Начало

25 Октября 2014 года

ВИЛЛИ

Благодать разливалась в теле. Распускалась тысячей огненных всполохов, от кончиков пальцев ног до самой макушки. Вилли это чувствовал каждой клеточкой своего тела. Кровь яростно клокотала, в висках бил громкий гонг. Машина смерти заведена, заправлена лучшим топливо сплава агрессии и целеустремленности. Маленький зал, казалось, вибрировал до основания в такт ударам своего лучшего бойца.

Серия спаррингов подошла к концу, время было расходиться по домам, но Вилли перфекционист, он останавливался только когда считал, что полностью выложился, оставил в зале все, что мог. Шел третий час его вечерней тренировки. Из небольших колонок у облезлых стен играл аргентинский хип-хоп.

Канонада скоростных ударов выбивала пулеметную дробь из исхудавшего мешка. Пыль и пот заполнили все пространство перед глазами; ярость застилала кровавым мраком взгляд, размывая периферию и оставляя только центр. Середину. Цель, требующую поражения. Единственное, ради чего стоит жить.

И Вилли понимал это.

Его дерзкий взгляд повергал оппонентов в смятение. Тупая решимость и уверенность в себе была магнитом для девушек, на которых он не обращал внимания. Крепкое тело, темные глаза и короткие волосы — кто скажет, что Вилли чем-то отличается от миллионов других амбициозных мальчишек? Но он считал, что отличается. Наркоманы и алкоголики или бандиты, прячущие за пазухой Узи, — это все, кого он видел на улицах, залитых жарким южноамериканским солнцем; люди другого сорта, из параллельной вселенной. В любой момент здесь можно лишиться не только кошелька, но и головы.

Однажды, после шумной вечеринки у одного из его партнеров по клубу, Вилли возвращался домой и повстречал этих парней, местных бандитов. Все как на подбор татуированные, с золотыми зубами, обрамленные паутиной шрамов и безумно наглые, самодовольные, они остановили Вилли, приставив дула автоматов к его лицу. Его спасло тогда лишь то, что один из этих людей когда-то был на местном бойцовском ивенте и видел его бой. Со словами: «Это наш парень, он четкий красава, его покажет и прославит наш район!», — они его отпустили. Правда, это не помешало им наполовину обчистить его кошелек, ведь «со своими надо делиться и не забывать свои корни, кокаин сам себя не купит». То, что это были его последние деньги из сохраненных сбережений, их не волновало. Скрипя зубами, Вилли поклялся выбраться из этого места.

Он помнил своего школьного приятеля, Лукаса, одного из лучших друзей. Юного паренька с озорными глазами. Он погиб в перестрелке между бандами два года назад. Вилли оплакивал его два месяца подряд. Тогда он не тренировался, а сильно приложился к алкоголю, надолго уйдя с радаров. Лукас сам выбрал такой образ жизни, несмотря на уговоры Вилли остаться с ним и заняться какой-нибудь общественно-полезной деятельностью, да хотя бы посещать с ним тренировочный зал. Лукас только посмеивался над ним. Легкие деньги текли рекой — особенно было заметно его богатство в сравнении с дырявыми карманами Вилли, — безмятежная жизнь его банды ничем не нарушалась — полиция боялась даже заходить в их район. Но это длилось до тех пор, пока у них внезапно не обострились отношения с конкурирующей группировкой.

Он потерял друга.

Вилли целенаправленно двигался вдаль от этой жизни.

Ради этого он тренировался все время напролет, день за днем шесть раз в неделю. Только в воскресенье он позволял себе взять выходной, который посвящал просмотру боев и изучению техник лучших бойцов. Сам себе тренер, без наставника, природный талант. Тысячи мальчишек, подобных ему нещадно колотили старые, дряхлые, иссушившиеся от старости мешки. Вилли принадлежал к их числу. Очередной упорный трудяга, разбивающий в кровь кулаки, в стремлении достичь высот в ММА, одетый в непомерно высокие амбиции в совершенно неизвестном, богом забытом маленьком провинциальным городке.

Тысячи уйдут, а он останется. Вилли знал это. Верил. Заживут обычной жизнью обычных людей, с кредитами, семьями и каждодневными работами или задохнутся в клубах дурманового дыма и сгинут в темноте переулка с торчащим шприцом из вены. Но не он. Гонорары от боев и спонсоров обеспечат безбедную долгую жизнь. Он подавал надежды в юниорах, дрался на местечковых турнирах, побеждал, бил, побеждал, бил… И снова и снова. Поднимаясь по турнирной лестнице вверх, Вилли снова и снова вырубал соперников хлесткими ударами, прослыв самым звездным нокаутером.

Было тяжело. Вилли забросил социальную жизнь, не ходил в клубы и на тусовки, про серьезные отношения с девушками он забыл вовсе. Остались лишь немногочисленные контакты и случайные сексуальные связи с девушками легкого поведения, которых ему приводили для этого друзья по клубу Lions’s Shelter и бордели района красных фонарей. Все силы забирали упорные тренировки и тяжелые бои. Но ему хотелось большего — славы и признания. Вилли жил боями, пил кровь врагов, вкушал сладость побед, купался в боевой жестокости.

Он видел в телевизоре славных парней, бойцов UFC. Бешеные машины для убийства. С совершенными телами. С толстыми мышцами. Стильными татуировками. Вилли хотел стать одной из них. Быть на вершине, испытать этот триумф, примерить на себя золотистый пояс. А там… Кино. Лучшие женщины мира. Слава. Богатство. Мировое признание. Ему это снилось. Сны, на грани сна и яви, вздернутые мутной пеленой нереальности и сюрреалистичности. В них он видел пророчества, сны подкрепляли его дух и заставляли верить, что все произойдет ровно так, как они ему показывали.

Шестая победа над этим быстрым темнокожим парнем — стремительным, вертким и сильным — стоила ему сломанного носа и сотрясения мозга. Как его фамилия? Дривалдо Сантос? Да, кажется так. Они устроили в клетке шоу что надо, о да. Три раунда кровавой мясорубки в залитом кровью октагоне. Минимум возни у сетки — максимум действия в партере и в стойке. Вилии дважды был едва не задушен цепким противником, но умудрился выкрутиться и спастись за две минуты до гонга. Нокаут коленом в прыжке. Спонтанный удар. Вилли его почти не тренировал, но отчаяние и усталость заставили его придумать что-то экстраординарное, ибо больше ничего не работало. Эта победа стала для него самой тяжелой, надо было срочно что-то менять.

Сидел ли этот негр на чем-то? Да бог его знает. В нынешней организации, где выступал Вилли, допинг-тесты не проводились. А с чего им бы проводиться? Кому это надо? Имеет значение лишь качество шоу для сытой публики, представленной элитой местного общества, вкушающей яства и улыбающейся в камеру в обнимку с грудастыми, раскрашенными женщинами. Братья Роллеры собирают кассу с билетов, проводят трансляции на местном ТВ и спокойно пакуют чемоданы, довольные очередным успешным кровавым боем, хорошо организованным и проданным. Вилли был рад, что ушел от них. Он помнил высокомерный взгляд старшего Роллера после той победы: покуривая сигару, дородный мужчина хлопнул его по плечу и швырнул пачку купюр на диван, даже не справившись о здоровье и состоянии бойца. Жадные, алчные до власти и денег толстосумы вечно зажимали деньги. Вилли пришлось долго отлеживаться после этого боя. Порой на ивентах не было даже медиков, которые бы помогали травмированным бойцам.

Очень вовремя Вилли встретился с Маурицио — солидным молодым предпринимателем, предложившим ему хорошие условия и множество бонусов за лучшие шоу и перформансы. Маурицио — президент недавно организованного промоушена Fear Fighters, стремительно набирающей организации популярность в Аргентине. Они занимали второе место в стране по популярности. А Вилли умел устраивать шоу. Громадные синяки на лицах соперников, брутальные нокауты, удары ног с разворота — Вилли обладал шикарным арсеналом ударной техники. Он всегда благодарил бурную юность и занятия тхэквондо, которые помогли адаптироваться в стремительно эволюционирующем ММА. Они прекрасно друг друга поняли, эти молодые мужчины, пришедшие перевернуть столпы этого мира. Они встретились в грязном фойе клуба Lions’s Shelter. Игнасио с ходу осведомился, сидел ли Вилли на чем-нибудь.

— А как же все твои шикарные нокауты, вся эта невероятная агрессия? — изогнув брови дугой, Маурицио недоверчиво рассматривал бугрящегося мышцами Вилли.

— Я рожден для этого, — спокойно парировал боец.

— У нас почти все что-то используют, а кто не использует — проигрывает. Ты думаешь, сможешь побеждать чистым?

— Я в этом не сомневаюсь.

— Я рекомендую задуматься над этим, пока не поздно.

— Я уже все решил, — Вилли сверлил взглядом своего нового босса.

— Я могу сделать тебя звездой мирового масштаба, новым Андерсоном Сильвой, с подпиткой ты станешь зверем, равных которому в мире не будет. Твои бои уже почти легендарны.

— Я все сказал.

— Будет трудно.

— Я не сомневаюсь.

— Будь по-твоему. Но учти, что в случае двух поражений кряду мы с тобой расстанемся. Твое дело, как готовиться к боям, но драться с тобой будут нахимиченные сильнейшие бойцы моего промоушена.

Немногословный диалог понравился Маурицио. Он любил людей дела, а не хвастливых болтунов. Он даже не обратил внимание на дерзость своего бойца, ведь он делал на него высокие ставки. Маурицио не хотел тушить этот молодецкий огонь.

Вилли всегда знал, чего хотел, и как этого достичь. Не было никакой неопределенности.

До боя оставалось три дня. Дальше — тяжелая сушка. Взвешивание.

Имя противника — Варгос. Послужной список — не важно. Рост — не важно. Он его сотрет в порошок. Сомнений нет.

«Только твоя вера в себя останется с тобой всегда, когда ее не станет — считай, ты мертв», — говорил в его голове голос покойного отца.

Крупные капли пота катились по лицу. Паршивый привкус пыли осыпающаяся штукатурка раздражал Вилли. Но это все ерунда. Три месяца бешеной подготовки, без встреч с друзьями и родными, прошли — время применить эти навыки в деле. Три дня. До славы и триумфа. До дебюта. Дебюта, который станет его восхождением на пьедестал — длинную лестницу с золотым венцом на самом верху.

Он его обязательно сорвет.

28 октября 2014 года

МАУРИЦИО

Это чертов упрямый паренек все сделал по-своему. Трясущимися руками от гнева Маурицио хлопнул по столу. Десяток лет упорной работы по продвижению промоушена насмарку. Он ему говорил. Говорил, что у него в клетке могут прихлопнуть, но самодовольный мальчишка не слушал, грезил мечтами. Он наивно верил, что сможет своими природными и наработанными трудом физическими данными состязаться с массивными, забитыми фармой телами, желающими его переехать кулаками по лицу. Но даже в самом страшном сне Маурицио не мог такого предположить.

А все потому, что Вилли сейчас лежал в центре октагона со стеклянными глазами. Без пульса и с разорванным ухом.

Глупый мальчишка. Упертый. Амбициозный. «Я сам». Статуя Будды как будто с усмешкой смотрела на обычно спокойного и хладнокровного Маурицио. Тут не помогут никакие буддисткие мантры. По первому каналу уже прошел репортаж о «боях без правил, где убивают», а что будет далее Маурицио знал: запреты, обсуждения в парламенте. А сейчас к нему едет боевой отряд общественной организации «Стоп насилие!» с его бешеными феминистками и проплаченными митингами. «Смерть в клетке в прямом эфире!». Что могло быть ужаснее для дела всей его жизни, чем это? Он столько сделал для очищения этого вида спорта, что, кажется, теперь все дело его жизни стало пшиком.

Обратилось в прах.

С уходом жены Маурицио потерял душевный покой, потерял ориентиры в жизни. Она была его смыслом жизни, его кислородом. Она ушла, а вместе с ней ушел прежний Маурицио. В тот день умер старый он. ММА стали его новой женой. Сорок два года — начало карьеры в бизнесе боевого спорта. Молодой бизнесмен, краса страны, пример нездоровой молодежи. История успеха в капиталистическом обществе во всей ее красе. В стремительно катящуюся пропасть его существования ММА вдохнули новую жизнь. Фотографии в гламурных журналах, табуны молодых поклонниц, алчущих денег и внимания, дорогие авто и костюмы от ведущих моделлеров. Маурицио наконец-то гордился собой. Его небольшая империя под названием Fear Fighters росла год от года, прибыли взлетали, а количество болельщиков стремительно множилось. А теперь все кончено.

Его фигура отбрасывала длинную тень на увешанные наградами стену, свет которой давал один стоящий на столе жутко дорогой светильник.

Варгос был накачан фармой под завязку, Маурицио это знал точно — на чем он сидел, Маурицио никогда не интересовался, это дела его внушительной бригады медиков и фармакологов. В конце концов, это же часть шоу. Кому интересно смотреть на вялых и уставших людей, бьющих друг друга словно мешки картошки? Бугрящиеся мышцами и венами, налитые гневом и тестостероном, желающие порвать друг друга бойцы были невероятно привлекательны для публики. Да и сам Маурицио был заядлым фанатом ММА; его, безумно переживающего и потряхивающего кулаками всегда можно было увидеть подле клетки во время каждого боя.

Силы и выносливость Варгоса возросли многократно. Злой, татуированный мексиканец с безумной улыбкой и глазами убийцы. Бывший гангстер из трущоб с непреодолимой жаждой крови и убийства, которую он реализовывал в октагоне. Наконец-то он мог причинять боль людям на вполне законных основаниях. У Варгоса были пулевые ранения, сотни боев в закрытых бойцовских клубах, полных коксового дурмана и дешевых шлюх, а также несколько сроков за изнасилования и грабежи. Татуировка на груди — «Уже Мертв». На что рассчитывал Маурицио, вытаскивая этого безумца из той дыры? Из чертового притона. Брутальный, злой социопат, нокаутирующий людей, и продающий Fear Fighters на вершины чартов. Выше вечерних сериалов и прочего информационного мусора, презираемого интеллигентным Маурицио. Заточенные клыки Варгоса наводили ужас на зрителей и становились предметом восторга молодых любителей единоборств, многие из которых в десятках кабинетов дантистов по всей Аргентине просили сделать им такие же.

Три яркие победы до боя с Вилли. Два удушения и победа решением. Пояс в среднем весе у мексиканца. Маурицио знал, что бой с молодым Вилли принципиален для Варгоса. Аргентина против Мексики — принципиальное латиноамериканское дерби. Варгосу тридцать два, а двадцатитрехлетний Вилли для него как красная тряпка для быка: молодой проспект, пришедший отобрать его пояс. Варгос два месяца готовился, все это время нещадно накачиваясь новыми дозами допинга и копя ненависть к молодому противнику.

Его чемпион. Любимчик.

Но теперь Варгос стал его пиковой дамой, внезапно сокрушившей империю короля.

Иронично: главная звезда промоушена похоронила его.

Ликующий Варгос не сразу понял, что совершил убийство. Его звериная агрессия, подкрепленная закуской из стероидов, вылилась в шедевральный нокаут, потрясший всех зрителей у экранов и на трибунах, заставивший их вскочить на ноги и прикрыть рот руками от изумления. Женские визги оглушили пришедших с ними кавалеров, но то были не сигналы испуга или ужаса, но экстатические возгласы удовольствия. Место этому финишу было бы во всех видео-нарезках брутальнейших нокаутов всех времен и народов. Но нет. Теперь сам выход таких видео может оказаться под запретом в Аргентине. Не говоря уже о турнирах. А сам Варгос скорее всего вернется в тюрьму, просто потому, что боссам ММА захочется очистить свое имя и отстраниться от этой катастрофы.

Виски выплеснулись на пол. Маурицио опорожнил стакан полностью, последние капли упали на красный галстук. Мужчина бросил его в стену. Осколки упали на макет нового логотипа Fear Fighters — два пересекающихся кулака и голова льва на кроваво-красном фоне.

Опьянение не помогало затушить панический огонь в сердце. Плана действий не было. Плана спасения не было. У всех менеджеров неожиданно выключились телефоны. Неожиданно. Маурицио ухмыльнулся. Конечно, они почуяли запах жареного и поспешно ретировались. Маурицио знал, что не может полностью им доверять — эти люди будут с ним только пока дела идут в гору. А сейчас гора завалилась набок и разлеталась на булыжники. Осколки становились все мельче и мельче.

Его противники только этого и ждали. Сейчас их час настал. Всех собак спустят на Маурицио. Пресса, конкурирующие организации — они сами себе скорей откусят пятки, чем дадут Джемилио опередить себя — и струхнувшие боссы ТВ станут его обвинять в распространении насилия в стране. Крутые мужчины на дорогих тачках — боссы телевидения — три года назад поджидали Джемилио после десятого организованного им ивента в ночном клубе, где дрались его бойцы. Они уже забыли, как тогда с улыбками на лицах и шальными долларами в глазах жали руки и подписывали контракты на трансляции его боев на своих каналах. Когда у тебя кончаются деньги, на добрую память можешь не рассчитывать.

Куча общественных организаций будут пиариться и прославляться на его костях. Они его растопчут.

Маурицио это знал.

Он оглядел по кругу свой богато обставленный кабинет. Именно ММА и плодотворная работа дали ему возможность заиметь такой кабинет. Кубки, грамоты, благодарности. Бестолковые сейчас бумажки, обесцененные. Карточный домик рухнул из-за внезапного дуновения сквозняка.

В столе лежал серебристый шестизарядный револьвер, Маурицио его взял и быстрым движением запихал патроны в барабан.

29 октября 2014 года

РОСАРИО

Бог не милостив. Росарио это понял на седьмом десятке жизни. Две смерти в один вечер — трагедия национального масштаба. Самоубийство президента Fear Fighters потрясло его не меньше смерти молодого Вилли. Но Росарио понял своего босса, он знал расклады: Джемилио не хотел быть публично линчеванным толпой врагов.

Доктор Росарио потерял стабильную, хорошо оплачиваемую работу — трагедия куда меньшего масштаба, но для пожилого Росарио, в одиночку поддерживающего взрослеющую внучку, не менее значимая.

Он лежал там — с распростертыми руками и струйками крови изо рта и носа. За несколько секунд до этого Вилли обстреливал усердно закрывающегося руками Варгоса ударами по корпусу — минутой ранее они бестолково покувыркались в партере, стихии Варгоса, — но как только Вилли открылся для замаха левым хуком, он моментально пропустил мощнейший правый в челюсть, отправивший его на настил октагона. Потом было кошмарное добивание бойца на настиле несколькими совершенно лишними ударами, которые только усугубили состояние Вилли. Рефери оказался нерасторопен, и он в немалой степени повинен в случившемся — доктор был в этом уверен, но для неспециалистов это было неочевидно. Подбежавший Росарио только и мог сопровождать бойца в мир иной, минуту читая молитвы и ожидая санитаров. Минута. В его скудной походной аптечке не нашлось чудодейственного лекарства для возвращения Вилли обратно в жизнь. Необратимое повреждение мозга.

Бедный мальчик. Вилли. Юный талант, подающий надежды. Он мог прославиться на мировой арене, нести флаг страны, стать кумиром миллионов. Стать примером местной молодежи с прокуренными мозгами. Но такая печальная концовка. Так не должно быть — Росарио знал это точно.

Так не должно быть.

В медицинском их учили принимать смерть как данность, ведь она естественна как рассвет и закат. Бог дает и Бог забирает. Но в этот раз все его естество противостояло этому. Несправедливо. Молодые умирают, а старики остаются жить. И никакие доводы разума не могли остановить эти горькие мысли.

Росарио вот уже тридцать лет работал на различных боевых мероприятиях в качестве врача. Лишь один раз он видел смерть на ринге. Сорокадвухлетний боксер из Мексики получил тяжелое сотрясение, а с ним кровоизлияние в мозг; его не спасли. Но в этот раз скорбь Росарио была в десяток раз сильнее. Он, как умудренный опытом старик, всегда старался поддерживать молодых и делиться с ними опытом, радоваться их успехам. Особенно ему нравился молодой Вилли, с которым он столкнулся еще во время его первого боя: он был всегда вежлив, справлялся о его здоровье, интересовался жизнью его внучки, Миранды. Они успевали обсудить очень многое за те десять минут, что Росарио наматывал ему бинты на руки перед боями. Вилли был горячим, целеустремленным, оптимистичным парнем — это всегда нравилось Росарио. По правде говоря, старый врач относился к Вилли как к сыну, которого у него никогда не было, и теперь испытывал тяжелейшую горечь от потери.

Принципиальность молодого бойца не принесла ему ничего хорошего. Выйти против нахимиченного мексиканского мясника без стимуляторов, на фоне тяжелой сгонки веса и длительной подготовки, — это было чистое безумие. Росарио переживал, но все же надеялся на природные силы и умения Вилли. Борьба добра со злом, чистота против серости. Росарио ловил себя на мысли, что в этой битве он видит идеологическое противостояние и всем сердцем желал победы молодому Вилли. Он в него верил. Верил его показной самоуверенности — Вилли никогда не давал слабины и не показывал своих слабостей, даже если они у него и были. Росарио никогда не замечал ни одной. Но это был тот случай, когда силы зла победили. Почему это происходит, почему Бог дозволяет такому быть? Впервые его вера подверглась серьезному испытанию.

Росарио вздохнул.

Этот парень, Варгос, всегда пугал старого Росарио. Буйный и неустрашимый мексиканец с пожаром в душе и неостановимой жаждой крови. Он знал, что ждать чего-то позитивного от него не приходилось. Он предупреждал Маурицио, что такой человек может многого натворить в октагоне — провоцировать потасовки и устраивать скандалы — своенравный характер Варгоса был известен всем, — но Маурицио только этого и хотел — чернухи и черного пиара, у него был свой план раскрутки. Небезуспешный, конечно. Но выиграв в чем-то одном, босс Fear Fighters проиграл в конечном итоге, оступившись в самом неожиданном месте.

Росарио знал, как Вилли желает выбраться из трущоб и найти свой путь в жизни. Эта возможность, это дебютное сражение в Fear Fighters было путем наверх, ступенью ввысь, теперь нужно только поддать газу и рвануть вдаль. Но прошлое не отпустило Вилли. Оно настигло его в виде оскаленного мексиканского душегуба, уничтожившего амбициозного парня в пыль. Будто его никогда и не было. Трущобы и бандиты перевоплотились в огромное и безумное тело одного-единственного Варгоса, цепкими объятиями утопившего его в землю. Прошлое подкралось с неожиданной стороны, нежданным путем. Оно пустило корни глубоко в его душу, а позже пришло забрать и его тело. Безвестность — вот чего боялся Вилли. Проклятие черным незримым спутником следовало за ним всегда.

Это походило на фантастику.

Росарио вздохнул.

С точки зрения болельщиков это был просто кровавый и жестокий бой, внезапно закончившийся смертью Вилли. Виновников будут искать позже. Эта смерть станет сильным аргументом в руках противников использования стероидов, а тем более в руках противников ММА как вида спорта такового.

Главным кадром нового выпуска новостей стала залитая слезами мама Вилли, сжимавшая руку сына в бойцовской перчатке, шепчущая его имя. Это было сильно, и теперь обратной дороги нет. «Знают, на что давить», — осуждающе качал головой Росарио.

Он знал, что теперь поднимется гвалт о применении стероидов в ММА, но эта дискуссия останется уделом специалистов и энтузиастов. А в неустойчивом аргентинском обществе, только ищущем свой путь на мировой арене, такой инцидент приведет население к разделению на враждующие фракции еще по одному признаку. Новый пожар внутреннего противостояния в стране.

Так прошла ночь для Росарио — незаметно, в размышлениях. Он так и просидел, не двинувшись, на кухне. Лишь горстка пепла на конце тапка напоминала о времени и трех пачках выкуренных без перерыва сигарет.

***********************************************************

Крохотная квартирка доктора осветилась первыми лучами рассвета. Туман Буэнос-Айреса расцвел алыми красками, с улицы послышались крики, а огни фонарей проспекта поочередно гасли. Только это пробудило старика от дум. Он направился в комнату, раскрашенную розовой краской и разноцветными рисунками, — будить внучку, чтобы отвести в школу.