Гордость

Женский отряд, возглавляемый капитаном, ровным строем направился в столовую. Их дружные шаги гулким эхом разносились по коридорам корабля.

Среди женщин воцарилась тишина. Каждая думала о чем-то своем. Кто-то думал о доме, о детях, о родных. Кто-то о погибших. Кто-то мысленно благодарил Бота за спасение и излечение, потому что уже готовы были распрощаться с жизнью. Но всех их объединяла одна мысль — страх перед неизвестностью.

Ника, угрюмо сосредоточившись, думала о Соне. Как такая милая и скромная девушка могла попасть в ряды сопротивления. Что ее подтолкнуло?

Ника вспоминала, что слышала об этой подпольной организации. Группа людей, объединившаяся общей идеей — женщина должна жить с мужчиной, ребенка не должен делать инкубатор. Все, кто состоял в сопротивлении, не принимали таблеток. И имели связи с мужчинами. С партизанами, с пленными. Стелл скривилась и передернулась от отвращения, представив только, как ее голого тела касается мужская рука. О большем даже подумать она не могла.

Огромная столовая встретила женский отряд гулом мужских голосов. Казалось, тут собрались все мужчины корабля. Кто-то смеялся, кто-то стучал ложкой об тарелку, кто-то пил, а затем делал отрыжку, вытирая рот рукавом.

Но стоило женщинам только войти в столовую, как все моментально стихли и обратили к ним свои взоры.

Ника даже отступила на пару шагов назад, но уперевшись спиной в одну девушек, ей пришлось вспомнить, что в данном случае, в первую очередь она ответственна за жизнь и судьбу своих людей. Поэтому, выпрямив спину и вздохнув, мысленно настраиваясь, капитан вышла вперед. Но она не успела и слова сказать, как ей на встречу вышел повар.

— Для вас приготовлен обед, — он махнул рукой в сторону длинного стола, на котором действительно уже стояли чашки с какой-то едой.

Взглянув на все это, Ника почувствовала, как живот скручивает от голода. Она попыталась вспомнить, когда ела в последний раз. Но это было так давно, что, казалось, было в прошлой жизни. Хотя, по сути, так оно и было. В прошлой жизни, когда она была капитаном корабля, хозяйкой положения. Теперь же она была пленницей, ее корабль разбит, большинство ее людей мертво…

Девушки видимо тоже все проголодались, потому что стали бросать жадные взгляды на накрытый стол, но без разрешения капитана никто не смел двинуться.

Ника обернулась и тихонько кивнула головой и тогда все прошли к столу. Тихо и спокойно, не торопясь и не выказывая своего голода. Девушки расселись за столом и принюхались к еде, и лишь после этого принялись есть.

— Благодарю, — Стелл повернулась к повару. И лишь после этого сама прошла к столу и присела.

Пока Казяв начитывал мне инструкции и озвучивал сделанные им выводы, я быстренько привёл себя в порядок и через пару минут уже шёл в направлении столовой. Уловив мою тушку датчиком движения, дверь с тихим шелестом ушла в стену и вошёл внутрь, стараясь, как и советовал мне Каз, не привлекать лишнего внимания. Я бегло оглядел обстановку и приземлился за первый попавшийся свободный столик, сразу заприметив Нику и сел к ней бочком. Я пришёл как раз вовремя и все девушки уже успели подтянуться, заняв отдельно приготовленный стол, с привычной для них пищей. Наши же были все уже в сборе и знающему человеку сразу было видно, что кажущаяся обычной обстановка на самом деле такой не была. В действительности сейчас проводился тщательнейший анализ поведения женских особей, основанный как на мимике лиц, и их мельчайших изменений, так и на температуре их тел, жестах, мимолётных реакциях. Само собой всю эту кропотливую работу выполняли ИИ инквизиции, находящимися ко всему прочему на прямой связи со штатными психологами корабля. Кто-то из мужчин собачился, кто-то над этим угорал, кому-то было всё равно и он просто ел свой обед, это в большинстве были обычные люди из команды мародёра. Подобные смешанные посиделки на нашем мародёре были делом довольно обыденным, ведь практически каждый боевой вылет приносил плоды, в виде пленников, полностью состоявших из нежной половины человечества. Конечно же нежными их называли лишь по давней привычке и опираясь на индивиды, которые уже давно свободно живут среди мужчин и не пичкают себя различного рода подавляющими интимное влечение препаратами. Конечно же такая доля выпадала далеко не каждой пленнице, зачастую интеграция была просто невозможна, в силу огромного количества различных факторов, связанных с особенностями реалий, принятым в мирах амазонок. Те же самые пресловутые препараты, помимо прививания полного не понимания того, зачем вообще нужны мужчины и что с ними делать в нормальном мире, могли вызывать и совершенно радикальный эффект. Иногда этот эффект был необратимым и это было напрямую связано, как с возрастом пленницы, так и с особенностями каждого отдельно взятого организма. Некоторые же женщины достигали такого размера радикализма, что даже удаляли свои первичные половые признаки для достижения необходимых им результатов, например того же самого обыденного удобства. Некоторые же и вообще были просто лесбиянками, да и вообще, факторов была масса, не последним из которых была и лютая пропаганда в ареале которой, женщины рождались, жили и зачастую умирали, так никогда и не познав изнанки. Конечно же интимный вопрос давно уже не стоял в таких вопросах ребром, но, как оказалось, его отсутствие зачастую слишком сильно усложняло процесс интеграции и это часто приводило к летальным последствиям. Неумолимая статистика показывала, что девушки старше 25-ти лет, на 80% уже не способны к интеграции, после же 30-ти лет, интеграция была невозможна уже на 99,9%. Та же статистика говорила и о том, что оставшиеся девушки с вероятностью 25% постараются покончить жизнь самоубийством, когда произойдёт гормональный взрыв, из-за чего на корабле приходилось иметь специального психолога, женщину. Большинство признаков, указывающих на дальнейшее развитие событий, проявлялись уже по истечении первых же суток без препарата. Конечно же достаточно сильно его действие не снижалось гораздо дольше, но признаки всё же проявлялись достаточно заметно. Например те девушки, которые вскоре возможно подсядут в столовой к мужчинам за их столики, с вероятностью 75% подлежали успешной реабилитации, 25% из которых притворяются либо из страха, либо из хитрости, либо для достижения каких-то своих личных целей. Неконтролируемая агрессия тоже могла служить подобным маркером и иногда была связана с простым нежеланием принимать внезапно вспыхивающие чувства, съезжающие с накатанной дорожки. Такие суицидили чаще других, они просто не могли смириться и принять себя в новом виде. Ледяное же призрение, даже не всегда сопутствующее агрессии, в 95-ти% случаев указывало на невозможность индивида к интеграции. Таких "существ", а по другому в мужском ареале их не называли, обычно продавали на интернет аукционах. Применение им было весьма широко, от боёв на смерть на аренах, до работы в шахтах с вредными для жизни и здоровья условиями. Были и более нетрадиционные варианты решения вопроса, ведь на вкус и цвет товарищей нет и некоторым мужчинам нравились именно такие и тогда "существа" могли только позавидовать тем, кто работает на шахте.

— Она точно тебя узнала, анализ подтверждает это с девяноста пяти процентной вероятностью.

— Да как? Я же был полностью закован в броню, Каз, да это нереально.

— Всё просто, она узнала тебя по голосу, ещё там в баре. К том тебя выдаёт твоя комплекция, ты единственный индивид таких размеров в этом зале.

— А что ты скажешь про эту её поведение? Да, я знаю, что она слопала ту дурацкую таблетку в душе, но всё же?

— Ну, может быть она всё же не так безнадёжна, как мне по началу казалось.

— Значит презрения нет?

— Нет, скорее это промелькнуло отвращение. Присутствуют так же злость, обида, страх, сиськи третьего размера.

— Что? Причём тут сиськи Каз?

— Да так, к слову пришлось сир, — и в уголке моего интерфейса появилось увеличенное изображение впадинки между грудями Ники. — Вот, сами посмотрите.

— Каз прекрати, отмахнулся я от мелкого извращенца, с его навязчивыми идеями и впервые поднял взгляд на девушку. Мне очень хотелось спать и я немного завис, предавшись размышлениям и не сразу поняв, что уже какое-то время играю с ней в гляделки. Девушка изогнула кустистую, не выщипанную бровь, видимо решив, что я на неё пялюсь. Конечно же, ведь я по её мнению грязная похотливая свинья, так и жаждущая тряхнуть её прямо тут и сейчас. Она совершенно не берёт в расчёт то, что я могу быть весьма далёк от таких идей в сторону её величества. К тому же живя в своём амазонском мире, она, как и все остальные присутствующие здесь самочки, совершенно не следила за своей внешностью, в моём понимании этого слова. Однако они так не считали и представляли себя эталоном красоты, о котором спит и мечтает любой мужик.

— Хватит пялиться, я же просил не привлекать лишнего внимания.

— А что толку, раз она всё равно меня уже узнала. Всё Каз, провалился твой план, — и я попытался ей улыбнуться, но улыбка вышла какая-то кривая и больше была похожа на оскал, ведь мои истинные чувства были далеки от улыбки. «Ох и не просто всё будет, ох и не просто». Я отвёл глаза и наконец приступил поглощать свой обед.

Тем временем обед продолжался, продолжалось и незримое тестирование. Порядка половины присутствующих дам уже были помечены соответствующими индикаторами, от зелёного до красного. Ника, как моя собственность, изначально была помечена для меня зелёным, а девушка с карими глазами, ледяным, презрительным взором, осматривающая мужчин в столовой — красным. Всё указывало на то, что статистика всегда права.

Ника принюхалась к волшебному аромату, исходящему от тарелки. Или это от голода он казался таким волшебным? Девушка зачерпнула первую ложку и отправила еду в рот, как раз в тот момент, когда в столовую зашел «он». Тот, кого она запомнила навсегда. Тот, кого она ненавидит так, словно в нем одном собрались все самые ужасные и отрицательные качества всех мужчин вместе взятых. Но больше всего она теперь еще и ненавидела его за свой стыд, за свою слабость. Ника аж подавилась от нахлынувших эмоций и принялась затяжно откашливаться, пока ей наконец не похлопали по спине и не подали стакан воды. Увидев, что стакан ей протягивает мужская рука, девушка повернулась и посмотрела на «благодетеля», коим оказался Макс.

— Не благодари, — с ухмылкой буркнул он и сел на свое место, что было всего в паре шагов от стола, за которым сидели девушки.

Аппетит совершенно пропал, и теперь Ника просто ковырялась в тарелке, бросая взгляды в сторону диверсанта, пока тот бормотал себе что-то под нос.

«Псих? Не удивительно».

Ника фыркнула и попыталась все же втолкнуть в себя хоть немного еды. Но бросив последний взгляд в сторону мужчины, она заметила, как тот тоже теперь пристально смотрит на нее, но каким-то пустым взглядом. Стелл удивленно выгнула бровь.

«Ну, точно псих!» — подумала Ника, а кривой оскал, видимо выдаваемый за улыбку, подтвердил эту её мысль.

Ника резко отвернулась, сделав вид, что полностью сосредоточена на еде.

— Капитан Стелл, обед, конечно, хорошо. Но мы надеялись, что нам будут даны ответы, относительного нашего дальнейшего будущего, — привлекла к себе внимание Ники одна из девушек.

— Я тоже на это надеялась, Кэт. Но, как видишь, пока тишина, — ответила Ника бросив на соседку виноватый взгляд.

Эта реплика словно разбудила всех остальных и постепенно за столом начал подниматься тихий гул переговоров. Ника в этом не участвовала, но внимательно прислушивалась к каждому слову.

— И ничего плохого они нам не делают. Вылечили, кормят.

— Ага, вылечили, чтобы потом издеваться возможность была.

— Ну, пока же никто не издевается.

— Погоди, привыкнуть дают. Потом устроят тебе…

— Соня? — вдруг вскрикнула одна девушка, указывая пальцем на противоположный край столовой. — Но… Она же не была на корабле.

Все двадцать женщин повернулись, смотря на Соню.

— Сука! — Рита подскочила, схватив кружку и, замахнувшись, швырнула ее в сторону Сони, но кружка, не долетев, врезалась в чью-то мужскую руку, ловко поймавшую её прямо в полёте.

— Рита, отставить!

Но девушка уже не слушала никого. Она ловко запрыгнула на стол, а затем, спрыгнув, рванула в сторону предательницы.

Капитан тут же ринулась следом, не позволив Рите пробежать и пары метров, Стелл повалила ее на пол, пытаясь закрутить сумоубийце руки за спину.

— Успокойся! Нам не нужны проблемы!

— Ты с ней заодно, да? — Похоже слепая ярость придала Рите сил, потому, что та вырвалась, легко оттолкнув капитана и в следующий миг ее удар отправил Нику прямо в красивый и продолжительный полёт рыбкой, прямо головой в железный стол. Ника ударилась головой с такой силой, что мнгновенно отключилась, проваливаясь в темноту.

— Ооой, что сейчас бууудет, — мой ИИ закрыл рукой глаза, когда Ника с грохотом разгулявшегося не на шутку слона на кухне, протаранила лбом обеденный стол, — затем посмотрел на итоги события между пальцев и констатировал: — потеря сознания, сотрясение мозга, нездорово здоровая шишка на лбу. Будет, как звезда гореть. Ха-ха. Мндээ.., но ты не расстраивайся, хуже всё равно уже не станет, — успокаивал меня Каз, а затем задумчиво почесал свою рыжую бороду, высунув над губой длинный белый клык.

А я сидел и молчал, подперев рукой подбородок. В этот самый миг, я размышлял на вечную тему «за что же мне так?» и «жизнь говно», между делом наблюдая за разгоравшейся женской потасовкой. И дело было вовсе не в таких мелочах, как внешний вид Ники, нет. Просто я, всю жизнь проведший среди мужиков, совершенно не знал, что мне вообще теперь с ней делать, ведь во первых она совершенно дикая, во вторых она абсолютно точно страааашно меня ненавидит. Я бы вообще отлично обошёлся без баб, на кой хрен они мне сдались? Но нет, по уставу положено. Как же там написано.., ах дааа: Ты должен жить с врагом, изучая его, ты должен узнать его, как самого себя и ты должен победить этого врага внутри себя, а затем заставить и врага победить своего. Лишь только тогда ты поймёшь, что значит быть настоящим воином и настоящим мужчиной. При этих мыслях предо мной как на яву всплыло лицо генерала Сергеева, когда он на полном серьёзе втулял мне эту хренотень.

— Ты знаешь, я не хотел тебя сразу расстраивать, — продолжал добивать меня мой ИИ, — но она чуть не блеванула, при виде твоего появления в столовой. — Каз боязливо скосил на меня один глаз, но увидев моё обречённо, пофигистическое лицо человека, готового прямо сейчас механически есть говно огромной ложкой, совершенно не меняясь в лице, добавил: — но ты не переживай, вдруг она просто сильно подавилась? — и Каз сделал вид, что увлечённо ковыряет ногтем свой клык, прищурив от усердия один глаз.

И тут меня наконец проняло. Я очень громко, надрывно то-ли замычал, то-ли завыл и шлёпнул себя ладонью по лицу, садистски медленно проведя ей сверху вниз по всей морде. Видимо произведённый мной звук был настолько откровенный, что в зале стало внезапно очень тихо и даже девки перестали драться, выпучив на меня глаза. Затем я просто встал, распихал примолкших женщин, как котят по углам, собрал почившую под столом Нику под мышку, и не обращая ни на что и ни на кого внимания, унёс её, а заодно и себя к чертям, прочь от этого безумия, прочь от мыслей в своей голове.

— Всё девочка, пошли ка спать, — буркнул я, перекинув её на плечо, как пушинку и прибавил шагу. Когда дверь столовой закрылась за моей спиной, внутри было тихо, как в могиле.