Глава 4. В которой ничего хорошего.

Глава 4. В которой ничего хорошего.

— Не, ну ты расскажи, как ты умудрился не впороться в зомбей? Два месяца в малознакомой местности! В такой брадак! — Федор пытал Вольдемара, честно дождавшись окончания ужина. Война войной, а обед по расписанию.

Олег, вопреки угрозам Федора, читал книжку, электронную. Лайк и Брык молча ели, к разговору не располагали своим хмурым видом. А завхоз всей компании наоборот, был словоохотлив и постоянно что-то рассказывал и спрашивал. Вопросы, однако, пропадали впустую. Вольдемар, как новичок и самый молодой, решил не отмалчиваться — не вежливо.

— У меня гипертрофированное чувство опасности, эээ, я постоянно осторожничаю. И я не привлекал их.

— Да, они на звуки щемяться. Мы уж за пару месяцев попривыкли, даже охотиться начали. Не до большого, ясен пень. — Федор покосился на Лайка. — Скажи, командир?

Лайк дожевал, сделал паузу, поглядел на Федора, потом на Вольдемара:

— Хорош балаган разводить. Ты, салага, не надейся. Мир умер. Все умерли. Остались такие как мы — случайные люди. И мы умрем. И земля достанется мертвякам, а потом их эти твари доедят и будут одни тут. Это конец.

Все молчали. Вольдемар уставился на стоявшую посреди стола бутылку коньяка. Взял, плеснул себе полкружки, выпил, закашлялся.

Федор и Олег так же молча встали и вышли из столовой.

— Зря ты так, шеф. — Брык похлопал молодого по плечу. — Не ссы, прорвемся.

Лайк убрал за собой посуду, помыл пару тарелок и вышел.

— Я умом-то понимаю, Брык, что все… — начал Вольдемар и замялся. — Но как-то все не так должно было быть…

— Совсем не так, парень, совсем. — Брык налил коньяка в две кружки. — Да пошло оно всё! Давай, что ли…

Вольдемар не заметил, как отключился.

На наблюдательной вышке Лайк был один. Он любил это место за уединение. Побыть одному в мире без людей оказалось куда сложнее, чем казалось. Системы видеонаблюдения и радары молчали. Солнца сегодня не было, темнота сгущалась каждую минуту. Бриз шуршал кронами деревьев. Лайк позволил себе расслабиться. Достал висевший на груди медальон, открыл его и замер. Три улыбки на фото. Из пеленки торчит сонная мордашка. Слез так и не было. Острая боль скрутила горло. По глазам резануло острым. Он рыкнул:

— Занято, куда прёшь, мля?

— Разговор есть, шеф. Это ж не сортир!

Брык поднялся в вышку. Лайк не подавал виду, осматривал окрестности.

— Зачем ты так? Все ж на пределе. Это мне насрать, я один всегда был. Мужики-то не из железа. Да и молодой, свихнется еще…

— Федя перегнул, да он и не виноват. Понятно, зачем балагурит. А мне умереть мало.

— Во-во! Планы-то какие?

Лайк опустил нашлемный тепловизор на глаза, осмотрел местность в сторону моря.

— Надо двигаться. Тут мы сделали все, что могли. Три стаи сожгли. В поселках и городках — одни мертвяки, мля. Поговорю с парнем. С нами пойдет, выбора нет.

— Я посижу, шеф. Иди спать.

— Опять детство снилось?

— Оно тебе надо, шеф?

Лайк молчал несколько секунд, и Брык продолжил:

— Детство, ага. Первая охота.

— Давно это было?

— Давай не будем, шеф.

— Дальше будет хуже. Сейчас разберись, иначе потом сам себя, мля, подставишь. Или нас угробишь из-за своих видений.

— Утром поговорим, хорошо?

— Как скажешь, Бронислав Константинович. Доброй ночи.

Лайк спустился с вышки и Брык остался один. Темнота вокруг не пугала. Она манила его. Несколько раз глубоко вздохнув, Брык оглядел лес вокруг бункера и вышки. Ветерок стих, где-то вдалеке одиноко лаяла одичавшая собака.

Через несколько мгновений из темноты к нему приблизилась туманная фигура. Брык чуть вздрогнул, но остался стоять на месте.

— Ой! — От неожиданности и испуга Мелкий отпрыгнул и упал, споткнувшись.

— Не ссы, — ухмыльнулся Брык, и, уже обращаясь к новому спутнику, — Давно ждешь?

— Время не трать своё, спешить надобно. — Голос был тихий, почти детский, но очень уверенный — сразу стало понятно, что следует поторапливаться.

«Командовать она умеет» — подумал про себя Мелкий.

Фигура как дуновение ветра пролетела мимо, и Мелкий разглядел невысокую девицу в очень светлом, почти белом, платье. На вид она была не старшего его самого или Брыка. Только держалась очень горделиво, заносчиво — спина прямая, нос задрала чуть не к звездам, на них как будто и не смотрела. Тому, что она не обратила на него ни малейшего внимания, Мелкий несказанно обрадовался. Зачем ему случайное проклятье или сглаз?

— Ну, вставай! Смотри, если отстанем! Она ща все сделает, нам только связать и в мешок. — Брык был полон энтузиазма. Он перехватил мешок с плеча в руку и побежал за девушкой.

Мелкий поднялся, нашарил на земле веревку и поспешил следом. Облажаться было никак нельзя. Последнее время житье пошло все хуже и хуже. Еды совсем не было. Отец с прошлой охоты привел добычу, так уже вторую неделю с нее впроголодь жили.

С тех пор как город стал врезаться в лес и сделал его парком на своей окраине, застраивая новыми домами и целыми улицами, семья Мелкого голодала все чаще. Как и семья Брыка. Взрослые даже и не пытались найти работу — таким как они, в городе податься было некуда. А после той стычки у реки, пару месяцев назад, дела пошли совсем худо. Городские тогда чуть не поймали батю Мелкого, только внучка Яги и спасла. Она отвела глаза пьяным мужикам, утопив двоих в реке, где и дети раньше не тонули. А сейчас она должна была помочь им двоим на охоте. Брык придумал эту охоту давно, все смелости не хватало с девицей поговорить. А она возьми и согласись! То же на городских зла много набралось.

— Быстрей, йопта, опять застрял! — Брык был далеко впереди, у последних парковых деревьев. Дальше начиналась улица. Он замер на пару мгновений, подождал отставшего напарника.

— А чего-то собаки молчат? — Мелкий уже привык к лаю этих сторожей и был удивлен тишине, царившей кругом.

Брык открыл глаза и поднял тепловизор. Среди деревьев мелькали два пятна. Еле заметные, медленные. Брык аккуратно положил карабин на пол вышки, снял тепловизор, пояс. Плитник решил не снимать — время дорого, да и не мешает. Бесшумно спустился на крышу бункера, потом на дорогу напротив ворот.

— Я не виноват, вы сами пришли. — Зло улыбнулся Брык и как тень скользнул в темноту леса.