Воскресенье

— Следующий!

Черноволосая девочка в ситцевом синем платье вышла вперед. Сухощавый старик встретил её на пороге.

— Мы здесь немного подождем, и ты отправишься дальше. Хорошо?

Она оглядела старика и кивнула.

— Ты печалишься, — тот словно читал в её душе. — Грустишь по маме?

Девочка не ответила.

— Думаю, я могу кое-что сделать для тебя.

Старик провел рукой по белой стене, и дымка расступилась. Девочка подошла ближе и заглянула за её край…

Бульвар был пуст. Замершие деревья, темные витрины, ни шороха, ни ветерка… Затем слабое дуновение колыхнуло траву, и следом пришли звуки, гудки машин, голоса людей. Молодая пара целовалась под тополем. Ребятня, обступившая книжный лоток, взорвалась смехом. День клонился к закату, но никто не торопился домой. Это было…

«Воскресенье. День, когда я умерла…»

И тут она увидела маму. Та вышла из магазина, повернулась к витрине. Нетерпеливо перебирала пальцами ремешок сумочки. Тревога и растерянность читались на её лице. Внезапно впервые в жизни девочке захотелось подойти к маме и сказать что-то хорошее!

Она помнила тот день. Ей приглянулось платьице в магазине, нарядное, в кружевах и оборках. И хотя мама сказала, что сейчас они не могут себе его позволить, девочка заявила, что не уйдет из магазина без этого платья. Тогда мама вышла одна.

Постояв у прилавка, девочка выскочила на улицу. «Ты меня не любишь!» — крикнула она и помчалась прочь. Это были ее последние слова, сказанные маме.

Не пробежав и двадцати шагов, она налетела на паренька, толкнула его и оттого сама вылетела на мостовую. Развернулась и закричала: «Придур…» Удар бампера оборвал её крик навсегда…

Старик подтолкнул её, девочка шагнула в дымку… и ступила на тротуар. Теперь она могла подойти к маме и попросить прощения за всё! Прямо сейчас!..

Из магазина выскочила она-другая и выкрикнула обидные слова. Когда она-другая пробежала мимо, девочка хотела закричать вслед: «Глупая, стой, ты умрешь!» И тут она увидела. Поняла. Не столкнись она тогда с мальчиком, он бы вместо неё ступил на дорогу. Это его голос оборвался бы под визг тормозов…

И девочка промолчала…

Снова белые пуховые стены, и старик.

— А ты не безнадежна, — улыбнулся он. — Нам ещё рано знакомиться. И ты ведь хочешь поговорить с мамой?..

Девочка открыла глаза. Какое-то время она привыкала к белизне больничной палаты, и первое, что увидела — слезинку, пробегающую по маминой щеке.

Женщина встрепенулась:

— Доченька!

Улыбнувшись, девочка прошептала: «Прости меня, мама. Я люблю тебя…»