Глава 2. Заккери

Действующие лица:

Заккери (Закку);

Амир — Правитель Восточных земель;

Ибрагим, Касим и Али — сыновья Амира, Владыки Восточного Предела;

Раввин — дворцовый учитель.

Глава 2.Заккери

"Хвала Богу — Господу Миров, Всемилостевому и Справедливому!

Он — единственный Властелин на праведном суде,

все на этой грешной земле

подвластно Его воле.

Лишь пред Тобой колени преклоняем

И лишь к Тебе о помощи взываем!"

Глава Седьмая Книги Мироздания, стих тридцатый

Сегодня выдался удачный денёк!

Подготовка к весенним выступлениям завершена, Заккери уложился в три дня.

Уже завтра начинаются ежегодные соревнования среди лучших воинов Востока.

Бои на мечах — это дань традиции для Восточного Предела, смертельно опасные для неопытных участников и дарующие надежду для одиноких сердец: посмотреть на этот турнир приезжают отовсюду.

Все три дня у Закку прошли в приготовлениях: полировке его родового меча — Громовержца, подаренного отцом на шестнадцать лет, подготовке выходного, традиционного для Предела, костюма и халата с длинными полами поверх него (перед поединком халат полагается снять) и последними наставлениями Хиви, его помощнику— оруженосцу.

Представлять род Хорнов и Столицу на турнире Восточного Предела — большая честь. Эти соревновпния будут вторыми, в которых Закку принимает участие. Первая попытка провалилась — Заккери получил лёгкую травму, потерял контроль и с треском вылетел.

Сейчас Заккери надо показать себя! Нет, не просто показать, а заявить о себе! Кто он такой и на что способен! Не зря же он каждый день тренировался до поздней ночи! Не жалея сил, под началом учителя Фарго — настоящиего воина, которому не раз пришлось отведать вражеского огня!

Закку готов! Год в тренировках, год в ожидании. Закку полон энергии, победа будет его!

Завтра утром начнется самое интересное!

Вечером слуга принес ему маленький конверт без подписи. Именно перед турниром Заккери стал получать таинственные послания, как ему казалось, написанные несколькими людьми, двумя — так точно. Почерки и обращения в записках — разные.

"Мой милый мальчик! Как я устала смотреть на тебя украдкой, искать ради этого повод посетить дворец нашего Владыки! С первой минуты, когда встретила тебя, я поняла: боги послали мне того, кто будет достоин разделить со мной лунное ложе. Кто будет трепетно и нежно утолять мою жажду своими поцелуями, сладкими, как мёд и волшебными, как хорошее вино. Вот увидишь, победа на турнире — твоя.

Я буду среди гостей, следуй за знаками.

Госпожа"

Это написала самая верная его поклонница, у других — и слова не такие характерные. Настолько уверенно звучали её признания тогда, в самой первой записке.

Но кто она — Заккери не знал. Объединяло все послания то, что в них не было настоящих имён. 'Госпожа", "Веста", "Лилия", "Дикая"… Таких и близко нет при дворе. Хотя… Это может быть просто-напросто игрой слов.

Зато он вспомнил приключение, что случилось с ним семь лун назад...

На праздновании в честь рождения четвертого сына Владыки Востока.

Всего у правителя Амина десятеро детей: четверо сыновей и шестеро дочек. Старшие мальчики — Али, Ибрагим и Карим — ровесники Заккери, с ними он вырос. С ними он учится и тренируется, обедает за одним столом, играет в общие игры и веселится.

Заккери живёт во дворце уже пятый год.

Как только ему выполнилось двенадцать, Бран Хорн отдал Закку на воспитание в семью Владыки Амина.

Итак...

Праздники здесь проходят с размахом.

Тот день во дворце был объявлен днём Радости, Амин своим приказом велел недовольных или грустных лиц — выгнать из дворца. С самого утра гудели трубы, музыканты дули в сурмы, а в обед на центральной площади накрыли десятки столов для всякого честного люда.

Владыка Амин праздновал со всем двором, он был безмерно счастлив и горд собой.

Все его дети были одеты в нарядную одежду, расшитую серебряными и золотыми нитями.

Для Заккери тоже был готов праздничный халат, смотрелся он немного проще. Ведь Закку — их гость, а гости на Востоке, тем более, в семье Владыки Амина — очень уважаемые люди. Поэтому только ему, из всех детей многочисленных слуг, разрешалось быть рядом с наследными принцами, учиться и играть с ними.

Род — есть род, говорит им учитель, Раввин. Хорны — это дом Охотников. Хорны — правители Северо-Запада, Вэст-Эндского Аббатства, Владыки Семиземия. Здесь они не хозяева. Их боги тут не имеют силы. Заккери тоже принц, хоть его Замок далеко-далеко отсюда.

А дети — есть дети, как показала жизнь.

Ибрагим — самый старший и самый спокойный. Ему скоро исполнится двадцать шесть, для своих братьев и Закку Ибрагим — старший товарищ, у которого всегда найдется мудрое слово. Ибрагим похож на Амина. Потом именно он должен править на троне после него. И степенностью своей он повторяет Амина: так Ибрагима воспитывали с детства.

Карим и Али — погодки, они одного с Заккери возраста, характер у Карима более взрывной, чем у Ибрагима. Карим с Али больше любят игры и развлечения, споры и соревнования. Али с Закку чем-то схожи, может, потому что — младшие, как однажды подумал Заккери.

На празднике у крыльца дворца народу — а Закку вышел вслед за Амином с его семьёй на веранду, поприветствовать горожан — яблоку негде упасть!

Все ликовали, все любили своего Владыку!

Близился вечер, в городе объявили народные гуляния.

После того, как закончилась официальная часть празднования, Карим шепнул что-то на ухо Али, а тот загадочно — подмигнул Закку.

Это сигнал означает — они уходят гулять в город и зовут его с собой.

Конечно, нежелательно выходить из дворца. Но это не запрещено. Всегда думай о своей репутации. Это простое правило — всегда следи за собой, помогай своим "побратимами"-товарищам, не оставляй их в беде и не предавай, не признавайся, не сдавай своих друзей, чтобы там ни было. А когда каждый разойдется по своим делам и на утро будет делиться своими приключениями — храни их в тайне, обсуждая только между собой.

Так было и в этот раз.

А дальше все прошло, как во сне.

Ребята посмотрели на выступления бродячих артистов с их огненными красочными дисками и танцовщицами на центральной площади. Пригубив по пути сладкого вина, поспешили к резиденции их общего друга — сына советника Амина — Рами.

Но в толпе Закку встретился с учителем Раввином. И теперь его планы на вечер ограничились народными гуляньями — братьев, как ветром сдуло. Али напоследок сжал его плечо, прошептав, приходи, когда сможешь.

Раввин, конечно же, спросил с кем он тут. На что Закку, согласно их неписаному кодексу, ответил — что он тут один.

Раввин и Закку вернулись на площадь.

Они досмотрели до конца выступления и направились в трактир, где Раввин решил выпить пару-вторую чарок вина. Сегодня — можно, сегодня — великий день! Возрадуемся! — говорил он, доливая ещё себе и Закку. Это просто не повезло. Учитель — хороший человек, уважаемый человек, придется немного подождать.

Учитель всё-таки напился и трактирщик попросил какого-то знакомого отвести его домой.

В общем, Заккери, улизнул из трактира при первой же возможности и направился к дому Рами.

Ночь опустилась на город, обнимая Восточный Предел. Спала дневная духота, бессердечная, пустынная...

Подул холодный ветер.

Пустые улицы, кварталы — все сейчас в центре, празднуют. Ещё минут десять и покажется ратуша Рами...

Послышался странный шум. Это точно звуки какой-то возни, даже драки. А потом раздался жалобный женский крик. Где-то рядом, за углом, кажется.

Какой-то человечек, этого негодяя нельзя назвать мужчиной, напал на женщину, укутанную в чёрное цори.

Он даже и не понял, как Зеккери заломил ему руки, хоть и пытался в ответ пырнуть кинжалом. Неумело, словно в отчаянии. Но Закку оказался сильней.

Пару стремительных ударов — и кинжал выбит из руки противника. А через миг — его, уже оглушенного, Закку прислонил к стене.

Пожалуй, это была первая его серьёзная стычка за пределами дворца. Стало немного страшно. Но этот человек остался жив. В бессознательном состоянии. Самое неприятное, если бы умер, да хоть в честном поединке… Тогда Заккери — по закону Амина — стал бы убийцей и сидел бы в тюрьме, если не хуже.

Заккери успокоился и осмотрел упавший кинжал. Ничего особенного, таких тысячи продаются в лавках или на рынках.

Он не сразу заметил, что за ним наблюдала спасённая женщина.

— Не убивай, — бросилась она к его ногам, когда в его руках блеснуло острое лезвие. — Он… Это мой брат...

Ну вот, теперь понятно. В Восточном Пределе к женщинам относятся с уважением… И это всё для Закку показалось странным, но думать времени не было. Зеккери положил кинжал на землю, подальше от незнакомца.

В закрытом цори он видел только её глаза, которые с искренностью смотрели на него.

— Пусть побудет тут… — это про "брата" она… Кивнула в его сторону: — Выведи меня отсюда, — попросила за себя. Её голос был полон нежности и тревоги.

Перед тем, как уйти женщина наклонилась над мужчиной и прошептала что-то: слов было не разобрать, что-то на другом языке.

Затем Закку провёл женщину к центральной площади.

— Приходи завтра сюда в шестом часу вечера — получишь свою награду, — сказала незнакомка на прощание.

Целую ночь, веселясь и шутя с ребятами, Закку думал про незнакомку и решил завтра вечером придти на площадь.

Заккери сладко выспался, и, умыв лицо холодною водой, продолжил готовиться к турниру. Осталось ещё пять дней. Самое время собрать и привести в порядок праздничную одежду. Заккери делал всегда всё сам. Так, по его мнению, будет надёжнее — и никаких сюрпризов.

В его любимой комнате-кладовке, где хранятся необходимые для тренировок вещи, ослепительно-светло. Комната — она же и склад и мастерская. Именно тут, по сравнению с другими залами, светло большую часть дня, благодаря её размещению в южной части дворца.

Необычное для жителей Запада, но вполне традиционное здесь — окно — своей формой напоминало остроконечную каплю, готовую в любую минуту сорваться с листа вниз — узкое вверху и широкое у основания. Таких не было в Столице.

Закку вспомнил альбом — атлас с картинами западных художников. Этот альбом ему показал учитель месяца два назад — луна уже дважды становилась полной с тех пор. Ни монументальные, словно высеченные в скалах стены военного форта, затерянные в зелени, ни высокие, с зубчатыми сводами-крышами башни родового замка, ни голубые озёра у их подножия — не вызывали у него никаких чувств. Он забыл прежнюю жизнь в Новом замке, и лишь фрагменты-тени, что запутались в закоулках памяти, иногда тревожили его. Вот как это окно: в Столице, в Новом замке — окна стрельчатые и прямоугольные...

Бран остался далеко позади. А Триста — никогда не вернётся. Мир Вэст-Эндского Аббатства и королевств Запада закрылся для Закку. Но он знал, этот мир — другой — в мелочах и в целом — в окнах, в домах, в облаках и в цветах, в деревьях и в климате, в обычаях и в людях. Это не хорошо и не плохо. Это просто есть.

Похожие размышления часто настигали Заккери по утрам, ещё сонного. Но стоило заняться делом...

Часть работы уже была сделана: отложен костюм, а самое главное — халат — для чистки, отполированы до блеска пряжки на збруе. Когда Закку взялся осматривать ножны, в комнату заглянул Ибрагим.

Вид у него был бодрый и немного беспокойный.

— Утро доброе, да прибудет с тобой Бог! — поздоровался Ибрагим, внимательно рассматривая обстановку. Закку понял — он зашёл по делу.

— Доброе и тебе, Ибрагим!

Как и все деловые люди, будущие короли и владыки, Ибрагим сказал прямо:

— Мне сегодня сообщили: в городе ограбили дом торговца Самира, убит его слуга, а сам хозяин и его сестра пропали. Я уже спрашивал братьев, я знаю, что вы были в городе...

Ибрагим невольно нахмурился. В такие минуты непросто выдержать испытывающий взгляд его чёрных глаз:

— И я спрашиваю у тебя — ты ничего не подозрительного не видел?

Заккери задумался на секунду. Рассказать про вчерашнюю драку или всё выяснить самому? Что про него подумают ребята, если он расскажет? Карим, Али и Закку всегда были своей маленькой группой, им никто не мешал, они никогда не доносили друг на друга, это раз. Драка — даже во спасение — а ведь нет свидетелей — нарушение регламента. Придётся объясняться. А тут — пропали люди… Встреча с незнакомкой — это три. Сегодня она придёт? ОНИ от кого-то убегали?.. Со стороны так не скажешь… Узнать самому?.. Что выбрать? Многое против "рассказать" правду.

— Нет, ничего особенного, — заверил Заккери. — Я к братьям пришел после того, как мы выпили с Раввином за здоровье малыша.

— Хорошо, Закку, ты меня успокоил. Можешь готовиться дальше.

Ибрагим, улыбнувшись, вышел в коридор.

Вот так новости! Теперь точно надо идти на эту встречу!..

***

— Вот так новости! — с упрёком воскликнул Фердинанд или Фарго, как называли его тут. В мужчине в белой рубашке с расстегнутым воротником Заккери легко узнал Фарго, который так увлекся разговором, что не сразу заметил, что кто-то зашёл в кабинет. Фарго с молодецким размахом хлопнул по колену ладонью. Он сидел на стуле в Синем зале и беседовал с Раввином. Они пили чай.

— Кадааров гром! Вот и новости с последнего, мать его, рубежа! — в его мимике и жестах, в грубоватой улыбке, в разукрашеной шрамами коже, в широких плечах, в воинственной осанке — всё в Фарго говорило, что этот человек — бывший военный. — Они отступают! Трусы! Как поступил приказ из Центра Мирты. Хоть это и неудивительно, — призадумался Фарго, — после адского сражения под Икимом, где силы Миротворческих войск окружили армию Мирты.

Фарго говорил про гражданскую войну в Мирте, соседней стране. Под предлогом восстановления мира Восточный Предел и две ближайшие провинций, которые отделились от Мирты, основали Миротворческие войска. Словом, теперь армия Мирты терпит потери от новой коалиции.

— Мирте с Пределом не тягаться, — ответил Раввин. — Правители Джи и Бэйэ присягнули на верность Амиру. У правительства Мирты нет шансов… А… Заккери, здравствуй! — учитель кивнул в сторону Закку: — Да прибудет с тобой Господь наш!

— И вам, учитель, мирного неба! Привет, Фарго!

— Закку, приветствую! Готов к турниру?

— Конечно, учитель!

— Я это ещё проверю! Садись с нами, отведай-ка чаю с мёдом! Клянусь, это самый вкусный мёд, что я когда-либо ел!

В центре стола стоял пузатый чайник и блюдо с золотистым мёдом, скорее всего — разнотравье. Должен быть вкусным! А рядом — в конфетнице — порции нежного щербета и жаренные орешки.

Раввин поставил перед Закку новую чашку и наполнил её ароматным чаем. Фарго все ещё думал о Мирте:

— Ай, ладно, что мы про войну да про войну. — Фарго изменил тон, в котором Закку услышал нотки сочувствия и сожаления: — Вон, этой ночью у Селима — разгромили дом и старика-слугу по голове топором тюкнули. А сестра-то у него, Фрея, редкой красоты женщина!

Фарго, смакуя, отпил из чашки.

Закку тоже попробовал чай — Раввин готовил очень вкусный чай, в этот раз чувствовались нотки жасмина и цитруса. Щербет тоже пришелся по вкусу.

— Скажу я вам вот что, — сожаление сменилось восторгом и в глазах Фарго заблестели азартные огоньки: — Я всегда мечтал жениться на красавице. Знавал я женщин разных. Парень, ты уж мне поверь! С кожей черной, как эбеневое дерево и грацией кошки, с белой, как горные вершины Човгара и благородными манерами принцессы, даже с кожей красной, как цветок в руках западной богини и ловкостью степной лани. Но красивее Фреи я не видел: у неё удивительные глаза: чёрные, глубокие. А её тонкий стан… Раввин, чёрт побери — увидел её лицо, случайно, без цори — я пропал! Трижды я ходил к Селиму сватать Фрею. Мне трижды — мне — трижды отказали. Я думаю, не просто так про неё говорят: ведьма она! Не могу её из головы выкинуть!

Раввин степенно отвечал:

— Не всё в этом мире может предусмотреть человек. Разве что ведьм и "контактёров" следует остерегаться! А раз уж так говорят...

— Да какая разница… Что говорят! — в спорах Фарго часто горячился, а его широкое лицо становилось красным.

— Вот посмотри на Заккери. Это он сейчас такой спокойный и сосредоточеный. А если ему встретится женщина и поманит за собой, показав свои ляшки, да ещё и ноги раздвинет. То он пойдёт за этой бабой… Хрен удержишь!!! Ни благоразумие, ни ваше воспитание не поможет!..

— Фарго! Тут не казарма! — насупился Раввин, уязвленный словами Фарго. — Попрошу не выражаться. И мнение это глупое! Наш Бог учит нас благочестия, а это — главная добродетель! С воспитанием своих учеников я справляюсь.

Да, Заккери в этом поддерживал Раввина, но бывает, ему всё же интересно, как это остаться наедине с девушкой… Ему много рассказывали братья Карим и Али. Рассказы — не совсем то. И у незнакомки было прекрасное лицо, хоть и прикрытое лёгкой тканью. Неужто это была Фрея? Или ведьма?

— Заколдовала она меня! И точка. — обрезал разговор Фарго, обращаясь только к Закку. — Пойдём, парень, со мной. Фарго научит тебя, как выстоять в бою. Раввин — мирного вам неба!

Кивнув, Фарго выровнялся во весь свой высокий рост и скрестил руки на груди в ожидании. Заккери знал: Фарго любит спорить, быстро заводится, но он отходчивый.

— И да прибудет с вами бог, Фарго. — вздохнул Раввин, поднося к губам маленькую пиалу.

Закку быстро допил оставшийся в чашке чай.

Через пару минут он с Фердинандом, бывшим наёмником, а теперь другом семьи Амина Великого, направились во двор, где обычно проходили их тренировки.

За их занятиями пролетело время. Близился вечер. Уже слуга позвал ребят на ужин, но к столу Закку так и не явился, объяснив это важным делом.

Ему очень хотелось увидеть ту самую незнакомку или забыть этот случай, как нечто незначительное, хотелось понять, что это была просто игра воображения.

"Вот так новости! Надо проверить!" — задорно повторял он про себя, подходя к месту, где в последний раз видел таинственную женщину, завернутую в чёрное цори. Таких тут тысячи. Как узнает её? Но даже если ничего не произойдёт, то и волноваться нечего… И всё-таки таки не к добру эти слова Фарго про ведьму, вот совсем невесело теперь.

Фарго, конечно, тот ещё любитель поговорить. Его интересно слушать. Бывает его заносит, но сегодня Фарго был искреннен.

С наступлением темноты рыночная площадь понемногу опустела. Торговцы складывали свой товар. За последними лепешками и вкусностями выстроилась очередь из бедняков — еду здесь принято раздавать бесплатно.

Стало гораздо тише.

И вот, когда Заккери хотел было уходить — к нему направилась тоненькая фигура.

Она двигалась плавно и грациозно, словно плыла. И уж точно, будто нездешняя.

— Да прибудет с вами бог! — поздоровалась она своим мелодичным голоском. И не теряя ни минуты продолжила, как ни в чём не бывало: — Скорей, поторопись! Мне нужна твоя помощь. За это ты получишь хорошую награду!

— Привет! А что надо сделать?

Незнакомка кивнула головой:

— Иди за мной! В доме моего брата остались важные для меня вещи. Я заплачу тебе!

Её слегка раскосые глаза искрились такой уверенностью, что Закку сделает всё, чтобы ей помочь — с этим трудно было не согласиться.

Они шли по только ей ведомому пути, иногда она что-то шептала:

— Только ты и сможешь помочь...

Или:

— Я расскажу тебе твоё будущее. Я думаю — Хозяйка не будет на меня злиться.

Он плохо понимал, про что говорила незнакомка, но точно слышал слова "сможешь помочь", и "хозяйка не будет злиться".

Слово "Хозяйка" настрожило и сбило с толку. Чья хозяйка?.. Ну, а просьба незнакомки вполне понятна. Может, что-то тяжёлое придется нести. В любом случае, Заккери ничего не боится: он выпутается из любой ситуации.

Вдалеке показался дом Селима. Заккери никогда не был внутри, только снаружи — они как-то проходили с Раввином мимо. Учитель отметил особый вкус архитектора, который спроектировал этот дом. Действительно, задание отличалось от соседних прекрасной лепниной виноградной лозы, что разместили на фасаде и между широких контрфорсов. Кроме лепнины, там были изображены скульптуры джиннов и прекрасных девушек, зверей и птиц. Не дом — а живое воплощение лавки торговца — удивился Заккери.

Чем ближе они подходили — тем сложнее было узнать этот дом. Словно тот прятался от них. А вместо него перед Заккери возникал другой. Тогда незнакомка прошла вперёд и прошептала что-то непонятное.

Эти странности прекратились. Скоро они оказались на пороге дома торговца.

Незнакомка почему-то не решалась войти. Тогда Заккери открыл дверь. Та была не заперта.

В прихожей — темно, как и в гостиной — ставни были кем-то захлопнуты.

Здесь кругом царил беспорядок. На полу валялась одежда вперемешку с украшениями и домашними вещами — щетками, битой посудой, медными вазами, шахматными фигурами, завядшими цветами. Поверх всего лежал одинокий сандалий и бронзовый, а может, и железный, подсвечник. Кто-то неизвестный перерыл в доме всё в поисках чего-то.

Среди уцелевших вещей Заккери нашел на полке свечу в точно таком же подсвечнике и при помощи своего огнива, которое всегда носил с собой, зажёг её.

— Он тут! — оживилась незнакомка. — Он ещё тут! Фрея будет довольна!

Она тихо засмеялась, точно как малое дитё, закружилась от радости и размотала цори.

Наверное, это служанка Фреи — подумал Заккери, наблюдая за ней.

Это была совсем юная девушка в традиционной нижней части цори — ярко-малиновой тоге. Фарго — прав! Девушка очень красиво сложена, а её улыбчивое лицо с выразительными глазами — очарует любого.

Вдруг незнакомка переменилась в лице.

— Я бы тебя отблагодарила! Но нет времени! За мной! — она ушла вглубь дома. — Селим прятал его тут! В тайнике под стулом.

Они прошли в другую комнату, похоже, это был чей-то кабинет — посередине стоял большой письменный стол из цельного дубового массива, удобное и дорогое кабинетное кресло.

— Помоги! — попросила незнакомка и повторила: — под стулом.

Заккери отодвинул кресло — под которым в полу был устроен люк. Он подсветил себе — никакого замка на его дверце не было. Хотя — настолько мастерски было выполнено, что увидеть дверцу не так-то и просто.

Парень открыл тайник — и достал оттуда маленький сундук.

Незнакомка занервничала:

— Ключи! Ключи!.. Мне плохо… Не могу больше! Ключи в столе!

— Здесь что-то в кабинете! Фрея не знала!

Её начало трусить. Девушка принялась заламывать руки и хватать Заккери за одежду — да так сильно, что он положил сундучёк на стол.

— Тебе плохо? — Заккери взял её руку в свою. Пальцы у неё были ледяные.

— Не трогай печать! — незнакомка вырвала свою руку и показала запястье — на котором была непонятная пентограмма. Заккери невольно отступил на два шага назад.

— Я не смогу дальше! Вынеси его отсюда! Сундук!

Она стала решительно тереть "печать" на руке.

— Прощай! Привет Фрее!

Дальше всё закрутилось с ошеломительной скоростью.

Девичья фигура начала таять, будто воск на солнце. И в грустном стоне растворилась в один миг.

Это был не человек, а управляемый волшебницей дух или нечто...

Жутко от всего этого!

Заккери осмотрелся, вышел в коридор и вернулся в кабинет. Так...

В самом доме Заккери ничего не угрожало. И он задумался, что делать.

Что-то было очень ценное в том сундучке. И никто уже не мешал Заккери забрать его с собой вместе с вязанкой ключей, которые он нашел в первом ящике письменного стола. Ключ подошел. Щёлкнула пружинка замка, механизм поддался — но открывать тут показалось небезопасным.

На стене, правее от входных дверей, Заккери увидел начертанную кем-то молитву-заговор, стихи украшал искусно вырезанный древний символ.

Защитный знак трёх стихий. Такой обычно есть во всех домах города.

Заккери знал несколько языков, но он не знал языка первых жителей Предела — Азимов.

Опять какая-то чертовщина!

А знаток Азимского наречия мог бы прочесть:

Заклинаю вас,

Силы небесныя и земныя,

водныя и подземные,

видимые и невидимые.

Пусть дом мой обойдет беда

и любая болезнь

и всякая скверна!

Защитите мою обитель

от нечестных рук,

от чужих влияний и сил,

от урагана и пожара.

Чтобы никто чужой не проник,

чтобы дурных намерений не принес

ни в сердце, ни в рассудке!

Да будет так!

Именем Бога Огня,

Именем Бога Неба,

Именем Бога Подземного Царства

Заклинаю!