добралась за неделю, двигаясь вдоль побережья. Шла пешком, только изредка проезжая пару миль на телегах местных жителей.

Тифше был молодым, но быстро растущим городом. Собственно, это было видно и по новым строениям, и по слишком правильному расположению улиц.

На подъезде к городу было много обозов с камнем и другими строительными материалами, утробно мычали волы и вяло из-за раннего утра переругивались возничие.

— Эй, девочка, поболтать не хочешь? – крикнул кто-то из них, когда девушка проходила мимо, не желая плестись вместе с ними, а надеясь прошмыгнуть вперёд.

— Ищи кого другого, — хмыкнула она и, подняв руку, придержала сокола, что слетел к ней откуда-то сверху.

— А что ж так, красавица? – это уже его сосед.

Залейн усмехнулась и посмотрела на них, сверкнув серо-стальными глазами, после чего фыркнула и проскользнула между двумя телегами дальше.

Возницы провожали её испуганными глазами – шутка ли, обидеть колдунью? Так и на проклятье нарваться можно!

Успешно пробравшись меж телегами, девушка с головой окунулась в суматоху, царящую на улицах города.

Пока Залейн пробиралась сквозь толпу, ища глазами нужную вывеску, Корт смирно сидел на её плече, изредка вертя головой, на которой был надет кожаный облучок.

Вывеска, которую и высматривала колдунья, была на месте – старая и потрёпанная временем и погодой. Хозяин этого заведения говорил, что вывеску эту сохранил от своего прошлого постоялого двора, который сгорел по вине недоброжелателей.

В нижнем зале было привычно-много народу, но всё равно тихо. Сам хозяин – жилистый мужчина лет пятидесяти со шрамом на лбу и кривым носом – сидел рядом со стойкой и с лёгкой улыбкой наблюдал за тем, как его жена протирает кружки.

На появление в зале нового лица только несколько посетителей повернуло головы, да и те тут же отвернулись – всё ещё действовали чары отвода глаз.

Коршес не отвернулся – не так уж прост он был, как могло показаться на первый взгляд. Всё же у него были не просто голубые глаза, а голубо-серые.

— Удачи в делах твоих, хозяин, — произнесла колдунья, усаживаясь рядом с ним на стул и с наслаждением вытягивая гудящие от долгой ходьбы ноги, сдёрнув с себя при этом вуаль колдовства.

— Попутных тебе ветров, колдунья, — улыбнулся мужчина. – Надолго к нам?

— Пока не знаю, — она пожала плечами и пересадила птицу со своего плеча на руку в перчатке. – Свободные комнаты есть?

— Для тебя найдём, — он поднялся.

Порывшись под стойкой, Коршес высыпал на столешницу горсть ключей и, выцепив один единственный, отдал его колдунье.

— Пятая дверь направо.

— Спасибо, — благодарно кивнув, Залейн поднялась и легко взбежала по лестнице наверх.

3.

Она пробыла в Тифше немногим больше недели, почти всё время проводя у причалов и рассматривая пришвартованные там корабли. К сожалению ни один ей не нравился, ни один не подходил, ни к одному не тянуло так, как когда-то потянуло к «Скорпиону» Кайзана.

Как-то раз вернувшись вечером на постоялый двор, она обнаружила Коршеса в компании высокого кареглазого мужчины с тёмными волосами в дорогой одежде и с саблей степняка на боку. Именно по этой сабле она и поняла, кто перед ней.

Это был никто иной как капитан известной всем «Пёстрой Чайки» — пиратского корабля, что славится своей быстроходностью и неуловимостью.

Стоило ей войти, как разговор мужчин прервался.

— Как я понимаю, Вы Залейн Хром, — он шагнул ей навстречу и протянул руку для рукопожатия.

— А Вы Энервейт Каре Си’Шарт, — хмуро произнесла она, демонстративно пряча руки в карманы.

Сокол на её плече, чувствуя, что настроение хозяйки портится, завозился.

— А Вы осведомлены, фарла, — холодная улыбка и пристальный взгляд почти чёрных глаз.

Девушка подняла брови, ожидая продолжения разговора. Не просто так он здесь. Но она не была удивлена этой встречей – ещё утром она знала, что эта встреча состоится. Вопрос был в сроках.

— И немногословны, — усмехнулся капитан пиратов, отступая на шаг, но не отводя глаз, хоть взгляд колдуньи и жёг не хуже огня. – У меня к Вам деловое предложение, фарла. И я прошу подняться наверх, чтобы избежать лишних ушей.

— Мы поговорим здесь, — возразила Залейн и села за ближайший столик.

— Разговор не для всех, — покачал он головой, неосознанно кладя руку на рукоять сабли.

— Садитесь, фарал, — она ногой толкнула стул, и глаза её опасно сверкнули, — конфиденциальность я в состоянии обеспечить.

Пират долго вглядывался в её лицо, поражаясь про себя, насколько может поменять сила. Когда только вошла, она выглядела словно обычная и беззаботная путница, а сейчас перед ним сидит уверенная в себе и своих силах женщина.

Стоило ему сесть за стол, как тут же стихли голоса сидящих в зале. От неожиданности пират вздрогнул и даже осмотрелся. Но люди продолжали что-то говорить, только звуки до них не доходили. Стол словно бы накрыли непроницаемым колпаком.

— Так о чём Вы хотели со мной поговорить?

— Мне известно, что Вы ушли со «Скорпиона». И я хочу предложить Вам ступить на борт «Пёстрой Чайки».

— Нет, — без раздумий ответила колдунья и чуть подалась вперёд, отчего взгляд её стал острее, а у мужчины появилось желание вытащить саблю из ножен, чтобы защищаться. – Я отвечаю «нет».

— Позвольте узнать причину такого категоричного отказа.

Он понимал, что играет с огнём, но слова уже сорвались с языка. Да и риск для него был обычным делом.

— Я Вас презираю, — голос её не дрогнул – был спокойным, будто они обсуждали погоду или цены на овёс, но от взгляда её серых глаз хотелось бежать куда подальше, — фарал Си’Шарт, — после чего встала и ушла, оставив мужчину одного.

Мгновенно вернулись все звуки. От неожиданности пират пару раз моргнул, мотнул головой, приходя в себя, и тоже ушёл. Но он ушёл не просто так. Интуиция, что не раз уже спасала ему и его команде жизни, говорила, что они с этой молодой колдуньей ещё встретятся. Он подождёт.

4.

Залейн покинула Тифше той же ночью, через пару часов после разговора с капитаном «Пёстрой Чайки», — уже верхом на гнедом мерине с обрезанной гривой и рваным ухом по кличке Шарпей.

Мерин был с характером, постоянно косился на сокола да так и норовил сбросить наездницу. И даже опасный блеск серых глаз его не пугал.

Определённой цели у колдуньи не было, она хотела просто проехаться по побережью и присмотреться к кораблям, надеясь найти «свой». Но и эти планы были нарушены.

Когда колдунья проезжала через небольшой городок Фаршу, она нос к носу столкнулась с тем самым парнем, которого спасла от смерти на «Скорпионе». Залейн его бы даже и не вспомнила, если бы парень сам не остановился вначале, как громом поражённый, а потом чуть ли не заорал на всю округу:

— Это та самая ведьма, что была на пиратском корабле!

Народ на площади поначалу замер, но не от смысла сказанного, а от удивления – парень назвал колдунью ведьмой, а ведь это страшное оскорбление для всех колдунов.

Залейн медленно обернулась в тишине. Видя пульсирующую радужку её глаз, народ поспешил убраться подальше – кто знает, правду сказал этот малец или набрехал, да только попасть под горячую руку колдуньи никому не хотелось, а уж если она действительно с пиратского корабля, то и к тем же колдунам не ходи – умирать не хочется.

Оставшись стоять один напротив колдуньи, по пальцам которой от гнева пробегали искры, парень заметно струхнул и даже попятился.

Залейн к этому времени уже успела успокоиться, поэтому хотела все-то припугнуть, чтобы держал язык за зубами, но тут на пустой площади появились другие действующие лица. Десять всадников выехали на площадь, и по их внешнему виду не трудно было догадаться о роде их деятельности.

Теперь уже Залейн сделала шаг назад, неосознанно сжимая руки в кулаки – концентрируя силу.

— С пиратского корабля, говоришь, — усмехнулся один из наёмников, спрыгивая на землю и внимательно разглядывая девушку. – Лёгких денег захотелось?

— Да, это была она, я её лицо на всю жизнь запомню! – вновь расхрабрившись, выдал парень, но был грубо отодвинут в сторону.

— Пошёл прочь! – рыкнули на него, и он поспешил уйти, попеременно оглядываясь, но больше на него внимания никто не обращал.

— Будешь рыпаться, да? – наёмник с редкой бородкой вытащил из прикреплённых к седлу ножен двуручный меч и с обманчивой лёгкостью прочертил в воздухе дугу. – Напрасно. Сдалась бы добровольно, мы бы твою шкурку не попортили, а так…

Пока он говорил все остальные наёмники окружили колдунью, в чьих глазах с пульсирующей радужкой вспыхивала и гасла сила. И внезапно потухли искры на кончиках её пальцев. Прикрыв глаза ресницами, она расслабилась, а наёмники заулыбались.

— Хорошая девочка, — хмыкнул один из них и приблизился к ней ещё на шаг.

В следующее мгновение всё железо, что было на наёмниках, стало стремительно нагреваться, раскаляться до бела и стекать на землю. Раздались крики боли – плавились стальные заклёпки на одежде и спрятанное в потайных карманах оружие.

— Сука! – отчаянный крик.

И наёмник, что быстрее всех избавился от металла, бросился на колдунью. Но когда до неё оставался всего лишь шаг, глаза колдуньи открылись, и мужчина замер, уставившись перед собой пустым взглядом.

Спустя секунды все десять охотников за наживой рухнули на землю, как подкошенные, с ничего не выражающими бельмами глаз.

Покачнувшись от перерасхода сил, Залейн провела ладонью по лицу. Крик сокола в небе окончательно вернул её в реальность.

— Корт! – он подняла руку, ожидая птицу, но той не суждено было сесть на перчатку.

Стоило соколу снизиться, как в стоящей в округе просто кладбищенской тишине раздался щелчок затвора. Птица вскрикнула и вошла в штопор, рухнув на землю. Крылья дёрнулись в последний раз и безжизненно опустились.

Пробив маленькое тельце насквозь, рядом со стуком упал окровавленный арбалетный болт.

Отдаляющегося в спешке перестука копыт девушка не слышала, упав на колени перед мёртвой птицей. Внутри колдуньи, пытаясь вырваться в мир, металась сила, разбуженная яростью. Сдерживать её было сложно. Но… зачем же её сдерживать?..

5.

Эдрик Мигольц – сын разорившегося барона – остановился на постоялом дворе, что был в нескольких милях от Фаршу.

Унося ноги из городка, когда подстрелил птицу колдуньи, что справилась с десятью наёмниками, он вместе с лошадью стал обладателем довольно-таки тяжёлого кошеля с деньгами, так что парень решил пожить в своё удовольствие. Вот только невдомёк ему было, что колдунья не оставит в покое того, кто сдал её наёмникам, и тем более того, кто лишил жизни её птицу.

Уже ночью войдя в свою комнату, он не заметил тени у стены и поэтому очень удивился, когда что-то откинуло его на стену и пригвоздило к ней. Зрачки его расширились, и в них отразилась сталь глаз колдуньи.

Если на площади до появления охотников, до смерти Корта она хотела лишь припугнуть его, то теперь пришла убить.

— Чего Вы хотите? – прохрипел он.

— Зачем сохранять жизнь такой твари, которая не может отдать долг жизни? – она медленно приближалась. – Твоя жизнь отныне принадлежит мне. И я её забираю, — её голос был двоякий, и в нём звенела ярость. В глазах колдуньи была пустота.

— Нет, — он забился, но заклятье держало его крепко. – Нет!

Его криков никто не слышал. Дверь комнаты и окно были заперты изнутри. Из шеи молодого человека, прямо из сонной артерии, торчало пёстрое перо из крыла сокола.

6.

 После произошедшего на площади Шарпей стал тихим и постоянно косился на свою хозяйку. Да и колдунья была немногословна. Она много размышляла, не замечая ни изменений погоды, ни остающихся за спиной миль.

Все её мысли вертелись вокруг одного и того же. Её мир, выстроенный за прожитые годы, стремительно разваливался на части. Было ли ей страшно? Было. Что делать теперь Залейн не знала. Хотелось зарыться в норку поглубже, замуровать вход понадёжнее, да так и остаться – вдали от всех и мира, сдвинувшегося с места.

Девушка пришла в себя на исходе пятого дня – словно бы вынырнула из воды.

Старый мир с его принципами и привычками был похоронен, и крышка крепко заколочена.

— Пора просыпаться, — сказала Залейн, глядя на проплывающие мимо деревья. Шарпей медленно переставлял ноги, но, услышав её голос, остановился и вывернул шею, чтобы взглянуть на неё.

— Что встал, наглая твоя морда? – усмехнулась колдунья, встряхивая волосами, собранными в хвост.

Всмотревшись вдаль колдовскими глазами, она улыбнулась незнакомой и чуждой улыбкой и дёрнула за поводья, заставляя мерина повернуть обратно.

— Вперёд! Пошёл! – она всадила каблуки в его бока.

Заржав, Шарпей сорвался с места и помчался по дороге, поднимая пыль.

7.

Энервейт Каре Си’Шарт возвращался на постоялый двор, чтобы забрать свои вещи поздно ночью. «Пёстрая Чайка» уже входила в порт и до рассвета должна была исчезнуть, поэтому мужчина спешил, хоть и не показывал этого.

В нижнем зале гремела пьянка, и даже летали кружки, а пол был скользким от пролитого спиртного, но пират всё равно беспрепятственно прошёл к лестнице, поднялся наверх и взялся за дверную ручку, вставляя ключ в замочную скважину, да только что-то его остановило.

Приготовившись отражать удар, он вошёл.

У окна, прислонившись к стене и сложив руки на груди, стояла девушка, и глаза её чуть светились неровным светом. По спине мужчины пробежал холодок. И, он бы никогда, даже под страхом смерти, не признался, но ему стало страшно.

Из глаз колдуньи, казалось, смотрела сама смерть.

— Могу я узнать причины Вашего столь неожиданного визита? – он старался говорить уверенно, и голос его действительно не дрогнул.

Колдунья молчала. Она готова была рассмеяться – ведь она чувствовала его страх. От осознания того, что этот пират, наводящий ужас на всё побережье, боится её, стало действительно смешно.

— Садитесь, фарал Си’Шарт, нечего стоять на пороге, — от её голоса, в котором звенел искренний смех, он вздрогнул. – Нам предстоит долгий разговор.

— Действительно? – разыграв удивление, он закрыл дверь и, выдвинув стул, сел, сложив руки на спинке и чуть склонив голову на бок. – И о чём же будет наш разговор?

— Вам всё ещё нужен колдун на «Пёструю Чайку»?

— А что, есть кандидаты? – он даже не заметил, как задержал дыхание, ведь…

Не зря он пришёл именно за ней. Ведь она ученица самого Воррена Хрома, а это гарантия того, что она не только в сражениях прикроет спину, но и после залечит ранения. Залейн Хром – весьма ценная фигура, ради которой можно было пойти на многое.

— Как насчёт меня?

Они оба понимали, что это лишь фарс. Он знал о значимости Залейн, да и девушка давно поняла, что способность лечить, переданная ей Ворреном, дорого стоит.

— У Вас есть дела на большой земле, фарла? – усмехнулся он, поднявшись и подойдя к колдунье. – Мы отплываем до рассвета.

— Я оставила мерина у Коршеса – он о нём позаботится, – крепкое рукопожатие и взгляд глаза в глаза. – Где Ваша «Пёстрая Чайка»?

— Готова встать на крыло.