Часть 2. Глава 2.

Саша и Жак снова ругались возле шахты. Чем ближе они подбирались к Ковчегу, тем напряженней становилась обстановка в лагере. Делиться никто не хотел.

Саша предлагала и двадцать процентов от добычи, и тридцать, и даже пополам, но Жак упорно не соглашался продавать ценнейшую находку на сторону. Как же, это ж собственность Центра Археологических Исследований!

— Да плевала я на твои принципы! И на ЦАИр твой тоже! — кричала Саша, возмущенно топая ножкой. — Не проживешь на славе, Жак!

— Оно должно принадлежать всем! — Жак, к своим крикам добавлял активную жестикуляцию. — Ты не можешь распродавать мировое достояние!

— Еще как могу! И распродаю! И живу в свое удовольствие!

— Мародерка!

— Гордая нищета! Да ты представь, как ты можешь распорядиться такими деньгами!

— Финансами распоряжается Государственный Археологический Институт Находок! — Жак был на грани взрыва. — Это чужие деньги!

— Они мои! — бесилась Саша.

— Воровка!

— Гаиновец поганый!

И потом они разбредались по палаткам, ворчали еще по полчаса в свои тарелки с ужином и ложились спать, чтобы утром снова дружно заниматься шахтой, а вечером ругаться.

Антон всегда переживал такие перепалки с большим трудом. Ему все больше казалось, что Саша проиграет, что все усилия, все старания и риски пропадут задаром. Но теперь, когда у него появилась Зиночка — Корзиночка, Антон махнул рукой на все неприятности и приготовился наслаждаться жизнью.

Жизнь с утра подпортил Вова из «Зеленхоза».

Он сердито выскочил из своего зелененького аэробуса с коробкой в руках, споткнулся о кочку и еще больше разозлился.

— Вот!!! — воскликнул Вова, багровея от злости. — Это чье?!

Антон тут же узнал свою коробку, выброшенную им вчера в лесу.

— Это ежовое! — признался он, — Для эксперимента!

— Не приемлемо! — рычал Вова. — Не возможно! Нестерпимо! Нельзя!!! — Заорал он, наконец, потрясая коробкой. — Это же лесная зона! Это не свалка! А ты просто… Свинья!

— Вот те новость! — хмуро ответил Антон. — Спасибо, а то я не знал!

— Это еще не все! — ревел Вова, да так громко, что Жак и Саша выглянули из своих палаток посмотреть. — Там, на поляне дуб зеленый, изрытый, и погрызенный стоит!

Зина тихо ойкнула и поспешила скрыться в их с Антоном палатке.

— Да ничего твоему дубу не сделается! — отмахнулся Антон. — А вот ежики там сгинут, если для них условия не создать!

— Какие ежики?! — вопль Вовы перешел на ультразвук. — Что еще за ежики?! Да я тебя арестую!

— Ой, как не хор-рошо-то вышло! — охая и причитая, из палатки появилась Зина с пищевым контейнером в руках. — Я с вами так согласна, дорогой мой Владимир-р, но вот не стоит из-за всего так уж нер-рвничать, любезный вы мой, ну и работа у вас, пр-рямо таки одни нер-рвы!

Лепеча и пританцовывая, Зина ловко увлекла Вову за собой, усадила его за маленький столик, за которым они с Антоном недавно завтракали, и принялась доставать тарелочки со съестным.

— И нет вам покоя и пер-редышки, Владимир-р! — лепетала она. — И служба ваша так опасна — а вдруг, нер-рвное потр-рясение? Ох, не дело это, я вам так и скажу! И позаботиться о вас так и некому, беда-то!

— Да, — неуверенно сдался Вова, и даже еще больше скис. — Я один тут, как видите, веду все дела, загружен по горло! Отчетами завалили, сил нет!

— А я что говор-рю? — Зина ловко откупорила бутыль с самогоном, налила рюмочку и поднесла ее Вове. — Вот, пр-римите как лекар-рство! Всенепр-ременно поможет и успокоит. И аппетиту нагонит! Пр-рямо так и вижу — с утра ничего и не обедали?

— Нет, — растерялся Вова. — А вы откуда знаете?

— А я-то думаю — и чего это, такого человека замотало, да озлобило? А такое от чего бывает? От голоду, конечно!

— Я не…

— А я вам компанию составлю! — Зина тут же присела рядом, не давая Вове опомниться, налила рюмочку себе. — И Антоша. Иди сюда, мой хор-роший! Мы посидим, поговор-рим, глянь, чего надумаем полезного, так и сказать, умного!

— Ну…

— Вот и славно!

Жак удивленно усмехнулся, посмотрел на Александру:

— Во, дает!

— Ага, — согласилась Саша, изумленно приподняв бровь. — Надеюсь, не придется Антошку из тюрьмы выкупать.

Они поглазели еще немного на то, как Зина заботливо спаивала Вову и отправились очищать шахту.

Поздно вечером, когда Жак и Саша выбрались на свет Божий и, ежась от прохладного ветерка, дующего со стороны Волги, устало побрели к лагерю, раздались первые песни!

Вова, в обнимку с Антоном, стояли у небольшого костерка и горланили что-то душевное. Причем, каждый пел о своем, о наболевшем, и на свой мотив.

Саша остановила бегущую куда-то Зину.

— Зин, какие новости?

— Очень даже и отличные! — довольно хрюкнула Корзиночка.

— Антону нельзя в тюрьму, нам завтра в шахту спускаться!

— А так и ни кто в тюр-рьму и не собир-рается, — подбоченилась свинка. — А я своего Антошу в обиду и не дам, так и не сомневайтесь!

— Я тебя знаешь, как уважаю? — Послышалось от костра. — Ты, Антоха, вот такой мужик!

— А завтра? — поежился от холода Жак. Он так устал, что уже ничему не удивлялся.

— Да не беспокойтесь! — отмахнулась Зина. — Я этому Вове на завтр-ра такое похмелье устр-рою, что он у нас неделю не появится! Ой, а я и подзабыла! — она сокрушенно замахала пухлыми ручками. — А мы вас, Саша, потеснили тут маленько.

— Как? — зевнула Александра, передергиваясь от ночной прохлады.

— Вашу палатку кор-робками с семенами заставили…

— Чего?

— Ну, — Зина невинно посмотрела Саше в глаза, — Антоша и Вовка этот, р-разошлись маленько. Ну, ежиков сходили покор-рмили, пр-равда, не знаю точно, это ежи были и еще кто… Ну, так и не важно! А потом, после пятой бутылочки и вовсе р-решили лесок живностью заселить, семенами засеять… Ну, р-разошлись, говор-рю! Вон, целую палатку всякой всячины назаказывали… Так что, — она виновато пожала полными плечами, — переночуйте уж, как-нибудь! Где-нибудь…

— Где? — застонала Саша.

— Ну, хотя бы и у вас, Жак! Пр-роявите благор-родство! — запричитала она, картинно хватаясь за свои маленькие ушки, — Не дайте женщине замер-рзнуть!!!

— Ладно, — Жак даже оторопел от такой заботы. — Конечно! Я не против.

— Вот и разрешилось дело! А мы там уже и постелили! — сразу повеселела Зина и, пряча хитрый взгляд, припустила по своим делам.

— Даже Вова с Антоном договорились! — вздохнул Жак. — А мы никак не можем!

— И не договоримся! — отрезала Саша. — Все, пока не помоюсь и не поем — слова не скажу!

— Завтра все решится, завтра Ковчег вскрывать! — Жак шел за Сашей следом, снимая на ходу, вымазанную в поту и грязи рубашку. — Решить нужно сейчас!

Саша резко повернулась, зло ощетинилась:

— Вот вся такая голодная и вонючая, начну сейчас дебаты разводить! Отстань от меня хоть на минуту!

— Логично, — кивнул устало Жак. — Я подожду.

Пока Саша мылась в единственном, на весь лагерь душе, Жак наблюдал, как шустрая Зина ловко подхватила пританцовывающего под собственное мычание счастливого Вову и повела его к зеленхозовскому аэробусу. Вова вдруг, вспомнил о чем-то важном и вприпрыжку, спотыкаясь, побежал обратно. Добравшись до дремавшего у костра Антона, он стал что-то говорить ему, крепко обнимая пьяного свина.

Зина повторила попытку.

У самого аэробуса Вова снова, что-то вспомнил и снова, рванул обратно.

Зина упрямо пошла следом.

На пятом разе из душа вышла Саша.

Жак решил не ждать кульминации и пошел мыться.

Закончив свои дела, он вышел из душа и, тихо похохатывая, встал у своей палатки, наблюдая, как Зина в паре с Сашей, пытаются засунуть Вову, поющего что-то патриотическое, в аэробус.

Впрочем, вскоре девчонки справились.

Злая, запыхавшаяся Саша, ворча что-то оскорбительное себе под нос, направилась к своей палатке, но наткнувшись на гору ящиков и завал мешков, нехотя повернула к Жаку.

— Ужин? — предложил Жак, протягивая ей тарелку.

— Спасибо.

Саша села прямо на землю и, вздохнув, уставилась на Антона и Зину, мирно сидевших у костра.

Жак подумал, и сел рядом.

Зина и Антон, держась за руки, что-то тихо обсуждали, терлись носами, щипали друг друга за бока. Иногда Зина расходилась заразительным смехом, теребила Антона за ушком и кормила его чем-то с ложечки. Антон охотно подчинялся, чмокал Зину в пухлую щечку, заботливо укрывал ее пышные телеса пледом.

Саша тяжело вздохнула, откровенно завидуя своему другу, так удачно сходившему в соседний лесок.

— Может, договоримся? — попытался снова Жак, но уже более спокойно, расслабленно. Влюбленные свиньи производили удивительное впечатление, и у него проснулось романтическое настроение.

— Может, — снова вздохнула Саша.

— А может, ну его, этот Ковчег?

Саша подавилась, закашлялась, от чего тут же получила ощутимые шлепки по спине.

— Как это ну?! Ты чего, Жак?

В свете яркой луны, совсем недавно выпрыгнувшей из объятий облаков, глаза Саши ярко сияли, отбрасывая в стороны маленькие искорки. Жак с трудом оторвался от прекрасного зрелища, пододвинулся ближе и произнес:

— А давай, закопаем его обратно!

— Спать давай!

Саша резко отложила недоеденный ужин в сторону и сердито шагнула в палатку.

— Вот я, дурак! — расстроено прошептал Жак.

Подождал немного, потом осторожно зашел, тихо лег на свое место.

Он жил один уже достаточно много времени, чтобы спящая рядом девушка, почти сразу, начала сводить его с ума. Ночь предстояла долгая.