Глава 8

К ужину, на который нас позвал тот же подросток, что встретил в воротах, людей в доме стало больше. В столовой, большой комнате на первом этаже, за обеденным столом, кроме хозяина, его супруги и дочери, сидели двое юношей — один помладше, по-видимому, сын, а второй примерно моего возраста. Они встретили меня с Санчо любопытными взглядами, разглядывали во все глаза с ног до головы. Анри пригласил нас, показав на лавку слева от себя. Сам он сидел на отдельном стуле во главе стола, напротив, на таком же стуле, восседала хозяйка.

— Корин — мой младший сын, Ивон — зять, муж Валери, Сергей — мой новый работник, будет жить здесь, его приемыш Санчо, — кратко представил нас друг другу купец, потом обратился ко всем: — Вознесем же молитву за доброе завершение нашего пути.

Он читал молитву нараспев, остальные повторяли за ним. Мы же с Санчо сидели молча — не знали ее слов, да и на леванском еще не говорили, хотя я понимал произнесенные речи. Много времени она не заняла, через минуту хозяин, следом и мы, приступили к ужину. Как и все, омыли руки под струей воды из кувшина — нам поливал давешний служка, вытерлись поданным им полотенцем, а потом принялись есть принесенные кухаркой блюда. На столе перед каждым из нас положили столовый прибор из ножа, ложки и серебряного кубка, но вилки не оказалось, так что пришлось вслед за хозяевами брать пищу из общей чаши прямо руками.

Начали с жареного оленя, разрезанного на крупные куски и сильно приправленного горячим перцовым соусом, следом внесли рагу из мяса каплуна и пироги с мясной начинкой. Запивали вином, служка подливал его нам в кубки. На десерт подали яблоки, финики, еще пирожные. Ели молча, только иногда глава семьи нахваливал хозяйку и кухарку за особо вкусное блюдо, да и сама хозяйка предлагала откушать очередную вкуснятину. Все приготовили на славу, мне понравилось, да и никогда прежде в этом мире не доводилось отведывать настолько замечательные блюда, они буквально таяли во рту. Правда, приправили их слишком остро, но такой вкус, как я понял, вообще характерен для леванской кухни. После ужина Валери с мужем ушли в свой дом — он неподалеку, в этом же квартале. Мы с Санчо тоже не стали задерживаться и мешать семейному разговору, поднялись в свою комнату и легли спать.

Утром мы вдвоем с Анри отправились в торговый комплекс — приемыша я оставил, хозяйка разрешила ему быть дома без меня, по возможности будет помогать Кеплеру, служке. Шли недолго, через два квартала увидел длинное одноэтажное здание с большими стеклянными витринами. В них выставили образцы товаров, привлекая внимание прохожих — при нас две девушки рассматривали бижутерию, вслух обсуждали о ней. В комплексе продавали все нужное посетителям в широком ассортименте, как в супермаркетах моего прошлого мира. Мы проходили через павильоны — просторные залы, каждый из которых предназначался для своего круга товаров — от продуктов до хозяйственных изделий. Они размещались в лотках и на полках в открытом доступе, так что покупатели сами брали нужное и платили на выходе из зала.

Кроме торговых залов, как мне пояснил купец, здесь еще имелись мастерские — ювелирная, граверная, портняжная, часовая. Клиенты могли в них заказать нужную вещь или отремонтировать свою. Первое впечатление от комплекса сложилось у меня, как о хорошо организованной системе, учитывающей возможные потребности как обычных людей, со скромных достатком, так и более состоятельных. Для ВИП-персон имелся отдельный павильон с самыми изысканными товарами — я видел, как в нем девушка-продавец обслуживала со всем обхождением знатную по виду даму, выбиравшую украшения с драгоценными камнями. В соседнем же павильоне продавали подобные изделия с дешевыми стразами, на первый взгляд, ничем не отличающимися от дорогих аналогов.

Управляющего мы нашли в его офисе — отдельном кабинете в служебной части здания. Небольшого роста, полный — его фигура напоминала мне колобка, даже улыбнулся в душе, — быстро встал из-за большого стола, заставленным какими-то коробками и пакетами, и вышел навстречу купцу, едва тот переступил порог. Лицо главного приказчика светилось подобрастной улыбкой, всем видом выражал верность хозяину и готовность служить на его благо. После поклона поздравил патрона с возвращением и пригласил за стол на свое прежнее место, сам же встал рядом в ожидании указаний. Анри принял благосклонно внимание подчиненного, ответил на приветствие, после дал указание подготовить отчет за время его отсутствия и перешел ко мне.

— Этот молодой человек будет помогать тебе, Вернер. Вести учет отпущенного товара, остатков на складе, списание испорченного, давать заявки на поставку. Помоги ему войти в курс дела, дальше он сам справится — в этом я уверен, способности у Сергея поразительные.

На лице управляющего на долю секунды появилась недовольная мина, но он тут же справился с собой, только спросил озабоченно: — Анри, эту работу сейчас выполняет Жизи и вроде неплохо — нареканий на нее нет. Как тогда быть с ней?

— Переведи ее на другую работу, решай сам. А от Сергея будет больше толка, скоро убедишься в том. Все, оставляю его в твоем распоряжении, занимайся с ним. И не забудь об отчете, через три дня передашь его мне.

Купец дал Вернеру еще несколько распоряжений и ушел, я же все стоял у порога в ожидании каких-то указаний от своего прямого начальника. Видел, что тому не понравилось мое назначение, но почему — не догадывался, если он только не занимался какими-то махинациями, которые могут выявиться с моей помощью. Но, получив прямое распоряжение от хозяина, управляющему пришлось выполнять его. Не скрывая неприязни, буркнул: — Пойдем в твою каморку. Там сейчас Жизи — она тебе все объяснит.

В самом тупике коридора Вернер без стука открыл дверь и вошел в небольшое помещение — действительно каморку, раза в два меньше моей комнаты в доме Анри, с небольшим зарешеченным окном. Оттуда раздался капризный голос молодой женщины: — Вернер, ну что ты вламываешься — а вдруг я не одета! Вот так ты всегда, сколько же можно повторять!

— Жизи, я не один, так что придержи язык, — услышал недовольный голос управляющего. А потом: — Сергей, заходи.

В центре комнатки за столом сидела еще молодая женщина, может быть, лет около тридцати. Не дурнушка, а формы ее выпирали из тесного для нее платья с немалым декольте. Невольно мои глаза впились в ее белую роскошную грудь, почти на треть открытую. Жизи заметила мой нескромный взгляд, только лукаво усмехнулась, нисколько не смущаясь. Вернер заметил наше переглядывание, еще более насупился, а потом огорошил женщину новостью:

— Жизи, передашь Сергею свои отчеты и книги, поможешь ему разобраться с ними. Он будет работать вместо тебя, ты же перейдешь на другое место — потом скажу, какое именно. Так распорядился хозяин.

Она пыталась что-то сказать Вернеру, тот покачал отрицательно головой. Без слов было понятно, что между ними, если так можно выразиться — неформальные отношения. Теперь причина недовольства управляющего стала понятна — он пригрел свою пассию на неплохом месте, да и, наверное, они вместе прокручивали какие-то свои дела. Еще раз переглянувшись со своей помощницей, Вернер вышел, оставив нас наедине. Жизи сидела еще минуту растерянно, по-видимому, не зная, что ей делать, а потом обратила свой взор на меня. Он недвусмысленно говорил о готовности женщины к самому тесному общению, она даже выпятила грудь, демонстрируя и без того немалые прелести. Я едва сдержался — от Жизи шла манящая мое мужское естество животная энергетика самки, желающей близости, чувствовал даже ее запах, как от течной сучки.

Отрезвило воспоминание о недавнем опыте с подобной дамой, "наградившей" гонореей. Да и не раз выручавший инстинкт говорил, даже кричал о том, что связь с Жизи доставит мне немало проблем. Закрыл на несколько секунд глаза, сделал несколько глубоких вздохов с мысленным внушением: — Я спокоен, ничто и никто меня не беспокоит.

Помогло, наваждение схлынуло, уже спокойнее смотрел на соблазнительницу, все еще пытавщуюся очаровать своим чувственным телом. Как бы невзначай стала поправлять корсет на груди, все больше обнажая ее из декольте, едва ли не до сосков. Медленно, выговаривая каждое слово, обратился к ней на леванском:

— Так, будем работать, Жизи, или вам надо привести туалет в порядок? Я сейчас вернусь к Вернеру, пусть он сам займется со мной передачей дел, без вас.

Та поняла мою не совсем чистую речь, недовольно сморщилась, но прекратила чувственную атаку. Показала пальцем на стоящую чуть в стороне табуретку и проговорила поскучневшим голосом: — Присаживайся ближе. Не бойся, в штаны к тебе не полезу.

Близко садиться все же не стал — идущий от нее запах отвлекал, да и, несмотря на высказанное заверение, ожидал от горячей женщины новых провокаций. Так, с грехом пополам, началась моя наука с учетной документацией и ее ведением. Объясняла Жизи путано, перескакивала с одного документа на другой, а потом вновь возвращалась, без какой-либо логики. Складывалось впечатление, что она специально запутывала меня, старалась представить несмышленышем, не понимающим самые простые вещи. Остановил "наставницу": — Жизи, я сам просмотрю эти книги, а ты отвечаешь на мои вопросы. Согласна? Если нет, то придется все же позвать Вернера — пусть он мне объясняет.

По-видимому, начальника она боялась, несмотря на близкие с ним отношения — нехотя, но все же согласилась. Так дальше и работали — сам старался разобраться со всей документацией, Жизи же сидела рядом молча, пока я не задавал какой-нибудь вопрос. Иногда как бы нечаянно придвигалась ближе, пыталась коснуться грудью или бедром, я немедленно пресекал ее поползновения: — Отодвинься!

Проработал с Жизи три дня. Проштудировал все складские книги, отчеты торговых залов и мастерских за последний год, понаблюдал, как ведет документацию моя предшественница, сам отмечал последние товарные операции. Пришлось прервать с ней "тесное" сотрудничество, когда она, возбужденная трехдневным моим сопротивлением ее чарам, в самом прямом смысле набросилась на меня, пытаясь снять штаны. Остановил оглушающим ударом ладонями по ушам, тут же отправился к Вернеру. Он сидел за своим столом, корпел усердно над каким-то документом, строча пером — наверное, писал отчет хозяину. Не стал подбирать слова, как только он поднял глаза, заявил прямо: — Жизи мне не нужна, забирайте ее. И сами разбирайтесь с ней — полезла ко в мне штаны, пришлось постучать ей по ушам.

Управляющий побагровел от злости, выскочил из-за стола и едва ли не бегом направился в каморку. Пошел за ним следом, услышал идущий из моей служебной комнаты звук пощечины, а потом приглушенные до шипения слова Вернера: — Тебе, сучка, мужика не хватает? Ты что тут на людях творишь, совсем стыд потеряла! Вот выгоню, пойдешь подмахивать передком в публичный дом — самое тебе место! Все, собирай свои вещи и уноси домой, вечером разберусь с тобой.

Слышал, как она заплакала навзрыд, а потом засобиралась, шурша пакетами. Через пару минут они вышли вместе, впереди Жизи с мокрыми глазами. Проходя мимо, посмотрела с нескрываемой злобой на меня, но ни слова не проронила, Вернер же буркнул: — Иди работай.

Дальнейшая работа сложностей не представила, больше времени у меня занимала писанина — выводил каждую букву, пока письмо не стало привычным. Мир цифр же не таил для меня тайн, хотя система счета отличалась от нейтарской, а тем более — моего прежнего мира. Она напоминала римскую — каждая из цифр или многозначное число выражались буквами местного алфавита. Запомнить их не потребовало много труда, через час практики уже уверенно составлял и записывал их. Для самого же счисления применял привычную и наиболее удобную десятичную систему, а потом переводил на местную. На составление и заполнение отчетов, расходных записей у меня уходили минуты, самое большее — часы, оставалось еще время для других занятий.

Сам, без указания от кого либо, принялся за сверку дебета и кредита товаров, их остатков по разным учетным книгам. И уже в данных последнего месяца нашел расхождения, причем дебит в сторону повышения, а кредит и остаток — снижения. Чуть менялась какая-то закорючка, значение же становилось другим. Проверил книги за этот год, а потом предыдущие — картина та же, в каждом месяце приписки. Вроде небольшие, но за последние три года — именно за это время я нашел нарушения, — они вылились в довольно крупную сумму. О какой-то случайной ошибке речь не могла идти, кто-то методично обворовывал хозяина. Кто же именно — большой тайны не составляло, к учету товарных ценностей и их распределению имели прямое отношение управляющий, учетчик и завскладом, может быть, еще кто-то из круга посвященных в эти махинации.

Составил подробный отчет по всей ревизии документации с подробным указанием всех нарушений и итоговой суммы причиненных ими убытков — он занял почти десяток листов, передал вечером, уже дома, Анри. Он сначала не понял, что за отчет, после пояснения об указанных в нем всех хищениях в торговом комплексе, помрачнел, а потом долго, — весь вечер и часть ночи, читал его. Утром, после завтрака, пригласил меня в свой кабинет. Лицо купца выражало больше задумчивости, чем возмущения и недовольства, после недолгого молчания высказал свои мысли:

— Сергей, то, что ты нашел, очень трудно, просто невозможно для кого-то другого, даже и меня. Мы, купцы, смирились с такими потерями, если они они не станут заметными и без столь подробного счета. Это наша беда и как выйти из нее — ума не приложу, да и другие тоже. Вся надежда, что приказчики окажутся не столь вороватыми. Не спрашиваю, как же тебе удалось — чувствую, что мне все равно не понять, слишком необычные у тебя способности. А с ворами разберусь, они у меня сгниют в остроге или на каторге — уж я постараюсь, чтобы другим неповадно было.

В тот же день купец приехал в торговый комплекс в сопровождении шерифа и его помощника. Они заняли кабинет управляющего, устроили на месте допрос ему, а затем и другим его сообщникам. Вернер не выдержал давления полицейских и неопровержимых улик — книг учета с отмеченными мною приписками. Признался в воровстве и выдал подельников — Жизи, завскладом, как я предполагал, еще двух старших продавцов торговых павильонов — они реализовывали украденный товар. Их всех увезли в закрытой повозке — тюремной кибитке, уже через неделю городской суд приговорил арестованных к исправительным работам на разные сроки. По-видимому, такому скорому решению способствовал купец — обычно подобные дела с хищениями могли тянуться месяц и больше, суд не особенно торопился разбираться в дебрях цифр.

Меня купец наградил солидной премией и назначил ревизором, поручил провести аналогичную проверку во всех своих торговым заведениях. А их у него по стране оказалось больше десятка — в самых крупных городах и центрах провинций. Так у меня снова началась походная жизнь, затянувшаяся почти на год — с переездами от одного города до другого, пока не объехал все. Для поездки он передал в мое распоряжение свою кибитку с возницей, мы исколесили почти всю страну. В первых по маршруту городах наш приезд для местных управляющих стал неожиданным — показывал им письмо хозяина с требованием передать мне для проверки все учетные документы с правом описи складских остатков и их опечатания до особого распоряжения купца. За два-три дня проводил сверку — все же обороты здесь намного меньше, чем в столице, составлял отчет и отправлял нарочным местной почтовой службы в Кемер.

Без хищений нигде не обходилось, разве что масштабы были поменьше. В первом же городе — Легуре, в сотне километров на север от столицы, в сравнительно крупной лавке нашел у приказчика внушительную недостачу — он даже не удосужился замаскировать свое воровство липовыми цифрами, как Вернер. Опечатал лавку своим клеймом — его мне передал Анри именно для таких ситуаций с массовым хищением. Судьбу самого вора будет решать сам хозяин — так и высказался управляещему. А тот, недолго думая, предложил мне взятку — мешочек с золотыми монетами, для вящей убедительности высыпал их передо мной на стол. Только после моей угрозы вызвать шерифа убрал обратно, а потом отправился восвояси — возможно, в бега. Хотя с беглыми в Леване обстояло строго, стража искала их ретиво, невзирая на расходы, и чаще находила, суд же выносил максимальный срок, вплоть до вечной каторги.

В других городах вплоть до побережья такого откровенного грабежа не обнаружил, приписки и недостача укладывались в сравнительно скромную сумму. Крутых мер вроде опечатывания и закрытия лавки не принимал, ограничивался устным предупреждением — о такой мере мне также указал хозяин. Менять всех управляющих он не собирался, даже если я выявлю у них нарушения, в терпимых случаях велел обходиться внушением. Какой же считать таким — оставил на мое усмотрение. Так и решал, особенно если деловые качества приказчиков позволяли им успешно вести торговлю. Серьезное испытание выпало в крупном портовом городе Деброне. Здесь, как и в столице, у купца была не лавка, а торговый комплекс, занявший весь нижний этаж делового центра. Управляющий с первого взгляда вызвал у меня неприязнь и тревогу — внутренне чутье подсказывало об опасности от этого скользкого в обращении человека.

Встретил он меня с приторной обходительностью — наверное, прознал о намечающейся ревизии из тех городов, где я уже побывал. С готовностью предоставил помещение и нужные документы, велел приносить мне обеды из трактира комплекса. Работал почти неделю, объем документации почти не уступал столичной. Нарушения и приписки представлялись незначительными, я уже посчитал свою тревогу излишней. Насторожил меня отчет одного из павильонов, в котором указывалась продажа товаров, не поступавших на склад. Сработала моя память — запомнил почти тысячу наименований, но этих среди них не было. Перепроверил по кредитным книгам — точно, именно этих украшений и золотых изделий в приходе нет. После вновь проверил отчеты всех павильонов и сверил с книгами — расхождения имелись почти по каждому из них.

Откуда же лишний товар — на этот вопрос по документам так и не нашел ответа. Не стал даже намекать Базилю, управляющему, о своем открытии, попросил допустить в склад для сверки товарных остатков. Тот заподозрил неладное, попробовал отговориться: — Господин Сергей, склад сегодня закрыт — получили новый товар. Да и что там может быть — все по складской книге, вам ее могут принести.

— Господин Базиль, позвольте мне самому решать, что нужно. А сейчас, пожалуйста откройте склад — проведу опись.

Управляющий не стал вступать в прямой конфликт, пошел со мной в склад. Постучал в его ворота, оттуда выглянул кладовщик — средних лет мужчина с бегающими глазами, за долю секунды охватил меня своим взглядом.

— Марк, сейчас господин Сергей проверит остатки на складе, поможешь ему, — каким-то многозначительном тоном приказал ему главный приказчик.

После секундного молчания тот также ответил: — Хорошо, Базиль помогу.

Стоял рядом с ними и старался сохранять невозмутимый вид, а у самого внутри все ходило ходуном — подкоркой чувствовал опасность для своей жизни. Не сомневался, что передо мной сообщники, готовые на все ради своих целей. Если посчитают, что я представляю прямую угрозу их интересам, то без всяких колебаний пойдут на мое убийство. Когда же мы с Марком шли по складу, кожей чувствовал, что Марк держит наготове нож — ему хватит секунды покончить со мной. Старался не поворачиваться спиной к этому уголовнику и сохранять позицию для отражения удара. В таком напряжении проходили ряд за рядом стеллажи с товаром, сверяя их с описью.

Все сходилось, пока не подошли к дальнему закутку со сложенными друг на друге ящиками. Почувствовал, как напрягся Марк, как будто готовясь к броску, вслух же он почти спокойно выговорил: — Этот товар только получили, еще не успели разобрать и внести в книгу.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять — товар не наш. Как тара, так и выступающий из верхнего ящика предмет отличались от своих в деталях, заметными мне. Не подал вида, ответил согласно: — Хорошо, внесите позже, — и направился дальше по проходу, готовый отразить удар сзади.

Секунду от кладовщика шла волна смертельной угрозы, как от змеи перед броском, потом она резко спала — тот передумал напасть на меня. Догнал, посеменил рядом, как ни чем ни бывало, продолжил с описью товаров на следующем стеллаже. Еще час сверяли остатки с книгой, по двум наименованиям нашел небольшую недостачу. Марк заверил, что немедленно займется с отпускными документами — по-видимому, упустил в суете, не отразил выдачу товара в складской книге. После, сидя за столом в предоставленной мне комнате, несколько минут приходил в себя — за эти два часа нервного напряжения вымотался как когда-то в многочасовой тренировке с ротными наставниками.

Ясно понимал, что здесь, под крышей торгового комплекса, свили преступное гнездо то ли уголовники, то ли контрабандисты, сбывающие свою незаконную добычу в солидном купеческом заведении. Влезать дальше в него, выяснять подноготную криминальных операций не имел никакого желания — дай боже выйти отсюда живым и здоровым! Составил отчет как обычно — с перечислением небольших грехов, вынес замечание по нему управляющему, с тем и убыл из этого портового города. В отправленном же почтовым курьером донесении вместе с отчетом вложил записку с материалами своего расследования. В ней высказал свое мнение об особой опасности пригревшейся под крылом его заведения группы преступных лиц. С полным основанием полагал, что управляющий и кладовщик в ней не одни. Должны быть подельники в персонале комплекса, как поставляющие неучтенный товар, так и реализующие его.

В следующем городе Конте, тоже на побережье, встретил ту самую незнакомку, которую потерял в Маквуде. Не поверил своим глазам, когда в день приезда почти столкнулся с ней у входа в торговый дом. Она выходила из-него под руку с молодым человеком, когда я встал на ее пути, снова позабыв об окружении. Правда, все же услышал ее недовольный голос: — Это опять вы! Что вы преследуете меня?!

Оторвался от синих глаз, долго снившихся мне, посмотрел на ее рассерженное лицо. Только сейчас обратил внимание на довольно привлекательные черты девушки, но ради справедливости должен был признать — выдающейся от других прелестниц красотой она не отличалась. Светловолосая, лет двадцати, с самым обычным лицом — чуть округлым, на нем довольно крупный нос, тонкая бровь, сухие губы. Но вот глаза — они затмевали все остальное, своей бездонной синевой тянули меня в самый омут.

— Прошу извинить меня, сеньорита, но я вовсе не преследовал вас. Здесь по делам службы, — сумел как-то ответить, переборов душевную смуту. И сразу продолжил, надеясь узнать о девушке хоть что-то: — Сергей Иванов, доверенный представитель купца Анри Леруа из Кемера. Рад услужить вам, сеньорита.

Девушка переглянулась со своим спутником, я тоже посмотрел, уже внимательнее, на молодого человека. На вид немного старше меня, плотного сложения, если не сказать — полный, с заметным уже брюшком. Не узнал в нем того, кто тогда, в первой встрече, сопровождал девушку. Впрочем, кроме нее, никого я не видел, так что этот молодчик вполне мог оказаться одним из двух обидчиков, изрядно поколотивших меня. Он тоже не узнал, смотрел недоуменно на меня и свою спутницу. Та не замедлила объяснить не совсем приятную ситуацию, судя по недовольству на его лице:

— Патрик, это тот самый молодой человек, которого поколотил мой брат. Я тебе рассказывала, что мы с Кеном и папой были проездом в Маквуде и случайно встретили в небольшом кабаке этого человека. Он еще нахально уставился на меня, как сейчас — Кен и побил его за это. Только не дерись с ним, ему в прошлый раз крепко досталось. Да и вроде не такой уж нахал.

А потом сразу, почти без перехода, задала вопрос: — Патрик, а не его ли ждет твой отец? Он же говорил, что приедет кто-то из Кемера.

Оба повернулись ко мне, смотрели с заметным интересом, ожидая, по-видимому, от меня ответа на этот вопрос. Не стал затягивать с ним, пояснил: — Я к господину Бернарду, управляющему, по поручению своего хозяина.

Переглянувшись со спутницей, молодой человек все же представился мне: — Я Патрик, господин Бернард — мой отец. Дама не сеньорита, она моя жена — донна Иветта.

Вскоре пара распрощалась со мной и ушла, я же стоял и смотрел ей вслед. Вот так познакомился с той, что когда-то растревожила мое сердце, а сейчас вновь нашлась, узнал, что она замужем, даже видел ее мужа — и все это произошло за считанные минуты! Приводил в порядок разбегающиеся мысли, пытался разобраться в себе, своих чувствах — что же я хочу и как мне теперь быть. Разумнее, конечно, усмирить волнующееся сердце, заставить его отказаться от недоступной, как оказалось, дамы. Эта очевидная мысль вызвала в душе отторжение — как же так, надо бороться за свое счастье, добиваться ее любви, а не сдаваться от первой же трудности. На вопрос — нужна ли мне Иветта, она ли та единственная, уготованная мне судьбой, ведь как-то обходился без нее до сих пор, — однозначного ответа от своей души-предсказательницы не услышал, но то, что она может стать ею — сомнений не вызывал.