Глава 18

Глава 18

 От цыплят остались одни косточки. Сало пожарено на костре и уничтожено вместе с хлебом без остатка. Картошка молодая, варёная осталась, но так — слёзы одни. Завтра доем. Пирожки тоже отправились в свой пирожковый рай, с честью выполнив свой долг — накормить страждущих. Чай потихоньку заканчивается. Пиво вообще по моему кончилось. Большое спасибо Марго это она снабдила всех посудой — пробежалась по соседям и те не отказали, дали что смогли. Зато все пьют чай из более-менее нормальных кружек. 

 Девчата затеяли песни петь. Хорошо! Душевно затянули какие-то страдания. Я как могу, стараюсь подпевать. Но нет — лучше всё-таки промолчу. Лучше послушаю, подумаю… вспомню... 

 Инцидент с милицией разрешился быстро. Это местный участковый, пришёл проверить нового жильца, а "увидел толпу молодёжи штурмом берущую дом" — это его слова. Тут я вовремя появился. Разобрались буквально за пять минут. Ещё и посмеялись вдосталь. Хорошим человеком оказался старшина Ломарь Пётр Сергеевич. Пожурил меня, что я так, до сих пор, и не появился у него в участке. Но сделал это мягко, беззлобно и с ноткой сочувствия. Посмотрел паспорт, предупредил о правилах поведения и пригласил зайти. Договорились встретиться на этой неделе. Стоило старшине скрыться за поворотом, как Марго стала рассказывать что тут произошло. Никакого штурма конечно же не было. Это ребята, под командованием девушек, начали освобождать дом от лишнего. Ну, как им это казалось. Девчата кидали сено сверху, а ребята снимали и выносили межкомнатные двери. Пыль, шум, гам, крики и, как и положено среди девушек и парней, взаимные подколки, а значит и споры. Вот старшина и подумал невесть что. Хорошо адекватным человеком оказался, а то бы фигня какая-нибудь случилась.

 Когда во всём разобрались, начали работать согласно моему плану: парни ломают перегородки и разбирают чердачное перекрытие, и заодно выносят крупный мусор, а девушки наводят порядок. Евдокия и её два спутника, примерно того же возраста, красят входную дверь и вообще всё, что им понравится. 

 С перегородками справились легко и быстро — ломать не строить, как говорится! Да и материальчик был так себе, если по правде — горбыль обыкновенный с обзолом, по каркасу из двухдюймового бруса. Тьфу… Экономия — она такая экономная. А я размечтался, что на перекрытия, материал от перегородок, пущу. Ладно, чего-нибудь придумаю. Не впервой. Попутно разгрузили две машины от маклера Лукахина. Порошок глины и цемент в тряпичных мешках, на одной машине. Две тонны глины и сто килограмм цемента — мне для начала хватит. Вторую машину с песком вообще девушки разгрузили. Им почему-то это показалось более лёгким занятием. Ну и ладно. 

 Сено оказалось проблемой. Во-первых — его было много. Во-вторых — его некуда было девать. В-третьих — оно местами уже перепрело и превратилось в пыль. Девчонки, через час работы, запросили помощь и холодный душ. Ребята быстренько разделились и часть их отправилась помогать. Легче не стало. От большего количества народа, запылённость только увеличилась. Через час все чесались и чихали. Кому-то было весело, а кто-то убежал на улицу, чтобы готовить перекус. Но, в конце концов, справились. Да-с… Потом все вместе ходили на реку, чтобы сполоснуться. Июль месяц — водичка полный отпад, почему бы и нет? Весело было. Рита и ещё одна девушка приготовили закуски, на скорую руку. Все, после водных процедур, проголодались и накинулись на еду с большим удовольствием. Потом было лень, чего-то там делать...

 Отдохнули и немного привели в порядок двор. Всё аккуратно сложили, что-то в сарай, а что-то возле изгороди. Сено запихнули в сарай для инвентаря. А что? Всё равно пустой стоит. А вот с печкой напряг вышел. Дымоход, у этой старенькой печки, не чистили, наверное, со времен Великой Октябрьской революции. А может и ещё дольше. Стоило только чутка начать работать и в итоге получили толпу негров. Сажа она такая — чёрная и сложносмываемая. А ещё и молодёжь весёлая. Специально начали друг друга мазать, во всяких местах. Кому куда лишь бы весело было. Опять бардак с комедией получился. Ничего — народу хватает, а это значит, что много времени работа не заняла. Кирпич почистили и сложили во дворе, прямо возле крыльца. Чугунные детали разместили в дровянике. В шесть часов вечера закончили. Всё, на сегодня! Дальше я сам как-нибудь справлюсь. А если надо, то ребята обещали помочь.

 Рита и её новые подруги, вместе с детворой, приготовили поздний обед или ранний ужин кому что нравится. Мне например пофиг — лишь бы покушать. А там были цыплята и сало, и колбаска какая-никакая, и гвоздь программы — молодая картошка. Единственное что это я отъехал ненадолго. К Катерине смотался на пару минут. Сало, колбаски с хлебом и пол-цыплёнка отвёз. Да-с...

— Вилор! — отвлёк меня от воспоминаний, чей-то голос, — ты чего это загрустил?

 Я присмотрелся. Лёва, сидевший на досках, ухмылялся как крокодил и допивал последнюю бутылку пива. Ну, не оказалось в продаже разливного, пришлось купить в бутылках. Боря заколебался тащить один. Его же с ведром послали, а тут такая неприятность. Вот и мучился, пытаясь нести ящик пива и пустое ведро одновременно.

— А ведь действительно! — произнёс я вставая, — чего это мы грустим?

 Вспомнилась мне одна песня, из студенческого прошлого. Про бегемота, жирафа и сантехника которые не умели танцевать. Даже моих вокальных данных хватит чтобы исполнить этот весёлый хит. В своё время её орали все кому не лень, а особенно в автобусах когда ездили на уборку урожая. Там ни о какой красоте голоса никто и никогда не задумывался. Правда пришлось попросить Марго и ещё одну девушку, чтобы они помогли. Для этого я им, как смог, напел несколько куплетов вполголоса. А уж потом… Мы дали:

 У бегемота нету талии,

 У бегемота нету талии,

 У бегемота нету талии,

 Он не умеет танцевать!

 Ему набили морду чайником,

 Ему набили морду чайником,

 Ему набили морду чайником,

 И научили танцевать!

 А у жирафа шея длинная,

 А у жирафа шея длинная,

 А у жирафа шея длинная, 

 Он не умеет танцевать! 

 Ему набили морду чайником,

 Ему набили морду чайником,

 Ему набили морду чайником,

 И научили танцевать!

 Сантехник ходит с мордой хмурою,

 Сантехник ходит с мордой хмурою,

 Сантехник ходит с мордой хмурою,

 Он не умеет танцевать!

 Ему набили морду чайником,

 Ему набили морду чайником,

 И самоваром и паяльником!

 И научили танцевать!

 Пели все. По моему, даже за забором, народ начал нам подпевать. Ребята требовали продолжения, а я хоть и знал, что у этой песни куча куплетов, но почему-то не мог вспомнить ни одного. Пришлось выдумывать прямо на ходу. Да и чего там придумывать-то? Люди, в этом времени, не избалованы большим репертуаром и любую песню принимают с радостью. Особенно вот такую, незамысловатую и с простой мелодией.

 А у прораба морда хитрая,

 А у прораба морда хитрая,

 А у прораба морда хитрая,

 Он не умеет танцевать!

 А мы ему по морде чайником,

 А мы ему по морде чайником,

 Кувалдой, ломом и паяльником!

 И научили танцевать!

 Это я уже от себя добавил. Ну не мог я, просто так, не вспомнить нашего товарища Иванова и его хитромудрое руководство. Зато получилось весело. Всем понравилось. Дальше стало ещё веселее. Ребята и девчата начали сами придумывать куплеты. Ржач стоял неимоверный. Какое нафиг пиво?! Какой нафиг чай?! И без этого хорошо. 

 Расходились по домам весёлые, сытые, слегка пьяные и, самое главное — довольные! Одно меня огорчало это то, что я не забрал ручной пресс из артели. Обещал же зайти в субботу, а не получилось. Эх! Завтра разберёмся.

 Не дали мне одному проводить Риту. Всей толпой попёрлись. И ведь не пошлёшь никого. Не поймут. Хоть поцеловаться дали на прощание. Отвернулись и не подсматривали. Ага. Верю. Если не смотрят, то не значит, что не подслушивают. Отсюда и результат, что как-то не очень у нас с Марго получилось попрощаться. Хоть никто не смотрел, а всё равно как-то… Ощущения незабываемые. Как пионеры прям — под надзором вожатой. Бр-р-р, не дай бог!

 Дальше, опять-таки всей толпой, пошли в общежитие. Теперь им всем приспичило меня проводить. По дороге, мои нечаянные спутники, во весь голос распевали новые куплеты. Ну это они, а я хмурый и недовольный катил велосипед. Было о чём подумать. Но и тут ничего не получилось. Каким-то невероятным образом, мы свернули в неприметный переулок. Я вообще не в курсе — просто следом шёл. И попали мы в какие-то дебри дикой растительности. Превалировала здесь дикая малина. Да и темень кругом. Так что можно представить, что из этого получилось. Кто не знает, я скажу — там где малина, там всегда присутствует крапива. Мать её!

 Минут десять выясняли, кто именно тот Сусанин что завёл нас сюда. Не выявили. Начали выбираться и заблудились ещё хуже. Ситуация. Блин! В центре города заблудилась толпа молодых, слегка выпивших идиотов. Кому скажи — не поверят! Не, ладно я. Я тут вообще впервые. А эти-то коренные жители, куда смотрели? Кстати, мне тоже досталось. Из-за велосипеда. Мешает он им, спотыкаются о него постоянно.

 Выбрались. Не сразу, но довольно быстро. Стоило только одному, самому смелому, подняться по склону, как всё само собой решилось. Это был так называемый Жировский овраг. В общем-то он был нам по пути, но лучше всё-таки по улицам, чем через крапиву и малину. Дальше-то, когда уже определились на местности, пошли гораздо быстрее. Меня время поджимало, скоро дверь в общежитие закроют, да и ребятам тоже надо домой. Родители могут не понять.

 Настроение у всех пропало. Шли молча, стараясь не смотреть друг на друга. Все ругали плохое освещение улиц, а не их знание. Мне же было как-то всё равно. Одно желание — побыстрее бы добраться до кровати и лечь спать. Ну их, такие прогулки, на фиг. Лучше бы с Ритой остался. Нашли бы чем заняться это точно.

 Подойдя к общаге, ребята всё-таки расслабились. Как же, хоть что-то у них получилось! И на последок решили исполнить один из куплетов. Кто его только придумал? Я прямо весь в сомнениях и смущении...

 А у вахтёра уши круглые,

 А у вахтёра уши круглые,

 А у вахтёра уши круглые,

 Он не умеет крепко спать!

 Ему набили морду чайником,

 Ему набили морду чайником,

 Поленом, надфилем, паяльником, 

 И научили крепко спать! 

 Мне прямо стыдно было идти в общагу. Не дай бог про меня подумают. Это же обида на всю жизнь будет. Бойкот и штрафные санкции неминуемы, что не может не сказаться на моей привольной жизни. Эх! Зачем я научил этих молодых балбесов такой прилипчивой песенки? Не мог что ли, чего-то по торжественнее вспомнить? Гимн Советского Союза например… Да-с...

 Но реакция вахтёра меня удивила. Когда брал ключ, то Сергей Константинович плакал в своей будке, от смеха. Сквозь завывания и всхлипы, я услышал:

— Надо ж че-чего удумали, стервецы-ы-ы… Про ме-меня песню придумали-и-и...

 Вот так вот! Не то время, не те люди — душевнее и гораздо отзывчивее. Прям бальзам на мои истерзанные сегодняшними приключениями нервы. Хоть спать буду спокойно. Наверное. Потому что уже сейчас половина общежития распевала разнообразные куплеты, прямо на ходу придумывая новые и новые версии. Пинпец какой-то и виноват во всём — я сам. 

 В комнату вошёл и понял, что сегодня точно не усну. То ли с моей лёгкой руки, а может и ещё из-за чего, но тут собралась компания человек пятнадцать. Во главе с местным гитаристом Игорем. Блин! Хоть в сарай иди спать. И ведь не успокоятся пока вахтёр не придёт. Молодёжь отдыхает и ей пофиг на всех. Один за всех и… все пьют до дна! Да и курят как куча паровозов. Хоть бы окно открыли! Это я мелкий — шестнадцать лет, а остальные-то — двадцать и старше. Ладно, сейчас чего-нибудь придумаю. 

 Ничего в голову не приходило, поэтому просто решил убрать главное действующее лицо. Подошёл, хлопнул парня по плечу и громко сказал:

— Игорь, там тебя какая-то девушка во дворе ищет. Ты ей вроде как, на гитаре обещал сыграть. Красивая! 

— Кто такая? — отрываясь от игры на гитаре, заплетающимся языком, кое-как выговаривая слова спросил Игорь. 

— А я откуда знаю, — равнодушно ответил я, — незнакомая какая-то. Её вахтёр не пускает, а то бы она со мной прошла. 

 Гитарист подскочил и попытался выйти в коридор. Но не тут-то было. Вся женская часть компании, вцепилась в парня и не пускает его. Тогда я решил добавить огонька и произнёс:

— У ней, по моему, с собой бутылка вина! Или две? 

— А-а-а! Пустите меня, — закричал гитарист и вырвался из комнаты, — я иду! 

 Девчата побежали за ним с криками:

— Ща разберёмся с этой шалавой! Игорь постой! Не ходи! 

 Да и парни тоже бросились следом, но молча. Минуты не прошло, а в комнате только неликвиды. Ну это те кто сам ходить не может. Мне они не мешают. Поэтому я выключил свет, поставил все табуретки напротив двери, открыл окно пошире и лёг спать. Надеюсь, что им там, на улице, есть чем заняться. А если нет, то там сейчас весело и занятие само найдёт их! Надеюсь, что быстро они не вернутся. 

 Утром всё как всегда. Хорошая погода идёт плюсом! Брёвнышко застоялось и уже немного покрылось пылью. Ничего, сейчас протру и восстановлю прежний вид. Но сначала пробежка. Хорошо всё-таки иметь сменную обувь. Назанимался до потери сил. Что-то сегодня я правда разошёлся не на шутку. Выполнил и перевыполнил все свои задумки. Пропотел не по детски. Теперь только покушать нормально и можно идти Марго встречать. Но сначала водные процедуры, если их можно так назвать. Душ отсутствует, а то что получается в умывальнике — жалкая пародия. 

 Завтракал как белый человек — в столовой. Но всё равно к вокзалу съездил. Надо витаминчиков поверх столовской еды добавить. Да и Рита не откажется от каких-нибудь вкусняшек. Очень на это надеюсь. Ведь она самая первая пошла домой. И ей не пришлось всю ночь слушать различные версии дурацких куплетов. Кои распевали все кому не лень в общаге. Пока кто-то грозный не прекратил всё это непотребство одним громким рыком. Слава богу, что я слышал это всё в полудрёме. Но всё равно… С другой стороны, я вроде как выспался и аппетит присутствует — грех жаловаться. Посмотрим что дальше будет. Надеюсь что на работе не засну — было бы неприятно. 

 Долго ходить, по рядам привокзального рынка, я не стал. У крайней женщины поинтересовался, что сегодня есть вкусного в продаже. Отвечать она не отказалась, но пришлось купить, для взаимного интереса, пять штук ватрушек. Зато, меньше чем через три минуты, я знал всё и обо всём. Чем и воспользовался.

 Сезон земляники ещё не закончился. Малина тоже была и неплохая, хоть и дикая. Но мне хотелось чего-нибудь особенного для Риты. И это, благодаря одной не очень разговорчивой женщине, нашлось. Вишня! Она и раньше встречалась, но какая-то мелкая и не очень насыщенного цвета. А эта была прямо-таки классическая крупная и тёмно-вишнёвого цвета. Да и на вкус замечательная. Не скупясь купил полведра. А что? Если вдвоём не съедим, то поделюсь с Машей. Она тоже заслуживает, хотя бы за то, что постоянно меня прикрывает. А если и после неё что-то останется то Катерина, я думаю, не откажется от такого угощения. А надо будет ещё куплю. Не последняя — надеюсь. Всё пора за Марго ехать. 

 Опять чуть не опоздали на работу. Вишня эта… во всём виновата. Никак не могли остановиться. Очень вкусно было целоваться и вишню кушать. Нет, не так! Вишню кушать, а потом целоваться. Блин! Да и так, и так было хорошо! Когда уже тут субботу сделают нерабочим днём? Не хватает нам времени, чтобы всё попробовать. Прямо издевательство над молодыми организмами какое-то. Ладно, вечером повторим, а сейчас надо трудиться.

 Наставница с французской фамилией себе не изменяла и как всегда задерживалась. Шкато с совершенно серьёзным лицом, по привычке выдал задание мне — продолжать чистить каналы. Чуть не рассмеялся. Но это тоже работа и её, кому-то тоже надо делать. Пошёл, напевая в полголоса:

 У бригадира морда красная,

 У бригадира морда красная,

 У бригадира морда красная, 

 Он не умеет шабровать!

 Ему набили морду чайником,

 Ему набили морду чайником,

 Лопатой, ломом и паяльником!

 И научили шабровать!

 Кто-то из бригады услышал, узнал и засмеялся. Скорее всего это кто-то из жителей общежития, потому что буквально через пару минут я услышал другой вариант. А ещё через несколько минут почти вся стройка напевала эти куплеты в разной интерпретации. Ну хоть так, всё веселее будет работать. А к появлению Бартолье, я думаю, все стройки, на улице Чичерина, будут распевать эти куплеты. Моя маленькая месть на несправедливость.

 В первую очередь, надо найти лестницу, с которой мы работали в субботу. А это значит — пустая беготня по этажам. Впрочем погода хорошая, настроение ещё лучше, работа предстоит несложная, хоть и неприятная — почему бы и не побегать?

 Что удивительно, но Маша похоже предвидела такой вариант событий. Потому что лестницу и кучу гнутых вёдер я нашёл в соседнем подъезде, на первом этаже. То есть мне прямо намекали, что начинать надо отсюда! А и фиг с ним! Отсюда значит отсюда! Даже прикольно было, некоторое время, когда все проходили мимо и сочувственно вздыхали. Я подыгрывая им, делал скорбную физиономию и тоже тяжко вздыхал. Сам же внутренне смеялся над такой ситуацией. Может для кого-то это наказание, а для меня работа.

 У Маши приятный и красивый голос, поэтому когда она зашла в комнату, напевая про "прораба с хитрой мордою", я на некоторое время замер. Так необычно это звучало. Одновременно смешно и как-то по звуковому правильно. Тут ещё за окном, прошёл отряд пионеров с горном и барабаном. Получилось так, что всё вместе звучало чуть ли не в унисон. Заслушался даже и… чуть не упал с лестницы. Блин. 

 До обеда работали в прежнем режиме. Маша чистила, а я относил мусор. Иногда отдыхали. А когда надоедало то Бартолье исполняла несколько куплетов, каждый раз придумывая что-то новое. А так как голос был сильный и красивый, то к нам прибегали девушки-штукатуры послушать. Обыкновенно это заканчивалось спором, на отвлечённую тему. Но Маша быстро научилась прекращать такие действия. Всё-таки рост и голос это великая сила, особенно у красивых женщин. 

 Обед порадовал. Поэтому на работу идти было неохота. Сидели вдвоём с Марго и просто наблюдали за прохожими. Статью за тунеядство ещё не придумали поэтому народ присутствовал. В основном конечно же дамы почтенного возраста. Они прогуливались с детьми или, как некоторые, сидели в компании себе подобных на лавочках, прячась от солнца в тени домов. Деревья на аллее тоже были, но пока что невысокие и поэтому тень почти не давали. А вот мужчины предпочитали проводить время в парках или скверах, где играли в настольные игры или, если здоровье позволяло, расшибали фигуры в городки. Были конечно исключения и с одной, и с другой стороны. Кто-то пил горькую, кто-то занимался любимым делом, а кто-то вообще ничего не делал — просто жил и наслаждался последними днями короткой, человеческой жизни. Вот и эта пожилая пара просто прогуливалась по аллее. Они наверное прожили очень долго вместе, потому что за всю прогулку не проронили ни одного слова. Гуляли, останавливаясь в каких-то только им интересных местах, присаживались на лавочки и молча кормили голубей, молча вставали и шли дальше под руку друг с другом. Я их видел уже не в первый раз. Сейчас они сидели напротив нас с Ритой и внимательно за нами наблюдали. Чего я на них обратил внимание? Пока не понял. Скорее всего это их глаза. Такие, на короткое мгновения, бывали у моего деда. Цепкие, колючие и казалось пронизывающие тебя насквозь. Ощущение что тебя рассматривают одновременно под микроскопом и просвечивают рентгеном, а в руках держат наготове парочку скальпелей, чтобы разрезать на мелкие кусочки и посмотреть внимательно на отдельные кусочки. Но, с другой стороны, я не чувствовал никакой угрозы. Совсем. Что-то непонятно как-то? Стоило нам с Ритой встать, как внимательно смотревшая на нас пара пожилых людей, тоже поднялись и пошли по аллее в противоположную сторону. Ещё страньше... 

 За пять минут до окончания обеда, мы подошли на стройплощадку. Народ уже собрался и люди потихоньку переговаривались в ожидании ценных указаний от товарища Иванова, то бишь прораба. А мне, если честно, хотелось побыстрее отсюда уйти. Подняться на этаж и продолжить работать с наставницей. Чего, мне лично, кто-то здесь может сказать нового? И так всё ясно. Вон, даже Маша, на что уж ответственный товарищ, а тоже стоит с кислым выражением лица. Ей как и мне делать тут нечего.

 Прораб не появился. Вместо него прибежал сердитый и растрепанный бригадир Шкато. Я его таким никогда не видел. Этот квадратный человек, с фигурой борца, всегда был, для всех, как образец собранности и деловитости, а тут я даже не знаю. Посмотрим, что такое ужасное произошло и как нам на это преподнесут.

 Семён Семёнович забрался на кузов грузовой машины и, прямо без предисловий, заявил:

— Товарищи! На первом кирпичном заводе в следствии взрыва остановлены все печи! Что это было — диверсия или случайность, разберутся компетентные органы. Мы продолжаем работать в прежнем режиме. Ближе к вечеру, всё будет известно. Скорее всего потребуются добровольцы на разбор завалов. Коммунистов попрошу приготовиться и обсудить, что нам может понадобиться!