концовка

Так прошел еще месяц. Снимать охрану правительство и не думало, как и расселять по домам детей. Все понимали, что здесь защита бала намного выше, чем могли предоставить сами родители. А дети… дети учились, теперь уже учились выживать, потому что заявления о прорывах барьера стали появляться чуть ли не каждый день. Пожалуй, единственными, кому не пришло известие о гибели родных — это Мадина и ее сестры. Просто из родственников у них только отец, а Президента, явно, охраняют лучше всех.

Если рассматривать ситуацию с военной точки зрения, то чистым оставался лишь центр. Окраины безбожно вырезались тварями и заражались вирусом, который они же и распространяли, разрушив барьеры. Детский лагерь постепенно становился военно-полевым. На его территории уже работал лазарет, куда доставляли почти всех раненых. Часть, что квартировалась здесь, так и не была перенаправлена. Это невероятно злило Волка и его подчиненных. Они все жаждали действия, а тут только патрульные наряды были развлечением.

Волк становился все раздражительнее на тренировках, которые так и продолжались у волчат, правда, уже почти ночами. Все вечера у них были заняты подготовкой других детей хотя бы основам, а сам тренер обучал остальное население их лагеря. Днями никто не отменял теоретические занятия. Обязательными стали еще и медицинские курсы. Многие девушки пошли на них с удовольствием, решив, что это лучше боевой подготовки. Мадина же, походив неделю, поняла, что это не ее. Ну как можно лечить человека, если его раны ты рассматриваешь с точки зрения, как был нанесен урон, и не могла бы она, Мадина, сделать это лучше. Больные, видя маниакальный взгляд сестры, просили назначить им другую. После пары таких обращений главврач, ссылаясь на занятость девушки с подготовкой молодых кадров, отстранил ее от работы совсем. Девушка только порадовалась этому, потому как могла теперь больше времени проводить с Леонидом. Пусть тот занят сейчас не меньше других, но можно просто посидеть с ним рядом в кабинете. Для Мадины и это радость. Друзья, конечно, станут снова возмущаться о потраченном в пустую времени, которое можно было потратить на пользу обществу. Но столько времени девушка ждала хотя бы крох внимания от Леонида, что на мнения других ей было уже все равно.

Вот и сейчас Мадине удалось выкроить пол часа, которые она провела, сидя прямо на краю стола, где Леонид работал с бумагами. Такое ребячество веселило Леню, а это ему было сейчас очень необходимо.

— Мэнди, ты сидишь на последнем приказе Администрации. Встань пожалуйста и передай мне.

— В обмен на поцелуй.

— А я и не знал, что ты такая вымогательница, — молодой человек наконец соизволил оторваться от своих бумаг, чего и добивалась Мадина.

— Да ты вообще многого обо мне не знал. Например, что я тебя люблю.

Леонид удивленно замер. Затем пару раз хлопнул глазами и обратился к собеседнице:

— Я ослышался или тебе вновь захотелось пошутить?

— Я думала, что я чересчур серьезна для своего возраста, поэтому с чего такие выводы?

— Вот же… чертовка. Ты всегда самые важные вещи преподносишь так свободно, что я теряюсь. Один твой приход в мою комнату в сорочке ночью чего стоил.

— Он стоил наших отношений. И тогда ты ничуть не терялся.

— Да, ты права, — Леонид улыбнулся, скромно, как и всегда. — Но твое признание… Мэнди, я открыл тебе тогда дверь только потому, что здоровый секс еще никому не мешал, но любовь… Это слишком важное для меня слово, чтобы им разбрасываться.

— Для меня тоже. И вообще, чего ты так всполошился? Ну, призналась я тебе, и что? Я же не требую признания в ответ. Это просто чтобы ты знал, что у тебя всегда буду я.

— Мэнди… я… я…

Что бы там не хотел сказать Леонид, его перебили. И перебили очень грубо — в помещение ворвался молодой человек в форме. Мадина узнала в нем одного из лейтенантов Волкова. Его взгляд был чуть ли не безумен, дыхание сбито, а на лубу выступили бисеринки пота. Явные признаки сумасшедшего бега важного известия.

— Срочно звоните в штаб. На нас совершено нападение. Группа противника около сотни тварей. Подвид «а». Справились бы сами, но нужно эвакуировать детей.

Шоковую информацию Мадина осознала в доли секунды. Тут же чмокнув на ходу любимого, она помчалась в спортзал. Там сейчас как раз заканчивал тренировку Волк, а после должна была начаться у малышек Мадины и Артура. Так что одновременно можно было найти сестер и узнать ситуацию у капитана.

Лейтенант побежал следом за ней, видимо, рассудив так же. Ну, про сестер он вряд ли знал, но вот про Волка должно совпадать.

Капитан оправдал ожидания, тут же организовав оборону, в которую были включены и все волчата. Эвакуацией в будущем, а сейчас сопровождением занялись преподаватели. Все так четко и быстро, словно было отрепетировано. Каждому раздали задачи, даже гражданским.

Защиту Волк поставил в две линии. На передний фланг выставил основные силы, в том числе и волчат, а непосредственно с теми, кто вступит бой лишь в крайнем случае (дети и обслуживающий персонал), оставил несколько солдат. Видя их отбор, Мадина подумала, что они тоже из его учеников. По плану место Мадины, Артура и того самого лейтенанта было у здания столовой. Все трое были рукопашниками, поэтому спину должны были прикрывать еще несколько человек с автоматами. Толку от стрелков не много, но хоть отвлекать внимание и притормаживать противника будут.

Быстрая пробежка до места назначения, по ходу которой идет проверка наличия ножей. Артур крикнул, что забыл свой в комнате. Разбираться с этим времени не было, поэтому Мадина кинула ему свой второй. Ей будет не так удобно, все же привычка великая вещь, но оставлять напарника совсем без оружия тоже не годится. Артур лишь коротко кивнул на это, соглашаясь. Лейтенант тоже достал свой нож с бокового крепежа на штанине. Хотя назвать это ножом можно только во так, на бегу. В другой ситуации только тесаком или как-то еще. Его размер был, примерно, от ладони до локтя и шириной сантиметров десять. Такой надо еще привыкнуть поднимать. Зато, наверно, удары им сильнее, не придется возиться с каждой тварью подолгу.

Все действия и размышления проходили за какие-то секунды, мелькая в голове, но вот когда началась атака…

Время замедлилось. Мадина четко видела надвигающихся тварей. Казалось, что можно четко разглядеть даже каждую шерстинку на их волчеподобных телах. Жуткий оскал открывал взору слегка пожелтевшие и невероятно острые клыки. Сразу представлялась картина, как они легко могут входить в плоть, при этом не сколько убивая, а калеча и передавая свою заразу. Хватает небольшой царапины и пары капель слюны этих гадов, чтобы человеку перестать быть собой. Чтобы он стал таким же, как они, одержимым только мыслью пожрать и продолжить свой род.

Мадина первый раз видела оборотней так близко. Чаще им показывали их на картинках или со стен барьера. Тут страху было больше, но чувства злости на них перевешивало. Из-за этой ошибки китайских ученых сейчас страдало очень много человек. И неизвестно, сколько еще будут страдать.

Девушка зло усмехнулась и встала в боевую стойку. Пусть Волк всегда ругал их за такое показушничество, но так действительно удобнее и меньше шансов, что тебя собьют с ног, а это может случиться, потому что прямо на них сейчас мчалось шесть тварей. Значит, по две на брата, не учитывая стрелков. Обсуждая подобные бои в теории, Мадина и Артур решили стоять немного в отдалении другу от друга, чтобы если что поддержать, но при этом давая простор действиям. Реальность же быстро поменяла их стратегию. Встать пришлось спиной друг к другу, включая в круг и лейтенанта, иначе была угроза получить серьезное ранение, ведь у ребят не было времени одеть защиту.

После первого же выпада со стороны противника Мадина поняла, зачем тренер так усиленно гонял их, заставляя действовать не думая. Просто в бою думать некогда, тут надо быстрее увернуться, при этом экономя движения, нанести ответный удар. И так раз за разом. Вспоминать, как и что показывалось на тренировке тоже некогда — делаешь, чтобы выжить и все! Говорят, самый лучший учитель — это жизнь. Что ж, правы люди. Теория и тренировка не спасут, хотя и существенно облегчат задачу.

Пожалуй, это единственная мысль, которая все же пробивалась сквозь дебри моментальных решений на время битвы у Мадины.

Все закончилось очень быстро. Мадина с другом убили по одному оборотню каждый, а третьего уже вдвоем. С ним пришлось сложнее. Девушка отвлекала его, пока Артур смог подойти сзади и перерезать твари горло. Троих оставшихся уложил лейтенант. Он сейчас, сидя на корточках, вытирал свой нож о шерсть поверженного врага. Затем встал и обвел взглядом место сражения.

— Значит, не врал Волк про своих волчат, действительно гении, — улыбнулся своим союзникам. — Здарова, гении. Я Романов Михаил. Для своих просто Мясник.

Артур хмыкнул на такое приветствие, но руку с удовольствием пожал.

— Я Артур. Это Мадина. Проще, Бони и Клайд. А мясник не из-за твоего ножа случайно?

— Случайно — нет. А на самом деле — да. Он у меня с армии еще, тогда и познакомился с капитаном. Кстати, вам не показалось, что как-то легко мы отделались? Даже помощь стрелков не понадобилась.

— Да как-то нет. Вон Клайду симпатичную мордашку чуть не поцарапали, — Мадина досадливо поморщилась.

— Не, детки. Это было слишком легко. Их должно было быть больше на этом участке. Это не основная линия движения противника, но и не задворки. Учитывая, что по данным их около сотни, то на нас минимум десятка должна была выйти. А тут два и четыре смертника.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Артур. — Может, впереди стоит еще одна группа наших. И что значит смертники?

— Мы первая линия, так что нет впереди никого. А смертники, потому что наши тварюшки живут не очень много, их возраст легко узнается по количеству седины в шерсти. Так вот, ваши первые трупы были из молодняка, а все остальные — старперы, которым осталось жить очень мало. Короче, не чисто тут что-то. — Мясник непрерывно оглядывался по сторонам. — Надо бы доложить капитану, вот только рации нет…

— Может, сбегать и доложить лично?

— Может, может… Приказ был держать эту точку, Клайд. Так что стоим и…

Раздавшийся человеческий крик был столь громок, что лейтенант просто сбился с мысли. Затем последовали еще крики и выстрелы, перемежающиеся звериным ревом.

— Там же спортзал и дети в нем!!! — Мадина рванула на эти звуки, даже не оглянувшись на парней.

— Бони, стой! Это нарушение приказа! Клайд, ты-то куда бежишь? Справиться твоя красавица, а потом получит по шапке от Волка. Остановись!

Артур на секунду обернулся:

— Там дети. — И это таким тихим и спокойным голосом, что Мясник не стал переубеждать. Он лишь обреченно бросил вслед быстро удаляющимся спинам:

— А вы тогда кто?

А Мадине и Артуру не было дело до этого философского вопроса. Их гораздо больше сейчас волновала судьба всех не бойцов, укрытых в спортзале, а особенно четверых самых непоседливых и самых дорогих из них. Воображение обоих рисовало им картины одну другой ужаснее, но, как всегда, реальность стукнула больнее.

Коридоры спортивного здания были залиты кровью, но трупов не попадалось. Крики раздавались отовсюду, не давая сосредоточиться. Мадина просто не могла сообразить, что же надо делать, чтобы брызги крови были действительно везде. Пол казался сплошь красным, бежать по нему приходилось с максимальной осторожностью. Это сбавило скорость, но конечный пункт сумасшедшего кросса был уже близок. Остался один лестничный пролет. На нем-то и обнаружился первое мертвое тело. Мадина выдохнула облегченно, потому что оно было не человеческое.

Взлетев на второй этаж, ребята застали самый разгар битвы. Среди мельтешащих тел узнавались и согруппники Артура и Мадины. Танцовщица с Дайвером на пару, например, удерживали натиск четверых оборотней у самых дверей спортзала. За ними должны были скрываться те, ради кого Бони и Клайд смогли нарушить приказ, поэтому, быстро отбив замах лапы крайнего противника, Мадина толкнула его спиной на Артура. Тот его встречал уже открытой острой сталью. Дальше препятствий на пути не было.

— Ребята, помощь нужна? — Артур старался улыбаться, как и встретившие пополнение своих рядов Эрик и Дина.

— Нужна, но не нам, а этим милым зверушкам. — Танцовщица, оправдывая свое имя, плавно сняла удар и, моментально выйдя вперед, провернула свой клинок в груди зверя. — Их осталось мало, так что занимайте очередь.

Мадина залюбовалась пластикой подруги и чуть не пропустила реальную угрозу своей жизни, но быстро реабилитировалась и добила противника. Девушка оглянулась, подмечая, что остальные тоже справились. Да и по всему залу уже осталось не так много оборотней, с которыми справлялись спокойно люди.

— Кажется, все?! — радости в голосе пока нет, хоть на лице и улыбка.

— Не думаю, Бони. — Эрик учащенно дышал, но стоял твердо. — Мы слышали с улицы жуткие крики, надо помочь тем беднягам.

Мадина и Артур переглянулись.

— Мы думали, что шум подняли вы, — девушка выжидательно уставилась на друзей.

— Нет. Мы только закончили выводить детей через черный вход, где их встречали солдаты Волка, как в здании появилась эта группа тварей. Пришлось отбиваться, прикрывая отход, пока двери за нами заваривали сваркой. После должны были идти на первую линию куда-то к столовой.

— Дайвер, мы только что оттуда. Там было всего шесть оборотней. Не пойму, куда могла деться почти сотня тварей?

— Я знаю куда. — Мадина заметно побледнела. — Куда там, говорите, повели детей?

— О Боже, крики… и монстры… и… и… не может быть. У них нет мозгов, и поэтому они всегда прут на пролом. А тут обошли по флангам? Но… Боже, надо найти Волка или проверить Бункер.

— Мы идем в Бункер, — непреклонно заявила Мадина.

— Ладно, мы с вами. Потом придумаем, как перед капитаном будем оправдываться.

Мадина всегда уважала Эрика за его быстрые решения, которые предусматривали и пару шагов впереди. Она благодарно улыбнулась ему и его жене. А Артур уже двинулся на выход, по пути обходя, а где и переступая через трупы. Людей было среди них всего двое, видимо, гражданских успели вывести всех. Погибших солдат уже оттаскивали чуть в сторону. Мадина вдруг вспомнила, что это их первый настоящий бой и первая пролита ими кровь. В литературе часто описывали, что человек должен в этот момент что-то чувствовать особенное. Вот только ничего не было. Простая констатация факта — мы живы, те нет, а теперь стоит еще одна задача. Может, позже наступит откат в виде истерики под душем или шумной пьянки, но сейчас даже не хотелось тратить время на эти мысли. Хватит всего одной: как там дети и защищены ли близнецы вместе со всеми?

Двигаться по пустой главной дороге в полной тишине было странно и пугающе, учитывая всю ситуацию в лагере. Ребята старались делать очень осторожные шаги, чтобы не производить шума, но, нет-нет, да шаркнет нога или зашуршит слабо гравий. В этой атмосфере звучало подобно набату. От звука голоса Танцовщицы все вообще вздрогнули, когда та первой заметила впереди баррикаду.

Сооружение было сделано наспех, видно сразу. Прямо в центре нагромождения хлама зияла прореха. Догадаться не трудно, кто ее проделал, и воочию представить лавину тварей, хлынувших в нее, пока люди отступали.

— Господи, это действительно война. Я до последнего не верила. – Диана шумно выдохнула, но справилась с собой и пошла вперед. Сделав пару шагов, вновь остановилась.

Эрик заметил быстро бледнеющую жену и поспешил к ней. Представшая картина была явно не для спокойствия беременной женщины. За баррикадой на россыпи отстрелянных гильз лежало несколько мертвых тел с оружием. Ребята, знающие многих из роты Волка, с сожалением узнавали их. Чуть в стороне был труп оборотня. Его шкура словно прошита огромным количеством дыр от пуль.

— Это ужасно. – Диана начала оседать на землю, не справляясь с грузом переживаний. Ее тут же поддержал Эрик, который так же не отводил взгляд людей, с кем он разговаривал не позднее, чем пару часов назад.

Видя состояние подруги, Артур тронул Дайвера за плечо.

— Эрик, может, ты отведешь Диану в комнату. Не нужно ей видеть такое в ее положении.

— Такое никому не нужно видеть, Клайд. – Диана опиралась спиной на мужа, но жестко посмотрела на говорившего. – Спасибо за беспокойство, но сейчас каждый нож на счету, так что идемте дальше.

Мадина тоже переживала за подругу, но сестры и переставшие слышаться крики волновали ее больше. Поэтому девушка не стала ждать конца разговора, а двинулась вперед по намеченному пути к Бункеру. Быстро шагая, она размышляла над одним вопросом: какова на самом деле сила тварей, если сейчас они видели обмен пять к одному. Пули действительно слабо помогали против оборотней. Остается только благодарить всех известных Богов, что Мадина, пытаясь утереть нос Артуру, пошла на занятия рукопашным боем, а тот, в свою очередь, пошел именно на эти занятия, а не на какие-нибудь танцы.

Мда, не пристало образованному человеку поминать Богов, но сейчас ничего другого не оставалось. Мадина не знала ни одной молитвы. Это всегда казалось ей абсурдным, надеяться на кого-то другого, причем мифического, а не на себя. Но сейчас, стиснув до боли рукоять ножа, девушка мысленно стала просить у того, кто есть все же над всеми людьми, помощи. Нужно, чтобы ее малышки были живы, пока Мадина не найдет их.

«Кто бы ты ни был – Будда, Христос или Аллах – помоги. Я никогда не просила у тебя что-либо. Ведь ты можешь единственный раз ответить мне. Пусть с ними все будет хорошо. Пусть будет. Господи, умолю». Дальше эта сумбурная молитва скатилась до простого «пусть будет». Только эти слова и звучали в голове Мадины на всем пути до бункера.

У входа в подземное защитное помещение снова повторилась картина, что была у первой баррикады: куча человеческих трупов и лишь пара мертвых оборотней. Последние лежали прямо на пороге, не давая закрыться двери.

— Придется идти прямо по ним, перешагнуть ту не получится. – Эрик, как всегда, сразу просчитывал действия, а Мадину сейчас волновало другое:

— Если дверь не закрыта, значит, они смогли пробраться внутрь?

Утро выдалось довольно мерзким. Накрапывал мелкий серый дождик, причем, видимо, еще с ночи, потому что у палатки Мадины скопилась приличная лужа. Девушка окинула взглядом раскинувшийся перед ней палаточный городок, который словно вырос прямо в лесу. Никакой ограды. Только по периметру кое-где стояли в плащах дежурные охранники. Не сравнить с отдельной комнатой в главном штабе, что была до этого. Да оно и к лучшему. Мадина сейчас нуждалась в переменах. Они бы заняли на некоторое время голову, чтобы в нее не закрадывались мысли, слишком философские и правильные для военного, которые повлекут за собой очередное разочарование о собственном образе жизни.

Надобность в умывании сразу отпала, стоило лишь подставить под лившуюся с неба слякоть лицо и пару раз провести по нему ладонями. Настроение, испорченное еще вчера заседанием трибунала, от этого не улучшилось. Да и черт с ним, настроением, капитан разведвойск последней резервации не должен думать о таких мелочах. Надо просто повесить привычный оскал на лицо, поправить форму и идти встречать свою новую роту.

Штрафников. Ага, так их называли в Администрации, а все остальные знали, что это и есть настоящая армия и защита общества. Потому что только эти люди остаются за Барьером, встречая прямые атаки оборотней. Мадина до ее осуждения была в разведке, поэтому о штрафниках знала не понаслышке. Приходилось сталкиваться. А вот командовать ими даже и в мыслях не было. Но должен же это кто-то делать, раз их капитан погиб, а тут так «удачно» дело Мадины подвернулось. Ей и предложили не понижать в звании, а уйти к штрафникам. На войне нельзя разбрасываться ресурсами, особенно человеческими. Да еще и такими, как она. Ага, как же: гений в своем деле, до капитана за четыре года, лидер, но…одиночка. Вот за это как раз и судили, получается.

Мадина ухмыльнулась собственным мыслям с утра. Да так впечатляюще, похоже, потому что, проходя мимо вахтенного, тот аж шарахнулся и хотел перекреститься.

«Не выйти тебе замуж таким темпами, девочка. Хотя, как будто я собиралась. Не, собиралась, конечно, но это было давно. До того, как Леонид ответил отказом на мое предложение, а больше ни за кого и не захочу. Ладно, отставить мечты о белом платье. Хотя, в моем случает, оно будет цвета хаки. Блин, да что за чушь лезет?» — Мадина яростно встряхнула головой, заодно и делая прическу. На общем стиле это не отразилось, а-ля я у мамы мальчик, но хоть со лба откинула, а значит, можно одевать и кепку, которая как раз придавит короткие пряди на затылке. Девушка было подумала одеть ее козырьком назад, создавая видимость «своего парня». Легкое панибратство еще никому не мешало. Ведь у штрафников все намного проще даже с формой. Не стала.

Придя на плац, Мадина застала премилую картину перекура у всей роты. Такую домашнюю и уютную, где больше половины солдат сидели без защитки или вообще без формы. И это в то время, когда все должны быть построены.

— Не поняла юмора, господа штрафники! – Все удивленно уставились на злого капитана. Тут один со шрамами на всем теле и даже лице соизволил все-таки встать, но лучше бы он этого не делал:

— А вы кто будете, дамочка?

— Я ваш новый командир, а для тебя – персональный кошмар на все время службы. Кто ты, боец?

— Штрафник номер 14.

— А фамилия, или клещами вытягивать слова? – Мадина не на шутку рассердилась, не любила она хамов, тем более тех, что не имеют на это право.

— У нас тут нет фамилий, штрафной номер для начальства и прозвище для общего пользования, – улыбка была у этого типчика жутковатая из-за старого ранения, сшитого в неровный шрам от середины шеи до верхней губы. – Так что просто Клайд, мэм.

Злость начала немного проходить, хоть и вежливое обращение у Клайда вышло больше похожее на издевательство, Мадина стала усваивать информацию. Надо сказать, чтобы в отчете по группам включали и такую специфическую информацию, ведь она не знала о такой традиции у штрафников. Тех, с кем она виделась звать кроме как по имени и в голову не приходило. Так, стоп. Клайд?

— Артур?

— А я думал, когда дойдет, — теперь улыбка стала еще шире. – Так и осталась тугодумкой, мелкая.

Мадина прищурилась. Она знала, какое впечатление производит это в сумме с ее взглядом и фирменным оскалом.

— Тут сейчас кто-то договориться до наряда вне очереди.

— Да ладно, роль злого командира тебе не идет. Лучше скажи, обниматься будем?

Подумав и махнув рукой на все чужие убеждения о соблюдении субординации, капитан просто рванула навстречу старому другу и уткнулась ему носом где-то в районе груди – Артур вытянулся еще больше, в то время как Мадина осталось почти прежнего роста. Не думала его уже живым увидеть. Информацию проследила, что с ним стало, но времени разыскивать не было. Штрафник из первой сотни, надо же. Жив.

— Я же говорил, мелкая,- Артур ласково потрепал по макушке подругу, сбивая кепку.

— Точно дождешься наряда, – грозно проговорить не получилось, потому что девушка так и не отстранилась из объятий.

— Эй, Клайд, может, все-таки представишь нам нашего нового капитана? – сказал кто-то из стоявших чуть в отдалении солдат.

— Блин, дурдом на выезде. Ты мне испортил всю мою тщательно выстраиваемую репутацию, да еще помешал нормально познакомиться с личным составом.

Артур просто еще раз улыбнулся и отпустил, наконец, Мадину.

Девушка решила сама исправлять ситуацию. Старая роль теперь явно не годилась, так что будет импровизация.

— Приветствую тебя, реальная армия резервации! – съехавшая на лоб кепка чуть подпортила общее впечатление. Стройный шум голосов подсказал, что Мадина выбрала правильную тактику, точнее, слова. А головной убор она просто сняла.

— Меня можете звать Бони, – несколько человек бросили косой взгляд на Клайда, видимо, составляли картинку только что виденного и их имена. – Теперь хотелось бы узнать, как к вам обращаться.

— Ну, думаю, некоторых представлять тебе не надо, – проговорил один молодой человек в первом ряду, протирая очки. Когда он их одел, Мадина стала улыбаться так же глупо, как Клайд до этого. Быстро шагнув к нем, девушка подала руку. Ее пожали именно тем способом, что был привит у волчат.

— Привет, Эрик. Или тут ты насовсем Дайвером стал?

— Дайвер, Дайвер, — из толпы начала выходить миниатюрная девушка, выделяющаяся на фоне здоровых и накачанных солдат. — Его так даже родная дочь зовет.

— Диана, ты?

— Она самая, — вновь рукопожатие. – Здравствуй, милая.

— Сколько сюрпризов. Кого еще я знаю из штрафников? Нина?

— Здесь, мой капитан!

Мадина ахнула. Она думала пошутить, но реальность снова любит свою игрушку. Девушка просто растолкала людей, что загораживали младшую Раск от нее. Приблизившись, протянула руку, но потом, махнув, крепко обняла.

— Кто еще из волчат в этой роте?

— Почти все из живых…были. Остались только мы да Рифат с Мэдмаксом еще ушли прикрывать разведчиков. Завтра возвращаются.

— Тогда ладно, позже со всеми увижусь. Теперь прекращаем форменное безобразие и создадим иллюзию нормального военного подразделения. Так, рота становиииись!

Приказ получился отличный, не зря тренировала голос. Под общий смех, но все же начали действовать.

— Проводим перекличку, но раз фамилии не используете, то называем имя и сколько времени находитесь в штрафниках. Это все, что я хочу знать о вас на данный момент.

Диана склонилась к уху мужа:

— А она изменилась, командовать научилась вон. И стесняться перестала на людях. Армия идет ей на пользу.

— Как будто мы остались прежними, любимая.

Девушка хмыкнула и заправила выбившуюся прядь волос под бандану. Затем двинулась к начавшему образовываться строю.

— Мой капитана!

— Твою мать, Раск! Странно от тебя слышать такое обращение – Мадина покачала головой. – Что хотела?

— Нам на патрулирование надо возвращаться. Мы зашли на пару минут поздороваться с новым начальством и только, — а улыбка-то…ну такая наглая и не похожая на ту, что была у Нины старой. Той, еще до ее суда.

«Вот, и здесь суд. Я тоже не стала бы убирать субординацию до этого»

— Сейчас закончим эту гребаную перекличку, надаю нарядов тебе и Клайду за нарушение дисциплины и сможете расходиться.

— Какие наряды? Акстись, Бони. У штрафников и понятия-то такого не существует.

Мадина уставилась на Дайвера. Вот от него она в последнюю очередь ожидала подобных слов. Он всегда же был таким тихим и спокойным, разговаривал очень мало и всегда по теме. Еще один сын глобальных перемен.

«Надо переписать полностью отчет по штрафникам в штабе. Они сказали, что тут послабление дисциплины…Ну-ну. Тут ее вообще нет. Или это для меня правленую версию показали, чтоб не отказалась переводиться сюда? А что, Леня это мог сделать. Знает же, что я в армии как раз больше всего порядок и ценила»

Пока Мадина предавалась своим мыслям, солдаты назвались уже почти до середины строя. Те имена, что все же дошли до слуха Мадины поражали своей фантазией. Видимо, армейский юмор одинаков. Просто Волк давал похожие странные прозвища. Капитан решила потом переспросить в приватной обстановке у Артура то, что она пропустила.

В попытках сохранить остатки командирского достоинства, Мадина дослушала перекличку, отправила два патруля вместе с Ниной (шепнув подруге, чтобы зашла потом к ней в палатку) и попросила следовать за ней взводников. Она ничуть не удивилась, увидев среди них Артура и Эрика.

— Где у вас тут штаб? А то прибыла вчера поздно, мне только мое жилье показали.

— Начальник, ваша палатка и есть штаб. Лишних палаток просто не предвидится. Вся приемная техника тож там стоит, — говоривший это рослый парень с не меньшим количеством шрамов, чем у Артура, улыбался. Похоже, их всех веселило то, что командир у них теперь новичок-девчонка, или же нестандартное знакомство отразилось на их отношении больше, чем представляла пока сама Мадина.

— Шикарно. Надо не забывать хоть лифчики теперь убирать с виду.

Ребята дружно заржали, а Мадина именно в этот момент решила, что не так уж и плохо такое общение в роте. Штрафники долго не живут, так зачем же портить им это время ненужным формализмом. Приказы выполняют и ладно. Да и здоровый юмор всегда ценился во всех компаниях.

— Пока есть минута свободного времени, Эрик, как бывшему другу и нынешнему начальнику, не расскажешь мне, что такой правильный парень как ты потерял в рядах штрафников? С Танцовщицей ясно – она всегда за тобой идет.

— Вот и не угадала, Бони. – опять улыбка. Какой-то чересчур улыбчивый коллектив достался Мадине. – Любимая моя чуть не прибила полковника стрелковых войск. И вместо тюрьмы, как и всех, отправили сюда.

— Интересно, чем Фаргана Исламова не угодила Дианке?

— Будешь смеяться, но подбивала клинья ко мне, а жена у меня ревнивая чересчур оказалась и умеющая отстаивать свои позиции.

Вот теперь Мадина смеялась вместе со всеми, потому что она вспомнила полковника и ее сияющею фонарями пару месяцев физиономию.

— Стоп. Это же было почти два года назад, – капитан повернулась к Эрику, который вместе с остальными шагал за ней. – Хочешь сказать, что за женскую драку дали такой срок в штрафроте? И извините за вопрос в лоб, но как вам удалось столько продержаться? Средняя продолжительность жизни штрафника – пол года. По бумагам. Хотя я им теперь мало верю, если вспомнить утренний инцидент.

— Мы волчата, ты помнишь об этом? Только ученики Волкова и могут тут нормально жить…ну, больше, чем все остальные. Кстати, поэтому к нам и прислушиваются остальные – есть шанс, что и им перепадет нашей удачи.

Мадина грустновато вздохнула.

— Волчата…Эх, как давно это было…

— Не было, Бони, а есть! – Артур приоткрыл полог палатки, к которой они как раз уже подошли. – Мы есть до сих пор друг у друга. Как тогда говорил Волк, что тебе всегда помогут, если попросишь.

— Если бы это было так, то мы не разошлись бы на четыре года и не справлялись со своими проблемами в одиночку, как это случилось, – Мадина тихо проговорила сама себе, проходя в собственное жилье. Эрик, кажется, услышал, но промолчал. Может, тоже когда-нибудь задумывался о таком финте судьбы. Хотя, ведь никто что именно не просил.

Бегом проведя совещание и выяснив все интересующие моменты, капитан, теперь уже штрафной роты, выпроводила под видом поручений подчиненных, а сама преспокойно устроилась на каком-то подобии кресла, что стояло в помещении, и задумалась. Было над чем.

Во-первых, внезапное такое назначение требовало пересмотреть груды отчетных материалов и после их анализа сопоставить с информацией, что выдали взводники. Конечно, прислушаться к их мнению по боевым единицам штрафников, но и свои выводы сделать. Пока только теоретические. Поэтому стоит провести тренировку и поглядеть на работу в команде. Мадина давно выяснила для себя, что если официальная отчетность идет за старшим (отделение, взвод, рота), то вот на деле в бою рассыпаются все на свои собственные группы. Кто-то привык к пятерке, кому нужно больше товарищей, а кто-то довольствуется и напарником. Мадина тут тоже не исключение, но ее боевая единица – единица на самом деле. Так удобнее. Было. Помнится, с Клайдом они неплохо сражались на пару на тренировках и в том, единственном, общем бою. Тоже стоит проверить.

Сейчас же нужно выявить такие неформальные деления в теперь своей роте, чтобы не было накладок в бою или при раздаче задач.

Ну, а вторым моментом, который требовал скорейшего рассмотрения, это объявившиеся друзья. Мадина не переставала считать их таковыми, хоть они и не общались уже приличное время. Не такая обстановка сейчас в Резервации чтобы можно было зайти к подруге и поговорить за вечерним чаем. После того примечательного лагеря Мадина поселилась в казармах, навсегда похороним вместе с сестрами желание стать педиатром или кем-то иным. Как можно отсиживаться за гражданской жизнью, когда тут убивают твоих же? Раньше это было несколько абстрактно, но когда коснулось напрямую…просто не было другого выхода, как идти и самой защищать остатки своего мира. А вот что стало с друзьями, Мадина перестала даже отслеживать. После позора Артура, человека, которого она считала самым сильным после нее, она просто боялась разочароваться. Пусть лучше о них останется то впечатление, которое было.

Но пообщавшись каких-то пару минут с утра, стало ясно, что и этому не суждено сбыться. Тихий Эрик, ласковая Диана, скромная Нина ушли, похоже, так же, как и прошлая Мадина. Только Артур остался прежним: наглым и раздражающим.

От этой мысли Мадина мягко улыбнулась, что давно за ней не наблюдалось. Девушка решила для самой себя выяснить, что же стало с ее друзьями, что теперь они действительно превратились в волчат – учеников и подражателей Волка (теперь даже в манере разговора и поведения) и возможно ли вернуть то былое, что их объединяло. Ведь даже одиночкам хочется возвращаться к кому-то, а не к пустой палатке, которую и своей-то не назовешь, потому что здесь размещен штаб.

При рассматривании помещения, нашлось все же место, где тут складировались бумаги: очередное безумство безумной роты, ибо вместо шкафа стоял нерабочий холодильник без дверцы, а он сам и пространство около него были заложены стопами отчетов, характеристик и других папок без обозначения. Мало есть людей, которым нравится копаться в писанине. Из знакомых Мадины, пожалуй, только Леонид, но здесь его нет, и придется самой все это перебирать.

Это занятие затянулось до вечера. Даже обед и ужин были, не отходя от рабочего стола. Капитан сидела бы за ним и дальше, но ее прервал стук в…

— Мне интересно, по чему вы там стучите, если палатка клеебрезентовая, а деревьев рядом нет?

В щель входа засунулась голова Нины, а затем и она сама. С кастрюлей. Подруга выразительно постучала по ней поварешкой, которую держала в другой руке.

— Воистину, армия – кладезь талантов, – у Мадины сверкнули зубы в неудерживаемой уже улыбке, которая, похоже, решила полностью заменить привычный ранее оскал. – Давай проходи.

— Я тут не одна… — Затем за ней шустро зашли остальные волчата штрафной роты. – Посидим, как раньше?

— Как раньше не получится – нет твоих сестер и Рифата.

— Да ладно, не грусти, мелкая. Былое не вернешь, но зато можно создать новое, что может оказаться еще и лучше.

— Артур, ты у нас в философы заделался? Не отбирай хлеб Дайвера. И не легче от этого. Пока вас не было, я вспоминала потери только в своих кошмарах, а теперь… — голос Мадины задрожал. – Что подумают мои новые подчиненные, если увидят вот такую, всю в слезах, соплях и прочих жидкостях?

— Они подумают многое, а скажут лишь очередную пошлую шутку, чтобы заставить смеяться тебя и всех других. Тут иначе не получится, а то все бы уже утонули в соленом озере. Ты же не думала, что в штрафроту идут от хорошей жизни? Идут после проступка, а он делался всеми после, как ты сказала, потери. Мы с мужем исключение, но это же не показатель. Всегда Эрик отличался неразумностью в увлечениях, а я за ним. Нынешнее «увлечение» — защитить нашу дочь.

Мадина поразилась таким размышлениям Дианы. С такой стороны действительно чуть легче жить. Да, если ты можешь и тем более хочешь, то почему должен оставаться в стороне? Получается, волчата все могли, учитывая их подготовку у капитана Волкова. Вот только что с «хотением»?

— С вами ясно, а почему вот остальные остались тут? Ведь проступок окупился давно, судя по отчетам, что я тут разгребала, – это очень интересовало Мадину. – Да и проходите вы, наконец. Садиться, правда, тут особо негде, но что есть.

Эрик с Дианой спокойно вдвоем заняли облюбованное ранее Мадиной кресло, а Нина и Артур устроились на кровати. Причем девушка облокотилась на парня, а тот ее приобнял рукой. Хмыкнув на это, капитан сама пересела, чтобы быть лицом к собеседникам.

— Кто начнет? И предлагаю с того места, которое всем известно.

— Ага. Лагерь. Бони, называй своими именами вещи, даже если они неприятны. Я думаю, пусть первым говорит Артур. Он раньше всех прибыл в нынешнюю нашу семью.

— Хорошо, только тогда ты, Змейка, вторая.

Мадина удивилась такому обращению в Нине. Ее чаще звали по имени, потому что данное Волком прозвище было слишком длинное и не понятное. Да и вообще, Артур удивлял. По мере рассказа его голос оставался ровным, лицо спокойным, но глаза выдавали настоящие эмоции. Явно, до сих пор не может простить ни себя, ни тех, кто довел его до жизни такой.

В общих чертах Мадина и сама знала его историю: после гибели близнецов, он помешался, рвался в бой, но тогда война была больше оборонительная, поэтому молодой человек не смог быстро умереть…а он очень хотел этого. Тогда он выбрал самое просто решение и самое трусливое. Администрация вынесла ему вердикт «Предательство родины», ведь сейчас каждый боец на счету, а он решил покончить с собой. Хорошо, что как раз в это время стартовал проект по штрафроте и его отправили сюда. И вот сорок месяцев как живет в новой семье. Именно это слово и свои обычаи, укрепляющие его, сам Артур и еще один волчонок, Максим, который рвался в бой мстить тварям за погибших близких, ввели в обиход всех штрафников. Считаться родными действительно стали, ведь эти двое и другие, вскоре попавшие сюда, воспитанники Волка собственными умениями спасли не одного товарища. Это всегда ценилось во все времена. И ясно, что стали действовать в ответ. Тем более, что волчата не гнушались помочь не только физически, но и морально, никогда не держась особняком, а подбивая всех к единению. Пришедшие позже только укрепляли такую позицию. Ввели даже всеобщие тренировки по типу тех, что проходили сами волчата. Сейчас Макса нет и вообще из начавших это остался только Артур, за что его и уважают.

— Да, по тебе видно, что ты давно здесь – Мадина и не думала сбавлять ехидности в голосе.

— То есть?

— Твоя мордашка теперь не такая симпатичная, как раньше.

— Твоя тоже. Не идет тебе командирский вид. Да и характер после твоей тряпки Лени испортился окончательно.

— Ага, только эта тряпка от горя не в петлю полезла, а в депутаты и разрабатывает нынче наше общее будущее. И кто бы про характер-то говорил вообще…

Нина переглянулась с сидевшими в кресле и хихикнула:

— Вот теперь точно как раньше.

Спорщики насупились, явно думая продолжить свои препирательства, но увидели веселящихся друзей и поддержали их искренним смехом.

— Я рада, что мы снова вместе.

— Мы тоже, Бони, мы тоже.

— А ты не увиливай от своей очереди рассказа. Как там тебя назвали, Змейка?

— Не скалься так откровенно. Черная мамба – это очень ядовитая змея. Вот с подачи Клайда мое прозвище и сократили. Хотя Волк дал не в честь этой рептилии имя, а из-за одного фильма. Смотрела «Убить Била»?

— Мне как-то не до фильмов было, что раньше, что теперь. В школе некогда было смотреть, потому что старалась обогнать во всем одну известную вам личность, а потом…В армии лишние пару часов на сон бы найти.

— А я очень люблю кинематограф. Жаль, что сейчас он практически умер. Те пара режиссеров, что остались еще в резервации, знают больше теорию. На практике же их вещи смотреть невозможно. Но я не об этом. Просто в этом фильме у главной героини было прозвище Черная мамба, и наш бравый тренер посчитал забавным сравнить меня с ней. Ведь цель жизни у нас с ней была действительно похожа. Месть.

— Месть? – Мадина удивленно посмотрела на рассказчицу и не менее спокойных других слушателей. – Что за история у тебя случилась после гибели сестер?

— О, не, ты не права. Она случилась до. Ты как всегда не обращаешь внимания на то, что тебя непосредственно не касается. Ты ведь даже новости не смотришь и не знаешь, за что меня чуть не посадили, но решили, чтобы я приносила пользу и отправили на убой за Барьер. Ближе к тварям и дальше от людей.

— Нина, ты меня пугаешь. Твой сарказм сейчас выглядит очень зловещим.

— Бони, детка, это не сарказм, а реальность. Так что будь добра, слушай и не перебивай, раз захотела узнать все. И да, я могу называть тебя деткой, ты же младше меня.

— Ага, на два года. Велика разница.

— Цыц, сказала, не перебивай! – и в Мадину полетела подушка, на которую не так давно опирался Артур.

— Сдаюсь, сдаюсь. – возврат подушки. – Рассказывай дальше, мамочка.

Нина оглянулась в поисках чего бы еще запустить в эту заразу за «мамочку», но не нашла ничего стоящего, поэтому продолжила:

— Я так понимаю, что о смерти Премьера ты ничего не слышала? Так вот, сообщаю, что его больше нет в живых, и убила его я. Предупреждая твои расспросы, говорю, что он этого заслужил. Ты ведь никогда не задумывалась, почему наш дорогой папочка удочерил уже достаточно больших девочек. Я бы тоже не стала. А он мне подробно объяснил и показал. В этот же вечер. И пока он развалился довольный на кровати в родительской спальне, а я, плача, приводила себя в относительный порядок, этот педофил грозился использовать так же моих новых сестер, если я кому-нибудь расскажу. Короче, не буду описывать свое «счастливое» детство и мои мастер-классы по скрыванию синяков, главное, что Лиин, Марго, Фаю и Кейт этот ублюдок действительно не трогал. После того, как мы нашли разгромленный бункер в лагере, я поехала вместе с Марго в больницу. Сестра была очень плоха, и я хотела остаться с ней до конца. Папочка на людях решил показать снова любовь к своим детям, там же были журналисты и сам Президент. – Нина зло хмыкнула. – У меня, может, помутился рассудок, но я не подпустила его к постели Марго. Жутко смотрелась потом на видео в суде безумная девица в окровавленных бинтах, но угрожающая ножом здоровому мужику. Меня тогда все же скрутили и накачали успокоительным, отправив домой. Дома началось обычное действие с добрым папочкой и непутевой дочей, которое в этот раз закончилось не моими слезами, а его кровью. Если по существу, то такова история. Потом был стандартный путь в штрафроту прямо из зала суда, кажется, как и у всех здесь присутствующих.

Мадину поразил рассказ подруги, не без этого, но больше то, как она говорила все это: размеренно, с пренебрежением и…улыбкой, пусть больше смахивающей на ухмылку, но все же. Она не раскаивалась в своем поступке и не гордилась им. Сложилось впечатление, что она просто злилась. Только не понятно на кого больше – отца или себя саму.

— Самое гадкое, что я ведь догадывалась, что у тебя не все так хорошо, как ты говоришь, но отмахнулась от этого, успокоив себя заверениями твоих сестер. Какая же я была дура. Прости меня, Нин.

— Не стоит. Тут только моя вина, что не стала никому говорить о болезни второго лица нашей Резервации, – значит, все же себя больше ненавидит. – Я и мстить-то не думала, просто хотела дождаться окончания школы и уйти с головой в работу. Только Волк, видимо, видел во мне то, что я не хотела замечать. А, может, эта война расставила все по своим местам, показав то место, где мы действительно нужнее. Я лично за три с лишним года спасла восемнадцать человек, отстав от Артура на пятерку.

— А в разведке считаю трупы врагов, хвастаясь службой.

— Привыкай, ты теперь штрафник, как и мы. Если сами друг о друге не позаботимся, то другие и подавно не будут. Для всех мы ведь отработанный материал. У нас нет теперь постоянного образования и программы самосовершенствования, то есть мы не нужны теперь обществу. Все что сможем сделать, это умереть ради него.

— Ага, только Волк, а значит и волчата, не любят делать ожидаемых от них вещей. Я права, Эрик?

— Ну, да.

— Только знаете что, ребята, не обманите вы меня, прикрываясь тем, что вас общество осудило и отправило сюда. Вы все здесь по своей воле. И не надо на меня так зыркать, все равно не поверю в ваши сказочки. Да у вас был проступок, у Нины даже преступление, но по законам все это искупается «первой кровью», а я в жизни не поверю, что за столько времени ни у кого из вас не было ранений. То-то Клайд с разукрашенной физиономией ходит, Нинка изредка прихрамывает на левую ногу, а Диана шипит, когда ее бока касается Эрик.

Эрик посмотрел на действительно прикусывающую губу жену, убрал локоть подальше и затем только обернулся к такому понятливому командиру и другу.

— Мэнди, а ты сама могла сидеть дома после нашего незабываемого лагеря? То-то же.

Мадина бросила голову на сложенные на спинке стула руки, словно воспоминания утяжелили ее. Кровавая картинка минувших дней промелькнула перед глазами и подняла комок в горле, заставив лишь кивнуть.

— Знаете, раз зашел сегодня вечер откровений, то скажу еще кое-что. – Эрик задумчиво уставился в одну точку. – Я очень долго искал себя, увлекаясь очень уж разными вещами, но полностью понять свой внутренний мир помог Волков, сказав как-то, что все мы бойцы, только у каждого свое поле битвы, и не нужно оставаться на нем в одиночку, потому что некому будет прикрыть спину. Он в нас и воспитывал это: быть настоящими друзьями. Урок до конца усвоить на просто не дали, раскидав одним кровавым днем по своим отдельным уголкам. Я сомневаюсь, что будь у каждого из вас рядом настоящий товарищ, вы бы не совершили свои ошибки. Артур никогда бы не надел веревку на шею, Нина рассказала бы о своих проблемах намного раньше, Мадина не бросила бы свою мечту, Рифат не винил бы себя в смерти любимой. Каждый остался один на один со своим выбором. Пожалуй, только мы с Дианой вдвоем его делали. Но ведь это счастливое исключение, подтверждающее правило. Нам просто повезло, что свою войну мы закончили раньше, чем началась эта реальная война с оборотнями.

— Что ты подразумеваешь под своей войной? Выбор?

— Да. Мы свой сделали, когда пришли в загс и оставили ребенка. Нас было двое, поэтому легче, Мадин. А ты все в одиночку.

— Есть такое. Выперли из разведки как раз за это, там же с напарником и прикрытием принято работать, а я их всегда оставляла в безопасном месте и делала все сама. Один раз место оказалось небезопасным, и меня обвинили в преступной халатности, поведшей за собой гибель товарищей.

— Вот и я про что. Нельзя быть одному. В древности говорили, что один в поле не воин.

Артур не мешавший этой далекой от него философской дискуссии вдруг горестно усмехнулся:

— А как же программа правительства по воспитанию идеального человека? Они что, ошибались, когда впихивали в нас знания, думая заменить одним человеком многих?

— Да конечно же! Ни один художник не сможет творить без музы, дизайнер сможет придумать одежду, сшить ее и даже носить, но кто скажет ему, хороша ли она? Человек не может без общества.

— Стоп, причем тут общество, если вы говорили о друзьях? – Нина тоже решила принять участие в обсуждении, чтобы окончательно не потерять нить разговора.

— Так ведь друг – это лучшая часть общества, точнее сказать, идеальная.

— О, ребят, мы такими темпами сейчас дойдем до споров о курице и яйце. – Мадина начала веселиться. – Так что закрываем тему и топаем-ка спать. Завтра трудный день и новый бой. И мы выиграем его, раз теперь и спина будет защищена. Так?

— Да, мой капитан! – рявкнули все хором.

— Кстати, Артур, помнишь, ты как-то задал мне вопрос, счастлива я ли я? Я ответила да, раз у меня есть семья, друзья и любимый. Так вот, спросив бы через данный тобой месяц, я бы тебя послала, а теперь будет другой ответ: я снова счастлива. Ведь у меня есть семья и друзья, пусть это теперь и одно и то же, а еще есть любимый. Любимый мир, который завтра мы будем снова защищать.

— Для тебя счастье – это оберегать кого-то? Психологи утверждают, что это не женская привычка, а мужская. Я всегда говорил, что ты неправильная женщина, мелкая.

— Так, брысь с моей кровати, крупный. Как вы не знаю, а я вот очень устала и хочу спать.

— Тебе составить компанию? – если бы не видела сама, Мадина ни за что не поверила бы, что ее друговраг умеет так двигать бровями.

— Кровать не поле боя, и спину мне тут прикрывать не надо. Грудь, кстати, тоже. Да и вообще, мы же выяснили Клайд, что пара из нас ужасная будет.

— Ага, я помню. А еще понял, почему именно – мы слишком похожи, Бони. – Мадина непонимающе уставилась на так и не вставшего с постели Артура. – Я хоть пытался убить себя физически, а ты делаешь это морально. Так что перестать строить из себя бравого солдата и начти снова делать то, что тебе действительно нравится, а не то, что получается и чего ожидают от тебя другие.

— Уговорил. С завтрашнего дня подам заявление о приеме в мединститут.

— Я не про твою мнимую мечту. Лучше достань снова кисти и мольберт.

— Откуда ты… — девушка неэстетичное вылупила глаза.

— Говорю же, похожи. Только я свою гитару уже давно перетащил в штрафроту. Здесь друзья, а от них не надо скрываться…

Последний диалог велся уже только вдвоем, потому что остальные как-то незаметно вышли. Мадина все же вытолкала и Артура за полог, закрыв за ним, и прям у входа села на пол. Она глупо улыбалась, потому что была рада друзьям и потому что не сказала все же им главного: по планам завтра решающая атака, после которой в живых может никого не остаться.

Пусть так, зато это даст возможность пройти группе ученых, которые смогли наладить контакт с оборотнями. Точнее, с частью их, что смогла побороть животные инстинкты и стала на путь прогресса.

Только это совсем другая история…