4.

Однако, несмотря на теплую встречу в Самарканде, старички в нём надолго задерживаться никак не могли — на недельку, от силы на полторы.

Во-первых, чтобы гостям хозяева не надоели, а во-вторых — по причине скорого осеннего похолодания в родных краях. И потом, им хотелось ещё в Поволжье завернуть. Там младшая сестра деда их поджидает.

И первое, что они сделали, — пустились по историческим местам. Им, видите ли, очень нужно было побывать в городище Афраснаб с музеем города Самарканд; на мавзолеях Шахи-Зинда, Гур-Эмира; в куль­товом комплексе Биби-Ханым и пр. пр. Куда их с посошком в руке сопровождала престарелая сестра старика. И ни она, ни тем более старички-сибирячки не сообразили, что прежде, чем вступить на площадь Регистана, им в самую первую очередь надо было засвидетельствовать свое почтение железнодорожному вокзалу. Всякая эпоха вносит в жизнь свои ценности, свои поправки, на них и надо ориентироваться. А уж, все остальное — во-вторых.

Но в сознании старичков осознание действительности заморожено сибирскими морозами до наивности, а в сознании местного гида с клюшкой — оно от азиатской жары иссох­ло, как кизяк. И потому железнодорожному вокзалу они пред­почли Аксарай с его пышным мозаичным и станковым декором.

А старушка надивиться не может.

— Ой, дед, — говорит, — я как будто бы в сказках Шахерезады по­бывала, иль в касаи Сайфуль-Мулюк.

— Ха! Сейфюль-Мулюков, во-первых он не косой, — замечает дед, — а во-вторых, ты видела его и до приезда в Самарканд, он программу "Время" ведёт.

Старушка на смех деда подняла.

— Касаи Сайфуль-Мулюк, — говорит, — так называются узбекские сказки на манер сказок Шахерезады!

А деду всё равно, смеётся вместе с бабушкой, несмотря на то, что оплошал. Весело ему. Он нарадоваться не может, глядя на неё: не зря старушка маялась от Москвы до Самарканда. Пусть душу хоть теперь отведёт.

А бабушка слегка загорела, и от прежней купейной бледности не осталось и пятна.

Но как бы не было в гостях хорошо и как бы не было красиво в дивных краях Средней Азии, да пора и честь знать. Насмотрелись чудес — на всю оставшуюся жизнь хватит.

На десятый день упа­ковали чемоданчик.

— Нy, прощевайте, дорогие родственники! Не поминайте лихом! — говорит дедок. — Просим теперь в гости к нам, пожалуйста.

— У нас хоть нет таких красот, однако, мы и по тем уже соскучились, что имеем, — старушка добавляет.

— Прощайте, прощайте! Скатертью вам дорожка! — провожают хозяева. — Заезжайте, коли будете мимо проезжать.

— Спасибо! Как только, так сразу. Поедем, мимо не проедем.

И, как в воду глядели, явились — не запылились.

Как только гости и сопровождающие их лица вступили на вокзал и оказались у касс, им представился тот самый случай, что позволяет убедиться в приходящих ценностях созданных эпохой, и ещё в том, насколько уважа­ем в Узбекистане гость.

— Вай, вай! Послушай, дарагой, как ты не солидно поступаешь. Гости, понима­ешь, только на порог, а ты их уже выпроваживаешь? Вай, вай! — усовещают на Самаркандском том вокзале хозяина.

— Пусть поезжают, Аллах с ними. И так больше недели отгостеванили.

— Што ты гаваришь? Вай, вай, как тебе не стыдно, гостей гонишь. Нельзя, слушай, так. Пусть поживут еще пятнадцать дней.

— Што вы, што вы! — восклицают старички. — Мы уже нагостились.

— Э-э, нет, гости дарагие, у нас такой обычай. Билеты продаем только за пятнадцать дней по предварительным заказам. Для удобст­ва, понимаешь, обслуживания. Если хошь уехать раньше, бери билеты счас. Порядок такой. Нарушать как можно? Если хошь еще погостить — приходи завтра.

— Нам сегодня нужно! Нам бы домой до холодов поспеть.

— Вай, вай! Никак не можно! Нам долг гостеприимства не позво­ляет. Погостите ещё. Вы нам понравился. Шестна слово...

Не успела хозяйка стол после проводин убрать, а гости уж вновь на пороге.

— Здравствуйте, — говорят, — вы приглашали, так мы вот они, явились.

Хозяйка слезу промокнула.

— Проходите, — говорит, — куда вас денешь. С вами и пошутить не­льзя.

Старик объяснять стал.

— Мы ненадолго, — говорят, — всего на пятнадцать дней. Больно вежливый у вас народ на жеде вокзале работает, гостеприимный. Позагораем ещё в Самарканде, ну его к Аллаху это Поволжье. Отменять придётся.

И действительно, погрелись. Думали, иссохнут до мощей за эти полмесяца. Леность даже в теле появилась, и на красоты Самарканда сквозь слезы смотреть стали, на базар вообще носа не показывают.

Если первые дни на нём (на базаре), ничего дурного не замечали, так теперь ка­ждая гнилая арбузная корка или абрикосовая косточка в глаза бросается, а тухлый запах весь вкус к фруктам отшиб…

Вай-вай, железнодо­рожники, вай-вай! Что вы наделали, все впечатление о Самарканде изгадили! Уехали бы люди вовремя, так бы и остался Самарканд сказкой. Так нет, обязательно нужно сказку дурнинушкой подпортить!

Гости до того измаялись, и устали от тёплого солнышка Средней Азии, что когда через пятнадцать дней оказались на Самаркандском том вокзале — бабушка готова была вагон целовать. Дед уде­ржал. И провожающие.