Глава1. Часть 3.

Рент спустился с перрона и огляделся. Вегхофф оказался маленьким и пыльным городишкой. Старые дома в два-три этажа с острыми скатами черепичных крыш теснились вокруг площади за станцией. На перроне кроме Рента никого не было — только бродячий пес спал под единственной целой лавкой, да скучающая продавщица в киоске медленно листала газету.

Рент присел на скамейку и развернул карту.

Пес поднял морду и с опаской уставился на Рента. Собачья жизнь научила его не ждать от людей ничего хорошего.

«Подорожник», хм. Это недалеко.» Рент бросил взгляд на часы. Стрелки показывали без четверти пять. «Успеваю» .

Рент убрал карту в рюкзак, закинул его на плечо и быстрым шагом двинулся через площадь.

Фонтан посередние нее давно не работал — вода успела позеленеть и подернуться тиной.

Он свернул в кривой переулок. За пару кварталов отсюда, на обочине Прибрежной трассы должна быть маленькая гостиница — «Подорожник».

Рент увидел отель сразу: вывеска над входом, крыльцо, автостоянка — все как говорил Брильянтик.

За «Подорожником» обнаружилась дизельная заправка с магазином. На ступеньках лавки грелся на солнце и курил парень в зеленой форме автомеханика. Его напарник заправлял с подъемника здоровенный грузовик, который только что подъехал. Водитель — плотный мужичок в потрепанных штанах и майке выбрался из-за руля, размял затекшие ноги и зашел в лавку.

Грузовик, а точнее грузовоз привлек внимание Рента. Это был типичный фрахтовый грузовоз весом тонн за двадцать — такие иногда называли «сухопутными кораблями». Колеса диаметром в человеческий рост, высокий горбатый кузов со стальными переборками, шесть выхлопных труб по сторонам кабины. Трубы были толщиной с руку, а то и больше.

«Таких махин у нас не делают», Рент присмотрелся к решетке радиатора. Там серебристо поблескивала четырехконечная звезда, охваченная шестеренкой — знак Юттрансмаша. «Опять что ли стали технику перегонять через границу?» поднял бровь Рент. «Надо запомнить, может кто из наших богатеев будет против.» Рент хмыкнул. Там, где магнаты грызутся за прибыли, всегда находилась работа для его ножа и пистолета.

Борсив последний взгляд на громадину, он развернулся и пошел через узкую кривую улочку к одному из домов. На пятом этаже в восьмой квартире ему предстояло ждать еще два часа.

Хозяев не было.

Рент аккуратно снял ботинки и в носках прошел в гостиную — Брильянтик очень просил не оставлять после себя бардак: в этой квартире когда-то жила мать старого вора.

Рент достал карту, выудил из кармана огрызок карандаша и завалился на диван.

«Посмотрим..» он задумчиво потер подбородок « Выходит, от гостиницы сюда, потом направо, потом....» Рент прищурился: карта была потрепанная, кое-где с трудом читались буквы. «Ага, здесь значит это кладбище. Хорошо». Он соединил несколько точек и прикинул в уме расстояние.«Значит, если бегом, то две-три минуты… ну пять, ладно. Под «птицей» полторы-две с половиной. Пойдет».

Рент чувствовал, что немного нервничает — так было каждый раз перед «делом». И каждый раз он боролся с этим одинаково.

Рент подтянул к себе за лямку рюкак и нашарил там плоскую походную фляжку.

Привычным движением он открутил крышку и приложился на пару глотков. Конъяк, обжигая, полился в горло, разнося по телу тепло.

«Вот шмурдяк» — Рент недовольно сморщился — «Получу деньги — куплю нормального поила».

Но каким бы не был конъяк паршивым, свою работу он сделал: Рент почувствовал себя чуть лучше. Он затолкал карту в рюкзак и вытянулся на диване в полный рост, закрыл глаза и постарался расслабиться.

Вокруг стояла полная тишина. Он мог слышать, как тикают часы в соседней комнате и как шуршит крыльями бабочка у окна напротив.

Все мысли, все тревоги, все желания — Рент старался заглушить их. Он коснулся шрама под правым глазом, вспоминая день, когда получил его. День, когда Рент понял, что лишился права на ошибку.

Ловчий открыл глаза.

В руке у него все так же была фляга. Он очень хорошо и ясно чувствовал ее металлическую тяжесть. Ловчий приподнялся на локте и снова сделал глоток. Конъяк, как и прежде, обжигал рот, но ловчий не обратил на это никакого внимания.

С совершенно спокойным, безразличным выражением лица ловчий закрутил флягу и убрал ее поглубже в рюкзак.

Собирался он без лишней суеты. Тихо щелкнула пряжка разгрузочного пояса.

Лег на привычное место слева чехол с отмычками. Рядом пристроился бритвенно-острый армейский нож — подарок от брата на двадцать пятый день рождения.

Вслед за ножом ловчий достал видавший виды девятимллиметровик Армса и Браннига.

Он повертел в руках пистолет, задумался на пару секунд и отложил обратно.

Если все пойдет как надо — пистолет ему не понадобится. Если нет — не спасет.

Последними из рюкзака ловчи достал плоскую тонкую жестяную коробку, черный китель и фуражку с золотым орлом на кокарде.

В коробке оказались пилюли. Полупрозрачные капсулы с белым порошком ровными рядами лежали на темной бархатной подкладке. Ровно тридцать восемь штук. Два месяца назад их было сорок.

«Еще две в запасе. И два месяца завязки» — машинально подумал ловчий, беря одну и кладя под язык. То, что «синяя птица», могла превратить человека в бормочущий слюнявый кусок мяса, ловчего сейчас не пугало.

Китель ловчий накинул прямо поверх рубашки. Он бросил взгляд на часы, потом, запихнув куртку в рюкзак, присел на подоконнник напротив дивана. Рядом бабочка все так же безнадежно билась об стекло.

Солнце начинало садиться. С пятого этажа ловчему было прекрасно видно, как вытянулись тени домов, как подсветилась оранжевым высокая колокольня церкви.Он просидел так минут пять, потом снова посмотрел на часы.

«Без десяти семь. Пора.»

Он хотел уже подняться, но вдруг остановился. Открыл форточку, плавным легким движением сгреб бабочку и тут же выпустил ее за окно. Она немного покружилась перед домом, словно не понимая, куда же делась невидимая преграда, и улетела в сторону церкви.

Ловчий пихнул рюкзак под диван, и вышел из квартиры.

К парковке у гостиницы подъезжал черный почтовый фургон. Его округлый силуэт подползал к отелю, как большой неуклюжий майский жук.

Ловчий облизнул пересохшие губы.

Из переулка, где он ждал, гостиница была как на ладони.

Вот замолк мотор фургона, вот открылась дверь и изнутри выбрался водитель в светлой рубашке и серых брюках на подтяжках. Вот он потянулся, зевнул, поправил снял кепку-короткокозырку и забросил ее на сидение. Закурил.

Рент ясно видел оранжевую точку на кончике сигареты.

К нему подошел охранник с мотоциклетным шлемом в руке. На караульном был черный китель службы охраны королевской почты.

Они перекинулись парой фраз. Охранник что-то сказал водителю, тот засмеялся.

На губах ловчего появилась едва заметная улыбка. Шутка была старая и довольно неприличная.

В соседнем переулке послышался звук мотора.

К гостинице, порыкивая двигателями, выехали две мотоциклетки. Третья — та, которую вел болтавший с водителем охранник, уже стояла на парковке за фургоном.

«Всего три. Хорошо.» — бесстрастно отметил Рент. — «Как он и говорил».

Два мотоциклиста уже подходили к дверям гостиницы. У одного из них, того что ниже ростом, в руках был пакет в котором что-то позвякивало. Скорее всего, пиво.

Первый охранник — ловчий только сейчас разглядел его погоны — это был офицер охранной службы — отдал пару приказов, хлопнул по плечу водителя и зашел в гостиницу.

Вскоре за ним пошел и водитель: перед уходом он проверил все замки, особенно внимательно — задний.

На парковке остались только двое мотоциклистов. Один загнал свою машину под навес парковки и прикрыл ее брезентом. Щелкнула зажигалка: он закурил, глядя как его товарищ ставит свой мотоцикл рядом.

Второй — тот самый, с пивом, — почему-то завозился с машиной. Первый спокойно ждал его.

Наконец, они зашли в отель. Перед самыми дверями охранник бросил недокуренную сиграету и старательно загасил ее носком.

Настороженными они не выглядели. Даже наоборот: конец дня, эскорт и водитель проехали пару сотен километров по пыльной пустынной трассе. Все очень устали, все хотели отдохнуть. Маленький городок в полудне езды от Фортуны показался им безопасным и спокойным.

Ловчий выждал еще минут пятнадцать.

Он стоял в переулке, вокруг — никого. Его хорошо скрывала тень: уличный фонарь в паре шагов не работал. В окнах справа на втором этаже зажегся свет. На секунду Рент увидел силуэт со шлемом в руках, промелькнувший напротив окна.

«Отлично».

Ловчий легко и бесшумно, как змея, выскользнул из тени переулка. Он осторожно прошел вдоль домов, старясь не появляться на свету. Вот уже рядом и парковка. Ловчий скользнул между мотоциклетками и фургоном. Машина закрывала от него крыльцо гостиницы.

Рент присмотрелся к замку, нащупывая в чехле нужную отмычку.

Тихо звякнуло железо о железо, когда он поддевал механизм. В вечерней тишине этот едва слышный стук показался ему громче выстрела. Ловчий замер на пару секунд. Тишина. Рядом никого. Он сделал еще пару движений, и дверь, тихо щелкнув, открылась.

Рент осторожно провел пальцами над приборной доской. Одна из панелей поддалась, и перед ним оказался маленький тайник. Внутри Рент нашарил тонкий листок бумаги и два конверта. Письма ловчий убрал в нагрудный карман, а вместо них положил тройку пик. Таков был каприз старого вора, сувенир на память.

Рент уже собирался уходить, как вдруг дверь гостиницы распахнулась, и в круг света под фонарем вышел человек — ловчий узнал в нем офицера охранников.

Щелкнула зажигалка, мелькнул желтый огонек. Офицер затянулся и шумно выдохнул, сплюнул на асфальт и присел на лавку у входа.

Рент застыл, почти не дыша.

Офицер посидел еще немного, а потом встал и пошел в сторону парковки.

Ловчий услышал, как он поправил брезент на мотоциклах, недовольно что-то пробурчал.

И сделал шаг в сторону фургона. Еще пара секунд и он заметит Рента.

Рука ловчего потянулась к ножнам.

Асфальт шуршал под ногами офицера.

Его профиль показался за капотом, а в следующий миг ловчий уже зажимал ему рот, приставив к горлу лезвие. От охранника пахло пивом, колбасой, табаком и потом. Он даже не успел понять, что случилось.

Рент уже собирался сделать последнее движение, чтобы сталь вошла в шею, но его отвлекло движение справа. На крыльцо вышел кто-то вышел.

— Эй, Гжегож, ты где шляешься? — это оказался водитель фургона. В руке у него была бутылка пива и карты — Жашек и Рейнс уже раздали. И ты мне двадцать злотых должен.

Момент был упущен. Рент вместо того чтобы убить офицера, двинул его под затылок.

Охранник грузно бухнулся на асфальт.

— Гжегож? —

Ловчий рванул с места, мимо обалдевшего водителя через площадь к ближайшему переулку.

Позади поднялся страшный шум.

Рент не оглядывался. Он вышел на привычный ритм и несся вперед как ядро из пушки, на ходу скинув уже ненужные китель и фуражку.

Сзади заревел мотор мотоциклетки. Сверкнули фары.

Ловчий раскусил пилюлю и резко заложил вправо, понесся к ржавой ограде старого кладбища, перемахнул ее, побежал, петляя, как загнанный заяц, между покосившихся крестов. Он собирался срезать через погост к леу. Там его не догонят.

«А догонят — вон, жальник рядом, хоронить недалеко» мелькнула у Рента шальная мысль.

Ловчий жутко ухмыльнулся, не сбиваясь с дыхания.

Плевать, что за ним гоняться, плевать что могут убить. Он был на охоте, он несся вперед. Все тело работало как хорошо отлаженная машина. Каждая клеточка захлебывалась в адреналиновом экстазе. Ловчий ничего не боялся и ни о чем не думал.

Рент перепрыгнул могилу, обогнул старый обелиск, и вылетел к опушке.

В нос ударил запах хвои, под ногами хрустнули ветки.

Волна возбуждения начала спадать. Спину обожгло внезапной болью, когда Рень продрался через заросли лещины.

Он продолжал бежать из последних сил, по просеке между темными стволами.

Еще немного и.

И это случилось. Первую секунду ловчий ничего не заметил.

Потом знакомо замаячили красные круги перед глазами. Их становилось все больше, он уже почти не разбирал дорогу.

А потом все вокруг вдруг осветилось яркой вспышкой света, звуков, запахов. Эйфория накрыла ловчего с головй.

Полутемный лес теперь стал четким. Усталость пропала. Его тело теперь работало как механизм из плоти кости и крови.Ноги сами несли вперед. Глаза замечали все препятствия и сами приказывали телу увернуться. Пульса ловчий не чувствовал, хотя сердце стучало, как отбойный молоток и только ледяной воздух, врывавшийся раз за разом в легкие говорил, что он еще дышит.

Нежданная легкость и сила в теле позволяли ему одним прыжком пролетать несколько метров за раз. Ловчий увернулся от старого пня, свернул к соснам и перемахнул толстенное поваленное дерево. За соснами справа мелькнул карьер.

Ловчий оскалился во все зубы: цель была близка.

Слева за деревьями сверкнули фары.

Он как пушечное ядро вылетел на склон, легко соскользнул по осыпи, миновал кучу ржавых вагонеток и припустил дальше по дну карьера. Ловчий пролетел мимо угловатой громадины старого экскаватора, выскочил на низкую насыпь отвала, оглянулся и увидел отблески фар на гребне склона.

«Ищут объезд», подумал Рент, набирая скорость. У него оставалось всего минуты полторы.

Перед глазами снова завертелись красные круги. Рент выматерился.

Звук моторов стал тише. Это давало надежду. Но еще вопрос: они отстали, или просто слух приходит в норму? Перед Рентом оказался заброшенный поселок рабочих.

Он добежал до ближайшего дома — кирпичной двухэтажки с заколоченными окнами.

Внизу на дверях замок. Ржавый, старый, но времени возиться нет времени. Рент свернул з аугол, ища, что-нибудь подходящее. Есть! Пожарная лестница, без перил, обломанная где-то в двух метрах над землей. Ловчий вцепился в нее и из последних сил подтянулся, полез наверх. Он слабел с каждой секундой.

Рент тяжело перевалился через подоконник и рухнул на грязный пол.

Ловчий еще успел увидеть отблески света, пляшущие на облупившемся потолке и услышать рев моторов. Мотоциклетки ворвались в карьер, порыскали по пустырю, а потом укатили в сторону шоссе.

Дышать становилось все труднее. Холод от пола пробирал до костей. Глаза закрывались, в ушах звенело, а в висках бился пульс. «Успел» — мелькнула последняя мысль в меркнущем сознании ловчего.