Один в поле воин

Мадина стояла и уже минут десять наблюдала, как достают ее багаж. Близнецы убежали по каким-то своим делам, оставив ее одну. Правильно, когда ей было девять, ее тоже мало волновали вопросы, разгрузят ли их вещи и не потеряют ли по пути. Теперь же она за старшую. Это радовало девушку, ведь пара месяцев абсолютной свободы да еще и с друзьями, так как отправили сюда всех детей Администрации, а значит, дочери Премьера тоже будут, но с другой стороны жутко напрягало, потому что раньше их не отпускали больше, чем на два дня, и то к бабушке.

Проверив еще раз, что в машине ничего не осталось, девушка отправилась к жилому корпусу. Там у входа за столом сидел молодой человек, который энергично что-то записывал в бумаги, горами разложенные вокруг него. Мадина узнала Леонида. Ему было двадцать лет, но он уже достиг определенных высот в работе секретариата Администрации. Здесь, видимо, он занимался тем же, так как даже не подняв головы, поинтересовался в какой номер заселить: в общий или отдельный для семьи. Зная, что сестренки будут скучать по ней, Мадина попросила семейный. Тут только Леонид заинтересованно поднял взгляд.

— А, Мэнди! Я-то думал, кто из детей вдруг захотел поселиться вместе с братьями и сестрами. Из всех прибывших ты первая такая.

— Еще мало приехавших. Уверена, что будут еще желающие. Сестры Раск, например.

Леонид слегка вздрогнул при упоминании этой фамилии.

— Детей Премьера где и с кем не посели, все равно найдешь вместе, причем за занятием смущения еще одного представителя мужского пола.

— Ты никак в обиде до сих пор за тот розыгрыш?

— Кому розыгрыш, а кого чуть не уволили. Хорошо в последний момент передумали.

— Так тут не их вина, это они меня хотели убедить, что все мужчины одинаковые. Я была влюблена в тебя в детстве, а они ничего умнее не придумали, как позаигрывать с тобой. Правда так и не договорились, кто должен будет это делать, поэтому тебе и достались все пять сестер. А оставили тебя потому, что мы же потом моего отца и попросили, разъяснив ситуацию.

— В детстве? А сейчас, позволь узнать, тогда что? Тебе ведь, вроде, и пятнадцати нет?

— Сейчас уже зрелая юность, вот, — и Мадина задрала нос и привстала на цыпочки, чтоб показаться выше Леонида. Ей это не удалось, даже с учетом того, что парень сидел на стуле.

— Иди уже заселяйся, взрослая ты наша, — вспомнил о работе Леонид, протягивая ключи. — Номер первый.

Затем привстал и взъерошил и без того лохматую шевелюру Мадины. Она схватила ключи, стараясь не смотреть в глаза, двинулась в сторону жилых комнат. Взгляд застилали слезы обиды, ведь чтобы она не говорила вслух, но любила она его не только тогда, но и сейчас, как бы не старалась забыть его карие глаза и такую редкую улыбку.

Леонид ей снился постоянно. Во сне можно было брать его за руку, смотреть в глаза открыто и зарываться руками в его длинные темные волосы, получая при этом миллион приятных ощущений. Но сны – на то и сны, чтоб не сбываться. В реальности же были только такие невинные касания с его стороны и полные отчаяния взгляды с ее. И все из-за того, что она для него ребенок, да еще его высшего начальства.

Такие мысли обычно приводят только к очередной бессонной ночи с мокрой подушкой, поэтому Мадина тряхнула головой, отгоняя их и заодно лезшие всегда в глаза длинные волосы, улыбнулась сама себе и парню, что нес за ней багаж, и вошла уже в свой номер.

В комнате были три кровати, пара тумбочек и шкаф.

— Полная Спарта!

— Простите, мэм?

— Ты можешь идти, — девушка обернулась к носильщику. — Хотя нет, постой. Ты не мог бы сдвинуть две кровати? Все равно ночью Азиза и Ритка будут спать со мной, так пусть так, чем ютиться на односпальной.

— Все, что скажете.

Когда кровати стоял по плану и молодой человек ушел, Мадина быстро раскидала свои вещи на две верхние полки шкафа. Для этого ей пришлось встать на стул, но зато младшие смогут занять более удобное место для своих вещей. Их она просто аккуратно разложила на кровати, чтобы сестры сами потом убрали, как им нужно. После всего она отправилась на поиски непоседливых близняшек, так как те могут даже не догадаться спросить секретаря номер их комнаты.

В холе они не обнаружились, и Мадина вышла на улицу. На том месте, где недавно разгружался ее багаж теперь стояла другая машина. Возле нее спиной к зданию высокий юноша с коротким ежиком волос раскачивал на руках орущего мальчика лет семи. Второй точно такой же мешал, цепляясь за его ноги на уровне коленок. При этом стоял такой искренней и радостный смех, что сразу складывалось впечатление о счастливой и дружной семье. Мадина приостановилась в дверях и с немного рассеянной улыбкой подумала, что эти трое похожи на нее с сестрами, так же старший ребенок и близнецы-младшие. Правда, у них три девочки, а тут три мальчика. Затем юноша заметил обращенный на него взгляд и обернулся. Улыбка моментально исчезла как с лица девушки, так и парня. Мадина поразилась такому насыщенному утру, когда буквально за час успеваешь увидеть и самого любимого человека и самого ненавистного.

— Не думала тебя здесь встретить, Артур.

— Почему? Моя мама работает секретарем твоего отца, разве не знала?

— Нет. Надо же, у такой милой женщины и такой сын, никогда бы не подумала.

— Ты вообще этим редко занимаешься. И давай без оскорблений, а то получишь не только на тренировке.

— Ах да, тебе же женщину ударить ничего не стоит. Как я могла забыть.

— Не вижу здесь женщину, так, только мелкое недоразумение.

Обычная реакции Мадины на этого мерзавца была в виде сжатых кулаков, хотя и девушкой она была мирной. Но сейчас ей как никогда хотелось еще и ударить. Он посмел задеть ее самое больное место: ее рост и возраст, которые совсем недавно упоминал и Леонид. Ему это простить еще можно, а вот Артуру — никогда.

Ситуацию спасли потерянные сестры. Они выбежали из-за угла и, увидев обычную школьную картину противостояния двух лидеров (или баранов, как звали их учителя), за руку потащили Мадину в сторону, противоположную от Артура, на ходу щебеча о приезде семейства Раск.

Злость все еще не отпустила девушку. Она машинально переставляла ноги, не думая куда идет. И лишь когда ее окликнули второй раз, смогла сфокусировать осознанный взгляд. Тут же истерично завизжала и бросилась обнимать подруг.

Вообще-то, когда был введен закон о том, что каждой семье обязательно нужно иметь не менее трех детей и Премьер подал пример для подражания, удочерив сразу пятерых уже достаточно взрослых девочек, так как его жена не могла иметь детей, то его просто не поняли. Мадина же всегда была рада такому поступку и очень уважала Сергея Анатольевича за это, так как он одни прекрасным днем подарил ей пятерых подруг. Девочки в детдоме жили в одной комнате и дружили, но позже с радостью приняли в свою компанию и Мадину.

Сейчас все шесть прыгали и говорили одновременно, не скрывая своей радости от встречи. Близнецы стояли слегка в стороне, затем крутанув у виска пальцем (одна правой рукой, другая левой), побежали в сторону здания. Лишь только короткие косички постукивали по спинам в такт шагам.

Весь негатив, полученный при встрече с Артуром, прошел. Мадина просто стояла и с неугасающей улыбкой слушала болтовню подруг. Ей уже успели рассказать, что Марго бросила очередного парня, а Лиин наоборот влюбилась, причем в своего учителя танцев и из-за этого Фая и Кейт над ней посмеиваются, так как тому под тридцать и он женат. Тише всех стояла Нина. Она и обычно-то была самая серьезная, но сегодня только улыбнулась пару раз и то в начале разговора. Когда обсудили все последние новости, Мадина решила обсудить мучавший ее с самого утра, как сказали, что надо уезжать в лагерь, вопрос:

— Девочки, как думаете, почему нас вдруг решили отправить всех на лето в одно место? У отца я не успел спросить.

— Наш папа сказал, что так надо. Причем таким тоном, что дальше спрашивать бессмысленно, — ответила Нина.

— Да, он умеет иногда отвечать так, что и ничего не понятно, но и дальше спрашивать не хочется.

Девочки понимающе рассмеялись.

— А знаете, чего мне больше всего здесь будет не хватать? – начала красавица Кейт.

— Знаем! — ответили все хором.

— Нууууу, так не честно,- девушка надула свои и без того полные губки.

— Солнц, не обижайся,- ее приобняла за плечи Мадина. — Просто всем ясно, что везде и всегда сестрам Раск будет не хватать только симпатичных парней. Я права?

— Права-то права, но ничего не изменить. Тут из мужчин только ровесники и младше либо обслуга. Не с дворниками же флиртовать?

— Почему с дворниками, — голос Марго звучал растерянно, а взгляд был устремлен куда-то за спину Кейт. — Тут есть очень даже милые охранники.

Кейт и Мадина обернулись, чтоб тут же ошарашено открыть рот: от главных ворот по широкой асфальтовой дороге шла рота солдат. Ну, или не рота, а какое-то другое военное подразделение, девочки в них не разбирались. Главное, что их было много и все в форме и при оружии.

Первой оцепенение сняла Нина:

— А это точно лагерь детский, а не для заключенных?

Мадина очень торопливо делала шаги, в очередной раз проклиная свой рост. А просто побежать, чтобы не опоздать на первую тренировку по армейскому бою, ей не позволяла ее гордость и юбка. Первая тем, что напоминала о статусе отца девушки, а вторая — банально не давала это сделать. Пусть на занятиях надо быть в спортивной форме, но ведь никто не мешает прийти на них в обычной одежде, а потом ее поменять. Можно даже специально задержаться перед раздевалкой, чтобы мальчики успели оценить ее.

Мадина никому не признается, что на занятие таким мужским спортом ее сподвигло не только желание быть лучшей во всем, что делает заклятый враг, но и чисто женской тщеславие. Где еще можно найти одновременно столько красивых парней с потрясной фигурой? Да и из девушек мало кто интересуется рукопашкой, предпочитая если и боевые искусства, то что-то из восточных, где нужна пластика и гибкость, а не грубая сила.

Тренер был не рад такому стремлению дочери Президента, но перечить не посмел. Пытался переиначить ход тренировки, чтобы неуемная девица уставала к ее середине, а в конце, когда обычно проходят спарринги, уже сидела бы где-нибудь на скамеечке. К сожалению и немалому удивлению бывшего военного затея действовала только первые две недели занятий. Затем Мадина привыкла к таким нагрузкам и стала заниматься со всеми вместе. Не мало этому способствовал его любимый ученик Крамов Артур. Девушка буквально зверела, увидев его. Сначала тренера не радовали спарринги этих двоих (а они были на каждой тренировке и редко заканчивались без крови), но потом он заметил улучшение в технике обоих. Стремление победить у них иногда затмевало разум, но зато после перерыва заставляло придумывать и разучивать новые приемы.

А как такая ситуация радовала всех остальных учителей в гимназии! Теперь не приходилось дежурить в коридорах, чтобы разнимать уже легендарных драчунов. Весь пыл они выплескивали на вечерних тренировках.

Мадину все это просто веселило, ее отца тоже (уже не раз ему говорили, что у него должен был быть мальчик, а не этот нарушитель в юбке). Наказывать он отказался ее с самого первого раза, объяснив, что его девочкам и так досталось в жизни, раз растут без матери. И пусть старшая учится стоять за себя. И она училась. Второй год, правда, только, потому что столько же занимался и Артур.

Девушка мысленно рыкнула, поймав себя снова на рассуждениях об этом гаде. Зато эта злость придала ускорения, так что последние несколько метров до двери спортзала она преодолела мгновенно. Вот только не стоило опускать голову вниз. Так бы удалось остановиться до того, как врезаться в высокого мужчину, который как раз и открывал двери.

— Юная леди спешит?

Леди никуда уже не спешила. Она стояла и пыталась поймать свою нижнюю челюсть и вытереть слюни. Грубо, но именно это описывает ощущения, что испытала Мадина, услышав прозвучавший голос. Да с таким шикарнейшим баритоном можно иметь какую угодно внешность, все равно женщины будут сами прыгать в постель. Уж сколько себя она считала устойчивой к мужскому обаянию (больше в силу возраста и воспитания), но тут было невозможно просто так пройтись взглядом и забыть.

Мужчине было лет под тридцать. Черты лица его были крупноваты; щеки и скулы гладко выбриты; нос, казалось, был ломан не раз; губы, на взгляд Мадины, слишком тонкие; и глаза… Самое неизгладимое впечатление производили глаза. Как будто в противовес голосу они полностью отталкивали от себя: узкие, окруженные сетью морщинок, что появляются от постоянных прищуров и черные. Действительно черные, а не темно-карие, как у самой Мадины. Все вместе производило впечатление, что обладающий такими глазами человек хочет залезть тебе в душу, узнать все твои секреты. Это по-настоящему пугало.

Резкая смена таких полярных чувств, как восхищение и страх, за, буквально, несколько секунд абсолютно выбило девушку из колеи. Она просто стояла и смотрела в эти ужасные глаза, но ничего не могла с собой поделать. Даже вновь прозвучавший чарующий голос не смог вернуть ее к действительности.

— Я говорю, Вы к нам, юная леди?

Кажется, фраза звучала не в первый раз, заставляя говорившего уже открыто улыбаться. Похоже, он знал, какое впечатление производит на окружающих. Именно это привело девушку в чувство: она терпеть не могла, когда над ней насмехаются. Встряхнув головой, отгоняя наваждение, Мадина прошла в услужливо открытую дверь.

В зале уже собралось множество людей, в том числе (кто бы сомневался) и ненавистный Артур. Первоначально хотелось прошмыгнуть незаметно в раздевалку и переодеться, раз она опоздала, но, заметив гаденькую ухмылку врага, Мадина стала гордо дефилировать в нужную сторону. Да, именно дефилировать. Так, как ее учила Марго, которая занималась этим профессионально лет с четырнадцати.

Все намерения испортил голос незнакомца у двери:

— Юная леди, потрудитесь встать в строй, если намерены заниматься в моей группе.

«Его группе? Мадина, ты влипла»

— Мне переодеться надо, — такого жалобного писка она от себя самой не ожидала. А взгляд побитой собаки показывала до этого только Нине, уговаривая ее посидеть с близнецами, пока она сходит на дискотеку.

— Сейчас проведу инструктаж, а потом все остальное, — и опять посмотрел на нее.

«Да все, что угодно, только направьте свой взгляд на кого-то другого»

— Есть встать в строй… — и только тут Мадина соизволила заметить нашивки капитана на вороте рубашки, — мой капитан!

— Пока не ваш. — Мадина поняла, что может быть хуже взгляда этого человека: он же, но с улыбкой. Резко захотелось научиться рыть окоп, которым так часто пугал их тренер в школе. — Так, занятие началось.

Торопливо заняв место, девушка приготовилась слушать приветственную речь. Та началась сразу же. Мадине очень хотелось закрыть глаза и просто слушать самый очаровательный голос в мире. Сначала на нее снова посмотрел ее новый тренер, что резко отбило охоту, а потом и вовсе смысл слов начал доходить до сознания.

Как жительнице крупного мегаполиса Мадине приходилось слушать множество пафосных выступлений. Кто только чего не говорил, чего только не обещали. И все такими громкими, объемными, но малопонятными словами. Этот же человек словно решил полностью перевернуть привычный мир девушки. Он всего лишь сказал:

— Меня зовут Волков Алексей Владимирович. С начала и до конца занятия я Волк, после… только посмейте обратиться не по званию и без отчества. Нагрузку даю такую, какую выполняю сам. Кому не понравится, уходите. Назад не приму. Теперь, в обход по залу за мной бегом марш!!!

И Алексей Владимирович… простите, Волк… побежал. За ним устремилась большая часть присутствующих. Затем остановился, недоуменно разглядывая стоящих в оторопи нескольких человек.

— Я что-то непонятно сказал?

— Э-э-э… мой… э-э… Волк, нам бы переодеться.

Мадина облегченно вздохнула, что задавала вопрос не она, а другой человек. Им оказался высокий худощавый юноша со светлыми волосами. Девушка, вроде, видела его в старших классах, но имя не помнила. Возле него, кроме самой Мадины, стояло еще пять человек. В том числе и Раск Нина.

— У нас не секция плавания или балета, тут костюмы не нужны. — Волк решил потратить все же несколько минут на объяснение. — При нападении на улице ты тоже будешь просить подождать, пока ваша светлость соизволит надеть спортивную форму? Кто в чем приходит, в том и занимаемся.

— Можно девушкам хотя бы переобуться? — заговорила девушка, стоявшая в этой же пятерке, — На шпильках, знаете ли, не очень удобно бегать.

— Не знаю, не носил! И я сказал, в чем приходим. Значит, обувь считается. Что еще непонятно?

Может, кому что и было не понятно, но спорить с человеком, который одной интонацией голоса заставляет задуматься о собственной интеллектуальной несостоятельности, не стал никто.

— И кстати, шпильки — это вид холодного оружия. Так что у Вас, Диана, преимущество, — и улыбнулся так, что Мадину опять прошил разряд страха. — На первый раз можете посетить раздевалку, но засчитаю как опоздание. Иначе, боюсь, дочери президента придется покупать новую юбку. Эта по швам разойдется от лишнего движения. А в вашей, Диана, будет очень здорово смотреться шпагат.

«Хм, уже знает всех нас по именам. Готовился к встрече, что ли?» — подумала Мадина, даже не обратив внимание на подколку про ее юбку.

Диана представила себе эту картинку, покраснела и рванула в сторону раздевалок. Мадина и оставшиеся из пятерых на секунду позже присоединились.

Вслед им раздалось громкое:

— Забыл предупредить: опоздавшие отжимаются 50 раз.

Переодевалась Мадина не спеша. Во-первых, страшно было возвращаться в зал, а во-вторых, нужно было выяснить, что здесь делает Нина. Из спортивных секций в школе она посещала только цирковую. Да и в разговорах никогда за ней не замечалось любви к насилию, который в разной мере, но обладал каждый из бойцов.

— Мне нужно научиться защищать себя и своих сестер.

— Что? — Мадина оторвалась от завязывания шнурков. — Я думала вслух?

— Нет, но и так ясно, что ты так усиленно обдумываешь. Не бойся, бестактным вопросом ты меня не обидишь, это сделают вечером сестры. — Нина улыбнулась.

Мадину всегда поражала ее манера выражать чувства. Что бы она ни делала, даже если сумасшедше смеялась над очередной общей проделкой, то все равно ее глаза оставались спокойными. Словно там навсегда поселилась какая-то печаль. Может, именно это на подсознательном уровне отпугивало ухажеров от девушки. Ведь с ее-то яркой внешностью и идеальной фигурой их должно было быть ни чуть не меньше, чем у сестер. Вот только Мадина не могла вспомнить никого, кого можно было бы назвать женихом младшей Раск. Парни знакомились со всеми, улыбались, но встретившись взглядами, быстро переключали свое внимание на ближайшую из девушек. А Нина только, тряхнув своим пожизненным каре, ничего не имела против. Да, ее детство сложно назвать счастливым, как и остальных детдомовцев, которых после Эпидемии стало невероятно много, но ведь Лиин, Фаина, Кейт и Марго живут же жизнью молодых незамужних девушек. А вот пятая из сестер Раск живет чуть обособленно со своей бедой.

Удивительно лишь то, что это заметила только Мадина. Заговорив как-то об этом с Кейт, та сказала, что это выдумки. Если что и случилось бы, Нина обязательно поделилась бы с ними.

— Я готова. Диана, Мэнди, вы идете? — Нина обвела взглядом все еще одевающихся девушек.

— А зачем торопиться? Этот псих сказал, что все равно будет опоздание. Кстати, из вас кто-нибудь отжиматься умеет? А то у меня были только танцы в школе.

Мадина вспомнила, что и вправду видела эту миниатюрную блондинку на соревнованиях по танцам среди школ. Она была партнером того юноши, что возражал «психу». То-то лица показались знакомыми. Но опять же, что она тут забыла на пару с Ниной, раз их деятельность никак не была связана с боевыми искусствами?

— Девочки, а зачем вам эти тренировки армейского боя?

Диана на это мягко покраснела:

— Сюда пришел Эрик. Хотела вместе с ним побыть последнее лето как можно чаще, пока он не отправился в армию. Три часа каждый день я не готова отдавать какой-то махаловке кулаками. Так хоть позанимаюсь вместе с ним, раз ему так хочется.

Мадина как никто другой понимала эту девушку. Она тоже пришла не просто из любви к такого рода занятиям — знала, что Артур обязательно будет тут.

— Ладно, хватит болтать. Вечно тут не простоим, придется идти. Надеюсь, красными шапочками мы сегодня не станем, — видя непонимание собеседниц, Диана пояснила, — Ну, не станем ужином Волка.

После такой незамысловатой шутки идти в зал оказалось легче. Там бегом присоединившись к толпе, бегающей по кругу, девушки начали свое первое занятие. Про отжимания тренер ничего не сказал, а напоминать ему сумасшедших не было.

Через час Мадине стало казаться, что это ее и последнее занятие: тренер словно решил узнать придел каждого или отсеять сразу негодных, потому как за это время все успели переделать массу упражнений на разогрев и растяжку. Причем ни одно из них не было стандартным. Например, обычные махи ногами превратились еще и в упражнение на реакцию. Нужно было делать не воображаемый удар нагой назад, а метить в челюсть сзади идущего человека. А раз тоже самое делает и идущий впереди, то нужно было успеть поставить блок или увернуться от такого же удара.

Все это могло даже понравиться, если бы не было так выматывающее. Разминка все время была в движении. Ее темп лишь замедлялся или ускорялся, в зависимости от рода упражнений (разогрев мышц рук на бегу, а прогибы и наклоны, естественно, в шаге). Когда она закончилась, Волк дал минуту на восстановление дыхания. Мадину спасло то, что до этого два года ей приходилось доказывать парням, тренеру и самой себе, что она выдержит любые нагрузки. Поэтому ее физическая подготовка была на высоте, но и ее выдохи были с хрипами, как и у других.

Девушка хотела было подойти к Диане, на которую просто жалко было смотреть, так тяжко она дышала, но тут начался новый круг Ада. Или акробатика, как назвал ее главный Дьявол, он же тренер по совместительству.

Теперь Мадине было не до разглядываний кого-либо, потому что последующие упражнения требовали уже силу, выдержку и растяжку. И если первой хватало с избытком, второй пока тоже, то вот различный шпагаты и мостики не давались ни в какую. Приятное тепло уже давно перешло в простую боль во всех мышцах. А это даже еще не середина занятия.

Время тянулось безумно долго. Мадина давно уже выпала из реальности, почти на автомате выполняя то, что от нее требовалось. Но к концу тренировки пришлось прийти в себя. Волк решил научить их падать.

Обычно в каждом из видов борьбы первые занятия посвящают этому, так что удивляться не было смысла. Попробуй нормально разучивать прием, если боишься при падении получить ушиб. Чтобы такого не происходило, всех новичков гоняют до автоматизма с этим навыком. Поэтому Мадине, как бойцу со стажем, такие упражнения не нужны. Видимо, так же подумали еще несколько человек, которые отошли от общей группы.

Волк, заметив этот маневр, нахмурился. Затем показал, что он имел в виду под навыком падения. Мадина удивленно смотрела на это. Их учили другому: просто как упасть, чтобы получить наименьшие повреждения. Тут же на собственном примере тренер очень медленно показал, что надо делать, комментируя, какие при этом задействованы мышцы. Знания анатомии подтверждали все его слова. Такое падение ведет не к минимуму синяков, а вообще к их отсутствию.

Через пол часа, когда более-менее стало получаться у всех, Волк вывел их из зала на лестницу в коридоре. Теперь эти же падения нужно было выполнять на ней. Опять же первым проделав упражнение.

Мадина в очередной раз прокляла свой выбор в плане спортивного костюма. Широкие брюки все норовили задраться во время движения, а короткий топ стал вообще наказанием. Вся тренировка проходила без матов, так что то животом, то спиной девушка собрала всю грязь, что была в помещении, которую не успели собрать другие. Лестница стала ударом. Но, взглянув, как Артур быстро и с первого раза проделал спуск, Мадина махнула рукой на свой вид. Тем более, что остальные выглядели не лучше.

Как только спустился последний человек (им оказалась Диана, которая очень уж боялась бетонных ступенек), Волк велел всем вернуться в зал и построиться.

— На сегодня будем заканчивать. У кого-то есть вопросы?

Вопросы были у многих, например, как доползти до кровати и принять душ, на что сил совершенно не было. Озвучивать это никто не стал. Видимо, у всех устали все мышцы, даже языковые. Или не у всех. Вперед вышел молодой человек, тот, что светился уже вопросом к тренеру в начале. Эрик, кажется.

— Сэр, скажите, почему на занятиях армейского рукопашного боя мы занимались всем, кроме него самого? — выглядел парень слегка напуганным собственной смелостью, но искра знания, что увидела Мадина в его глазах, была сильнее всего.

— Волк. Занятие еще не кончилось. Сэркать будешь за дверями зала. А на счет вопроса, то я и не говорил, что буду преподавать конкретно бой. Так решили ваши администраторы лагеря. Я же обычно преподаю школу выживания для элитных подразделений армии. Но пока моя часть здесь, то приказали заниматься с будущими солдатами, а не с уже состоявшимися. — Неприятный взгляд блуждал по лицам слушавших его ребят. — Я не против. Так будет больше шансов, что мы сможем с вами встретиться в будущем. Занятие окончено.

И не дожидаясь никакой реакции, капитан вышел. Минуту стояла практически ощущаемая тишина, сменившаяся затем легким шарканьем ног. Все расходились. Кто-то с твердым уверением, что завтра он точно не придет, а кто-то с обратным. К числу последних, как ни странно, относились и все три упоминаемые до этого девушки. Мадине и Нине действительно понравилась эта тренировка, а вот Диана успела заметить блеск в глазах Эрика, а это значит, что он заболел очередной идеей. Понять какой, не стоило труда.

Вторая тренировка снова началась с опоздания. Мадина все никак не могла привыкнуть к огромному зданию для занятий. Тут размещались все учебные классы и залы для спортивных мероприятий. Так что сооружение впечатляло всех количеством этажей (их было пять) и размером помещений. Да еще и до него приходилось проделывать очень при личное расстояние от общежития. Тем более, что по какому-то идиотскому плану, вокруг не было ни одной асфальтовой дорожки. Даже у главного корпуса или столовой. Казармы вообще находились в отдалении и словно прятались в зелени, что росла здесь в изобилии. Так что добираться до любого важного места приходилось минут пятнадцать.

Сейчас Мадину спасло то, что сам Волк тоже опоздал. Быстро всех построив, капитан гаркнул о начале занятия. Ребята думали, что после вчерашних выматывающих упражнений сегодня нагрузка будет меньше, но пришлось знакомиться с суровой правдой жизни. Волк задал темп и ни разу не снизил его. У Мадины мышцы болели неимоверно, икры горели так, что казалось через секунду задымятся. Девушка думала, что хуже быть уже не может, хотя и понимала, что впереди еще акробатика, а значит, издевательство начнется и над руками. В тысячный раз тяжко вздохнув, Мадина продолжила бег.

На разминке невольно отмечались люди, у кого выносливость или упрямство было на высоте, потому что только эти и смогли ее закончить. Человек двадцать, не больше. На акробатике некоторые упражнения делались в паре или группе. Учитывая общее состояние всех, то это больше походило на движения двух инвалидов, которым приходилось поддерживать и помогать друг другу, если они хотели закончить свои мучения. Так сама Мадина вынуждена была в первый раз чуть ли не тащить Нину на себе, а в другой это же самое делал уже какой-то парень с ней.

Потом началась отработка ухода от удара. В паре. Сначала просто от кулака, а затем добавился нож. Напарник у Мадины, видимо, занимался чем-то вроде тайского бокса, потому что все его попытки остановить удар четко отдавались болью у самой девушки. Жесткие блоки вместо мягкого снятия, как показывал Волков. В итоге сама до конца не понимая приема, она показывала ошибки напарнику и училась вместе с ним делать правильно. Все силы и сосредоточенность уходили на это, так что о посторонних разговорах просто и речи не могло быть. Хотя узнать своих новых согруппников хотелось.

Пообщаться, правда, только с девушками, удалось лишь после окончания тренировки во время принятия душа. Тема для разговоров, конечно, была одна: как пережить такие измывательства да и стоит ли их продолжать, если сейчас нет сил даже на поднятие мочалки с мылом. Громче всех возмущалась одна мелкая рыжая девица лет так семнадцати. Мадина просто отмалчивалась, не в ее правилах было переубеждать людей. А вот Нина имела такую привычку:

— Кингжао, вот ни черта ты не оправдываешь своего имени, — зло бросила младшая Раск.

Рыжая даже не стала обижаться, а удивленно завопила:

— Ты знаешь китайский? Это же гадко. Из-за этих сволочей мы и живем в нынешних условиях, где не на танцы ходить приходится, а зубрить кучу ненужной фигни. — Ее возмущение нисколько не было поддельным.

— Эта, как ты сказала фигня, может спасти еще наш мир. А гадко не знать лингвисту еще один язык, а симпатичной девушке ругаться, причем не по делу. Поверь, умения, что вбил в нас капитан даже за эти два дня стоят очень многого. Если, конечно, иметь ум для их использования.

И Нина так улыбнулась, что и не знающий ее воспринял бы эти слова за оскорбление. Что тут же и сделала Кингджао, с истеричным воплем кинувшись на Нину. Мадина даже не успела сообразить, как две очень спокойные в жизни девушки в общем клубке начали беспорядочно молотить друг друга. Шум поднялся жуткий. Тем более наблюдающие девушки начали активно болеть за каждую из сторон. Видимо, на шум и пришел Волк.

— Кто мне объяснит, что здесь происходит? — даже его громкий голос не помог ситуации. Видя это, он просто как котят поднял за шкирку дерущихся девчонок и встряхнул их. — Я еще раз спрашиваю, объясните, что это значит.

Нина зло глянула на противника и ехидно улыбнулась тренеру:

— Не сошлись во мнениях, сэр.

Волк поморщился на такое обращение, а, может, на ответ.

— Так, через две минуты захожу, и чтобы все были спокойными и… одетыми.

Тут только некоторые сообразили, что из одежды на них была пена или вода. Под истошный женский визг Волк поспешил выбежать из душа.

На следующее занятие девушка с китайским именем не пришла, а Нина… Нина поменялась. Она резко стала серьезнее, ответственнее и жестче. Теперь она одна из первых брала на себя инициативу и ответ за все промахи, что свои, что своей команды. Мадине эти перемены не нравились, но спасало только то, что такая новая Нина была только на тренировках. За стенами спортзала Мадину ожидала все та же добрая и всепонимающая подруга.

Зато все ребята на тренировках сдружились с Ниной. На нее всегда можно было положиться, и она была очень талантлива, это все имело вес при выборе партнера или команды на занятиях, раз вместе занимались, купаясь все в поту на пропыленном полу, то и после можно спокойно пообщаться. Кто-то из парней даже пытался поухаживать за Ниной, но это она присекала сразу.

У Мадины поначалу пыталась проснуться женская зависть к такой популярности подруги, но потом куда-то это ушло. Может, сказалось то, что в плане именно рукопашного боя, Волк всегда выделял Мадину. На пару с Артуром, правда.

На тренировку Мадина сегодня, на удивление, не опаздывала. Она для самой себя уже давно заметила, что занятия у Волка отразились не только на ее физической подготовке. Теперь ей все давалось легче. А где было действительно трудно, там вспоминалось ощущение, которое появляется к середине стандартной тренировки: хочется разреветься и сесть на скамейку, громко крича, что ничего не получается, и она устала. Вот только если перебороть себя минут десять и решиться (в первое время из-за страха перед тренером, а потом по собственному желанию) продолжить упражнение, то становится легче. А в следующий раз вообще уже не вызывает трудности.

Перенеся это правило в обычную жизнь, Мадина стала намного быстрее и охотнее разделываться с уроками. Их, не смотря на каникулы, снова возобновили. И даже нагрузку сделали еще больше, введя несколько дополнительных предметов. Девушка искренне недоумевала, зачем ей, будущему педиатру, нужна высшая математика, программирование или основы маркетинга. У подруг и друзей было точно так же.

Да, Мадина не оговорилась, теперь у нее были и друзья. Первый парень в их компании появился благодаря Диане, которую Нина и Мадина познакомили с сестрами, а та, в свою очередь, представила им Эрика. Молодой человек сначала чувствовал себя неловко в женском коллективе. Тем более у Кейт и Лиин появилась привычка постоянно подтрунивать над ним, заигрывая в открытой форме. Диана знала, что это не всерьез и не реагировала, а бедный парень смущался. Поэтому девушки не удивились его желанию привести своих друзей. Но сделать это все же пришлось, потому что Эрик решил познакомить своих новых друзей с… Артуром. Конечно, там был еще один юноша, Рифат, но его просто не заметили из-за сразу же возникшей ссоры между Мадиной и Артуром. На закономерный вопрос Дианы, знал ли, что он делает, Эрик искренне изумился. Оказывается, он не знал об известной на всю школу вражде двух лучших учеников. Пытаясь понять, как такое возможно, даже Мадина и Артур отвлеклись друг от друга и разглядывали новый вид человека: увлеченный своим миром до конца.

После этого последовал вопрос Нины, а знает ли парень, что в него влюблена Диана. Судя по расширенным глазам и розовым щекам — нет. Реакцию остальных было не трудно предугадать. Вот так вот смех умудрился сделать то, что на протяжении пяти лет не смогли сделать все учителя Школы: научить ладить двух непереваривающих друг друга людей. Пусть до взаимопонимания было еще далеко, но шаг на сближение был сделан. По крайней мере, не стало драк между этими двоими.

Вот и сегодня Мадине удалось быстро закончить работу по астрономии, и на тренировку она пришла заранее. Здесь привычно уже пожала руку Нине, Артуру, Эрику и остальным, стоящим у входа в зал.

— А где все? — Мадина удивилась отсутствию второй половины Эрика. После того разговора уже он не отпускал ее ни на шаг.

— Рифат поменял Волка на Марго, повел ее гулять, а Диане нездоровится сегодня. — Нина всегда знала все о своих друзьях и сестрах. — Лиин, Фая и Кейт больше не придут, так что ты должна мне желание.

— Вот же… Я думала, они задержатся хоть на месяц. Наших красавиц хватило только на неделю.

— А я всегда говорил, что рукопашка — это не женское занятие! — От подзатыльников с двух сторон Артур увернулся достаточно ловко. — Тут парни-то не выдерживали. Вспомните, сколько нас было два месяца назад и сколько сейчас осталось?

Эрик, как самый дотошный из них, сразу назвал точную цифру:

— Было семьдесят шесть, а осталось четырнадцать.

— Вот, и из них три — девушки. Если сравнивать в процентном соотношении, то мы крепче оказались. — Уступать Мадина была не намерена.

— Две с половиной, тогда уж. На целую ты до сих пор не тянешь, мелкая.

Мадина зло прищурилась. Эрик и Нина придвинулись. Хоть драк давно уже не было, но и мирно сосуществовать эти двое могли не больше пары часов. Как раз пока идет тренировка, потому что Волк, специально или ненароком, ставил их не противниками, а союзниками. В школе с прошлым тренером это не прошло, а тут, видимо, сыграл авторитет капитана Волкова. Перечить ему было опасно для здоровья, что он и показывал со второго занятия. Тогда, работая в паре, нужно было выбить оружие у третьего. Естественно, что Бони и Клайд (Волк поклялся, что сделает их них такую же знаменитую пару, раз они так усиленно этому сопротивляются) не сошлись во мнениях, как это делать. Драку разнимал сам тренер, гаркнув намного громче, чем всегда, и залепив каждому по оплеухе. Клятвы, похоже, капитан привык исполнять, потому что медленно, но верно Мадина и Артур становятся лучшими и на тренировках. На этот раз вместе. Бони и Клайд их теперь называет не только Волк, а все чаще такое можно услышать и от согруппников.

Начавшийся было спор закончил возглас:

— Идет.

Кто идет и зачем, уточнять не надо было. Мадина в очередной раз задумалась, почему она осталась на тренировках Волка, ведь, по сути, она его боялась. В принципе, как и многие другие. Только сейчас был не один стимул, утереть нос Артуру, а что-то еще. Уважение что ли. Да, видимо, все же уважение. Капитан же гонял их не от нечего делать, а чтобы ребята для себя выяснили свой придел. У кого он был ниже, чем у него самого, тем нагрузка снижалась. Среди таких остался только один Эрик.

Еще сюда примешивалось желание увидеть и научиться настоящим боям. Почти два месяца, что они занимаются, была лишь общая подготовка и выучивание до автоматизма в мышцах движений. Пусть и не стандартными упражнениями, но так и было. Спаррингов не было абсолютно.

— Интересно, что сегодня он придумает, — шепот был тихий, так что не разобрать, кто поинтересовался.

Действительно, каждый раз было что-то новенькое на занятиях. Неизменными оставались только очень «полюбившиеся» всем упражнения, типа «крокодила» или «краба». Оба из себя представляли нагрузку на руки, но в первом случае, выполняя переползание в упоре лежа, а во втором — прыжки в нем же.

Стандартную процедуру сегодня Волк решил поменять. Раньше он врывался в помещение, если приходил позже всех, или размеренным военным шагом доходил до двери и открывал ее, пропуская девушек вперед. Воспитанным и Алексеем Владимировичем он был ровно до слов «занятие началось», потом — Волк и все вытекающие отсюда. Сейчас этот все же странный мужчина подошел к двери, но открыв ее и встав немного сбоку, он не пропустил Нину, как обычно, а придержал и пожал ей руку.

Удивились все. Такое рукопожатие (крепкий обхват правой ладонью и хлопок по плечу левой)они видели у него и зашедшего как-то за дочерью Президента. Что это значит, Мадина выспросила у отца: так приветствуют друзей в армии. Получается, что оброненная однажды фраза «у нас нет девушек и парней, у нас есть бойцы» была истиной? И что сейчас происходит своеобразное посвящение что ли в бойцы? Такие размышления вела, видимо, не одна Мадина. Пугливые улыбки начали появляться у всех. Нина же уже открыто улыбалась тренеру, затем, отпустив руку, вошла в зал.

Через процедуру прошли все. Мадина была третьей, после Артура, но тут она не рвалась вперед. Все же капитан до сих пор ее пугал своими взглядами.

Его ладонь показалась девушке слишком гладкой для военного. Она думала, что у них от работы с оружием и снарядами должны быть более шершавые руки. Поднять глаза Мадина до последнего не решалась. Тогда Волк чуть крепче сдал ей ладошку, казавшуюся в его такой маленькой. Когда их взгляды встретились, тренер негромко сказал:

— Молодец.

Вот так одно слово, но такое емкое и ценное, потому что было сказано человеком, не привыкшим разбрасываться похвалами. Стоит ли говорить, что теперь девушка поклялась самой себе, не сделать ничего такого, что разочаровало бы капитана.

На приветствии день сюрпризов не закончился. С этого дня начались показываться и осваиваться боевые элементы. Работа с собственным телом и не только: ножи, палки, автоматы, пистолеты и многое другое, что не подумаешь назвать оружием, но в умелых руках может привести к смерти твоего противника.

Пусть теперь подготовка больше напоминала армейскую, причем спецвойск, но ребят сразу предупреждал об этом Волк, да и возражающих не было.

Спустя неделю где-то Мадина, заручившись поддержкой Нины, вывела все же капитана на разговор, узнать, почему он стал их приветствовать как своих.

— Потому что вы теперь действительно свои. Сейчас остались лишь те, кто уже точно не уйдет и будет дальше совершенствоваться самостоятельно, если что. Запомните это. Если что случится, то помощь можете просить у меня самого и у всех тех, кто учился до вас этому стилю боя. Уверен, узнаете легко наших. Таково правило.

— Стиль боя? — Нина много перечитала теории о боевых искусствах, начав эти тренировки. — Я думала, что это просто смесь из русского рукопашного, азиатской борьбы и восточных единоборств. Нет?

— Да. Только добавь сюда физику еще. Не знание анатомии, Мадина, а именно физику, точнее механику. Вспомните, что я вам показывал: рычаг, точка приложения силы и тому подобное. Термины-то оттуда, как и основа.

Мадина немного засмущалась, ведь она на самом деле повторяла анатомию, ищу информацию о том, какие и как можно нагружать мышцы. Оказывается, не тот учебник повторяла.

— Получается, эта система имеет название, раз Вы сказали о стиле? — Раск в мыслях уже была в библиотеке, разыскивала все по еще не названому виду боя.

— Есть. Школа выживания Кадочникова. Когда-то по ней подготавливали спецназ в России, но после Трагедии многое забылось. Меня тренировал отец и мать, поэтому я ее знаю. — При упоминании родителей всегда суровое на время тренировки лицо Волка разгладилось. Его взгляд стал мягче, пусть и до улыбки дело не дошло. — И хватит об этом. Кстати, Нина, в книгах ты не найдешь этой системы. Сам когда-то искал. Так что пришлось самостоятельно развивать уже изученное в детстве.

И он ушел. Была у него такая привычка: никогда не прощался. Просто говорил об окончании занятий и уходил. Иногда задерживался, как сегодня, поговорить с учениками, но и в этом случае не прощался.

Девушки переглянулись. Они узнали вещи, которые требовали осмысления и дальнейшего обсуждения, и не с самим собой.

— Сегодня вечером у нас в комнате. — Мадина кивнула мыслям подруги.

А до этого времени ей нужно было сделать еще кое-что. Девушка оглянулась, ищу взглядом Артура. Он уже ушел. Что ж, придется поискать. Как раз еще раз обдумает, стоит ли делать запланированное.

Вообще-то ничего страшного и противозаконного девушка делать не собиралась. Просто ее достали подколы компании о неровном дыхании ее и Артура друг к другу. Возвращаясь все чаще в мыслях к этому, Мадина начала сомневаться, может, на самом деле ей нравится этот парень, вот она и реагирует так на него? А что он поступает точно так же, так ведь они оба овны, которые известны своим характером. Выйти из заколдованного круга «нравится-ненравится» Мадина придумала только одним способом — экспериментом.

А вот и еще ничего не подозревающий подопытный. Юноша стоял у окна и наблюдал за возней детей на детской площадке. Мадина с уверенностью могла сказать, что там сейчас резвятся его братья вместе с близнецами. Этих шифровщиков они поймали около месяца назад, когда те пытались построить совместными усилиями дом на дереве. Если бы не тренировки Волка, то разразилась бы жуткая ссора с последующей дракой, но Артур и Мадина лишь хмурились и стоя выслушивали оправдания младших. Оказывается, те дружат с начальной школы. Раньше это Мадина посчитала бы предательством. Теперь знает, что ее сестренки под надежной защитой, потому что как бы ее не раздражал Артур, но отрицать его хорошие качества было бы глупо, а на братьев он влияние оказывал.

— Ты не знаешь, почему они могут общаться нормально, а мы нет?

От вопроса девушки парень чуть вздрогнул. Видимо, так увлекся наблюдением и не услышал ее шагов.

— Удивишься, но я как раз об этом думал. — Артур повернулся к ней лицом. — Вот что не так во мне? Ведь ты очень симпатичная и умная девушка, и мне нравишься, но стоит тебе только что-то сделать, как меня переклинивает, и хочется тебя задушить. Это же не нормально?

— Тогда и я не нормальная. Ты вызываешь у меня точно такие же чувства. Вот только симпатичным я тебя не считаю. — Мадина улыбнулась, а потом начала еле слышно лепетать. — Знаешь, а я, кажется, придумала, что нам делать. Точнее, я не уверена, но, думаю, стоит попробовать. А вдруг девчонки правы? Да и ты назвал меня симпатичной, значит, не будет сильно уж неприятно. Тем более, мы же разумные люди, сможем к этому отнестись как к эксперименту, если ничего не получится. Или просто забудем. Ну, так как?

— Тебе сегодня сильно досталось шестом от Игоря что ли? — из слов девушки Артур не понял ровным счетом ничего.

— Вот вечно ты так! Я тут, понимаешь, через себя переступаю, хочу свой первый поцелуй ему отдать, а он издевается. Крамов, ты когда-нибудь точно получишь!

Мадина стояла уперев руки в бока. Да, поза глупая, но она не видела себя со стороны, да и не до этого было. Ее действительно переполнял гнев. И что с того, что она забыла подготовит речь, а промямлила что-то невразумительное. Должен был понять. А парень просто был в шоке.

— Что ты там хочешь отдать?

— Как же с тобой сложно, Клайд.

После этих слов, Мадина притянула к себе юношу, схватив его за рубашку, и поцеловала. Делала она это впервые, так что не знала, какой реакции стоит ожидать от напарника. В отличие от него.

В первые секунды он опешил, но затем уже взял себя в руки. Или в руки он взял девушку, обняв? В общем, поцелуй из робкого стал настоящим. Отстранившись через какое-то время друг от друга, бывшие враги (не могут же они быть ими и после такого?) замолчали. Заговорить первым никто не хотел. Вздохнув, Артур все же вспомнил, что он тут сильный пол и начал:

— Знаешь, это было… было… ммм… не то. Вот, — а сам прикоснулся рукой к губам, вспоминая ощущения.

Девушка повторила его жест и прислушалась к своим чувствам.

— Впервые с тобой соглашусь, Клайд. Это мой первый поцелуй, но ведь он должен был вызывать что-то кроме научного интереса, так?

— Не хотел тебя обидеть, но точно то же подумал.

И молодые люди рассмеялись. Громко и… облегченно.

— Ладно, я пойду. Мне еще до нашей сходки у Расков надо сочинение по Никитину писать. До вечера, Клайд.

— И ты тоже? Я не могу привыкнуть тебя Бони звать. Дурацкая привычка у Волка всем давать прозвища, а мы ей еще и потакаем. Дианку теперь только Танцовщицей и кличут, про Эрика-Дайвера и Нину-Черную мамбу вообще молчу.

— Так я тоже привыкаю. Вот как можно чаще и обращаюсь. Попробуй так же.

— Эй, Бони!

— Да? — девушка, уже шедшая к себе, обернулась.

— Ты это… когда решишь узнать, что такое секс, меня не ищи. Я все же хочу получить удовольствие в первый раз, а не ощущать себя на практическом уроке, — и шальная улыбка, словно опровергающая только что сказанное.

— Тебе по этому вопросу лучше к сестрам Раск обратится.

Артур представил себе это и оставил последнее слово за Мадиной, потому что испугался, что она на самом деле посоветует неугомонным сестренкам заняться им, а прятаться по кабинетам, как когда-то Леонид, не хотелось.

Ежевечерняя сходка сегодня походила на бедлам. Началось с того, что целующихся Мадину и Артура видели. Двусмысленными намеками не кидались только Эрик и Диана. Бывшие враги вслух грозились убить того, кто рассказал эту новость, а мысленно улыбались, потому что основы под этими едкими шутками реальной не было. С легкой грустью, Мадина для себя установила, что Артур ее не привлекает как парень, но тогда не ясно, почему он так ее достает. Столько было надежд на эксперимент, а он провалился. Точнее результат был, но отрицательный, а что с ним делать, девушка не знала. Вот и сидела, задумавшись, на автомате огрызаясь на еще звучавшие остроты.

Когда это развлечение надоело или Нина просто решила сжалиться над бедной парочкой бывших врагов, младшая Раск вспомнила основной повод сегодняшней встречи. А именно: обсудить то, что рассказал сегодня Волк. Двухчасовая дискуссия ничего не дала.

— Да что вы, девчонки, заладили «Что с этим делать, что делать». Ничего. Жить как раньше, а в старости вспомнить счастливое время, когда вместо обязательных для всех занятий спортом, мы находили себе друзей. — Рифат с сегодняшнего дня перестал ходить на тренировки, но от этого не перестал быть своим, и сейчас сидел, обняв Марго, высказал главное для него самого. — Еще нас научили многому, что пригодится в жизни. И Нина, раз Волк говорит, что нет литературы, то и не стоит искать, думаю.

Нина тихо вздохнула. Она многое понимала из рассказов капитана, но ей не хватало информации. Например, по зарождению такого стиля, по ее основателю. Ведь история часто раскрывает дополнительные стороны любого факта. Чертова Катастрофа. Найти стоящую книгу иногда просто невозможно стало. Эпидемия разрасталась с такой скоростью, что люди о книгах задумывались в последнюю очередь. Тут бы самим спастись. До Уральских гор под защитой экстренно воздвигнутого заграждения добрались не многие. Получается, уцелели лишь те книги, что было на руках у самих жителей Урала в тот момент. Все те, что есть в их зоне, Нина уже изучила, а достать новые стало невозможно даже по электронке: пару месяцев назад перестал работать последний спутник, связывающий их зону с другими. Теперь от американской и австралийских зон не поступало никаких известий. Девушка в сердцах стукнула кулаком по столу, так раздражала ее нынешняя ситуация.

Шум спорящих голосов начал понемногу снижаться. Каждый для себя составил свое мнение на счет их посвящения в ряды бойцов и друзей Волка. Марго, Кейт и Лиин не понимали всего этого ажиотажа. Для них капитан Волков остался грубым воякой с садистскими замашками. Фая, в отличии от сестер, занималась не индивидуальным видом спорта (интересно, кто додумался к спорту отнести модельное искусство?), а баскетболом. Она понимала, что такое команда и как важно быть частью ее. Занятия по рукопашному бою были не для нее, но в этот летний лагерь из ее команды поехали только двое, поэтому пришлось выбирать другую физическую нагрузку, пока за нее не выбрала Администрация. Хотя даже недели занятий ей хватило, чтобы понять принцип работы своего тела, что оценили ребята в ее временной команде. Тем более там почти все парни — женской команды так набрать и не смогли.

Фая мечтательно улыбнулась и обвела взглядом их смешанную компанию, отмечая, не заметил ли кто. Марго и Рифат не замечали явно никого, обсуждали какие-то свои дела. Фая искренне пожелала, чтобы этот парень был у сестры последним, чтобы она перестала метаться в поисках идеала. Тем более их новый друг понравился всем: тихий и спокойный все время, но когда задеваются его интересы, он отвечает очень жестко, а Марго была его интересом номер один.

Девчонки заново подняли тему поцелуев некоторых небезызвестных всем личностей. Сами же личности уже поменяли тактику, соглашаясь со всем, чтобы от них, наконец, отстали.

Чуть в стороне от всех одно кресло на двоих занимали Эрик и Диана. Пара весь вечер сидела тихо и несколько обеспокоенно переглядывалась. Как раз когда на них смотрела Фая, Диана кивнула на очередной взгляд Эрика.

— Ребята, мы хотим вам что-то сказать. — Эрик даже встал, привлекая внимание.

Разговоры все затихли. Все настроились слушать друга, который не часто «выныривает» из себя. Эх, метко, однако, назвал его Волк. Между тем, Дайвер продолжил:

— Вы знаете, что мы с Танцовщицей встречаемся. И получился закономерный результат из этого. — Тут Марго хихикнула, понимая, что сс скажет Эрик дальше. — Мы решили пожениться.

— Что? — Марго чуть удивилась. — Я думала, что Дианка просто залетела.

Эрик так же спокойно ответил:

— И это тоже. Просто я хочу, чтобы этого ребенка законно признали моим, пока я не ушел в армию. Так что ждем вас завтра в семнадцать часов ровно у главного корпуса.

— Гм, не хочу никого обидеть, но вы уверены, что стоит так спешить? Вам ведь только по шестнадцать — вся жизнь впереди. Может, встретите кого-то еще, а ничего изменить уже нельзя будет. — Нина разумно смотрела на такое заявление. — Разводы уже лет пятьдесят не практикуются, сами знаете.

Диана ласково улыбнулась подруге.

— Мы не передумаем. Вдвоем мы сможем все.

Вот так вот несколько пафосно, но от этого не менее жестко закончила все разговоры об этом Диана. Каждый, невольно, задумался о том, что все они взрослеют. А этот лагерь ускорил процесс в разы.

Артур глянул на серьезные лица друзей. Для компании, в которой смех никогда не прекращался, это было непривычно и… неуютно. Поэтому молодой человек решил спасать ситуацию:

— Бони, помнишь, что я тебе говорил про продолжение эксперимента?

Девушка недоуменно уставилась на него, но кивнула.

— Забудь. Нам надо срочно это сделать, а то некоторые уже детей заводят, а у нас только первый поцелуй был. Не хочу быть хоть в чем-то отстающим.

Расцветшие у всех улыбки вернули и привычный уют в их коллектив.

Лето подходило к концу, а значит и близился к завершению и лагерь. Мадина с легким беспокойством ожидала времени, когда придется вернуться в школу. Многое же теперь поменяется: Диана и Эрик не вернутся в школу, первая из-за наметившегося животика, а второй будет в армии; Марго выходит на первую работу, ей уже позвонили с местного театра; Нина решила окончательно поменять цирковую секцию на рукопашный бой, посещая его вместе с Артуром и Мадиной; а сами эти двое стали настоящими друзьями, пусть странными, с вечными шутками на грани друг к другу, но с умением и желанием прикрыть спину товарищу.

Но самым главным изменением стало то, что все ребята выросли. Нет, не в физическом смысле, а духовно, то есть созрели до того, что стали понимать происходящее вокруг. Вечерние посиделки вместе дали свои результаты. На них в обсуждениях и спорах открывались вещи, которые просто не замечались в обыденной жизни. Так простой разговор о жалобах на нагрузки в школе вылился в открытие простой идеи, что из детей хотят вырастить универсальных людей, которые будут знать и уметь практически все. В эту теорию вписывались и обязательные занятия спортом. Обосновали для самих себя ребята это тем, что население их зоны малочисленно, и если вдруг погибнет единственный художник или геолог, то умрет и этот вид деятельности. Ведь обучить нового человека никто не сможет, а из книг теперь мало что можно получить.

Мадина потом для себя спросила у отца, правы ли были они. Президент очень уж грустно улыбнулся и сказал, что современная молодежь оправдала ожидания Администрации, выявив программу, которую в свое время создавали лучшие умы около пяти лет. Еще он предложил найти два самых главных пункта этой программы.

Над решением этой задачи компания друзей думала долго. Ответ нашелся сам весьма неожиданно: на церемонии бракосочетания Дианы и Эрика Нина вспомнила, что читала о старых временах, когда брачный возраст был один для всех, то есть не индивидуально природой назначенный, а только после восемнадцати. На возмущение Марго, что девушкой она стала в тринадцать лет, а женщиной уже в четырнадцать, сестра ей ответила, что ее первого мужчину вообще бы посадили в тюрьму.

Вот и второй пункт программы, который законодательно закрепил то, что дает природа. Молодые люди могла пожениться как только узнают о будущем ребенке, то есть когда физиологически девушка уже зрелая. Отец Мадины позже подтвердил выводы выросших детей.

— Детей? — девушка посмотрела на Президента. — Ну конечно, это же самое главное в современном мире. Блин, мы никак не моли сообразить ответ на твою последнюю загадку, а тут же элементарно. Минимум трое детей! Я гений!

— Тише, умница моя, тише, — довольный отец погладил дочь по голове. — Гением будешь, когда придешь ко мне с решением, кем ты будешь в этой жизни.

— То есть? Я же говорила, что на педиатра дальше пойду учиться, — изумилась Мадина.

— Ага, педиатром, который тайком от всех будет рисовать. Девочка, может, перестанешь себя, наконец, обманывать и займешься действительно любимым делом? Ведь педиатрия – это оправдание у тебя перед всем обществом, рукопашка – перед Крамовым. А для себя-то когда будешь жить?

— Я не смогу для себя, если знаю, что в будущем стану делать полезное дело для всего общества. Сейчас нужно выжить человечеству, а потом уже развлекаться.

— Ты сама-то веришь в вдалбливаемые в вас в школе истины?

— Это и моя истина. В нее я не верю, а знаю, что она таковой и является.

— Ладно, оставим этот разговор до лучших времен. Только пообещай, что хотя бы свои тайные свидания с мольбертом не бросишь.

— Пап, я… — Мадина встретилась взглядом с отцом и увидела, что он ожидал от нее только один ответ. Поэтому девушка согласилась. — …постараюсь.

Этот немного странный разговор был вчера, а сегодня, двадцать девятого августа 2073 года, всех детей вместо обычных занятий вызвали на линейку.

Заметно ежась от утреннего ветерка, Нина интересовалась у подруги, знает ли она о причинах такого экстренного собрания.

Мадина не знала. Что уж говорить, если даже весьма осведомленный Эрик пожал плечами на вопрос.

— Значит, будут говорить что-то важное, — заявил Артур, стоящий рядом. — Так что слушаем.

А говорили действительно важное, раз даже при виде выступающего со сцены Леонида сердце Мадины по привычке не екнуло.

— Вчера на юго-востоке нашей резервации был зарегистрирован прорыв. Ценой многочисленных потерь среди военных удалось эвакуировать большую часть населения. В связи с этим Администрацией был выпущен указ о всеобщей мобилизации. Под указ попадает все население. Дети в том числе. Поэтому этот лагерь действует еще некоторое время, в течение которого всем необходимо пройти начальную военную подготовку. Желающие могут записываться в ряды действующей армии с сегодняшнего дня. А теперь я назову имена погибших. Их родные могут связаться с семьей в главном корпусе.

Дальше пошел список имен. Мадине казалось, что ничего страшнее она в жизни не слышала.

Первые две фамилии скорбно проводили тишиной. На третью раздался испуганный вскрик из-за спины. Головы многих повернулись на этот звук, а издавшая его Лиин прикрыла рот ладошкой и молча плакала, не замечая катившуюся по лицу вместе со слезами тушь.

— Это ее учитель танцев. — Нина сочувствующе обняла сестру.

А Леонид, не замечая ничего, продолжал страшный список. Слез и криков становилось все больше на его протяжении. На последних пунктах побледнел и сам Леонид, встретив имя сестры, но зачитывать список все же закончил. Финальным прозвучала фамилия какой-то женщины. Услышав его, Артур мигом бросился через всю площадь к ее краю. Мадина знала, что там стояли близнецы вместе с младшими Крамовыми.

— Вот я дура, столько лет любить тетю Олю и не знать, что у нее с детьми разные фамилии. — Мадина хлопнула себя по лбу, а затем повторила маневр Артура. Она понимала, что сейчас, успокаивая малышей, он не задумывается всерьез, но чуть погодя утешение нужно будет и ему. Пусть девушка и не была спецом в этом, но молча подержать за руку смогла бы. А это, как она поняла за три месяца тесного общения, ее другу поможет больше всего.

— Шаг, удар снизу, боковой, локоть. Шаг, боковой, удар ногой, добить сверху. Разбиваем простой четверочкой и отрабатываем, — голос Мадины уже начал садиться, но до конца тренировки еще было много времени.

Она теперь понимала, что причина отказа Волка работать с детьми была не только в его занятости: они все такие шумные, что девушка просто вытребовала у начальства разрешение вести тренировки вместе с Артуром. Тот умел так рыкнуть, что тишина минут на пятнадцать была обеспечена, а с таким контингентом, это очень много. Вот и сейчас, стоило только Артуру отвлечься на тех, кто занимался немного в стороне (у кого имелся талант или опыт в такого рода спорте), как близнецы устроили потасовку, вовлекая в нее остальных.

— Бони! Бони! Смотри, как у нас получается! — Азиза и Рита выполняли какую-то безумную комбинацию из двух тел. Какую именно Мадина даже не пыталась разбирать, потому что это было не по программе занятия. Нет, все-таки и Администрация иногда ошибается, думала Мадина, глядя на это. Ее малышки ни в какую не хотели понимать, зачем им учиться самообороне и обращению с оружием. Они считали, что их всегда сможет защитить папа или сестра. На худой конец, братья Крамовы. Вот эти как раз поняли возлагаемые на них надежды по защите окружающих и усиленно занимались. Артур пытался было поддеть сим фактом Мадину, но она даже не ответила. Ее очень огорчало то, что девочкам приходится заниматься у нее, а не плаванием, как до этого. Но приказ есть приказ. Хотя все знали, что толк от этих всеобщих занятий будет лишь в том, что дети и женщины не станут поднимать панику в экстренной ситуации, а мужчины, может быть, смогут продержаться до прихода армии.

— Так, мелочь, завязываем с играми, а то придет злой Клайд и заставит отжиматься, — пусть и не получился рык как у Артура, но подействовало. Близнецы обиженно насупились и стали повторять за всеми упражнение.

— Азиза, следи за локтем. Твой боковой разглядит даже слепой противник! Рита, это не четверка, а отмахивание от мух какое-то. Мартин, не повторяй за Ритой, слышишь же, что она не правильно делает.

— Черт, черт, черт. — Мадина уже не мысленно ругалась сама на себя и на бессонницу Артура, который как раз стоял напротив и, сложив руки на груди, хмуро уставился на подругу. Вот и как он умудрился засечь ее ночные вылазки? Она же выходила намного позднее отбоя, а возвращалась еще раньше побудки охраняющих их солдат. Где же она допустила ошибку?

— Твои похождения заметили сестры, а они передали моим близнецам. От них уже и я узнал. Осталось только выяснить, куда именно ты пропадаешь уже неделю, а?

Мадина хотела было уже заявить, что это не его дело и уйти спать, но в последний момент передумала. Просто решила, что ему можно было бы рассказать. Он не поймет, но… будет знать и перестанет волноваться. Да, этот тип уже начал проявлять такие вот чувства к ней. Привычка страховать партнера у всех «волчат», так их прозвал отец Мадины, вышла за пределы спортзала в реальную жизнь. И если в паре «Танцовщица-Дайвер» это было закономерно, то вот «Бони и Клайд» пугали этим всех, от друзей до преподавателей. Один Волк только радостно потирал ручки. Его никто не застал за таким занятием, но подобную картину Мадина представляла перед глазами постоянно.

— Ладно, только поклянись, что не будешь ругаться, — и ставший уже фирменным взгляд милой дворняжки.

— Все на столько плохо? Ты моешь по ночам казармы за косяк у Волка? Или выполняешь какую-нибудь секретную миссию отца?

— Гораздо хуже, Клайд. Я все эти ночи бывала у Лени.

— Леня — это Леонид Шолохов? Блин, Бони, ну ты даешь. Не могла получше парня найти? Он же тряпка, больше никак не назовешь. Кроме смазливого личика ничего нет. В будущем хорошая, но штабная крыса. — Артур действительно не понимал часто девушек в плане выбора. Он думал, что хоть его напарница сможет применить мозг, а не другую часть тела.

— Ты обещал не ругаться. Я знаю все его минусы, но ничего не могу поделать. Я и раньше жила для этого человека, а теперь, когда ему нужна поддержка… В общем, он наконец принял меня.

— Какие же вы бываете глупые. Ответь на один вопрос сейчас и на него же спустя месяц. И тогда я не буду ничего больше говорить про твоего избранника.

— Говори.

— Ты счастлива?

— Да. У меня есть семья, которую не затронуло горе; есть друзья, на которых могу положиться во всем; есть человек, которого я очень люблю. И еще есть планы на будущее со всеми этими составляющими.

— Я рад за тебя, друг. — Артур мягко улыбнулся. — Пошли, провожу, а то до подъема час осталось, а нам сегодня тренировку для младших групп проводить.

Друзья спокойно дошли до комнат общежития. Мадина, приоткрыв дверь, глянула на посапывающих близнецов. Артур тоже смотрел на них.

— Такие милые.

— Ага, и беззащитные. — Мадина повернулась к Артуру. — Клайд, как думаешь, что нас ждет?

— Ты про войну?

— Да, теперь это точно война. Скрываться за барьером уже не получается. Народ помаленьку вырождается, а прорывы стали все чаще. Нас все меньше, Клайд, а тварей — больше. Ты знаешь последние научные сводки, что если раньше они размножались только за счет нас, укусив, то теперь и уже традиционным способом. Лет двадцать-тридцать, и все, нас не будет.

Мадина говорила и говорила еще ужасные вещи, которые, может, и не были известны рядовым жителям, но дочери Президента, которая интересуется к тому же всем, это было не новостью. Девушку просто прорвало на эту тему. Она не так давно ушла от любимого, который, потеряв сестру, просто сдал, а сегодня вообще проплакал около часа, пока девушка его успокаивала. Сейчас успокаивать нужно ее саму. Глядя на своих сестренок, она остро осознала, что защищать она их будет до последнего, но под гнетом обстоятельств это все будет бессмысленно. В принципе, сейчас все бессмысленно, потому что способ борьбы с тварями, кроме попадания в сердце или отрезания головы, ученые так и не смогли найти.

— Все это бессмысленно, — устало закончила свою истерику Мадина.

— Мы что-нибудь придумаем, Бони, — Артур обнял девушку, — обязательно придумаем. Хотя бы ради них.