Часть вторая.

… Антон Петрович лежал на кровати и не мог уснуть. События сегодняшнего дня выбили его из колеи. Поведение Анюты напугало его. Хотя, теперь всё было, как прежде — они выпили ароматный чай с белоснежными кубиками прессованного сахара, окуная их в крепкий, горький чай, и высасывая из кубика уже сладкую и приятную влагу. Это было восхитительно!!! После этого они — довольные — легли спать. Анюта уснула сразу же и теперь тихонько сопела, уткнувшись носом в мягкую подушку, свернувшись калачиком на диване. Однако, мысли не покидали Антона Петровича — они продолжали хаотично метаться в голове, мешая уснуть. Да и непонятная тревога скреблась в углах души, сигнализируя, как красная лампочка: "ВНИМАНИЕ!". Антон Петрович сначала сопротивлялся и любыми способами пытался уснут, но потом, устав бороться, отдался на растерзание мыслям. Теперь он перебирал события прошедшего дня, пытаясь до мелочей выстроить их по порядку. Минута за минутой собирались в мозаику, образуя привычную картину. Он даже заскучал и без особого интереса, по инерции, продолжал выкладывать полотно ушедшего дня. Как вдруг — вот оно! Старик понял, что нашёл ключик! Он вспомнил, когда шёл открывать дверь, его что-то насторожило в облике шкафа, что-то было не так, как обычно! И теперь он вцепился сознанием в эту нить, которая могла вывести его к ответу, к истине. Он изо всех сил напрягал память. От столь бурной деятельности мозга из глаз посыпались искры — ослепительные точки, словно вспыхивавшие звёзды в бесконечности тёмного неба, фейерверком рассыпались и угасали. Его бросало то в жар, то в холод. И, когда истина, наконец, предстала — как награда за труды и мучения — перед его глазами, он даже вскочил, ошеломлённый открытием, потом, опомнившись, что может потревожить безмятежный сон внучки, медленно сел на кровать. Однако, его глаза продолжали лихорадочно бегать из стороны в сторону, причиняя боль. Старик зажмурился, сделал глубокий вдох. Это помогло успокоиться и сконцентрироваться.

Он, вновь, мысленно, вернулся к важному событию. "Ну конечно, как я сразу не понял! Странным и необычным был холодный, голубоватый свет, исходивший из замочной скважины шкафа. Он был почти не заметен. Любой другой даже и не увидел бы этой странности, но только не Антон Петрович, знавший до мелочей каждый сантиметр своей квартиры. Не было сомнений, он и в тот момент понял бы, в чём была странность, и что явилось причиной его тревоги, но его отвлёк уж очень настойчивый стук в дверь.

… Он тихо поднялся и медленным шагом направился к шкафу. Хорошо, что тот находился в другой комнате, а значит действия старика не смогут помешать сну ребёнка. Быстро и бесшумно преодолев пространство комнаты и, войдя в нужную, он притворил дверь за собой и только тогда почувствовал себя свободно. Он потянулся к выключателю, чтобы зажечь свет, но потом передумал. Сначала решил убедиться в верности, реальности произошедшего ранее. А для этого необходима тьма. Эта комната была самой любимой из всех, так как она всегда приводила старика к балкону, на котором тот любил по долгу сидеть и размышлять. Сейчас комнату наполнял мрак ночи и луч лунного света, лежавший на паркете яркой дорожкой, лишь усиливал и сгущал окружающую темноту. И эта темнота отдавалась эхом в голове, усиливая шум в ушах.

… Антон Петрович повернулся спиной к балкону и исходящему из него лунному свету. Пристальным взглядом уставился на шкаф. Теперь у него не осталось сомнений. Он отчётливо видел этот слабый свет, просачивающийся наружу через маленькое отверстие замка. В нерешительности, как поступить — либо тот час же отпереть дверцу, и посмотреть, в чём дело, либо подождать немного, и понаблюдать, заодно подумать, что может являться источником света — он медлил, переминаясь с ноги на ногу. Но скоро всё же решился открыть шкаф, и не строить догадок, а сразу убедиться воочию. Вдохновившись этим и предвкушая разгадку, он двинулся к цели. Будто невидимая нить, обвязанная вокруг него, скручивалась невидимкой в клубок, и, тем самым сокращала расстояние между ними. Как муха, угодившая в паутину, рано или поздно окажется в объятиях смерти, но до тех пор будет находиться в страхе, связанная нитью судьбы с пауком. Так и старика в этот момент обуревали противоречивые чувства. Чем ближе он приближался, тем сильнее билось его сердце. Страх тоже присутствовал, но терялся на фоне других ощущений. В разы сильнее было чувство радости и ощущение надвигающихся перемен, активных действий — пусть и опасных, но дарящих всё богатство палитры ощущений! Эти мысли — как аккумулятор — заряжали его мощнейшей энергией. В этот момент издевательская улыбка исказила его лицо — он бросал вызов старости и размеренности жизни...