5 глава

5 глава

Сана и Капао

— Уверена?

Я молча смотрела на него.

В голове царили легкость и пустота. Было непросто найти объяснения увиденному, да и поводов доверять медику пока не было. Возможно, картинка в голове создавалась устройством кубика, но с такой же вероятностью могла оказаться и воспоминаниями человека, которым я была в прошлой жизни, до воскрешения куклой. В любом случае, прежде чем открываться кому-то, следует убедиться, что нет обмана. Тем более на протяжении пяти лет моя память представляла нешуточный интерес абсолютно всех людей, с которыми приходилось иметь дело. Если я чему и научилась на «Звезде», так это держать свои мысли и чувства на очень коротком поводке.

Старик легонько кивнул и похлопал меня по руке.

— Ладно, милая. Успокойся, хорошо? Ты выглядишь испуганной.

— Я словно свалилась в черный колодец, — описала я часть видения и подождала реакции на свои слова. На лице Льва Валерьяныча мелькнула тень разочарования, что заставило меня резко насторожиться. Знал ли он о чем-то таком, представлявшем угрозу для меня? Определенно, нет причин расслабляться. И хотя старик был пока единственным, кто зародил во мне глухие подозрения, ощущение светлого периода в жизни стало сходить на нет, сменяясь привычной угрюмостью.

— Ничего, Табат. Первая попытка чаще всего провальная. Это экспериментальное оборудование. Я изучаю феномен кукол, физиологию, психологию, в том числе и поражение центров памяти при восстановлении. Есть теория, такая новаторская во многом, что на самом деле, информация просто глубоко сокрыта, но ее возможно достать. Я дистанционно состою в группе ученых, разрабатывающих технологии по изучению головного мозга, памяти и регенеративных процессов в тканях. Куклы уникальные существа, а создатель «Восстановителя» гениальный ученый. Но он оставил нам слишком много загадок и слишком мало ответов, милая Табат. Его теперь часто называют злым гением и незаслуженно принижают его открытия. Природа людская такова, что тех на кого молились, часто следом подвергают анафеме. Но разве дело в прекрасном ученом рискнувшим пойти против всех известных правил и создавшим необычайное? Кто виноват в том, что не хватило терпения, знаний, мудрости довести начатое до ума. Зато свалить на кого-то ответственность за собственные ошибки, проще не бывает. Тебе ли не знать, Табат? — Он горько улыбнулся и отнес кубик обратно к шкафу, — поверь, если позволишь, со временем я восстановлю твою прежнюю личность. Вспомнишь, кем ты была до восстановления, прежнюю жизнь, мир. Шанс есть. А сейчас, девочки, идите на кубрик. Я тоже подойду, только закончу дела. Так, погоди-ка шустрилка!

Старик вернулся к креслу Марты, которая, измучившись от безделья и вынужденной неподвижности, уже крутилась в нетерпении, и ловко снял с ее лица металлическую штучку. Та уже успела принять свой первоначальный вид продолговатой блестящей таблеточки, втянув все капилляры-побеги обратно.

Марта взяла из рук старика влажную салфетку и тщательно вытерла лицо.

Я впечатлилась. От синяка и припухлости не осталось и следа. Лев Валерьяныч занялся какими-то делами и больше не обращал на нас внимания. Его безразличие помогло мне немного расслабиться. Предыдущий монолог также поспособствовал, чуточку. Ведь, несмотря на складно и ладно рассказанную историю, она могла оказаться фальшивкой, рассчитанной на усыпление бдительности. Хотя, не скрою, соблазн узнать, кем я была в прошлой жизни довольно велик. Но, стоит ли? Ведь сейчас я цельная личность, да и не знаю никакой иной жизни. Попытка вытащить воспоминания, может обернуться куда большими неприятностями, чем наивное желание познакомиться с собственным прошлым. Например, вспомню, чего на протяжении пяти лет от меня добивался капитан. А вот хочу ли? Куда спокойнее жить, если навечно похоронить тайны. Так я буду в большей безопасности, кажется. Но что делать, когда в моей жизни снова появятся любопытные, задающие вопросы и требующие ответов? Надо обмозговать ситуацию на досуге, а пока, лучше притвориться тем, кем меня хотят видеть. Куклой. Странным бесполым существом. Выносливым, терпеливым и послушным.

— Эй, спящая принцесса, — одернула Марта, — ты вырубиться прям тут, как погляжу, собираешься. Не спи, день еще. Давай, подымай задницу. Дел до хрена. Пока, Лев Валерьяныч и спасибо, любезный наш доктор.

Как ни странно, последнее предложение в ее устах прозвучало с нежностью искренней благодарности.

— Иди, егоза, — добродушно отмахнулся старик, — Табат, завтра жду тебя. Хорошо?

— Да, — пробормотала я, покидая медотсек и отчаянно злясь на себя. Научусь ли когда-нибудь говорить – нет? Это дрессировка Сневедовича сделала меня такой послушной и безотказной. Я иногда пыталась бороться с внутренним монстром, но обычно получалось только хуже. Достаточно вспомнить последний раз, когда едва не потеряла работу, еще даже не приступив к службе. О, у меня, конечно, готово было оправдание на все случаи жизни, но оно же являлось худшим из проклятий. Может быть, относись капитан ко мне иначе…

Мне не хватает главного, убедительной адаптации, в их, человеческом обществе, понимания, как правильно вести себя, реагировать. Трудно разобраться, еще труднее научиться имитировать то, что люди делают по наитию. А чувствовать, нет. Это первое, чему учат кукол, и капитан не отступал от правил хорошего тона. Он проводил со мной содержательные беседы, из которых удалось почерпнуть много полезного.

«Вы никогда не сможете чувствовать как люди, потому что вы не они, — вбивал он в мою голову каждый день, — и не смей никому показывать свои ментальные потроха. Мне это неинтересно и прочим тоже. Слезы, гнев, страдания, смех и радость — увлекательная игра по приказу хозяина. Кукла — замена, чья-то оборванная жизнь, переписанная на носитель нового тела, но не тот же самый человек. Просто копия».

Парадоксальные изречения. Они не укладывались в голове. Когда я была такой как они, то имела права по рождению, просто данность. Почему это тело легко превратило меня в изгоя? Ведь внутри, наверняка, я тот же человек. Только снаружи кукла.

«Мысли портят тебя, — однажды сказал мой старый капитан, — прошлое как сон. Ты можешь вспомнить его, но никогда попасть. Так что, не трать время на глупости. От тебя должна быть реальная польза, а не незримая философия».

Марта поглядывала на меня, но вопросов не задавала. То ли исчерпала их, то ли лицо мое выдавало расстройство.

— Не парься, Таб, — наконец, созрела она, — Валерьяныч мастер своего дела, отличный специалист. Он поможет. Неважно, что в голове у тебя дырка, если доктор сказал, значит, шанс есть. Ты совсем ничего не помнишь о прошлом?

Я покачала головой. Марта замедлила шаги, повернулась ко мне и положила руку на плечо:

— Слушай, подруга, а надо ли оно тебе вообще? Ну, там, мало ли из какого дерьма ты вышла. Короче, не всегда стоит разрывать могилы, понимаешь меня? Живи как есть, тебе будет хорошо с нами. И мы не кукловоды. Большинству плевать, откуда ты вылупилась, лишь бы сволочью не была.

— Он же просил, — смутилась я от слов Марты. Она махнула рукой и снова пошла по коридору.

— Ты же пойми, Валерьяныч такой. Он помешан на науке и своем деле. Кого угодно будет изучать, только дайте. А тут кукла. Но, если ты скажешь — ни хрена, доктор отступит. Личное пространство есть у каждого, как и выбор. Как-то так. Дошли. Таб, заходи, будешь знакомиться с командой.

Марта посмотрела на люк, который послушно пошел в сторону откликаясь на мысленный приказ, и чуть-чуть подтолкнула меня в спину, когда заметила, что я замедляю шаг. Едва не споткнувшись, я вынужденно сосредоточилась на ногах, и прежде чем смысл ее слов дошел до меня, мы уже зашли в помещение кубрика.

Место, где команда собиралась для отдыха, торжеств, совещаний и прочих дел, выглядело ухоженным и уютным. Полукруг стен, плавно переходящих в потолок был покрыт материалом, незаметно, в течение дня меняющим оттенки цвета. Я читала про такие технологии. Немного устаревшее, но довольно комфортное введение для людей много времени проводящих в замкнутом пространстве. Оно позволяло проецировать на стены голографические сюжеты, 3Д проекции, визуализирующие с реалистичной достоверностью пейзажи, другие помещения или космические карты, в общем, то, в чем назревала необходимость. Сейчас стены выглядели нежно сиреневыми с бледно желтым рисунком из абстрактных линий, скрученных спиралями и сложными кривыми.

Мебели в самом помещении оказалось немного, думаю, в основном она была эргономическая, всплывающая из пола по ментальной команде. Еще я разглядела свисающий с потолка капилляр-проектор, шар голографического аквариума с какими-то тварями и несколько встроенных в стену шкафов с множеством отделений. Выглядели они просто плоскими панелями на стенах, с узкими щелями по контуру ящиков.

Здесь же полукругом стояли сложной формы диваны и кресла, напоминающие скорее причудливые цветы: красные, оранжевые, белые, лиловые. Удивительное это дело, биотехнологии совмещенные с высокоинтеллектуальным искусственным разумом. Все эти предметы создавались с единственной целью — сделать жизнь человека как можно более комфортной. Эргономика, сверхновые материалы, принимающие ту текстуру или фактуру, параметры которой вводились для каждого конкретного случая. Синтез природы и техники.

Несколько человек удобно устроились на таких цветочных диванах, а еще двое просто стояли, беседуя. Из всех этих лиц, передо мной мелькнуло только одно знакомое — Марата. Ни капитана Велимира, ни Буса Неева среди них не было. Я автоматически отметила двух женщин. Одна была явно старше Марты, и естественно меня, вторая казалась ее ровесницей.

Люди с интересом обернулись к нам, отмечая новоприбывших, и на лицах некоторых, я, с запоздалой тревогой, отметила удивление, а также шок и сомнения. «Приятный» сюрприз.

Капитан что, решил предупредить обо мне команду постфактум? Думаю, те трое, что тоже были новенькими, такого ажиотажа не вызвали.

— Почему нас не предупредили, что на борту будет эта тварь? – заявил внезапно один из сидящих и резко встал.

Марта насупилась и сделала шаг вперед, готовясь что-то сказать, но ее перебил спокойный голос капитана, как-то незаметно материализовавшегося за нашими спинами.

— Это Табат. Она член экипажа и я отныне попрошу выбирать выражения, когда характеризуете одного из своих товарищей, Явор.

Мужчина смутился:

— Простите капитан, но кукла? С каких пор?

— С этих самых, — также спокойно ответил Велимир, — есть вопросы? Спрашивайте. Я собрал вас специально, чтобы познакомить с новыми товарищами, решить текущие вопросы и рассказать о предстоящей цели. Однако прежде чем мы начнем, хочу расставить точки над «И». Я осуществлял подбор экипажа по принципу профессионализма и личных качеств каждого кандидата на открытую вакансию и потребностей «Астры». Меня, прежде всего, интересует продуктивность и слаженность работы экипажа, что невозможно при отсутствии мира и покоя на борту нашего корабля, но претензии должны быть по существу.

            Он обвел помещение взглядом:

— В случае, когда большинство не устраивает кто-то из экипажа, мы обсудим это на общем собрании. Если недовольный один, лично. Но если кто-то из вас не в состоянии перебороть ксенофобские настроения, по прибытии на первую же станцию на маршруте, я с ним попрощаюсь. Мы вынуждены делить общество друг друга по много месяцев, поэтому понимание, терпимость и дружеская поддержка — определяющие факторы для успеха любого из наших начинаний. Я знаю большинство из вас не один год, и верю, что не решаемых проблем не существует. И так, кого-то не хватает?

— Все, кроме дежурных, капитан, — ответила Марта.

— Рассаживайтесь, сейчас начнем, — велел он.

Я стояла по стойке смирно, боясь лишний раз пошевелится. Поэтому вздрогнула, когда теплая рука сжала мое плечо. Скосила глаза и увидела Льва Валерьяныча, улыбающегося с безмятежностью человека, который знает все и обо всех:

— Ну-ка, деточка, пойдем, присядем. Мне воон тот диванчик приглянулся. Уважишь старика, составишь компанию?

Можно подумать, я рискнула бы ему отказать. Мы важно прошествовали до небольшого белого цветка-дивана и сели. Конструкция почти мгновенно перестроилась, обтекая нас подобно мягкому желе и застыла, обеспечивая максимально естественную, но удобную позу. Вскоре подошла Марта и решительно уселась рядом. А затем с таким видом оглядела присутствующих, что мне захотелось рассмеяться. Неужели грозная девушка решила опекать непутевую знакомую? Почему? С другой стороны Марат облокотился на спинку дивана с медвежьей грацией, да так сонно и замер. Мы весьма живописно смотрелись, наверное. Огромный рыжий детина, маленькая бойкая девица, а посредине старик и кукла.

Напротив нас, на таком же диванчике, в несколько напряженных позах застыли четверо. Трое мужчин и крупная, крепко сбитая, немолодая женщина с черными, как перезрелые вишни глазами.

Я неловко отвела взгляд, хотя такой мощной моральной поддержки у меня отродясь не водилось, вбитое вспоминалось на автоматизме. А резкий прием одного из мужчин, Явора, кажется, напрочь отбил охоту проявлять самостоятельность. Однако я не могла позволить себе прятаться и дальше. Теперь здесь мой дом, в конце концов. Необходимо обживаться, даже если понравлюсь я далеко не всем. Тем более, капитан сказал свое слово. Справившись с внутренним волнением, я подняла подбородок повыше и обвела взглядом помещение.

Капитан тоже удобно устроился в кресле и ждал, пока внимание снова перейдет к нему. Точнее, держал паузу.

Получилось так, что экипаж расселся полукругом, а Велимир расположился лицом ко всем, отслеживая эмоции и реакции своих людей. Те большей частью, комфортно и расслабленно внешне, сидели на диванчиках и в креслах, но некоторые стояли, например, Бус, который, незаметно для меня, присоединился к собранию и занял место рядом с капитаном.

— У нас неофициальная встреча, — продолжил речь Велимир, — посему и разговор пойдет в вольном ключе. Вместе мы прошли долгий и трудный путь, как я надеюсь, это превратило нас в сплоченный коллектив, в друзей, единомышленников. У нас общие цели, понятия, ценности, почему я и хотел бы надеяться, что новые члены экипажа будут встречены вами тепло. Уверен, они сумеют зарекомендовать себя с лучшей стороны личными и профессиональными качествами. Теперь же, я хочу поприветствовать от лица команды новых членов экипажа, представив их поименно. Итак, Табат — гидрополог, также отвечает за системы вентиляции, фильтры. Ролан Имоев — астрофизик, он же навигатор. Гектор Сантьяго — ксенобиолог, геофизик, антрополог. Явор Покоцкий — инженер-технолог. А теперь специально для новичков немного о старичках. Ваш капитан, я — Велимир Белоградов. Мой помощник — Бус Неев. Кира Сотова — бортмеханик, инженер. Оливия — техник. Марат и Марта Исатульевы, родные брат с сестрой, — он, оператор и навигатор, она, инспектор безопасности и по совместительству, пока что гидропоник. Кузьма Собольский, ее напарник. Он сейчас на дежурстве, так же как и Кобальд Мэко, наш повар. Уважаемый всеми без исключения, наш врач, генетик и химик, Лев Валерьянович Тошин.

Помимо основных обязанностей, хочу заметить и предупредить, вам придется выполнять и второстепенные, но не менее важные поручения. «Астра» корабль не слишком большой, команда подобрана тщательно, но все же приходиться подменять друг друга, заниматься нетипичными делами ради общего блага. Будьте готовы к этому. Жизнь, у таких как мы, непредсказуема, но награды и бонусы достойные. Запомните, на корабле только один царь и бог — Я. Примите к сведенью — проблем не будет. Если необходимо обсудить важное решение, диалог с командой логичен и оправдан, но последняя точка все равно за мной. Приказы от моего лица также имеет право отдавать Бус Неев, за исключением внештатных ситуаций. Ясно?

Тогда продолжим. Прежде чем мы перейдем к праздничному обеду, хотелось бы обозначить нашу будущую цель. Будет о чем поговорить за столом, — Велимор улыбнулся, немного разряжая сгустившуюся атмосферу. — Новое дело. Оно обещает стать любопытной страницей истории «Астры». Сначала направляемся на станцию «Сакура – 111», где мы примем товар, а затем в 2000893 скопление, систему Розы, к двойной планете. У нее примечательное название «Сана и Капао» или муж и жена. Улыбнитесь, счастливчики! Заказ на кругленькую сумму. Вопросы?

— А что за груз, капитан? — Поинтересовался Марат.

— Медицинское оборудование и лекарства. Экспериментальное, разработано на Фесте. Из общих сведений. На Сана нет жизни, а на Капао она заканчивается. У большинства из оставшихся там жителей развилось генетически неизлечимая мутация — бесплодие, не поддающееся ни коррекции, ни лечению. Ученые пришли к выводу, что на колонистов влияет природа Капао. Кто смог, уехали пару веков назад. Эмиграция нынче недешева. Основное население постепенно вымирает, и уже порядком деградировало. В некоторых закрытых городах их ученые еще борются. Но, там неплохие курорты говорят. Посмотрим? Хочешь на пляж, Марта?

— Не, капитан. На хер надо. Я смотрю, там можно инвалидом запросто заделаться. Лучше уж крутанемся и на Альтар, там уж курорты почище всяких радиоактивных помоек. Но двойная планета это круто.

— Неплохо, — рассмеялся Велимир душевной прямоте девушки, видно, он к ее лексикону был привычен.

Я молча слушала. Капитан заканчивал речь:

— Двойные системы не так уж часто встречаются. На одной стороне планеты всегда видно Сана, на другой никогда. Мило, но стоит проверить, почему это важно. Все нюансы операции обсудим позже. Дело того стоит. Вечером получите разнарядки. Бус сообщит. А теперь, обед, друзья мои. Прошу к столу.

Он поднялся первым и за ним к выходу потянулись остальные.

Я одна из последних.