Ищи в зоне риска

1

Радиация, копоть и лед…

Кто привыкнет, тот не умрет.

/один из девизов ЛиВиРистов/

Сверкнуло справа, и Ведж дернулся в крепеже игрового кокона, уводя куклу-неуру из-под огня. Кукла послушно рухнула на бок, перекатилась по серому полу со сложным рисунком из трещин и кляксами. В наушниках тонко хрустнул налокотник. Опять вычтут очки за поломку! В командной ливелта́ри мало следить за противником, надо еще и за собой приглядывать и стараться не нанести своей неуре урон.

А урон система распознает быстро! Даже самую крошечную трещинку на кукольной броне! Самую безвредную! Ничто так не предназначено для точнейшей самодиагностики, как куклы-неуры — тренажеры, присланные с Илларе для обучения эотанских медиков. Когда-то они прилетели сюда грудой, их в два грузовых корабля еле впихнули. Но в таком количестве не пригодились для основной обучающей роли, а набирающая обороты игровая индустрия удачно прибрала излишки послушных и чувствительных манекенов себе.

Какие они чувствительные, болванки! Если ты увлекся боем, особенно на последних раундах, если не уследил, если твоя неура приложилась ребрами, когда ныряла в укрытие за бетонный блок, то ее система обсчитает ушиб, спрогнозирует синяк, хотя внешне на кукле не будет никаких следов. А при общем подсчете очков это минус и минус…

Веджу не везло в том, что он себя не жалел. А победу ставил выше каких-то синяков, что на своей шкуре, что на неуре.

Сверху полыхнуло еще раз. Прячась от огня, Ведж распластался на полу, вжался в обугленный закуток.

Это Даа́р, точно! Рактара кусок, даром что начальник. Больше некому. Иу́ри выбыл еще в начале раунда. Медлительный Го́ту перезаряжается, потом еще будет десять вдохов выяснять текущее положение игроков в бронированном боксе. Будь в ливелтари возможность Основателю смотреть, отпуская зрение от себя, Готу справился бы за миг. Но это в коконах игроки лежат все разные, а в боксе неуры бегают одинаковые, и нельзя через куклу проявить особенности своего народа.

Однако привычки сильнее правил. И по привычке Мастер сначала делает, потом разбирается. Основатель отсиживается, надеясь, что вынюхает что-то. А Странник снует туда-сюда, считая, что у него преимущество в скорости. Странник Иури поэтому-то обычно и выбывает из командных раундов первым. Суетливая туу́л-ту́са.

Значит, это Даар стреляет. Зажимает, тянет время, подкрадывается, чтобы достать противника в прямой видимости. Чтобы глаза в глаза! Хвастун и позер.

Ведж осторожно прополз вперед и высунулся из-за короткого бетонного блока. Тут же получил в шлем. Игровой экран в коконе подернулся сеткой трещин, отмечая повреждения. Снова минус и минус…

Это уже Готу! Перезарядился.

Вскочив на ноги, Ведж в прыжке выдал зарядную очередь в сторону, где затаился Даар, и бегом бросился к соседнему блоку с отбитым краем. Слева загудело ружье врага, набирая силу заряда для выстрела. Ведж рухнул на пол, прокатился вперед и ударился головой в стену, сразу за спасительным блоком.

И снова трещины на экране! Но тут он в безопасности, ни Даар, ни Готу не достанут.

Не успел перевернуться лицом вверх, как подлый удар ожег его бок. Заверещал аварийный сигнал, неура забилась в судорогах, теряя связь с игроком — и перед тем, как экран в коконе погас, Ведж заметил оранжевый шлем Готу, возвышающийся над соседним блоком. Как он там оказался?!

Игровой кокон пискнул «Игра окончена». С головы и тела Веджа соскользнули интерактивные ленты, втянулись в узкие щели под кнопочной панелью управления. Аккуратно выпустили воздух и поникли большие дутые перчатки на руках. Тоже уползли в свои отсеки.

Ведж от души выругался и, выбравшись наружу, потер ноющий бок. Ему досталось, конечно, меньше, чем неуре; тянущее ощущение в ребрах, будто он неудачно ударился о шкаф. От досады хотелось пинать игровой кокон, но тот и так хранил серые следы ботинок неудачников.

Он слишком рассчитывал на эту игру, чтобы так по-глупому ее просадить.

Световые ленты на потолке работали одна через три. Экономия… В полосах света стояли навытяжку двенадцать игровых коконов, работало только четыре. Зеленовато-серые вытянутые капсулы, потертые и часто отправляющиеся в ремонт, оборотов триста назад они были установлены на илларейских научных кораблях, долетавших в планетной системе до самого края. Там, в Мясорубке Ганна, чуткие интерактивные системы помогали навигаторам летать среди мешанины из ледяных астероидов и каменных лун.

Чего только илларейская Корпорация ни откапывала из дряхлых и закрытых проектов, чтобы сбагрить колонистам на Эотан! И чего только колонисты ни придумывали для использования этого барахла!

У соседнего кокона на скамейке сидел Иури. Он уже оделся и, опершись локтями на колени, равнодушно следил, как между его ботинками ползает таракан. Шевеля длинными усами, таракан приближался к одному ботинку, потом сворачивал, стараясь обойти преграду, но тут Иури подламывал пространство, складывал его. Таракан в полупрозрачной зыби переворачивался, шел по-прежнему прямо, но упирался усами в другой ботинок. Недоуменно крутился.

— Кто первый сдастся? — спросил Ведж, открывая скрипучий шкафчик с одеждой.

— Я, — проворчал Иури и наступил на таракана.

«Игра окончена», запищал третий кокон. Открылись длинные выгнутые створки, освобождая Готу. Ссутуленные плечи, мокрый от напряжения лоб, хмурые брови… Потрепал его победитель!

Последним отключился от игры Даар. Искрящийся от самодовольства, он выпрыгнул на пол и развернул плечи, призывая собой любоваться. Все молча и неподвижно подождали, пока полуголый Даар походит туда-сюда по комнате, принимая овации воображаемой толпы. Хотя стоило бы изобразить радость, все-таки начальство… Успешный, первый из них, рядовых назначников Тушмы, кто выбился в распределители. Черноволосый, чернобровый, с выразительным сильным лицом. Речь энергична, движения точны… Ведж не хотел таким быть.

Наконец Даар нагулялся, накрутился среди отключенных коконов и притихших товарищей. Оделся.

Иури первым подставил браслет на предплечье, чтобы Даар забрал очки выигрыша. Готу коротким жестом сам списал проигрыш со своего браслета на запястье. Голограмма расчета короткой лентой на вдох связала игроков.

И до Веджа дошла очередь.

— У меня нулевой игровой баланс, — сказал он, открыто глядя в лицо улыбающемуся Даару. — Не везет третью игру подряд.

— Неужели больше нечем расплатиться? — Даар повел черной бровью. Это движение до потери сознания любили женщины, но мужчины чуяли за ним подвох.

— Если только… — Ведж неохотно задрал рукав, обнажая голографическую полосу светового статуса, вспыхнувшую над кожей вдоль вен. Мигнула и застыла бледно-голубая строчка — отображение скромного дохода.

— Ну что ж мы, злые крысы, чтобы от товарища откусывать, — в улыбке Даара появилось что-то хитрое. — Не бойся, я не трону твой статус. Но кое-что в качестве проигрыша тебе придется…

Он порылся в кармане модных штанов, с прозрачным хрустящим верхним слоем над толстой синей синтетикой, и вытащил граненый брелок назначения.

За спиной грустно вздохнул Готу:

— За что ты с ним так?

Ведж принял и покатал на ладони брелок-пирамидку. Из шести узких граней светилось три: синяя, синяя, зеленая. Простое назначение «Поиск пропавшего». Даже не преступника, иначе была бы еще подсвечена красная грань.

Он поднял взгляд на Даара:

— Ты даешь мне работу, потому что я проиграл?

Даар рассмеялся, хлопнул Веджа по плечу и пошел на выход. На пороге возле двери, хранящей по краю сальные следы тысяч ладоней, показательно хохотнул еще раз — и ушел.

Иури подмигнул Веджу: «Все не так плохо», и тоже удалился.

— Готу, хоть ты не убегай! — взмолился Ведж. — Что за подвох с этим назначением?

— Ну какой подвох!.. Семья ищет сбежавшую дочь. Обычное дело.

Ведж скривился. Он не любил дел, связанных с женщинами. Всегда с ними что-то не так.

— Необычное, раз ты отводишь взгляд.

Готу посмотрел на пятно, оставшееся на полу от таракана, которого раздавил Иури. Неодобрительно покачал головой.

— Не найдется на Эотане региона, где не нашлось бы назначника, кто не искал бы эту девицу. Ею занимаются триста с лишним суток, и за это время кулон обошел всю Аделледу. К Даару на распределение он возвращается уже третий раз.

— Ты тоже его получал?

— Да. — Готу поежился. — Мне удалось от него избавиться. На мое счастье на старом карьере в Эднере нашли труп, и я понадобился там.

— Помню тот случай, — буркнул Ведж.

Он тогда обиделся, расстроился и рассвирепел от того, что его, единственного из их отряда, не позвали на место находки. Конечно! Что ему, Мастеру, вообще делать в назначниках? Вот если ты Основатель или Странник… Милости просим, би-хаа, уважаемый нэн Идущий-по-следу-правды!

Он выпил за вечер коробку хмельного биа-тао и кружку крепкого обжигающего трето́ра. Сознание захлебнулось, заткнулось, перестало вопить, что он занимается не своим делом, что бесполезен. Потом два поворота Веджа тошнило. От всего на свете, душой и телом воротило так, что он даже хотел бросить работу и найти что-нибудь более подходящее для Мастера. Например, улететь на плато Ренк и там ускорять рост кенры на полях. Чувство усталости от бесконечного соревнования с теми, кто более расположен к работе по поиску ответов, грызло его безжалостно. Дрожали руки, плыла голова, но он не запускал вихри, могущие убрать телесную лихорадку.

В угаре приснился отец, который, когда был жив, смеялся над детскими огорчениями сына. «Ведж, обиде врежь».

А хороший совет! И Ведж, очнувшись, присоединился к коллегам в ливелта́ри, стреляя и колошматя их игровых неур.

Отпустило. Даже к Даару, которого всегда хотелось обвинить в том, что он не дает хороших назначений, доверия прибавилось.

— Когда я сбросил назначение с себя, — продолжал Готу, — Даар вручил его Ласэ́, ты ее не знаешь… Женщине легче признать поражение, да и Ласэ уже не молода, мудра, сумела выйти из пустого дела до того, как ввязалась в него. Она просто вернула назначение Даару, ничего не заработала.

— Что-то вычли?

— Нет.

— Тогда в чем проигрыш?

— В том, что ты осознаешь свою неудачу. Это само по себе неприятно, но тут еще этот кулон… Он говорит тебе, что ты и не можешь выиграть.

Готу подошел к мутному зеркалу на стене, распустил и перевязал тяжелые светлые волосы, собранные в хвост по традиции Основателей. Уставился куда-то глубже собственного отражения.

Положив кулон в нагрудный карман синтетической куртки, Ведж сел на длинную скамью, готовый слушать.

— Ты давно на Эотане? — спросил Готу у зеркала.

— С детства. Отец вывез меня сюда, когда я был маленьким.

— Тогда ты помнишь жизнь на Илларе, но вряд ли в подробностях… Да и вряд ли бы услышал о ЛиВиРистах даже там. Я узнал о них оборотов десять назад. Знакомый межпланетник жаловался, что его сын-дурень занялся этими глупостями. Относительное новое и не очень популярное движение… Его создали три илларейских столичных щеголя: Основатель Лифо, Странник Виэо и Мастер Рист. Они поспорили с шуардцем, что выживут на склоне шуардского вулкана и не сбегут от дыма и чада. Стоило им это выживание, конечно, здоровья, но вместо того, чтобы от первого же кашля побежать к врачам, они принялись самостоятельно корректироваться. В чем-то каждый корректировал себя, в чем-то — соседа. Постепенно все трое подстроились под условия шуардского воздуха. И даже прожили там целый оборот! С честью и дружно, а тяжелый для не-шуардцев воздух стал им как родной.

— То есть адаптировались?

— Верно. Шуардский вулкан, конечно, не единственное место, которое бросает вызов неприспособленному организму, да и эти трое не остановились на одной адаптации. Вдохновились и принялись лезть и в холод, и в радиацию… Появились поклонники такой рискованной адаптации. Аина, назначение на которую в твоем кулоне, из таких вот ЛиВиРистов. Фигура в их кругах известная. Илларе, столица, большая богатая семья… Девочку не сломили болота Гуа-гуа-нга, не убила еда со свалок в Молии, не уложили даже серные пещеры шахтерского городка Нине́нни на полюсе. Список того, к чему она заставила себя привыкнуть и выжить, найдешь в базе. Ее команда побывала во всех местах на Илларе, которые считаются непригодными и опасными для жизни представителей других регионов. Они везде приспособились дышать местным воздухом, пить местную воду, есть местную пищу.

— А потом «вкусные» места на Илларе закончились, — догадался Ведж.

— Да. И ее понесло на Эотан. Одну. Странников всегда куда-то тянет больше других.

— Какое пакостное место ее заинтересовало у нас?

Готу повернулся и улыбнулся. В его лице проявилась хитрость Дарра, когда тот вручал кулон.

— А это выясни сам. И не спеши читать отчеты других назначников, будет не так интересно.

2

Заражение произошло и протекает нормально

/мечта ЛиВиРиста/

Он покинул комнату игроков последним. Задержался на пороге, наблюдая, как автоматика медленно гасит свет, как закрываются створки коконов в ожидании следующей команды игроков, которые скоро придут, разденутся, лягут в объятия игры…

Не самое веселое развлечение, довольно агрессивное, но позволяет выпустить пар и укрепить коллектив. Весь местный отряд Идущих-по-следу-правды лупит друг регулярно, стискивая зубы от готовности выбить мозги врагу, а вне игры стычек не случается.

Ведж пошел под лентой-светильником по гулкому коридору вдоль прозрачной стены, за которой находилось боевой-игровой зал с бетонными блоками. У всех блоков были отбиты края, будто погрызены, на каждом темнели выбоины и черные оплавленные кляксы от выстрелов. В глубине игрового зала, на дальней стене, рядком висели отключенные куклы-неуры, разделенные узкими перегородками. У его неуры возле треснутого локтя и над макушкой сверкали искры. Шел ремонт.

Коридор распахнул двери в шестигранный зал с серыми железными стенами, просторный, светлый и шумный. Как обычно здесь крутилось много народа — кто-то закончил свои игры, кто-то ожидал очереди, а кто-то приходил даже не в свой день, просто пообщаться.

На длинных диванах отдыхали игроки в фери-си, разгоряченные бегом, отдувающиеся и обсуждающие прошедшие партии; их игровые площадки располагались в одном из ближайших пустых карьеров Тушмы, а после догонялок на открытом воздухе все сползались под эту крышу, утирать пот, шутить и сотрясать ударами смеха железные стены. Эти диваны могли бы считаться самым хохотливым местом во всей Долине.

Рядом, на россыпи бесформенных подушек, возлежали и неспешно переговаривались любители игры посложней, чем бег друг за другом — почитатели голографического каса́на, в котором требовался острый глаз и уверенные руки, чтобы посланный в полет мяч пролетел по точной траектории через сложную систему движущихся преград. Касанцы снисходительно поглядывали на «торопыг» и многозначительно молчали о том, что они думают о бестолковости активных игр.

Игрокам в томо, для которой фишки-палочки можно было сделать даже из травинок тезии, площадки как таковые были вообще не нужны, хотя столы для них поставили в специальном зале без вентиляции, чтобы даже малейшее дуновение не помешало. Но азарт нападал когда придется, и сейчас несколько пар игроков разбили свои сложные конструкции прямо на полу большого зала с множеством сквозняков и туда-сюда снующих посетителей.

В противоположных стенах зала были вырезаны две высокие двери из клепаных железных листов, через них входили новые посетители, радовались встречам, кланялись и размахивали руками. Тут и там звучали смех и подначки. Сколько очков ты сегодня потерял? Кто бы говорил! Игрок с единственной победой за оборот!

В центре зала, повторяя его контуры, стояла шестигранная стойка, за которой суетились три миловидные девушки-помощницы. Одна оформляла посетителей развлекательного центра, дождавшихся своей очереди в блок с боевыми неурами. Увидев знакомое лицо Основателя, с которым как-то пересекался в игре, Ведж кивнул. Обменялись приветливыми жестами — «дела? порядок».

Над стойкой крутилась здоровенная голограмма Новостей Аделледы. В ней полупрозрачная девушка со сложной рельефной стрижкой Странника беззвучно шевелила полными губами. Хорошенькая…

Веджу захотелось услышать ее голос, наверняка красивый. Он подошел к стойке, взял маленький наушник из ряда углублений по краю столешницы.

— …обоих пилотов удовлетворительное, и медики обещают скорое выздоровление.

Голос был приятный, чарующий, таким хорошо петь песню на рассвете. Новости — так себе.

К Веджу приблизилась одна из помощниц, остановилась напротив, по другую сторону стойки. Блеск голубых глаз, пепельные локоны, вежливая улыбка, услужливый наклон изящной головы, могу ли я вам помочь…

Он вытащил наушник.

— Что-то долго пилоты болеют, — он кивнул вверх, на новостную голограмму. — Они ж вернулись с соседнего континента уже после Шторма Фооля, а это четыреста суток назад.

— Верно, — улыбнулась девушка. — Но говорят, их пребывание рядом с найденным городом было коротким, что пробыли там недолго, поэтому зараза себя проявляет так медленно.

— Странно, что в новостях больше говорят про неведомую заразу, чем про город, найденный на континенте, который мы считали незаселенным. Разве это не интересней?

— Город как стоял, так и стоит, так и будет стоять. А пилоты… И та зараза… — Ее голубые глаза потемнели. — Что, если следующим штормом ее занесет к нам? Сейчас мы не знаем, как спасти пилотов, а потом не будем знать, как спастись каждому из нас.

Ведж подумал, что заразу могло занести уже давным-давно, регулярными штормами, но говорить этого не стал, наоборот, покивал и подхватил манеру собеседницы:

— Но ведь говорят, состояние пилотов удовлетворительное. Чего нам бояться?

— Говорят, медики не могут победить заразу, потому что Основатели не видят ее в легких этих пилотов. А еще говорят, — девушка посмотрела по сторонам и продолжила доверительней, — новая экспедиция скоро полетит в тот город и возьмет образцы, но… говорят, опасаются конфликта с местными. Ведь они… — она наклонилась вперед, явно собираясь доверить Веджу большую-пребольшую тайну. — Говорят, они потомки нелегалов. Они по другую сторону не только океана, но и закона.

Тайна была старая. Когда четыреста с лишним суток назад пилоты-биологи, изучающие восточное побережье Аделледы и океанскую жизнь, обнаружили, что соседний континент, на который не обращали внимания при официальной колонизации, заселен, не потребовалось много времени, чтобы узнать, кем.

Но она так мило все это рассказывала!

Вот бы пригласить ее куда-нибудь. А куда? Без существенного упадка светового статуса Ведж мог позволить разве что кружечку-другую свежего биа-тао в заведении «Рассветная Тушма» («Заходите. Мы подаем силу и спокойствие»). Жаль, что едва девушка окажется в подобном месте, она разочаруется и уйдет.

Рискнуть?

Ведж поднял руку к нагрудному карману, чтобы вытащить кубик из мягкого пластика, хранящего в себе кусочек хоаниса — редкой сладости из дальних краев.

— Би-хаа, красавица! Зал для касана занят? — спросили с другого конца стойки.

Девушка шустро развернулась к новому посетителю. Ведж взметнул руку выше, делая вид, что собирался вставить наушник обратно в ухо.

— …но хотя прогнозы большинства медиков положительные, в оппозиции к ним находится Главный Медик плато Ренк, Основатель Ша́на. Она предвидит ухудшение здоровья пилотов. Встреча с ней будет транслироваться через три лана. Не пропустите наш специальный выпуск.

Ведж убрал наушник в выемку на краю стола и пошел к дверям.

Снаружи висела ночь, сырая, но безоблачная. Дальний горный хребет Дан-Орей едва угадывался в ночи рваной черной полосой. За ним лежало плато Ренк, некогда — климатический центр преобразования атмосферы, а сейчас — россыпь урожайных полей, с которых кормилась четверть Аледделы. В моменты слабости Ведж обещал себе, что бросит Долину Ланниронов и уедет туда.

А бросить хотелось частенько.

Городок Тушма в Долине Ланниронов был похож на большое животное, лежащее на верхней площадке огромного карьера; оно словно опустило шипастую голову вниз и высматривало добычу на уступах черной воронки. Иногда по ночам оно казалось умершим и так и не дождавшимся еды.

Телом животному служил длинный завод по производству графитодобывающей техники, которой здесь уже давно не производили. В других городках Долины, блестевших в ночи неяркими пятнами на изрытом просторе, еще бурлила техническая жизнь, но там хватало оборудования, которое навыпускали заводы Тушмы на пике своей продуктивности. Запас не пригодился.

Ведж вырос на постоянном дисбалансе: ожидания не совпадали с действительностью, планы проигрывали практике, подготовки на деле не работали. Многое из того, что присылала соседка Илларе, оказывалось ненужным и разбрасывалось как мусор или меняло свои функции, подобно куклам-неурам, из учебного тренажера ставшим игрушками для взрослых мальчишек. Эотанское общество не так активно гнало свой прогресс, как рассчитывали в Корпорации. Много графита планете оказалось не надо, как не надо много техники по его добыче. Постепенно в Долине Ланниронов гул машин и грохот породы стих, многоэтажные заводские строения опустели, превратились в жилые дома или в заброшенные трухлявые коробки. Несколько приземистых ангаров переоборудовали в развлекательные центры, редкие склады отдали под школы. Технику бросили, где стояла.

Нелепость! Собираясь жить новой жизнью и строя на пустом месте, жители Долины нагромоздили кучу того, что быстро стало мусором, а затем поселились в остатках зданий, предназначавшихся не для них, а для тяжелых землеройных машин и для передвижных длинношеих конвейеров. Ворчали, конечно, ругались на уродство, но как-то приспособились, перестали замечать ржавеющие махины и ветшающие стены, а разговоры о красоте, архитектуре и отделке звучали редко. Кому не нравится, фаэнэй! На Аделледе есть города с гладкими улицами, белыми стенами и сверкающими серебром флеэенами.

Уезжали мало. А не приезжал вообще никто.

Миновав широкую темную, без единого висящего в воздухе «светлячка» площадь перед ангаром развлекательного центра, Ведж нырнул под решетчатую галерею нерабочего транспортера. Галерея тянулась от края карьера к бывшему дробильному цеху, а ныне — к маленькой мастерской по пошиву одежды. Стекла в галерее полопались от Штормов Фооля, проходящих по планете два раза в три оборота. Ведж еще помнил, как стекла поначалу меняли, потом укрепляли, а когда добыча в карьере прекратилась, махнули рукой. Пусть ветер гуляет и подбирает что хочет. Не жалко.

Улиц как таковых не было, и Ведж петлял между заполненными старым хламом контейнерами и рядами приземистых пыльных тележек, давно забывших, что такое двигаться. Спугнул какую-то парочку, горячо шепчущуюся возле будки светоуловителя, сложившего свои лепестки на ночь.

За высокой станцией водоотлива прятался жилой квартальчик. В прошлом было у Веджа несколько исполненных назначений, за которые он получал большие награды. С одного такого он приобрел скромный двухэтажный домик в местечке, где пристройки жались к водяным башням, как дети к ногам взрослых. Не особняк, как у Даара, конечно, переделанный в жилье для большой семьи из ангара ремонтного цеха. Но Веджу здесь нравилось.

Дом встретил мягким желтым светом, переливчатой музыкой, похожей на пение птиц, как его помнил Ведж из детства на Илларе. Звуки эотанских птиц меньше всего можно было назвать пением. Руганью, брюзжанием, возмущением, как угодно. Только не музыкой.

С дверных косяков прыснул аромат яблока, согласно стандартной программе призывающий оставить рабочие сложности, расслабиться. Спокойные тени, гул трансформатора на стене под потолком, привычное ощущение на коже, что жилье пустое…

Однако Веджу предстояло поработать, и он взмахом руки отдал команду домашней автоматике убрать запах, выключить музыку. Он развалился на потертом и продавленном диване и послал короткий жестовый толчок в стену, к панели управления рабочим помощником. На потолке вспыхнула густая сеть крошечных лампочек, от них вниз упали водопадом ниточки лучей, сплетающих объемное изображение, и в центре комнаты возникла полупрозрачная фигура высокого мужчины. Гладкие седые волосы были стянуты в тугой хвост, черный мундир подчеркивал худобу, сохранившуюся даже в почтенном возрасте, когда с реального Основателя сняли эту голограмму.

Он был ненастоящим, но таким строгим, что хотелось вскочить с дивана, вытянуться в струнку и молчать, молчать, тараща глаза… Низкий столик, который врезался в голограмму на уровне коленей, изрядно портил впечатление. Выглядело так, будто изображение растет из горы упаковок от дешевой еды.

Голограмма свысока оглядела Веджа, потом захламленную комнату.

— Ты включил меня, чтобы я дал тебе совет прибраться, милый мусорный друг?

В ладонях вспыхнуло жгучее желание запустить вихрь, который собрал бы весь хлам. Увы, это надо было делать или до включения голограммы, или не делать вообще.

Голограммы интерактивных помощников создавали на Илларе, местные технологии даже в технологичном городе Круги Джаа-о не дотягивали. Голограмму одного из Идущих-по-следу-правды, нэна Юнина, сделали уже после того, как он покинул Эотан, женился и перешел с работы по назначениям на консультации. Его образ-помощник стоил Веджу почти тысячу пунктов светового статуса — голограмма упала в темно-серый цвет на руке. Разорение!

Но он того стоил. Слишком многое связывало Веджа с этим назначником.

Ведж порылся в карманах, что лежа делать было крайне неудобно, помахал кулоном и бросил его на столик, между двумя пустыми кружками с черными следами высохшего мо.

— Ты получил дело? Неужели. И как?

— Я его проиграл, — признался Ведж. — Посмотри, что в нем есть. Потом вытащи из нашей базы все об этой девице.

3

Родился — не твоя заслуга. Изменился — твоя.

/принцип ЛиВиРистов/

Настоящий нэн Юнин, когда тот расследовал в Долине Ланниронов убийство отца Веджа, не стал бы ничего рассказывать, а заставил бы рыть факты самостоятельно. Но это все-таки была голограмма. А еще Веджу не хотелось слушаться совета Готу и игнорировать отчеты предыдущих назначников-неудачников. А еще не было интереса к провальному делу. А еще…

Отец в таких приступах лени дразнил сына: «Ведж, в мыслях брешь».

Нэн Юнин подернулся туманом на миг, пока выходил в сеть. Потом резкость вернулась в его очертания.

— Объект назначения: Аина, третья дочь Основателя Ориша, Совладельца Северных Идариевых платформ. Возраст объекта: двести восемьдесят илларейских оборотов.

Ведж пересчитал в эотанское время, с коэффициентом три и семьдесят восемь. Девочке было всего семьдесят четыре местных оборота. Самый молодой в отряде тушмейских назначников, Ведж почувствовал себя старым.

— Окончила Судукалийский факультет Корпуса Тройных Наук.

Кажется, что-то химическое, подсунула память… Переселившись, эотанцы образование изрядно укоротили, а учебные дисциплины обобщили, оставив мелкодробленую научную структуру планете-родине, повернутой на том, чтобы пятой тараканьей ноге отводилось свое место в системе наук.

Химия, значит. Сомнительный выбор для Странника, бесперспективный. Хотя, это наука о связях, и тогда нормально…

— С 10-го оборота Прозрачных Эпох по илларейскому счислению состоит в нелегальной организации ЛиВиРистов. В ее группу входят Мастер Фанг и Основатель Лала. Подробнее?

Ведж махнул рукой, приказывая голограмме пропустить информацию о команде Аины. Сейчас — только общая картина.

— Начни с нашей службы. К кому поступило первое назначение на ее розыск?

— Отдел Назначенных Расследований города Ладо́р, — забубнил голографический Юнин. — Идущий-по-следу-правды Хаур. Срок исполнения назначения: пять суток. Объект не найден. Примечание «Она в Тила-Р, а я что, безмозглая туул-туса, чтобы туда соваться?». Следующий, Идущий-по-следу-правды Ифус. Срок назначения: трое суток. Объект не найден. Примечание «Ее следы ведут в Тила-Р. Ни один желающий остаться в живых туда не полезет, вот и меня не заставляйте…»

Отец Аины, нэн Ориш, Совладелец Северных Идариевых платформ, ответами назначников из Ладора не удовлетворился. Он не получил ни дочь, ни доказательства ее смерти — и дело повисло незакрытым.

Голограмма сыпала именами, сроками, примечаниями… Назначение переползло в еще один крупный город Аделледы, в Енниш. Посыпались новые имена. «Объект не найден». «Я не полезу за ней в мертвый город».

Готу. Кулон находился у него десять суток. Упертый!

«Давайте рассуждать здраво. Никто из назначников-эотанцев лично не знает эту девочку, никто не распознает ее в большом городе или маленьком поселке. Никто не сможет ее учуять, даже если мы облетим весь материк. Предложите ее семье организовать поиски не силами Идущих-по-следу-правды, а с помощью Основателей, которые ее знали. Пусть прилетят сюда, поделят земли на участки и высматривают ее по личным энергетическим чертам, по знакомым индивидуальным признакам. На самый крайний случай предложите отдать нам ее энерго-слепок с параметрами по Охайской Классификации, если семья его делала. В Еннише или Кругах Джаа-о наверняка найдется тот, кто сможет работать с таким портретом. Конечно, я говорю сейчас про ничтожную долю вероятности, что она еще жива».

Ласэ, назначница из Тушмы, приняла назначение и в те же сутки его вернула. «Мне жаль девочку. И жаль родителей. На что они надеются?»

Каждый шаг Аины от столичного космодрома на Илларе до полуострова с куполом мертвого города Тила-Р был узнан, проверен, записан, сохранен. Назначники со свойственной профессии скрупулезностью собирали факты и перепроверяли даже за товарищами. Путь Странницы-ЛиВиРистки светился на голографической карте материка справа от Веджа, лежащего на диване. Ни одно ответвление не отошло от толстой зеленой линии, соединяющей стартово-посадочную площадку в центре Аделлледы с перешейком у Тила-Р. Никто не нашел ее следов где-нибудь в стороне. Ни у кого не было поводов думать, что ее понесло куда-то еще.

Ведж жестом подвинул голо-карту к себе, увеличил, приближая перешеек, ведущий к закрытому полуострову. Уставился на крошечный поселок Нолук. Аина наняла там транспорт. Примечание — записи разговоров с владельцем нескольких флеэенов. Еще примечание — расхождений в записях разговоров с разными назначниками не обнаружено. «Девушка говорила загадками и намекала, что полетит в страшное и опасное место».

Потом по данным маячка на его флеэене зеленая линия пути Аины вела вдоль по перешейку, на юг, к полуострову. И обрывалась.

Коллеги Веджа прекрасно сделали свою работу. Она в Тила-Р! Действительно, очевидно.

Ох, Даар! Рактара кусок. Подсунул тухлятину.

Одно утешало. Даар не вредный. Так, посмеется, подразнит немного, но давить и унижать не станет. А после провала даст выгодное назначение, чтобы Веджу можно было и световой статус поправить, и в глазах других не опозориться окончательно.

— Есть портрет Аины?

Вместо ответа рядом с Юнином, по-прежнему стоящим по колено в столе, возникла вторая голограмма. Невысокая, крепенькая, пухленькая девушка, с круглыми щеками и замысловатой стрижкой золотых кудрявых волос…

Красивая.

Ведж встал и подошел. Наклонился так, чтобы голограмма встретилась с ним взглядом. Он стоял долго, любуясь разрезом больших полупрозрачных глаз, водил пальцем по воздуху, повторяя линию коротких локонов, завивающихся от висков наверх, к макушке. Сложная и смелая стрижка. Местные Странники до такой моды пока не дотянули.

— Неужели же они правы, и ты такая туул-туса, чтобы лезть в мертвый город?

Что-то грызло Веджа, пока он смотрел в голографические глаза молодой авантюристки. Что-то едва ощутимо напрягало кожу, будто вокруг изображения висело плотно натянутое инфо-поле, заставляющее сосредоточиться и подобраться. Но у Веджа пока не было ключа.

Тила-Р закрыли задолго до того, как окончилась колонизация, да и движению ЛиВиРистов не первый день. В знаменитый на всю систему мертвый город непременно попробовал бы хоть кто-нибудь сунуться уже давно: оборотов пять назад, или восемь, или десять, или двадцать… Не могла мысль проникнуть в Тила-Р раньше всех прийти Аине. Если бы ЛиВиРистам был интересен Тила-Р, они бы сюда целой толпой летели, как тараканы в шторме, сотнями. Но эта девушка — первая илларейская ЛиВиРистка на Эотане. Значит что-то на Эотане привлекло ЛиВиРистов из недавнего.

Мастеру хорошо думается руками. Ведж пересек комнату и спустился по узкой лесенке в подвал. Датчик в двери среагировал на движение, и свет на потолке включился, выдергивая из темноты пыльные железные стеллажи с коробками, банками и барахлом, не уместившимся в банках и коробках. Дополнительные круглые лампы подсветили с четырех сторон полусобранный флеэен, стоящий на подпорках посередине вытянутого подвального помещения.

Шесть долгих местных оборотов Ведж собирал личный транспорт, но как-то медленно. Материалом служил заводской мусор, запчасти с машин из карьера Тушмы. Никто не считал промышленного наследия. Кому было надо — потихоньку растаскивали. Кому не надо — обходили стороной или пинали мелкие железки, попавшие под ноги.

С транспортом вышла типичная разбалансировка предложения Илларе и потребностей Эотана. Транспорта прислали мало, кое-как начали создавать его на месте. Где-то открывали полноценные фабрики по выпуску грузо-пассажирских хотто и мастерские по сборкам флеэенов, а где-то умельцы справлялись своими силами в ангарах или подвалах.

Флеэен Веджа летать уже умел, но ему не хватало рабочих тормозных систем и наружного корпуса.

Ведж остановился у флеэена напротив отсека, куда недавно был установлен двигатель, снятый с анти-гравитационной грузовой платформы. Уставился в переплетение проводов, в перекрестья стальных планок. Пощупал входы проводов в ближайшую плату. Крепко сидят…

Значит, Аина и ее путь на Эотане.

Управляемое Корпорацией переселение на соседнюю планету закончилось. Официальные корабли ПроСвЭота покинули небесные трассы, им на смену пришли частные перевозчики. С одним из таких курьеров прилетела Аина. Потом — хотто до города Круги Джаа-о. Потом — на грузовой платформе до Нолука, поселка на перешейке. Потом — арендованный флеэен. Его она не вернула, маячок перестал подавать сигналы в десяти дженанах от северной границы купола над Тила-Р.

— Карту!

На стене перед стеллажом с инструментами проявилась голограмма карты Эотана. Ведж развернулся к ней.

— Нолук!

Приблизился полуостров с огромным красным прыщом купола над Тила-Р. Жест вниз, подвигая изображение к поселку на перешейке.

Справа от Нолука в двадцати дженанах пунктиром прочерчивалась граница биологической базы, про которую Ведж что-то помнил, но пока не мог это поймать.

Аина пролетела на юг треть расстояния между Нолуком и куполом Тила-Р. И что потом? Купол заглушил сигнал маячка? Вряд ли, хотя, говорят, на выжженной земле вокруг купола коммуникации работают плохо. Разбилась? Тоже вряд ли. В отчете со слов владельца флеэена указано, что транспорт илларейской путешественнице он выдал в хорошем состоянии, и не было причин для аварии.

— Чудачество — это ведь не глупость, правда? — спросил Ведж, возвращаясь к флеэену и засовывая руки в навигационный блок. Как тут с креплениями?

Голограмма нэна Юнина вспыхнула по другую сторону флеэена.

— Чудачество само по себе есть склонность к поведению, которое другие оценят как странное, нелогичное, вызывающее изумление.

— Значит, захоти Аина, чтобы ее считали чудачкой, она не стала бы делать то, что посчитают диким, безумным, что осудят.

— Полагаю, что нет.

— Она же не безмозглая туул-туса и не хочет, чтобы ее такой видели. Слишком образована, слишком солидные родители.

Изогнутым вихревым жестом, как хлыстом, Ведж тронул панель на стене, подал питание в кабели — вспыхнули индикаторы, флеэен подсветился изнутри.

— Она без команды. Одна. И она — Странник, — продолжал Ведж, взяв со стеллажа пульт настройки системы управления. — Особенность наших народов — это своего рода подстраховка. Делая что-либо, мы поступаем, рассчитывая на свои сильные стороны. На сильные, а не на слабые. А что в головах у тех, кто поступает наоборот?

Он запустил самодиагност, сбросил его в фон, а руками на голографических слоистых экранах принялся настраивать указатели высоты и скорости.

— Как она собиралась адаптироваться? Как планировала менять свой организм? Без Лалы, без Фанга, то есть без умения видеть, без умения работать с материей… Каково это — лезть в гору, зная, что ты не сможешь в опасный момент выбросить спасительный жест, зацепиться если не рукой, так вихрем, и не дать себе упасть? Каково ввязываться в дело, не имея полезных для него способностей?

— Будет умно с твоей стороны задать этот вопрос самому себе, милый мастерский друг.

Ведж покраснел.

— Ну допустим, она добралась до Тила-Р. Например, посадила нанятый флеэен посреди дороги, а потом рванула вперед без него. Если ее цель как ЛиВиРистки выжить и адаптироваться под условия, в которых раньше она не жила, то подо что она адаптировалась бы в Тила-Р?.. Воздух, вода, еда. Под каких местных она бы подстраивалась? Под клещиков-паразитов, которые под куполом, не имея носителей, давно вымерли?.. Ну допустим, не вымерли, а впали в спячку. Кто их, мутировавших, знает… И все равно, ЛиВиРисты суются в места, где чужаку плохо, а местным хорошо. Обитаемые места! Аину ищут в просто опасном месте, а ведь она должна быть в опасном месте, где кому-то безопасно. Тем оно ей интересно. Так разве стала бы она бежать навстречу мертвому, если ее интересует живое?.. Карта, ближе. Граница Нолука и биологической базы… Ближе, еще. Точка маячка. Сдвинуть влево. Вот это что за участок? Что здесь находится?

Над серым степным полем внутри квадрата вспыхнула надпись. Ведж едва не выронил пульт настройки:

— Ее нет в Тила-Р! Действительно, очевидно!

Успокаивая сорвавшееся дыхание, он сел на шершавую скамейку у стены.

— Выясни номер этой базы. Свяжись с ее начальником.

Нэн Юнин на миг дрогнул, выходя в сеть.

Вдох, выдох… Предстоит серьезный разговор. Вдох. Медленный выдох.

Голограмма Юнина растаяла, вместо нее перед Веджем повис пыльный шар с крупной головой в середине. Собеседником оказался Мастер, лохматый и такой недовольный, что казалось — он вот-вот пнет далекого собеседника, дотянувшись вихрем через сотни дженанов.

— Кто вы и что вам нужно?

Ведж представился и назвал код Идущего-по-следу-правды. Цифры, которые открывали любые двери и рты. Недовольная голова дернулась, но выражение лица стало помягче. Назвалась Йонном.

— Слушаю.

— Скажите, не с вашей ли базы те два пилота из новостей, которых вот уже четыреста суток спасают от неизвестной заразы?

4

Первым делом научись дышать.

/из сборника инструкций/

Выражение лица далекого Йонна из недовольного перетекло в усталое.

— Еще и назначники хотят узнать что-то о них? Я и так каждый поворот разговариваю с новостными службами, теперь еще вы? Эти пилоты уже давно не мои. Они в Ладоре. Беднягами занимаются лучшие медики, вот их и допрашивайте.

Ведж прекрасно понимал, почему его не позвали, например, в Эднере, когда там случилось убийство. Странник истопчет всю местность и соберет все приметы, детали, подробности и свяжет их в единую картину, а Основатель увидит ложь в словах свидетелей и причины случившегося. Мастер же слеп и глух. Если бы Даар назначал расследование, нацелившись на результат, он доверил бы разговор с начальником биологической базы Йонном тому же Готу, чуткому и внимательному.

Отец в моменты детских сомнений дразнился, «Ведж, проблему срежь».

— Я знаю, что пилоты не у вас. И я не о пилотах хочу побеседовать. Скажите, с небольшим информационным заданием вы справитесь на месте или мне лететь к вам самому?

Никто не любит назначников рядом с собой, кроме их жен и детей, да и те под сомнением. На это Ведж и рассчитывал.

— Чего вы хотите? — вздохнул Йонн.

Ведж выдержал паузу, подбирая слова:

— Полеты на соседний континент не были прекращены после заражения пилотов, не так ли?

— Высадки на Румавейл запрещены.

«Румавейл, значит… Успели назвать соседний материк, но не пустили это в общие новости».

Ведж кивнул:

— Я понял вас. Высадки, но не полеты… Сколько пилотов у вас сейчас под руководством?

— Двадцать пять.

— Многовато для биологической базы, у которой дел почти не осталось… Готовитесь к большой экспедиции?

Голова в шаре замолчала. Ведж испугался, что это обрыв связи, но переспрашивать собеседника, слышит ли он, означало снизить собственную важность. Он подождал. Когда Йонн моргнул, плечи Веджа расслабились.

— Если вы настаиваете, чтобы я ответил на этот вопрос, мне придется уточнить степень вашего допуска, — сказал Йонн.

— Не настаиваю. Меня не интересуют дела вашей базы. У меня назначение на поиск пропавшего.

Голова кивнула, приглашая продолжать.

— Сколько пилотов летает в регулярные развед-рейсы?

— Шестеро.

— Кто из этих шестерых мог взять пассажира?

То недовольный, то усталый Йонн проявил новую эмоцию — удивленно вытаращил глаза.

— Что вы несете?!

— А теперь небольшое задание, — надавил Ведж. — Узнайте, кто из ваших пилотов за последний оборот контактировал с Илларе, кто нуждается в приработке, кто склонен к авантюрам… Вы лучше знаете своих подчиненных, чтобы я гадал о вопросах, которые следует задавать, чтобы выяснить, с кем на соседний материк полетел тайный пассажир.

— Пассажир, — эхом повторил Йонн. — Это ваш пропавший? Кто он?

Ведж решил признаться:

— Девушка с Илларе. Она наняла в Нолуке флеэен, потом полетела на юг, но… есть основания полагать, что она свернула в поля, к ремонтно-испытательному сектору вашей базы. Очевидно, на заранее оговоренную встречу. После чего подсела к пилоту одного из ваших флеэенов и умчалась с ним на Румавейл.

Начальник базы хмурился, взгляд суетливо бегал. Не надо быть Основателем, чтобы понять его внутреннюю борьбу. Выполнить такое задание представителя Отдела Назначенных Расследований означало расписаться в собственной халатности и в том, что его подчиненные творят что хотят без уважения к правилам. Не выполнить — нажить еще больше проблем.

— У меня нет назначения покарать нарушителей дисциплины, — доверительно сказал Ведж. — Я даже не спрошу имени этого пилота и не потребую личной с ним беседы. Просто выясните, действительно ли он доставил пассажирку к… Уже дали название городу нелегалов?

— Мы зовем его просто Город.

— Остальное меня не интересует, заниматься дисциплиной будете сами.

Мастер Йонн кивнул, лицо его расслабилось.

Когда шар-голограмма выключилась, Ведж почувствовал себя таким усталым, будто без жестов двигал бетонные блоки в игровой комнате ливелтари. Он поднялся по лестнице в комнату, не раздеваясь упал на старый диван и уснул. В полудреме ему казалось, что голографический нэн Юнин бродит сквозь мебель и сурово рассматривает беспорядок. Составляет список, чтобы потом повозить по нему Веджа носом.

Его разбудил сигнал вызова. «Ответить», — сонно пробормотал Ведж и кое-как сел.

Еще более усталый, чем в первый разговор, и еще более лохматый Йонн бросил короткий ответ и отключился, не дождавшись реакции.

Ведж проснулся стремительней, чем от ледяной крошки, которой отец будил заспавшихся домочадцев.

Чтобы задержать сладкий момент завершения назначения — и обсуждения награды, конечно! — Ведж потратил целый лан, приводя себя в порядок. Умылся прохладной водой, а не чистящими жестами, руками сложил в мешок бумажный мусор со стола и даже принес на диван дорогое узорчатое покрывало, купленное когда-то в Ладоре под шальное настроение. Пусть не подумают, что он бедствует!

Наконец, причесавшись, Ведж перенес на стол давно скучающий в углу экран дальней связи. Древний, для двухмерного изображения, еще один элемент илларейского старья, сброшенного колонистам. Потыкать кнопки по краям корпуса, потрясти — он работал. Жестом Ведж смахнул пыль с толстой рамки. Целое облако получилось!

Уселся. Вот так откинуться, чтобы выглядело расслабленно. Вот сюда руки, чтобы выглядело сосредоточенно. Вот так напрячь мышцы на лице, чтобы побольше солидности.

Идентификация в системе. Имя абонента, имя абонента. «Ваш запрос на сеанс дальней связи принят». Несколько вдохов, пока собеседник получит запрос. Пока решит, хочет ли говорить с далеким незнакомцем… Еще несколько вдохов, чтобы успокоить себя и не требовать от мироздания, чтобы все случилось в одно мгновение. Ведь сообщение между планетами идет с задержкой.

Экран вспыхнул резко, Ведж дернулся от неожиданности. На него уставились большие глаза Аины… Нет, это Основатель Ориш, Совладелец Северных Идариевых платформ!

Ведж представился. Потом дал время нэну Оришу получить сообщение. Ориш молча скосил взгляд в сторону, явно проверяя данные эотанского назначника на дополнительном экране.

— Слушаю вас, юноша, — сказал он голосом, каким делают замечание мальчишке, если он набегу врезался во взрослого.

Это обращение сшибло Веджа с заготовленной речи.

— Нэн Ориш… Я веду назначение по поиску вашей дочери, Аины.

— Вы связались со мной, чтобы представиться? Не стоило.

— Э-э-э… Я хотел сообщить… — Ведж нервно улыбнулся и сел с напряженной спиной. — Наши биологические разведчики обнаружили на соседнем континенте город, и…

— Я слышал про это из новостей почти три оборота назад.

Ведж пересчитал эотанские четыреста пятьдесят суток в илларейское время. Коэффициент в эту сторону…

Да не об этом же речь! Он собрался как смог:

— Нэн Ориш. Я вычислил путь вашей дочери от посадки на Эотан до исчезновения около Тила-Р. По моим данным она встретилась с пилотом биологической базы МИРБ-678, чтобы он довез ее до соседнего континента. У нас его называют Румавейл, хотя еще не повсеместно… А там Аина посетила… так называемый… Город. Контактов с местным населением еще не было, и потому мы не знаем, какое он называется. Хотя лично я допускаю, что они могли дать самоназвание не только своему городу, но и материку, и тогда Румавейл будет не Румавейл…

Под холодным завораживающим взглядом он сбивался с каждым словом все сильнее, терял мысль, бормотал что-то, чувствуя, что все не то, не то! Стыд заливал лицо горячей краской. Нэн Ориш слушал, не мигая. В какой-то момент неподвижность его лица стала невыносимой, мервой.

Ведж выпалил, что он вычислил местонахождение Аины и замолчал, переводя дыхание.

Наконец веки Ориша дрогнули, он опустил взгляд, но быстро его вернул.

— Спасибо вам, юноша, — заговорил Ориш, и Ведж глубоко вдохнул от гордости, — что придумали что-то новенькое. Я очень устал слушать про Тила-Р, устал слушать оправдания, почему никто не полетит туда за моей дочерью. Вы порадовали старика, засунув бедняжку в свежее место. Жаль, что на результат поиска это не повлияет.

Ведж со стоном выдохнул в отключившийся экран связи.

5

Трусам и туул-тусам не место в наших рядах!

/не прижилось из-за излишней агрессивности/

Как так-то?!

Ведж выдохнул несколько раз, вцепился в дорогое покрывало, сжал край, едва не прорвав расшитую ткань. Он пытался что-нибудь сказать, но не хватало воздуха. Нахлынувшему возмущению не было предела. Погасший экран к этому оставался черен и глух.

Взмах рукой, острый больной удар — и сшибленный со стола монитор упал на пол, с края бросилась на стекло сетка трещин.

Поднявшись, Ведж пнул стол. На дешевом пластике осталась вмятина. Выгнуть обратно? Ну уж нет! Пометавшись по дому, он побил несколько углов — не полегчало. Вернулся, поднял монитор дальней связи.

«Сейчас все выскажу! Как он смеет?!»

Черный экран молчал, как кусок дерева, принесенного штормом издалека. Ведж уронил его обратно на пол. От бурлящей злости раздувались щеки.

Он резким взмахом включил голограмму нэна Юнина, чтобы хоть на кого-то наорать. Но едва в перекрестье лучей с полотка возникла полупрозрачная фигура в черном мундире, едва его окатил ледяной взгляд, Ведж осознал, что сказать ему нечего. Ни Юнину, ни далекому Оришу.

Нэн Юнин молчал, не бродил по комнате, как частенько делал, погружаясь ногами то в стол, то в диван. Холодное лицо, терпеливое спокойствие, сдержанность взрослого, смотрящего на истерику мальчишки.

«Подобные выплески достойны глупых туул-тус!» учил отец, когда случалось им стать свидетелями чьей-то орущей и бьющей истерики.

Веджу стало неловко перед голограммой. Гневался ли когда-нибудь сам Юнин? Смог бы он понять чувства Веджа, его злость на собственную беспомощность?

Нет, нэн Юнин, которого помнил Ведж, пусть даже и мальчишкой, не стал бы бросаться на стены и искать, на кого сорвать голос. Возможно, жесткий мундир помогал илларейским назначникам держать себя в руках в сложные моменты. Как броня, как опора — не пробьет! не рассыплешься! А вольная одежда эотанского Отдела Назначенных Расследований и принципиальное отсутствие униформы расхолаживало, распускало настроения. «У нас не так, как у них!» И где нам польза от этого принципа?

Ведж решил, что обязательно сделает себе такой мундир. Когда?

Позже…

Он включил локальную связь, вызвал Мастера Йонна. Пришлось подождать. В этот раз лицо начальника биологической базы было сонным и смявшимся куда-то вправо.

— Что вам еще? — вздохнул Йонн, когда узнал Веджа.

— Вы не начинаете открытое исследование Румавейла и не контактируете с нашими нелегальными соседями потому, что боитесь их агрессии?

Йонн удивленно моргнул, но потом закивал понимающе:

— А-а-а, слухи… Нет, мы не боимся агрессии. Мы опасаемся непонимания.

— Поясните?

Йонн посмотрел куда-то в сторону с нескрываемым сожалением. Возможно, там находилась кровать. Затем коротким кашлем прочистил горло:

— Мы с нашими соседями не враги и никогда ими не были. В предках у нас всех — выходцы с Илларе. Разница лишь в том, выходили предки дисциплинированно и по законам или воровато и с нарушениями. Жители Аделледы вовсе не идеальны в соблюдении дисциплины, и ваша профессия тому доказательство. Также ничто не говорит, будто у жителей Румавейла жизнь состоит из попирания законов… Просто, нужна информация… Мои пилоты таятся, аккуратно летают, наблюдают. Тамошняя жизнь уже отличается от нашей, это мы уяснили. И это может вызвать непонимание.

— Например?

— Например, — еще один грустный взгляд в сторону, — как строят в Ладоре? Вы там бывали?

— Бывал. Основные застройки — белые высокие башни.

— Верно. А как строят соседи в Городе?.. — Йонн многозначительно повел кустистыми бровями. — У меня есть небольшая каранг-грамма для общего диапазона. Могу выслать, ознакомитесь.

— А если коротко?

— Коротко… Мы строим вверх, почти никогда наши здания не бывают одноэтажными. А у них — почти всегда один этаж. Вы представляете, что творится в головах тех, кто не думает ввысь?

Ведж помолчал, прикидывая.

— Прошло всего шестьдесят эотанских оборотов со времен последнего ПрОсвЭотного корабля. Аделледа и Румавейл не очень далеко разбежались друг от друга, у них те же три народа. Но уже разбежались, и разница между нами и ними не меньше, чем между нами и илларейцами. И вот к этому надо быть готовыми, а не лезть толпой в незваные гости.

— Гости, — заметил Ведж, — у них уже есть.

Йонн кивнул:

— Ваша девушка… Вы говорили, она попала в беду?

— Да, и за ней придется отправиться. В Город.

— Отправиться? За девушкой? Мы туда экспедицию-то организовать опасаемся! Исследовательскую!.. Простите, кто она вообще такая?

Ведж покачал головой, показывая, что не ответит. Йонн тем временем закипал:

— Вы утверждаете, что нужно организовать ее поиски силами моей МИРБ-678? Вы берете на себя смелость создать несанкционированную операцию? Вам не кажется, что ни вы, ни я не уполномочены решать такие вопросы?

— Кажется, — сказал Ведж. — Но у каждого своя работа. И выполнить назначение я обязан.

— Полетите вы туда по личному делу или как официальное лицо, это может спровоцировать конфликт! Это последнее, что нам всем нужно!

«Идеальным будет отступить. Как все отступили. Как ждет от меня Даар. А потом он даст мне назначение с хорошей наградой...»

— Силы вашей станции не понадобятся. Вышлите мне координаты Города и проверенный маршрут.

Йонн молчал и снова не мигал. Ведж помнил, что это не обрыв связи, а напряженное раздумье начальника базы.

— По закону вы обязаны предоставить требуемую информацию по первому же обращению представителя Отдела…

— Знаю, — отмахнулся Йонн. — Информацию я предоставлю. Но транспорт и пилота не дам!

— И не надо.

О дражайшие самоуверенность и гордость! Сколько раз, одурманенный настойчивым шепотом, ваш наивный поклонник вскрикивал «И не надо! Обойдусь!..»

Ведж лежал на диване, смотрел на десяток неработающих ячеек потолочной системы голограмм и думал — Легко сказать! А как выбить у Даара группу с транспортом?

Если бы отец Аины, далекий, но могущественный Совладелец Северных Идариевых Платформ, воодушевился поисками дочери в новом направлении, пошло бы гораздо проще. Какая бы далекая колония ни была, всегда найдется ниточка. Кто-то заплатит кому-то там, а кто-то должен кому-то здесь, а потом пару раз приказать, разок пообещать… Схемы, которые работают, будь ты хоть в каком кусочке вселенной.

Голограмма нэна Юнина молча приблизилась и уставилась на Веджа.

— Что?

Юнин повел полупрозрачной головой:

— Интересуюсь, закончил ли ты в подвале, милый забывчивый друг? Там все еще горит свет, а при твоем световом статусе это непозволительный расход.

Ведж ощерился на него, но тут же вскочил:

— Нет, не закончил!

Что осталось доделать? Собрать корпус да хотя бы из обшивки ангара, стоящего в двух домах отсюда. Займет полсуток! Настроить маршрут в рабочей навигационной системе. Займет пару ланов!

Тормозные системы, правда, собраны начерно. Не проверены...

Да к Прычинсу их!

Он горячо принялся за работу. Руками, вихрями, жестами. Пылают ладони, скучавшие по настоящему делу. Просыпается Мастер, сама суть возрождается, душа танцует от радости. Каждый проводок сложного аппарата покорен его воле! Каждый рычажок восторженно ждет, когда до него дойдет очередь…

Заброшенный ангар по соседству встретил рассвет изрядно облысевшим. Малая и Большая Звезды, показавшиеся над краем земли, пронзили его решетчатые стены насквозь. Ведж оторвал здесь с десяток железных листов, чтобы утащить к себе, нарезать, выгнуть по форме, прикрепить на обшивку самодельного флеэена. Он спешил, волновался, но старался не дать суете победить качество.

Все чаще моргали уставшие глаза, все дольше приходилось потирать немеющие руки… Поспать себе Ведж обещал в полете.

Поднявшись из подвала, он наскоро оглядел жилую комнату. Можно ли все здесь оставить как есть? Или это нетерпение уговаривает его — бросай! беги! все это тебе не нужно! Поскорее взлетай, испытай флеэен, испытай себя! Так хотелось, что аж рот пересох.

Ведж слил запас воды в кухонном отсеке, чтобы не протухла. Взял мешок с мусором, вытащил его наружу и оставил возле угла дома. Проверил, надежно ли на мешке закреплена пластина, по которой мусоросборные платформы, регулярно пролетающие над городом, узнают, что им оставлена добыча, и подтянут ее наверх, в свое нутро, чтобы уволочь ее на свалку в старый карьер неподалеку. В соседней Эднере понаставили утилизаторов, а Тушма продолжала выбрасывать мусор по старинке, с глаз долой, подальше от себя.

Глядя на мешок, прижавшийся к оббитому железными планками углу дома, Ведж с досадой вздохнул — где много мусора, мало будущего.

У стола с валяющимся рядом экраном дальней связи Ведж замешкался. Потом поднял монитор, бесцельно потыкал в кнопки по периметру.

Экран пошел рябью. Работает!.. Но только на отправку.

Почему бы и нет?.. Ведж нажал сбоку пластиковую кнопку записи.

— Нэн Ориш, — обратился он к серому песку на экране. — Ваше неверие понятно. Ждать известий о дочери, но раз за разом получать отчеты о неудачах. Тяжело, мучительно. Вот только я неверием не заражен. Пусть это прозвучит самонадеянно, но я убежден, что ваша дочь именно там, где я ее вычислил. И пусть это рискованно, но я отправляюсь за ней.

Песок на экране замельтешил, в центре появилась зеленая рябь — программа отобразила окно отправленного сообщения.

Ведж собрал личные вещи и спустился в подвал. На стене у лестницы откинул пыльную крышку панели ручного управления подвальной системой. Пара кнопок, тугой непослушный рычаг, стукнуть по заевшей ручке…

Стена в противоположном конце комнаты с шелестом и хрустом треснула посередине, открывая песчаный тоннель, ведущий наверх под пологим углом. В тоннеле колыхнулись лохмотья пыли, разбежалось и скрылось в песчаник с десяток юрких многоножек.

Последние сомнения вцепились в него, будто когти большого животного, удерживающего добычу. Ведж повел напряженными плечами, сбрасывая сомнения вместе с нерешительностью. Он вскарабкался в жесткое кресло флеэена, взятое когда-то из салона карьерного погрузчика. Засучил рукав и погрузил правую руку по локоть в боковое отверстие пульта управления.

Да, подать питание!

На громоздкой панели, грубо опиленной по краям, собранной из двух частей — коричневой с мусоросборника и белой с маленького пассажирского хотто — загорелись индикаторы, поднялись голо-сферы маршрута, всплыли столбики показателей высоты, рельефы карты… Ведж с трепетом смотрел на разноцветные сферы, теснящиеся и кое-где перекрывающие друг друга. Пульт возмущенно мигал и швырял голограммы показателей, будто бросал вызов.

Ведж вытащил руку. Голографическая полоска, бегущая на коже вдоль вен, была черной, как след от сажи. «Ваш световой статус обнулен».

Зато летим!

Флеэен, неуверенно покачиваясь, поплыл к пыльному тоннелю.

6

Почти все, что вы услышите про ЛиВиРистов, — выдумки.

/Основатель Лифо/

Внизу, залитая рассветными лучами обеих звезд, ползла Долина Ланниронов, изрытая карьерами, как покрытый кляксами лист бумаги, на котором еще ничего не написали, а уже заляпали. Первые ланы низкого осторожного полета Ведж не отрывался от пульта. Вдруг что! Но флеэен, хоть и не был собран на транспортной фабрике, шел на удивление беспроблемно, и Ведж прибавил скорости и поднялся повыше.

Промелькнули низкие слоистые горы с туманными ущельями. Подступил широкий черный лес с проплешинами полян. Ведж никогда не бывал в этом краю, но кое-что знал про него. В бедном жизнью лесу обитал загадочный хищник к’-тунол, который показывался на поверхности только в Долгую Ночь, накануне времен, когда Малая Звезда пряталась за горизонтом, готовясь уступить небесную власть Большой Звезде на несколько поворотов, и одновременно с этим Илларе затмевала Малую. Некоторые из Основателей перед Долгой Ночью покидали городки Долины, съезжались в этот лес и, разведя костры, разговаривали с Малой Звездой, уверяли ее, что ждут, надеются на встречу… А заодно пытались поймать к’-тунола. К’-тунол не ловился и даже не показывался — лишь следы острых лап на земле говорили, что кто-то любопытный кружил у костров на полянах, да еще всегда пропадали вещи.

Готу был из тех Основателей, кто регулярно «ходил смотреть к’-тунола». Он соглашался, что ритуал беседы со звездой — пережиток древности, что традиционное старье можно было оставить на Илларе, что взрослому разуму чужды действия без основания для них… и все равно жег в лесу костры, сидел без сна у огня, шептал в небо слова успокоения: «Не бойся, ты не потерялась. Это лишь затмение. Ты скоро вернешься к нам».

У южной границы леса лежало высохшее плато, с высоты флеэена не видимое. В небо над ним дымил огромный город Круги Джаа-о. Ведж был там один раз. Сосредоточение Основателей, центр развивающихся технологий, любовь к сложным строениям, похожим на деревья, у которых все ветви сплетены друг с другом без конца и начала. Именно там придумали, как вывести из энергетического оборота световые капсулы, оттягивающие карманы и грозящие полопаться, разлив драгоценное содержимое, и заменить их эотанским световым статусом, вспыхивающим в ленте-голограмме на руках.

Когда под днищем флеэена потекли серые степи, про которых Ведж ничего не знал, кроме положения на карте, его опасения отступили. Самодельный транспорт говорил своим ровным спокойным полетом «Не паникуй, доедем». И Ведж поверил. Уснул прямо в кресле, неудобном и дергающемся из-за нехватки одного из болтов.

Первый раз он проснулся, когда флеэен рухнул в воздушную яму. Пока Ведж сонно хлопал глазами и не мог сообразить, что ему делать — бросаться на пульт управления или жестами поднимать вокруг себя защитный купол — автоматика, взятая все с того же мусоросборника и привыкшая к неровным полетам, выбросила машину из вихрей, выправила, и флеэен поплыл над незнакомыми бурыми холмами. За маневр он сожрал непростительно большую долю света.

Но позади осталась бо́льшая половина пути, и Ведж запретил себе беспокоиться, хватит ли света, чтобы пересечь океан по маршруту. И снова уснул.

Второй раз его разбудил срывающийся писк вызова. Ведж буркнул «Ответить» и махнул рукой, как обычно делал дома, лежа на диване. Не сработало. Пищал. Обрывался, но пищал.

Под тонкие завывания вызова Ведж глянул вниз. Уже вода, от края до края. Он протер глаза, поискал кнопку… Вместо панели голографического отображения диалога на пульте зияла дыра. Но звук из динамика был.

— Слушаю, — зевнул Ведж.

— Я получил ваше сообщение, — сообщил динамик голосом Ориша, Совладельца Северных Идариевых платформ. — Давайте так: вы доказали мне все, что хотели доказать. И что нашли мою дочь, и что уверены в своих измышлениях, и что… Да что хотите!

Треск, хрип. Связь скверная. Канал с Илларе прямиком на антенны его флеэена не держался бы. Значит, сигнал идет через вышки на материке. Значит, Ориш разговаривает через Тушму, откуда Ведж связывался с ним в прошлый раз. Раз Ведж по домашней линии не ответил, значит связь перенаправилась через базу назначников, через связистов Даара. А для них это о-о-о! Разговор с Илларе! Редкость.

А значит, в кабинете связистов собрались любопытные. Одно неверное слово, одна неверная интонация, и к Веджу навсегда прилипнет «туу́л-ту́са» — дурак, растяпа и неудачник.

— Какая награда по этому назначению?.. Извините, я не помню, — хрипло, проглатывая звуки, говорил Ориш. — Я удвою ее. Утрою. Удесятерю — только прекратите свой полет! Ваш световой статус взметнется до уровня, которого вы никогда не знали. Хотите тысячу пунктов? Две тысячи? Десять?

Для отображения такого статуса голо-ленту на руке пришлось бы тянуть до плеча, присвистнул Ведж.

— Я заплачу за ваше возвращение сколько попросите… Поймите правильно, я не перестану искать дочь, приложу все силы. Но не такой ценой. Когда все считали, что она в Тила-Р и никто туда не совался, я призывал гнев неба на головы трусов. Но сейчас призываю разум в вашу голову, глупого храбреца! Не заставляйте нашу семью быть виноватыми в том, что там с вами случится. Вернитесь!

Ведж уставился в овальное окно. Он снял его с кабины резчика породы, брошенного на краю карьера. За стеклом, поцарапанным за десятки Штормов Фооля, висел светлый день. Ни облачка на небе. Малая и Большая Звезды ослепляли, их лучи хлестали по кабине, и Ведж пожалел, что не захватил горсть пыли из тоннеля под домом — сейчас можно было бы поднять ее, размазать в воздухе и выставить затеняющий купол. Разморенный океан внизу вяло катал небольшие волны. Штиль. Искрилась вода, а флеэен мелко потряхивало, будто он повторял ее рябь. Дребезжал кусок обшивки слева на корпусе. Ведж слушал его лязг и молчал.

— Вернитесь, слышите вы, безумец!

— Ведж, приятель, — а это уже Даар, связь четче, голос ближе. — Правда, возвращайся. Я разговаривал с начальником 678-ой базы, Мастером Йонном. Ты здорово его встревожил. Он надавил кое-где… Время подготовки экспедиции решили сократить. Через три десятка поворотов на Румавейл полетит развед-отряд. Все, уймись, ты сдвинул дело с места.

Ведж молчал.

— Ведж, рактара ты кусок! Ты что, хочешь лечь на соседнюю койку с пилотами, которые уже даже не дышат сами?!

— Ты не знаешь наверняка, что я лягу, так же, как я не знаю, что не лягу, — разлепил губы Ведж. — Прекрати вопить, Даар.

— Возвращайся! Немедленно! Глупость затеял.

— Я не стал ЛиВиРистом, но кое-что понял про них. Они выбирают задачи, которые выше их текущих возможностей. Только риск покажет тебе, что ты на самом деле можешь.

— Умничаешь?

— Нет. Скорее, пытаюсь объяснить, почему предпочитаю лететь на Румавейл к Аине. Много света — это хорошо, нэн Ориш. Но что если я стою больше?

Прежде чем из динамика вырвалось оскорбление, которым Даар попытался бы уговорить коллегу, Ведж отключил связь.

«Молчал-молчал, а потом ляпнул, — корил он себя. — Навалились с этим световым статусом… Не надо было говорить именно «сколько я стою». Лучше сказал бы «чего я стою». Нет! Решительно не туда понесло».

Пока он ругал себя, серая дымка на горизонте потемнела, прорезались очертания берега. Если бы кто-то приоткрывал щелочку в длинном ящике с сотней крыс, выглядело бы это именно так.

По спине пробежал холодок.

Вопреки ожиданиям соседний материк встречал путешественника ясным звеняще прозрачным днем. Желто-серое побережье рисовалось мягкими плавными линиями песчаных дюн, мелькали пятна разноцветной растительности, будто выглядывали пугливые и любопытные птицы из кустарника. Кто там? Кто идет? Он опасный?

«Нет, — хотелось заверить. — Не бойтесь меня. И я не буду бояться вас».

Над мелководьем, где вода казалась зеленой, как листва сочного леса, флеэен изрядно поболтало в ругающихся и толкающихся прибрежных ветрах. Даже кусок обшивки, который стучал всю дорогу, оторвало. Флеэен затрясся еще сильнее. Свежий воздух пролез в кабину, Веджу задуло в бок.

Далеко еще лететь?

Он поднял голограмму маршрута, полученного от Мастера Йонна. Ниточка пути тянулась все дальше и дальше на восток. В тридцати дженанах раскинулось болото, а за ним — окраина Города, точкой отмеченная по данным пилотов.

Только вот лететь точно по маршруту не выйдет. Во-первых, ему не дотянуть, не хватит света. Во-вторых, без тормозных систем сесть на твердую землю и не убиться… Ведж не верил в такое везение.

О чем он думал, когда выводил флеэен из подвала, готовый к полету, но не готовый к посадке?!

Он изучил местность на голографической карте, потом вывел изображение с внешней камеры на маленький плоский монитор. Далеко впереди блестела искоркой водная гладь озера. Ведж призадумался. Если спуститься на воду озера, то можно смягчить посадку, но придется полдня идти пешком к точке на окраине Города. Идти по памяти, потому что даже если он вытащит блок с картами из пульта, у него все равно нет света, чтобы подать к блоку питание.

Ну да ничего.

Ведж достал из ящика под сиденьем дыхательную маску, еще из тех, которыми пользовались первые колонисты до преобразования и насыщения атмосферы. Надел ее, плотно закрыв нос и рот. Рассовал по карманам несколько запасных фильтров. Их придется регулярно чистить.

Он сделал несколько кругов над озером. В последнем витке опустил машину на несколько ростов и разглядел замершие на берегу неясные фигуры — то ли навалены светлые камни, то ли большие животные собрались на водопой.

Только бы не животные!

С громким плеском флеэен рухнул в воду. Светлый день померк, в кабину сквозь дыру в обшивке хлынула вода. Ведж поднял руки и взметнул вокруг себя защитный непроницаемый купол. Расширил. Купол уперся в стенки кабины. Железные пластины грохотали, болты в обшивке срывались один за другим, впуская новые потоки воды в образовавшиеся щели. Серо-голубая вода билась в защитный шар, возмущенно взлетали завесы воздушных пузырей. Неистово тянуло вниз, и Ведж почувствовал себя в ловушке.

Выдохнув и собрав силы, он опустил горячие руки, уперся жестами в дно опускающейся кабины и поволок защитный шар с собой в центре вверх, к воздуху, одновременно вскрывая крышу кабины. Спасибо отцу за уроки, как вытащить себя, если засыпало пылью!

Но то ли уроки были старые, то ли Ведж их плохо усвоил, а то ли тонущий флеэен слишком быстро опускался на дно. Ведж был почти у поверхности, когда вода вокруг уплотнилась, надавила с особой злостью. Ведж до боли напряг руки, но не удержал защиту — и мир лопнул.

Глубоко вдохнув последний воздух, Ведж с силой забил ногами, преодолевая сопротивление воды и поднимаясь на поверхность. Пузыри воздуха неожиданно помогали, подталкивали его.

Всплыл, отфыркался. Водяные вихри тянули вниз, будто в опускающемся флеэене, в развороченной кабине, остался Мастер, бросающий к Веджу жесты «цепляй-крепись». Ведж забарахтался, забил руками по волнам, отплывая от подлой воронки.

Надо добраться до берега. Плавал он скверно, учиться было негде, на графитовых карьерах водные развлечения не очень-то доступны. Ведж закрыл глаза, качаясь на волнах и думая. Вокруг только вода и воздух, нет даже точки опоры. Что тут сделаешь?

Наконец, он вытянул вперед руку, сложил пальцы в «быстрый холод» и запустил жест, собирающий мороз на круге в три шага диаметром.

Через пару вдохов озерная рябь перед ним замедлилась, подернулась пластинками тонкого льда, застыла… Образовался ледяной диск, утолщающийся на глазах. Вода вокруг тоже не осталась теплой, и Ведж задрожал от холода. Стуча зубами и чувствуя, как немеют руки, он выкарабкался из воды на скользкую льдину и, опустив ладони в воду, разогнал «плотик» и повел к берегу.

Более сильный Мастер поднял бы себя сухим из глубины. Более сильный Мастер согрел бы себя на пути к берегу, оставив при этом льдину крепкой и не подтаявшей. Но Веджа хватило только на то, чтобы доплыть до земли, бросить льдину у берега таять и выгнать воду из волос и одежды. Чтобы согреться, он немного попрыгал на месте, но из-за плотной дыхательной маски быстро устал и закашлялся.

А озеро какое гладкое! Оно проглотило флеэен, как голодный хикэнх кусок бескостного мяса. Волны облизывали берег, подбираясь к ногам Веджа — может, еще есть у тебя что-нибудь? может, дашь?

С грустью он отвернулся от воды, поднялся на ближайшую дюну, лениво осыпающуюся под ногами. Отряхнулся от песка — и очутился на самой настоящей набережной! С мощеной дорогой, с низкими оградительными столбиками, соединенными травяными веревками, с несколькими фонарями (он принял их за тонкие кусты).

Его ждали.

Пожилой Мастер с длинными русыми волосами, развевающимися на ветерке, стоял, сложив на животе длинные руки с крупными кистями, и смотрел на Веджа, как приветливый родственник. Даже улыбался — вежливо, но без огонька. К такой улыбке не хочется спешить, но и не тянет убегать прочь. У ног Мастера на мостовой, выложенной шестигранной светло-коричневой плиткой, лежала широкая деревянная доска.

— Би-хаа! Я — Мастер Чурв, — кивнул он.

Ведж не ответил. Он ошалело смотрел на череду одноэтажных домов набережной, которые принял за песчаную гряду, а еще раньше, кружа над озером, он про них гадал, животные это или камни. Одинаковые, бело-желтого песочного цвета, с широкими окнами, в которых колыхались тускло-зеленые занавески, будто сплетенные из бледной травы. Издалека в этом ни за что не распознаешь жилье!

— Наши Основатели засекли вас еще на берегу океана. Мы готовились встречать едва ли не флот Аделледы, и были удивлены, узнав, что вы летите один.

— Спасибо, что не подбили меня, — сказал Ведж глухо, маска изрядно мешала. — Почему вы решили, что я безопасен?

Мастер Чурв улыбнулся. Получилось теплее, чем его первая мина:

— Один хлипкий невооруженный флеэен… К тому же упал. Сам.

Ведж кисло усмехнулся:

— Мне дали карту и маршрут, но на ней возле озера не было отмечено города.

— Ваши пилоты залетали с другой стороны, где Очид-а граничит с болотами, — Мастер Чурв махнул рукой себе за спину. — К тому же с высоты нелегко разглядеть что-то про наш городок.

— Это точно. Вы строите, маскируясь под естественный рельеф.

— С тех пор, как на юге от Очид-а в Красных Горах обнаружили залежи идария, стало ясно, что рано или поздно ими заинтересуются или с Аделледы, или с Илларе. Ресурс же, официально ничей. Но мы готовы к гостям, — голос Мастера Чурва затвердел.

Ведж поднял ладони с прямыми тесно прижатыми друг к другу пальцами — как положено среди Мастеров, если хочешь показать, что не намерен выпускать жесты, что не представляешь опасности.

— Я не за ресурсом. Меня интересует девушка, которая прилетела к вам триста пятьдесят поворотов назад.

Мастер Чурв нахмурился, будто Ведж сказал что-то обидное.

— Триста пятьдесят поворотов назад мы засекли ваш флеэен-разведчик, он скользнул над болотами. А потом пришла девушка. Тоже уверяла, что не за идарием, как и вы. Только на ней не было маски, — Чурв показал на лицо Веджа. — Зачем она вам? Вы думаете, что я болен или сами больны?

— Нет. И не хотел бы. А вот у девушки такая цель была.

— Не понял.

— Как она себя чувствует?

— Не смогу сказать. Мне поручено вас встретить, присмотреться, а отвечать на то, чем вы интересуетесь… — Чурв развел руками.

«Чтобы присмотреться, надо было присылать Основателя».

В окне одного из ближайших песчаных домов мелькнула тонкая женская фигура. Зализанные волосы, длинный хвост с макушки… Да, все верно! Мало просто смотреть на пришельца! Интересней смотреть на поведение пришельца, на его общение.

— Вы проводите меня к ней или вам поручено отвести меня куда-то еще?

Чурв бросил взгляд на занавески, за которыми пряталась женщина-Основатель. Ждет ответа, можно ли. Если нельзя, Чурву пришлют такой импульс, что Ведж, стоя рядом, уловит запрет.

Запрета не прислали.

Чурв молча указал на доску, лежащую у ног. Ведж непонимающе пожал плечами, и Чурв, улыбнувшись, начал садиться прямо на воздух… Доска поднялась, развернулась и зависла как сидение скамейки. Чурв опустил ладони. Жест «толчок», подобный тому, каким Ведж выплывал из озера, только короче — и доска приподнялась, ноги старого Мастера оторвались от земли.

— Садитесь, — пригласил он, хлопнув по дереву рядом с собой.

— Вот так просто?! — восхитился Ведж.

А разве он сам не так же поступал, когда выплывал? Ну да. Вот так просто.

— Это вы на Аделледу привезли разные технологии, а мы упали с тем, что у нас было, а было почти ничего. Так что для нас и доска — флеэен.

Ведж осторожно присел на доску. Послушная жестам Чурва, она приподнялась еще немного и поплыла по набережной вдоль фасадов одинаковых домов. Их стены вырастали прямо из песка. Несколько лестниц, протянутых вдоль укрепительных откосов из камня, выглядели как мусор, нанесенный штормом.

— Что скажете про девушку? — поинтересовался Чурв, откидывая длинные волосы. — Кто она? Разведчик? Провокатор?.. Вы сказали, у нее была цель прилететь и заболеть? Для каких заданий нужны такие глупости?

— Она — ЛиВиРистка. Заболевает, чтобы вылечиться.

В ответ на удивленный взгляд Чурва, Ведж рассказал про движение илларейских выживальщиков, что знал. Чурв помолчал, задумчиво глядя на плитку мостовой, мелькающую под ногами.

— Придумала же! — вздохнул он. — Чем у нас болеть?

— Мы и сами не знаем, но есть случаи среди наших пилотов-разведчиков, которых вы засекали. И дело у них плохо. Здесь живет какая-то зараза. До нас она не долетает со Штормами, а вы ее не замечаете.

— Живем и не замечаем?

— Признайтесь, наверняка при строительстве, — он вспомнил, как Чурв называл Город, — Очид-а случались необъяснимые болезни и смерти.

Чурв пожевал морщинистыми губами:

— Да, было много смертей, но было много очевидных причин для них. И местная вода несла опасность, и воздух. У нас очень мало Основателей, чтобы им изучить и рассказать нам, что нас окружает, что можно трогать, что можно есть, а от чего надо шарахаться.

— Ваши Основатели, сколько бы их ни было, не определяют эту заразу…

— Поосторожней с оскорбительными заявлениями!

— Простите, Мастер Чурв, я говорю все не то и неправильно называю ее «заразой». Скорее всего, это какая-то местная бактерия или плесень, которая для вас не представляет угрозы. У вас на нее даже иммунитет. А для жителей Аделледы представляет.

— Ну, если только у нас иммунитет, а у вас нет, — с налетом гордости сообщил Чурв.

— Проблема в том, что ваши Основатели об этой бактерии-плесени даже не думают, потому что она для них само собой разумеющееся. А наши думают, стоя над задыхающимися пилотами, но не могут ее увидеть. И я подозреваю, что девушка-Странник, которую я ищу, прилетела сюда именно ради этой бактерии-плесени.

— Если вы укажете нашим медикам-Основателям, на что смотреть, чтобы вылечить вашу девушку, это будет занятнейший случай!

«Значит, чувствует она себя плохо», — вздохнул Ведж.

Доска, заложив плавный вираж, ушла с набережной вглубь города. Улицы здесь напоминали овраги с бугристыми земляными стенами, в которых зияли окна-норы. Воздух в оврагах был сырой и жаркий, свежий ветер остался на берегу.

Город как вымер. Иногда Ведж замечал мелькание теней в окнах-норах — то ли отскакивали от окон, то ли рвались посмотреть. Один раз неповоротливый толстяк скрылся за углом глиняного дома. Над Веджем тучей повисло чувство, что перед ним расчищают дорогу, велят всем уйти, держаться подальше.

Присматриваются? Потомки нелегалов опасаются потомков законников?

— Прибыли! — объявил Мастер Чурв, остановив доску возле круглой норы, выкопанной в подножии невысокого холма. Края норы покрывали пучки остролистной тезии.

«Берлога какая-то», — взгрустнул Ведж и пошел за Чурвом, резво нырнувшим под землю.

Внутри оказалось неожиданно светло. Прохладный воздух наполнял легкий аромат свежей травы, растертой в руках. Самый спокойный запах на свете! Куда там домашней автоматике в Тушме с ее яблоками!

Лабиринт, ведущий все дальше в холм, был выложен светло-голубой плиткой, по которой вился тонкий узор, похожий на цепочку стремительных и гибких танцовщиц-Странниц. Чурв с Веджем прошли несколько пустых гулких коридоров, повернули здесь, повернули там, и Ведж вскоре понял, что обратной дороги в одиночку он не найдет.

В узкой комнате, куда его привел Чурв, на одной из двух низеньких кроватей спала девушка, одетая в пижаму из тусклой ткани. От ее груди и шеи десятки лент тянулись к толстому аппарату диагноста, по нелепости корпуса похожему на флеэен, который Ведж собирал своими руками шесть долгих оборотов. Над диагностом висел голографический шар вишневого цвета, и казалось, что злое головоногое существо пытается забрать у девушки сердце.

— Вот ваша придумщица. Я позову кого-нибудь из Основателей, дальше будете объясняться с ними, — коротко кивнув, Чурв вышел, но удаляющихся шагов Ведж не услышал. Пусть так. Пусть хозяева следят.

Ведж приблизился к кровати, тронул Аину за руку. Похудела-то как!

Она вздрогнула, просыпаясь, открыла глаза. Большие, наивные… Он передвинулся, чтобы поймать ее взгляд, как недавно ловил взгляд голограммы, стоящей рядом с нэном Юниным.

— Би-хаа, — еле слышно сказала Аина.

Вместо ответа Ведж порылся в нагрудном кармане и вытащил завернутый в пластик кусочек сладкого хоаниса. Протянул Аине. Она взяла и с третьего раза слабыми руками надорвала упаковку. Принюхалась.

— Хоанис? Я дома?

Ведж покрутил головой.

— Жаль. Но спасибо. Прости, нэн Мастер, мне нечего предложить в ответ.

Он сел на край ее кровати, поднял руки. Может, не надо?

А зачем тогда летел?

Кожей пальцев чувствуя закругленные выступы креплений, расстегнул дыхательную маску.

— Безумный! — сипло воскликнула Аина. — Надень обратно! Иначе будешь таким же туул-тусой, как я. Будешь загибаться тут…

— Нет, не буду. И ты больше не будешь, — сказал Ведж, опуская руки и тиская маску. — Мы адаптируемся вместе. Я начну с малого: четыреста дыхательных движений в один лан и пропорция вдоха к выдоху один к пяти. А тебе вдох к выдоху — один плавный к шести резким.

Хорошо, что Аина не смотрит на его руки, они выдали бы волнение, и тогда всем его заверениям конец.

— Это еще зачем?

— Тебе хорошо бы вдыхать меньше, а выдыхать больше. Накопилось ведь, признай.

— «Первым делом научись дышать», — прошептала Аина и плаксиво скривилась. — Так очевидно, что я совсем забыла.

Ведж приложил свою маску к ее бледному лицу:

— Продышись пока.

Она придержала маску рукой, послушно засопела и, не отрывая взгляда, следила за Веджем. Он лег на соседнюю кровать, закрыл глаза и сосредоточился на себе, считая вдохи-выдохи. Когда привык, принялся следить, чтобы Аина не сбивалась со своего ритма, один к шести.

В коридоре зазвучали шаги, застучало нескольких пар ног. Шаги то удалялись, то приближались, то разбегались. С каждым дыхательным циклом жизнь в коридорах становилась смелее, страх перед незваным гостем отступал.

Эхо плиточных тоннелей донесло набирающие силу голоса. Мастер Чурв кому-то отчитывался, произносил много незнакомых Веджу слов. Зазвучал еще один голос, мощнее, резче и требовательней. Потом еще один, и еще — что скажешь, Чурв? безобиден, как анг-анк, болтал про какую-то плесень. Хлопнуло и бряцнуло, будто что-то уронили. Кого-то отчитали — что за рактара кусок ты принес?! не путайся под ногами! Анцу, Анцу! Где она? А, Анцу, шевели грэриками и разберись с ними, за какой такой хам-бамной плесенью они сюда…