Глава 1 Через пустыню

Караван был не большой. Он состоял из десяти человек и столько же верблюдов.

После окончания тайной миссии в Хорезме, где удалось поднять народное восстание и выгнать монгольских захватчиков за пределы государства, Гордееву так и не удалось вернуться домой. Перед самым захватом столицы была похищена Адила, подруга Юлдуз. Ее, старшая жена бывшего хорезмшаха, продала арабским купцам. После не продолжительного совещания было решено отправиться небольшим отрядом на ее поиски.

В Ургенче Гордееву удалось узнать, что купцы отбыли в Багдад. По их следам и отправился Дмитрий, его сын Андрей, приемная дочь Юлдуз и шесть спецназовцев.

Уже вторую неделю проводник, нанятый в Ургенче, вел их по караванному пути. Скоро их отряд вступил в пределы пустыни.

Собственно говоря, пустыня, по которой двигался караван, была, конечно, не Сахара и даже не Гоби, где песчаные холмы заставляют путника вспомнить безбрежный океан. Но все же эта пустыня казалась не привыкшим к такой экзотике русичам, нескончаемой. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось пространство, заполненное желтым песком. Ни деревца, ни кустика, ни какой-нибудь другой растительности, ни чего кроме песка. И не куда было скрыться от палящего солнца. Разве, что под переносным тентом, где и разбивали лагерь путники, пережидая самое жаркое время дня.

— Карим, долго нам еще идти по этой проклятой пустыни? — поинтересовался Гордеев у проводника.

— Пустыня уже начала заканчиваться, — ответил Карим, щурясь от солнца, — еще два дня и мы войдем в пределы Персии.

Старый проводник бросил беспокойный взгляд в сторону предстоящего пути.

— Ты чего-то боишься? — спросил Андрей, заметив взволнованный взгляд Карима.

— А ты, что ни чего не боишься? — парировал старик, — мы приближаемся к границе пустыни. Здесь часто нападают шайки разбойников. Говорят, что в этих местах хозяйничает банда Хабиба. Его люди безжалостны. Всех, кто оказывает сопротивление, они безжалостно убивают. Остальных продают в рабство. Если караван плохо охраняется, то все пропало. Жадные купцы лишаются не только своего добра, но и головы.

— Чего с нас, то брать? — изумился Андрей, — мы не купцы. Товара у нас нет.

— Не скажи, — усмехнулся Карим, — за одного верблюда можно приобрести три коня. За коня дают отрез шелка. А шелк сейчас в цене. За него можно получить знатный барыш. Да и сильные рабы сейчас в цене. Властители бьются друг с другом на море. Гребцов на галерах постоянно не хватает. А за вашу девку, так и вовсе можно получить такие деньги, что после этого свое дело открыть можно.

— За нее ни кто, ни чего получить не сможет, — ухмыльнулся Гордеев, бросив взгляд на лежащую на небольшом ковре, Юлдуз. Даже сейчас, после многодневного пути она умудрилась не потерять свою женскую привлекательность. Ее одежда была чиста, волосы расчесаны, а лицо излучало свежесть.

— Почему же? — изумился старик.

— Не кому будет ни продавать ее, ни покупать, — охотно пояснил Дмитрий.

Карим только пожал плечами.

— Любую, даже самую ретивую кобылку, можно усмирить, — сказал он, глядя на девушку алчным взглядом, что не ускользнуло от Гордеева.

— Это верно, — согласился Дмитрий, — только эта, сама выбирает свою судьбу. И горе тому, кто встанет у нее на дороге.

Он перевел свой взгляд на отдыхающих в стороне животных.

— Скажи, Карим, а почему верблюды постоянно ревут?

— Они голодны и хотят пить, — ответил старик, — ничего уже скоро выйдем к реке.

Проводник поднялся.

— Пора двигаться дальше. Солнце уже перевалило за три часа пополудни. Это время сулит путешественнику удачу.

Собрав тенты, караван продолжил путь по надоевшей бескрайней пустыне.

Гордеев вяло покачивался на своем верблюде удивляясь, как Карим не заплутает среди бесконечных барханов, где нет ни каких ориентиров. Но проводник уверенно вел отряд, так как будто каждый день ездил этой дорогой.

Со стороны, кажется, что верблюд передвигается плавно и размеренно, будто лодка плывет по спокойной глади моря. Но не привычные к такой езде русичи, в полной мере ощутили все прелести такого комфорта. Сидя в жестком, укрепленном между горбами, седле они чувствовали малейшую кочку. Но за долгое время путешествия они приноровились принимать устойчивое положение.

Путников постоянно мучила жажда. По наставлению Карима, воду разбавляли кислым молоком, и пили не большими порциями.

Путь продолжался весь остаток дня и половину ночи. Но когда темнота сгустилась, стало совсем холодно. Ветер, знойный днем, ночью стал ледяным.

Поднявшись на очередной бархан, караван стал медленно спускаться к его подножию. Казалось, что они следуют не видимой глазу тропой, ведомой только старому проводнику. Спустившись в долину, наконец, остановились на ночлег.

Разведя вокруг лагеря костры и выставив охрану, Гордеев пошел в свой шатер. Но ему не спалось. Мучила неясная тревога. Он все не мог забыть взгляд, которым Карим рассматривал Юлдуз. Проворочавшись около часа, он встал, закутался в шерстяной плащ и вышел наружу. На небе, насколько хватало глаз, сверкали звезды. Костер бросал колеблющийся свет на песок, освещая не большое пространство вокруг. Далее все тонуло в полумраке, сквозь который еле-еле виднелись склоны барханов.

Гордеев огляделся, не увидев охранника, который должен был ходить вокруг лагеря. Дмитрий заглянул в шатер, вытащил из ножен меч и осторожно двинулся к границе света. Где-то впереди на мгновение мелькнула тень. Гордеев мог поклясться, что видел всадника. Но легкий шорох песка заставил его обернуться. Недалеко, примерно в десяти шагах, появился расплывчатый силуэт. Через мгновение в полосу света вступил Карим.

— Ты что бродишь среди ночи? — раздраженно спросил Дмитрий.

— Да так, — растерянно промямлил проводник, — по нужде отходил.

Он демонстративно поправил завязки штанов и засеменил к своей лежанке, расстеленной под открытым небом возле лежащих на песке верблюдов.

— Если ты ищешь своего человека, — сказал он, укрываясь теплой накидкой, — то он недалеко, — проводник махнул рукой, — там за барханом. Видимо сильно живот прихватило. То не мудрено. Кислое молоко, оно коварное…

Укрывшись с головой, Карим сонно засопел.

Скоро появился спецназовец, чья очередь была сторожить лагерь. Увидев своего командира, он виновато опустил голову.

— Прости, — пробурчал он, боясь поднять глаза, — не знаю что произошло. Будто вулкан в животе взорвался…

— Нужно было разбудить сменщика, — сердито проговорил Гордеев. Но взглянув в изможденное лицо подчиненного, смягчился. — Ладно, иди, отдохни. Я сам постою на страже.