Глава 3. Вдоль Великой Стены.

3.1 К Яшмовым Вратам

Кроме персидского каравана, в котором шёл Вогаз, из оазиса Дуньхуан в то утро вышли ещё два каравана, более многочисленные и с большой охраной. Это радовало. Но десятник Матай мимоходом сказал, что стражники там самые разные. Неплохо, конечно, но нужно быть готовыми к неожиданностям. Бывали нередкими случаи, когда охранники разных караванов «не находили общий язык». Это приводило к вооруженным стычкам и выливалось в грабежи и убийства. Нанимались в охрану и лазутчики от кочевников, готовя своим соплеменникам удачное нападение. А уж мелкие потасовки, особенно между молодыми стражниками, бывают достаточно часто. Наказывают участников столкновений очень жестоко. О репутации отряда бдительно следят командиры. Знакомых он в тех отрядах не увидел. Потому и узнать точно, какова эта охрана, ему пока не удалось. А вот Самар мрачный — значит, есть причина. Начальник уже переговорил с предводителями тех двух отрядов, чтобы действия были согласованными на случай нападения. Но что-то ему здорово не понравилось.

Матаю он наказал следить за Бахаром неотрывно. Если здоровяк устроит хоть одну попытку помериться силами с кем-то из чужих наёмников или караванщиков, то Самар лично и с удовольствием привяжет ремнями раздетого догола богатыря к передней арбе каравана вместо верблюдов как глупую тягловую силу в назидание всем «удалым молодым баранам», которые не слушаются старших. А Вогаз, если не предотвратит поединок, будет бежать рядом, поить здоровяка водой один раз в день, смахивать с плеч «легендарного богатыря из Турфана» песок, убирать острые камешки на пути и пороть плёткой в полдень, чтобы все видели, как в отряде Самара поддерживается дисциплина и порядок. Несогласные же с требованием начальника будут проданы в рабство в Поднебесной на первом же большом рынке. Где таких рабов, первым делом, кастрируют и продают для тяжелых работ. В каменоломни или рудники.

Почему? Матай иронично усмехнулся. Очень просто. Легенда о новом герое в оазисе Дунхуан уже разлетелась во все стороны. И найдётся достаточно непоседливых идиотов-силачей, которые захотят подойти, посмотреть и проверить, таков ли наш герой-богатырь, как гласит новая легенда. Скука вояк — страшная сила! В общем, Матаю удалось испортить парням настроение надолго. Чуть позже Вогазу пришлось долго утихомиривать расстроенного Бахара, который как всегда всё принял глубоко в сердце. Обиделся парень…. Снова пришлось занудно объяснять напарнику, причём, не в первый и, увы, не в последний раз, почему нельзя меряться силами не вообще, а на службе…. Где Вогаз провинился перед небесами и предками, заработав такое поручение? Лучшее лекарство от «несправедливости судьбы» нашлось неожиданно просто — тренировать мастерство Бахара во владении новой чудо-палицей. Но очень скоро Вогаз пожалел об этой своей находке….

Молодого напарника «кашей не корми» — дай возможность поупражняться. Соперником в бою на дубинах он был сильным и опасным, и практически непобедимым для Вогаза. Клинки и кинжалы он откладывал во вторую очередь своего ратного умения. Другие стражники «как бы избегали» упражняться с ним в учебных поединках, мотивируя свою предрасположенность к тому или иному оружию. Как Вогаз, например, предпочитал сначала лук и стрелы, только потом клинок, копье, кинжал или пчак. Дубинки и палицы у него находились как бы на последних местах предпочтения. Тяжелы. Ему же нравилась легкость, потому что дольше сохраняешь силы: ткнуть точно клинком или немного, где надо, резануть. У Бахара же было по-другому: для него тяжесть дубины или палицы собирали всё его внимание бойца на поединке сразу и уже, а в зависимости от характера схватки и мастерства противника, он распределял свою силу и выносливость — или надолго, или мгновенно выкладывался. Всегда любил в начале «поиграть»…. Ну и себя показать…. Они много спорили о тонкостях мастерства воина ещё в начале совместной службы. Вогаз тут не уступал ещё и потому, чтобы напарник сам находил собственные доводы выбора того или иного предпочтения («чтобы думал») и его подтверждение в жизни, набирался опыта и мастерства. Его самого так воспитывали.

Матай, как их наставник, был недоволен точками зрения обоих. Считал, что схватка или битва страшны неожиданностями, потому надо мастерски владеть всем, что есть под рукой. Понимая, что это сложно «выращивать» во время службы и не с детства, он всё же стремился к этому сам и подопечных терпеливо натаскивал, нагружая дополнительными занятиями, тренировками и работами. Самар десятника всегда поддерживал, от себя добавляя регулярное обучение действовать в группе и по команде. Кроме того, оба командира любили внезапные проверки. В этом отряде молодым воякам приходилось всегда быть начеку…. Однако, если Матай стыдил или «поднимал на смех», то Самар безжалостно наказывал, хотя и иногда объяснял почему. Невзирая на все трудности службы в знаменитом отряде, Вогаз был очень доволен, что имеет таких наставников и напарников.

Только выбивало из колее другое, не меньшее…. Красивая птичка на ветке кустарника, шелест песка под ветром в барканах или листьев в лесу, бесподобные звезды ночью, восхитительные рассветы или закаты. И многое другое в дикой природе…. Это, разумеется, не делало его понятным Матаю, Бахару. И другим, кто замечал. Самар хмурился и считал Вогаза не совсем надёжным и адекватным. Однако пока мирился. Раздвоенность погружала парня в грусть, доказывать что-либо и кому-либо он не собирался, а старательность и послушание не уменьшали подозрительности наставников. Спасало собственное утверждение, что любое дело, если взялся, должно быть сделано. И не любой ценой или как попало, а правильно. Потому пришлось терпеть удаль Бахара. Хвала предкам, подсказали Вогазу обтесать старую булаву напарника, чтобы была не хорошим «куском бревна», а более-менее удобной дубиной. И прослужила подольше в «рождении силы новенькой чудо-палицы». Перед очередной тренировкой Вогаз обязательно натягивал тёплую куртку из толстого войлока, одеваемую в холода. Дополнительно подкладывал вовнутрь на плечи тряпки, обматывал ладони и запястья толстыми полосками от накидки. Хотя и от ударов новой палицей это защищало слабо, как и щиты стражников. Свой щит Вогаз потерял сразу. После разбитого третьего Бахару пришлось изобретать вместе с Вогазом защиту из всего, что только можно было раздобыть в караване и в окрестностях.

Кстати, на первом же большом рынке в оазисе Аньси, возле «Яшмовых Ворот» в Поднебесную, Бахар, по совету непонятно кого (так и не признался потом), не пожадничал — купил немаленького бычка. И «втихаря», когда Вогаз был чем-то занят на стоянке, проломил животному голову — «чтобы прочувствовать силу ударов новой палицей для предстоящих схваток и битв…». Вогаз расстроился. Напарник же сам приготовил из мяса кучу всяких вкусных блюд для товарищей по отряду и про запас. Такое угощение неплохо «подкрепило» новую легенду стражниками отряда.

Откладывать же испытание силы удара «по живому» до первого боя тоже было как-то неправильно. Не хотелось же Вогазу, что бы Бахар, используя новую палицу, подвёл сам себя. Потому он смирился. Только настоял, чтобы на всех последующих тренировках он выбирает оружие себе сам (клинок, копье, кинжал или дубинка), а Бахар же использовал вместе с палицей или щит, или свой необычный индийский кинжал. И ещё Вогаз перестал называть новое оружие напарника «чудесным». Вспомнилось их первое знакомство и совместная служба в городской страже Турфана.

Воспоминание 3 — Городской стражник. Часть 1.

Очередной караван из Кашгара торопился в Турфан. Лето было в разгаре и жара становилась неимоверной. В такое время всё чаще появлялись пылевые бури. По словам старожилов, пустыня Такла-Макан набирала силу: рано или поздно весь Таримский край, от Памира до Наньшаня, покроют могучие песчаные барханы. Тохары уже покинули несколько городов и поселений юго-западнее озера Лоб-Нор. Их оазисы поглотили пески…. Пустыня продолжала расширяться.

По совету пожилого напарника этого каравана Вогаз устроился в Турфане на сезонную работу у богатой тохарской семьи на виноградник. Платили там неплохо и хорошо кормили. Удивляло очень приятное ощущение, когда он прикасался к виноградной лозе и брал в руки срезанную кисть, — было что-то восхитительное для него лично в этом удивительном растении. Виноград здесь был одной из главных культур, приносящий большой доход. Почти треть караванов приходили сюда только за ним. Турфанский сладкий кишмиш и местное вино очень ценились по всей известной земле уже много столетий. Вогаз, кстати, с последним не перебарщивал, помня свой крайне неудачный опыт попойки ещё в первом караване.

Нравы повседневной жизни в Турфане были уж очень свободными…. В жаркое время дня почти всё население перебиралось в многочисленные пещеры подземных оросительных каналов-кязиров к берегам ручейков и маленьких проточных озёр с удивительно чистой и холодной водой. За порядком в этой легендарной системы выживания в пустыне строго следила местная власть. Но уже довольно скоро молодой уйгур-наёмник стал здесь объектом пристального интереса местного женского общества. И ему приходилось очень здорово изощряться, чтобы не попасть в «любовное услужение» и, уж тем более, быть принужденным к женитьбе — в ближайшие годы это в его планы никак не входило. Хоть и было заманчивым…. Но, всё же, неприятным. Нигде Вогаз не сталкивался, ни раньше, ни позже с таким развратным домогательством и свободой нравов….

Потому он взял себе за правило упражняться в стрельбе из лука в послеобеденное время. Нашёлся отличный участок виноградника, где была возле ограды огромной усадьбы хоть какая-то тень от красивых высоких тополей. Здесь было очень тихо, что радовало чутье Вогаза необходимостью вслушиваться в любой звук. Как на охоте!

Через пару месяцев такой «спокойной жизни» Вогаз, во время одного такого «стрелкового уединения», почувствовал, что за ним очень внимательно наблюдают. Это были взгляды любопытствующих вояк — их ни с кем не перепутаешь. По издаваемым тихим звукам и запахам их было трое. Они тихонько забрались на ограду и уселись наверху понаблюдать. Парень отметил, что у них не было агрессивных намерений, потому решил пока ничем не показывать, что он их обнаружил. Но мастерством стрельбы сразу предложит им «весомые аргументы» для беседы типа «ну и чё надо?». Пять стрел, очень быстро и точно выпущенные в мишень с десяти шагов, ему показались достаточной «демонстрацией». После чего он спокойно повернулся с опущенным луком, но с наложенной очередной стрелой к ним лицом.

Трое из городской стражи…. Ну очень уважаемые здесь и в окрестностях Турфана представители власти! В известных всем красных рубахах и кожаных доспехах, вооружены копьями, клинками и кинжалами. Двое — уйгуры, постарше. Третий — тохарец, причем лучник, чуть моложе Вогаза. За спиной хороший средний лук и колчан на два десятка стрел, кольцо на большом пальце правой руки. Как и у Вогаза. Всё в их позе и поведении, даже в экипировке, говорило про многолетний и серьёзный навык воинов. Судя по взглядам — привело их всё-таки любопытство. За весь период проживания в Турфане Вогаз ни разу не дал повода местным властям заинтересоваться собой. Подумывал вначале даже наняться в городскую стражу, но его никто здесь не знал. А без серьёзных рекомендаций попасть в этот отряд было невозможно. Стражникам очень хорошо платили, кормили, одевали и потому они прекрасно справлялись со своей работой. С нарушителями порядка они не церемонились, к бандитам, ворам и всяким «бузотёрам» были безжалостны, помогали всем при пожарах. В основном их уважали и даже побаивались….

Сидевший на ограде посередине старший стражник, лет сорока, спрыгнул вниз и сделал пять шагов в сторону Вогаза. Наказал парню назваться. Его напарники остались сидеть на стене. Вогаз с почтительным поклоном представился и коротко рассказал о себе. Старший кивнул, но услышав имя деда наёмника (Бахар), удивлённо усмехнулся, но не объяснил, почему. Сам он назвался Матаем, пятидесятником городской стражи. Услышал скрип тетивы и свист пускаемых стрел, решил проверить, что происходит — в частных владениях редко встречаются упражнения в стрельбе. Показанную Вогазом «демонстрацию» он серьёзно и положительно оценивает. Через неделю, на большом празднике в честь урожая, будут состязания лучников. Матай предлагает Вогазу выступить и показать себя. Если будет удача — будет принят в отряд городской стражи, он лично замолвит слово за парня: хорошие лучники всегда очень ценятся. Обрадованный Вогаз сразу согласился — после уборки урожая ему всё равно предстоял поиск новой работы. После ухода стражников он быстро отправился в местное святилище поблагодарить небеса, богов и предков.

На большом состязании лучников, Вогаз, почти из трёх сотен участников, вошёл в двадцатку лучших, заняв семнадцатое место. Не столь почётно как первые десять или даже пятеро лучших, но более чем достаточно для похвалы Матая и его согласия взять молодого уйгура под опёку в отряд городской стражи.

На следующее утро Вогаз дождался будущего командира и наставника у ворот северной казармы. Матай быстро указал Вогазу присесть в сторонке, пока он будет занят. Сначала распределялись ежедневные караулы к воротам, на башни и в патрули по городу. Оставшиеся начали тренировку…

Под длинным навесом напротив входа во двор располагались длинные ряды скамеек и столов. Вогаз сложил свой лук, колчан и личный узел на крайнюю скамью. Не снимая клинка, присел с краю — чтобы видеть Матая всё время и быть готовым немедленно подойти, если позовут. Четыре десятка парней и мужчин, раздетых по пояс и самой разной комплекции, недолго разминались, а затем начали отработку формальных движений шестами по команде крепкого уйгура лет тридцати пяти. Матай немного понаблюдал и зашёл в помещение.

Вогаза приятно удивила дисциплина и собранность стражников. Никто не ленился, все старались. Наставник проходил между рядами, уделяя внимание почти каждому бойцу. Рядом с некоторыми задерживался для корректировки движений. Нового для себя Вогаз пока ничего не увидел. Но ему было очень интересно. Он старался смотреть не только на сами упражнения, а, скорее по привычке, увидеть каждого бойца и его навыки. Почти все они были «неплохи». Как потом ему стало известно, дисциплина и послушание подкреплялись жесткой системой наказаний: оставляли без жалованья, назначали на работы или выгоняли. Новичков ждал испытательный срок в месяц.

Среди всего отряда выделялся внушительной комплекцией молодой богатырь лет двадцати. Ростом чуть повыше Вогаза, широченные плечи, подтянутый живот, очень большие и крепкие мышцы рук, ничего обвисшего — здоровяк регулярно тренируется. Движения хорошо поставлены, легкий шаг. Похоже очень опасен. Правда, зачем он делает такое «зверское лицо»? Удаль шалит? Те, кто постарше — просто сосредоточены….

Объявили перерыв. Здоровяк ловко крутанул шестом и неожиданно двинулся в сторону «пришельца». Что-то задумал…. Остальные бросали косые взгляды. Шагов за двадцать он громко рявкнул Вогазу: «Эй, ты, приблуда! Принеси мне вон оттуда воды. Меня мучает жажда…. Бегом, я сказал!» Намерение устроить проверку гостю «на прочность» читалось во всей красе….

Вогаз медленно посмотрел по сторонам, «чтобы убедиться в отсутствии других объектов» внимания могучего богатыря. Медленно встал, сделал пару шагов к середине этой части двора, как раз напротив здоровяка, разминая шею и плечи. Встал прямо, положив ладонь на рукоять клинка. И медленно покачал головой, недовольно надув губы.

«Ты чего, не понял?» вопросительно рявкнул здоровяк снова. Для увесистости своего намерения он крутанул шестом и двинулся к Вогазу. Но не быстро. Значит задумался. Оставалось одно. Легкий шаг правой ногой назад в оборонительную стойку, клинок быстро выхвачен. Короткий круг лезвия вращением правого запястья. И оружие — за правым плечом, удерживается обратным хватом. Богатырь остановился в пяти шагах, ловко перехватил поудобнее свой шест для атаки. Поединок взглядов…. Сильный боец. Шансы неизвестны. Такого можно только или обмануть, или подловить на промахе. Если успеешь….

Позади быстро насторожились и начали приближаться остальные стражники с шестами — «гость» обнажил оружие у них в казарме: «Угроза!»…. И громкий рык Матая «Всем стоять!!!»…. Соперник не пошевелился. Показался десятник, быстро двигающийся к месту возможного поединка. Под мышкой у него было два учебных клинка из дерева. Вогаз выпрямился и убрал своё оружие в ножны на поясе. Молодой богатырь пока не сводил глаз с «гостя». Только когда Матай подошёл вплотную он развернулся, выпрямился и прижал шест к плечу. Сделал «невинное лицо». Десятник громко, чтобы слышали все, обратился сначала к нему: «Бахар! Для начала познакомься со своим новым напарником, Вогазом, сыном Октая, сыном Бахара… А то одному тебе всегда слишком скучно». Оба парня удивлённо посмотрели друг на друга. Надо же…. Мой дед Бахар был простым охотником…. Имена при встрече не совпадают под небесами просто так. Интересно-о-о!

Дальше Матай спокойно сказал: «Можете пожать друг другу руки». Хватка ладони у богатыря — как будто руку зажало падающим деревом. Больно…. Но вполне терпимо, даже гримасничать не будем. Это, наверное, и вызвало небольшое удивление во взгляде Бахара. Новый напарник молодому силачу был всего лишь непонятен. Пока.

Матай удрученно хмыкнул, видя это «маленькое состязание ладоней», и жестко скомандовал: «Бахар! Три круга бегом вокруг казармы…. Для улучшения чувства гостеприимства». Парень кинул шест кому-то из стражников и сорвался с места к выходу. Десятник внимательно посмотрел ему вслед, затем повернулся к Вогазу: «Какое у тебя прозвище?» — «Барсук» (его так прозвали напарники в первом караване). Вогаз не мог назваться истинным прозвищем «Зелёная ящерица» вне Рода или как по разрешению шамана.

— «Тогда понятно…. Покажи мне свой клинок…. Надо же!? Очень хорош. Похож на индийский. Отложи его пока. Сейчас проверим твои навыки. Разденься до пояса. Бери учебный клинок. Стрельбу из лука твою я видел, теперь же проверим остальное…. Всем отойти!» Стражники тут же освободили середину двора. За показательным поединком кроме них на крыльце входа собрались также посмотреть двое тохаров, один пожилой, второй — помоложе. Как позже стало известно, командир отряда и его первый сотник.

Занимая позицию, Вогаз старался максимально собраться. Но не напрягаться физически. Как учил кузнец Багатай. Такой проверки уже не было давно. Они с Матаем встали в четырёх шагах друг от друга. Стандартная позиция. Матай не напряжен, безмятежен, легко держит учебный клинок. Вогазу ещё много лет такому учиться. Как они всё-таки похожи с наставником Багатаем! Шансов почти нет. Нападать — глупо. Матай, похоже, тут же «поймает» любое движение Вогаза. Дело не в умении делать правильные или сильные удары клинком. Тут всё глубже и тоньше. Ну и где у меня «Единение»? Неужели здоровяк Бахар меня так сильно «выбил из колеи»...? Да нет. Просто ощущение-понимание, что попытка сразиться с таким как Матай — уже есть глупость…. Но соперник ждёт. Поединок-проверка. Матай не молод — значит, будем пытаться обманывать финтами и тянуть время для возможности удачного укола, к тому же у меня длиннее руки. Так и сделаем. Мысли всё-таки затихают! Мгновение начало растягиваться…. Есть собранность! Хотя это ещё и не «Единение»… но уже лучше.

Шепот всё видящего и понимающего Матая: «Давай, начинай». Вогаз кивнул — все смотрят, ждут. Начнём. Длинный выпад (с длинным шагом) концом клинка в голову соперника. Тут же подшагиваем вперёд приставным. Не дожидаясь жесткой встречи с клинком соперника, свой клинок быстро уводим вправо вниз по дуге, чтобы ткнуть в живот. Матай легко уклонился, отлично перехватил. Но не контратаковал. Ждёт…. Ну тогда стандартные движения атаки с заходами в круг и выходами…. Не стоять на месте и соблюдать дистанцию, следить за дыханием…. Ни разу не удалось даже коснуться. Грустно. Ничего не получается….

Постепенно весь набор известных приемов закончился. Тогда последнее. Подбиваем клинок Матая сильно вверх. Рывком ускоряемся и, отбросив свою деревяшку, прыжком проходим в ноги соперника для захвата бёдер. Сбить его плечом на землю для добивания ножом-пчаком. Да…. Но, что и ожидалось, — имеем сильный удар рукояткой клинка соперника по затылку. Больно…. Но Матай — подо мной, чуть не убежал…. Его рука с клинком зажата моими ногами. Взмах запястья и проведём пальцами по горлу…. Багатай и другие наставники говорили, что человека убить сразу сложно. Даже если проткнуть…. Только срубив или размозжив голову…. Теперь можно встать. И подать руку встающему Матаю. Выпрямимся и опустим глаза. Тишина, все молчат.

Парень понимал, что победы у него не было — ударь Матай рукояткой сильнее, и… с пробитой головой просто не сможешь закончить удержание и добивание. Шанс есть, но зачем такой ценой? В общем, всё, что Вогаз хотел показать, — показал…. Ухты, кровь немного течёт. Ничего страшного. Зажмём ссадину потом платком. Матай снисходительно улыбался! Но не торопился обсуждать поединок. Некоторые стражники вокруг выглядели удивлёнными или озадаченными. И тишина. Через толпу стражников начал протискиваться озабоченный Бахар. Он так хотел посмотреть поединок, от начала и до конца. И опоздал. Какое удрученно-разочарованное лицо — «большому коту не досталась вторая миска молока». Опять мгновения потянулись…. Наконец, десятник громко произнёс: «Неплохо». Без интонаций. Тихо добавил: «Ты действительно из Рода Змеи…. И ты похож на барсука».

Матай повернулся к тохарам. Пожилой просто кивнул, его опытные глаза были серьёзны. А вот второй, помоложе, покивал головой несколько раз, взгляд его был более теплым. Десятник объявил Вогазу: «Ты принят. С испытательным сроком». Далее Матай дал команду стражникам разойтись, Бахара подозвал к себе: «Отведёшь Вогаза в лавку старика Дамара, поможешь выбрать одежду и снаряжение, потом устроишь его на ночлег где-нибудь поблизости. Расскажешь основное о службе и порядках. На загуливать и никого не трогать. Завтра утром оба должны быть здесь. Вогаз, сразу запомни наше главное правило — стражники не убивают, а поддерживают порядок. Мы защищаем людей. Повтори». Вогаз повторил. — «Надеюсь, что ты справишься. Свободны…»

Бахар убежал одеваться, а Вогаз вернулся к лавке, протер платком затылок (ссадина была неглубокой) и стал экипироваться. На него продолжали коситься. Вскоре показался Бахар. На поясе у него была здоровенная дубина, почти кусок бревна. Не хотелось бы такой «отгрести». Она красочно дополняла внешность здоровяка. Заправлял он свою кожаную безрукавку на бегу. Во, нетерпеливый…. Но вместо того, чтобы двинуться к выходу, Бахар «с разбегу» и с «просящей» улыбкой предложил померяться силами на руках. «Тут же, на столе…. Если можно…?». — «Конечно!» А что оставалось Вогазу? Проиграть такому очень достойно и себя проверим заодно. Не каждый день ведь встречаешься с настоящими силачами. Ну и «как ребёнка лишить сладкого»? У будущего напарника на лице вся его удаль видна. И многовато её. И спать и есть он не будет, пока не померяется силами. Хоть с кем-нибудь…. А уж тем более с незнакомцем, будущим напарником.

Уселись за ближайший стол, выставили руки. Бахар кого-то из стражников позвал быть судьей. Многие другие подошли из любопытства. Установили локти, сцепились ладонями. Последние мгновения…. Бахар снова сделал зверское лицо — «порву как тигр поросёнка». Вогаз улыбнулся и сделал в ответ почти такое же — «растерзаю как медведь». Так и начали поединок! Ва-а-а. Сдвинуть скалу пробовали? Ещё и ещё, ещё и ещё…. Чуть удалось…. Но, нет, «скала начала двигаться и готова беспощадно раздавить». Сопротивляемся изо всех сил. Сражаться надо до конца! Бахар оглушительно зарычал и додавил руку Вогаза к столу. Оставалось сильно рычать в ответ и сопротивляться, чтобы будущий напарник не посчитал, что победа была ему очевидной.

Зрители радостно взревели, поздравляя Бахара-победителя. Здоровяк шустро вскочил на стол и победно затоптался, продолжая радостно рычать и вскинув огромные руки. Вогаз же с трудом перевёл дух, массируя сильно перетруженную руку. И вдруг начал улыбаться. Сначала не сильно. Но потом всё больше и больше. Накатило какое-то умиление соперником. Дело не в проигрыше. Просто вспомнил себя мальчишкой и подростком. Как соревновался во всём и со всеми. Но лет в четырнадцать (после первой битвы в родной долине) «перемкнуло» — слёзы, угрюмость проигравших и побеждённых отвратили радость побед и славы насовсем. Кузнец-наставник тогда объяснил ему — бывает, что в глубине духа некоторых, не у всех, происходит как бы смена ориентиров: доблесть и слава победителя становятся глупыми и ненужными. И лучшая замена для заполнения возникшей пустоты — просто помогать другим. Везде и во всём. Вогаз тогда с ним полностью согласился. Другие же «перестали его понимать». Но он, по совету наставника, смирился с этим — внутренний лад важнее.

А Бахару доблесть «к лицу». Он такой — удаль брызжет из него. И пусть оборачивается славой! Глядишь, в преданиях потомках о нём будут повествовать как о великом герое-силаче из Турфана. Молодым воинам будет, чем гордиться.

Появился недовольный Матай. Бахар превратился в «нашкодившего подростка», суетливо спрыгнул со стола и вытянулся перед десятником. Зрители как бы незаметно стали расходится. Матай посмотрел сначала на застывшего Вогаза, сокрушенно покачал головой и наставительно произнёс: «У нас не принято повторять указание. Те, кто не слушаются, — в отряде не служат. Не хочу убедиться, что вы с Бахаром вместе только ухудшите мнение об уйгурах-воинах». Потом повернулся к Бахару: «Думай почаще о последствиях. Нельзя строить отношения с людьми на соревновании. Когда-то тебе здорово не повезёт…. Оба! Немедленно из казармы: завтра вас ждёт приятная и длительная пробежка».

Выйдя за ворота казармы, Бахар преобразился прямо на глазах. Доброжелательность, весёлость, открытость полились из него как лучи света. А ведь ещё совсем недавно это был опасный боец! Общение с ним оказалось лёгким. И честным. Такая доверчивость очень удивила Вогаза. Таких напарников у него ещё не было.

Выяснилось, что Бахар из древнего уйгурского Рода Снежного Барса, одного из десяти, пришедших на юг, в Турфан, три с половиной сотни лет назад. С дальними родичами на северном Тенгритау контакты здесь почти не поддерживаются, кроме торговли. Городские уйгуры, которых в горах называли «равнинными», давно свыклись с осёдлой жизнью и соседством с тохарами. Назвали парня Бахаром тоже в честь деда, но были ли знакомы их предки — неизвестно. И совпадения в именах действительно неслучайны.

Бахар, оказывается, знает несколько тохарских, персидских и согдийских наречий свободно и с лёгкостью осваивает любой новый язык.

Первым делом новый напарник отвёл Вогаза через квартал от казармы к большой лавке купца Дамара. Этот старик-тохар уже многие годы поставлял оружие и снаряжение отрядам городских стражников. К Бахару он относился, похоже, как к одному из своих многочисленных внуков — уж больно тёплой показалась Вогазу их встреча и короткая беседа.

Быстро найдены и подобраны все вещи, необходимые для полной экипировки. Вогаз продолжал удивляться и попридержал свои, проверенные в караванах, навыки: новый напарник тщательно подобрал ему подходящий двойной кожаный доспех, утверждая, что именно с этого надо начинать подгонку всей остальной амуниции: сначала — вторая шкура бойца! «Первую кожу всегда надо беречь».

Следом — бронзовый шлем-шышак с наносником. Под него был подобран, надеваемый почти как тюрбан, тщательно свитый длинный головной платок. Все премудрости обматывания головы и тонкости ношения шышака тут же показаны Бахаром! Отдельно — как заматывать свободным концом такого платка лицо: закрывать его в городе имели право только стражники на службе, всем остальным это категорически запрещалось.

Вогаз только успевал удивляться прагматичности и достаточной опытности молодого напарника. Дальше были подобрана соответствующая новому статусу красная рубаха, покрытый двойной бычьей кожей деревянный щит. И так далее.

Чтобы не тащить всю новую одежду и амуницию, Вогаз предпочёл переодеться. Старое свернул в обычный тюк. Всю подгонку нового тщательно проверил Бахар. В какой-то момент он долго рассматривал родовую «змеиную» татуировку на левом плече Вогаза, молча сравнивал со своей — «ирбис»… «Что такого интересного?»

Оплатой нового снаряжения служило первое жалованье стражника, что вполне устроило Вогаза. Под конец визита к Дамару Бахар предложил остановиться на постоялом дворе у своей матери и Вогаз, не задумываясь, согласился. Знакомство с таким напарником он расценил как подарок судьбы! И потом до конца своих дней ни разу не пожалел об этом.

Первым делом молодой напарник рассказал о своей службе в отряде. Его порекомендовал туда три года назад пятидесятник Матай, друг отца. Они семьями дружат с детства. С молодых лет Бахар помогал матери на постоялом дворе, а с четырнадцати ещё и стал охранником-вышибалой. Военное дело и соревнования силачей любит превыше всего!

Он женат уже третий год, подрастает двухлетний сын. Отец Бахара — тохар из древнего жреческого клана, пять лет назад ушёл в отшельники в дальнюю пустынную обитель: пришло «озарение с Неба» и по старой местной традиции отцу пришлось отойти от людского мира. Грустно, но терпимо… У Высокого Неба свои причины резко поменять судьбы людей.

Служба в городской страже сложная, но интересная. Желательно постоянно быть начеку. Теперь дальше:

«…всего в Турфане четыре дислокации отрядов по сторонам света недалеко от соответствующих укреплённых ворот в город. Пятый отряд, самый престижный и большой, охраняет центральное поместье, почти дворец, местной правящей в Турфане семьи тохарских владык. Всей городской стражей руководит пожилой дядя местного князя.

В отряды набирают всё больше уйгуров. Так как их община быстро разрасталась на протяжении последних поколений, то порядок удобнее поддерживать с помощью выходцев из семей новых поселенцев. Тохары очень терпимы к новым соседям, увеличивается количество смешанных браков, но властью во всех городах Таримского края они не делятся. Уйгурская община честно и строго соблюдает обычаи и порядки тохарского уклада.

Серьёзных межнациональных конфликтов почти не было. Но по мелочам стычки вспыхивают нередко. Таковые пресекаются всеми общинами очень жёстко. Большинство обычных нарушителей отправляются в наказание на самые тяжелые работы, например, на очистку и ремонт каналов-кязиров. Особо опасных злодеев или казнят, или продают в рабство.

Турфан процветает и расширяется. Сильный обученный гарнизон удерживает многие дикие кочевые племена и банды от нападений».

Вдруг Бахар оборвал рассказ, мгновенно напрягся, как перед настоящим поединком. Замер, как перед прыжком. Вогаз быстро проследил его взгляд через большой перекрёсток улиц, на который они вышли. Трое мужчин, возрастом около тридцати пяти, крепкие. Из местных. Пока не увидели Бахара, вели себя довольно развязно. Вооружены длинными кинжалами. Один, кстати, одноглаз, повязка закрывает левое око.

Судя по реакции напарника — это многолетние враги. Значит, возможен поединок. Прямо здесь. И насмерть. Поэтому обязательно помогу Бахару! И ещё используем ледяной взгляд для троих незнакомцев: «змея изготовилась к атаке». Знакомое чувство холода, готовности безжалостно убивать, быстро окутывает тело, внимание собралось в единый настрой для битвы…

Троица неизвестных тоже «серьёзно» напряглась. Им явно обидно, что уйгуры, которые моложе почти на десять лет, могут здорово их отлупить: ведь все трое — ростом ниже на голову и не так широки в плечах. Да и, похоже, давно «познакомились» с молодым силачом. Причём знакомство явно вышло не в их пользу.

Поединок взглядов не затянулся. Троица незнакомцев, не сговариваясь, развернулась и быстрым шагом покинула перекрёсток. Вогаз постарался максимально точно запомнить лица, повадки, походку, весь их облик — потом может пригодиться. Похоже, такой подход будет уместен для него во время службы в городской страже: память на лица уже много раз выручала его по жизни.

Видя, что Бахар постепенно расслабляется, он спросил напарника:

— Расскажи мне об этих троих. По моим ощущениям, это неприятные люди и мне хочется знать побольше именно о таких жителях Турфана.

— Три года назад эти трое ублюдков, всего их было пятеро, устроили пьяный дебош в корчме у моей матери. Сначала от скуки задирали постояльцев. Потом избили зятя, который попросил их успокоиться, …ударили сестру. Я тогда немного опоздал домой, но застал, как один из них попытался ударить мою мать…

Очень долго я их избивал, даже слишком. Мама с большим трудом остановила меня. Того, который поднял руку на неё, я хорошенько приложил лицом об угол стола — один глаз ему потом так и не спасли… Двое сбежали, а этих троих я связал и держал в подвале, пока не появился дядя Матай со стражниками.

Власти эту троицу серьёзно наказали потом. Здешний клан, в котором они служат наёмниками, добросовестно заплатил нашей семье за оскорбление и погром. Хотя я уверен, что справедливость и порядок для таких… гнилых росомах — пустой звук.

…Мне запретили трогать их снова, кроме как по службе. И пока им везёт, очень редко попадаются мне на глаза. Понимают, я ничего не забыл и не простил. Обратил внимание, как они себя вели до нашего появления здесь? По рекомендации Матая, меня взяли в отряд стражников с условием, что я буду постоянно под присмотром дяди, друга отца. …И мама очень настояла.

Пока, за прошедшие три года больше плохих ситуаций дома не возникало. Но каждый праздник, особенно во время сбора урожая, когда в городе слишком много вина, я переживаю за семью. Хватает и других, …кто мне запомнился.

— Будем надеяться что Великое Небо не оставит своей защитой наших близких?

— Да. Но, оказалось, что во время драки на меня «накатывает». …Только мама может остановить. Но на службе её нет рядом. Учусь. …Многие недовольны.

— А вот мне кажется, «боевое безумие» — полезная вещь в бою, такого бойца практически невозможно победить. Будем разбираться. Мои наставники в горах по-разному относились к этому. Единого мнения я так пока и не узнал.

— Вот и дядя Матай считает, что единого подхода тут быть не может, хотя он очень опытен, практически непобедим на ножах. Но у него есть легкость в мастерстве! Именно с её помощью якобы можно предотвратить «непоправимое»…

— Что ж, будем учиться вместе.

Дальше Вогаз коротко рассказывал о себе, откуда родом, чем занимался, почему до сих пор неженат. Как разрешили уйти из стойбища «посмотреть мир». Вогаз умолчал только о Хранителях и «трёх знакомствах с Беспредельностью»: о первом он не имел права говорить, о втором же — не знал подходящих слов и понятий.

В какой-то момент Бахар спросил, как Вогазу удаётся сделать такой «нехороший» взгляд перед поединком, как сегодня, во время их первого знакомства во дворе казармы, …и сейчас, на перекрёстке. Добавил:

— У тебя были очень «тяжелые» глаза тогда. Мне почему-то сразу стало ясно, что поединок с тобой будет насмерть. И никак по-другому. Никакой игры. Страшно не было, но… малейшая неточность, промах — и вот она, смерть. Неотвратимая.

— Так получается уже давно. У нас этому учат все наставники каждого подростка в Роду. При малейшей опасности или когда сложно, одеваешь «обличье-шкуру» Первоводителя Рода, сейчас чаще говорят «Прародителя» или «Прародительницы». …Как бы становишься Им, отбросив человеческое: «как клинок, выхватываемый из ножен», в моём Роду — стать «Горной Змеёй». Но даже такие миролюбивые как «Косули», «Голуби» или «Джейраны» умеют защищаться. И хорошо!

В Великой Степи и в горах, мне кажется, мирной жизни уже давно нет, а выживать надо. …Дома учимся согласно событиям: «змея атакует», «змея на охоте», «змея защищает свою нору» и тому подобное.

— Я слышал, что именно так и становятся оборотнями.

— Наверное, да. Но это якобы умели прежние люди в очень далёкую старину. Сейчас, мне говорили старейшины, такое знание опасно — можно легко потерять себя насовсем. А это будет глупостью! Есть такая сказка, что давным-давно повздорили как-то два могучих шамана, поединка не вышло, один оскорбил соперника и бросился бежать, а второй кинулся догонять.

Первый, чтобы ускорить бег, превратился в зайца, второй — в волка, стремительно бегущего следом. Первый бросился в реку и превратился в маленькую быструю рыбку, второй — в хищного гольца. Первый выскочил из воды и превратился в голубя, второй, пытаясь догнать, — в сокола. Так и носились друг за другом много лет, постоянно превращаясь в каких-нибудь животных. Совсем забыв, что они люди. И которые могут помириться…

— Слушай, Вогаз, а это правда, что в горах полно злобных и кровожадных дэвов, которые только и делают, что губят людей?

— Нет, неправда! — старший уйгур даже опешил от этой жуткой для своего понимания сплетни, — а кто такое рассказывает?

— В основном беженцы из восточной орды, их последнее время становится всё больше, они пытаются поселиться здесь: среди хунну — очередная усобица, да и Поднебесная, похоже, опять решила повоевать с ними.

— Ага, вот кто! Теперь понятно. У них в орде уже несколько поколений специально распускают про горцев такие чудовищные слухи, имея в виду нас. Дальние горные стойбища никому не подчиняются и не платят дань, но из-за малочисленности вынуждены прятаться в труднодоступных долинах и в Тенгритау, и в Алатау, …или очень далеко на севере.

Противостоять «ордынским» почти невозможно — их слишком много. Нашим Родам старого уклада остается только прятаться глубоко в горах или уходить совсем далеко. Служить орде тех, кто предал и извратил древние традиции предков, живёт постоянным насилием и грабежом, для нас невозможно! Лучше погибнуть. Или уйти далеко. …Эти слухи для таких, кто попытается сбежать из орды в горы.

Поэтому мы живём как «исчезнувшие». У нас нет никаких богатств, живём в основном охотой и тем, что соберём: яблоки, орехи, ягоды, мёд. Если повезёт с весной, выращиваем ячмень. Есть также небольшие стада овец и яков. И очередная голодная зима может стать для горных стойбищ последней.

А в отношении дэвов гор могу тебе сказать только одно — для меня лично Они намного ближе, понятнее и дружелюбнее большинства людей. В горах есть главное правило — «Дэвы не любят глупости». Каждая гора, лес, валун, дерево, куст, травинка, полянка, ущелье, ручей или озеро — всё это Они. Если Их не слушаться и не уважать, берегись! Живым и непокалеченным из гор не выберешься. Достаточно сломать ногу, споткнувшись… и ты уже практически не жилец.

Наши старики объясняют просто: вся известная земля — и горы, и пустыни, и леса, и степи, — это Их мир. Потому что Они — более ранние Дети Богов, правнуки Неба и Земли. А люди — самые поздние потомки Небес, хотя и живут, казалось бы, с незапамятных времён, но которые ещё только учатся жить в этом мире. …Дэвы намного древнее нас и живут намного дольше. Они уже рождены такими, чтобы помогать друг другу. Нас же Они одаривают или добычей, или урожаем.

Детей в горных стойбищах сразу приучают «слушать и видеть» всё вокруг. И главное — понимать, как всё и везде зависит друг от друга. Когда и где сложно, всегда подскажут старейшины или шаманы, да и просто те, кто старше. Ведь каждый год жизни — это бесценный опыт.

— А ты охотился на снежного барса?

— Да, три раза. Причём дважды был серьёзно исцарапан, что даже пришлось долго лечиться. На серьёзную и опасную охоту у нас меньше троих, а лучше пятеро, не ходят. Причём двое или трое должны быть уже с опытом. …И удачей! Это я может не смогу правильно объяснить.

Видишь ли, кому-то везёт в охоте на оленей или на горных баранов. А кому-то — на медведя или барса. И эти охотники не похожи друг на друга: и характерами, и повадками, и даже внешностью. Мы все очень разные. Но Роду нужны все. И подростков натаскивают на любую охоту, чтобы умели добывать, что только можно в горах, предгорьях, лесах и степи для жизни стойбища. И знаток сбора мёда не менее важен, чем любой другой охотник. А иногда и более: мёд не только сладость, но и лекарство.

Ты расстроен, что горцы охотятся на барсов. Понимаю, но такова жизнь. Есть разрешение добывать для нашего Рода многое, но вот, например, нам запрещено охотиться на лебедей и манулов, горных котов. Лебедя в горах почти никогда не встретишь. А вот манулы у нас по стойбищу разгуливают как хозяева: в течение дня всегда можно увидеть двоих-троих. Их подкармливают. Погладить они себя, конечно, не дают. Мне кажется, эти горные коты «приглядывают» за нашими детьми. Некоторые из нас называют их «малым народом». Мы им доверяем.

А такого почти не встретишь в стойбище Рода Жёлтого Манула в одиннадцати днях пути от нашей долины. Почему так, я не знаю. …Зато, как тебе известно: почти везде все, кому не лень, норовят пристукнуть камнем или палкой зазевавшуюся змею. Хотя для человека толку с неё, если подумать, никакого…

Дальше беседа пошла о видах охоты на равнине и горах, ремеслах. Напарники продолжали знакомиться.

Вогаза очень удивило и порадовало, что на их пути чуть ли не в каждой второй лавке, и хозяева и покупатели тепло и радостно здоровались с проходящим Бахаром. Напарника, похоже, хорошо знали здесь. И уважали! Некоторые даже передавали приветы его матери, досточтимой Алтун, или Матаю. Дважды парней угощали пирожками и лепёшками. Чудеса!

(конец 1й части)

3.2 Последняя стоянка перед Великой стеной

Караван двигался обычным порядкам через пустыню к местечку-оазису Аньси, расположенному в нескольких переходах от Дунхуана. Знаменитые «Яшмовые Ворота» обозначали западное начало громадной территории Поднебесной империи и её жестких порядков. Тут начиналась Великая Китайская стена. И любое недоразумение здесь могло быть расценено как нападение на страну со всеми вытекающими последствиями. Точнее, одним — война!

Первыми слова Бахара, завидевшего знаменитое уже больше сотни лет сооружение Поднебесной, были простыми: «Тю-ю-ю, у нас в Турфане не хуже». У Вогаза от удивления таким сравнением отвисла челюсть. Матай просто хмыкнул и покачал головой.

Вокруг раскинулись стоянки караванов. Пройти любому в Яшмовые Ворота можно было только в течение светового дня. На ночь они наглухо запирались. И если бы на не успевших вовнутрь людей напали бы разбойники, а такое здесь, по слухам, бывало достаточно часто ещё недавно, то китайская стража ни за что бы ворота не открыла, даже если бы погибали их соотечественники.

Таков здесь был порядок! Завёл его первый объединитель Поднебесной, воинственный и безжалостный император Цинь Шихуан-ди, которого самого по местной красочной легенде не пустили вовнутрь — его большой отряд опоздал к воротам на закате. Император, показывая личным примером уважение к порядку, переночевал на стоянке с внешней стороны и только с рассветом был пропущен вовнутрь. Пришла мысль о правителе — как не «похвалить» собой свой же порядок в назидание другим? Мудрый правитель!

Судя по большой очереди в обе стороны прохода за Великую Стену, караван, в котором был Вогаз, пройти в ворота не успевал — предстояла ночёвка с внешней стороны. Самар с персидским купцом уже быстро организовывали стоянку, и началась подготовка к ночи. Караванщики успевали пообщаться с «соседями» и даже немного поторговаться. В конце дня оправдались неприятные предчувствия Вогаза — на их стоянке объявилась троица чужих стражников.

Согдийцы. Лет тридцати, внешне вели себя миролюбиво, вооружены только клинками. Самый крупный, с большущим животом, явно хлебнувший выпивки, расспрашивал караванщиков и медленно приближался к костру, где хлопотал над ужином Бахар. Матай уже занял позицию в двадцати шагах в стороне и скрестил руки на груди. Позади троицы показался приближающийся Самар, мрачно заинтересованный. Нияз, как бы невзначай, расправил свой бич.

Вогаз всё быстро понял, снова «прочувствовал» на себе прощальный взгляд матери Бахара, почтенной Алтун, немедленно отложил своё оружие, кроме клинка, и твёрдыми шагами двинулся к этим трём гостям наперерез.

Преградил им путь в десяти шагах от костра. Взмахнул два раза клинком, разминая запястье и, «поигрывая» плечами, обратился к пришельцам. Он лично подозревает, что «поздние гости» пришли сюда без приглашения и явно хотят посоревноваться с молодым турфанским героем-богатырём, о котором в Дунхуане сложилась новая легенда.

Вогаз представился незнакомцам полным именем и громко заявил: «На правах "старшего брата" Бахара, который сейчас неотложно занят службой, и не может ответить им в ближайшие дни, Вогаз принимает их вызов сам!» …Матай потом рассказал, что здоровяк в этот момент «красиво и величественно» пробовал, отхлёбывая из ложки, варево в большом котле, поглаживал свою новую палицу на поясе и был более чем готов «красиво» принять вызов.

«Но поединок будет на клинках! Без каких-либо правил. И обязательно до смерти, даже не до первой крови! …Могу сразиться сразу со всеми троими одновременно…". Такова его прихоть и желание соблюсти честь младшего брата любой ценой. Если Вогаз ошибся в мотивах «гостей» и оскорбил своим поведением их возможно благочестивые намерения визита на эту стоянку или же они просто проходили мимо, в пустыню что ли(?), то он готов принести очень коротко «небольшое» извинение. "Посоревноваться с Бахаром можно будет только через несколько месяцев, по окончании службы… Сейчас никак нельзя!"

Пришельцы молча «переваривали» откровенную угрозу. Поединок взглядов… Они тоже воины. Хамить им больше не стоит — можно сильно уронить уже свою честь! Ростом и длиной рук Вогаз превосходил каждого согдийца. Конечно, Бахару они даже втроём были «на один зуб». Но не это сейчас главное! Установлен порядок и надо быть готовым положить жизнь за честь напарника!

…Пусть это и глупо. А вы, пришельцы, готовы? Пауза затягивалась. Вогаз встал в боевую стойку для немедленной атаки. «Идти, так до конца».

Вокруг, как бы невзначай, уже собралась почти половина их отряда. Матай и Самар наблюдали, не вмешиваясь. Десятник со скрещенными на груди руками хмурил брови, Самар очень неприятно улыбался. Один их напарников главного «гостя» молча тронул за рукав силача-согдийца. Вся троица пришельцев, не произнеся ни слова, развернулась и покинула стоянку. Самара они почтительно обошли стороной.

Пожилой начальник даже не взглянул на них. Его глаза выражали ироничное недовольство. Коротко бросил Вогазу: «На закате десять кругов бегом вокруг стоянки. Бахару — пять кругов». И ушёл. Вогаз сделал поклон ему в спину, чтобы его послушание видели другие, опустил клинок, извинительно подмигнул молодому напарнику и подошёл к явно поджидавшему десятнику. Половина стражников расходилась чем-то недовольные, тоже хотели поединка? Нияз просто скрутил свой бич без видимых эмоций.

Матай сжато пояснил подопечному — молодость не имеет достаточно опыта, который помог бы в такой или похожей ситуации выбрать правильные слова для предотвращения глупых поединков. Молодая удаль играет Вогазом по-прежнему. …И простое решение — не всегда правильное. Пора взрослеть.

С глупостью сложно сражаться. И в себе, в других людях. Нужно учиться быстро думать и предотвращать нежелательное. Небеса любят преподносить сюрпризы всем, а глупым — в особенности. Бег и тренировки хорошо помогают размышлениям… Как Бахар закончит приготовление ужина, оба могут начать пробежку. Вогаз просто согласился, не подняв глаз.

И какие надо было Вогазу подобрать слова? Как предотвращать!? Он действительно ещё очень молод… Рука сама поднялась и почесала затылок. Бахар у костра ждал его и тоже оказался недовольным. Не пробежкой! Нет. Ему было неприятно, что Вогаз вмешался и не позволил Бахару «разрулить ситуацию» самому. Это нечестно, ведь он уже взрослый. Если уж легенда появилась, то герой-богатырь должен лично её подтверждать… или избегать по той или иной причине, которую объяснит только он сам.

Вогаз честно принёс ему свои искренние извинения. И пообещал всемерно доверять напарнику в дальнейшем. Только что их ждёт обоих дальше? Новые приключения. Как минимум.

После третьего круга пробежки к нему присоединился и Бахар, молча пробежал свои пять кругов. По окончании он уже весело и ехидно подмигнул напарнику и вернулся к костру. На душе у Вогаза полегчало… и бег стал лёгким. Да и память предложила приятное. Для поднятия настроения.

Воспоминание 4. Часть 2. Начало новой жизни в Турфане.

Постоялый двор, к которому напарники подошли, оказался «средней руки», очень аккуратным. Здесь полностью мог разместиться небольшой караван. По словам Бахара, его матери в хозяйстве помогают ещё три семьи родственников. Работы хватает всем, живут неплохо. В корчме работают также старшая сестра Бахара с мужем и тремя племянниками. Также два брата матери с семьями и сестра отца помогают на постоялом дворе.

Зашли в просторное чистое помещение. И… Вогаз попал в домашний семейный уют. Это было так неожиданно! Как будто вернулся, наконец, домой! Что это!? Впервые за много лет он «вернулся домой»!? К близким людям…

Досточтимая Алтун, хозяйка и мать, красивая, высокая, статная и сильная духом женщина. Лет сорока. С громадной теплотой в узких карих глазах и глубоким взглядом, проникающим в душу! МАМА… Доброжелательная и строгая. Внимательная и заботливая. Терпеливая и вдумчивая. Умелая и мудрая. Наверное, таким и должно быть проявление-присутствие Великой Умай, Матери Всего!?

Вогаз испытал трепет от ощущения, что мать Бахара, встретившая двух парней посредине зала, видит не только вернувшегося сына, живого и здорового, с новым напарником. А кого ещё!? И ощущается, что у неё есть надежда, что ещё одни глаза и руки, ещё одно сердце присмотрят за её ребёнком!? Который уже давно не ребёнок. А настоящий воин, который нашёл время после службы заглянуть домой. И бесконечно порадовать мать простым своим появлением!?

Бахар широко улыбнулся, крепко обнял маму. И представил ей Вогаза, своего нового напарника, которого привёл в отряд дядя Матай. Лично.

Немного затянулась пауза — Алтун вглядывалась в гостя, который уже успел стать сослуживцем её бурного сына. Теплота её взгляда была так велика, что у Вогаза перехватило дыхание, горло сжал спазм. «Как вернулся домой!?»

Радость в сердце за таких людей позволила сделать два шага вперёд. Представиться полным именем. И торжественно пожелать хозяйке этого очага, матери Бахара, удачи, здоровья, процветания и защиты Великого Неба и Мудрой Земли! Многих прекрасных лет радостной жизни!

Досточтимая Алтун сильным голосом произнесла ритуальную фразу приветствия и приглашение пожить в её доме. На правах «почётного гостя»!

И вот как объяснить, что от сердца к сердцу мгновенно протягивается крепчайшая нить человеческой любви, теплоты и заботы!? Правильно говорят наши старейшины: «Вкладывай всё сердце без остатка в каждое своё слово — и никогда потом не пожалеешь! Небеса мудры, давая нам в судьбу возможность подарить любовь и заботу другим! Цени и не ропщи».

Мать Бахара пригласила Вогаза присесть к столу у окна на очень светлое место. А напарник тут же вызвался самолично приготовить что-нибудь вкусненькое, взгромоздил свою булаву на прилавок и убежал на кухню.

Алтун налила гостю большую чашу виноградного сока. Сокрушенно покачав головой, спихнула оружие сына за прилавок, и с материнской улыбкой села напротив. Дождалась, пока гость утолит жажду, и тепло произнесла: «Расскажи о себе, сынок!»

И потекла приятная беседа. Вогаз рассказывал почти всё. Очень удивился, что Алтун, оказывается, многое известно и о Хранителях, и о легендах. И о «правилах, когда молодой воин может неженатым покинуть стойбище на несколько лет». Она всё понимает и знает, что многое нельзя рассказывать даже местным сородичам-уйгурам, «равнинным».

Оказывается, большинство знаний предков теперь здесь хранятся и передаются только женщинами. Намёк о появлении необычного молодого гостя с гор, который станет на много лет напарником её сына, вторым, по сути, её сыном, Алтун получила от своей близкой подруги, шаманки турфанской общины уйгуров, ещё семь месяцев назад. И два личных сна подтвердили ей это. Поэтому сегодня знаковый день!

Даже ни на мгновение не задумываясь, просто повинуясь решению сердца, Вогаз быстро достал из своих вещей красивое ожерелье из хризопраза, дымчатого зелёного камня, и как можно торжественнее преподнёс досточтимой Алтун. Он купил его для своей матери в Семиречье, заплатив почти всё жалованье после второго каравана. Но сегодня посчитал крайне важным и уместным сделать именно такой подарок! За теплоту и от всего сердца! Маме Тёгерин он сделает потом другой подарок. Обязательно.

Алтун долго молчала. Взяла нежданное подношение в руки, рассматривала, медленно одела и поблагодарила. Добавила: «Мой дом — твой дом». Она искренне рада за Тёгерин, которая имеет такого сына. И словами точно многое не передать! …Раньше молилась за одного сына, теперь будет за двоих. Одинаково! А Небеса такое точно услышат.

Дальше началось «плотное» расспрашивание о тонкостях жизни Родов «истинных» в горных стойбищах. Буквально её интересовала каждая мелочь. И Вогаз рассказывал, и рассказывал. Объявился Бахар с двумя большими мисками вкуснейшего плова «по-турфански». С порциями, где каждая на четверых… На шее у него угнездился двухлетний сын с большими глазами и пытливым взглядом. Которому все и всё интересно!

Бахар представил Вогаза сыну. После приветствия и короткой шутливой беседы Алтун забрала внука к себе на руки. И пока парни ели, рассказывала о жизни уйгуров в Турфане, о новых традициях, соседстве с тохарами и последних новостях.

Чуть позже к беседе и расспросам присоединились сестра Бахара, зять и двое племянников. Алтун сразу уточнила для всех, что Вогаз будет жить в дальней комнате под крышей, на втором этаже. Несколько лет. «Семья в полном составе приветствует гостя и нового родича». Во так, быстро и насовсем!

Дальше продолжились расспросы о жизни горных стойбищ и странах, где успел побывать Вогаз. На закате Алтун предложила ему вместе посетить уйгурское святилище и познакомиться с шаманкой. Он с удовольствием согласился.

Долгие дни потом продолжались беседы Вогаза с Алтун. Мать Бахара живо интересовалась жизнью дальних родичей в горах: многие «равнинные» тосковали об утрате прямой связи с «истинными».

— — — — — — — — — — —

Утром следующего дня началась служба в отряде. Вогаз уже с первых мгновений с удовольствием впитывал все премудрости умений и обязанностей городского стражника. Старался не выделяться. Чувствуя себя новичком, помалкивал. В свои двадцать три года он радостно осознавал — для него есть новая, сложная, интересная и очень ответственная работа. Похоже, именно так проявилась для его судьбы воля Всевидящего Неба!

Патрулирование улиц, стража на городской стене или в охране городских ворот, участие в сыске, сложные засады, розыск правонарушителей или пропавших без вести, конвоирование преступников, поддержание порядка на праздниках, почётная стража… Главная изюминка всего этого — очень требовательные наставники. Их опытность, терпение, бдительность к ненужным порывам подчинённых. Их добросовестность. И необычное чувство юмора: в отряде любили подковырки и розыгрыши. С последним сложно, но терпимо.

Кроме Матая, который лично опекал и гонял «до седьмого пота» двух парней, почти самых молодых в отряде, Вогаз почему-то пришёлся по душе пожилому тохару, наставнику по стрельбе из лука. Поначалу Вогаз сторонился старого мастера — у того был уж больно ехидный язык. Но вскоре молодой уйгур оценил суть его наставлений. Каждый выстрел их подтверждал.

Постепенно радовал старика мелкими успехами в растущих навыках. И всё же какую-то тонкость упускал. Получал нагоняй и снова тренировался. Наставник требовал почти постоянного Единения. Вогаз быстро «входил», но… «расплывался». Даже пришлось услышать сварливые слова: «Хоть и прозвали тебя правильно, Барсуком, но ведёшь ты себя иногда, как какая-то маленькая ящерица, разинувшая от удивления свою пасть в неподходящий момент! Не зевай. Снова ищи Единение!» Проницательность слов глубоко обеспокоила Вогаза, но наставник был прав. Как немногие, тот умел заглянуть в суть.

— — — — — — — — — — — — —

Со временем мастерство росло, оттачивались навыки. Очень многое запомнилось за три года службы. Но почему особо отложились в памяти три эпизода.

Первый, когда буквально на третий день Бахар неожиданно попросил «обстрелять» его из лука, проверить его способность выдержать щитом «сильную стрелу». Что-то он недоговаривал…

После тренировок, когда на стрельбище не было никого, Бахар встал в шаге от мишени. А Вогаз начал стрелять из лука в цель рядом с напарником. Сначала с десяти шагов, потом с двадцати. Целился очень тщательно — Бахару было важно глубоко прочувствовать себя и научиться «ловить звук», находясь под обстрелом. Вогаз всё понимал, поэтому действовал очень собранно. Ошибки быть не должно.

Увеличил дистанцию до пятидесяти шагов, три стрелы. Потом рискнул и увеличил дистанцию до семи десятков шагов. Три стрелы. …Спасибо Небу, почти не было ветра в тот момент. Всё прошло хорошо, везение и тут не оставило Вогаза, а может Бахар имеет достаточно своей удачи?

Об этом упражнении они оба никому не рассказывали.

На следующий день Бахар приволок на стрельбище дубовую столешницу из казармы и захватил свой личный щит. Для начала Вогаз с двадцати шагов сделал два «сильных» выстрела в доску, чтобы посмотреть, насколько пробивают его стрелы двухпальцевую толщину столешницы. Наконечники из бронзы не пробивали, но их концы выглядывали с другой стороны доски.

Потому Бахар и предложил для начала, что он просто прикроется столешницей от выстрелов. Вогаз согласился. Три стрелы с двадцати шагов. Бахар удержал. Потом подвесили к мишени его личный щит, сделанный из досок в палец толщиной и обтянутый двойной бычьей кожей. Две стрелы не пробили его. Вогаз сократил дистанцию до десяти шагов. Снова две стрелы — наконечники показались с другой стороны. Можно было пробовать вживую.

Вогаз начал стрельбу с пятнадцати шагов. Первая стрела — Бахар удержал. Всё нормально. Выдернули стрелу. Новая попытка, тоже с пятнадцати шагов. Две стрелы, всё нормально. Ещё три выстрела. Вогаз увеличил дистанцию до двадцати шагов. Четыре выстрела — напарник удержал: уже освоился со щитом. Получилось. Или это Вогаз опять поделился своим «везением»? Вдвоём они повторяли такие упражнения раз в несколько дней.

Как бы то ни было, новый навык владения щитом пригодился Бахару уже через полгода. Помог напарнику избежать ранений, когда какие-то «ордынские герои» на празднике напились, сильно повздорили с одной из местных общин, забаррикадировались в одном из восточных постоялых дворов и некоторое время успешно удерживали оборону, отстреливаясь из своих луков от городских стражников. Даже будучи пьяными, они достаточно метко стреляли. Бахар, прикрываясь большим щитом, смог одним из первых пробиться вовнутрь и почти в одиночку отлупил большинство зарвавшихся «гостей». Хорошо обездвижил так сказать…

— — — — — — — — — —

Другой эпизод запомнился непреклонностью Матая. Первый месяц службы Вогаз попадал в основном на патрулирование улиц. В тройке с Матаем и Бахаром удалось достаточно быстро выучить территорию всей северной части Турфана. И познакомиться с царящими там традициями, нравами, сложностями взаимоотношений между общинами, …так называемыми «раскладами» между Семьями.

Пришлось свыкнуться с новизной — стражники смотрят на жизнь города, местных общин и обычных людей совершенно с неприятной стороны. Со стороны недоверия. «Нормальный служитель порядка никогда никому не доверяет!».

Это обязательное правило, даже если не хочешь, но как городской стражник обязательно столкнёшься с нечестностью, хитростью, глупостью и невнимательностью. Ведь вопрос — в человеческих жизнях. И в объективности — основе закона! Такова жизнь в городах… Ушлость и «гибкость ума» правят здесь.

Это не родное стойбище, где бесконечно доверяешь всем без исключения. И гостям, которых встречают там как родных только раз в несколько месяцев. Их визит воспринимают как подарок Небес! А здесь же, в большом городе, часто говорят: «Кого это нелёгкая принесла». И ещё впервые Вогаз столкнулся с тем, что взрослые, знакомые люди могут с откровенно честным взглядом сказать неправду. Не задумываясь, солгут!

Сложно быть добросовестным и порядочным городским стражником, узнав, что тебя могут обмануть в любой момент? Причём те, которых ты поклялся защищать? Нет. Но противно.

Например, где-то через полтора десятка дней после начала службы, Вогаз в ходе одного патрулирования улиц погнался за карманным воришкой, подростком лет пятнадцати. В лабиринте узких улочек и несметного числа торговых прилавков это было довольно сложной задачей. Но, будучи приученным с детства гнаться за оленями через лесной бурелом, заросли и нагромождения камней, уйгур неплохо справлялся и почти настигал жертву.

Парнишка имел преимущество: хорошо знал местные закоулки. На одном из перекрёстков он удачно этим попытался воспользоваться. Вогаз отставал на три десятка шагов и совершенно не собирался отказываться от погони. Развилка усложнила ему задачу. Благо, ощущения «не спали». Но для подстраховки он всё же быстро спросил ближайшего торговца, куда побежал воришка. Мужчина лет пятидесяти, с которым Вогаз уже был знаком ещё с первых дней службы и даже здоровался с ним, испуганно, но с честным прямым взглядом уверенно показал на север.

Уйгура оглушило. Это была неправда! Глаза Вогаза уже сами повернулись в противоположном направлении. Мгновения было достаточно, что его взгляд заметил облачко пыли в двадцати шагах на повороте в соседний переулок — след пробежавшего человека, а запахи подтвердили догадку. Более того, удача снова не отвернулась от уйгура: за поворотом был тупик, где беглец, скорее всего, попытается переждать.

Не теряя времени, стражник кинулся завершить погоню. Парнишка …даже не пытался сопротивляться: из уличного тупика ему бежать было некуда, а оказать сопротивление он не решился. И согласился с неизбежным. Без раздумий отдал Вогазу украденный сверток. Спокойно пошёл со стражником, положившим ладонь ему на плечо. Связывать, похоже, не было нужды. Правило — попытка сбежать увеличит наказание вдвое.

Вогаз провёл воришку мимо покрасневшего торговца, попытавшегося обмануть, и задержался на несколько мгновений возле злополучного прилавка. Чтобы заглянуть в глаза пятидесятилетнего мужчины, уроженца города. Хотя было противно. Очень. …Хотелось спросить — похоже, что торговец пытался выгородить родственника? А не лучше ли было пристроить мальчишку к труду и почаще следить за ним?

Но Вогаз промолчал. «Кто он такой, чтобы совестить пожилого человека? Прямой как бревно пришелец с гор, удачливо подрабатывающий на престижной службе? У которого весь опыт новой жизни за пределами родной долины — всего то три года. …Но как же тогда нравы, на падение которых жалуются все? С чего начинается доверие и взаимоуважение, соблюдение установленных правил? Или — может, ошибся человек?» Вопросы пронеслись в голове… и унеслись. Осталась служба, поступая на которую, он принёс клятву защитника порядка.

Поэтому Вогаз решительно повёл подростка дальше. В яму для задержанных, где тот будет ждать решения о наказании и своей дальнейшей судьбе. «Ибо всё на земле имеет последствия».

Пятидесятник Матай чуть позже выслушал его доклад об удачном задержании. Расспросил о причине недовольства. Потребовал полностью высказаться. Выслушал внимательно, и со строгостью в голосе коротко сказал: «Привыкай. …Моя вина — не предусмотрел твоё воспитание и не предупредил. Не сможешь смириться — уходи. Как поступишь!?»

Вогаз даже не думал, заглянул в глаза наставнику и ответил: «Конечно останусь. Я дал клятву. И буду учиться понимать». Матай кивнул. Стоявший рядом с ними Бахар тоже кивнул.

Напарник чуть позже рассказал, что с нечестностью он столкнулся уже на второй день своей службы. И не мог прийти в себя два дня. Мама Алтун «вправила мозги». Пошли сегодня домой пораньше? Я такое мясо барашка приготовлю! Два дня будем есть. И Вогаз немедленно согласился. «Пока сердце в смятении, главным становиться… желудок. Надолго. Хотя и так нежелательно. Но ведь будет вкусно!» А вопросы остались, и много их было. И вот они — рядом!

Утром следующего дня произошло то, что почти насовсем помогло избавился от толпы сложных вопросов на тему нравов и поведения людей в городе: Вогаз обратил внимание на то, как утром в казарме отряда напарники, в том числе и он сам, собираются на очередную службу, причем совершенно не важно куда, в патруль или на охрану, или куда-нибудь ещё… И бывалые, и недавно начавшие.

Они внимательно, не торопясь, тщательно экипируются и вооружаются, проверяют каждую мелочь. Почти все — молча. Не навязываясь, помогают друг другу подтянуть тесёмки где надо, подправить доспехи, расправить ремни. Каждый обязательно попрыгает: чтобы ничто не звенело, не вывалилось — не подвести себя и товарищей.

Почти нет улыбок. У всех после заматывания лица вуалями из части головных платков под шлемами меняется взгляд. Становиться одинаковым — холодные и терпеливые глаза воина, который на службе. То есть готовый убивать, умирать, наводить порядок, спасать, помогать, тупо ждать хоть целые сутки в засаде… Глаза, готовые видеть смерти, ранения, несправедливости, горечь, страх, мольбу, обман, недовольство, ненависть, нелепость, недоверие… И надо всё, что принесёт очередной день, вытерпеть. Ибо такова служба. Неготовые к такому сердцем …ищут другое занятие.

Каждый день все отряды стражников — это часть жизни города, общины, может одно из последних средств надежды людей жить мирно, во взаимовыручке, соблюдая традиции. Чтобы потом не было стыдно перед потомками?

Матай, встреченный на выходе из казармы, с понимающей улыбкой хлопнул по плечу. Пора, выходим, строимся тройками. Приятно перемигнуться с Бахаром. «Мы — готовы».

— — — — — — — — — — — — —

Окончание первого месяца службы в отряде стражников запомнилось новым уроком. Не последним. Очередной праздник выдался шумным в Турфане. Было много застолий, здравиц, веселья, радостей, песен, поздравлений и… драк. Вечером уже второго дня гуляний тройка в составе Матая, Бахара и Вогаза нарвалась на бурное столкновение «отдыхающих» караванщиков и местных жителей на одном из самых больших перекрёстков.

Десятка четыре подвыпивших мужиков довольно быстро втянулись в «приятные разборки на закате». Уже пошли в ход сначала кулаки, толкания, ухватывания за одежду и бороды. Потом будут и ножи, кинжалы, дубинки, лавки, …всё что попадётся под руку.

Вогаз, быстро омрачив сам себя уверенностью навести порядок немедленно, уже почти кинулся в эту ошалевшую толпу: разнимать, спасать, задерживать, лупить. …Крепкая рука Матая схватила его за шиворот, на лице начальника — ироничная ухмылка:

— И куда это ты навострился? Как тупое копьё!?

— Туда, в толпу. …Предотвращать! …Это.

— А подумать для начала?

— Ну а как же. Мы же — стражники.

— Мы втроем, Бахар, ты и я — высокие, большие, сильные, хорошо вооружены?

— Ну да! Мы справимся. …Наверное.

— А если они, сцепившись с нами, такими большими и хорошо вооружёнными, вдруг объединятся? Все вместе против нас троих?

— …Хм-м, …вломят нам. Сильно. Как наименьшее.

— А моя команда действовать была?

— Нет. Извини, старший.

— Взгляни на Бахара, который уже многому научился в отряде!

Молодой напарник совершенно не рвался вперёд, но, поигрывая булавой, разминал запястья, поводил плечами и был готов отразить любое нападение. Но, не двигаясь с места.

Матай продолжил, уже со строгостью в голосе:

— Без приказа мы в таких случаях не действуем. Именно сейчас нам троим никто не угрожает. А подмога уже на подходе! Ты даже не услышал, как я подал сигнал свистком другим тройкам. Дождёмся усиления и сделаем всё правильно.

— Слушаюсь, старший.

Восемь троек стражников, скоординировав усилия, охватили всю эту беснующуюся в ярости схватки толпу. И задержали всех без особых усилий,… кто выжил в драке. На песке перекрёстка остались лежать четыре тела. «Отпраздновали», так сказать.

"Вовремя подумать, а ещё лучше заранее, никогда не помешает?" — таким и запомнился первый месяц новой жизни в Турфане — в отряде городских стражников.

(конец 2й части)

— — — — — — — — — — — —

3.3 В другой стране

Караван под охраной стражников Самара медленно втягивался ранним утром в Яшмовые Врата. Вогаз ощутил перемену — переходишь как бы из одного «мира» в другой: окунаешься в чужие законы, традиции, привычки, быт и жизнь совершенно незнакомых людей, которые уже многие сотни лет живут во многом по-другому. Так сказать «по-своему» — с другой верой, мудростью, укладом. Это чужой, но сильный Порядок! И его необходимо безусловно уважать.

…Или война.

Китайский народ, похоже, могуч: Великая Стена в три человеческих роста, просматриваемая аж до горизонта, — тому подтверждение! Как воин Вогаз первым делом обратил внимание на местных стражников, довольно низкорослых и даже щуплых каких-то по сравнению с известными ему народами Западного Края: тохарами, согдийцами, саками, персами, бактрийцами, динлинами, усунями, уйгурами и другими. Но их холодные взгляды, собранность, отличная экипировка подтвердили расхожее сейчас мнение, что Поднебесная в эту эпоху снова имеет «нормальных» воинов, как и во времена Великого Циня Шихуан-ди.

Китайцы… Их очень много, берегут свою страну и культуру по словам стариков уже тридцать сотен лет. Они изобретательны, умны, терпеливы. И могут построить не только Великую Стену, а и многочисленные города, дворцы, дома, плотины, даже морские суда в Восточном Океане. И всего такого — очень и очень много. Они любят землю, кормящую большую страну. У них есть могучая и мудрая власть, строгие, даже жестокие законы. …Письмо, записываемое значками — каменная основа памяти Поднебесной. Всего не перечесть!

Одно только то, что никто из известных народов за многие сотни лет не смог покорить Китай, хоть побеждали и грабили его много раз, свидетельствует о неодолимой «жизненной силе» этой страны. И как точно соответствует ей даже название — «Поднебесная»! То есть, живущая «Порядком, установленным самим Небом»… А что может быть сильнее традиции и уклада, проверенных мудростью жизни и сберегаемой сотнями и сотнями поколений очень многочисленного народа!?

Говорят, что китайцев больше, чем всех остальных народов в несколько десятков раз… Уже только поэтому эту страну невозможно изменить, пока сами её жители не посчитают нужным принять необходимость тех или иных перемен. Для Вогаза лично осталось узнать только одно, насколько эта страна «счастлива»? Большой, могучий и очень опытный… сосед многих народов Большой Степи или будущий их хозяин!?

Как быстро узнать страну — надо посмотреть на детей и их родителей! «Если дети и старики счастливы — племя проживёт долго перед Лицом Великого Неба». В полёте стрелы от Яшмовых Врат раскинулось восточное продолжение оазиса Аньси, упорядоченный городок с торговыми прилавками, временными жилищами и выделенными местами для стоянок большого количества караванов.

Вогаз обратил внимание на семьи китайцев, точнее на их повседневный быт. Большинство — торговцы, чуть меньше — ремесленники. Младшие дети играют недалеко от прилавков, подростки помогают родителям. Все выглядит мирно, спокойно и даже как-то жизнерадостно. Но только персидский караван начал располагаться на отведенном для него месте, как впереди в двух полётах стрелы раздались крики. Похоже, какая-то свара, которая перерастает в драку.

Самар немедленно подал сигнал к оборонительному бою. Стражники быстро изготовились и перестроились, караванщики тоже почти готовы защищаться. И в такой момент Вогаз, обычный для себя перед боем, приметил — китайцы прячут детей. Прячутся сами. Почти паника. …Но не хватаются за оружие! Почему!?

В родном стойбище, как и во всех соседних, в случае угрозы нападения, за оружие хватались все!!! От мала до велика. Женщины, девушки всегда отлично стреляли из лука и метали ножи. И тоже всегда были готовы к схватке: они — вторая линия обороны. Это традиция из глубины времён! Старики прятали маленьких детей в горах, за вещи и юрты никто не цеплялся. Главное — выжить и спасти жизни близких, любое добро можно нажить по-новому потом.

У китайцев оказалось по-другому. Подан громкий сигнал и от Яшмовых врат бегом проследовала полусотня стражников из резерва в сторону очага свары. Собранные, хорошо вооружённые бойцы, с готовностью безжалостно навести порядок. Все встречные немедленно освобождали им дорогу, иногда сами оттягивая или переворачивая телеги, разбрасывая тюки. И достаточно скоро впереди на тракте был наведен порядок. Звуки свары утихли.

Двое посланных стражников вернулись и доложили о ситуации Самару. Тревога отменяется, но охрана остается усиленной. Повседневность вернулась в нормальное русло.

Значит, вот как в Поднебесной! Почти все местные жители безраздельно доверяют властям. Армия, стражники, охрана — первое Лицо власти. Именно это видят и принимают простые люди как обязательную часть повседневности. И получается, что в этой стране жестко различается, кто есть кто — крестьяне, торговцы, чиновники, стражники, армия и правители. И, наверное, для большой страны правильно именно так? Тогда, что такое «счастливая страна»?

Вогаз вечером перед ночной стражей долго не мог уснуть — вспоминался родной край. Эпизоды взросления, когда начинаешь постигать Порядок жизни, сплелись в необычную вязь его личной тропинки знакомства с тонкостями Судьбы, своей и близких людей.

Воспоминание 5. Разные миры

Чем наполняются годы взросления подростка? Наверное, приключениями почти каждого дня. Хотя и кажется потом, что эти дни были обычными. Так ли это?

Жизнь юного поколения в любом стойбище всегда под плотным присмотром старших: и родителей, и взрослых братьев, дядьев, и стариков. Старейшины ежедневно проводят в повседневность древнее правило: от безделья одни проблемы всем. Взрослеющие дети всех семей — это надежда всего Рода и целого племени выжить сейчас и в будущем. Радостно, уверенно и честно перед лицом Великого Неба и Предков.

Именно поэтому каждый день подростков наполнен помощью в домашних делах родителям и близким, совершенствованием навыков охоты, ремесел, умения безопасно и рачительно организовать взрослую жизнь. Этому способствуют все их занятия, работы, игры. Важным считается навык умения работать вместе, сходиться характерами, ведь будущее всегда потребует взаимопомощи и сотрудничества.

По-другому — нельзя. Сложен и опасен мир вокруг, хоть и красив. Будущий мужчина ведь не только охотник и добытчик, но и защитник. Воин! Желательно, не только умелый и сильный, но и разумный, предусмотрительный, терпеливый. И ещё много всякого. Кажется, что у старейшин и наставников всегда про запас есть всё новые и необычные знания, соответствующие сведения, легенды и рассказы из своего и чужого опыта для начинающих свой путь юнцов, раскрывающие неизвестные и необычные грани любого мастерства. «Чем больше знает человек, тем больше он сможет принести пользы другим, не только себе».

И среди всей этой повседневности Вогаз к удивлению для себя уловил новую тонкость — некоторые жители стойбища, в основном молодёжь, стали к нему относиться с небольшим чувством дистанции, чуть-чуть, не отчужденности, и уж тем более без неприязни. Для себя он назвал это, что стал таким, «которого уже очень скоро не будет здесь, и никто не знает, куда и зачем он уйдёт»…

Даже во взгляде Байсара, брата и второго отца, изредка такое ощущалось. Что и как, Вогаз не решался спросить. Визит Хранителей в родное стойбище резко и глубоко изменил, похоже, не только его судьбу. Разъяснения шаманки, матери, старейшин, наставников ввели его в новое понимание — «Так надо для племени»! Поэтому и не было обиды.

Только присутствовала… странная грусть. Не сильная.

И мама стала как-то меньше радоваться, а ещё она очень старалась это внешне не показывать. Вогаз же начал пытаться ей подыгрывать. Как и другим. «Всё нормально, жизнь продолжается, завтра будет новый день. Хороший».

Но, главное, никуда не делась Красота Всего и во всём! А вот Она действительно радовала. Даже как-то «окрыляла», переполняла собой многие события, и даже целые дни.

Из-за Неё и того, что «чуть-чуть» в стойбище, Вогаз стал иногда «задыхаться» без уединения. Взгляд всё время уводил внимание от мира людей дальше… в мир «Нечто Большего». В мир, где нет пределов. Потому что для него лично уже никак невозможно было не пытаться искать мгновения снова и снова прикоснуться к Беспредельности!!! Каждый день. И несколько раз в день.

Потому что только в такие мгновения подросток дышал и жил «полнотой себя», даже как-то «счастливо звенел». И слово «счастлив» было для этого мелким.

Мостик между двумя частями понимания мира, точнее взглядами на себя, крайне зыбок, ненадёжен. Чтобы не разрушить его своей неуклюжестью и неопытностью Вогаз быстро открыл для себя и немедленно воспользовался одной тонкостью из традиции своего племени — Знаком Знания и Опыта. Татуировка сзади, на правой лопатке, ежедневно напоминала ему: чего он достиг. И к чему он будет стремиться в соответствии с Древним Правилом. Да и особого выбора у подростка не было — таково наставление обучения и воспитания будущих защитников в Роду.

Полный знак на спине у мужчин в племени выглядел как силуэт орла тёмно-синего цвета и состоял из частей, «ступеней» опыта и умений. Орёл — это Сила, Мудрость и Порядок, Глаз Великого Тенгри, Всевидящего Высокого Неба, то есть символ, приводящий к полному статусу мужчины как полноценного представителя своего Рода для всего племени. В семь лет, после удачной Первой Охоты, мальчик получал татуировку острых орлиных когтей: он научился «ходить и цепляться», он «имеет основу для жизни».

В четырнадцать лет, после Первой Битвы, как правило, это охота на медведя или участие в защите стойбища, когда уже есть опыт добывать любую дичь и сражаться, наступает момент следующей части Знака — «орлиного клюва».

К двадцати одному году завершался основной этап становления Знания Рода — итоговые и полные сведения о родном крае, всех окрестностях, их своеобразие, умение вести жизнь добропорядочного семьянина, мужа и отца, знатока определённого ремесла, полноценного воина и добытчика. Защитнику Рода и племени добавлялись к Знаку «крылья и тело орла». Но голова птицы пока не имела глаз.

Только к двадцати восьми годам, когда взрослый мужчина, имеющий достаточный опыт, силу и многое другое, у которого есть ученики не только среди своих детей, обладает полнотой знаний Традиции Рода, может представлять Его в межплеменных делах, и, главное, может начать создание нового Рода, «отпочковывающегося» от родительского, лишь тогда он получает последний символ в свой Знак — «глаза орла»…

Понимая и помня всё это, Вогазу становилось легко — жить дальше, учиться всему, помогать близким. И ждать новых приключений! Неизвестность впереди становилась интересной и приемлемой для него именно с этой точки зрения. По-другому у него не сложилось узнать.

Тёгерин, скрепя сердце, как-то в середине осени, после возвращения с Алатау первой решилась завести разговор с младшим сыном, но почему-то в присутствии Байсара:

— Вогаз, ты всё чаще смотришь вокруг… как бы мимо людей и жизни семьи, всего стойбища. После визита Хранителей стал отчуждаться от всех нас. Мы понимаем, что тебя ждёт очень серьёзный, ответственный и почётный Путь. Но очень не хотим, чтобы твоё сердце омрачалось предстоящей разлукой с близкими. Когда придёт Зов, мы не знаем, но мне больно видеть, как обрываются нити Любви между тобой и другими в Роду.

Чего бы ты хотел? Сейчас. Пока не возникла пропасть между тобой и людьми. Судьбы не изменишь, но можно постараться сделать радостными шаги твоего каждого дня. Чем мы можем тебе помочь?

— Мам, мне сложно это объяснить. Я хочу учиться, хочу помогать, но иногда мне очень нужно уходить из стойбища одному. Мне так будет легче изучать горы, лес, окрестности, наш мир. …Меня тянет туда. Я не буду отшельником, просто в одиночку мне удобнее, наверное, наращивать глубину чувства связи со всем, что вокруг нас…

— Ты опять заговорил этим «чужим» взрослым голосом и это снова пугает меня. Но в твоих словах есть серьёзный смысл. …Думаю, что придётся обсудить твою просьбу с бабушкой Дайрой и старейшинами. Оставлять без присмотра детей и подростков у нас не принято. Категорически. А что думаешь ты, Байсар?

Старший брат долго не размышлял, высказался однозначно:

— В просьбе Вогаза действительно есть смысл, каждый охотник и воин рано или поздно начинает «слушать себя» как начинающий мастер. И даже наставники тут не могут вмешаться, только подсказать. Просто к братишке это пришло раньше, чем к другим его сверстникам. Останется внутри только его собственное чувство долга и сила сердца. Вот теперь его детство действительно закончилось.

Лучшей нашей помощью будет готовность немедленно придти на выручку, если что-то пойдёт не так. А поэтому, Вогаз, ты должен всего лишь говорить, в каком направлении точно и насколько ты уходишь, например, на полдня. Помня обо всех опасностях нашего края и правилах жизни в горах. Дэвы не прощают глупостей. Ну и категорически нельзя отлынивать от общих дел в стойбище. И в семье. А особенно от занятий с наставниками! Возможность прогуляться по округе будет редкостью. Понимаешь?

Вогаз немедленно согласился. А мама закончила разговор:

— И последнее, а может и главное, мой сын Вогаз. Куда и насколько ты бы не уходил, помни, это просьба от всех нас, и чувствуй, по возможности всегда, что здесь твой дом. Где тебя любят и ждут! Каждый миг. И постарайся не пропустить момент, когда нужно немедленно вернуться. Чтобы помочь. У тебя доброе сердце! Очень надеемся, что оно вовремя подскажет тебе, что здесь, дома, очень нужна твоя помощь. Наверное, именно так пусть будет в нашей семье до прихода Зова. Согласен?

— Да, мама.

Через два дня, на ближайшем совете старейшины дали разрешение. А шаманка подтвердила и пообещала дополнительно присматривать за Вогазом «издалека».

Первые самостоятельные вылазки в окружающие стойбище окрестности стали ожидаемо радостными. Но Вогаз не торопился унестись куда-нибудь подальше. Он хорошо понимал, что не выстоит в одиночку даже против волка. Основные маршруты походов со старшими на охоту ему были уже известны, как и описание тех мест, где ещё не довелось побывать.

Свои прогулки подросток свёл к наращиванию глубинных ощущений, основанных на уже приобретённых навыках охотника, и составлению своей личной «карты знаний» округи: где, что и как «звенит», «светится», «темнится», в общем, чувствуется и которое довольно сложно передать простыми словами, скорее намеками.

Помнил наставление старших и особенно бабушки Дайры, что места бывают очень разные. И хорошие, и приветливые, но и угрюмые, зловещие, откровенно опасные, нейтральные, недоступные и даже «закрытые». Таковы прихоти горных и лесных дэвов — это их дома! И практически нет ни одного одинакового мнения у охотников об этих местах. Лишнее подтверждение, что все мы люди — очень разные существа. А это Дэвы хорошо «видят».

Отдельно пришла к нему тонкость понимания необходимости поиска границ между местами разного, иногда противоположного качества. Срочно пришлось также пополнять свой арсенал примет, характерных для разных мест и маршрутов: о чём говорят звуки птиц, шелест ветра, скрипение веток, шелестение кустов, игра теней и ещё очень многое… У дэвов свой «язык» и его надо прилежно учить.

И всё это превратилось в новую громадную игру! Похоже, не имевшую конца. Причем Вогаз почти с самого начала убрал для себя цель поохотиться и обязательно вернуться с добычей. Так делали многие. Но его это категорически не устраивало. Свою удачливость он решил вывести на острие контакта с дэвами по другой причине — Равновесие себя с окружающим миром.

Будет добыча — хорошо и спасибо Небу, дэвам и Великим Предкам, если нет — это всего лишь не тот день или же добыча совсем другая. Ведь яблоки, орехи или ягоды тоже хороши! Или просто собранный по дороге домой хворост к очагу родной юрты. Такой подход есть основа их Традиции! И о том, что он хорош, всегда подтверждает сердце в груди.

Достаточно быстро Вогаз нашёл четыре «своих места» вокруг родной долины по сторонам света, с которых не слышны звуки стойбища,: две скалы-одиночки и две поляны со мхом. Очень живописные и «умиротворяющие». Даже побыв недолго на каждом из них, подросток начинал чувствовать себя «чисто светящимся» или «лучисто звенящим». Точнее — отдохнувшим! Именно это переживание помогало быстро «войти в Единение».

Эти места — первые четыре подарка от дэвов! И уже следующим летом пришло подтверждение: в каждом из облюбованных мест его ждала встреча с бабочкой. По-разному, но появление красивых насекомых было почти регулярным. Теперь предстояло найти ещё обязательных четыре «места», чтобы закончить локализацию по всем восьми сторонам света: необычная мысль пришла откуда-то изнутри — теперь Вогаз сможет «защищать» родную долину! Но… пока не везло: вблизи от стойбища новые четыре места не торопились обнаруживаться. Подрасту — смогу пойти дальше.

К началу зимы пришлось учить для себя тонкости перемен погоды и смену времён года, например, в чём сложность, даже коварство туманов и снега. Весной Вогаз отметил, что чувствует себя всё более уверенно. В горах весеннее тепло приходит не сразу и местами долго лежит снег. Возникла проблема точного подбора маршрута вылазки. И это стало новым необычным уроком — или идёшь более-менее прямо к заранее известному месту, или наобум выбираешь направление «просто туда». Именно в первом случае Вогаз сделал необычное открытие. Началось с коротких дистанций.

Для себя подросток довольно отметил, что ведёт себя не безрассудно и осторожно: ещё ни разу не покалечился и даже не упал. Значит, он делает всё правильно! И теперь можно ускорить темп вылазок. Поэтому он попробовал бег. Вогаз отлично помнил, а память тут же окунула в малейшие подробности: когда он «почти летел» за лучистой Айнарой сквозь тёплый дождь в яркий день их знакомства и… последующей ночью в поисках холма для беседы с Великими Предками севернее стойбища Рода Орла.

Но сразу вышел прокол — уже на третьем шаге Вогаз споткнулся. Ух ты, чуть не выскочил из ножен пчак… Что не так!? Садимся, где стоим, и думаем. Воспоминания прошлого года громадной волной захлестнули всё естество… Надо переждать. Трудно — снова пропасть грусти и гора красоты Знакомства. Беспредельность умеет напомнить очень сильно, почти до боли. Подышать… много. Отправить большущий «комок золотистого света» лично Айнаре, дочери Борондая и Айры, чтобы здоровье и удача не оставляли её? Вот теперь легче!

Выберем вместо востока юг, потом — точку далеко впереди, туда, где уже есть моё «южное место» и примерный маршрут к ней. …Получается. Бегом! Не смотрим под ноги. Не смотрим по сторонам. Зрение само собирает, или точнее, стягивает пространство вдоль линии бега. «Глаза могут очень многое!?» Всё, что справа и слева постепенно размывается, становится «одинаковым», как две серебристые стены. Дыхание как бы исчезает… И «это» получается! Назову это новым словом — «Проход». Он похож на очень узкое ущелье с ровным дном. Убираем внутренний разговор. И мысли.

Только через многие годы к нему придёт интересное китайское слово «коридор». Потом. А пока — наверное, «суженное пространство на линии между двумя местами». Здесь и… здесь!? Я уже прибежал на своё «южное место»!? Ух ты!!! Ведь пару мгновений назад, кажется, только начинал «этот» бег!? Стоп…

Ну да, это та скала. «Привет!» Вот и сломанная в прошлый раз ветка — мои руки помнят, как подбирали её и оставили точно на вершине скалы, показывая дорогу к стойбищу. Мысль: «Я что, прилетел сюда!?»

Немного отдыха. Хотя дыхание не сбито. Только, сердце бьётся сильно. И «звенит» в ушах и затылке, кстати, как и весь позвоночник: от копчика до самой макушки. Интересно, но надо, похоже, быть осторожным! …И в стойбище я вернусь снова таким способом — с помощью «Прохода».

…Снова получилось! Опять!!! Это точно происходит со мной — вот пень, от которого я начинал пробу «бежать правильно»! А вот — наше стойбище. «Проход» позволяет «почти мгновенно перелететь»!? На сегодня всё. «Спасибо ещё раз Айнаре… и Великим Предкам: позволили. Значит, есть смысл в этом необычном открытии, точнее — чуде. И не расскажешь никому. Расспросы точно приведут к бывшей невесте и беседе с Великими Предками. Прибьют! Точно. И чисткой котла не отделаюсь.

А вот и родственники.

— Привет, дядя Алар! Уже бегу помогать…

— — — — — — — — — — — —

Новое открытие захватило Вогаза полностью. При любой возможности он им пользовался, но так, чтобы не видели другие. Постепенно уточнял подробности метода, выискивая новые аспекты Чуда. Сожалел, что не может получить подтверждение от наставников и близких — побаивался расспросов. Пришло решение, что, когда подрастёт, это «умение» как бы само проявится для других и можно будет сказать: «Оно само так получилось».

Следующей частью открытия оказалось возможность «создания Прохода», когда стоишь на месте и только выбираешь, но не цель предстоящего маршрута, а направление. Причем, без привязки к восьми сторонам света, просто «туда». Метод работал, только сильнее звенела голова, и гул в ушах становился болезненным. Интересно, что дистанция также не имела значения. Кроме того, можно просто идти «проходом», но не отвлекаться. Всего лишь.

Не имея решимости уйти от родной долины достаточно далеко, пришлось отложить проверку своих способностей на потом: он не был уверен, насколько его хватит сейчас для «такого» бега. Вырастет — проверит. С мамой и братом заранее оговорено, что Вогаз всегда возвращается к юрте до заката. И не стоит тревожить близких! Мысли о возможной глупости в поведении никуда не исчезали.

Разбираясь с возможными причинами своего открытия, подросток нашёл только одну аналогию с необычным — стрельба из лука. Взгляд охотника или воина, согласно всех наставлений, цепко удерживает цель. Все его действия по оттягиванию тетивы, наведению стрелы, по контролю за дыханием, стойкой лучника только второстепенны: с ростом практики они становятся почти незаметны, так как наработаны годами и превратились в привычку.

Концентрация внимания на цели — особенность и, по словам старших, степень созревшего личного духа каждого. Умеешь собраться — всегда сумеешь попасть! Вогаз, оказывается, всего лишь удлинил свою собранность взгляда на выбранной точке местности. И получил открытие-Чудо!? Байсар и другие наставники часто повторяли: «Лучник — он всегда лучник».

Эти размышления необычно подтвердились во время поездки на ярмарку в Урумчи летом, когда перед вниманием подростка раскинулись просторы Великой степи. И её запахи! Для любого кочевника излишни разглагольствования о силе духа, потому как перед глазами — бескрайние и «живые» просторы Земли и Неба. А их красота и мощь всегда будут необсуждаемой основой и предметом Великих Сказаний и Песен! Поэтому Гоби — великий учитель и для человека, и для народов. Так было!

Вогаз как то по-новому для себя осознал, что две колеи на дороге сходятся в точку на линии горизонта не просто так, а с пониманием лично для него, что всё собирается в Великое Единство, будучи видимо разделенным вблизи. А поэтому и последовал простой вывод: мир Беспредельности всегда совместим с любым миром, например, с миром людей, мирами дэвов и животных. Простое подтверждение переживания мифа о единстве шести миров?

И ещё в этой поездке Вогаз попробовал, сидя на арбе рядом с матерью, по обеим сторонам дороги «собрать стены Прохода». Так, «на удачу». …Почему-то помогла мамина песня, очень древняя. О том, как «мудрая и заботливая Умай подставляет свои ладони под свечение жизненного огня каждой семьи. И радостно жить под присмотром Неба и Земли». …Мама много улыбалась в той поездке. И Вогаз тоже улыбался. В том числе и от того, что применение открытия у него всё лучше получается.

Кстати, бабушка Дайра как-то странно долго расспрашивала маму по возвращении в стойбище, хотя всё было нормально. Даже Байсар удивился и не промолчал: поездка выдалась ничем не примечательной. Беседа завершилась «тяжелым» взглядом шаманки на Вогаза. Пришлось тому немедленно сделать «честные и удивлённые глаза» в ответ. Расспросы закончились, но недоговорённость между шаманкой и подростком осталась. Тёгерин даже заметила это и расстроилась.

Дни шли. Вогаз пытался усложнить себе задачу. Как сделать использование Прохода удачным не только для себя? Причём, чтобы никто не догадался. Ведь получилось же весной для «первой охоты» друга Эрдэна! Вогаз тогда «мысленно сопровождал» друга на Испытании от начала до конца. Всё прошло отлично. Но подросток не соотнёс тогда свои потуги «там» с повседневностью: зазевавшись и уйдя мыслями к другу, с размаху врезался лбом в дышло соседской арбы, когда возвращался к юрте с мехом воды от ручья. А ведь это был, возможно, непрямой намёк — не лезь в чужую судьбу!

Только через годы Вогаз припомнит очень большое количество личных неудач, наверное, не только по рассеянности, но и как возможное следствие экспериментов со своими возможностями. Очень похоже, что одно из таких последствий — через пять лет как бы незаметно уйдёт насовсем его дружба с Эрдэном. Как будто её и не было никогда… И пришлось смириться.

А вот дальше Вогаз, похоже, совершил или ошибку, или превысил свои силы. Попытки шире применить открытие для «осознанной удачи» продолжались. Достаточно скоро объявилась следующая часть открытия. Как то на выходе из родной долины Вогаз подошёл первым к кромке леса, ненамного опередив шестерых старших родичей. У него быстро получился «проход». Но «это» сегодня не совпало с привычным маршрутом по давно известной горной тропе!

Настоятельные попытки подростка уговорить охотников пойти по новой «линии» к привычным угодьям ни к чему не привели, а объяснить причину Вогаз так и не решился. Просто попытался настаивать, что непонятным маршрутом будет «удачнее». Не повезло — кроме Байсара, остальные охотники оказались полными скептиками. Пришлось смириться во избежание серьёзных расспросов.

Но подросток не отпустил «стены прохода» по открывшемуся только ему маршруту! Более того, он попытался обернуть знакомую и привычную для всех охотников лесную тропинку под ногами новым «проходом». Получилось двойное чудо! Одновременно два. Не давала покоя мысль: а вдруг удастся уговорить старших переменить маршрут на «первый проход», ведь пока обе «линии» были достаточно близки.

Очень скоро добавился новый аспект — «первый проход» стал «пахнуть» для Вогаза как «более удачливый». И подросток старательно фиксировал и запоминал разницу в этих оттенках. Переживание продолжало набирать «густоту» оттенков. Разболевшаяся вдруг голова сигнализировала, что Вогаз приблизился к своеобразному максимуму необычных способностей. В груди носилась мысль: «Не заигрался ли Вогаз сегодня!?»

Вскоре и Байсар недовольно упрекнул, что младший брат сегодня невнимателен, часто спотыкается… и нельзя сбивать темп всей группе. Вогаз ускорил шаги, но на очередном скачке с камня на камень влетел головой в козырёк нависающей над тропинкой скалы. Сознание не потерял, но кроме шока от боли ещё и несильно пошла носом кровь. И в какой то мимолётный момент Вогаз узрел ещё «проходы» очень далеко вокруг… Больше двух десятков!!! Более того, штуки четыре из них перекрещивались, образуя «перекрестки»…

Сердцем Вогаз ощутил, что прикоснулся к новому «открытию». И тут же закончилось всё! Оказалось, что это был всего лишь его собственный взгляд. Надо «отпустить» его, закрыть глаза и с выдохом расслабиться. Мокрая повязка, повязанная братом на лоб, приятной прохладой вытянула боль из головы. Утихомирились «три звона»: в затылке, темени и в основании горла. Успокоился «разбушевавшийся» желудок.

Короткое совещание охотников и группа сменила маршрут — самый старший из них, брат вождя Тагуна, дядя Улай, один из самых рассудительных в Роду, неожиданно спросил подростка, куда лучше пойти? Вогаз, совершенно не задумываясь, махнул в непонятном даже для себя направлении, просто туда… и добавил, тоже неожиданно для себя,: «Недолго». Дядя кивнул и дал команду свернуть с привычной тропы.

Вскоре на пологом склоне состоялась встреча с очень большой стаей куропаток. Охоту на горных архаров решили отложить. Ну и нормально. А с новым открытием разбираться будем уже в следующий раз. Наверное, «всему своё время»…

Идея найти «перекрёстки» в «проходах» захватила Вогаза! И не сразу, почти через год, у него получилось. Только вот что с ними делать!? Вступив как-то в такое место, подросток почувствовал — кажется, изменился весь мир: вместо полуденного света всё стало сумеречным, как ранним утром или поздним вечером.

Сердце разыгралось в груди сильным и холодным стуком. Ощущения и опыт подсказывали, что Вогаз влезает во что-то «нехорошее». Быстро выбрав почему-то «левый проход с перекрёстка», он сделал два шага и… с испугом остановился. Мир вокруг, за пределами «стен», ещё больше потемнел. И впереди… его «что-то» ждало. Не человек и не горный дэв, не животное! Появился страх, который усиливался. И подросток решил не рисковать.

Два шага назад, разворот, прыжком через «перекрёсток» в «ближайший проход», разворот. Отпускаем всё! …Нормальный полдень, только где я!? Ух ты, очень далеко от родной долины!? Почти день на возвращение!? Если нормальным шагом. И что это за место!?

Здесь нет ничего похожего на тропу. Похоже на вход в неизвестное и довольно мрачное ущелье. И вход в него «перекрыт». Это место — «запретное». Ух ты! Стоп, хватит! Где дорога домой? Так, похоже, вон туда. Делаем «новый проход», причем очень сильный. Направление, теперь — «стены», первый шаг и… Бегом!

Всё получилось. Без неприятностей и неожиданностей. Только перенапряжение сказалось новым кровотечением из носа и дикой головной болью. И сердце чуть не лопнуло. Тем не менее, к границе стойбища Вогаз принёсся ещё до заката. Вокруг всё спокойно, его не ищут, можно перейти на неторопливую походку и отдышаться. Правда, он весь взмок, пот лил не переставая.

Надо сначала пойти к ручью, смыть кровь, застирать рубаху и поплескаться. Причем, желательно окунуться полностью — вода отлично смывает усталость и напряжение. Можно, кстати, потом сказать, что упал в ручей.! Чуть дальше есть место с маленьким водопадом в полёте стрелы от родной юрты. …Тут действительно красивые незабудки

Но там, на полянке! …Его ждала не кто-нибудь, а бабушка Дайра. …И с палкой в руке! А зачем ей палка, серьёзная такая!? Похоже, впервые в жизни его будут лупить, бить, «воспитывать»!? Какой у неё взгляд… нехороший, безжалостный. И мои «честные» глаза сегодня никак не помогут. Значит, Вогаз действительно «заигрался»! По-крупному.

…Стыдно и противно. И Вогаз готов к любому наказанию.

Шаманка долго молчала, пристально всматриваясь в глаза подростка. Проникая взглядом, казалось прямо в сердце. Очень глубоко. Её облик становился как-то больше, внушительнее. И вот за её спиной уже ощутим «клин присутствия», но не Великих Предков, …а каких-то других Сил, не менее могущественных! Резким скачком пришло раскаяние, вытеснив страхи, непонимание.

Глаза опустились к земле, плечи сами поникли, накатила усталость и полная безысходность. Но осталась честность!

Шаманка после очень долгой паузы указала ему палкой на ручей. Резкая команда незнакомым голосом, полным металла, почти клинок: «Мойся. Весь. Полностью». Подросток глубоко вдохнул вечерний воздух, быстро разделся и полез в струю водопада. Холоднючая вода быстро смыла все переживания, обновила тело, взбодрила. Но честность не тронула. Сейчас всё решает сердце! С грустной улыбкой. А бабушка Дайра продолжала внимательно следить за ним.

Отстиранную рубашку Вогаз не стал одевать. …И появилась мама.

Тёгерин взволнованно попыталась подойти к младшему сыну, но шаманка жестом остановила её и после короткой паузы произнесла спокойным голосом:

«Успокойся. С ним всё нормально, но пока эта маленькая любопытная ящерица побудет со мной — кое-что необычное для людей предстоит прояснить. Не откладывая. Он слишком быстро растёт. Когда я закончу урок с ним, вернётся к тебе. И как всегда будет послушным».

Мама согласилась и ушла домой. А Вогаз под присмотром Дайры зашагал к жилищу шаманки. С двумя ожидавшими там родичами она быстро переговорила и отослала. Вогазу было наказано развести костёр и помалкивать. Большую палку она подложила в пламя одним концом.

Установлен на огонь небольшой котелок. Брошены горсти непонятных трав. Горячий отвар Вогаз, обжигаясь и дивясь горько-пряному вкусу, начал отхлёбывать глиняной плошкой.

Пока он пил маленькими глотками, шаманка выхватила из пламени горящую палку и стала ею чертить круг по земле вокруг костра диаметром шагов десять. При этом она напевала древнее заклятье охранения и… терпения. Появились первые звёзды, на стойбище спустилась тишина позднего вечера. Послышался голос недовольного ворона. Чуть позже невдалеке пролетела первая летучая мышь. Мир за пределами охранного круга насторожился, присматриваясь к двоим у огня.

Вогазу было спокойно возле костра. Напиток передал ему тепло, собранность и необычайную ясность вниманию и размышлениям. Палка снова брошена в костёр: похоже, бить не будут, но сказано будет ему что-то очень серьёзное и поучительное.

Бабушка Дайра расположилась напротив, она нисколько не подобрела, но голос её всё же превратился из «клинка» в «жёсткую мудрость». Первая же фраза-вопрос шаманки сразу повергли подростка в шок:

— Сколько ты сделал шагов?

— …Два, — отвечать лучше не только честно, но и точно. От этого сейчас, возможно зависит его жизнь. Пауза-раздумье, длинная. И Вогаз как всегда не утерпел:

— Бабушка Дайра, у тебя сейчас очень странный голос, не такой как при встрече у ручья. И он мне сильно напомнил голос шамана Рода Красного Орла на южном Алатау. Вы чем-то очень похожи…

Старая женщина неожиданно дернулась всем телом и… на несколько мгновений превратилась в юную девушку. Печальную и нежную. Облик молодости более чем явно проступил изнутри шаманки для взгляда Вогаза, точнее, его сердца. «Он видит это! И такое возможно!?»… «И они, оказывается, были… близки!? Или нет? Очень давно, в далёкой молодости!? Такой взгляд ни с чем не перепутаешь! Разве такое возможно между шаманами!? В нашей традиции шаманы не заводят семей», «…Но ведь они тоже люди. Почему тогда они не вместе?»

Облик Дайры менялся, становился старше, твёрже, мудрее, безжалостнее. Она смотрела в пламя костра, в котором, похоже, вспыхивали отклики воспоминаний далёкого времени, событий. Спокойный голос шаманки, но с очень необычными, глубокими оттенками произнёс:

— Ержан, сын Берена, сын Кобжана. Из Рода Красного Орла… — пауза снова, длинная, задумчивая. — Просто нам обоим не повезло, — и опять пауза, грустная.

Последние слова печалью хлестнули Вогаза, он сжал кулаки, пытаясь унять дрожь тела и не дать уже своим воспоминаниям обрушиться на него. «Только не сейчас!». Глаза сами метнулись к пламени, где уже разворачивалась вязь подробностей той достопамятной весны почти три года назад, поездки-сватанья, последовавшего лета, потом ранней осени и второй поездки на Алатау…

С усилием он поднял взгляд взрослого мужчины на Дайру, собрал в молчании твёрдую решимость. Для мысли: «Если она сейчас начнёт расспросы о причине всего — встану и уйду. Насовсем».

Но от шаманки ничего не спрячешь, даже многое внутри себя — мудрый внимательный взгляд, располагающая тёплая улыбка и спокойный тон:

— Давай так, маленькая отважная ящерица, не надо выпускать коготки! Мы оба не будем ворошить наше прошлое. Взаимно! …Чтобы не было больно. А разберём в подробной беседе и размышлениях то, с чем ты столкнулся в последнее время, подвергнув жестокой опасности не только себя, но и весь Род. И я думаю, что Вогаз, сын Октая, сын Бахара будет правильно говорить — с умом, точностью и подробностями. А также будет задавать правильные вопросы, потому как мой опыт и знания должны хоть немного помочь почти взрослому защитнику и воину вернуться на тропу Знаний и Мудрости. Согласен?

Подросток недоверчиво сощурил глаза, вслушиваясь в слова, их ритм и глубину, прислушался к умиротворению и теплу внутри себя. Соглашаясь, медленно кивнул. Дайра не торопилась, предпочла повторить свой самый первый сегодня вопрос:

— Итак, сколько шагов ты успел сделать… «за грань»?

— Два, — повторил ответ Вогаз.

— Ты успел увидеть «стража порога»?

— Нет. Но почувствовал что-то очень чужое. Не людское. И быстро сбежал.

— Хмм, …повезло. В своё время я сделала три шага. И успела увидеть …«его». Но меня к этому готовили. Поэтому выжила и знаю. …Многое. А вот потому, что ты мужчина — для меня сейчас сложность. Большая. У мужчин и женщин — разные силы. И возможности…

Как ты уже успел убедиться, мир вокруг нас очень и очень сложен. И наши старые легенды и мифы — не простые сказания о чудесах, а отголоски Великого Знания наших предков. Причём главное в них — правда! Ибо Миры Богов, их Детей, дэвов, животных, людей и… других существ «соединены» под Великим Небом!!! Всевидящий Тенгри так решил, а Мудрая Умай ему помогла. Ибо всё вокруг нас — Великая Семья, где каждому отведён свой Удел. Для Равновесия в Великом Порядке — «семья всегда следует своему порядку».

Об этом тебе известно, но теперь твоё понимание и опыт вплотную приблизилось к опасной черте, когда наставления старших могут не успевать за ростом необычностей твоей личной силы. У тебя есть прилежание, рассудительность и внимание как у будущего воина и защитника — наши наставники-мужчины пока довольны тобой. С их точки зрения ты хорошо усваиваешь главное — дисциплину и трудолюбие. Но этого на сегодня уже мало!

Для многих в нашем стойбище видно, что ты с рождения переполнен очарованностью красотой Всего — могущественный дар, к которому у тебя есть склонность изнутри. Но сила его такова, и это характерно для всех других подарков Великого Неба людям, что незаметно возникает болезнь от переполнения ним — твой личный дух становится одержим Чудесами, ты начинаешь гоняться за ними как за едой. И дар очень быстро может превратиться в проклятие. Причем не только для тебя, но и для других.

Поэтому средством предупреждения этой болезни является безупречность, направленная на поиск равновесия всех сил, составляющих суть именно тебя! Неизвестно, как ты схлопотал правильный урок от Великих Предков в виде «дурного языка», но это не наказание. Это средство, с помощью которого у тебя есть серьёзный шанс не заболеть «одержимостью». Совесть всегда выручит тебя: ведь она — «глаза сердца».

Сама с болью через это прошла. И хочу успеть помочь тебе, пока не поздно. Жизнь — не игра детей. Залежавшаяся привычка к игривости приводит к сомнению в Великом Порядке, а этим делается шаг, достаточно немногого, к неизбежному падению в «одержимость».

Игру мы, взрослые, заменяем следованием своей жизни, то есть размышлений, слов, поступков Порядку Неба. И обязательно добавляя радость от понимания глубины Его Чуда и Красоты — это наш ответный дар Великому Тенгри и Мудрой Умай, это подтверждение: мы тоже члены Великой Семьи. И поэтому мы поём наши Песни.

Многие начинающие глупо погибают… или становятся мелкими паразитами для мира людей и не только, не в силах справиться с бесконтрольным могуществом своих необычных возможностей. Поэтому в нашей традиции мы следуем важной тонкости — мы слушаем свой страх.

Он неизбежен, так как сложен и опасен мир вокруг нас и невозможно сразу понять причину опасностей. Поэтому страх — наш дозорный. Но не владыка! Он указатель, что личному Духу пора пополнить свой опыт новым пониманием истин Большого Знания, и страх тут же вернётся на отведённое ему место — быть часовым нашего восприятия необычного мира. За новой порцией неизвестного. Таковы мы изначально: новые знания всегда преодолевают страхи.

Для меня жизнь есть знакомство с неизвестным. И защита знаний. В чём суть твоей жизни, разберёшься сам… если выживешь. Просто учись дальше. И как ты уже освоил — будет интересно!

Всевидящий Тенгри с помощью Мудрой Умай каждому вменили поиск личного промысла, отличный от остальных — не бывает одинаковых детей в любой семье. Частичка необъяснимого и неповторимого от Богов есть в любом человеке, в любой семье и даже в любом племени. Поэтому есть или сотрудничество либо неприятие. К сожалению, следствием последнего являются войны.

Страх трудно преодолеть… Поэтому очень важно его вовремя распознать, тогда вместо паники, испуга ты сможешь воспользоваться уместной опасливостью, которая и приведёт тебя к мудрой предусмотрительности.

Пока всё понятно тебе? Сейчас, под защитой тебе доступно многое для личной силы.

Вогаз кивнул несколько раз, ясность его понимания была поразительной

— Тогда продолжим. Как ты обнаружил «Тропы Дэвов»? О них знают очень и очень немногие.

— Это пришло — как в стрельбе из лука. Соединяешь себя с мишенью. Мне кажется, это могут мои глаза. Только вместо обычной цели стрелка я использую точку места. А серебристые стены вдоль линии появились сами. Удобно.

— Хмм, … а как ты назвал своё открытие?

— «Проходы», они мне чем-то напоминают узкие ровные ущелья, где мне не надо смотреть под ноги. Главное, не отвлекаться. …Эти «тропы дэвов» — они удачны?

— Ах, вот как ты увлёкся! Наверное, да. Но с твоей точки зрения. Подготовленные видят их по-другому. Ммм, многие женщины могут следовать по этим «тропам» чуть ли не с рождения. Но понимают их как «сон внутри сна»… Все наши женщины, которые «ходят-по-снам», легко делают это. Мне сложно объяснить, потому как ты — пользуешься мужской частью силы. А у мужчин-шаманов другие объяснения для мальчиков. Поэтому твой личный Путь дальше будет необычен. Выбор сделан. Хранители подтвердили это.

— А я действительно двигаюсь «проходами» очень быстро? Мне кажется, что почти мгновенно.

— Нет, не мгновенно, хотя и есть для этого похожее, ещё более опасное искусство. Со стороны ты виден мне, а наблюдаю я за тобой почти всё время, стоит тебе только навостриться к границе стойбища, как летящая полоса света. Она быстрее бегущего матёрого оленя. Это и красиво, и… немного пугает.

Большинство людей, кстати, совершенно не заметят тебя «на тропе», или как ты называешь, «в проходе». Увидеть тебя сможет лишь тот, кто обучен такому же. Похоже, ты правильно нащупал «Ладони Дэвов». Они как бы очень быстро передают тебя друг другу. Дэвы по-другому используют время. И для них это игра! Поэтому я и встревожена за тебя: ты можешь стать одним из Них, отбросив всё «людское»… «Чудеса легко превращаются в зыбучие пески».

Это очень серьёзное «падение» не только тебя как человека, но и нашего Рода как твоего Наставника. Здесь вина не только моя, но и всех старших в стойбище. И как следствие — позор нашей Семьи перед Лицом Высокого Неба, причём и наших Великих Предков. Наказание будет!

…Как ты подобрался к «запретному месту»? К этому ущелью категорически запрещено приближаться уже больше семи поколений, чуть меньше четырёх с половиной сотни лет.

— Год назад на горной тропе во время охоты, я сильно ударился теменем о козырёк скалы. И ненадолго смог «увидеть» сразу много «проходов» вокруг. А также то, что некоторые из них пересекаются, образуя «перекрёстки». Вчера я впервые добрался до первого из них.

— И какое направления ты выбрал?

— Первый, что налево. Там была развилка на три прохода.

— Хм, вот где прокол!

— Почему?

— Есть правило: «выбор между «направо» или «налево» всегда делают только женщины, причём каждый раз выбирают заново, а мужчины идут только прямо». Такова традиция Знаний о силе. Следуй правилу.

— Спасибо! Понял, и буду соблюдать. Расскажи, пожалуйста, о «Стражах».

— Хм, в некоторых местах нашей земли есть точки соприкосновения между мирами, очень разными. Это мостики соединения. И они — под бдительной охраной очень могущественных и опытных Дэвов. Страж «видит» твоё намерение. И запросто уничтожит тебя в случае нарушения Запрета. Более того, обязательно будет сообщено Владыке того мира. Тогда это повод для разбирательств и Суда. И заслушаны будут наши Предки.

Представь, что ты смог проникнуть, например, в мир Владыки Запада Эрлика… Что тебя ждёт? Вернуться ты точно можешь не суметь. Это не просто смерть. Это пострашнее. Пойми глубину Правил! Всё, игры и глупости закончились с первым твоим «проходом». А уж «перекрёстки»!

…Теперь дальше. Как ты научился «охранять» себя и других? Помнишь поездку с матерью и Байсаром на ярмарку в Урумчи?

— Да, конечно. Ты ещё так пристально присматривалась ко мне при возвращении.

— Не могла уточнить, кто из вас «постарался». Каждое путешествие без приключений не обходиться.

— Я просто сделал «медленный проход», всего лишь «поднял стены» вдоль маршрута. Помогла мамина песня и запахи Великой Степи.

— Понятно, «нащупал ритм». Вот это ты можешь изучать и применять дальше. Неплохое подспорье для настоящего защитника! Но никаких «перекрёстков»!

— Помню и обещаю.

— …Теперь дальше, — голос и взгляд шаманки подобрели, — есть ли ещё какие-то открытия в твоих поисках чудес, о которых мне неизвестно… Или ты о них подзабыл!? Я могу не успеть к тебе, «новому», с защитой и поддержкой.

— Нет, пока ничего такого необычного, — подросток искренне повертел головой, отрицая. А в сердце: «Мне действительно больше нечего рассказать». — Бабушка Дайра, а можно задать сложный и… может неуместный вопрос?

— Да, конечно.

— Что такое «Без Пределов»? Как это понять? Есть ли такое — «Беспредельность»?

— Хм… — шаманка, похоже, искренне удивилась. На её лице возникло сначала заинтересованность, потом умиление(!?), задумчивость, «мудрое размышление», явно окунувшееся в истоки Знания, далекое прошлое и опыт предков?

Затем она улыбнулась. Сначала «глазами», потом лицом. А дальше — …«всем телом»!? Такую «улыбку» Вогаз заметит у каменной статуи(!) через много лет, в очень далекой Бактрии, где набрала силу вера последователей Будды. А сейчас перед подростком сидел… «не человек»!!! Не знакомый с рождения, уважаемый и любимый защитник и наставник, не опытная и мудрая прапрабушка многих родичей в стойбище, не надёжный и принципиальный смотритель соблюдения Порядка и Правил, не нежная в чувствах и безжалостная женщина-хранительница Мудрости Умай… А кто? «Нечто Большее»!?

Пауза длинная. …Наполненная двумя взглядами, мальчишки и его прапрабабушки, которая может из строгой шаманки мгновенно превратиться в юную девушку! Оба взгляда смотрят и друг в друга, и глубоко вовнутрь себя. А, напитавшись странной силой внутри, оба смотрят вовне. Начинают «видеть» широко, за пределами круга у костра, уносятся зрением за пределы стойбища, родной долины, великих любимых гор Тенгритау, многих равнин и других горных стран, морей, лесов, …всей земли. Небо, звёзды, далёкое солнце. Бескрайняя ширь фиолетового пространства, начинающего светиться расплёскивающимися волнами «золотистого» звучания… И ещё дальше! Дальше…

Эхо звёздного свечения из высокой бескрайности опускается сюда к костру. И сохраняется в сердце. Сейчас и здесь. Без слов. Просто переживая «невозможное и… необъяснимое»? Что мы все ищем!? Зачем?

— Я попыталась ответить на твой вопрос… Теперь понимаю причину твоей очарованности. Это действительно красиво! …Но слова тут, скорее помешают, — «мудрая улыбка» Дайры, продолжала делиться «переживанием»… Сложным. — …Давай-ка, маленькая любопытная ящерица, ты как-нибудь сам задашь этот вопрос… Великому Тенгри. У Всевидящего Неба есть очень много возможностей помочь тебе приблизиться к ответу на него в самые необычные и… неподходящие по смыслу моменты наших судеб. Очень надеюсь, что тебе повезёт.

Есть ли ещё вопросы? Нет. Тогда выслушай моё мнение, — улыбка Дайры исчезла, пришла холодная решимость безжалостного знания. Шаманка глянула за спину Вогаза в сторону юга, затем сузила глаза в пристальном взгляде на пламя костра, её губы поджались — поиск решения и смыслов. И, наконец, она произнесла холодным голосом:

— Не будем ждать ещё год. В ближайшую возможность пойдёшь со старшими наставниками охотиться на медведя! Пора. Твоё время пришло. Ты не будешь участвовать в схватке с самым могучим здесь зверем. Но ты готов, чтобы «увидеть»… настоящую силу. Об этом Испытании тебе известно почти всё. Поэтому через два года ты приблизишься к нему другим. «Не охотником»! …И ещё ты поможешь сородичам своей «удачливостью» осознанно. Поможешь им и себе выжить и не нарваться на сложности в «Битве Духа». Пойдешь без Байсара. Поведут Тагун, наш вождь, и Улай, его брат. Они — лучшие. Будь сильным! Я сказала.

Вогаз в ходе своего несусветного подросткового удивления решению Дайры вдруг резко обернулся и увидел за пределами круга у костра, в полутора десятках шагов Старейшую Рода Айрун и тетю Боргон. Обе — старшие из тех, кто «ходит-по-снам». У них, что, обход стойбища? Какие «помолодевшие» облики у обеих женщин!? …А между ними ещё и хищный манул, …из местной стаи, прочно облюбовавшей родную долину.

И все трое имели не только внимательные… «строгие» взгляды, но и странно светящиеся глаза. В которых не отсвечивают сполохи пламени от костра. Очень странно… Вогаз спит!? Или это наяву!? Троица, заметив взгляд Вогаза, развернулась и степенно ушла от юрты шаманки к центру стойбища. Как долго они присутствовали? Что они слышали? …«Завтра будет совет».

Тем временем бабушка Дайра продолжала вглядываться в пламя костра. После паузы произнесла:

— Побудь ещё немного внимательным, выпрями спину, не шевелись. Мне надо спеть одну древнюю песню. …Слушай! — сильные Слова и сложный Ритм немного оглушили подростка. Древнее обращение к Мудрой Умай о защите и процветании, о заступничестве перед Лицом Неба и снисходительности! Ибо так надо согласно Заветам Великих Предков…

По окончание Песни — завершающая фраза шаманки: «Многое из нашей беседы уже утром будет тобой забыто. Но так надо! Со временем твоя сила созреет и только тогда поможет вспомнить все слова этой Ночи и… Суть, обозначенную в них. Пока для тебя, Вогаз, сын Октая, сын Бахара, только — твоё обещание «остановиться в Чудесах» и «не играть с удачей». Согласен? Повтори!

Подросток громко повторил своё обещание, гладя в пламя. Накатила усталость и сонливость. Вот теперь можно с разрешения бабушки Дайры, бегом домой, подхватив рубаху.

— Спи, мам, я не голоден. Всё хорошо. Я вернулся…

— — — — — — — — — —

3.4 На дороге вдоль Великой Стены

Дорога Великого Торгового Пути пролегала вдоль линии хребтов Великого Наньшаня. И Вогазу было не по себе. Тревожно, что ли… или неуютно ему здесь. Вон, остальные ведут себя как обычно. Эти горы красивы! По-своему. Они во многом отличны от любимого Тенгритау, и от Памира, Алатау и других гор на западе. К тому же, это восточное продолжение хребта Куньлуня — могучей границы Тибета, «опасной страны».

(концовка главы не вмешается в шаблон)