Глава 7 В доме работорговца.

Оставив товар на своих слуг из числа бывших рабов, Фазил отправился в свой дом. Он был весьма доволен сегодняшним днем. Этот странный купец, смотревший на него как на слякоть, заплатил за залежалый товар втридорога. Фазил, и мечтать не мог получить такую прибыль.

Он не пошел по главной улице с ее толчеей и хаосом, а свернул на соседнюю, более спокойную, где солнце скрывалось за стенами домов. Здесь было меньше народа и гораздо спокойнее, но и тут шла своя жизнь. То тут, то там пробегали босоногие мальчишки с кувшином и кружками, за символическую плату предлагая холодную воду. Мелкие торговцы, кому не хватало денег оплатить пошлину на главной рыночной площади, разложив свой скудный товар, зазывали покупателей. Специально нанятые зазывалы крутились вокруг прохожих, настойчиво тыкая, чуть ли не в самое лицо, дешевыми тряпками и посудой. Они были настолько назойливыми, что приходилось буквально отталкивать их в сторону. Нередко этим пользовались уличные воришки. Пока зазывалы предлагали товар, карманники, ловко освобождали зазевавшихся прохожих от их денег. Фазила же сопровождали двое мускулистых рабов. Вооруженные тяжелыми палками, они зорко наблюдали за происходящим, грубо расталкивая назойливых продавцов.

Дом работорговца находился недалеко от рынка, не в самом богатом, но довольно престижном квартале. Как большинство других домов, он был выстроен из обожженного кирпича. Фасад дома был отделан под мрамор в виде линий и арабесок. Дверь особняка отличалась особой пышностью. Она была выполнена из резного дерева ценных пород и покрыта золотой фольгой.

Чернокожий раб, неустанно оглядывающий прилегающую улицу, завидев издалека приближающегося хозяина, мгновенно бросился открывать двери. Фазил прошествовал в тень сада, посередине которого, в обрамлении пальм и кипарисов, сверкал чистой, прозрачной водой, бассейн, с резвившимися в нем рыбками, чешуя которых отливала золотым блеском. По спокойной глади в обрамлении изумрудных листьев, плавали цветы лотоса.

Бережно неся под накидкой ларец с драгоценными камнями, Фазил вошел в широкий, роскошно отделанный коридор, ведущий во внутренний двор, вокруг которого располагались многочисленные комнаты. Всего в особняке было около двадцати, только жилых помещений. Через боковой проход можно было попасть в соседний двор, где помещались наложницы и наиболее ценные рабыни. Рядом располагались комнаты слуг и охраны.

Пройдя по уложенной коврами лестнице на второй этаж, Фазил вошел в свой кабинет. Остановившись возле стола, установленного напротив окна, торговец поставил ларец, откинул крышку, любуясь сверкавшими самоцветами. Такого богатства он еще не видел.

Фазил с наслаждением запустил пальцы в шкатулку и стал перебирать драгоценные камни.

В этот момент за его спиной раздалось еле слышное шуршание. Работорговец попытался обернуться, но его шею захлестнула прочная петля, в мгновение сдавившее горло. Фазил непроизвольно взмахнул руками, разбросав вокруг себя самоцветы. В следующее мгновение он почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Торговец задергался всем телом, хватаясь за стягивающую горло петлю, всеми силами пытаясь ее ослабить. Домашние туфли свалились, и он вытянул ноги, пытаясь достать до пола пальцами.

Воздуха стало нахватать. В глазах все помутилось. Фазил захрипел, хватая ртом воздух.

Неожиданно петля ослабла. Его тело опустилось. Ступни полностью коснулись пола.

Фазил закашлялся, пытаясь отдышаться. Когда мутная пелена спала с его глаз, он смог разглядеть перед собой неизвестную ему девушку. В ее глазах не было, ни каких чувств. Холодный взгляд заставил его съежиться от страха.

— Ты кто? — прохрипел работорговец.

— Это не важно, — спокойным голосом произнесла Юлдуз, слегка подтягивая веревку, которую она перекинула через вкрученный в потолок крюк, для светильника. Петля вновь затянулась, от чего лицо Фазила стало пунцовым, — мне нужно получить ответ на свой вопрос. Ты ведь будешь послушным?

Торговец часто закивал.

— Вот и хорошо, — кивнула Юлдуз, чуть ослабев веревку.

— Что ты хочешь знать? — просипел Фазил.

— Один нехороший человек, — начала Юлдуз, — которого звали не то Карим, не то Хабиб, он сам толком не определился со своим именем, недавно прислал тебе девушку по имени Адила, которую он захватил у арабских купцов, следовавших из Хорезма в Багдад.

Она сделала паузу, чтобы до собеседника дошел смысл ее слов.

— Где она?! — неожиданно рявкнула девушка, заставив Фазила сжаться.

Я не знаю, о чем вы говорите, — пролепетал он.

— Не правильный ответ, — пожала плечами Юлдуз, опять натягивая веревку и равнодушно глядя на дергавшегося в петле работорговца. — Твой друг тоже вначале упрямился, но потом заговорил, так, что я не могла его остановить. Он много чего рассказал о ваших совместных делах. За такое в вашем государстве четвертование, будет самым легким наказанием.

Подождав пока Фазил полностью прочувствует безвыходность своего положения, она ослабила веревку.

— Что с Каримом? — в ужасе просипел, Фазил, едва отдышавшись.

— Он покинул этот суетный мир, — подняла глаза к потолку Юлдуз, — слишком долго не хотел говорить.

Она пристально посмотрела в глаза работорговца, демонстративно подергав веревку.

— Ну, так как, будем продолжать, или начнешь говорить?

— Нет! — завизжал работорговец, — я все расскажу!

Он несколько раз схватил ртом воздух.

— Девушка по имени Адила действительно была у меня, — быстро, будто опасаясь, что Юлдуз передумает его слушать, затараторил Фазил, — я хотел оставить ее себе. Но одна из моих рабынь, набросилась на покупателя из Афин и расцарапала ему лицо. Что бы избежать неприятностей, мне пришлось отдать ему Адилу за совсем небольшую цену. Я потерял огромные деньги.

Торговец засопел, вспомнив финансовые потери.

— Бедненький…, — потянула Юлдуз, нежным голосом, — обидел его нехороший дяденька. Денюшки не додали.

Она резко дернула веревку, подвесив работорговца, так, что он мог касаться пола только пальцами ног.

— Стоило бы тебя полностью подвесить, — сказала она, прочно закрепляя конец веревки, — но пока не буду. И запомни, что стоит мне только намекнуть визирю, и с тебя живьем кожу снимут.

Она подошла к столу, захлопнув крышку ларца.

— А камушки я заберу. Ты ведь не возражаешь?

Мило улыбаясь, она взглянула в лицо работорговца. Тот старательно закивал.

— Вот и хорошо. Я, правда, не достойна такого подарка, но раз ты так настаиваешь…

Девушка сгребла шкатулку и тихо выскользнула за дверь.