Глава 3. Знакомства.

Олег обратил внимание, что на улицу вышло много людей. Нарастающая паника населения не предвещала ничего хорошего. Четыре пакета, загруженные под завязку, почти не ощущались, что было странно, ведь в них было около двадцати килограммов. Оживленная дорога, оживленные улицы. Трое парней преградило подъездную дверь:

— А ты куда это собрался? — шлейф перегара тянулся за молодым человеком в кепке с надписью, гласящая, что он сотрудник ФСБ.

— Домой, помешать хочешь? — ухмылка Олега не сходила с лица. Он приблизился вплотную с псевдофедералу.

— Тебе жить надоело что ли? — опешил кепка.

— Нет, а тебе? А ты замахнись и ударь посильнее. Давай, смелый ты наш! — Светлов начал подначиваться человека, перегородившего путь. — Сколько у тебя жизней осталось? Двадцать? Десять? Ну же давай. Или подвинься, раз ссышь.

— Витек, оставь его, — проблеял укуренный голос, — видишь, чел какой-то ненормальный. Вдруг это заразно? Ха-ха.

— Я тебя запомнил. Мне Бог сказал, — произнес третий парень, — что через десять дней защита с таких как ты спадет. И можно будет развлекаться.

Парни посторонились, ухмыляясь при этом. «Так, понятно, если не произойдет конца света, то от них нужно будет держаться подальше,» — подумал Олег, плечом задевая того, кто говорил странным голосом.

Светлов начал разбирать пакеты. В одном из них оказалась светящаяся субстанция, походившее по форме на семечко подсолнечника, но было оно немного крупнее и неведомым образом давило на руку. Создавалось ощущение, что в нем почти килограмм. «Странно, а ведь вес пакетов совершенно не ощущался!» — он взглянул на свои ладони, которые были гладкими, хотя обычно тяжелые сумки оставляли красные углубления от давления. Перед глазами зарябило и появилась надпись:

Поздравляем! Зерно знания открылось новому хозяину, и теперь вы являетесь его владельцем. Нельзя использовать до прохождения инициализации. Внимание: дождитесь полной перестройки организма.

Когда Олег точно разобрался в словах, что всплыли перед ним, они исчезли. Количество жизней, что теперь всегда отображалось перед ним, воспринималось как само собой разумеющиеся. Светлов принял это сразу, но вот надпись была чужеродной. Попытки вызвать пояснения мысленным нажатием никакого эффекта не дало. «Интересно, с чем связано разное количество жизней? Почему у одних меньше десяти, а другие как я? И у кого максимальное количество? Да и почему люди так легко приняли то, что на периферии зрения теперь мелькают символы?» — Олег задавал себе вопрос за вопросом, но ответов не было. Есть фраза, говорящая, что имея — не ценим, а потерявши — плачем. Прошло несколько часов после отключения интернета, а в голове уже появляется информационная пустота. Раньше было проще: если есть вопрос, то задай его правильно и сразу же получишь ответ. А теперь и узнать не у кого. Или есть кто-то? Олег вспомнил недружелюбную тройку, стоящую у подъезда. По неизвестному наитию он взял бутылку «Русского стандарта», которая стояла у него с незапамятных времен, пачку сигарет с чипсами и отправился к недружелюбной группе.

— О, дерзкий опять куда-то топает, — сказал третий, который общался с Богом.

— Ни куда-то, а к вам. И с гостинцем! — доставая бутылку со «Стандартом», сказал Олег. — А то общение у нас странным получилось, не находите?

Троица переглянулась, а после кепка протянул руку:

— Витёк.

Светлов знал, что его ладонь пытаются крепко сдавить, что было для таких людей, любящих и уважающих силу, естественно, но никакого дискомфорта это не вызвало. Только укуренный протянул свою тонкую, по-женски изящную ладошку, которая слегка соприкоснулась с Олегом. Странно, но парни оказались адекватными. Обрадованные сорокаградусному подарку, они поделились своей историей общения с Голосом во время инициализации. И информации им было передано намного больше:

— Ну, короче, сперва я думал, что перебрал с алкашкой, а потом понял, что всё реально происходит. И самое странное, что я просто принял это. Нам вообще идти надо, но кратко расскажем, а ты пока разливай, раз сам принес. — В руках Витька материализовалась стопка пластиковых одноразовых стаканчиков, которые был распределены между остальными. Олег не стал упрямиться и взял свой, хотя водку никогда не любил. — Десять дней будет перестраиваться организм. Нас нельзя убить, но мы можем умереть, — начал историю кепка под звуки наполняемой тары. — А через десять дней мы перестанем быть неуязвимыми. Генка, мой кент, сказал, что у нас откроется третий глаз, с помощью которого мы будем видеть всё. Так и не понял, что именно «всё», но сказал, что «всё». С жизнями тоже непонятно. Но другой кент предположил, что, чем меньше начальная иници… тьфу, мля. Короче, чем быстрее ты очнулся, тем больше у тебя жизней. Вот у меня их осталось четырнадцать, а у тебя?

— Столько же, — не моргнув глазом, соврал Олег.

— О, да ты силен! Быстро справился. Красава! Давай краба! — Витек ухмыльнулся. — А вот эти два бездаря получили десять и восемь. Все люди сравнялись. И никак не получается повысить лимит. Я был в качалке сегодня, так там все воют. Качки, которые по сто пятьдесят кило брали, теперь сорок девять с мелочью жмут. И девчонки тоже. И развить никак не получается. Один рассказывал, что десять часов потратил, чтобы взять больше, дважды умер, но не вытянул. Нас ограничили во всем. Бег тоже только с определенной скоростью. И прыжки. Так что нам всем писец. Китайцы нам зададут трепку, — расписал будущий политический расклад псевдосотрудник ФСБ. — Их же дохера, а нас мало. Ладно, дерзкий, давай добьем пол-литрушечку, да потопаем мы. И так задержались тут почему-то, а могли бы уже бегать и продавать сувенирку! — глаза Витька почему-то засияли. — Студенты в клубах её разбирают влет.

Лапа по привычки попыталась сдавить руку такого хорошего человека, который принес гостинец, но ничего не получилось. Витек махнул рукой своим и ушел, оставив размышлять Олега у подъезда: «Интересно получается, одним Голос представился дьяволом, другим — Богом, а мне пришельцем другой расы. И кому верить?»

Поднявшись к себе, Светлов отправился в душ, а потом в кровать, сказав: «Завтра, всё завтра!».

Звук телефона разбудил около десяти утра. Олег сразу подскочил, но понял, что это разрядился аккумулятор. Умывшись и навернув оставшиеся макароны, Светлов понял, что пора самому проверять данные, которые он получил от доблестной троицы молодых торгашей. Светлов шел в тренажерный зал, в котором почему-то собралось много детей. Один из них, совсем маленький, лет пяти и не больше двадцати килограммов, держал над собой две гири по четверти центнера каждый. Родители снимали мальчика на телефон, но тут его руки ослабли, гиря упала на голову.

— Мам, а у меня вот столько осталось жизней, — показывая девять пальцев, сказал мальчик.

Все завертелось, закрутилось. Необъятный детина пробасил:

— Так, с этого момента сюда не допускают те, кто не достиг восемнадцати лет! Быстро ушли отсюда!

Через несколько минут он перевел взгляд на Олега, который так и стоял, наблюдая за детской суетой и боясь кого-то задеть.

— А тебе особое приглашение надо? — угрожающе спросил верзила.

Светлов выглядел намного моложе своих лет. Жилистый, но тощий, его часто принимали за несовершеннолетнего, но Олег уже давно достиг возраста, когда перестаешь видеть смысл кому-то что-то доказать. Он часто наблюдал, как бородатые дети обижались, споря с продавцами, которые не верили, что они уже добрали до возможности покупать пиво без мам и пап. Паспорт, который позволял покупать сигареты и алкоголь на незнакомых точках, всегда находился в кармане

— Олег Андреевич Светлов, — вслух начал зачитывать администратор зала. — Девяносто третий год. Ы, так мы же ровесники. Не видел тебя тут раньше. И выглядишь ты молодо. Прикольно! Тоже пришел тестировать тело на износ?

Олег непонимающий уставился на детину.

— Ну смотри, видел школоту и детсадовцев? — спросил детина, а после продолжил, увидев кивок собеседника. — Так вот они с самого утра тут. Каждый приходит и проверяет, на что он стал способен. Восемь-девять раз эти гири поднимаются любым человек, но потом руки отказывают, даже с десятью килограммами подход сделать не получается. Но через время снова могут поднимать большой вес. Ты не устаешь физически, но и не чувствуешь мышцы. Я себя слабаком ощущаю. Как тебе понимание того, что при желании два первоклассника тебя одного смогут победить в драке, если не побоятся обнулить свои жизни и если ты перестанешь быть неуязвимым. Страшно? То-то и оно. И знаешь, что еще страшно? Они дети. У них осталось детское мышление. И скоро жизней не останется, потому что нет боли. А значит, нет основного фактора, который эволюционно заложен в нас, чтобы мы не творили всякой херни. Понимаешь?

Теперь Олега пробрало. Ведь действительно: ребенок ради интереса спрыгнет с высоты, но ничего не произойдет. Только цифра в шкале жизней уменьшится. Никакой боли и никакого понимания.

— Вижу, что не пропащий ты человек, раз все осознал, — удовлетворенно кивнул детина. — А теперь разминайся и иди заниматься. Знаю, что сейчас можно и без разминки, но правила есть правила. И запомни, если будешь браться за гири, то после восьми раз не держи их над головой. А лучше к штанге иди. Там защита от дурака, который силы рассчитать не может, стоит.

Светлов понял, что торопиться некуда, поэтому неспешно размял основные группы мышц: шея, кисти и локтевые суставы, плечи, корпус, ноги. Затем подошел к снаряду, который посоветовал администратор. Поменял блины, чтобы вес был больше, но как не старался, не смог осилить восемьдесят килограммов. Уменьшил до пятидесяти пяти, но никаких изменений не произошло. Тогда вернул все, как было изначально — сорок девять с половиной. Дело сдвинулось с мертвой точки. Раз, два, три. Вес почти не ощущается. Четыре, пять, шесть. Никаких изменений. Семь, восемь, девять. На десятый раз по залу разнесся хохот спортсменов, когда у Олега резко ослабли руки, а штанга начала падать, но остановилась в двадцати сантиметрах от его груди. «Что за хрень? Я никогда не был спортсменом, но годы на стройке сыграли свое. Уж двадцать раз я точно вытянул бы этот вес!» — непонимающе подумал Светлов.

— Ты на парней не обижайся, — сказал детина, — многие из них потратили больше десяти лет, а теперь оказалось, что вы на одном уровне. Это у них нервный смех. Ты вот представь, что всю жизнь потратил на изучение какого-либо явления, а потом окажется, что про него все знают, а твое понимание материала скатилось до средних значений.

Олег осознал, а мысли обижаться на этих людей и не возникло. Он делал повторения снова и снова, целенаправленно не меняя упражнение. Когда время перевалило за девять вечера, к нему подошел администратор:

— Убедился? Никакого прогресса, но и никакой усталости. И еще одно побочное явление этого мира: мы не хотим есть, пить, спать. Все это делается только по привычке, но мне кажется, что лучше не запускать. Прошло еще слишком мало времени, чтобы понять все тонкости. Дома пообедай и поспи. У нас уже есть человек — вон сидит — который специально не ест и не отдыхает, так что одного экспериментатора хватит. Мы закрываемся через полчаса, так что на сегодня всё.

Светлов поблагодарил ровесника и встал из-за тренажера. Его удивляло, почему люди так просто делятся с ним информацией. Дома он сходил в душ и перекусил, как ему и советовал верзила, а только потом понял, что почти целый день не курил. Достал из кармана пачку, заварил себе кофе, затянулся сигаретой. По привычке открыл ноутбук, но интернет так и не появился, только отчет продолжал свой ход: «Апокалипсис через 8дн. 03ч. 12мин. 42с.»

Следующие четыре дня прошли в том же ритме: сон, еда, бессмысленная тренировка. А вот на улицах произошли перемены: люди стали держаться группами, повсюду валялись пустые пивные банки, урны были переполнены. Продуктовые магазины, как опасался Олег, не были разграблены, потому что народ понял, что теперь есть не надо: разве только для удовольствия. Несколько раз его пытались вынудить напасть, но Светлов не обращал на этих людей никакого внимания.

В тренажерном зале он стал своим. Было удивительно, что бывшие спортсмены так быстро приняли новичка, но оказалось, что они принимают всех. Там не было разделения на длинных и коротких, лысых и волосатых. С этой мыслью он обратился к Игорю, который представился ему на второй день занятий.

— Тебе не кажется, — начал Олег, — что новая реальность и мышление наше изменило? Вот я хожу сюда, а никто не косится. Все мирно общаются, помогают, поддерживают. Объясняют, как правильно соблюдать технику.

— Ты, видимо, — ухмыльнулся Игорь, — никогда не ходил в залы. Ничего не изменилось. Пришел бы ты сюда год назад, то увидел такую же обстановку.

Начало происходить нечто странное. Один из завсегдатаев, который проводил эксперимент, вдруг застыл, а после начал растворяться в воздухе. Гантели, что он сжимал, с гулким стуком упали на пол. Никакого предмета не отделилось от его тела. Посетители ошарашено следили за той точкой, где минуту назад находился человек, но никто не выдавал признаков паники. Все сразу осознали, что это из-за обнуления жизней. Некоторое время пообсуждали, а после продолжили заниматься своими снарядами.

— Видишь, — сказал Игорю Олег, — все же произошли изменения. Представь неделю назад кто-то умер бы в твоем зале, началась бы суета, крики, звонки в полицию и скорую, а теперь всем стало всё равно.

— Да, я обратил внимание, что стал более устойчивым эмоционально, — согласился детина. — И каким-то безразличным ко всему. Сейчас я уже с легкостью принимаю то, что больше не смогу физически развиться, хотя раньше это для меня было смерти подобно. Да и делаю все только из-за привычки. Понимаю, что зал держать теперь не имеет смысла, хотя люди сюда и приходят. А ты как?

— А мне, если честно, — подумав, сказал Олег, — и было все равно. Для меня почти ничего не изменилось. Работу только потерял — последние пару лет работал тестировщиком удаленно — и связь с некоторыми знакомыми. Но зачем нужна работа, когда через четверо суток все изменится?

— Ну а знакомые? Родные? — почесав бороду, спросил Игорь.

— Знакомые меняются, а родные сейчас далеко, — по непонятным для себя причинам Светлов не захотел открываться администратору. — И возможности добраться до них нет. За границей сейчас.

— А жена? Дети? — настаивал спортсмен.

— С женой развелся, детей не было, — холодно закончил Светлов, ставя эмоциональную точку в их разговоре. Он не был бабником, который в университетские годы гонялся за каждой юбкой. Олег всегда хотел теплых и семейных отношений, которые базировались бы на доверии и поддержке, но каждая из его подруг, что были с ним, не могли дать того, что он хотел. После окончания учебы он прожил два года с девушкой, которая с каждым месяцем начинала требовать всё больше. Дошло до того, что она начала контролировать всю жизнь Светлова, проверяя его социальные сети и всех друзей, с которыми он общался. Сперва это умиляло, потом начало напрягать. В один из дней, приняв решение, спокойно сказал, что они расстаются. Не было криков и ссор: холодная спокойность и уверенный тон Олега не оставляли никакого шанса на закатывание скандала. Он не пошел провожать девушку к неизвестной машине, которая приехала за ней, не заходил на её страницу в социальных сетях — ему было всё равно. «Иногда действительно лучше быть одному, чем вместе с кем попало,» — рассудил тогда Светлов, вспоминая слова персидского философа и поэта, в творчестве которого в школьные годы он находил глубокий смысл.