Глава 2. Верхние плато

Глава 2. Верхние плато.

— Вошли в зону сопровождения атмосферных турелей. Прошли маяк. Посадка в секторе ноль. Приготовится к десантированию. Время две минуты двадцать секунд. — Раздался голос пилота лейтенанта Сарата Вотслица.

— Вас поняли лейтенант. — Ответил я за всех.

— Вола займите место в десантной капсуле.

— Есть занять место, ответила она, и проворно втиснулась в экзо скелет призванный нивелировать отрицательные воздействия возможные при высадке.

После успешного прибытия в центральную часть базы именуемую сектором ноль. Я первым делом посетил командный бункер, где находился Кай. Для этого оставив своего могучего голиафа и радуясь полученной возможности разминки, заспешил вдоль ремонтных SCV занимающих позицию за небольшой скалой, тянущейся через все плато.

После процедур дезактивации я вошел в бункер полевой защиты BPG, и увидел старшего сержанта Кая и еще двух младших сержантов. Они в свою очередь увидев меня, все трое как один вскочили, отдали честь и вытянулись по струнке.

Опустив стекло скафандра, тоже отдал честь и сказал:— Расслабитесь вы не на параде. — Затем подошел к Каю и крепко обнял его.

— Ну как вы тут? — Спросил я, как только выпустил друга .

— Ситуация такова — Начал без предисловий Кай. — Бункеры полевой защиты BPG установлены по периметру плато. Они находятся в паре с системой атмосферных турелей. Далее, за ними стоит по одному танку Ост в режиме осады. Таким образом мы имеем возможность эффективно уничтожать как наземные, так и воздушные цели противника. Весь доклад сопровождался отображением на голографической карте, раскинувшейся на всю стену бункера.

В конце доклада, когда Кай сказал, что потерь нет, в левом нижнем углу экрана замигали данные техники и личного состава.

Девять Ост. Один Голиаф. Два транспортника три пилота и 20 пехотинцев, а также четыре ремонтных SCV. Видимо адъютант базы, уже учел прибывший транспорт, Ост Калеба и меня с Волой и десантником по имени Кранес.

— Ну и отлично, все зелено, все цело. — Сказал я, так как техника, строения и люди находились в зеленной зоне. А это значит, что все живы и повреждений нет.

Но только я успел закрыть рот. Как из динамиков донеслось:

— Внимание. Угроза псионой атаки. Квадрат четыре. Повторяю угроза псионной атаки.

Я только успел глазами отдать приказ адъютанту бункера вывести данные на экран, как появившееся, изображения квадрата четыре подернулось пеленой. При этом техника, строения и живая сила из зеленого переместилась в желтый, а танк с Ост № 23143 с экипажем в красный сектор. А затем, исчез с экрана. Словно слепленный из песка, под ударом морской волны.

— Статус уничтожен. — Бесстрастно прокомментировал адъютант.

— Откуда он взялся? — Воскликнул один из младших сержантов по имени Дин.

— Это вас надо спросить сержант. — Рявкнул я начиная злиться. Как такое могло случиться, проворонили псионщика. ?!!

— Докладывает сержант разведки Дин, деформации пространства— времени однородным гравитационным полем не наблюдалось.

— Естественно не наблюдалось, ведь он пришел к вам пешком. А радары засекли его в момент атаки. Так как до этого момента он был прикрыт протосовским атмосферным кораблем «ласточка« с полем типа «стелс».

— Но это значит. — Вмешался Кай. — Что у них на Лотусе есть база!?

— Совершенно верно. Поэтому и прихватил с собой комплект спецоборудования. — Сказав это, я загнул палец.

— Сейчас нужно уничтожить гостя. Держу пари на подходе еще парочка. — Продолжал я, прикидывая, сколько у нас времени до следующего залпа псионщика, загибая второй палец.

— А затем, необходимо поджарить местное осиное гнездо. — Подытоживши загнул третий палец.

— Калеб! Двигайте в квадрат четыре и займите позицию, уничтоженного Ост № 23143. Режим осады, двести сороковым по готовности огонь, испарите этого «храмовника».

— Вас понял! Исполняю! — Ответил лейтенант Калеб и добавил. — Разрешите вопрос сэр?

— Слушаю!

— А почему храмовник?

Я вспомнил, что играя на далекой Земле данный вид вражеского юнита назывался «темным тамплиером», поэтому я для простоты решил назвать его «храмовником».

— Так проще. Да и похож он на него.

— Я хотя не знаю, кто такой храмовник, но мне нравится. И ориентировочно через минуту я буду на месте. Плюс двадцать секунд на трансформацию в режим осады.

— Доложите Калеб, повторяю — огонь по готовности.

— Вас понял. — Ответил он и отключился.

— Кай пошлите пару SCV на границу секторов четыре и пять. Они без защиты, чтоб не пострадали в случае новой псионной атаки. Но в то же время, находились рядом с радиусом своих функциональных возможностей. Ремонтные работы согласно необходимости и уровню приоритетности.

Пока Кай отдавал приказания, я связался с научным судном.

— Борт РР1899, вызывает командующий операцией лейтенант Разго.

На виртуальном экране появилось изображение человека в летной форме пилота научного судна. Отличительной особенностью этой формы являлось наличие «Визора». Устройства позволяющего пилоту выводить на экран энергетические характеристики и конфигурации силовых полей боевых единиц противника. А также получать всю информацию, о состоянии заряда энергетических щитов дружественных войск. Внешне это устройство напоминало монокль, состоящий из трех круглых секций красного цвета.

— На связи борт РР1899, капитан Торен, слушаю вас командующий.

— Капитан, вы должны быть по указанным координатам, — и я взглядом отдал команду адъютанту бункера, чтобы он отправил данные.

— Вас понял! — После секундной задержки ответил, капитан Торен. — Потом выждал, видимо получая информацию от адъютанта научного судна.

— Ориентировочное время прибытия двенадцать минут.

— Ожидаем вас. Конец связи. — Кратко ответил я и отключился.

— Ну что Кай? А мы пока потанцуем?

— А что нам еще остается? — Ответил он, проверяя свое снаряжение.

— На связи ОСТ25558. Лейтенант Калеб. Вышел в точку. Приступаю к трансформации в режим осады.

— Вас понял Калеб. — Успел ответить я. И в этот момент взвыли сирены. — Угроза псионной атаки —

Доложил адъютант центрального бункера.

— Но как «храмовник» так быстро сумел зарядить батареи? Еще минуты три не меньше? — Спросил Кай.

— А он и не успел!!! — Выпалил и я.

— Тогда как же? — Начал, было, он.

— Кай их двое. И если они нас и не превратят в фарш, то уничтожит «архонт», в который они могут трансформироваться. Поэтому давай ноги в руки и вперед. — А про себя подумал: Сколько же юнитов противника еще скрывается в «стелс поле» возле четвертого квадрата.

Архонт — это что-то вроде трансформера, который состоит из двух храмовников. Разница только в полевой защите — она гораздо мощнее и в способе воздействия. Энтропийное поле приобретает форму луча.

То есть энтропия, которая воздействовала на площадь скажем, километр квадратный теперь действует на участок не более полуметра.

Защиты эффективной от этого вида оружия до сих пор нет. Даже если запитать атакуемый объект, к двум генераторам научных суден, то энергии хватит на несколько секунд. Если повезет, то на один залп Архонта. А если нет. Ну, собственно в этом случае можно было и не подключаться. Рвутся межмолекулярные связи. Менее чем за секунду объект превращается в труху. Да и та, распадается на атомы быстрее, чем можно успеть щелкнуть пальцем.

— Зафиксирован энтропийный выброс. Псионная атака! Сектор четыре. — Как-то опять равнодушно доложил адъютант командного бункера.

— Калеб огонь! Это приказ огонь! — Сорвался на крик я.

— Три секунды трансф…… — Начал было он, но в этот момент, свет потерял яркость, голова закружилась. На виртуальном мониторе скафандра я успел прочесть.

«Критически низкий уровень аденозинтрифосфорной кислоты в тканях. Ввожу «Нитрикс». — Забубнил нейромодуль .

Укола я не почувствовал, силы покинули мое тело. Сказалось отдаленное влияние энтропийного поля. Весь энергетический потенциал моего тела просто исчез, испарился. От накопившейся внезапно молочной кислоты тело ломило.

— Ввожу «Эпозин». — С садистскими, как мне показалось, нотками сообщил опять таки нейромодуль. «Эпозин» это смесь цианокобаламина, быстроусвояемых синтетических аналогов карнитина и еще хрен знает чего. Но, тем не менее, уже через пару секунд я был в состоянии заметить, что все без исключения в бункере, с перекошенными лицами «наслаждаются» инъекциями.

Еще я взглянул на притухший обзорный монитор бункера. В левом нижнем углу экрана мигали данные техники и личного состава.

ОСТ25558.с Поле съедено начисто, генератор в норме. А вот Калеб. Он практически труп. Находится в состоянии глубочайшей гипогликемической коммы. Далее я обратил внимание на бункер полевой защит BPG 28-914. Само сооружение было в норме. Но энергоустановка истощена. Люк твиндека не работает. Четыре космодесантника еще в худшем состоянии, чем Калеб.

Время работало не в нашу пользу. С каждой секундой приближался момент, когда следующая атака “храмовников" уничтожит остатки техники и разрушит здания. Погибнут люди, и сектор четыре превратится в открытые ворота для протосов. Необходимо было, что то предпринять. И довольно быстро. Я чувствовал как время бежит, утекает и его холодок струится по моему затылку.

— Машина лейтенанта Калеба в норме? — Спросил я больше у себя, чем у присутствующих.

Бесстрастный голос адъютанта бункера доложил.

— Повреждения двенадцать процентов. Генератор поля в норме, аккумуляторы— заряд ноль три процента. Орудийная часть в норме повреждена......

Он еще бубнил бы долго, но мне все стало ясно. Танк хоть и лишился поля, но может дать залп. Этого вполне было достаточно, чтобы уничтожить противника.

Также мне стало ясно, и расчеты это подтвердили, что времени не хватит, чтобы перебросить технику или хотя бы оператора для данной боевой машины из соседних секторов..

Кроме, того подобные гости могут появиться и в других направлениях.

Выход был один.

И мне придется воспользоваться им. Еще во время обучения в школе сержантов, я подал рапорт. Суть его состояла в том, что бы получить разрешение на более глубокое познание основ бронетехники в комбинации с электромагнитными силовыми полями. Львиная доля этого раздела состояла в изучении характеристики осадных танков, типа вооружения этих машин. И особенности ведения огня из положений марша и осады.

Первый боевой опыт связанный с этим боевым юнитом, я получил еще на Тарсонисе, когда используя детонацию танкового анигиляционного заряда калибром сто двадцать, уничтожил многочисленную группировку зергов.

Затем углубленная теория в школе сержантов на Галапосе. И вот теперь мне предстояло закрепить полученные знания на практике. Жаль конечно, что практики ноль. Но теории хватает. А учитывая, что искуственный интелект танка называемый адьютантом может и сам осуществлять ряд операций без вмешательства человека, то волноваться особенно не приходилось. Наводка, зарядка и многое другое происходит в автоматическом или полуавтоматическом режиме. А вот принятие решений это сугубо человеческая ноша.

И данная ситуация заставляла взять эту ответственность, эту ношу на себя.

— Г 44 к бункеру. — Кратко приказал я, направлясь к выходу.

— Сержант Дин сформируйте группу космодесантников из секторов один, два три а также включите в команду рядового Кракеса, в колличестве четырех человек и займите бункер… BPG 28-914.

— Есть сформировать группу и занять бункер BPG 28-914 — ответил он салютуя мне.

— И пошлите транспортник забрать пострадавших.

Я понимал, что сектора с первого по третий будут ослабленны на одного человека, бункера полевой защиты потеряют около двадцати пяти процентов своей огневой мощности. Но вариантов не было пополнение прийти не успеет. Сйчас необходимо закрыть брешь в обороне и уничтожить агрессора.

Как только из твиндека бункера был откачан воздух, я приказал.

— Открытие!

В эту же секунду наружная бронеплита проворно отъехав в сторону открыв мне мертвый, неприветный пейзаж.

— Боевой режим включен. — Услышал я в шлемофоне.

Это обратился ко мне адъютант Г44. Открывая посадочное место в своем антропоморфном металлическом корпусе.

Меня долго приглашать нет необходимости. Уже через пару секунд я занял свое место и мы торопливо зашагали по красному грунту этой кремневой пустыни исчерченой гептановыми реками и морями. Местное солнце уже прошло свой зенит. Под его непривычным, фиолетво-зеленным светом Г44 отбрасывал причудливую тень. Которая скользила по строениям и технике находящейся справа от нас.

— Приближаемся к дружественным юнитам. Ремонтники типа SCV. Статус активны.

Доложил адъютант г44. И только он умолк раздался другой голос, а на экране появилось лицо молодого человека лет двадцати с крупными веснушками и редкой рыжей растительностью на юном лице.

— На связи SCV 12 рядовой Энзикс.

— Докладывайте рядовой. — Рявкнул я.

— Осадный танк номер ОсТ25558.с к бою готов. Востановленна ходовая, устранена перфорация брони. Готовность девяносто процентов.

— Есть готовность девяносто процентов. Рядовой сейчас вы займете место в машине Г 44. Будьте готовы к тому что придется вступить в бой. Второй SCV № 11 должен находится в укрытии. Выход только в случае необходимости. Или же после получения полевой защиты. Донор научное судно. борт РР1899. Время подхода восемь минут.

— Разрешите выполнять? — Отозвался второй SCV 11как только я закрыл рот.

— Выполняйте! — Сказал я, и посмотрел в след его удаляющемуся контуру.

— Разрешите рекомендацию сэр. — Это подал голос адьютант г44.

— Валяй! — Ответил я, а сам подумал, поймет ли машина это слово в контексте данной ситуации.

Надо сказать, что искуственный интелект боевой еденицы Г44, уже достаточно хорошо изучил меня. Поэтому сразу же заговорил, сопровождая аудио информацию видео пояснениями. Видимо, мое решение показалось ему нерациональным, и он решил, что меня необходимо поправить, или как минимуму уточнить информацию. Ослушаться приказа он не мог. А вот уточнить приказ не имеющий с его точки зрения никакого смысла, вполне.

— Я способен самостоятельно, в автономном режиме вести огонь по целям имеющих статус “чужой". Приоритет поражения определяется возможностью орудийных систем и уровню угрозы.

— Стоп, можешь не рассказывать. — Перебил я. — Все это и сам это прекрасно знаю. И про дополнительные программы тоже знаю. А также понимаю, что справишся ты и сам с простыми прграммируемыми событиямии. Но, если возникнет нестандартная ситуация, то этот рядовой будет как нельзя кстати. Он примет то ответственное решение, которое может принять только человек. Кроме того. — Я немного помолчал. — Шансов выжить у него будет больше, чем в укрытии за триста метров отсюда. Поэтому, я включаю режим новичек. А сам закрываю гермошлем и из пилота Г44, я становлюсь танкистом.

С этими словами, я действительно нажал на рычажок и сквозь шипение воздуха

Услышал фразу “ Герметизация".

Дальше события развивались следующим образом.

— Вас понял. — Ответил интелектуальный модуль Г44.

— Г44— Синхронизация с ОСТ.

— ОСТ. На связи. — После небольшой паузы услышал я нейроинтелектуальный модуль танка.

— Открытие люка. Подготовить отчет о повреждениях.

В этот же момент на блестящей в лучах местного солнца поверхности образовалось отверстие, которое служило люком во внутрь этой боевой машины.

Первым делом, необходимо было вытащить оператора танка. Калеб сидел откинувшись на спинке кресла. В полном боевом снаряжении, с закрытым гермошлемом. Левая рука свисала вдоль тела, а правая сжимала ручку управления трансформацией машины. Ему не хватило совсем чуть чуть. Всего секунду— две, чтобы открыть огонь.

Я достал портативную батарею и подключил к разъему его скафандра. Энергия, вливающаяся в аккумулятор, позволила перезагрузить систему жизнеобеспечения и запустить ее.

— Синхронизация. Данные на мой экран. — Успел отдать я приказ, как на меня вывалился целый ворох информации. Большая часть была негативной. Типа препарат потерял свою фармакологическую активность и так далее. Но кое что удалось сделать. Калебу был введен «танталин».Это препарат последней линии обороны за жизнь. Стократно замедляет отмирание тканей. Самое главное нейронной ткани головного мозга. Так что есть еще три — четыре дня, чтобы реанимировать лейтенанта.

— Борт РР1899, капитан Торен, доложите диспозицию.

— На подходе, наблюдаю сектор один. Высылаю данные.

Через секунду на электронной карте появилась информация борта РР1899.

По нему до зоны эффективной помощи еще около пяти минут.

— Это значит, что радары судна нейтрализуют действие маскирующих полей противника и могут пополнить энергией опустошенные батареи танка и строения BPG 28-914.

В этот момент прибыл транспортник, Калеба и еще четверых космодсесантников отправили в глубь базы верхнего плато, где был сооружен медицинский бункер.

Я подключил принесенную с собой батарею к процессору искусственного интеллекта танка.

Через пару секунд заработал двигатель, и системы ОСТ начали включаться.

Получив подтверждения о готовности Г44 и BPG 28-914, а также автоотчет атмосферной турели номер четыре. Из него следовало, что атмосферная турель, не определяет посторонних объектов на сканируемой территории, а Голиаф и бункер готовы открыть огонь.

Закрыв люк, я взглянул на основной экран ОСТ.Масса информации, в виде множества окон и графиков мелькали, ежесекундно сменяли друг друга.

Без привычки, в глазах рябило, я не успевал понимать смысл. Мог только прочитать заголовки.

Баллистический вычислитель, заряжающий автомат.Состояние генератора поля, уровень заряда батарей.

Сканирование датчиков крена, оценка ветра, плотности атмосферы, многого еще различной информации.

— Вот что значит отсутствие практики — Подумал я, ничего не понимаю толком. Но для того и существует блок искусственного интеллекта, чтобы просканировать систему ОСТ обработать информацию и дать заключение:

«К выстрелу калибр двести сорок готов»!

Вдруг на виртуальном экране появилось лицо пилота научного судна.

— На связи борт РР1899, капитан Торен.

— Говорите.

— Вхожу в зону контакта .

— Прекрасно.

— Высылаю вам, координаты. Электромагнитное орудие к бою. Количество залпов— один. Остаток энергии передача на батарею защитного поля ОСТ Т25558.

— Вас понял лейтенант Разго! На счет три… Один. Два. Залп.

Ничего особенного не произошло. Но это в первую секунду. А далее.

Далее электромагнитное влияние специального снаряда вывело из строя аппаратуру корабля— «ласточка». Создающего маскирующее поля типа «стелс». Тогда на радаре атмосферной турели, и антропоморфной машины типа Голиаф Г44, Бункера BPG 28-914, научного судна РР1899, а далее на виртуальных мониторах командного бункера сектора 0. Появилась информация при виде которой, лично у меня зашевелились волосы на затылке, и засосало под ложечкой. Но это состояние длилось долю секунды.

Четыре псионщика, два из которых находились в стадии трансформации в единицу типа «Архонт».

Два транспортника, наверняка набитые драгунами и зилотами. Четыре скаута.

Скауты— это протосовские штурмовики, снабженные защитным силовым полем и способны атаковать как воздушные так и наземные цели. Хотя приоритетными являлись воздушные объекты. У Скаутов и вооружение соответствующие— ионные ракеты по 1 мегатонне каждая. С частотой запусков — две единицы за три секунды, но и наземным войскам достается неплохо. Спаренный пулемет — аналог нашего « Вулкана». Поэтому цели без защиты полем или слабой защитой шансов не имели.

— Отправить отчет на «Разящий». — Приказал я адъютанту. Затем вызвал на связь научное судно.

— Торен окружить ОСТ Т25558 статическим полем и провести зарядку батарей.

— Вас понял. — Ответил пилот РР1899.

Пока вокруг меня создавалось защитное екзополе, и заряжались батареи танка, я раздавал указания.

— АСУ атмосферная турель. Приоритет цели — транспортники противника.

— Принято. — Почему-то женский голос услышал я как подтверждение от нейромодуля атмосферной турели.

— Г44 ваша цель номер один скауты. Согласно ситуации.

— Есть скауты. — Отвечал рядовой Энзикс.

— BPG 28-914. Ваше дело любая наземная цель согласно ситуации.

— Вас поняли лейтенант, работаем по обстановке.

В этот самый момент со мной связался офицер связи «Разящего» — Холит.

Честно говоря, я был рад видеть его лошадиную физиономию.

— Мы получили ваши данные. От наших гостей освободились и после маневра выйдем на вашу сторону планеты. Время выхода около трех минут. Еще минута понадобится для полной зарядки «Ямато». Вам необходимо определится с приоритетностью цели.

— Архонт. Это первоначальная цель. На случай, если к вашему прибытию меня не будет в живых.

— Как это вы говорили? Дай Бог !? Ну, в общем дай Бог увидимся! — Отвечал мне офицер связи.

— Так точно! Дай Бог! — Сказал я и отключил связь. Так как меня привлекло движение в секторе противника. Видимо они сообразили, что мы их наблюдаем и ринулись в атаку. Синхронно, расчетливо, так как в первую очередь пошли атмосферные скауты, а за ними транспортники.

— Данные с «Зенита» — как я уже говорил, так называли спутник висевший на высокой, стационарной орбите. — Подробная картина. Поиск цели приоритета №1. Инициатор псионного шторма.

Через секунду на экране появилась точка с координатами. Судя по всему, это и был храмовник.

А за скалой под защитой силового поля, происходило слияние еще двух храмовников в архонта.

Процесс еще видимо далек от завершения, об этом, во всяком случае говорила информация со спутника. В любом случае, сейчас большую опасность представлял храмовник. Он первый ударит, создавая на территории сектора энтропийное поле, которое лишит щитов технику, и если не разрушит ее в первые секунды, то нанесет серьёзный вред людям.

Поэтому я приказал навести орудие именно на него.

Одновременно с докладом — «Цель захвачена», я услышал и другую фразу, сопровождавшуюся воем сирены.

— Зафиксирован энтропийный выброс. Псионная атака! Сектор четыре. — На этот раз, как мне показалось, с нотками тревоги сообщил адъютант.

Ждать было нельзя ни секунды.

— Огонь.! — Успел выкрикнуть я и танк ощутимо качнуло.

На экран была выведена информация о выстреле. Боковая составляющая и скорость ветра, изменение дальности и так далее. Смысла вчитываться не было.

— Заряжай двести сорок. Повтор по цели номер один. — Только и успел сказать я, как анигиляционный снаряд с головкой самонаведения достиг цели.

Эквивалент семидесяти тысяч килограмм тротила плюхнулись на голову, точнее на защитное поле храмовника.

Его поле, было съедено, на девяносто процентов, досталось и окружающим юнитам. Но, увы, это не помешало ему дать залп.

Псиоонный шторм накрыл сектор четыре.

— Отключить центральный процессор время — пять секунд, вся энергия на защитное поле. Генераторы— работа по максимуму. — Успел крикнуть, и волна слабости накрыла меня. Мне вновь пришлось ощутить всю прелесть массы инъекций полученных в течении короткого времени.

После того, как я смог соображать, а смог через десять секунд. Система уже перезагрузилась,

заканчивалась зарядка боевого анигиляционного снаряда калибром двести сорок.

Взглянул на экран. Атмосферная турель выведена из строя энтропионами. Но четыре ракеты были выпущены до того. Им удалось избежать разрушительного действия, и они ударили по скоплению воздушных суден. Эквивалент восьмидесяти Хиросим сделал свое дело.

Энергии щитов у противника фактически не осталось. Один из скаутов уничтожен. Один из транспортников тоже исчез с экрана. Но взамен, на поверхности появилось три точки другого характера.

Пока Г44 давал залп по оставшемуся скауту, находившемуся на расстоянии девяносто километров, я получил донесение из бункера полевой защиты.

— Рядовой Кракес на связи. — На экране возникло сосредоточенное лицо пехотинца.

— Докладывайте. — Автоматически ответил я.

— Сбитый транспортник противника успел отработать десант. Сейчас они на расстоянии двух километров, стремительно приближаются. Просим поддержки огнем.

— Ответ отрицательный. В прерогативе цель типа «храмовник». В помощь вам высылаю SCV .

— SCV 11, приказываю занять место за тыльной стороной бункера BPG 28-914 и осуществлять ремонт возможных повреждений.

— Есть! — Четко отвечал рядовой Анцир, направляя SCV 11 в заданную точку.

— Тем временем, на виртуальном мониторе загорелась надпись. «К выстрелу готов».

Это значит, что заряд калибра двести завершена. Я проверил координаты цели и сказал :

— Залп. — В тот же миг танк присел, крякнул, и разгоняемая электромагнитным полем болванка легла на курс. Через пару секунд, точка на экране именуемая мною как «храмовник». Исчезла с радара. Немного, позже датчики зарегистрировали повышение уровня радиации на три порядка.

Исчез с экрана и второй скаут, за ним пораженный ракетой Г44 последовал его примеру и транспортник. Остался только отряд из двух «зилотов» и «драгуна», стремительно приближающихся к передовому бункеру.