2. Другой мир

Я постепенно выходил из небытия. Сильно кружилась голова, уши заложило, да так, что я слышал собственное биение сердца и дыхание. Медленно открыл глаза и увидел, что нахожусь во дворе. Лежал на спине и ледяные капли дождя и черные снежные хлопья падали на лицо. Небо было серое и вокруг было светло. Я что ночь тут провалялся? И почему меня не нашел никто?

Кряхтя перевернулся на живот и попытался встать, что у меня получилось, и то что я увидел не укладывалось в голове. Вокруг стояли полуразрушенные дома, валялись обломки кирпичей и бетона с кусками арматуры, доски, поломанные рамы и двери, битое стекло, много стекла, оно прямо усыпало землю. Снег почти черный и хлопья с неба — меня осенило, это не снег, а пепел. Почти весь деревянный мусор горел и коптил дымом. И тела — они лежали и сидели в разных позах, скрюченные до невозможности. Вокруг них снег был черно-красный, некоторые также горели. От вида всего этого меня вырвало. Рвало долго и с адской болью в животе, но я терпел. Когда все прошло, стало немного легче.

Что здесь произошло, черт побери? Это что конец света? Как и тогда, когда мы с Виктором встретили ту черную тварь, мозг отказывался верить в происходящее. Так стоп! Я вспомнил о Викторе, но кругом никого не было. Куда он подевался? Может он… нет не хотелось верить в то, что он среди этих тел. Нужно было куда-то идти, стоять на месте нельзя, иначе я просто задохнусь от дыма, но я сделал всего пару неуверенных шагов и увидел это — невообразимо огромная, черная, ромбовидная хреновина, медленно плыла по небу. Тут же в голову пришла мысль о нападении пришельцев — неужели все это возможно? А эта черное существо? Оно тут каким боком?

И тут я очнулся второй раз, причем по-настоящему от того, что кто-то пытался разбудить меня. Никогда в жизни я еще не видел настолько реалистичных снов, и увиденное далее говорило о том, что просыпаться вовсе не стоило, а то нужно было просто умереть, но жажда жизни та еще мощная штука. Самое странное, что ты не знаешь, зачем жить, и тело находит какие-то скрытые ресурсы, которые позволяют организму справится со всеми невзгодами, какими бы нереальными они были.

— Да очнись уже! — это был голос Виктора.

Сквозь полуоткрытые веки меня слепил солнечный свет и тело почувствовало, что вокруг стоит неимоверная жара. Какое солнце может быть в феврале? И жара по ощущениям за тридцать градусов? Где-то в голове уже поселились ужасные мысли, что я не дома. Постепенно глаза привыкли к свету и с помощью Виктора встал на ноги и то что я увидел, не поддавалось вообще никакой логике, леденящий кровь ужас, мешал нормально мыслить, побороть его было практически невозможно, хотя разум отчаянно пытался это сделать. Он как какое-то чудовище сидел в глубине сознания и рвал все изнутри. Хотелось уйти от всего этого, забыться в глубоком сне, чтоб не видеть всего, но этого не происходило, страшная реальность все еще окружала нас.

Мы находились на круглом каменном плато, метров пятнадцать в диаметре. Камень весь в трещинах, из которых торчала жухлая трава. Вокруг был лес и он был как — будто больной — листва бледно-желтая и вовсе не похожа на осеннюю. Площадка находилась на возвышении, может даже это была верхушка какой-то горы, но слишком низкая и неестественная для нее. Покрутив головой я заметил еще пять таких же каменных пятаков. Из-за высоты я видел лишь верхушки деревьев, и насколько высоко мы были определить было трудновато, но на вскидку метров двадцать, не меньше.

— Где мы черт побери? — мой голос дрожал.

— Если б я знал!

Волей счастливого случая или судьбы, мы оказались здесь вдвоем и снова мне подумалось, что Виктор был непрост, видимо в прошлом он прошел жесткую военную подготовку, ему скорей всего много чего довелось повидать и это ему помогло быстрей прийти в себя, нежели мне. Не знаю чтобы было со мной, окажись я тут один. Я не знал, что творится сейчас в голове у этого человека, может он также боится как и я, ведь боятся это нормально, а тем более в сложившейся ситуации, но явное было одно — слабость не для него. Ему как-то неимоверной силой воли удавалось держать страх на поводке, но мне это мало помогало.

— Послушай Слава, мне тоже страшно, — мои мысли подтвердились, — но это, — он обвел рукой окружающее пространство, — реально, и нам нужно что-то делать, иначе мы сдохнем. Должен быть способ выбраться отсюда.

— Я все понимаю, — мой голос уже не дрожал, но стал каким-то сухим, — но как мы тут оказались? Ты ведь тоже видел эту черную тварь?

— Да я видел и видимо она и перенесла нас сюда.

Значит это видел не только я и все было реальным. Но что это все значит? Кто она? И где мы вообще сейчас? Вопросов было много и они роились в голове, как назойливые мухи. Я прекрасно понимал, что ответов на вопросы сейчас не найти и стоять на месте нельзя.

Я ничего не сказал, просто сел на землю. В душе была опустошенность, чувство безысходности давила тяжким грузом. Я прекрасно понимал, то что я сейчас делаю, вообще неверно и так делать нельзя, но мне просто нужно было собраться с мыслями. В глазах Виктора я наверняка выглядел сейчас каким-то хлюпиком, и он терпеливо ждал и я был благодарен ему за это. Не знаю сколько я сидел, и с течением времени во мне постепенно что-то надломилось. Все шло ну очень медленно, в голову как-будто вливались свежие потоки воздуха, было ощущение, что где-то внизу живота что-то рвалось и трещало по швам. Невидимая трещина становилось все шире и шире и в конце концов она стала настолько широкой, что просто исчезла где-то за границами сознания. Но страх все еще сидел где-то внутри, тихий и смиренный, но готовый в любую минуту сорваться как бешеный зверь.

— Так ладно, — я глубоко вздохнул и выдохнул, и наконец-то поднялся с земли, — какой план?

— Посмотри туда и скажи, что ты об этом думаешь.

Виктор показывал куда-то по направлению за моей спиной. Обернувшись я заметил еще несколько плато, а дальше, виднелась какая-то серия громада. Рассмотреть конкретно, что это, было невозможно из-за марева, но судя по форме, что-то было похоже на город — просматривались очертания домов.

— Это какой-то город.

— Вот именно и это единственный шанс.

— А если он пустой? Если там никого нет?

— Хотелось бы в это не верить.

— Нужно найти способ отсюда слезть, — сказал я и вовсе не хотелось верить, что это может быть невозможно — все сейчас зависело лишь от нашего везения и счастливого случая.

— Давай иди влево, я вправо. Обойдем по краю.

Перед тем как идти я снял куртку, шапку и перчатки, иначе бы просто сварился из-за жары. Виктор сделал тоже самое. И мы стали обходить площадку по краю и я лично ничего конкретного, чтобы помогло нам спустится, не нашел. У Виктора были успехи — он махнул рукой и крикнул, чтобы я подошел.

— Смотри, — сказал он, и я увидел свисающие с края лианы. Они были сухие и деревянистые и вроде прочные на вид. Трещины камня плотно держали основания растений, корни которых видимо глубоко уходили в них. Во всяком случае все это не казалось чем-то ненадежным. Да и выбора другого все-равно не было.

— Нужно попробовать слезть тут, — сказал я, — ничего другого тут явно нет, кроме этих лиан. — Нужно подготовится.

Мы подошли к месту, где скинули куртки и я достал с кармана смартфон. Как и предполагал сети не было, но пользу устройство все же могло принести. Я часто занимался грибной «охотой» и установил приложение «Компас», так на всякий случай, если заблужусь. После небольшой проверки я убедился, что он работал исправно. Заряд батареи был почти полный и сядет нескоро. Во всяком случае была надежда, что он не сядет пока мы не доберемся до города. Виктор в свою очередь достал зажигалку.

— Покуриваю, — как все-равно извиняясь сказал он. — Вдруг придется костер развести, не будем же мы добывать его, как пещерные люди.

Ничего полезного среди вещей больше не было. Но еще немного подумав мы прихватили ключи от квартир и банковские карты, хотя врядле бы нам это понадобилось, но много места в принципе не занимало в карманах. Единственное чего было жалко, это курток, которые мы с себя скинули, но слезать в них было бы очень неудобно. Немного подумав, я надел перчатки — не хотелось держатся за корни голыми руками. Немного размял руки (перчатки были неплотные) и остался доволен результатом. Раздеваться дальше не стал, в одной рубашке явно чувствовал себя очень уж незащищенным. Виктор также надел перчатки.

— Ну что готов?

— Пошли.

Мы подошли к лианам. Но перед там, как начать спуск, я запустил «Компас» и с помощью него увидел, что город находится на юго-востоке. Затем положил смартфон в карман и лег на живот ногами к краю, схватился за них и постепенно сполз. Затем всеми силами уцепился и уперся ногами в камень, распределив тем самым нагрузку на тело. Немного спустившись, посмотрел вверх — Виктор также начал спуск. Ну что ж начало было положено, но главней всего было слезть без происшествий, которые не заставили себя ждать.

Первое — это неимоверная жара. Я весь взмок от пота, но это была не очень уж большая проблема. Намного опаснее была усталость. Чем дальше спускался вниз, тем сильней руки и ноги наливались свинцом. Приходилось делать остановку, предупреждая Виктора. Я прижимался к камню, цеплялся за трещины и хоть немного пытался расслабить тело. Виктор в это время делал тоже самое. Отдохнув несколько секунд таким образом, мы продолжали спуск.

Когда мне показалось, что осталось немного, меня ждал сюрприз — моя правая нога вдруг нащупала пустоту и я просто чудом удержался на руках.

— Виктор стой! — пропыхтел я, — там дальше ничего нет.

— Как нет? Не может же камень висеть в воздухе

— Я ничего не могу толком рассмотреть внизу, — сказал я. — Буду прыгать. Держись! — такая безумная идея пришла мгновенно, и видимо от того, что не смогу больше удержатся на руках и просто рухну вниз.

Виктор видимо что-то пытался возразить, но всеми остатками сил я оттолкнулся ногами и отпустил руки и полетел спиной вперед, что было плохо. Удар об землю выбил весь воздух из легких, и я всеми силами старался вздохнуть. В глазах потемнело, на грудную клетку казалось положили груз. Я хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. В этот момент я даже не заметил, как спрыгнул Виктор, и как он мне рассказал потом, упал на ноги и сделал перекат и поэтому намного меньше пострадал чем я. В конце концов крупицы воздуха все же стали наполнять легкие, и с каждым вздохом все больше и больше целебный воздушный бальзам свистел и завывал во всем теле. Потом я сел, вытянув ноги вперед и опершись руками в землю.

— Ну как ты? — спросил.

— Да вроде неплохо, — похрипел я и сплюнул сгусток соплей. — Уже лучше.

— Глянь-ка, тут что-то любопытное.

Я встал на ноги и взглянул на столб, и… он действительно висел в воздухе примерно в метрах двух над землей, а под ним зияла идеально круглая и абсолютно черная дыра, метров пять диаметром. Мы аккуратно подошли к краю и попытались заглянуть в эту пустоту, но тут же отпряли от нее, потому что чернота стала резко засасывать прямо в себя. Казалось еще немного и ты рухнешь в эту бездну без какой-либо возможности что-то сделать. Тьма затягивала и пленила, и каким-то внутренним чутьем мы мгновенно поняли опасность этой дыры.

— Очень странная штука, — сказал я и голос все еще был грубый, как наждак. — У нас не так много времени, давай отдохнем и пойдем. Чем быстрее мы дойдет туда, куда планируем, тем лучще.

— И остается надеется, что этот мир не выкинет какой-нибудь еще один опасный сюрприз.

Мы сидели молча, каждый погруженный в свои мысли. О чем думал Виктор, я не знал, но судя по его выражению лица, были они совсем невеселые, так же как и мои. Теперь когда я находился в более-менее спокойной обстановке, на сколько это вообще было возможно, мозг работал совсем по-другому, страх уже не досаждал так как раньше, и любопытство никуда не ушло. Я знал, что в конце концов мы найдем ответы на все и они будут не очень оптимистичные. Это факт, если здраво взглянуть на ситуацию — это место было реальным и вся правда может оказаться очень непредсказуемой, и нужно быть готовым услышать и принять реальность такой, какой она есть. И был самый главный вопрос, который беспокоил больше всего — сможем ли мы вернутся назад и очень хотелось верить, что это так…

Идти по этому странному лесу оказалось легко — трава была невысокой и как-будто выкошенной, кочек не было вовсе. Изредка под ногами хрустели ветки и попадались торчащие из земли корни. По пути я еще раз отметил непонятную атмосферу этого места. Мертвая тишина прям давила на психику, только звук наших шагов и хруст был тут, и то он как-то странно тут звучал. Такое слаживалось ощущение, что все издаваемые нами звуки, как бы частично поглощались тишиной и приобретали странный слуховой оттенок.

По мере продвижения к тишине добавилось что-то еще, почти неосязаемое и непонятное. Это было скорее всего чувством и к тому же не совсем приятным. В голове поселилась какая-то пустота, мысли как-будто вовсе улетучились и тело жило само по себе — оно просто шло, монотонно переставляя ноги. Как ни странно избавится от этого ощущуения помогло падение — я зацепился за торчащий из земли корень и всем весом грохнулся на землю, которая даже немного спружинила. Я тут же поднялся на ноги и прислушался к окружению, Виктор остановился и стал медленно оглядыватся. Так мы и стояли несколько минут, все равно принюхиваясь как собаки. Но ничего не изменилось, лес и тишина остались те же, за исключением одного — пропало это мерзопакостное чувство. В конце концов мы прекратили свое бесполезное занятие.

— Жрать охота, — сказал Виктор.

— И сушняк душит, — добавил я, — ведро б выпил.

Пища и вода становились серьезной проблемой и если в ближайшее время чего-нибудь не найдем… даже думать не хотелось что могло бы быть.

— Я предлагаю отдохнуть, — сказал я

Виктор только кивнул и мы уселись прямо на землю. Каждый из нас был погружен в свои мысли. Сейчас я думал о городе и хотелось верить, если это он, что он жилой и что там есть люди и что они не враждебны к чужеземцам. Вовсе не хотелось думать о плохом конце нашей истории. Видимо Виктора одолевали такие же плохие предположения и он решил чего-нибудь сказать, чтоб видимо чуть-чуть отвлечься.

— Как думаешь где мы?

— Трудный вопрос.

— Неизвестность бесит больше всего!

— Надеюсь мы найдет ответы на все вопросы. У нас есть цель, может призрачная надежда на что-то, и мы просто идем вперед, только и всего.

— Как роботы.

Я ничего на это не сказал, и сравнение было как нельзя правдоподобное. Мы просто двигались, как какие-то полу-разумные роботы-андроиды. Никаких мыслей, одни вопросы, на которые мы больше всего жаждали найти ответы.

— Ладно, — Виктор поднялся, — надо идти, не будем долго засиживаться.

Мы продолжили путь, я изредка посматривал на компас, чтоб удостоверится, что мы придерживаемся правильного направления движения. Что было плохо, что мы не ориентировались во времени. Смартфон его показывал неверно и выставить правильное было невозможно, да и к тому же аппарат определял время за счет сети, которой тут не было. Единственный временной ориентир было солнце и если я правильно понимал, было уже далеко за полдень.

По мере пути лес стал меняться — трава становилась гуще, больных деревьев все меньше и стало попадаться больше кустарника. Также стали проявляться первые признаки жизни — изредка, а затем все чаще, мы слышали пение птиц, щебетание, разный по тональности писк, в траве неустанно что-то бегало и шуршало. Но густота леса принесло некоторые трудности — двигаться по нему становилось все тяжелее и еще к тому же появились тучи комаров, которые неустанно звенели возле ушей и кусали. Хотелось верить, что какой-нибудь заразы похлеще, по типу клещей, тут нет. Потом дошло до того, что нам буквально приходилось продираться сквозь густую траву, кусты и ветки деревьев. В глаза попала соринка, я остановился, чтоб убрать ее и избавившись заметил, что левее лес был немного реже.

— Пошли туда, — сказал я Виктору, — хотя это не по пути, но я думаю потом сориентируемся.

— Пошли, — Виктор вытер пот со лба, — а тот тут реально не пройти уже.

Свернув левее и пройдя некоторое расстояние, мы вышли на более-менее проходимую местность. Трава правда здесь была такой же густой, но деревья росли реже и было меньше кустарника. Немного дальше и вовсе было что-то наподобие небольшой поляны и она была немного странной — идеально-круглой формы, трава совсем низкая и на ней медленно ходило, жуя траву, не менее десятка кроликов. Они видимо очень сильно были увлечены своим занятием, что даже не отреагировали на наше появление. Мы остановились и присели на корточки.

— Ты думаешь о том же, о чем и я, — сказал я шепотом.

— Да не помешало бы добыть крольчатины, а то мы с голоду опухнем. Как нам ее приготовить в будущем другой вопрос.

— Ее надо сначала поймать.

— Блин, — ругнулся я, — ничего нет толкового, чем бы поохотится.

— Надо попытаться поймать, — Виктор снял свитер.

— Хорошо, — сказал я и также снял свой свитер, — давай обходить с двух сторон.

Мы начали движение и шуршание травы, вызванное им, насторожило кроликов. Мы резко остановились, животные перестали жевать и подняв голову, посмотрели в нашу сторону. Взглянув на нашу потенциальную добычу, у меня по спине побежал холодок и появилось желание прекратить всю нашу затею с охотой. На морде у кроликов было по две пары глаз, подернутые мутной пленкой, которая могла говорить о полной слепоте. Морды изуродованные, зубы неестественно торчат из пасти. Животные были явными мутантами и что вызвало в их организме такие ужасные изменения, можно было лишь догадываться. Первое, что приходило в голову — радиация, но в глубине души хотелось верить, что это не так. Знаете ли, не хотелось бы светится как новогодняя елка от передозировки радиоактивными элементами. Несмотря на все увиденное, мы не бросили нашу идею, когда кролики перестали глазеть на нас и прислушиваться и продолжили свое занятие. Чувство голода и жажда к жизни были в разы сильнее, чем боязнь радиации и отравления.

Во время нашего с Виктором обхода, приходилось несколько раз останавливаться, так как будущая еда начинала что-то подозревать и необходимо было выждать некоторое время для притупления бдительности. В конце концов нам удалось подобраться достаточно близко для того, чтобы действовать и в этот самый важный момент, кролики уже почувствовали реальную угрозу и стали разбегаться. И можно сказать нам повезло — видимо мутация затронула не только внешность, но и внутренние органы, так как убегали они от нас очень медленно. Видимо с костями тоже было что-то неладно.

Мне удалось набросить свитер, а потом накрыть одного из кроликов. Я прижал животное к земле и почувствовал довольно сильное сопротивление, которое никак не соотносилось с медлительностью мутанта. Нащупал голову и схватив за нее резко крутнул. Шея хрустнула и тело обмякло. «Прости друг», — подумал я. Вообще люблю животных, даже к мутантам все время испытываю жалость и убивать кролика мне очень не хотелось, но ради выживания стоило немного потеснить принципы благородства. Видимо Виктор тоже испытывал жалость — неся тушку убитого кролика, его рука тряслась, хотя может это было и по другой причине.

— Ну что в норме? — спросил он.

— Да, — ответил я. — Нужно найти способ разделать их и опять же не вижу тут ничего подходящего.

— Мне кажется там что-то есть, — я посмотрел в сторону, куда указывал Виктор и увидел впереди очертания какой-то низенькой постройки.

Мы пошли ориентируясь на нее и это оказался старый деревянный туалет. Не спроста он тут был и пройдя немного вперед мы вышли на то, что называется «зерноток», а вернее то, что от него осталось. Здесь раньше был целый сельскохозяйственный комплекс по очистке и сушке убранного зерна. Кроме различного рода машин тут должны были быть еще и зернохранилища.

Асфальтированная площадка вся заросла травой и кустами, слева возвышалась сушилка для зерна — высокая железная конструкция с трубой, а рядом четыре конусовидные бочки, размещенные на ржавых станинах остриями вниз. В эти бочки загонялось высушенное зерно из сушилки по шнекам и они находились на некотором возвышении над землей. Также тут находилось еще несколько полуразрушенных деревянных сооружений, похожие на сараи, только намного выше их. Такие же конструкции были и с правой стороны, только сохранились они намного лучше и были разной высоты. Подойдя к самому высокому из них я заглянул внутрь сквозь проломанные ворота и увидел внутри зерноочистительный комплекс. Все машины были высокие и давно соржавели, кое-где виднелись еще следы синей краски. От них осталась лишь оболочка, все остальное, что когда-то было внутри них, валялось везде на полу куда не кинь взгляд. Шнеки, по которым двигалось зерно, были еще практически целые и шли в разных направлениях и были на разной высоте. Я отошел от сарая и обернувшись увидел небольшой вагончик, который стоял у края площадки. За ним был невысокий металлический забор и вдоль него шло то, что раньше называлось асфальтированной дорогой. Она также вся заросла травой и кустами сквозь трещины в асфальте. На территорию зернотока был вьезд, над которым было что-то типа арки. Вагончик был такой же ржавый, как и те машины в сарае, двери не было вовсе, а припертый к забору стоял большой лист ДСП, который сошел бы за импровизированную дверь для вагончика.

— Здесь раньше был зерноток, — сказал я, — там справа в сарае ничего нет интересного, только груда металлолома, а в левых сараях не знаю, сможем ли чего-нибудь найти.

— Давай все равно заглянем, — ответил Виктор, — и видимо нам придется тут переночевать. — Я посмотрел на небо — солнце уже катилось к горизонту и небо стало уже слегка краснеть.

Мы зашли в вагончик. Справа небольшое окошко, под ним большой стол на всю стену, слева старый диван, обшивка которого порвалась от времени в трех местах и из дыр торчали пружины. В левом углу стояла печка-буржуйка и чуть правей от нее, у противоположной двери стенке, находилась вешалка, на которой висело драповое пальто.

— Вот и ночлег есть, — сказал Виктор.

Я открыл шуфлятку стола и увидел самую ценную находку за все время — большой кухонный нож. Взяв его в руку я убедился, что он полностью тупой.

— Ну хоть что-то, — ответил Виктор, посмотрев на находку.

— Давай еще в сараи слева сходим, надо посмотреть что там.

Мы положили тушки кроликов прямо на пол вагончика, а потом пошли и зашли в первый попавшийся сарай. Внутри то тут то там валялись доски, куски ржавого металла и другой мусор, а также в стороне стояло пять железных бочек, которые оказались полностью заполненные водой — видимо натекло через дырявую крышу во время дождей. Я остановился возле них и посмотрел на поверхность воды. Она предсказуемо была ржавой, и на ее поверхности плавал различный мелкий мусор и сухие листики. Понюхал — пахло ржавчиной и прелой листвой, зачерпнул рукой и глотнул, да вкус был соответствующий цвету.

— Да вкус не очень, но другой воды нет, — сказал я, — и еще: я думаю дальше по дороге должен быть мехдвор. Завтра можно пойти туда и посмотреть что есть там.

— Надо сходить за сушилку.

Там, как я и думал, стояло три кирпичных зерносклада и весовая для грузовиков. Один из них был полуразрушен и от него везде валялись кирпичи. Весовая была с небольшой пристройкой, в которую был вход с наглухо запечатанной дверью и большое окно без стекла. Мы влезли через него. Внутри были большие весы, стол, диван и шкаф для одежды, в котором, непонятно почему, была свалена в кучу различная кухонная утварь — сковородки и кастрюли. Порывшись в этом хламе мы нашли еще два ножа, с десяток ложек и вилок. Также мы выбрали большую кастрюлю, на вид целую.

— Ну вот будет в чем кроликов сварить, другого все равно ничего нет. Придется пару раз слить воду, чтоб уменьшить шанс отравления какой-нибудь гадостью.

— М-да мы тут с голоду можем помереть, а он об отравлении думает, — Виктор оценил мою шутку кривой улыбкой, как раз равной сложившейся ситуации.

Сбоку вагончика мы соорудили что-то типа импровизированного очага из кирпичей от разрушенного зерносклада, из леса наносили дров и еловых веток, из которых сделали что-то типа лежанки. Тушки кроликов разделывали долго тупыми ножами. Во время всего этого признаки мутаций внутри организма кроликов были такие же явные, как и снаружи. И это было ясно даже нам, людям ничего не смыслящих в ветеринарии. Потом сварили мясо, пару раз слили воду и покуда возились со всем этим, совсем стемнело. Пришлось также растопить буржуйку, потому что стало прохладно, несмотря на дневную жару. Мясо оказалось невкусным, так как было несоленое, и достаточно жестким. В общем это был далеко не вкус настоящей крольчатины. Но в принципе на вкус было плевать, главное что мы достаточно хорошо наелись и оставалось надеяться, что нашим желудкам не грозит риск отравления.

Светила яркая луна и было достаточно светло, мириады звезд усыпали ночное небо. Я смотрел на него и пытался найти знакомые созвездия, но их не было. Небо как-будто было чужое, даже Млечного Пути не было.

— Что ты там смотришь, — спросил Виктор, увидев, что я пялюсь на небо.

— Да так, странное оно. Созвездий нет. Хоть бы той же Большой Медведицы.

— Да это странно, — ответил Виктор, — но мы же на Земле, причем в знакомой нам местности. Это, — он обвел рукой зерноток, — не могли построить те же пришельцы. Это ж нам все знакомо.

— Так то это все верно, — сказал я, — но вот небо все равно странное и есть у меня предположение, хотя и безумное.

— И какое же?

— Мы в будущем. Та черная тварь каким-то образом перенесла нас во времени. Звезды, которые могли изменить свое расположение с течением времени, всеобщая разруха — все говорит именно об этом.

— Ну а как ты объяснишь висящие столбы, черные дыры в земле?

— Вот этого я не знаю, — и это незнание меня злило, — что-то произошло, катаклизм, пришельцы, не знаю черт побери!

— Ладно, успокойся, — сказал Виктор положив руку мне на плечо, — пошли спать. Дежурить врядле у нас выйдет, будем надеяться, что нам не придется ждать незваных гостей. Мы обязательно найдем ответы на все.

Мы расположились на еловых ветках, дверной проем загородили листом ДСП. Здесь было довольно уютно, несмотря на неприветливость мира снаружи. Запах еловых веток, потрескивание огня в буржуйке и его отблески на потолке, создавало особую атмосферу и я действительно только сейчас смог действительно расслабится от этого ужасного дня. Тело отделывалось от усталости, скидывая ее тяжелыми пластами, похожими на куски железа. Дремота вначале легкая, потом все утяжелялясь и заполняла все сознание и оно постепенно уплывало в мягкие глубины сны