Глава 2. В большом оазисе

2.1 Большой перекрёсток на Пути

В голове каравана раздались радостные крики — показался оазис Дунхуан. Правда, высокие барханы скрывали постройки и стоянки караванов до последнего песчаного «хребта» — уж больно высоки здесь были «пустынные холмы». Это был очень большой оазис со знаменитым озером в виде полумесяца. Жило здесь сразу более десятка общин торговцев и ремесленников из разных племен. Хозяевами были, конечно, тохары, уже много веков проживающие в этих местах. Их страна раньше простиралась от гор Памира до равнин Поднебесной. Пришли они сюда очень давно, с севера — пустыни раньше не было. Разливалось здесь огромное море. Со временем солнце выжгло страну. Осталось немного солоноватых озёр, река Тарим и много мелких речушек, пересыхающих летом. Почти всей этой страной постепенно завладевают пески — появилась великая пустыня Такла-Макан, похоронившая уже некоторые города и возделанные поля. С севера продолжали накатывать орды кочевников — пограбить богатых тохаров. С юга врывались для грабежа безжалостные кяны-тибетцы: у них в стране на высокогорье всегда было очень скудно жить.

Потому держава богатых и умелых тохаров не выстояла. Китай, где их называли «юэжчами», мясоедами, обещал помогать, но не смог — орды кочевников донимали его не меньше. И если усуни-скотоводы соседствовали и уживались с тохарами долгие века мирно, как и пришедшие недавно, несколько поколений с севера предки уйгур, то остальные кочевники-«сородичи», регулярно совершающие набеги, мира придерживались очень и очень редко. Усуни, не дождавшись помощи от тохарских князей, обиделись и всем племенем перекочевали на запад через Джунгарию за хребты Тэнгритау (Тянь-Шань) в Семиречье (Восточный Казахстан и Киргизия). Там, в широких степях, уже мало оставалось племён саков — многие скифы ушли на запад.

Малочисленные пока уйгуры только начинали осваиваться, перенимая умение здесь жить осёдло. Китайцы называли их «слабосильными хунну» — один Род насчитывал нескольких сотен людей всего и не представлял для Поднебесной хоть какой-либо угрозы. Все кочевники в Гоби с незапамятных времён составляли большую систему Родов, китайцы их называли "Домами", которые были связаны между собой семейными узами. Порядки и традиции старого родового уклада поначалу бережно соблюдались всеми в степи. Но жизнь вносила свои, подчас необратимые, грустные перемены.

За три с лишним сотни лет до рождения Вогаза настала в Гоби величайшая засуха. Она длилась почти два поколения. Великая благодатная зелёная равнина была выжжена на многие десятилетия. Появились пустыни: Алашань и Такла-Макан. Случился громадный падеж скота у кочевых племён, почти исчезла дичь. Начался страшный голод, болезни и мор. Участились столкновения между Семьями за источники воды и пастбища. Ожесточились свары за территорию кочёвок. Большинство старейшин смогли уговориться о встрече и Великом Совете кочевых племён Западного Гоби. Рядом со священным водопадом на реке Орхон в Хангайских горах, в месте, указанном шаманами, состоялся великий Хурал, большое собрание, с одним вопросом: как выжить.

Долго совещались вожди и старейшины. Вспоминали легенды, мифы, делились опытом и сведениями о жизни в разных концах земли. Сложно было, слишком много быстрых желаний было… и между Родами произошёл великий раскол. Большая их часть, около восьмидесяти "Домов", решила пойти на юго-запад, чтобы присоединиться к дальним родичам, народу хунну. Однако то племя уже давно жило ордой, порядком для постоянной войны, и считалось предавшим традиции и правила старого уклада: нельзя всё время жить набегами на соседей, разорять их жилища, собирать с них дань, угонять людей в плен.

Меньшая часть Родов, около тридцати, перекочевала на юго-запад в предгорья Тянь-Шаня, а десять из них даже пошли ещё дальше на юг, попросившись в мирное соседство к тохарам, давним жителям Таримского края. Возле водопада на реке Орхон, предками уйгур была дана клятва соблюдать традиции старого родового уклада и не поддерживать никаких отношений со сторонниками орды. А когда племя после раскола восстановит свою силу, то по воле Великого Неба вернуться в Хангайские горы и воссоздать "свою страну". Потомки должны были передать следующим поколениям эту мечту.

— — — — -------

Вогаз понимал необходимость орды как временной формы уклада для жизни кочевников. Этот порядок использовался всеми Родами и племенами испокон веков на случай, когда надо было срочно покинуть привычный для проживания край. Ожидающиеся землетрясения, очень холодные зимы, засухи или мор, нашествие агрессивного народа, не пожелавшего жить мирно с соседями, не оставляли кочевникам выбора. Стойбища сворачивались в походный порядок. Соседние Роды, а иногда и целые племена, присоединялись и превращались в единый кочевой "организм" — орду, передвижную и всегда готовую к бою.

Старейшины втолковывали молодым эту, очень серьезную, традицию их уклада как самую эффективную при массовом переселении. Приводили примеры — так делали все народы: нынешние саха (якуты), в несколько этапов ушедшие из Гоби на север к великому пресному морю Бай-куль (Байкал), как и многие те, кто ушли до них туда же намного раньше, эвенки и юкагиры. В далёкую старину ордой пришли с запада предки динлинов к Алатау. Так всегда умели двигаться и жить племена саков в Хорезме, которые сейчас уходят на запад. А недавно, пара столетий назад, так сделали усуни, ушедшие из Хэси в предгорьях Наньшаня, и осевшие за Джунгарией в Семиречье. Даже предки китайцев в очень-очень давние времена таким порядком пришли на равнины Голубой (Янцзы) и Жёлтой реки (Хуанхэ) и создали великую и могучую "Поднебесную" страну.

Но мудрые наставники всегда очень строго уточняли — нельзя всё время жить ордой, как делают уже много поколений родичи-"хунну", искушая судьбу своего племени. Орда — это сила, великая сила людей на земле, объединенных мечтой выжить. И Великое Небо обязательно пошлёт испытание такой силе, даже несколько. Каждому племени, каждому народу "Небесным Законом" на земле отведён срок в двадцать одно поколение или три раза по семь: рассвет, полдень и закат. И причин много: чтобы найти и понять себя, выжить, собрать и утвердить свою мудрость, добиться процветания и красоты уклада, превратить в традицию всё самое лучшее из своих привычек и устоев — создать полный миф под Небесами, предание о себе для потомков… и стать новым народом. Особенно сложно восемнадцатому поколению — обязательно встанет вопрос, испытание и первый итог, каков Путь конкретного племени? Если жизнь и Путь народа "правильны" и "уместны" перед лицом Великого Неба и богами, то такое племя получает в дар новый срок жизни — ещё семь "тёмных" поколений, своеобразный скрытый период: как куколка для гусеницы или "ночь" племени. И тогда оно сможет скопить внутренние силы, незаметно для соседей, чтобы вновь "проснуться" на земле. Обновленным, могучим и красивым. Как новая бабочка…

По мнению большинства знакомых Вогазу старейшин, китайцы, смогли… и сделали это уже много раз. Их легендарные первые властители вместе с соратниками и потомками создали первый удачный уклад Поднебесной страны, и теперь они просто живут "красивыми" эпохами, почти органично наследующими друг другу. Уважаемые многими соседними народами периоды как эпоха первых трёх властителей и пяти императоров, эпохи Ся, Шань-Инь, Чжоу, недавно Цинь, а теперь — великая Хань. Китайцы очень умны, трудолюбивы и, главное, терпеливы — они понимают требования Великого Неба, "правильно" перерождаются всей страной, сохраняя великую жизненную силу. И первый признак этого — как велико их число! И как сложны, дальновидны, удачны и мудры их традиции и порядки. Даже если какая другая Сила вдруг покорит Поднебесную, они примут и терпеливо преобразуют завоевателей под себя. Да так, что те и не догадаются о "поглощении" через пару поколений. И страна вновь останется "Поднебесной". Как тростник, который никогда весь не ломается на ветру…, как зелёная трава в степи выдерживает животных, людей и возрождается снова и снова…

По преданиям, известным Вогазу с детства, когда приходит весть и появляются знаки для Рода уходить, стойбища быстро сворачивают в походный порядок, оповещаются родичи и соседи. Проводится ритуал выбора и "осенения Великим Небом" нового вождя. Теперь нужен не лучший охотник, добытчик и рачитель за процветание, а безжалостный воин и дальновидный стратег. Подходящие кандидатуры всегда имелись на примете у старейшин. Но… на правильный выбор лидера должны указать "знаки Неба", ибо не видать удачи орде, вышедшей на Путь по прихоти людей. Новому лидеру вручается всеми старейшинами на всеобщем совете, Великом Хурале, вся полнота власти над народом или даже союзом племён. Новый лидер приносит после ритуала избрания клятву перед лицом Великого Неба и людьми добиться выживания народа.

Пришедшие же в орду склоняются перед ним в знак готовности идти за ним, подчиняться ему и быть готовыми отдать жизнь за владыку-воина. Несогласные должны немедленно уйти, им даётся на это ночь. Ибо утром следующего дня порядок уклада становиться другим: полное единоначалие нового вождя, непослушание и неподчинение теперь быстро и жестоко наказываются — несогласных быть не должно. Если переселение займёт время в несколько поколений, новый вождь имеет право передать власть наследнику, которого выберет сам. И так далее… Старейшины теперь могут только советовать властителю. Все решения он принимает как владыка орды лично, ибо он "осенён Великим Небом". Воины орды разделяются на "крылья", тумены и курени. Мужчины теперь редко ночуют в своих семьях.

Орда двигается постоянно, не останавливаясь где-либо надолго — ресурсы для такого порядка нужны очень большие, природа не прокормит большое количество людей и скота в одном месте. И ещё — лучше не попадаться ей на дороге… Всем встреченным на пути Родам или Племенам предлагается три возможности: безоговорочно пропустить, хотя и возможны конфликты; присоединиться, принеся клятву верности властелину орды; или же… все встречные будут "растоптаны". На размышления давались сутки. Высланный вперёд авангард с послом от вождя предупреждал об этом, по возможности, заранее.

Когда прибывали на новое место, у властелина было право один год не распускать орду для предотвращения нападений новых соседей, так как это самый оптимальный порядок жизни племени в постоянной готовности к войне и ведению боевых действий. Если всё происходило мирно и благополучно, народы быстро возвращались к старому родовому укладу. Один Род — около трёхсот пятидесяти или около этого близких друг другу людей. Орда распадалась на стойбища, власть возвращалась советам старейшим, которые избирали новых вождей теперь уже отдельных Родов. Слагалась очередная легенда о переселении — часть мифа о выжившем народе. Но…

Восточные хунну захотели вернуться на свою прародину, откуда вышли в незапамятные времена, — большое горное плато Ордос, омываемое с трёх сторон великой Жёлтой рекой. Они удачно пришли, вытеснили оттуда остатки тохаров и других "юэжчи" на запад и занялись регулярными набегами на богатые царства Поднебесной, переживавшую сложную эпоху усобиц (Чжоу). Могучая сила большой орды пьянила победами хуннских вождей много поколений, переполняла их величием, о возвращении к старому укладу у них не было и речи. Что и стало началом их конца. Именно так видна история этого племени сейчас всем остальным кочевникам Гоби. Великий урок современности для поколения Вогаза и потомков.

Наибольшего могущества орда хуннов добилась при шаньюе Модэ. Этот легендарный властелин для начала покорил динлинов Алатау, чтобы обеспечить себе регулярные поставки железа для войны. Потом победил усуней в Западном крае. По ходу военных кампаний там же заставил предков уйгур попрятаться в горах и ущельях Тэнгритау. Затем разгромил союз восточных родственных племён дуньху, предков сяньбийцев и маньчжур, чтобы не иметь конкурентов в Гоби. Сильно "прижал" тохарских владык городов-оазисов Таримского края, обложив их данью. И припеваючи от самодовольства жил постоянными грабежами Поднебесной и присылаемыми богатейшими "подарками" от нескольких поколений первых владык династии Хань, которых заставил считать себя своим побратимом. И что? На вечные времена? Его "благополучия" и "процветания" хватило только на три поколения.

Поднебесная собрала великие силы под руководством нынешнего императора Хань У-ди, у которого личное имя Лю-Чэ, привлекла множество союзников, таких как сяньби, и в несколько победоносных военных кампаний в Гоби раздавила хуннскую орду. Посылаемые в погоню отряды из Китая на много переходов в степи не встречали хоть какой-либо осколок былой военной силы этого племени.

А ведь хунну тоже имели великую и красивую мечту — вернуться на прародину, в колыбель своего народа. Правильно ли они распорядились полученным от Великого Неба могуществом? Уже многие годы старики всех соседних племён по этому поводу продолжают спорить "до хрипоты". Большинство твёрдо опиралось на одну из главных легенд: среди кочевых и полукочевых Родов Западного Гоби издавна, от Начала Времён, жила "Вечная девушка" Маат (Ma:at, Mahat), земное воплощение любимой Дочери Уммай, Великого Женского Начала Природы, или как упоминается у китайских мудрецов — "Великой Небесной Инь". Она, Дочь, якобы, здесь на земле — "не вся", а Её столько, сколько "надо" для помощи и защиты тем, кто придерживается согласия с миром и "правильно" живет по заветам древних.

О Ней предпочитали не говорить открыто, считая Её главным "сокровищем" и лучшим "защитным оберегом" истинных кочевников, да и редко упоминали в разговорах. К Ней нельзя было обратиться напрямую с вопросами или просьбами, Её нельзя было как-либо найти, даже случайно. Девушка быстро приходила сама, если возникала необычная надобность, чаще предпочитая "являться" во снах. Шаманы и мудрые старейшины слушались Её во всём безоговорочно. Жила Она в недоступных местах попеременно, под охраной отряда избранных воинов. Один раз в поколение "Вечная" выбирала себе на замену подходящую девочку. Это означало смену цикла поколений для всех. Семь лет их видели "вместе", как бы вдвоём…, а ещё через семь лет младшая "являлась" или приходила с большой "старшей" тенью. И, наконец, по прошествии ещё семи лет, якобы "младшая впускала в себя старшую окончательно", начиная светиться "вдвойне". Её настоящее Имя знал только старейший в Роду, и считалось, что пока Она живет среди истинных кочевников — значит, у них есть "главный Защитник" перед лицом Великого Неба и богами.

К хунну, жившими ордой, "Вечная" приходила дважды, чтобы напомнить их старейшинам — нельзя так долго наслаждаться войной, насилием и грабежами: люди этого племени, как и все примкнувшие к орде, необратимо меняются в худшую сторону человеческой натуры…, зависть, мстительность и лень становятся главными. Но Её, "Посланницу", не послушались. Пропасть в отношениях между двумя укладами кочевой жизни в Гоби становилась всё глубже…

Вогаз много размышлял над всем этим, продолжая набираться знаний. Какова правота жизни и мечта для конкретного племени, для конкретного Рода? Какова будет их судьба? Ведь и у предков уйгур, сторонников старого уклада, над которым посмеивались в орде хунну, в Хангайских горах на реке Орхон тоже родилась Великая Мечта…

— — — — — ----------

А вот большая часть тохаров, подчиняясь своей мечте, как узнал Вогаз, давно ушла на запад, через Памир в Хорезм и Бактрию попытать счастье «под рукой» персов. Остались лишь те, кто имел семьи с соседними племенами. Они даже говорили уже на неродных языках. Китайцы же старались расширить своё присутствие и влияние здесь — торговля на всём Великом Пути почти не останавливалась.

Омерзительной приметой перемен в жизни кочевых народов стало большое количество банд, грабивших караваны, небольшие поселения и уединенные стойбища. Отщепенцы, изгнанные из различных Родов, где не было рабства и смертной казни за тяжёлые проступки, вместе с разновсякими "вольными богатырями", которые категорически не принимали жестокую дисциплину и беспрекословное послушание властителю орды, шаньюю, и "мечтали" основать свою собственную орду, носились по всей Великой равнине, терроризируя простых людей.

Тохары по давней договоренности с усунями, динлинами и другими порядочными кочевниками создавали сводные отряды охотников за разбойниками. Взятых в плен бандитов немедленно казнили. Гунны же из восточной орды, предпочитали вылавливать этих "нелюдей" и продавать в рабство в Поднебесную, где их кастрировали и отправляли на самые тяжелые работы. Противостояние продолжалось испокон веков, затуманивая причины стычек, усобиц и войн в Гоби и не видно этому было никакого предела. Вогаз полностью соглашался с тем, что умение защищаться и воевать было обязательным правилом для любого народа, даже очень миролюбивого.

Оазис Дунхуан был очень людным, почти большой город. В этом месте начиналась развилка дорог Великого Торгового Пути. Северная называлась «летней», когда не так жарко, и шла через оазис Хами в Турфан, далее — или на северо-запад в Урумчи, потом в Семиречье, через земли усуней, мимо озера Иссык-Куль в Хорезм, или прямо из Турфана на запад в Кашгар к Памиру, потом в Хорезм и Персию или же на юг в Индию через Кашмир. Южная дорога называлась «зимней» — не так холодно в зимнее время. Она тянулась вдоль хребта Куньлунь на запад, огибая пустыню Такла-Макан с юга, и через Хотан и Яркенд тоже выходила в Кашгар. Через высокие горы Куньлуня также были редкие и сложные караванные пути в зловещий Тибет и дальше на юг — в сказочную богатую Индию.

Самар в первый день стоянки никого из молодых охранников не пустил на громадный рынок. Пошли опытные люди. Разведать, что и как. Собрать новости, слухи и… сплетни. Молодым наказали нести стражу особо внимательно. Якобы здесь всегда бывали неоднократные случаи неурядиц между общинами, а также воровство и грабежи. Причем вспышка насилия может случиться в любое время, несмотря на строгие вековые традиции совместного пребывания в оазисах. А тохары уже не могли здесь поддерживать строгий порядок: их община становилась всё меньше.

Равновесие поддерживалось договоренностями, основанными на мудрости веков, между главами всех общин. С каждым годом якобы требовала себе больших привилегий китайская часть жителей оазиса — количество их торговцев росло быстрее всех. Именно сюда медленно тянулась постройка Великой китайской стены по приказу первого объединителя Поднебесной императора Циня Шихуан-ди. Якобы для защиты торговли и караванов на Пути.

Но, по сплетням, китайцы, которые успели возвести недалеко от оазиса очень сильный форт, защищать тех, кто не их племени, не будут. Примечательно другое — по всему восточному участку Великого Пути, от Дунхуана до самой столицы Поднебесной страны Чаньаня (теперь г. Сиань), растут города, и торговля набирает всё больший вес. Караваны идут почти непрерывным потоком и китайцы тщательнее присматриваются к Турфану, Кашгару, Яркенду, Аксу, Урумчи и другим городам и оазисам тохаров. Особенно к Хотану, где добывали очень ценимый в Поднебесной молочный (белый) нефрит.

Нынешний император У-ди из династии Хань, очень энергичный и строгий правитель, сильно интересуется Западом, в частности, отличными конями, которых разводят в Ферганской долине. Его военачальники удачно повоевали с восточными гуннами, населявшими равнины Великой Гоби. По-китайски их называли «сюнну» («хунну»). Временно снизилась опасность нападений орд и банд кочевников, и теперь Поднебесная быстро расширяется на северо-запад, уже почти до этого оазиса. Однако император лично занят у себя затяжной войной на северо-востоке со страной Корё (Кореей). Пока…

2.2 Посещение святилища

Как только Вогаз увидел, что его десятник более-менее освободился от хлопот на новой стоянке, то сразу решил напомнить ему о просьбе, помянуть обрядом погибший караван. Матай об обещании помнил. Он сказал, что Самар уже отправил гонца к главе местной уйгурской общины. Тот решит, когда будет организован обряд в святилище около пещер Могао, в маленьком соседнем оазисе. Вогаз кинулся к повозке с его личными вещами и быстро отложил в отдельный узел десятую часть найденных в пустыне «подарков дэвов». Руки, слушая сердце, сами отделили нужную долю. Каких-либо сомнений, стоит ли делать подношение и сколько, сердце не допускало. На душе было спокойно и приятно. Дальше нужно было только ждать.

Почти сразу подошёл любопытный Бахар, спросил что происходит. Вогаз как умел коротко объяснил: задобрить души погибших караванщиков с помощью обряда в святилище — это нормально и желательно: чтобы потревоживших прах упокоенных в песках не донимали несчастья, болезни, печали и не «отвернулась удача». Боги, дэвы и предки внимательно следят не только за поступками людей, но и за их словами. Особенно за клятвами. Для них якобы видны «как на ладони» даже наши помыслы. Так с детства учили Вогаза, и его сердце всегда было с этим согласно. Бахар кивнул и тоже пошёл к повозке. Через некоторое время он подал Вогазу узел такого же размера и сказал, что это его подношение в святилище.

К закату на стоянке появился пожилой глава местной уйгурской общины. Его встретил лично Самар. После непродолжительной беседы с ним начальник охраны с разрешения перса, владельца каравана, объявил, что после ужина все, кто хочет посетить пещеры Могао, должны быть готовы выйти в дорогу к полуночи. Для встречи с местным шаманом там надо быть до рассвета. Десятник разрешил Вогазу сделать себе замену. Большую часть стражи взял на себя Бахар. И попросил напарника сделать подношение в святилище от него.

Около полуночи Самар подал команду желающим выходить к пещерам. Проводником был сам глава общины, ему подчинялись как Самару. Вогаз подхватил узлы, свой и напарника, и пристроился, по привычке, в конце группы. Матай шёл в середине. Всего было около четырёх десятков людей. Насколько парень услышал, дорогу знают достаточно много людей — те, кто уже несколько раз ходил по Великому Пути и знает окрестности Дунхуана.

Идти под луной по пустыне было спокойно и приятно. Поначалу мыслей не было, а только интересное ощущение «ночного внимания», знакомое по страже. Потом, конечно, полезли раздумья…

Несложные, и даже какие-то простые вопросы: как там живётся умершим в их "запредельной стране"? Правда ли то, о чём говорят все шаманы, что "ушедшие" предки очень внимательно следят за размышлениями, словами и поступками своих детей и потомков из следующих поколений? Действительно ли они выступают нашими заступниками перед лицом Великого Неба и сонмом Богов и принимают в свою личную Чашу судьбы всё то, что натворили они сами и их дети? И дети детей? Никто кроме шаманов не мог ответить Вогазу. А ему хотелось узнать самому. Где и как найти такое "откровение"? Можно, конечно, ради такой цели умереть, но это будет глупо. Ибо впереди те годы, дни или мгновения, которые написаны Великим Небом для каждого здесь. А "туда", за предел, всегда успеешь. Печально, что нельзя пообщаться с ушедшими, спросить их лично — как им там? Что будет дальше? Вогаз тосковал по отцу, иногда очень хотелось просто побеседовать с ним, хотя бы недолго, но… Небесам виднее. Смирение — одна из главных добродетелей в вере уйгуров. Остается только своей повседневной жизнью показывать "ушедшему" Октаю и всем предкам, что не зря они с любовью, теплотой и терпением потратили свои жизни на воспитание достойных потомков.

*****

Показался неглубокий каньон с длинным оазисом внутри. При свете заходящей луны он казался спящим громадным зверем. Точнее, дэвом, который «улёгся» в складке пустыни… «Дэв», кстати, не спал, а, скорее, прилёг отдохнуть, внимательно наблюдая за «гостями». Старейшина, не убавляя шага, начал спускаться по широкой тропе. Поворот за поворотом. Тем не менее, дорога легко запоминалась. Вскоре приблизился каменистый склон. Процессия двигалась к его центру.

На широкой площадке перед самым склоном старейшина остановился. Кто-то из группы помог зажечь ему толстый факел на длинном древке. Глава уйгурской общины тихо сказал всем сесть полукругом, лицом к склону. Расстояние между сидящими должно быть три-четыре шага. Факел он воткнул в песок и уселся рядом с ним — получилось впереди всей группы.

Светлая полоса неба на востоке обозначила приближающееся утро. Факел постепенно догорал. По-прежнему было тихо, никто не разговаривал и не шевелился. Перед самым восходом солнца впереди из пещеры вышли двое. Первым шёл очень старый шаман из племени тохаров. Вторым — шаман уйгурского племени, не такой старый, скорее, пожилой, почти ровесник старейшины, приведшего группу паломников. Шаман-тохарец, ни слова не говоря, выдернул догорающий факел из песка и передал его шаману-уйгуру. Тот вытащил из заплечного свертка охапку поленьев, присел и разжёг из них небольшой костер. Древко факела он разломил на мелкие куски и добавил в огонь. Поленья, оказалось, были сложены так, что пламени хватило бы почти до полудня. Старый тохарский шаман убедился, что костер разожжён, вернулся ко входу в пещеру и сел на её пороге. Его тело было наполовину скрыто тенью. Видна только правая сторона. По сигналу шамана-уйгура старейшина встал и подошёл к костру. Оба они обменялись ритуальными фразами. Взошло солнце.

По указанию главы уйгурской общины, каждый пришедший вставал и относил свои свёртки-подношения к подножию входа в пещеру, возвращался обратно и садился точно на своё место. Одним из последних двинулся к пещере Вогаз. Старый шаман-тохарец внешне никак не реагировал на приближавшихся и отдалявшихся паломников и оставляемые ими узлы. Глаза его — полуприкрыты и пусты. Но…, если тело старика было неподвижным как виданные не раз Вогазом статуи в Бактрии, то ощущение подсказывало, что старый шаман-тохарец своим телом «превратился» в широкую дверь, наглухо закрывшую вход в пещеру. Вогаз, по крайней мере, ни за чтобы не решился проскользнуть мимо или хотя бы приблизиться к старику. Удивлённый своим ощущениям он торопливо вернулся на свое место. Когда все пришедшие снова расселись и замерли, уйгурский шаман бросил горсть травы в пламя костра — начался обряд…

По окончании действа шаман обошёл вокруг каждого паломника, держа в руках пучок тлеющих прутьев. Возле нескольких он задерживался сделать дополнительные жесты-круги этим пучком вокруг голов. А четверым даже несильно похлопал по плечам и спинам. Вогазу «отдельных жестов» не досталось.

Завершая обряд, шаман засыпал костёр горстями песка. Старейшина встал и дал знать паломникам, что пора возвращаться в Дунхуан. Люди опять собрались в группу для перехода, тихо переговариваясь. Глава общины снова подошёл к уйгурскому шаману для беседы. Старый шаман-тохарец, продолжал неподвижно сидеть у проеме входа в пещеру. В его позе ничего не изменилось….

Внимание Вогаза привлекло чьё-то присутствие. Слева от входа в пещеру, в полуполёте стрелы, среди редких кустов сидел человек. Его прикрывала тень от каменистого склона. У неизвестного была обрита голова, из одежды — длинная мантия цвета шафрана, несколько раз обернутая вокруг тела, правое плечо оголено. Средних лет, худощавый, ниже среднего роста. Похоже, это последователь Будды… Он сидел с закрытыми глазами и выпрямленной спиной на невзрачной циновке из лозы, постеленной прямо на песке. Если взгляд не подводил Вогаза, а раньше у него почти не было поводов для этого — сказывались навыки охотника, то вокруг неподвижного человека виднелся овальный ореол. Как будто тело находилось в серебристом яйцеобразном коконе…, причём, внутри этой "оболочки" ощущалась своеобразная наполненность силой. И она была более реальна, чем всё вокруг. За пределами ореола! Это поразило парня. Так не бывает! Мираж наоборот, что ли? Обычно, облик любого человека — это понятная Вогазу часть картинки нашего мира. А здесь не так! Пришлось парню даже поморгать, оглянуться вокруг… но чудесный эффект по ходу созерцания незнакомца не исчезал. Наблюдаемый человек вместе со своим коконом не вписывался в привычный ракурс этого мира. Он был как "нечто большее"! И не "чужое"…

Кто-то из уходящей из святилища группы окликнул Вогаза. Парень поднял руку: "Слышу, уже иду!" Но сам продолжал тщательно всматриваться в неизвестного, запоминая для себя как можно больше деталей. Необычность увиденного может потом оказаться нужным и жизненно необходимым уроком. Чудеса редко повторяются в судьбе человека. Говорят, потому-то они и есть "чудеса"! Якобы таков закон разнообразия в жизни. И лучше не зевать!

Поражало выражение лица — полнейшая безмятежность, какая-то небесная мудрость, смирение и человеческая теплота. При полной неподвижности! Как у статуй, виденных в Бактрии. Эти качества, или такое настроение незнакомца Вогаз с удивлением прочувствовал даже на расстоянии. Человек был здесь и сейчас! Не "ушедший" или "затуманенный", а скорее "Принёсший-Небо-Сюда". Слов и знаний парню для понимания не хватало. Он старался максимально точно зафиксировать в своем сознании все увиденные и ощущаемые оттенки из картинки, которые ему неожиданно показали Небеса. Важным было, похоже, и ровность спины, и перекрещенные голени со стопами, уложенными поверх бёдер, и руки, собранные в "цветок", когда ладони плоско снизу, а большие пальцы прижаты друг к другу и "смотрят вверх". Всё как у статуй их Учителя!.. Вогаза снова окликнули и пришлось, бросив последний взгляд, бегом догонять группу, спешившую в оазис Дунхуан.

По дороге к стоянке пришли новые размышления. Что Вогаз знал о последователях Будды? Их Великий Учитель, живший за четыре сотни лет до рождения Вогаза, был знатного рода индийских правителей-кшатриев. Родители с детства оберегали его от видения несчастий этого мира, сделали ему во дворце "сказку". Но во время прогулок он вдруг увидел сначала больного человека, потом немощного старика, а потом ещё и похороны умершего… И сердце молодого человека затопила большая печаль — жизнь людей оказалась полна страданий. Он оставил семью, богатство, наследие власти отца и пошёл искать Истину и Мудрость. Шесть лет он провел в странствиях. И нашёл её! Как рассказывали, он сумел заглянуть в Суть всего, в Причину Причин и понять. И стал Учителем для всех. И стали его называть Буддой, "Пробудившимся"…

Его учение было простым. Как понял Вогаз из разговоров в Балхе, "мы все рождаемся и умираем много-много раз, снова и снова приходя в этот мир". "Наши жизни есть страдания, потому что мы не видим причин. А причины просты — мы не знаем самих себя. И Путем освобождения от страданий может быть только получение Знания сути самих себя". "К этому Знанию можно придти, только соблюдая чистоту помыслов, слов, взглядов и поступков". Это так называемый у них "Путь Архата"… Последователи Будды утверждали необходимость полного смирения перед судьбой и соблюдение простых правил: полностью воздерживаться от убийств и насилия, от обмана и воровства, от супружеской неверности и вожделений утех, от порочных наслаждений. Такое поведение поведёт людей к чистоте, всепрощению, миру и великой любви к ближнему. И каждый человек будет рождаться в этом мире столько раз, пока не увидит и не примет эту необходимость для себя. Символами веры у последователей Будды были колесо Закона и каменная ступа — знак Безмятежности.

Якобы таково было Откровение этого Учителя. И Вогазу было как-то очень приятно на сердце за всех людей, что Великое Небо посылает им в помощь и назидание сильных пророков с великими Откровениями как Будда и Кришна в Индии, как Заратуштра в Персии. Может были такие же и в других землях… всего не узнать, наверное. Значит, у людей есть ещё шанс построить жизнь счастливой, радостной и благополучной!

А каково Вогазу примерить к себе требования последователей Будды, уже не первый раз задавал он себе такой вопрос после знакомства с этим учением в Балхе?.. Мда… не получается с самого первого их утверждения. Не убивать… так он уже не может. Охотник с детства и воин, ставший таковым ещё юношей после "первой битвы", один из защитников Рода и своего племени. Врагов не жалеют, с ними отважно сражаются и… Небеса решают, кто выживет в битве или поединке. Охотничья добыча — заслуженный дар от дэвов и доблесть кормильца близких для выживания в родных горах Тэнгри-тау. Зимы становятся очень суровые, голодные и запасы в Роду делались ровно на все семьи. Никого в Роду не обходили едой, всегда делились. И по-другому быть не могло в большой Семье…

И Вогаз честно признавался себе, что первое дело для него лично — это хорошо поесть, причём с перебором. Конечно, не так, чтобы "лопались глаза", но утроба должна быть набита. Когда еды нет — можно потерпеть. И день, и два, и больше…, но потом — или охота, или честный заработок за любую простую работу. Во всём этом Вогаз считал себя достаточно удачливым. И это здорово настораживало. Как говорили наставники: "Удачи у человека ровно столько, сколько он заслужил под Небесами. И не на волосинку больше… Если больше, то тогда Небу придётся для тебя отнять у другого. Разве так хорошо?" Вогаз всегда и везде считал себя частью Рода и следовал традиции своих предков. Всегда уважал устои и порядки других племён. Но знакомство с Новым Учением как то "расширяло и углубляло" его понимание мира. Не требуя предавать его собственные убеждения и веру. Мир преподносил Вогазу всё новые и новые чудеса жизни. Так что же он ищет в странствиях так далеко от близких: "счастливую страну" чтобы родное племя не страдало в голодные зимы в суровых горах или же мудрость о том, кто он сам по себе?

2.3 Явление нового Героя

Вернувшись из святилища на стоянку, Вогаз сразу обратил внимание на взволнованного Бахара. Напарнику так пока и не разрешили походить по оазису и заглянуть на рынок. Раньше это никак «не дёргало» здоровяка, он был послушен старшим. Причина надутости оказалась проста — здесь, почти в центре Дунхуана, обосновался очень богатый торговец оружием из далекой Индии, богатырь неимоверной силы. По слухам, он предлагает любому желающему, кто может внести дорогой залог, состязание по перетягиванию рук на столе. И за пару месяцев ни одного достойного соперника пока не встретил. Собирается на днях возвращаться на родину.

Такая «забава», требовавшая силы без кровопролития, была проста, зрелищна и популярна, по мнению Вогаза, во всех странах и среди всех силачей из разных племён. Неудивительно, что Бахар просто изнывал от невозможности проявить свою удаль в таком людном месте. По меткому выражению Матая, «мающийся» от печали богатырь здорово походил на «больную курицу, никак не определившуюся, где, наконец, и как много яиц нужно быстро снести». Вогаз с трудом подавил приступ хохота, чтобы не обидеть напарника. Решился и предложил десятнику замолвить всё-таки словечко перед Самаром, чтобы отпустил напарников вдвоём, под его, Вогаза, ответственность, «присмотреть новые стрелы про запас». Шёпотом добавил: «А то он, от печали, всю стоянку тут скоро разнесёт. Потом примется за остальные караваны, а потом и за весь оазис…». Очень кстати, рядом проходил упомянутый начальник. Опытный Самар как всегда быстро разобрался с треволнениями молодого богатыря: со сплетнями в оазисе он познакомился одним из первых. Поинтересовался у молодых подопечных, «не желают ли они свою дурную удаль направить на перекапывание ближайшего высокого бархана — глядишь, воду найдут…, полезное дело для людей сделают…, а нет воды рядом — тут ещё много барханов в изобилии…».

Выдержав паузу, чтобы парни осмыслили назидание заботливого наставника, Самар с тяжелым вдохом уставшего старика таки разрешил. Времени «на присмотр стрел» дал до захода солнца. Матаю он почему-то подмигнул отдельно и почти незаметно. Тот ушёл по своим делам. Вогаз сразу повёл обрадованного свободой Бахара в центр города-оазиса. При себе он имел, не считая пчака, только клинок, а напарник — как всегда тяжелую самодельную булаву в петле на поясе. По дороге ему не сразу, но удалось «навязать» нетерпеливому молодому богатырю степенную походку «прогуливающихся мужественных воинов, занятых неторопливой беседой». Они давно понимали другу друга: за два года в городской страже Турфана навыки парной работы и взаимовыручки «въелись в тело до костей».

На радостях Бахар угощал и себя, и Вогаза всякой мелкой снедью: то там, то тут. Где — по цыплячьей ножке, где — по лепёшке, где — по пирожку…. Причем во время кушанья свои ладони богатырь держал далеко от могучей груди, широко раскинув локти в стороны. Так лучше видны мышцы рук, плеч, спины и шеи прохожим…. Руки медленно подносили ко рту очередной кусочек снеди и аккуратно отправляли его в рот. От встречных доносились приятные ушам Бахара возгласы удивления и зависти к такой богатырской стати. Умел «приятно удивить» и просто «пестовал» некоторые жесты молодой напарник. А уж плечи, мышцы рук...! Вогаз, по давней привычке, не составлял ему конкуренции, но поддерживал компанию — рост и плечи позволяли. Проверено: внимание будет только на Бахаре. Иногда в страже Турфана это очень выручало. Они уже определили направление — большой синий шатёр. Других таких богатых жилищ в центре оазиса не было.

Правильно! Шатёр не только высокий, но широкий и длинный. В задней части — явно личные покои купца-индуса. Рядом небольшая корчма под открытым навесом на десяток столов. А вот народу — внушительная толпа. Десятков шесть людей из разных племён. Кричат, ругаются, хвалятся, делают ставки. Накал страстей нешуточный. Подошли как бы невзначай, будто мимо проходили. Протолкались внутрь вежливо: интересно обоим парням. Почти в центре, за большим столом сидела видная бородатая «гора» в высоком зеленом тюрбане "пагри", легкой рубашке и необъятных темных шароварах. За широкий пояс-кушак заткнут очень дорогой и крупный кинжал, в основание его рукоятки вставлен большой граненый рубин. Купец внушительной внешности, лет пятидесяти. Большие, недовольные, от явной скуки, и неприятные «тяжёлые» глаза. Такие люди беспощадны ко всем, никогда не упускают «свой интерес», злопамятны и мстительны. Судя по громадным рукам и плечам, действительно могучий силач…. Но ленив. Серьезных соперников, по слухам, давно не имел. За его плечами застыли двое слуг. Самодовольные лица, одеты соответственно хозяину, но дешевле и неброско. Оба — при клинках, чуть старше Вогаза, и… похожи на бойцов. С первого взгляда трудно разобраться. Значит, могут быть или опасны, или не совсем…. Судя по разговорам в толпе, купец с юга ставит на проигрыш любому желающему силачу выбор только одного вида оружия из своей коллекции в шатре. Выбор, говорят, неимоверно разнообразный, одни шедевры для брани из далекой Индии-Бхараты.

Дальше Вогаз просто присутствовал при явлении Бахара, «скромно и смущенно» наблюдающего за ярким событием. Напарник не торопился «лезть в поединок». Дал толпе и индусу заметить себя, удивиться, оценить, сравнить и восхититься молодецкой статью. Послышались сначала шепотки, потом и первые призывы парню бросить вызов непобедимому гостю из Индии. Бахар пока же просто смотрел. Очередная жертва, крупный уйгур, тихо и быстро проиграл мешочек серебра, и под смешки из толпы незаметно скрылся с глаз. Индус уставился на Бахара. Тот по-прежнему «смущенно наблюдал». Установилась тишина. Бойцы оценивали друг друга….

«Гора» в тюрбане небрежно и снисходительно поманила пальцем с крупным перстнем новичка к столу. Справа от индуса объявился толмач, скорее всего, хозяин таверны. Сделал церемониальное приглашение уйгурскому богатырю на поединок. Бахар «подумал» и «смущенно» кивнул. Пробираясь к столу споткнулся «случайно» о встретившуюся лавку. Вогаз сзади поддержал напарника под локоть. Раздались смешки. Порядок явления «новичка» был соблюден. Уже далеко не в первый раз. Хотя сердце старшего напарника опять встревожилось за младшего — мать богатыря всё-таки просила приглядывать за ним, а не потворствовать его удали. Но сейчас лучше Бахару не мешать, а помогать и охранять: ещё у входа в заведение они перемигнулись «на удачу», до начала явления «молодого богатыря» из Турфана.

Уйгурский силач неторопливо уселся за стол напротив индуса, медленно снял головной платок и повязал у себя на шее отработанным жестом. Вставший за его спиной Вогаз почти одновременно сделал то же самое. И, если Бахар неотрывно смотрел в глаза купцу, то его напарник холодно уставился на обоих слуг. Медленно осматривал каждого, надолго заглядывая им в самую глубину глаз: «Змея выбирает вкусную еду». Но…, по одной из былей, в Индии водится шустрый зверёк «мангуст», похожий на хорька. Может убить любую змею. Так что всё решит только поединок. Если состоится вдруг…. Мы готовы!

Толмач разъяснил Бахару правила. Молодой уйгур важно кивнул, назвался, медленно вытащил из-за пояса небольшой кожаный мешочек. Высыпал себе на ладонь горсть ярких камней. Убрал их обратно. Мешочек пододвинул толмачу. Индус величественно кивнул, у него даже улыбка на лице не появилась — Бахар немного уступал индусу в ширине плеч, но был выше на полголовы. Соперники выставили на локти впереди себя правые руки. Ладони левых прижали к столешнице. Сцепились правые перекрещенными кулаками. Сильно сжали друг другу ладони…. Толмач накрыл их сверху своими ладошками для подачи сигнала к началу поединка. Три удара сердца. Толмач отскочил.

Могучий рывок! Силачи в напряжении сблизились плечами. Перевеса вначале пока не было ни у одного из соперников. Вогаз стоял внешне расслабленно и продолжал заглядывать в глаза обоих слуг — для него «великого поединка» не существовало. Была только возможность «случайных обстоятельств»! Он, не меняя позы, уже ощущал глубоко всех, кто впереди. Через пару мгновений — кто по бокам, а чуть позже — кто сзади. Слуги удивленно стали посматривать на хозяина, на силача-уйгура и на его напарника. Пару раз переглянулись между собой. Растеряны — это хорошо!

Лица соперников за столом перекошены от запредельного напряжения. Индус с яростным рычанием надавил сильнее и почти на четверть приблизил руку Бахара к заветной поверхности стола. Тот, тоже со звериным рыком, сначала удержал, а потом постепенно вернул позицию начала поединка. Индус, наконец, издал рев бешеного медведя, пытаясь рывками снова и снова задавить — молодой уйгур держал. Слуги за плечами торговца начали топтаться на месте, недоуменно переглядываясь. Видимо, такого исхода поединка они никак не ожидали. По слухам, индус действовал всегда быстро, неумолимо, не раскачиваясь. Бахар любил по-другому: невзначай оказать серьёзное сопротивление вначале, дать возможную надежду уступкой, не торопясь дождаться первой усталости соперника из-за бесплодных порывов, прочувствовать момент неуверенности и молниеносно «растоптать». И ещё завершить в конце повторным дожимом руки для безоговорочной победы. Судя по напряжённым мышцам шеи, плеч и спины, Бахару было очень тяжело. Может, впервые в жизни, он встретил достойного соперника. И даже очень…. Сколько уже мгновений вот так медленно утекают в вечность, капля за каплей!?

С большим трудом держался и купец-индус. Первое удивление уже сменилось растерянностью и злобой. Он настойчиво продолжал попытки сломить удачливого новичка. Да уж, могуч и настойчив торговец! Только бы его слуги чего-нибудь «не выкинули», Вогаз сделал плавное и заметное движение плечами с полушагом вперед, положил руку на рукоять клинка. Твердым голосом сказал напарнику, не отводя взгляда от слуг индуса, так чтобы молодой богатырь услышал: «Давай, Бахар! Порви его! Ещё немного!» Это поддержка напарнику, вообще-то, была не нужна. Скорее это для всех, кто был рядом. Вогаз знал, что его присутствие для них стало более внушительным вместе с видом плеч Бахара. Поединок Вогаза не интересовал — чем дальше, тем яростнее будет напарник. Хватит на целый отряд бойцов. А вот «случайное вмешательство» надо предотвратить любой ценой — для того и существует «напарник». Делаем новый взгляд — «Змея напряглась для броска». Слуги заметили и поняли намеки Вогаза, сделали полшага назад и больше «не дёргались». Проигрывает их хозяин… ну что ж, под Великим Небом и такое бывает. Придётся пережить. Пусть раньше такого и не было.

А толпа яростно подбадривала Бахара — конец поединка уже был ясен всем. К тому же, купец-индус немолод! Игроки, вдруг пожелавшие срочно перезаключить сделку и поставить по-новому, уже начинали потасовку. Пока в двух местах. Для большинства зрителей сегодня и здесь было явлено «чудо нового героя» — Бахар из Турфана…. Великий!

Ха-ах-х! Победа молодого уйгура. Толмач хлопнул в ладоши — поединок закончен: гость с юга проиграл. Толпа взывала от радости. Новый герой! Победно ревущий быком-победителем и вскинувший вверх кулаки, Бахар радостно выхватил свой мешочек с камнями у толмача и вскочил на лавку. Потом — на стол. Танец-топтанье, наслаждаясь моментом славы. Уже многие кричали: «Бахар! Бахар!». А Вогаз шустро придвинулся к столу, показательно обнажил клинок, упер его острием вниз в лавку возле стола. И, не обращая внимания на торжествующего вверху напарника, положил обе ладони сверху на рукоять. Улыбнулся всем, кто был перед ним (индусу, его слугам, толмачу, ещё каким-то троим): «И я тоже здесь…. И, как и вы, — радуюсь…. Да, победил новичок, честно, заслуженно и по-другому быть не может…. Желающих усомниться что-то пока не видно…. Жду…. С нетерпением и вниманием. Готов очень быстро выслушать!». И сделаем обязательно взгляд «глаза змеи, защищающей свое гнездо».

Сомневающихся не нашлось ни одного. Купцу-индусу было тем временем нехорошо. Он продолжал сидеть как огромный растоптанный мешок с шерстью. Тяжело дышал. Выражение лица и глаз было странно задумчиво, левая ладонь медленно массировала перетруженную правую руку. Поражение явно не повлияло на него разрушительно, порождая обиду и возможную потом месть. А вот это интересно! Почему? Ведь Бахар, хоть и молод, но честно «обидел» в таких забавах очень многих соперников. На себе Вогаз испытал удаль силача, будущего героя, в первый же день их знакомства. Четыре года назад. Отказ от поединка, похоже, мог обидеть парнишку. Вогазу проигрывать не обидно… Уже четыре весны…

Вдруг рядом с Вогазом разом возникли начальники: слева Самар при своих двух кривых клинках, справа Матай с длинным прямым. Они тоже «приветливо» улыбались купцу-индусу лично и его слугам, взгляды же были ледяными. На столе быстро успокоился и спрыгнул вбок посерьёзневший Бахар. Он иногда довольно быстро соображал, особенно когда предстоит драка. Медленно вытащил из петли свою булаву, выпрямился и тоже улыбнулся. Пара мгновений и толпа, успокаиваясь, стала освобождать пространство вокруг главного стола. В наступившей тишине раздался чей-то возглас: «Ва-а-а! Это же доблестный Самар…». Тишина ощутимо усилилась.

Видимо торговец из Индии, наконец, стал нормально соображать. Потому что до этого возгласа он непонимающими глазами рассматривал четвёрку уйгуров-воинов перед собой. Его взгляд достаточно быстро стал осмысленным. На ухо ему зашептал толмач, объясняя коротко про Самара и его отряд. Выслушав сообщение, индус медленно выпрямился на скамье, вытянул вперед громадные руки, положив их ладонями на стол. Лицо стало серьёзным, деловым и гордым. Заговорил — громко и торжественно. Представился торговцем оружием из Индии Дханаджэем Ратаном Сингхом по прозвищу Волосач. Толмач еле успевал переводить:

— Он поздравляет молодого силача-уйгура Бахара из Турфана и его наставников с заслуженной победой и приглашает их к себе в шатер, чтобы честно закончить сделку — дать Бахару выбрать любое оружие, какое возжелает его душа.

Индус медленно встал, совершил церемонный поклон с прижатием обеих рук к груди и приглашающим жестом повел уйгуров за собой в шатер. Матай нежно подхватил вместе с собой за локоть пытавшегося «улизнуть» толмача, давая этим знать, что услуги перевода (и свидетеля) ещё понадобятся. Зрители встали полукругом в двух десятках шагов перед шатром и, тихо переговариваясь, явно собирались ждать результатов сделки. Процессия степенно перебралась из корчмы в шатёр-жилище индуса. После быстрого поздравления Вогаз спросил Бахара о самочувствии. Тот, ещё тяжело дыша, сказал, что всё нормально, только здорово потянул кисть и локоть. Но смог вырвать победу! И правда, что раньше никогда не встречал подобных соперников. Серьезное признание….

У входа в шатёр торговца ждали ещё четверо слуг. Двое приоткрыли в центре проход, пропуская хозяина с гостями…

2.4 Выбор победного приза

Внутри было просторно и прохладно. Один из слуг принёс два раскладных стула: один для хозяина, другой — для старшего уйгура. Матай опять нежно, но не без усилия, вытолкнул на середину толмача, а сам встал за спиной Самара. Бахар с Вогазом остались по сторонам у входа. Субординация и порядок в отряде почти всегда на людях неукоснительно соблюдались. Торговец Джанаджэй Ратан Сингх с достоинством умостился на своём стуле как на троне, тот похоже был специально сделан под его вес и размеры. Из задней части шатра степенно вышел и с большим достоинством направился к креслу хозяина дородный пожилой мужчина в белом тюрбане. Худощавый, среднего роста, с короткой аккуратной белой бородкой, в длинном белом одеянии и тонком фиолетовом халате нараспашку. Деловито сделал поклон гостям и встал за правым плечом торговца. Наверное, советник. Или старший слуга, или смотритель дома. Или всё вместе. Вогаз слышал о таких людях в Персии. Хозяин тихо сказал ему несколько фраз на незнакомом языке. Старик без удивления выслушал и глубоким голосом начал подавать команды.

По его приказу слуги споро, но без суеты начали выносить и раскрывать дорожные короба и узлы, плотно расставляя на свободном пространстве и оставляя узкие проходы. Чего тут только не было, всё безупречное, красивое, очень дорогое и… желанное. Это что же, мы попали в сказку? Сабли, кинжалы, мечи, ножи, топоры, секиры, навершия копий, алебард. Кастеты, налучи с крючьями(!) или с зубьями. Какие-то зловещие крюки, диски…. Несколько необычных доспехов. Ого, сколько напридумывали люди средств лишения жизни себе подобных?!

Если Бахар, дико вращая глазами и высматривая себе заслуженный «подарок», неотрывно уставился на образцы, даже сделал пару шагов вперёд. То Вогаз с трудом всё-таки смог перевести дух, сбитый сказочным разнообразием оружия. Осмотрелся. Торговец из Индии снисходительно и как-то тепло смотрел на гостей. Поражение так ничем и не проявилось на его лице. Была грустная улыбка — он что-то вспоминал… о себе. Из гостей только Самар никак не проявил удивление. Матай иногда поднимал брови, заприметив тот или иной незнакомый ему предмет.

Когда слуги закончили и выстроились в ряд у задней части шатра, Джанаджэй Сингх грузно встал. Уйгуры выстроились перед ним. Толмач начал переводить речь торговца-индуса. Его «советник» неприметно стоял за плечами хозяина. Человек-«гора» из далекой Индии повторил свою готовность добросовестно выполнить свою часть сделки как проигравший в поединке силачей. По его вере — «небеса всегда посылают удачу и процветание тем, кто с открытым сердцем ведёт честную торговлю или же «вступает в спор». Боги любят таких и тщательно записывают на небесах в список жизни каждого перечень благих дел. Это улучшит судьбу последующего рождения в нашем мире…».

Широкий жест приглашения Бахару делать свой выбор. И поклон старшим уйгурам — помочь подопечному советом, как перевел толмач. Самар торжественно поблагодарил купца и с усмешкой разрешил Бахару начать. Парень ринулся рассматривать выложенные «смертоносные» товары. Кивок и тихий наказ начальника Матаю и Вогазу помочь победителю: десятнику — советом, Вогазу — чтобы что-нибудь герой не сломал и не испортил. Сам Самар с помощью толмача начал неторопливую беседу с купцом.

Богатыря носило как «листок тополя на легком ветру» или, скорее, как «нерешительного шмеля между цветов». Почти нигде он надолго не задерживался. Мимоходом он объяснил Матаю и Вогазу, что не хочет очень дорогое или красивое оружие. Оно может оказаться — «не его». Потом, удачно продав такое, можно, конечно разбогатеть и купить себе недорогое, но надёжное. Но, если судьба вскоре пошлёт ему битвы или поединки, хотелось бы уже иметь оружие, которое будет его всегда выручать. Чтобы пользоваться им как «частью тела». Небеса наверняка послали ему встречу с этим торговцем-силачом и даровали победу. Потому Бахар не хочет упускать свой шанс найти «сокровенное» здесь. Да и слава его умножиться. Может многократно…. Вогаз аж рот открыл от такой прагматичности. Чуть менее удивленный Матай похвалил такой подход и предложил искать любимые Бахаром булавы, дубинки, палицы и что-нибудь подобное.

В одном большом ларе вскоре нашлось необходимое богатырю сокровище. На красной материи были уложены: большая булава со многими тонкими и длинными шипами (как у ежа), очень большая булава совсем без зубьев, но с украшениями, и три палицы — две тонкие (короткая и длинная) и одна красивая и внушительная. Руки Бахара потянулись к последней. Нежно взял новое для себя оружие, взвесил, сделал «круг запястьем». У богатыря появилась широкая улыбка — «коту предложили большую миску сметаны». Полюбовавшись своим выбором, он пояснил Матаю и Вогазу: «Первая, с кучей шипов — страшна, можно самому пораниться, причём по несколько раз в день, и на поясе не поносишь; вторая — просто здоровая, ничего в ней такого нет; тонкие палицы — слишком легки для него, они скорее как украшения, их изящество слишком привлекает внимание…, могут украсть. В вот последняя — достаточно тяжела и длинна». Она была целиком из кованного железа. С красивыми инкрустациями, полированная. Шесть ребер с глубокими двойными прорезами на каждом ребре и отдельным верхним зубом в навершии. Отличная рукоять с защитой и кольцом для ремня. Оно!

Вогаз вдруг уставился в дальний угол слева. Там были луки, стрелы, колчаны…. Напарника он уже слушал краем уха. Бахар начал мурлыкать как кот и немножко даже ухать себе под нос как поевший филин. Матай заулыбался — подопечный нашёл, что хотел. А Вогаз не мог оторвать взгляд от двух предметов и даже потрогал их. Длинный налучь на левую руку, из толстой кожи с железными накладками снаружи. Луки же слишком дороги, не стоит смотреть…. И колчан почти на три десятка стрел, сделанный из кожи как аккуратный короб с ремнём. Красота…! И, наверное, очень дорого. Обернулся и заметил недовольные глаза Бахара, смотрящие на него в упор. Взгляд здоровяка говорил: «Я тут мучаюсь, правильное и нужное оружие выбираю, весь в сомнениях…. А многолетний напарник отвлекается на свои стрелецкие вещички…». Вогаз как можно смущеннее извинился и «по делу» начал хвалить богатыря за сделанный выбор. Тот всмотрелся прямо в глаза — «честен ли», и постепенно вернулась его улыбка «довольного кота». Вогаз решил ни на что больше не отвлекаться. А то обидеться молодой богатырь мог надолго….

Бахар же, наконец, решился. Прижал палицу к груди и развернулся к Джанаджэю Сингху. Но потом надумал, не отпуская «сокровища», пройтись и осмотреть другие предметы. Интересно же! Старшие уйгуры не мешали, хотя и поглядывали с ухмылками. Понимали…. Вогаз «преданно» шёл за напарником, где надо, согласно кивая, подсказывая или поддакивая. Задержались возле очень длинного короба с кинжалами — Бахара заинтересовал один из самых длинных, почти в локоть длиной, и широких, но лезвие было с двумя изгибами. Необычный. Хотя тут большая часть оружия, похоже, была более чем необычна.

В конечном итоге, Бахар не поменял выбор — палица из кованного железа! Самар, Матай и, уж тем более, Вогаз одобрили выбор. Прекрасное и страшное оружие в руках молодого уйгурского силача. Джанаджэй Ратан Сингх, призвав в свидетели старших уйгуров и толмача, торжественно согласился. Сделка была завершена. Вожделенная палица-приз была надолго прижата к широкой груди молодого героя. К удивлению гостей торговец оружием что-то шепнул «советнику», тот сразу подал отрывистую команду. Один из слуг быстро принес широкий красивый пояс (как потом стало известно — из кожи антилопы) специально под палицу. Это был дополнительный подарок Бахару от бывшего соперника. По словам толмача, за честную борьбу. Поначалу Бахар смутился, но не надолго. Сразу надел новый пояс и примерил к нему палицу. Осматривая себя, снова стал «ухать» от удовольствия. Старшие торжественно похвалили купца за подарок.

С разрешения Самара Бахар решил теперь ещё и поторговаться. Он достал свой заветный мешочек, высыпал на ладонь горсть красивых камней. Парень хотел приобрести присмотренный кинжал с двойным изгибом лезвия и… налучь с колчаном для стрел, которые недолго рассматривал Вогаз! Вот удивил…. Зачем ему? Стрелок из него был не очень…. Вместе с Самаром купец обговорил, не торопясь, цены. Кинжал «кханджарли» оценили в большой красный камень с треть мизинца величиной, налучь и колчан — в два мелких синего цвета.

И эта сделка была завершена. Самар торжественно заверил индуса, что торг был честным. Имя Джанаджэя Ратана Сингха уйгуры будут помнить с добротой и гордостью. Убедившись, что Бахар доволен «призом» за победу и покупками, Самар твёрдо намекнул — на сегодня «подвигов» хватит. Немедленно вернуться в отряд. Пока «новый герой» не притянул новое приключение. До конца дня осталось немного времени и вечернюю стражу никто не отменял…. «Поиск стрел про запас» отложить на завтра. Караван уходит в Поднебесную через сутки. Молодой богатырь тут же вручил нести налучь, старую булаву и колчан Вогазу, пристегнул приобретенный кинжал к новому поясу с палицей. Ещё раз поблагодарил бывшего соперника и выкатился из шатра. Вогаз и Матай вышли за ним. Десятнику Самар опять многозначительно кивнул — «Проследи». Сам же он остался в шатре побеседовать с хозяином «ещё о делах».

Перед шатром три десятка зевак криками и рёвом встретили нового героя-силача, Великого Бахара из Турфана! Самодовольно улыбаясь, молодой уйгур вытащил палицу-приз, высоко поднял и закрутил над головой! И терпел же боль уставшей руки…?! Ещё раз победно заревел как могучий бык. Толпа разразилась криками и поздравлениями. Героя окружили, хлопали по плечам, прикасались пальцами к «призу», смеялись. Похоже, начала складываться новая легенда в оазисе, о могучем госте с юга, удалом бесстрашном новичке и честной победе с призом-палицей….

С превеликим трудом удалось Матаю и Вогазу увести молодого силача от шатра подальше. И уговорить зевак разойтись. Оставшись втроём, стражники-уйгуры быстро возвращались на стоянку. По дороге, в первой подходящей лавке с хорошей едой, Вогаз купил всем троим по копчёной бараньей ноге. Самая большая была вручена младшему напарнику — отметить победу, унять молодецкий пыл и «восстановить силы». На урчавшего как медведь по ходу поедания деликатеса молодого богатыря стали оглядываться прохожие. И невольно ускоряли шаги — а вдруг ещё и человечины захочет. Бахар в шутку стал соответственно «поглядывать» на некоторых. Так он «не скучал»….

Когда напарник насытился, Вогаз решился спросить — зачем Бахар купил налучь и колчан? Ответ был прост: «Тебе в подарок за помощь в поединке. Одному всегда тяжело. Приятно и спокойно на душе, когда кто-то близкий стоит, как ты тогда у стола, за спиной. И одним присутствием усиливает веру в победу….

Смущенный Вогаз начал благодарить. Бывает и так….

Во время ужина к маленькой пирушке стражников подсел ненадолго Самар. Он не поздравил Бахара с победой, а поведал строгим отеческим тоном поучительный рассказ, выслушанный им от Джанаджэя Ратана Сингха после их ухода из шатра. Торговец из Индии не хотел расстраивать своей историей молодого героя, наслаждающегося первой громкой славой.

Оказывается, в молодости индийский силач, наделенный большой мощью от природы, тоже искал достойных соперников и возможности прославиться. Побеждал многих. Но достойного противника нашёл только в Пенджабе на большой ярмарке — очень знаменитого силача из Персии, о котором ходили легенды. Тот был огромен, очень могуч. Похожий на горного дэва из старых легенд — с длинным локоном седых волос на макушке обритой головы, с очень дорогими серьгами в ушах. Но, стар…. После поражения персидский богатырь не расстроился. Сказал, что теперь может уйти на покой и радоваться внукам. В свое время он тоже был молодым и очень сильным, смог победить очень легендарного богатыря Персидской державы. А тот тоже был уже стар. Джанаджэй Сингх сделал для себя вывод — время его славы подошло к концу. Одна легенда начинается, предыдущая заканчивается. На смену нынешней легенде придёт будущая, для новых поколений. Но для каждого героя той или иной легенды в жизни важна не только громкая слава и восхищение толпы, а ещё и повседневные заботы. Важно, как человек, в силу своей чести и доброты, справляется с невзгодами. Потому что люди знают героев только или хорошими, или плохими! «Посередине» для них не бывает. Боги наблюдают за героями особенно пристально — честно ли они следуют предложенным небесами судьбам…. И рано или поздно славе каждого героя приходит конец в лице молодого силача, рискнувшего бросить вызов. И победившего…. Старость нельзя обмануть!

Когда Самар ушёл и ужин быстро завершился, Бахар спросил напарника, что тот думает об этой истории. Вогаз, после короткого раздумья, ответил:

— Мне кажется, что тебе надо, как всегда, продолжать тренироваться. Осваиваться с этой новой чудесной палицей. И продолжать учиться быть сильным воином. Как всем нам, молодым стражникам. У тебя большие успехи уже сейчас. Поэтому, увеличивая свое мастерство и мощь, можно лишь отдалить неизбежный конец славы героя. Подальше, в будущее…. Наставники говорили нам это не раз. Ты же знаешь и сам. А конец судьбы придётся принять, мы — не бессмертны…

2.5 Встреча на рынке

Утром Вогаз уговорил Матая быстро обойти рынок, ориентируясь только на те прилавки, где торговали снаряжением для воинов. Бахару было почти всё равно: для него сейчас было главным покрасоваться с новой палицей и прекрасным кинжалом везде, где только можно. Новая легенда про молодого силача-уйгура была «посеяна» вчера и уже сегодня должна была принести «первые плоды». Так оно и оказалось…

С первых шагов по рынку множество людей начали посматривать на «молодого богатыря из Турфана». Некоторые — с уважением, другие — с интересом и восхищением. Вогаз порадовался, что с ними Матай. Десятник сумел объяснить младшему напарнику, что «настоящий герой не красуется перед толпой». Пришедшая слава — обычная вещь, но нельзя идти «на поводу как ослик» у неё. Если Бахар считает себя истинным богатырем, тогда надо помнить, что любой силач в наше время — это воин. И следует всегда и везде вести себя как подобает воину, доблестно. И тогда сразу и незаметно, но придёт величие знаменитого богатыря… А разгильдяи и лоботрясы, как известно, — плохие воины!

Вогаз про себя согласился с каждым утверждением начальника. Только оставалась проблема для Бахара — куда ему девать целые горы весёлого нрава, шутливости и ехидства? Без них парень не мог прожить и дня. Или это снова проблема для Вогаза? Бахар был задумчив, но это у него, как правило, ненадолго.

Чем только не торговали в этом оазисе!? Тут было всё, что только бывает из товаров на Великом Пути. Вогаз твёрдо решил не отвлекаться и придерживаться цели — увеличить запас стрел. Впереди был неизвестный для него лично путь в Поднебесную. Стрелы, конечно, можно присмотреть везде. Но здесь есть уйгуры-торговцы и ему хотелось подыскать необходимое у своих.

Но даже тут, в Дунхуане, у самой южной границы Западного Края и далеко от родных мест, как всегда при посещении любого рынка или ярмарки, в первых же торговых рядах на Вогаза "накатило" вновь, уже не в первый раз, сложное переживание от воспоминания о его юношеской драме — как бы опять не встретить… "лучистую" Айнару из Рода Красного Орла, которую его родня сосватала юноше в девятилетнем возрасте.

Уже многие годы Вогаз вспоминал и продолжает вспоминать подробности главной перемены своей личной судьбы, которая произошла с ним через два года после "первой охоты". Долгие почти два десятилетия он всё пытается и пытается понять суть того, что с ним произошло во время своего первого и… последнего сватовства, необычность разрешения той драмы силами неизбежной судьбы. И не прекращает попыток найти внутренний лад в душе и подыскать правильные слова для описания. Последнего ему так не хватало в те незабываемые дни! И по-прежнему не хватает… Но, что очень странно, продолжает расти внутреннее смирение перед Великим Небом и радость постижения красоты жизни.

Вогаз весь подобрался, как змея перед броском, даже наперёд зная, что все такие его уловки сохранения равновесия в душе не помогут — если "Беспредельность снова придёт к нему здесь и сейчас", то именно "Она" решит, что и как произойдет с его сердцем и… попытками понимания судьбы и воли Небес. И снова будет… очень сложно. И опять "это" почти невозможно объяснить самому себе. Или "высокая гора счастья", или "бездна тоски". Или и то, и другое одновременно!? И важны ли они — его попытки снова и снова подбирать правильные слова? Или…? И почему "такое" именно с ним?

Воспоминание 3. Что такое "правильный" выбор? Часть 1

Сразу после Первой Охоты и обретения Первого Имени быстро наступило время, когда взрослые объявили, что пришла его пора вступить во взрослую жизнь: Вогазу подыскали хорошую невесту. Поиском удачной пары для каждого поколения подростков старшие женщины Рода занимались, похоже, постоянно, без перерывов на еду. Да ещё и часто бегали за советами к шаманке — уточнялись знаки, видения, предрасположенности и… последние слухи, сплетни. Между "истинными" Родами во все времена поддерживалась постоянная связь в самой разной форме. И вопросы сватовства обсуждались всегда в числе первых при любых встречах между семьями племени.

Большую помощь оказывали женщины, умевшие "ходить-по-снам" и общаться с себе подобными в других стойбищах. Использовалась также любая возможность в ходе пребывания в гостях у родственников, на важных встречах, ярмарках и празднованиях. И во время свадеб особенно: выдавая замуж или женя одних, тут же подыскивались варианты предварительных помолвок и даже обручения для подрастающей детворы.

В стойбище верховодила в этих хлопотах тётя Боргон, жена брата их вождя Рода и лучшая подруга мамы. По традиции, Вогазу, как удачно отличившемуся на "первой охоте" и сразу получившему Первое Имя, невесту должны были найти немедленно, дабы не упустить удачу парня. Считалось, что так будет лучше для всего Рода.

Но вначале подходящие варианты отвергла мама. Более того, она неожиданно последовала совету энергичной подруги "годик-два подождать". И через одну весну той удалось разыскать почти идеальную невесту у своих собственных родственников, в Роду Красного Орла, очень древнем и могущественном.

По предварительным договоренностям всё складывалось более чем хорошо. На всякие поиски, уточнения, обоюдное согласие родителей и старейшин ушло несколько месяцев. В середине наступившей зимы Вогазу объявили, что на позднюю весну назначена поездка в предгорья Алатау с целью сосватать ему достойную невесту. И якобы не было ни одного знамения, которое бы предрекало считать найденный для него вариант неподходящим. Даже наоборот, всё складывалось как нельзя лучше…

Будущая невеста, якобы, очень хороша собой, имеет сильный характер, порядочна, дружелюбна, не по годам умна, имеет прекрасные навыки молодой хозяйки… Ну то есть "сплошная радость и гордость" родителей. Её имя ему пока знать не положено. По традиции жених узнаёт главное о своей избраннице только с момента начала ритуала непосредственного сватовства по приезде в стойбище Рода возможной невесты. Ибо в именах наших древние тайны…

Про себя Вогаз, выслушав известие на семейном совете от повеселевшей матери, радовавшихся сестёр и под благосклонными взглядами брата и его двух жён, мрачно добавил, конечно, не вслух: "И, наверное, такая же… вредная и язвительная, как все девчонки… У-у-у, ябеды и лялякалки".

О сверстницах, а также тех, кто чуть постарше или чуть помладше, у него успело сложиться достаточно стойкое негативное мнение, но… "девочек обижать нельзя". …А почему они, в свою очередь, только тем и занимаются, что третируют мальчишек по поводу и без!?

А ведь мама Тёгерин, например, похоже, такой никогда не была! Она всегда и везде — как "большое красивое озеро, наполненное нежностью и заботой о всех…". И в кого только его сёстры уродились!? Такие "бдительные", "памятливые" и с очччень длинными языками! Как-то нечестно в этом смысле на земле… Похоже, придётся не только знакомиться ещё с одной "такой" но и… готовиться жениться. Во-о попал! И жить с ней все будущие годы? Мда… Если все и говорят, что я — везучий, то мне почему-то приходится постоянно в этом сомневаться. И почему так сложно всё!?

В дорогу собиралось сразу много семей. Кроме невесты для Вогаза, оказывается, удачно нашлись ещё четыре возможные избранницы для его сверстников. Все пятеро парней, "настоящих счастливчиков", ходили до отъезда в дальнюю дорогу по родному стойбищу в состоянии как бы временно потерявшиеся или "ушибленные" — соображение у парней было сильно сдвинуто. За ними зорко присматривала досточтимая тётя Боргон по прозвищу Буркут, оправдывая свое происхождение из знаменитого "орлиного" Рода. Подростки её побаивались, описывая иногда друг другу переживание: "Вот оно каково — почувствовать себя ягненком под взглядом "неизбежности с неба".

Отдельно и очень сильно "выбило из колеи" Вогаза напутствие бабушки Дайры, шаманки их Рода, ненадолго пришедшей проводить всю процессию в дорогу. Ему она тихо и строго сказала, да так, чтобы слышал только он один, — "Будь сильным". К чему бы это? Ведь не на войну же едут они, а всего лишь свататься… Тем более, что вся родня только и говорит о его удачливости. Ну почти все, типа "…и где эта маленькая небесная тамга, которая вечно не делом занята".

Ехать придётся около четырнадцати дней на северо-запад, в далёкую горную долину южного Алатау. Род Красного Орла был на две трети динлинским, поэтому там много высокорослых, светловолосых и голубоглазых жителей. Они также строго следуют традициям "старого" уклада и предпочитают сложную и "почти таинственную" жизнь в горах, как и Род Горной Змеи, сторонясь контактов с хуннской ордой на просторах Великой Степи.

Отряды "ордынских" вояк, которые вели себя, по мнению почти всех малых народов, как обычные бандиты, старались не соваться в глухие горные долины как в Тенгритау, так и Алатау, и Саян: их разведчики оттуда живыми не возвращались. Поэтому хуннские владыки, шаньюи, делали вид, что около двух десятков таких Родов просто не существует. Слишком малочисленны и труднодоступны были их стойбища, чтобы регулярно собирать с них дань.

Хуннская орда уже несколько столетий процветала, почти полностью паразитируя на Китае. Все остальные малые племена были для них "мелочью". И про мелкие горные Роды "ордынские" даже распускали в Гоби всякие нехорошие слухи. Например, что это совсем "дикие" люди, и к тому же практикуют "человеческие жертвоприношения и похищают детей".

А вот угроза нападения разновсяких бандитов была постоянной, поэтому все старые Роды находились в "предвоенном" состоянии и старались использовать любые методы защиты, придерживаясь основного правила — быть незаметными в Гоби и готовыми немедленно исчезнуть в укромных местах.

Некоторым, конечно, не везло, …остальные — просто выживали. Почти вся их надежда была на собственную веру, мужество, скромность, самодостаточность и сильных родовых шаманов, которые тогда ещё могли мощно "прикрыть" племя "истинных". И… на волю Великого Неба.

Пока же Всевидящий Тенгри был благосклонен к "малосильным" жителям Гоби. Ведь им надо всего лишь продолжать следовать своим традициям, основанным в далёкую старину. А слава "великого и могучего племени — победителя и покорителя всех народов" может привести только к трагедии. Ибо все изначально равны под Великим Небом…

Всю дорогу две средние сестры, двенадцати и пятнадцати лет, "доставали" Вогаза поучениями и напоминаниями о правилах поведения, необходимости следить за собой, тонкостях ритуала предстоящего знакомства с будущей невестой и сватания к ней. Обе они уже были давно помолвлены и более чем довольны своими избранниками. Сестрам очень хотелось, чтобы Вогазу также повезло, и чтобы он постарался ничем не опозорить их семью и весь Род.

К ним, уже со своими советами, часто присоединялась и взволнованная предстоящим сватовством Тёгерин. Вот её Вогаз слушал безоговорочно — потому что… мама. А через три дня в Урумчи, о Великое Небо, к ним присоединилась ещё и самая старшая сестра, двадцатилетняя Паара, бросившая все дела у себя дома, и поехавшая на семейное событие вместе с родными, захватив мужа и двух детей из Рода Синего Ворона.

Не упускала возможности "отловить" парня и "пообщаться" лично с ним и досточтимая Боргон. Она с мужем, двумя сыновьями, невестками и внуками возглавила кортеж сватов, радовалась предстоящей встрече с братом, вождём Рода Красного Орла, и другими близкими. По её мнению, надо было всячески укреплять могущество её бывшего Рода удачливостью Рода Змеи в интересах всего племени уйгуров. И "знаки" этому пока никак не препятствовали…

Вогаз, конечно, понимал всех, их заботу. Даже старательно делал вид, что внимательно и всё выслушивает. Но уже только то, что три его старшие сестры собрались вокруг него вместе, …напустившись "наставлять" его разом или попеременно. Набросились на одного… почти, как ястребы. Не считая других. Из-за этого появились мысли сбежать. Хоть куда-нибудь!

Приятно было общаться только с мамой, впрочем, как всегда, и с жёнами Байсара, наверное, потому что последние относились к мальчишке всегда тепло и ненавязчиво. Хотя они тоже не упускали случая предложить ему ещё и "такой" или "вот такой" маленький совет… Другим четырём будущим женихам, похоже, было также "интересно и весело" ехать в их первое дальнее и судьбоносное путешествие.

К удивлению для себя и недовольству почти всех женщин кортежа Вогаз при любом общении вскоре начинал всем отвечать очень коротко и тихо простым возгласом "угу". Эту манеру общения он как-то подметил у отца своего сверстника, всегда очень спокойного знатока по сбору мёда, и которому "повезло" с очень непоседливой и говорливой женой. Вогазу показалось, что так ему становиться легче. …Правда, добавилось ещё одно обидное прозвище — "у-у-у, глухая сова". Ничего, потерпим.

— — ---------

Прибыли в живописную и очень уютную, да и серьёзно защищённую долину Рода Орлов без происшествий, чему все были дополнительно довольны и посчитали ещё одним "знаком" благоволения Великого Неба к предстоящим сватаниям. Кортеж гостей, будущих сватов, и родственников радушно встретили.

Нашлось много близких и знакомых людей. По древнему стойбищу Орлов разлилось веселье радостной встречи и предстоящего торжества. Мрачное настроение Вогаза не уменьшалось. Сложно чувствовать себя спокойным под любопытствующими взглядами нескольких сотен встречающих.

Мысль о том, что лучше заняться видимостью поправления чего-то там в повозке, не нашла подтверждения в деле: встречающие могут сделать вывод, что он нервничает. А это недостойно будущего жениха, уже почти мужчины и воина! Но и стоять, изображая радость от предстоящего сватовства, ну никак не получалось.

Небеса очень быстро разрешили эту проблемку — на руки к Вогазу запросился годовалый племянник с "большим шилом в одном месте". Лучше терпеть его хватания за уши, нос, волосы, щёки, губу, пересаживать с одного плеча на другое, раз за разом сажать себе на шею, гримасничать в ответ малышу,… чем знакомиться с таким большим количеством незнакомых людей. Да и приятно повозиться с весёлым и бойким карапузом.

С момента въезда в эту долину парня не покидало ощущение, что все местные жители его непрерывно разглядывают, причём как-то "оценивающе"… Местным "Орлам" добычи не хватает? А ведь змеи — всегда хорошая добыча для орлов, тем более, маленькие "змеёныши". …Он старался ни с кем не встречаться взглядом, кроме матери и Байсара, конечно.

Вождь Рода Красного Орла, лично встречавший приехавших, громко и доброжелательно провозгласил ритуальную фразу приглашения гостей в их стойбище и объявил начало торжества по случаю сватовства соплеменников. Первым тепло обнялся с Боргон, своей младшей сестрой, и её мужем. Последний представил ему и подошедшим местным старейшинам по очереди всех гостей.

Остальные жители долины тихо и внимательно разглядывали каждого гостя и вслушивались в называемые имена. Вогаз никого не пытался рассмотреть в толпе. Да и не хотелось поднимать глаза от земли. Но, странно для себя, смог, когда его представляли, набраться достаточно смелости и… на мгновение взглянуть прямо в глаза вождю, и… смущённо улыбнуться. Почему и зачем он так сделал!? Самому не понятно. Ух ты, ещё и получил лёгкую улыбку в ответ!

Вождь определенно нравился парню. Приятно радовали его очень высокий рост, широкие плечи, статная осанка, могучие руки и странные светло-русые волосы, слегка тронутые сединой. Сильный и всё видящий, как бы настоящий "орлиный" взгляд серо-голубых глаз. В нём было что-то знакомое, как бы "отцовское": по рассказам своих близких, почти таким же был и его родитель — Октай, сын Бахара, сын Жолана… и такой же внушительной внешностью отличается их родовой вождь Тагун. Даже брат Байсар, который имел рост в четыре локтя, казался чуть-чуть ниже, на пол ладони, местного вождя. Было ещё что-то, труднообъяснимое для Вогаза в его облике… — то, что бывает у бывалых воинов, но не бывает у молодых вояк. И "оно" ощущалось подростком как своеобразный "запах". И тогда сам собой пришёл к нему длинный тоскливый вздох: ему до "этого" ещё расти и расти…

Вождь "Орлов" со старейшинами, тётей Боргон и её мужем довольно быстро договорились о размещение гостей в соответствии с традицией сватовства: семья будущего жениха ставит своё временное жилище в полусотне шагов от юрты родителей девушки, к которой приехали свататься. Старейшая женщина Рода Орла объявляла их вождю поочередно пары имен. Тот начал громко называть их для собравшихся, окликая супругов из местных жителей и представляя им семьи будущих сватов.

Первыми были названы досточтимые Борандай и Айра, к чьей дочери Айнаре приехала свататься "семья Октая и Тёгерин с сыном Вогазом". Из толпы вышел высокий статный мужчина с дородной красивой женой и оба степенно подошли к матери Вогаза.

По правую руку от Тёгерин встал Байсар, "замещая отца". Позади матери выстроились невестки, старшая дочь и зять, младшие дочери. А ещё дальше — внуки и… Вогаз встал позади всех: будущего жениха полагалось представить последним. Настроение парня омрачилось ещё больше, видя, что ритуал растягивается.

Крепко стиснув зубы от волнения, и старательно удерживая непоседливых малышей возле себя, Вогаз ощутил некоторый испуг: вот оно неотвратимое начало "взрослой жизни"! Вспомнил вовремя наставников и начал делать "успокаивающее дыхание". Его руки делали последние поправления в одежде, но движения становились всё более спокойными и… он смог, наконец, выпрямиться, постоять ровно, спрятать мрачность с лица и унять волнение.

Появилось первое облегчение и деловитая серьезность: ритуал свят, традиция — суть всего их племени. Надо всего лишь потерпеть! А впереди мама уже представила старшего сына Байсара и его "право старшего их семьи от ушедшего мужа Октая". Затем его двух жён. Те почти сразу расступились в стороны, и вот уже сестры вышли вперёд, подходя к родителям будущей невесты их брата, сначала — старшая с мужем, затем — обе младшие. Далее мама представила внуков. И, выдержав паузу, необходимую невесткам и дочерям разобрать на руки малышей, сделала приглашающий жест подойти Вогазу.

Обретенное равновесие не подвело: подросток смог достойно выйти вперед и быть представленным досточтимым Борандаю и Айре. И даже поднять на них глаза и показать своё лицо. Ненадолго, в соответствии с правилом. Взгляды родители будущей невесты, при всем их дружелюбии и открытости, оказались уже знакомо "орлиными": "И кто тут такой появился просить руки и сердца нашей Айнары". Глаза парень быстро опустил.

Байсар встал ближе к Вогазу справа, положил руку младшему брату на плечо и произнёс ритуальное обращение к родителям невесты. Слева приблизилась мама и повторила фразу с просьбой о сватании. Пауза. Время сжалось. Старшие рассматривали друг друга. Заочно они, конечно, были очень даже знакомы. Предварительные переговоры всегда переполнены подробными описаниями родителей, их детей и близких с обеих "сторон". Но увидеть лично приехавших сватов, как говорится, воочию, в яркий полдень — традиция была по-прежнему крепка с незапамятных времён.

Особенно долго смотрели друг на друга мамы. Они — как два разных лика Мудрой Умай, Великой Матери Всего. Их кивок друг другу был решающим. И это произошло! Как-то, даже быстро. Вогаз мог только ощутить присутствие житейского опыта во взглядах и поведении взрослых. А вот учиться этому ему придётся всю жизнь и лучше "правильно", …а Небо поправит, если что!

Досточтимая Айра улыбнулась маме, почти строго зыркнула в последний раз на "виновника" их перемен — Вогаз мгновенно почувствовал жар на щеках и на ушах, сильный толчок сердца в груди, весь сжался. Будущая сваха подняла глаза на мужа и громко сказала: "Я рада принять в гости всю семью Октая и Тёгерин".

А ведь могла сказать и по-другому, например, "нашим гостям можно показать место для ночлега" — но неприятие не возникло. Борандай улыбнулся ей в ответ и звучным голосом, да так, чтобы слышали все вокруг, завершил ритуал приглашения: "Наша Семья с чистым Сердцем и великим Добром приветствует Вас! Приглашаем посетить наш Дом".

Именно с этих слов Вогаз ощутил впереди "благое присутствие", наверное, всех-всех предков этой семьи в северной стороне: "они как бы выстроились оттуда сюда длинным и могучим клином" за плечами родителей Айнары… Или ему почудилось? Но запахи "оттуда" усилились. "Это" тоже ни с чем не спутаешь.

Досточтимый Борандай сделал приглашающий жест будущим сватам и вместе с женой стал показывать дорогу к своей юрте. У остальных гостей Рода Орла завершались ритуалы приветствий. Похоже, тоже удачно и… приветливо! Приехавших стали провожать к намеченным временным стоянкам. Двинулись повозки, побежали в разные стороны дети… — торжество визита перешло к следующей стадии. Толпа начала растекаться по стойбищу.

Почти все местные жители продолжали пристально рассматривать гостей. Очень многие, кстати, начали поднимать руки, показывая благую примету — медленно кружащего в выси прямо над стойбищем одинокого орла: Великое Небо почтило через "Первоводителя" местный Род, достойно встретившего гостей-сватов! И ни одной тучки, ни одного облачка! Как-то всё удачно складывается…

Вогаз, с удивлением для себя, заприметил, что уже давно произносит про себя, повторяя и повторяя, имя будущей невесты — Айнара, "Нежное Сияние Луны". Как странно это слово вертится внутри его груди, приоткрывая парню для знакомства и понимания свои удивительные звучные оттенки! И главное — это Имя ему очень понравилось! Сразу! И насовсем.

И как будто несколько "вогазов", сразу пять или шесть уселись в круг возле большого костра с названием "Айнара", наслаждаются теплом огня, удивляются красоте и силе его пламени и стараются разглядеть в яркой глубине чудного огненного цветка, появившуюся в их жизнях тайну. Странно только то, что "вогазов" — не меньше пяти. …И даже есть второй круг других, …и, кажется, третий. Пламя женского Имени высвечивает всё больше "вогазов", ранее скрытых, с разными лицами, возрастами, одеждами, опытом, судьбами. И дело уже не только в Имени, а в самом ощущении, непонятном для юноши: что это и кто они — эти "вогазы"!? И почему именно это Имя-Пламя!?

Родители будущей невесты повели семью Тёгерин через стойбище. Вогаз плёлся позади повозки и не старался смотреть по сторонам. Только иногда бросал взгляды вокруг из-за привычки ориентироваться. Долина оказалась широкая, лесистая и живописная. Хорошо, а главное — как красиво здесь! Говорили, что Род Красного Орла самый большой, почти тысяча человек. И почти поколение назад отсюда удачно "отпочковался" молодой Род. Он пока ещё где-то поблизости. Через некоторое время все впереди повернули к восточному краю долины к отдельным четырём юртам. Три из них оказались несколько меньше.

А у самой большой собрались дети сватов — три старших сына Борандая и Айры, с женами и внуками. И подходили из стойбища ещё три семьи. Скорее всего, близкие родственники, тоже с детьми и внуками. Пришлось выйти вперёд и встать рядом с мамой. И принять участие в следующей стадии знакомства семей.

Девушки, подходящей под описание будущей невесты, среди встречающих не было и Вогаз смог перевести дух. …Да и не могло быть — невесту он увидит согласно традиции и устоявшемуся ритуалу только завтра, на торжественном обеде-сватании. Но тогда сразу их посадят лицом друг к другу. По обеим сторонам сядут родители. И произойдет "что-то"…

По словам его сестер, будет "что-то чудесное". Дальше ими расписывалась и повторялась каждая мелочь из впечатлений от собственного сватовства, от чего у Вогаза возникало странное переживание, когда хочется чихнуть много раз. Все девушки на такую реакцию обижались, и приходилось терпеть, а лучше — быстро найти повод куда-нибудь пойти.

Досточтимый Борандай предложил маме Тёгерин место для временной юрты приблизительно. По традиции окончательное решение, где конкретно, всегда принимала именно "хозяйка очага". А трое его старших сыновей с женами ожидали знака начать оказывать помощь гостям.

Айра ушла к себе в юрту закончить приготовление "напитка приветствия" по семейному рецепту: "красного" плиточного чая с добавлением поджаренного ячменя, бараньего сала, соли, специй и всякого, …то есть почти "супа". Он прибавлял сил на целый день, и гости могли уже не озабочиваться ужином.

Мама же повела себя странно — она не указала самостоятельно Байсару конкретную точку на траве как обычно, а вдруг обратилась к Вогазу с просьбой сделать это вместо неё. "Ухты!" Ещё не понимая, что происходит, юноша быстро показал руками, куда. Даже встал на это место. И удивлённо вытаращился на свою мать. Раньше на людях она ведь никогда так не делала! Могла попросить кого-нибудь из дочерей для проверки чутья, …но редко. А тут младшего так взяла и… выставила "напоказ" перед незнакомыми людьми. Судя по её самодовольному запаху, она сделала это преднамеренно, как бы говоря: "Ему я доверяю покой и здоровье нашей семье". Байсар с жёнами округлили глаза, не говоря уже о средних сестрах и зяте, но промолчали. …Как всегда — с мамой Тёгерин не спорят!

Удивленным выглядел и досточтимый Борандай с сыновьями. Последних почти одновременно дернули за рукава их жёны и тихо зашептали на ухо, наверное, свои точки зрения. Ошибся Вогаз в "правильности" места или нет, теперь уже не имело значения… Байсар начал разгрузку частей временной юрты с повозки, её брали именно для поездок с остановкой на три-четыре дня, остальные подошли к нему помогать. Зять занялся верблюдами. А Вогаз сразу предпочёл подходящее для своего возраста занятие: подавать то, что скажут; поддержать "тут вот это"; принести то или это. И… следить, чтобы кто-нибудь из детей, уже из стихийно сформировавшейся мелкой смешанной "орды" не попался под руку или ногу взрослым. К тому же, не стащил чего-нибудь опасного для себя и не покалечился… "Белая работа хлипка без черновой".

Очень своевременно, к окончанию работ, появилась досточтимая Айра с несколькими женщинами, наверное, тоже тётки, или её сестры, или невестки. Двое мужчин принесли немаленький котёл с "чаем". Всем присутствующим роздали миски, и началось непринужденное "неформальное" общение с гостями. Ритуальное будет завтра, а послезавтра утром — уже отъезд гостей домой.

Вогаз как бы искоса разыскивал среди хозяев будущую невесту, но светловолосой девушки, которая старше его на год и чуть выше ростом, так и не обнаружил. Нарвался на укор во взгляде матери, прекратил поиск и потупил глаза. Чаепитие не затягивали, так как гости "должны отдохнуть с дороги". Довольно скоро все разошлись по юртам.

Мама показала Вогазу на большое бревно в сорока шагах чуть выше, на лесистом склоне соседнего холма, где валялось много нарубленных веток поменьше, и наказала принести дров для семейного очага в юрте. Подхватив топорик, к нему присоединился Байсар. По ходу работы оба заприметили невдалеке небольшой ручеёк с чистой горной водой. Вдвоем братья принесли две большие охапки веток и поленьев, и семья стала готовиться к отдыху на новом месте.

Почти сразу Тёгерин, как бы невзначай, спросила младшего, не голоден ли он. А если нет, то пусть "приготовит ещё дров" и не торопится: день хороший и нечего мешаться у старших под руками во время окончательного обустройства юрты и хлопот с младшими детьми. …Понятно. И хорошо просто посидеть там — с бревна открывался красивый вид на треть долины, и можно насладиться уединением и послеобеденной тишиной после бурного утра.

— — ---------

Усевшись на бревно когда-то могучего дерева, Вогаз замер, просто отдыхая. Удалось быстро расслабиться и "раскрыться" всему вокруг: теплу послеполуденного солнца, нежному затишью воздуха, красоте неба, холмов, деревьев, цветов и травы… Нарастало восхищение живописной долиной, высокими горами… Умиротворение внутри него властно проснулось, вымело прочь без остатка мрачность, недовольство и усталость. Как-то затуманилась причина поездки вместе со всем "людским миром", ведь они всего лишь части красоты природы вокруг.

И добавилось безмолвие и "внимательность" ко всему. Сглаживались различия в местных звуках. Выровнялась сама собой вертикально его спина, пришла полная неподвижность и… началось, если применить правильные слова, наверное, "Единение с Миром". Такое редкое, всего два раза пережитое мальчишкой в своей короткой судьбе, переживание! Полностью и точно не описать такого, только окунуться в Него с головой. И не задумываясь!

Словно почувствовав безопасность, дружелюбие и неподвижность Вогаза, подлетела и приземлилась на осторожно подставленное запястье большая красивая бабочка. Умиление контактом с доверчивым, хрупким существом разливалось по замершему телу, улыбаясь сопутствующей незаметности дыхания. И Единение не исчезло, а продолжало расширяться, "насыщаясь далёким", которое становиться "близким"! Охватывая пределы ближайшего мира, за долиной, за горами, за степью… И дальше, дальше. По всем сторонам! И одновременно всё здесь!? И сейчас!

Полный и соединенный жизненной силой мир с Великим Небом над ним. И могучая темнота за "известным" пределом тоже начинает "присутствовать" в Вогазе… О-о-о! м-м… точнее, "Ого-го-го!!!". Или нет!? …А лучше — просто улыбнуться! И "принимая, раскрыться…" — Великая Песнь Великого Духа, которая без слов, но ритмично звенит, проявляя "соединенность всего". …Как же называть такое? Ведь вот "Оно"! И моё я — в Нём, как Оно — во мне!? И время, как бы, "не течёт" — а зачем? Может и времени нет, как и пределов? Но "это" происходит. С ним!

…Когда переживание Единения продолжало нарастать и достигло какого-то пика, глаза Вогаза сами сдвинулись к юрте хозяев, взгляд уловил там движение… И в его сторону стала подниматься по склону по малозаметной тропинке девушка. …Она!? Догадка быстро становилась реальностью. Чуть старше, чем он, высокая, очень стройная, с восхитительными длинными волосами золотистого оттенка. Идёт легкой поступью, …в обычной одежде для каждой девушки, чистой и аккуратной. Расшитый пояс "молодой хозяйки" подчёркивал ладную фигуру. Если у неё вдруг за плечами раскроются крылья "небесной посланницы", то Вогаз совершенно точно не удивиться. …Малозаметный голубоватый ореол виднелся, точнее, ощущался снаружи её облика. То ли есть, то ли нет… — подросток даже поморгал. Но в целом, появление девушки почему-то дополнило предыдущее переживание Вогазом Единения, переводя подростка в новое, более совершенное качество мироощущения.

…Только потом, многие годы по ходу взросления, подросток будет специально и тщательно подыскивать точные слова к сути произошедшего с ним Чуда Знакомства, а тогда — просто "восхищённое безмолвие". Точнее — "умилённый ступор".

Бабочка сорвалась с запястья Вогаза и полетела вперёд — оказалось, за девушкой летала точно такая же, чуть поменьше. Не отрывая взгляда от приближающейся незнакомки, он боковым зрением отметил, что бабочки встретились, быстро закружились в "танце" вокруг друг друга и почти сразу разлетелись в разные стороны. …Исчезнув. "К чему бы это?"

Восхищение нарастало. Облик девушки собирал собой, своим естеством, сюда пределы всего известного ему и ещё очень "большего", …и превращался в точку-фокус совершенного нового "понимая" мира Вогазом: "Она — Беспредельность здесь", рождая следующую простую констатацию — "Беспредельность пришла и… улыбнулась".

Ошарашено вникнув в приветственную улыбку на лице незнакомки, Вогаз вскочил, попытался выпрямиться и зачем-то одернуть куртку: негоже сидеть подростку, когда подходят именно к нему. Может она просто спросит, как пройти куда-то? Он почти готов развести руками и вежливо сказать, что он не местный и гость в этой долине. Осталось ей сделать десяток шагов…

Лицо — лучащееся доброжелательностью тепло. Немного прищуренные от интереса большие голубые глаза, разлётистые брови, высокий, открытый лоб, длинный нос — она похожа на Борандая! Хм-м, в правой части лба — небольшой, едва различимый вертикальный шрам от глубокой царапины — "наверное, ей как-то не повезло…". А высокие скулы, глубокие ямочки на щеках и острый подбородок — этим девушка похожа на темноволосую Айру.

Она!? Итак, это — его будущая невеста? Колени противно откликнулись на догадку накатившей от волнения слабостью. Растерянность… Вогаз резким вдохом-выдохом почти вернул себе хоть какую-то собранность, как раз перед самой остановкой незнакомки в пяти шагах перед ним.

— Здравствуй! Ты — Вогаз? Сын Октая, сына Бахара из Рода Горной Змеи? Твоя мама — досточтимая Тёгерин, а досточтимый Байсар — старший брат?, — низкий тембр её голоса со всей своей приветливостью добавил новую порцию восхищения к непомерно возвышенным переживаниям подростка, уже более чем достаточно "выбитому из колеи". И опять ставшим восхищённым маленьким ребёнком.

Так ожидаемая им "взрослость" ну никак не торопилась приходить. Хвала Великого Небу, время чуда текло медленно. Затягивая паузу попытками совладать с волнением и найти хоть какие-нибудь силы для элементарного приветствия, Вогаз только смог сделать длинный вдох и… его голова просто несколько раз утвердительно кивнула, а на лице застыла извиняющаяся улыбка, губы при этом были сильно сжаты. Заговорить сейчас — для него пока никак не получается!

А девушка перед Вогазом держалась легко и непринужденно, на её лице играла снисходительная усмешка, …как у всех мам, наблюдающих за своими детьми. Но он же — не маленький! …И она оказалось на пол ладони выше. В общем и целом — восхитительная красавица!

Как не хватает слов! И смелости! Может, она — не человек, а действительно "посланница небес" или кто там есть для явления небесного Чуда простым людям в прекрасных сказках? Ну не бывает такого красивого и приятного всего-всего… в одном человеке! Или бывает? Вот — передо мной!!!

— Меня зовут Айнара, я — дочь Борандая и Айры из Рода Красного Орла. В этой долине я родилась и живу, давай присядем здесь, на это бревно, и познакомимся, — ей, похоже, по-прежнему легко рядом с ним. Вогаз же чувствовал только "приятного безмолвие" внутри себя и старался изо всех душевных сил вырваться из жуткого состояния "удивленно-восхищенного остолбенения".

— Расскажи о себе, — её мягкая просьба вместе с легким укором понимания юношеских волнений во взгляде наткнулась на замершего рядом парня. "Это же — нежность! Она никак не пытается обидеть!" Вогаз моргнул несколько раз и наконец-то смог опустить глаза. Аккуратно присел, причём чуть дальше чем, обычно принято между сверстниками. И вдруг его голос заговорил как бы сам по себе, став несколько, наверное, повзрослевшим:

— Наш Род Горной Змеи живёт в северной долине Большого Тэнгритау, в четырнадцати днях пути, почти на юго-восток отсюда, — юноша только дивился рождавшимся внутри его груди словам и почти стройным фразам, которые быстро и по существу описывали картины жизни родного "змеиного" стойбища, чем занимаются его жители. Айнара внимательно слушала, иногда легким кивком согласия помогая Вогазу продолжить. И он смог даже немного расслабиться, продолжая беседу.

— Расскажи о своей "Первой Охоте".

На эту просьбу Вогаз ответил, уже намного легче чувствуя себя. Повествование из него "полилось" почти непринуждённо. Иногда краснея и делая неловкие паузы, ему даже удалось, не раздумывая, честно упомянуть обо всех "несуразностях" памятного события. И не зря! Юноша познакомился с восхитительным смехом собеседницы! О как же велико счастье от удачи его первого знакомства с будущей невестой!? Для себя Вогаз уже без раздумий сделал решительный, однозначный и окончательный выбор: Великое Небо послало ему красоту, радость, уют и надежду Новой Жизни в лице Айнары из Рода Красного Орла… Такое "всё это" — до конца его дней. Ощущения, запахи и любые другие чувства ясно сказали юноше — в этой девушке он нашёл свою главную мечту!

Вдруг, прервав беседу, оба они подняли головы вверх — на их лица упали первые тёплые капли дождя. Нежного. Но туч на небе не было нигде! Солнце продолжало ярко светить и ещё только готовилось приблизиться к границе западных гор — день продолжался… Легкий ветерок, сперва незаметный, начал усиливаться.

Откуда этот нежный и чудесный сверканием капель приятный дождик!? Молодые собеседники с удивлением улыбнулись друг другу. Ещё одно Чудо в подарок от Небес и Богов!? И резкий возглас девушки: "Побежали! Вон там… видишь, высокое старое дерево. Там есть качели! Догоняй!" и она превратилась "в стрелу". "Ухты, больше двух сотен шагов…" — ага. Вперёд!

Мгновение… и Вогаз без раздумий кинулся в стремительный бег за ней. И не догонял! То ли навыки, хотя вряд ли, то ли предыдущий настрой собранности для Единения, быстро вернувшийся к нему после глубокого состояния "умилённого ступора", но он смог набрать приличную скорость, …и хотя бы не отставал.

А впереди красиво летело новое Чудо его судьбы: Айнара, дочь Борандая и Айры, невиданная "драгоценность" таки могучего Рода Красного Орла, а лично для Вогаза — живое присутствие "Беспредельности, которое здесь и сейчас", продолжая свой сильный бег.

Она легко перелетала через пни, низкие кустики, валуны, торчащие из травы, никак не снижая скорости. "Девочки, девушки, женщины тааак не бегают! Может Вогаз просто не видит её крыльев?" Длинная рубаха, подол которой оптимально для такого бега приподняла Айнара, движению совершенно не мешает. И, по её запаху впереди, она ещё и наслаждается высоким темпом!? Она точно тренируется! Причём постоянно. Даже мужчины так не бегают! Бывают мастера, но они — полноценные воины, …а тут совсем молодая девушка. Да она косулю обгонит!

Отбросив размышления, восхищение и "всё ненужное (!?) сейчас", Вогаз решительно сузил восприятие до "коридора линии к цели". И только тогда он смог правильно "войти" в самый эффективный ритм усилий для бега, о котором так много и требовательно намекали все наставники, добивавшиеся нужных навыков у "будущих воинов". О Айнара, спасибо и за это! Отдельно. Как бы проснулось "второе дыхание" и Вогаз смог (!!!) чуть сократить дистанцию. Есть!

Под крону могучего дуба, где сухо и просторно, он "влетел" через пару мгновений после девушки. Да у неё даже дыхание не сбито! Во-о мастерица на чудеса! И он не опозорился, что более чем странно: не споткнулся ни разу, не шлёпнулся, даже не поскользнулся на влажной траве и… не потерял свой пчак. Вот позорище было бы!?

Может она бежала ещё "небыстро", давая ему возможность не осрамиться!? Ведь у подростков это всегда серьёзная проблема. Ну, сплошная загадка в ней! И красота. От неё пахло "странной силой", собранностью и немного… весельем. Полное восхищение вернулось и опять охватило Вогаза, проникло вновь вовнутрь, ещё больше разогревая его сердце.

Айнара с милой улыбкой показала на качели: "Оцени и давай кататься". Сооружение сделано серьёзно: длинный срез широкого бревна прочными верёвками подвешен к большой ветви могучего дерева. Одновременно могут взобраться человек восемь. Вогаз внимательно осмотрел всё и прищёлкнул от удовольствия языком. Предложил девушке залезть первой — он для начала подтолкнёт, а затем вспрыгнет за ней. Айнара кивнула и вспорхнула на дальний край доски. Сам он убедился, что она надёжно ухватилась за верёвки, и аккуратно толкнул качели. Тут же догнал свой край, и умело взобрался на доску. Девушка, внимательно наблюдавшая за ним, кивком и улыбкой "похвалила".

…И пришла радость наслаждения, когда катаются только двое. И больше никого рядом! Только солнце, ветер и ритм. Иеэхх! А напротив меня — "лучистая" Айнара, "Нежное Сияние Луны", с ней и в ней — весь беспредельный мир!

Надо чуть усилить разбег — качели тяжелые, поэтому добавлю рывок всем телом…"Иеээх"! …На прогибе его тела вперёд что-то хрустнуло в спине: ниже лопаток и в основании шеи. Почти мгновенно и… неизвестная сила-вода "пролилась" (?) снизу вверх, из живота — в макушку головы. Затем проникла во всё тело, наполняя "светимостью" (?) каждую часть его тела, каждую клеточку, "брызнула" через глаза, уши, ноздри и, казалось, засветились даже его кожа. Тело "зазвенело". Стало странно легко, как-то очень просторно и ясно ощутимо всё вокруг, рывком вернулось полное Единение и… какая-то "взрослая" собранность. Сердце необычно "запело".

…И "проснулись" и "собрались" в середине груди… все "вогазы", которые всегда были в нём!? Что это!!? Нахмурилась и заинтересовалась переменой в его лице Айнара. Наверное, он слишком выпучил глаза от натуги. С улыбкой покачал головой в ответ: "Всё нормально, катаемся дальше". Но внутри себя он был уже не один — толпа "вогазов" пришла и молча "осматривалась" в его теле. Затем "они" все выставили "вперёд" самого старшего и самого "опытного" среди них. А тот мгновенно завладел всем естеством Вогаза, оставив мальчишку рядом с собой, как бы для совместной работы: показывать, обучать, запоминать, сравнивать, …делать правильные выводы и соответственно этому совершать поступки…

Смыслы необходимого появлялись мгновенно, в виде "пониманий", совершенно без слов, сразу понятные и приемлемые со стороны него, самого "младшего". Как бы "вспышки" мудрых искр какого-то глубинного могучего знания! И началось с первого, очень сложного, о котором "старший" дал "понимание". Дальше "он" действовал за всех остальных. Младший смог только откликаться "ему" сомнениями:

— Мы пришли, ибо у нас перед Тобой должок. Есть шанс помочь Тебе — не допустить глупостей и искалечить судьбы людей. Многих. …Будь сильным. Готов?

— Да. Кто Вы? Предки?

— Не совсем. Мы есть Ты, который был когда-то нами по очереди, но не здесь… Не отвлекайся, тут сейчас главное — Айнара и Ты! Вглядись в неё, ощути её глубже, …до сути. Сейчас, "соединённый", Ты можешь многое. …Запахи, например, никогда не подводили Тебя. Соедини все свои ощущения в одно и… "вчувствуйся в Чудо".

И сразу получилось! Необычно.

Маленький Вогаз ощутил девушку близко-близко, как будто мгновенно превратился в невидимую бабочку, медленно порхающую возле самого лица Айнары, окунулся в её приятный, уютный и дружелюбный свет облика, услышал её сердце… И пришло новое "полное понимание", породившее… катастрофу:

— Ты — не Её избранник! Тебя нет в Её сердце. …Она просто очень старается никак

и ничем Тебя не обидеть! …Прими, …смирись.

— Почему!!???

— …

Вогаз дернулся "внутри себя", пытаясь вынырнуть из мгновенно образовавшейся жуткой воронки: его затягивал в громадную бездну боли, страха, печали и тоски его же собственный разрушающийся "личный мир" — плохо, когда исчезает надежда на Мечту…

— Почему!???

— …Потому что Она — свободный человек. И поэтому Она есть Великая Тайна, …как и Ты…

— Кто я!? И почему такое со мной!?

— Ищи ответы сам, мы можем только помочь Тебе сейчас. …Но не вместо Тебя. …Ты только что был очень счастлив! Но такое — не всегда под Небесами. …Изучай людей, …как и весь мир. — И появилось чувство опустошенности.

Вогаз пытался изо всех сил цепляться за Мечту. А вдруг эти "понимания" — ошибка!? …Но теперь уже его собственное сердце печальным толчком подтвердила неизбежность: "Айнара, лучистое "Пламя", приносящая счастье! …Но — не для него!"

Ясность и глубина восприятия не исчезали, помогали дальше. Видно как Айнара опять заметила перемену в лице Вогаза — сдержать возникшую печаль и разочарование в своём взгляде, он был не в силах. Она спросила: "Что с тобой? Ты перестал радоваться, …стал каким-то "взрослым".

Спокойный ответ тут же пришёл из сердца: "Всё хорошо, …просто как-то необычно… наше знакомство. Так не должно быть. Наверное…". Айнара удивилась и… промолчала. Продолжила очень дружелюбно и немного "грустно" рассматривать его. Её улыбка "запахла" печалью. Как же много он узнал! И мгновенно.

Медленный ритм качелей. Только две улыбки. С налётом печали.

…Они одновременно повернули взгляды к стойбищу — к ним приближались другие. Люди. Группа сверстников Айнары. Четыре девушки, три парня. Все старше Вогаза. Приветливые лица. Они тоже хотят покататься на качелях. …Какие "орлиные" взгляды! И пришла лёгкая неуютность. Сжалась, наверное, от похолодевшего ветерка Айнара. Вогазу даже не захотелось поворачивать голову, чтобы убедиться. Зачем? Ей будет сложнее, ведь он — гость. "Она готовится к насмешкам и подковыркам — будь острожен и молчи, …чтобы не произошло".

Качели стали замедлять ритм. Вернулись звуки стойбища и леса. "Разве они уходили?" Айнара отступила от края к середине качелей, присела на доску. "Готовится спрыгнуть". Вогаз приблизился и тоже уселся рядом, в двух шагах. Качели замедляли бег. Почти остановились.

…Девушкам и парням осталось подойти сюда, к дереву, полсотни шагов. Айнара почти спокойна, в ней, на удивление, много силы. И рядом с ней так уютно! Как с… "беспредельностью". Но только рядом с ней! А между качелями и стойбищем есть, оказывается, странная грань. Сложная, чётко ощутимая подростком, граница — как бы мир людей там и… мир явленной "беспредельности" здесь. Так бывает!? И прохладой потянуло из того "мира людей". Наверное, чуть усилился ветер. Приходит вечер. Солнце скоро коснётся горного хребта на западе долины. Время потекло "как обычно". Похоже, пора возвращаться к своим юртам.

Когда приближающимся к дереву осталось сделать десяток шагов, Айнара спрыгнула с доски. Выпрямилась, скрестила руки на груди и превратилась в "доброжелательную молодую хозяйку очага". Спокойную и почти приветливую. Во-о мастерица! Она же теперь совершенно другая!? Вогаз тоже соскочил с доски. Тоже выпрямился, чуть оправил одежду и попытался стать "дружелюбным приветливым гостем".

Старший "вогаз" во главе толпы "остальных внутри", оказывается, продолжал эффективно помогать. Для начала пресёк растерянность мальчишки, быстро одарил сложным "доспехом" для нового настроения — как бы, "мудрая доброжелательность опытного старого вояки ко всем людям", якобы наиболее уместного для предстоящей сцены: так, чтобы выдержать неизбежное нападение "острых языков". Сомнение, что всё это правильно, проявилось у Вогаза снаружи. Но он принял новый настрой внутри — своего у него не было ничего. Посильнее натянем приветливую улыбку на лицо…

Подростки подходили не спеша, очень заинтригованные гостем. Все они оказались выше ростом. …После обоюдного приветствия и представления, знакомые Айнары стали живо высказываться о визите гостей из дальнего Рода и предстоящем сватании. Им стало очень интересно, что Вогаз именно таковой и есть. Доволен ли он визитом? Конечно. Ему здесь очень приятно и необычно. Да, это его первое дальнее путешествие. Ну и так далее…

Айнара очень мягко прервала беседу утверждением, что им пора, хочет ещё немного показать гостю их стойбище до заката. На предложение девушек покататься ещё немного всем вместе она вежливо отказала. Как-нибудь в другой раз. Парни помалкивали, снисходительно поглядывая на гостя. Вогаз старательно продолжал вежливо улыбаться. Всем.

Одна из девушек как бы невзначай заметила, что, если он будущий жених Айнары, то крайне странным выглядит его низковатый рост и некоторая щуплость. Другая сразу добавила, что Айнаре тщательнее надо кормить его с ложечки, чтобы побыстрее набирал вес, рост и не привередничал, как все маленькие дети. Третья девушка добавила, что за маленькими нужен постоянный присмотр. И она очень сочувствует подруге из-за свалившейся на Айнару неудачи. Явно будут сплошные хлопоты из-за "таких несмышлёнышей"…

Вогаз тщательно изображал сожалеющую улыбку. Да, "ему очень стыдно". Участливо кивал головой на каждое утверждение — он "понимает, сочувствует и разделяет их тревоги и опасения". Запахи сказали "мнооогое" — ну полное соответствие характеров, повадок и какого-то старания быть внимательными и заботливыми у этих молодых девушек его соплеменницам. И в первую очередь, его любящим сестрам…

Наконец-то Айнара решилась и вежливо, с участливой улыбкой, прервала "общение". Вогаз очень мило улыбнулся всем её сверстникам на прощанье. По спине стекла струйка холодного пота.

Очень захотелось пойти охотой на медведя, которого можно попытаться загрызть и съесть. В одиночку! Для всецелого поднятия настроения. Но — он ещё маленький. "Очень маленький и очень глупый". Только не раньше, как ему исполниться пятнадцать. Ещё очень долгих шесть лет. Айнара спокойно шла рядом, чуть впереди.

…Странный у неё запах. Будто у неё горячими были щёки и уши. Или показалось? И нет, что странно, запаха обиды. Лицо — не опущено к земле. Глаза спокойно смотрят вперёд. Поступь легкая. Даже раздавшиеся позади громкий хохот парней и хихиканье девушек, а ведь не отошли и двадцати шагов от качелей, никак её не встревожили. …И, похоже, не удивили. Ну да, известие, каков будущий жених, обсуждается здесь уже почти полгода. Наверное. …Всеми без исключения. Весело, …торжественно. И она как-то это всё терпит!? Полгода!?

Мысли разбегались в разные стороны, Вогазу захотелось уехать. Немедленно. "Надежда бывает в колючках". Провожу к юрте и… надо куда-нибудь пойти или как-то постоять неподвижно, как пень какой-нибудь, или лучше лечь как "старое бревно, которому уже всё равно". Или сделать правильное дыхание что ли, может дрова заготовить? Впереди ждёт… разговор с мамой. И близкими. Подробный и очень тщательный. Семья так умеет. Долго. И почему так сложно всё!?

Тридцать шагов до юрты Борандая и Айры. Вогаз демонстративно остановился. "Проститься лучше сейчас. …И быстро". Айнара с пониманием обернулась. Легкая участливая улыбка. Такая тёплая. …Прощальная. Слова вырвались из груди сами, "взрослые":

— Прости, Айнара! Я подвёл тебя, — и пришла первая пауза, длинная.

— …Вогаз, ты ни в чём не виноват, — пауза снова. Раздумье или неизбежность, — просто нам обоим не повезло, — и новая пауза, тоже длинная.

— Мне, наверное, не стоило сюда приезжать?

— …

— …Я попробую что-нибудь придумать.

— …? — грустно-ироничная улыбка Айнары, — а о родителях ты подумал?

— Нет, …извини, — новая пауза, тоже длинная.

— Мне пора, до завтра. Хорошего тебе отдыха, Вогаз.

— Спасибо! И тебе!

И девушка пошла домой. Не оглядываясь. Зашла в юрту. С её исчезновением в сердце подростка возникло большое и простое "понимание", по-прежнему без слов: "Беспредельность пришла, принесла счастье, наградила великой красивой Мечтой, нежно улыбнулась… И ушла. …Ничего не оставив, кроме пустоты". Как сон!? "А что тогда такое жизнь?"

****

— ---------

Пройдут годы. И Вогаз начнёт… откровенно побаиваться посещать рынки и ярмарки. Дважды, когда ему было тринадцать и пятнадцать лет, он случайно увидит издалека бывшую невесту среди торговых рядов в Урумчи. И категорически не сможет даже подойти и поздороваться — Айнара с годами становилась всё красивее. Прекраснее!

…И всё также сильно Вогаз, только наткнувшись на неё взглядом, дважды испытает сильнейшее смятение своего духа: "Беспредельность снова пришла, …мгновенно и полностью". Оба раза! Напомнить ему!? О правильности выбора!?

(конец 2й части)

— — --------------

На рассвете караван персидского купца под охраной стражников Самара двинулся из Дунхуана на восток — к столице Поднебесной.

Только через годы Вогаз узнал, что дядя Илден добросовестно выполнил обещание: мать Бахара прикупила виноградник и мастерскую по изготовлению ковров, а Матай удачно выдал двух дочек замуж с богатым приданным. Вогазу же так и не довелось встретиться с родными. Хотя подарки и обогатили его семью…

(конец 2й главы, две трети последнего эпизода не поместились в шаблон текста)