Глава 1

Часть III

Глава.1

Галактика М31. « Цветок Лотоса. Верхнее плато.»

ФБРовцы, может, чувствовали глупо, кто знает? Но то, как я почувствовал себя на одиннадцати джи, трудно описать словами. Треск костей, невыносимая боль, состояние, граничащее с потерей сознания, я уже не говорю о красных пятнах и кругах перед глазами. Красные пятна в глазах — это просто детский лепет на лужайке по сравнению с ощущением, что за пару секунд ты поправился раз в десять и весишь под тонну. А твоя, кожа просто не может вынести давления массы тела и вот-вот лопнет под давлением внутренних органов налившихся свинцом.

Но к счастью состояние, по данным «адъютанта» длилось 2,7 секунд, но для меня эти секунды показались кошмарной вечностью. Как только ступни моей боевой машины коснулись поверхности, я почувствовав укол в сонную артерию, я понял, что меня накачивают очередными адаптогенами и стимуляторами. По правде говоря, в этот раз я был абсолютно не против, даже рад этому. Не успела микроигла выйти из моего тела, как на экране появилась информация, а голос «адъютанта» с выражением угрожающей опасности повторил видимую часть сообщения.

— Внимание! Вражеский юнит! Автоматическая система залпового огня! Статус— активен! Режим наведения! Цель — боевая единица Г44! Не успел он закончить, как я скомандовал:

— Щиты на максимум, занять позицию за скалой! — И показал глазами направление движения.

Скала-валун была размером с трехэтажный дом, поэтому чтобы разрушить ее АСЗО или просто фотонной пушке протосов придется «попотеть». Поэтому у меня будет достаточно времени, чтобы разобраться с ней. Главное, чтобы хватило на бой полевой защиты от излучений, тепла и осколков разрушенной скалы.

Голиаф, словно гигантский робот-спринтер, рванул вперед с низкого старта. И уже через пару секунд был за скалой. И вовремя! Так как в тот миг, когда я оказался под защитой стометрового базальтового мега— валуна, расчетный блок фотонной пушки протосов дал залп.

Все пространство вокруг утонуло в сине-белой ослепительной вспышке света, и это несмотря на защитный экран силового поля и массу ежесекундно сработавших светофильтров.

— На связи ОсТ25558.с.……. — Прорезался сквозь помехи скрипучий, как несмазанные дверные петли голос, и на экране перед глазами возникло лицо лейтенанта Калеба.

Пока я прятался за скалой-валуном, совсем из головы вылетело, что осадный танк бортовой номер 25558.с, находится примерно десятью километрами позади меня. Я ведь еще на Земле сам загрузил его в транспортник. И сбросил в силовом поле за секунду до атаки. Тут почему-то на ум пришла странная мысль. — В игре на мониторе десять километров выглядят не более сантиметра на экране. А техника такого размера, что должна быть не менее километра по два квадратных, не меньше.

Если все детали будут реальной пропорции то играть будет невозможно, хотя бы потому что при общем взгляде на карту, технику не рассмотришь. А при увеличении достаточном для детализации юнитов, теряется общий план.

— Вы как раз вовремя лейтенант Калеб. Нужна ваша помощь.

— Вас понял сэр. Помощь будет. Пушка протосов беспокоит?

— Так точно. Координаты цели 16. 18. Режим осадный, калибр 240. Как поняли?

— Вас понял отлично. 16.18 двести сороковым. — Как ваши щиты?

Я вызвал на экран информацию о заряде блока питания обеспечивающего энергией силовое защитное поле моей машины.

— Девяносто семь целых три десятых— Ответил адъютант. И тут же добавил. — Разрядка при существующем уровне излучения около четырех процентов в час.

— Понятно, произвести расчет достаточности энергии при взрыве двести сороковых аннигиляционных.

Ответ не заставил себя долго ждать, и через секунду на экран был выброшен целый ворох диаграмм, расчетов, кривых и графиков. В аудио режиме поступили выводы.

— При существующей конфигурации поля, емкости батарей достаточно для нивелирования разрушающих воздействий при ударе по вражескому юниту, не более чем от трех зарядов калибра двести сорок.

— Калеб, прежде чем я поджарюсь, вы успеете трижды дать залп.

— Но три заряда, это в идеале, если снаряд не будет сбит на подлете, километров за пять!!! — Возразил сразу же Калеб.

— Я думаю, что не будет. Необходимо только синхронизировать по мси связи адъютантов моего голиафа и вашего осадного танка.

— Это не трудно. Направляю вам запрос. — Отозвался командир танка, и тут же спросил:

— А что это даст?

— А это даст нам — отвечал я, а сам проводил операции, подтверждая тем самым синхронизацию двух нейро— электронных модулей. — Это даст нам возможность сбить с толку расчетную систему фотонной пушки.

— Не понял? Каким образом? — Спросил Калеб и в его голосе слышались нотки непонимания, раздражения.

— Очень просто лейтенант. Я даю залп из двух-четырех ракет по измененной программе. Ракеты уходят километров на сто на юго-восток, затем разворачиваются в нашу сторону, набирая при этом высоту. И когда окажутся над пушкой, с ускорением лягут на цель. Компьютер фотонной пушки противника, не станет давать команду сбить их, пока они удаляются, но когда они лягут на курс сближения, километрах на восьми. — Тут я посмотрел на очередной график. — Точнее на восьми триста, обнаружит их. До семи будет сопровождать, а затем произойдет захват цели. И как только ракеты пройдут отметку пять тысяч метров, по ним будет произведен залп. Который будет длиться четыре целых и две десятых секунды.

Вот для этого и нужна синхронизация. К тому времени, как будут поражены ракеты, ваш двести сороковой анигиляционный должен быть на расстоянии пяти километров от цели. И соответственно воспользовавшись окном в четыре секунды, должен накрыть пушку. Накрыть пока она занята устранением моих ракет. Ошибка в секунду и все. Второго шанса не будет.

Вам все ясно?

— Так точно! Разрешите начать запуск протокола синхронизации?

— Начинайте. — Ответил я, а сам подумал, что расчеты адъютанта показывают, запаса энергии на поддержании уровня защитного поля хватит только на шесть ракет и один анигиляционный заряд калибра двестисорк. С учетом тепловой энергии, гамма и прочих видов излучений. Генератору после истощения емкости батарей, потребуется время порядка минуты, чтобы индуцировать поле необходимой энергетической плотности. Поэтому за пятьдесят две секунды я могу минимум пятьдесят два раза выйти из игры навсегда. Что наша жизнь? Игра? — Почему-то всплыли строки в памяти.

— Синхронизация закончена. — Отвлек меня голос адъютанта. Какие указания?

— Подготовить к старту четыре ракеты по программе 3.5.

Не прошло и секунды, как адъютант ответил. — Программа введена, к залпу готов.

— Калеб вы как?

— Навели на цель.

— Ну, с Богом! — Сказал я и дал команду — «огонь».

Голиаф накренился вперед, принял позицию типа « высокий старт» и произвел запуск четырех ракет одновременно. Надо заметить, что самого старт ракет я почти не почувствовал. Все вокруг внезапно окутало красно— желтое пламя. Правда через пару секунд это пламя также внезапно и пропало. Вместо него, послышался резкий хлопок ускорителей и характерный шум запуска ионных двигателей. Ракеты мгновенно исчезли из виду. Только данные сканера на виртуальном мониторе и телеметрическая информация с камер собственно ракет, говорили о том, что все идет по плану. Вот и расстояние согласно заданной программе достигнуто. Разворот осуществлен, и теперь заряд из гидрида лития и дейтерида лития 6 в количестве эквивалентном 20 килотонн неслись со сверхзвуковой скоростью почти на меня. Пушка «протосов» находилась на расстоянии одна тысяча четыреста метров сторону. А это значит, что при взрыве боезарядов ракет и аннигиляционных боеприпасов выпущенных ОСТ я буду находиться в эпицентре взрывов.

— Ракеты обнаружены сканерами противника.

Доложил адъютант. И тут же продолжил.

— Цель захвачена, наведение произведено. Синхронизация с системой управления осадного танка удовлетворительна.

Это значит, что обратного пути нет.

— Калеб! Веселье начинается! Вы хоть не проспите его начало!

— До залпа три секунды. — Услышал я скрипучий, голос командира осадного танка.

— Захват с первой по четвертую. Ракеты на прицеле. Обнаружены четыре импульса плазмы. Статус перехват. Столкновение неизбежно. — Успел протараторить адъютант и выбросить расчетный график на экран. Где четыре зеленные точки на высоте шести километров двести метров пересекаются с выпущенными поверхности плазменными зарядами обозначенными красными точками.

То, что пушка «протосов» атаковала мои ракеты я понял бы без этого ценного сообщения. Бело-фиолетовая пульсирующая вспышка озарила окрестности. Даже находясь в укрытии за валуном, я видел отблески от плазменного залпа, на поверхности камней. В этот самый момент видимо настало время, и запущенный осадным танком анигиляционный заряд достиг цели. Расчетный компьютер пушки не успел среагировать на заряд калибра 240, так как плазменные болиды уходили по другому адресу— «мои ракеты приманки». И как результат, снаряд энергетической эффективностью эквивалентной семидесяти тысячам килограмм тротила ударил непосредственно в полевую защиту пушки.

Поверхность задрожала. Моего верного Голиафа подбросило на метр вверх.

Опустившись, я успел отдать команду закрепиться посредством манипуляторов с глыбой. Не прошло и секунды, как в перфорационный карабин уверенно приковал антропоподобную машину Г44 к валуну. И вовремя!

Когда-то на Земле, во время пикника, я решил стряхнуть муравьев с покрывала, на котором мы отдыхали с друзьями. Для этого, взявши крепко в руки углы этого покрывала, я хорошенько взмахнул им в воздухе. Волна, прокатившаяся по материи была такова, что все насекомые разлетелись по сторонам, а противоположный край ткани треснул по каемке бахромы. Воспоминание мне пришло в голову по причине ощущения себя муравьем на покрывале. Так как поверхность содрогнулась от ударной волны не менее чем покрывало от приложенной мускульной силы. Сочетание подрыва ракет и прямого попадания аннигиляционного снаряда встряхнули окрестности, словно одеяло в сильных руках.

Если бы ни титан-ванадиевые крепления, летел бы я сейчас метров за триста от этого места в сопровождении расплавленных обломков камня. Да, да именно расплавленных так как согласно данных предусмотрительно выброшенных на экран, энергии в виде тепла по расчету выделилось где-то 2,510-2,520 *10 в четырнадцатой степени Джоулей. Показатели жестких излучений резко метнулись в красный сектор индикаторов и выдавали значение 500 бэр. Давление тоже не радовало. Ну как может порадовать восемь с половиной МПА? Если перейти на привычный, мне язык это около ста атмосфер. И все эти показатели были с учетом, что я находился под защитой почти двадцати метровой глыбы из базальта. Которая кстати хотя и осталась базальтовой, но размером стала не более восьми метров в высоту. Все остальное было расплавлено, разбито и разбросано. Точнее говоря слизано. Так как т мой валун напоминал теперь большой обмылок красного мыла. Я тогда еще успел подумать, что двести сороковые есть двести сороковые.

— Мощность поля? — Спросил я .

— Мощность сто процентов, остаток энергии сорок три процента. Включен генератор подзарядки. — Забубнил адъютант.

— Годится. — Ответил я больше сам себе чем ему, так как первоначальные предварительные расчеты выдавали остаток энергии в батареях тридцать восемь процентов. Видимо сказался фактор дополнительной защиты от прямого воздействия взрывной волны валуном.

— Сколько времени, возможно, находиться без угрозы для здоровья человека? — Спросил я, явно имея в виду себя.

— При существующей повреждающей общей нагрузке тридцать шесть минут .

— Связь с осадным танком.

— В данный момент времени связь с объектом отсутствует. Причина — последствие взрыва. Необходимо около трех минут для восстановления.

— Ситуацию вокруг на экран! — Отдал я указание операционной системе Г44. И не успел я это произнести, как на экранах возникло изображение окружающего ландшафта. Оплавленные камни, дым и красное марево исходящие от поверхности. Впечатление было такое, что казалось будто находился я в центре догорающего костра. От тлеющих углей которого исходил жар, и язычки пламени время от времени хаотично вспыхивали вокруг. Зрелище было гипнотическое, завораживающие. В себя меня привело сообщение адъютанта.

— На связи осадный танк бортовой номер 25558.с. — И тут же я услышал в эфире Калеба.

— Лейтенант, прямое попадание, щит пробит, кристалл поврежден пушка в огне.

— Отлично! Есть данные об обратимости повреждений?

— Кристалл регенерируется, так что, скорее всего поле восстановится. Да и еще…— Он помедлил, как бы подбирая слова. — Получен биометрический сигнал SOS индивидуального передатчика пилота борта №18900.Лейтенант Вола де Фланш.

— Статус? — Спросил я, пряча тревогу в голосе?

— Активна. Но есть опасность получить дозу радиации.

— Эпицентр?

— Четырнадцать километров.

— Адъютант связь со спутником. Поиск пилота борта №18900.

Через несколько секунд на экране отобразились данные координат, и возникло изображение, на котором явно можно различить человека в тяжелом скафандре.

Четырнадцать километров расстояние приличное. Надо благодарить автоматику катапультной капсулы, что при снижении и посадке взяла курс на удаление. Видимо в поиске пригодного места для посадки. На таком расстоянии радиация для человека в тяжелом скафандре в принципе не смертельна. Но это будет продолжаться недолго. Хотя ландшафт отнюдь не представлял собой равнину, а состоял из горно— холмистых участков. И как нельзя кстати, что Вола находится в овраге. Следовательно световая вспышка в купе с ударной волной не проявили себя в полную силу. Удивлен, что ее передатчик работает. Электромагнитный импульс мог повлиять на исправность незащищенной электроники. Но есть, все как есть. Надо быстро заканчивать с пушкой протосов. В этот момент мысль уже успела оформиться в аминокислотную форму, и я связался с ОСТ.

— Калеб как у вас дела с панорамными зондами?

— Три, полный комплект.

— Запустить можете?

— Легко! А картинки с «Зенита» мало?

«Зенит» — так называли спутник висевший на высокой, стационарной орбите. И обеспечивавший общие наблюдение и связь. А панорамные зонды это— своего рода беспилотные аппараты в виде снарядов. Запускается на высоту до десяти километров. Далее в зависимости от задания начинает передавать данные в различных волновых диапазонах. Также возможны три режима спуска — зеркальное торможение посредством встроенного химического двигателя, планирование с помощью выдвижных аэродинамических крыльев, и наконец, банальный спуск посредством парашюта. Меня сейчас эти возможности не интересовали. Я хотел всего лишь использовать зонды в качестве ложных целей для расчетно-баллистического блока пушки противника.

— В данном случае я хотел бы поручить им роль ракет атмосфера-атмосфера единицы Г44.

— Джим хочешь бросить приманку?

— Так точно лейтенант.

— А ракеты закончат дело?

— Нет, ракеты это слишком. Итак, радиация зашкаливает. Да и запас энергии в батареях тридцать девять процентов. Едва генератор один процент добавил. Детонация пары ракет или трех двести сороковых аннигиляционых от ОСТ истощит защиту в считаные секунды. Поэтому уместно применение пушки-пулемета со сверхмалыми ядерными зарядами пятидесятого калибра.

— Да Джим ты прав сверхмалые ядерные заряды здесь в самый раз. Адъютант рассчитал, что попадание всего трех зарядов в цель достаточно для уничтожения объекта такого класса лишенного полевой защиты.

— Тогда лейтенант Калеб, слушайте мой приказ. — Сказал я четко и ясно командным тоном. — Проверить синхронизацию нейромодулей между Г44 и ОСТ25558.с.

— Есть проверить синхронизацию. — Не мешкая отозвался он. Не прошло и двух секунд, как Калеб добавил:

— Синхронизация 100%.

— Принял. — Ответил я, а сам отдал тот же приказ адъютанту своего голиафа.

Мене чем через секунду получен был положительный ответ. Откладывать атаку нельзя. С каждым мгновением защитное поле пушки будет восстанавливаться от нуля до ста процентов. Сколько времени понадобится, я не знал. Но то, что этот процесс будет иметь место — был уверен. Так как кристаллический пилон не разрушен, а лишь поврежден. Пилоны-кристаллы протосов— это генераторы энергии своеобразные модули нулевой точки, черпающие энергию из подпространства. Технология настолько сложна и витиевата, что человечество еще только на ранних этапах к пониманию даже теоритически сути процесса. Я скромно умалчиваю о практическом применении.

Итак, ожидание в данном случае точно подобно смерти. Как только энергетический пилон восстановится, он начнет подавать энергию в батареи пушки. И моя ситуация начнет ухудшаться.

— Адъютант! Связь с панорамным зондом ОСТ25558.с.

— Связь установлена.

— Калеб, используйте зонд в качестве снаряда. Координаты вы знаете.

— Есть. Три, два, один. Огонь.

После запуска зонда из осадного ствола калибром двести сорок миллиметров. Пошло изображение приближающихся тяжелых бронзовых облаков, затем глоток фиолетового чистого неба, снова бронзовый туман облачности. И наконец, картина, которая хоть и была всего лишь мгновение на экране, но запомнилась мне на всю жизнь.

Печальный демон ада, присел посреди оплавленного камня ядерным пеклом. Немного в стороне находилась цилиндрическая металлическая конструкция окруженная осколками битого хрусталя. Все это сквозь марево от раскаленной поверхности. Демоном, печально сидевшим возле валуна был Г44 в готовый по команде рвануться вперед и мгновенно дать очередь по цилиндрической поблескивающей конструкции. И эта готовность была весьма кстати.

Как только сканеры зонда, синхронно со сканерами Г44 зафиксировали активность плазменного характера пушки противника, моя машина, отстрелив титан-ванадиевые крепления, резко сделала два шага на открытое пространство. И в тот миг, наружу устремились первые плазменные болиды, направленные на зонд, я дал залп. Пять сверхмалых ядерных зарядов пятидесятого калибра настигли пушку протосов одновременно с тем как, шары плазмы, выпущенные ей, попали в панорамный зонд.

Жужжание светофильтров и огненный столб, взметнувшийся на месте пушки, и ощутимая ударная волна говорили в пользу попадания. Эквивалент трех с половиной тонн тротила сделали свое дело. Больше ответного огня не было.

Я запросил картинку с «Зенита».

Не прошло и пары секунд, как на виртуальном экране моего Г 44 отобразилось состояние пушки противника. То, что я увидел, не могло не радовать. Видимо мои пяти десятки просто сварили металлические детали плазменного сопла с изменяющейся геометрией. Что послужило причиной самоуничтожения объекта следующим залпом плазмы.

Две трети площади выглядели покорёженными и оплавленными, а третья часть просто испарилась.

— Неплохо! Очень даже неплохо! — Услышал я в динамиках скрипучий голос Калеба. — Размазали пушку как лягушку по дороге!

— И главное вовремя. У меня заряда всего восемь с половиной процента в батареях. И генератор загружен на сто процентов.

Я немного помолчал, прикидывая как поступить правильно.

— Адъютант, связь с базой. Капрал Мира Энтон.

— Мира Энтон на связи, — услышал я после почти минутного ожидания.

— Капрал Энтон, говорит командующий операцией Джим Разго, доложите о наличии транспортных бортов .

— Сэр, — моментально отвечала Мира, в наличии два борта, готовность сто процентов.

— Принял. Борт №18901 на вылет. Сопровождение следующие— один тяжеловооруженный пехотинец, и специальное оборудование класса Н. Координаты следующие.

Я передал данные точки, из которой исходил биометрический сигнал SOS индивидуального передатчика пилота борта №18900.Лейтенанта Волы де Фланш. Затем свои координаты.

— Как поняли? Прием!

— Поняла вас хорошо, транспорт стартует через девяносто секунд. — Отчеканила она, а потом дрогнувшим голосом спросила.

— Джим, что случилось? Адъютант вашего транспорта дал сигнал бедствия!

— Мира, мы сбиты, вели бой, Вола в беде, необходимо забрать ее как можно быстрее. ЕЕ координаты эта первая точка маршрута.

— А как ты?....

— Все нормально! — Успел ответить я и услышал, как Мира начинает всхлипывать.

— Капрал! — Как можно резче окрикнул я. Проследить за стартом борта №18901. Доложить о вылете!

Отставить слезы. Выполнять! — И отключил связь.

— Напрасно вы так командующий. — Услышал я Калеба. Видимо впопыхах не дал команду отключить связь с ОСТ.

— Что напрасно лейтенант Калеб? Вызвал борт за нами ?

— Нет, Лейтенант Разго, борт это хорошо, это необходимо.

— Тогда что не так?

— Лейтенант, вы резковаты, наверное, с девчонкой. — Неуверенно начал тянуть он.

— Идет война за выживание расы Калеб, десятки тысяч парней и девчонок гибнут ежедневно в этой бойне. И я как командующий во время операции просто не имею права на чувства и различные охи-ахи.

Я хотел сказать еще что-то, но в этот момент на экране появилось изображение Миры.

— Сэр, разрешите доложить? — Сухой, твердый голос, чеканящий каждую букву. На лице и следа переживаний. Словно минуту назад я разговаривал с другим человеком.

— Слушаю! — Официально и сухо ответил я, стараясь скрыть свое удовлетворение, относительно того, что Мира взяла себя в руки.

— Борт №18901 стартовал с затребованным сопровождением и оборудованием.

Ориентировочное время прибытия в точку один двадцать минут. Ориентировочное время прибытие в точку два двадцать семь минут.

— Вас понял капрал. Пусть борт через десять минут свяжется со мной. Конец связи! — Сказал я и отключился.

— Калеб, тащитесь на площадку тысяча двести. Встреча через двадцать минут. — Отдал я приказ командиру ОСТ, пользуясь расчетами оптимальных координат встречи любезно и молниеносно предоставленными моим электронным адъютантом.

— Вас понял. Рандеву координаты тысяча двести. Время пятнадцать тридцать пять. Конец связи. — Ответил он и отключился.

Мне оставалось только дойти своим ходом в точку тысяча двести. Собственно это была высота, на которой располагалась фотонная пушка протосов. Место было ровное, удобное для рандеву и загрузки. Не считая повышенной температуры и адской радиации я бы сказал, что площадка была специально подготовлена. Если бы не мощнейшие защитные поля техники, то было-бы трудно провести дезактивацию боевых единиц даже на современном, точнее местном техническом уровне.

— Лейтенант вы в зоне прямого визуального контакта. — Доложил Калеб, разорвав тишину, наступившую с момента моего восхождения.

— Аналогично, я вас тоже наблюдаю.

Ответил я, разглядывая увеличенное изображение Ост, заботливо предоставленное адъютантом.

Ост в режиме танка, имел каплеобразную, обтекаемую форму. Если смотреть на него, не пользуясь цифровым изображением, то казалось, что большая ртутная капля перемещается среди оплавленного взрывами камня. На самом деле это была вовсе не капля. Как только танк переходит в режим осады, он трансформируется и становится похож на мортиру, со сменным стволом, существовавшую на Земле лет за двести до моего рождения. Танк в осадном положении оказывается более уязвимым. Так как конфигурация поля потребляет в десятки раз больше энергии, чем при значениях в режиме марша, когда нет выступающих частей, за исключением дула сто двадцатого калибра.

Кроме того, частота выстрелов в минуту со сменного ствола калибра 120 равна двадцать восемь. А мои любимые двести сороковые, позволяют дать залп, только пять раз в минуту. Размышлял сидя внутри своего Голиафа, уверенно продвигающегося навстречу ползущей серебристой капле.

Не прошло и пяти минут, а я уже расхаживал вокруг танка, беседуя с Калебом на отвлеченную тему. Кажется, мы обсуждали приготовление коктейлей с использованием алкокольрабиса.

Нашу беседу прервал доклад с Борта №18901.

— На связи Борт №18901. Пилот лейтенант Сарат Вотслиц.

— Докладывайте лейтенант. — Сухо и коротко ответил я, прервавшись на полуслове разговора.

— Пилот лейтенант Вола де Фланш на борту.

— Статус?

— В строю.

— Вас понял. Время прибытия в наш квадрат?

— Пять минут, двадцать секунд.

— Принято. Ждем вас.

— Конец связи. — Ответил пилот борта №18901 и отключился.

В строю, слава Богу, подумал я, значит, она жива. Но тут Калеб словно, прочитав мои мысли спросил.

— Прежде чем была дана команда «старт» вы сказали странную фразу.

— Какую фразу. — Спросил я, не понимая, что он имеет в виду.

— Отправляю запись разговора. — Ответил Калеб и в динамиках прозвучала фраза:

— Ну с Богом! — Видимо я, опять употребил слово не имеющие аналогов в этом мире.

— Что это значит? — После секундной задержки спросил он.

— М м м хм. Как бы это вам объяснить. Ну, это что— то типа пожелания успеха. Так у меня на моей планете Актовис-2, пастухи напутствуют друг — друга, когда уходят пасти в горы каробизов.

Откровенно соврал я. Хотя и не полностью. Так как я уже знал, из сеансов с мнемографом, что на Актовисе-2 выращивают генетически искусственно выведенную породу. Что-то вроде больших свиней размером с бизона. Мясо этих животных ценится во всей галактике. Военные пищевые пайки состояли частично из отбивных этих самых каробизов. Поэтому Калебу ничего более объяснять не пришлось. Кроме того, точка транспорта на радаре заняла центральное положение. И он как большая летающая черепаха завис над нами. Если верить показаниям, то завис в десяти с половиной метрах.

— Борт №18901 прибыл согласно указанным координатам.

— Калеб, приказываю произвести погрузку .

— Есть — Услышал я его ответ, и через секунду сорока тонный танк как пушинка поднялся и исчез в сияющем люке транспортника. Спустя некоторое время, я присоединился к нему.

Все время полета на плато, мы болтали с Волой. Она к счастью, отделалась, что называется легким испугом. Не считая пары синяков и ушибов. А в целом все с ней был в порядке.

Она с интересом слушала, историю уничтожения автономной фотонной пушки протосов.