3 Глава

Разбившегося спасти не удалось. Врачи сделали всё, что могли, но, какими бы профессионалами они ни были, столько переломов и разрывов не выдержит ни один человеческий организм. Парень умер через полтора часа.

Наташа подготовила все необходимые в таких случаях бумаги и теперь просто сидела в кабинете, вырисовывая на чистом листе бумаги замысловатые фигуры и каракули.

Наверное, когда-нибудь она привыкнет к смерти. Наверное, когда-нибудь её чувства притупятся, и она перестанет переживать из-за каждого умершего пациента.

Когда-нибудь. А пока...

Да, она слишком впечатлительная для медсестры. Она ощущает тревогу и волнуется за поступившего к ним человека, даже когда работает не в операционной, а в этом кабинете. Невозможно поверить, что когда-нибудь она будет воспринимать смерть как нечто обыкновенное…

Наташа дорисовала к закрученным линиям на бумаге длинные стебельки. Получился букет, торчащий из кучи запутанных шлангов.

А может, это не шланги, а… ш-ш-ш-ш… ядовитые змеи?

Дверь едва слышно скрипнула, и в кабинет зашла Ольга. Чёрный локон выбился из её причёски и теперь торчит, как воронье перо.

— Ты чего? — спросила Ольга.

— Да так… — Наташа вздохнула и сунула карандаш в подставку. — Всё про парня того думаю. Молодой совсем…. а вон оно как…

— Не бери в голову. — Ольга подошла к столу и тронула её за плечо. — Мы сделали всё, что было в наших силах, и ты это прекрасно знаешь.

— Знаю.

— Вот и хорошо. Ты медик и не должна принимать работу слишком близко к сердцу. Я тоже переживаю за пациентов, но стараюсь держать чувства под контролем. Иначе можно крышей поехать.

— Я понимаю. — Наташа кивнула.

— Умница.

— А что с ним всё-таки было в коридоре?

— Похоже на припадок, но я в этом сильно сомневаюсь. Тут что-то не так.

— Что именно?

— Идём, я тебе покажу.

— А объяснить на словах никак?

— Ты должна это увидеть, я, собственно, для этого и зашла. Нужно поторопиться, иначе с минуты на минуту его увезут.

— Кого?

— Пациента, конечно. В смысле… мёртвого пациента.

— Ты в своем уме?

— Пока ещё да, — сказала Ольга и перешла на шёпот: — Я понимаю, что выгляжу бессердечной дурой или какой-нибудь маньячкой… но с ним там такое!

Идея разглядывать мертвеца Наташе не понравилась, но она всё же уступила и вышла из кабинета вслед за подругой.

Несмотря на то, что день в самом разгаре, в коридоре по-прежнему мрачно. Окна этой части корпуса выходят во двор, и разлапистые клёны перехватывают почти весь свет, идущий с улицы. Лампы в обоих концах коридора и люстра-шар за стеклом сестринского поста положения не спасают.

Здесь довольно тихо. Лишь радиоприёмник на столике дежурной медсестры приглушённо похрюкивает на сбитой волне.

Они прошли почти до конца коридора, и Ольга открыла дверь в соседнюю с реанимационным заломах коридора, и люстра-шар за стеклом сестринского поста, положения не спасают. комнату.

В комнате тоже мрачно. Накрытое простынёй тело лежит на каталке возле окна и на нем видны кривые тени с улицы. Красноватое пятно в том месте, где обозначилась голова.

Пахнет чем-то горьковатым с привкусом разогретого металла.

Ольга нажала выключатель, и в комнате стало светло.

— Иди сюда, — позвала она.

Наташа сделала несколько шагов.

В люминесцентных лампах — еле слышное электрическое «ззззз…».

Ольга подошла к трупу и осторожно стянула край простыни.

Глазницы парня по-прежнему прикрыты повязкой, только теперь она пропиталась кровью.

— Видишь? — прошептала Ольга.

Наташа коснулась края каталки.

Расшибленные губы парня сжаты, видны потёки крови. Из-под кожи выпирают толстые узловатые вены, которые по шее уходят вниз и, похоже, разветвляются по всему телу.

— Странно…

— Два часа назад такого не было. — Ольга опустила простыню ещё ниже.

На груди, животе и руках мертвеца из-под кожи проступила сетка из толстых и упругих кровеносных сосудов, отчего тело выглядит совсем жутко.

— В тот раз с ним творилось нечто похожее, — сказала Наташа.

— Да. Но тогда он был живым, а сейчас… — Ольга взяла со столика пинцет и потрогала им вены трупа. — Тело не должно так измениться после смерти.

— Откуда ты знаешь, как оно должно измениться?

— Это в любом учебнике по медицине написано. Ты ни разу, что ли, в морге не была?

Позади неожиданно открылась дверь, и в комнату заглянул профессор Комиловский, руководитель отделения реанимации. У Наташи дрогнули колени, совсем как у маленькой девочки, которую застукали со спичками. Хоть сквозь землю проваливайся…

— Вы зачем здесь? — спросил он.

Ольга накинула простыню обратно.

Комиловский прошёл до столика с медицинскими инструментами и развернулся.

— Вы видели, что с ним? — спросила Ольга.

— Видел. Конечно, видел. — Комиловский извлёк из кармана исписанный бумажный квадратик и задумчиво покрутил его в руке.

— Это какая-то инфекция? — снова спросила Ольга.

— Что? — Профессор положил бумажный квадратик обратно в карман и поднял глаза. — Нет-нет, никакой инфекции, всё гораздо проще… — Он пригладил пальцем бровь. — Наркоманом наш пацанчик оказался, вот как! В квартире, откуда он выпрыгнул, нашли пакет с галлюциногенными грибами. Знаете такие?

— Немного, — ответила Наташа. В памяти всплыли обрывки из лекций в институте. Что-то про мексиканские кактусы, мухоморы и разные поганки. Шаманы древних индейцев жевали и курили их, чтобы изменить сознание и поговорить с духами.

— Грибы рода псилоцибе. — Комиловский отобрал у Ольги пинцет и положил его обратно на столик. — Растут почти на всех материках, у нас встречаются в Карелии и близлежащих областях. Наркоманы называют их «волшебными». Дело в том, что в этих грибах есть ряд психоактивных веществ, которые вызывают галлюцинации — слышатся голоса, мерещится всякая дрянь, ну и так далее.

— А вот это? — Ольга указала на тело под простынёй. — Такое может быть от каких-то грибов?

— Я не знаю от чего это… — Комиловский потёр бровь. — Похоже на избыточное кровяное давление. Сердце нагнало кровь в сосуды, а в венозной системе произошла блокировка. Точнее покажет вскрытие.

В дверь тихонько стукнули, и, не дожидаясь ответа, в комнату прошёл старенький санитар из отделения судебной экспертизы.

— Я могу его забрать? — спросил он, обращаясь к Комиловскому.

Профессор кивнул. Старичок развернул каталку с трупом в направлении двери, и Комиловский шагнул за ним.

— А глаза?! — неожиданно воскликнула Наташа.

— Не понял. — Комиловский остановился.

— Что всё-таки у него с глазами?

Профессор посмотрел на Ольгу, потом перевёл взгляд на Наташу:

— Привиделось ему что-то, наверное. Он выдрал их себе сам. Отвёрткой…