Глава 1

Он никогда не думал, что когда-нибудь вернется в Ферелден снова…Защитник Киркволла, беглый маг и отступник Брайан Хоук, которого искали все храмовники Вольной Марки, оставшиеся после разгрома Церкви. Когда рыцарь-командор Мередит застыла посреди двора Казематов нелепой уродливой статуей – отражением своей чудовищной души, он привычным жестом вскинул посох за спину и, повернувшись, пошел к воротам. Его спутники последовали за ним. Никто не проронил ни единого слова. Рыцарь-капитан Каллен рванулся было задержать его, но передумал и опустил голову.

Это было в прошлом, таком далеком, что он сомневался, а было ли это все на самом деле, или всю эту историю придумал Варрик в «Висельнике» за пинтой доброго эля. Теперь, в хижине в Диких Землях Коркари, где он жил уже три года, время словно замерло для Хоука, отсекая прошлое от настоящего. Так проще было жить, чтобы не просыпаться по ночам от воспоминаний и кошмаров.

Одиночество не тяготило его — после смерти матери и ухода Карвера он понял, что рано или поздно останется один, и даже Мерриль когда-нибудь вынуждена будет уйти. Рядом с ним в то время становилось день ото дня все опасней, и он сам отослал ее к долийцам. Воспоминания о Мерриль вызывали боль до сих пор.

Изабелла, конечно, была стервой, но благодарной стервой. Именно она доставила его на своем корабле в Ферелден, да так, что ни одна живая душа не знала, как и когда он покинул Вольную Марку. Даже его друзья, единственные, кому он мог доверять.

Хоук подпер голову кулаком и задумался. Он вспоминал…ведь сейчас в этой жизни для него остались только воспоминания.

Перед его внутренним взором ясно предстали вдруг лица товарищей: хмурый, встрепанный Андерс; ворчун Варрик, со своим неисчерпаемым запасом гномьих шуточек; неразговорчивый и нелюдимый Фенрис, положивший руку на рукоять тевинтерского меча…

Он вспомнил Мерриль, по щекам которой пролегали две мокрые блестящие дорожки, но она все равно улыбалась, потому что знала, что он не выносит чужих слез. В ту ночь они собрались в «Висельнике» и каждый знал, что эта встреча может быть последней для любого из них.

— Я должен уехать из Вольной Марки, — проговорил он тогда, глядя на своих друзей, разделивших с ним столько приключений, — если я останусь в Киркволле, новый рыцарь-командор, ища меня, рано или поздно доберется до всех вас, так что знакомство со мной может оказаться опасным.

— Это не первая опасность на нашем пути, — спокойно заметил Фенрис.

— Я знаю, — ответил Хоук, — но в данном случае подвергать себя необдуманному риску излишне. Если храмовники будут задавать вам вопросы, скажите, что я направился в Орлей, а куда именно – вам неизвестно. Рыцари Храма не погнушаются и пытками, чтобы выведать у вас, что со мной сталось. Вам всем лучше покинуть Киркволл, но если вы решите остаться, лишние сведения обо мне вам ни к чему.

— Разумно, — кивнула Изабелла, стрельнув в него взглядом золотисто-карих глаз. – Что касается меня, то я отправляюсь в Ривейн, и найти меня там не смогут все храмовники в мире.

— Я остаюсь, — проговорил Андерс. – Мои больные нуждаются во мне. А что до храмовников – пусть приходят. Мне уже все равно.

— Я тоже остаюсь, — поддержал его Фенрис. – Здесь для меня найдется работа.

— Ты не хочешь попрощаться с Авелин и Карвером? — спросил Варрик, поставив на стол кружку с недопитым элем, к которой он незадолго то того приложился.

— Слишком опасно для них, — сказал Хоук, стараясь быть невозмутимым, но на душе у него была тяжелая, словно похмелье, тоска. – Просто передайте им…а, впрочем, не надо.

В этот момент дверь комнаты распахнулась и на пороге возникла рыцарь Авелин – капитан городской стражи. Начищенные серебристые доспехи блестели в скудноватом свете свечей, рыжие волосы были по привычке собраны в простой маленький хвост, голову охватывал обруч. Зеленые глаза капитана Валлен изучали всю честную компанию.

— Некрасиво уезжать, не попрощавшись, Хоук, — проговорила Авелин, садясь, и прислоняя щит к стене. – Налей мне эля, Варрик, — обратилась она к гному. – У меня есть новости.

— Прости Авелин, я просто не хотел рисковать твоей репутацией, — сказал Хоук. – Сама понимаешь, при новом сенешале тебе не стоит подставлять голову под удар. Слишком многие в Киркволле знают, что мы с тобой давно знакомы.

— Не беспокойся за меня, Защитник, — произнесла Авелин с легким оттенком насмешки в голосе. – Я большая девочка и могу позаботиться о себе сама. Я пришла проводить тебя, Брайан, потому что у меня есть сведения, которые могут оказаться полезными для всех.

Она редко называла его по имени и лишь в исключительных случаях, и сейчас он явно видел, что Авелин до крайности обеспокоена.

— Говори, мы слушаем, — Фенрис чуть подался вперед, глаза сузились.

— Рыцарь-командор пока еще не назначен, но сэр Каррас скорей всего займет это место. Ты сам понимаешь, он имеет на тебя зуб еще после той давней истории с магами на Рваном Берегу. Твой брат Карвер сделал хорошую карьеру в ордене храмовников, и если сэр Каррас потребует от него найти тебя, малыш не станет раздумывать и отказываться. И, сдается мне, сэр Каррас уже попросил его об этом.

— Ты виделась с Карвером?, — спросил Хоук.

— Не далее чем сегодня утром. Он очень неуклюже пытался выспросить у меня, где ты, потом начал намекать на неприятности, если я не выдам твое местонахождение. Но, в конце концов ему пришлось уйти.

— Зачем Каррасу моя голова?

— Затем, что свалив на тебя всю вину за то, что случилось с Мередит, он снова поднимет авторитет храмовников в городе. И для этой цели он использует кого угодно. Так что не подвергай искушению своего брата. Чем скорей ты исчезнешь из Киркволла – тем лучше.

— Я как раз собирался сделать это, только чуть позже, но теперь придется поторопиться. Спасибо тебе, Авелин.

— Не стоит благодарности, Хоук. Я слишком часто пользовалась твоим расположением и помощью. Теперь время отдавать долги.

Она поднялась и взяла щит, собираясь уходить.

— Передай от меня привет Доннику, — произнес Хоук. И помолчав немного, добавил:

— И Карверу.

— Прощай, Брайан, — проговорила Авелин и быстро вышла, чтобы никто из ее друзей не заметил, как подозрительно заблестели у нее глаза. Капитан Авелин Валлен очень редко плакала, и уж никак не хотела, чтобы ее стражники увидели ее в таком состоянии.

В ту же ночь корабль Изабеллы отчалил от пристани. Брайан Хоук стоял на борту, всматриваясь в неясные очертания города, который так и не стал для него домом. Поместье он оставил дяде и брату, взяв с собой совсем немного вещей.

Он и не заметил, как подошла Изабелла, легко положила ему руку на плечо. Хоук вздрогнул и обернулся.

— Пойдем, выпьем, — проговорила пиратка, поправляя на голове платок. Ее золотые украшения мерцали в темноте.

— Пойдем, — он оторвался от созерцания уже почти скрывшегося в ночи Киркволла и пошел вслед за Изабеллой в ее каюту…

***

От воспоминаний Хоука отвлекло рычание пса. Его мабари, Спайк, которого он выходил в Диких Землях после нападения гарлока, вздыбил шерсть и сделал стойку к окну. Он явно почуял чье-то присутствие гораздо быстрей хозяина.

Светящийся синий шар взвился над длинными пальцами правой руки Хоука. Маг поднялся, готовый метнуть смертоносную молнию во врага. Рывком распахнул покосившиеся створки…

Но за окном сидел всего лишь ворон. Возможно, несколько более крупный, чем его собратья, но абсолютно не опасный. Синий свет исчез, Хоук позволил ворону перебраться на рукав его мантии. Ворон каркнул, словно здороваясь, вцепился для устойчивости коготками в материю. На левой лапе у него был крепко привязан плотный кожаный мешочек.

— Как долетел, Сольвитус?,— спросил Хоук, осторожно отцепляя мешочек. – Отдыхай, приятель.

Он посадил ворона на жердочку у окна, и, присев в кресло, развязал кожаные тесемки. Внутри лежало сложенное в несколько раз послание. Развернув его, Хоук мигом узнал каллиграфический почерк Андерса.

«Мой дорогой друг, — говорилось в письме, — я не стал бы рисковать, отправляя это послание, но ты непременно должен знать, что случилось.

Сегодня ко мне пришел Варрик и сообщил, что его весьма невежливо приволокли в Казематы, где нашего друга несколько часов допрашивала храмовница по имени Кассандра Пендрагаст. Варрик выложил ей все, что случилось с нами, и говорит, что первый раз в жизни рассказывал чистую правду, ничего не приукрасив. Эта самая Кассандра очень хотела найти тебя, пожалуй, еще пуще Карраса, но Варрика на мякине не проведешь, он заморочил ей голову и был этим очень доволен. Я сказал, что если эта Кассандра захочет найти тебя, она не остановится ни перед чем. И оказался прав. Брайан, они поймали Мерриль и заперли ее в Казематах. Каррас специально отправил облаву храмовников, которые проверили все кланы долийских эльфов в Вольной Марке и нашли Мерриль. Я узнал это от человека в Нижнем Городе, и человеку этому я доверяю. Мерриль ждет смерть или усмирение, если ты ее не спасешь. Это ловушка, Брайан. Хитрая ловушка этой самой Кассандры Пендрагаст, или Карраса, или их обоих – не знаю. Я понимаю, что ты не сможешь спокойно сидеть в укрытии, и попытаешься освободить Мерриль, но прошу тебя – будь осторожен. Когда прибудешь в Киркволл – сообщи Солу. Он знает, как меня найти. Я помогу тебе уйти в Ферелден незамеченным. Пожалуйста, не делай ничего в одиночку – ты не справишься. Я говорил с Фенрисом – он также готов помочь, и Варрик тоже. Береги себя. Твой друг Андерс».

Хоук вздохнул и поднялся с кресла. Смяв листок, он положил его на ладонь левой руки. Вспыхнуло синее пламя, листок сгорел в одно мгновение, не оставив после себя даже пепла. Спайк коротко взвизгнул.

— Кассандра Пендрагаст, — чуть слышно проговорил Хоук, обращаясь к тишине в хижине. – Ну что ж, посмотрим кто кого.

Он добрался до Киркволла быстрей, чем рассчитывал – ветер был попутный. Шхуна, доставившая его в Вольную Марку, причалила к подземному пирсу ночью, и Хоук, отправив Сола к Андерсу с посланием, приготовился ждать в условленном месте. Спайк присел у ног хозяина – Хоук не смог оставить пса одного.

Его друг появился на рассвете, когда над морем уже вот-вот готова была показаться круглая макушка солнца – день был ясный. Морской ветерок раздувал полы потрепанной тевинтерской мантии Андерса, когда маг торопился навстречу Хоуку. Они пожали друг другу руки, потом Андерс проговорил:

— Сегодня ночью мы с тобой пойдем в Казематы. Я недавно нашел старый контрабандистский ход, прорытый еще до твоего появления в Киркволле. По нему же мы и уйдем, если повезет.

— Я пойду один, Андерс, — произнес Хоук таким тоном, что Андерс понял – возражать бесполезно. — И если я вдруг не вернусь – не ищи меня. И позаботься, пожалуйста, о Спайке.

Андерс кивнул и, вздохнув, опустил голову.

В ту же ночь Брайан Хоук захлопнул над своей головой гнилую крышку люка контрабандного хода в Казематы. В подземелье было темно, но набалдашник посоха давал достаточно света, чтобы разглядеть дорогу или вовремя предотвратить нападение пауков. По счастью, ему не попалось по пути ни одного врага, хоть этот путь и занял у него почти два часа. Наконец, подземный ход закончился, и Хоук выбрался наверх, осторожно озираясь по сторонам. В коридорах и залах Казематов было тихо, тишину эту нарушали лишь негромкие разговоры или звуки шагов ночной стражи.

Хоук вскинул руку, и окутал себя невидимым магическим туманом. Он не мог долго удерживать его, поскольку это требовало слишком много магии, поэтому он и пошел по тайному ходу. Его магическая сила не должна быть истощена – возможно, с Мерриль им придется пробиваться к подземному ходу с боем. А запасов лириумного зелья – всего два пузырька, да и неизвестно, успеют ли они им воспользоваться…

Никто из стражников не заметил его, когда он скользил по коридорам, словно движущаяся темнота. Он прекрасно знал внутренний план Казематов, и ему не надо было долго думать, куда Каррас упрятал Мерриль.

Он не ошибся. Пройдя по подземному коридору, где находились камеры для магов, он увидел Мерриль. Маленькая эльфийка сидела на полу, поджав под себя босые ноги, и смотрела прямо на него.

— Брайан, ты пришел, — проговорила она, хоть Хоук и был окутан туманом-невидимкой. – Я знала, что ты придешь.

Брайан убрал туман и шагнул к решетке, отделявшей камеру от коридора. Запирал решетку огромный замок.

— Мерриль, как ты? Нам надо уходить немедля. Андерс ждет нас в Порту.

— Я в порядке.

— Тогда отойди к стене, в дальний угол. Я должен открыть замок.

Из посоха вырвалась белая молния, и расплавленный замок упал на каменный пол.

Внутри камеры стены были устроены таким образом, что магия там была бессильна. В таких камерах храмовники держали особо опасных магов.

Мерриль прижалась к нему всем телом, и Хоук чувствовал, как она дрожит. Легонькая эльфийская одежонка не спасала от сырости и холода Казематов.

— Идем отсюда, Мерриль, — проговорил он, но вдруг заметил на лице эльфийки выражение ужаса. Хоук, стоявший спиной к дверям, сразу понял, что Мерриль увидела кого-то позади него.

В камере магия не работала, но Хоук мигом выхватил кинжал и обернулся, заслоняя собой Мерриль, с твердым намерением сражаться насмерть.

На пороге камеры, закрывая собой вход, стояла девица в доспехах церковницы. Рыжие волосы обрамляли миловидное, сердечком личико с ясными серыми глазами и пухлыми губами. Девушка была безоружна.

— Защитник Хоук, — проговорила она, чуть наклоняя голову в учтивом полупоклоне. – Меня зовут Лелиана, я церковная Искательница.

— И что же вы ищете?, — насмешливо поинтересовался Хоук, не опуская кинжал.

— Вас, — проговорила рыжая, никак не отреагировав на его насмешку. – Идемте, есть разговор.