ЮЛИЯ БЕРЕЖНАЯ

— Знаешь, я, списывала все это на стресс и некогда мне, было ходить по врачам сам, знаешь концерты, презентации репетиции.

— Я хочу домой.

— Хорошо.

Дома ждали гости приехали родители, а завтра будет вечеринка.

— Предписаниям врачей следовать не будешь — вздохнула мать.

— Мам, ну не можем, мы отказаться от гастролей и потом, чувствую я себя хорошо.

— Ты чуть не погибнешь и сына потеряешь.

— Мам может все-таки удастся обойти судьбу?

— Навряд ли.

Больше к этому разговору мы не возвращались. Я решила оставить малыша вопреки всему.

— Ирочка, страдать будешь, — сказала вдруг свекровь.

— Даже если и так Владислава Ярославна по-крайней мере на душу грех брать не буду.

— Ну, это да. Девочка моя просто мы не хотим, чтобы ты страдала.

— Если суждено мне пережить такое страшное испытание переживу — глухо прервала я свекровь.

— Ирка, ты стала взрослой мудрой что ли — обняв, меня в лоджии сказала сестра.

— Такой меня сделал брак с Шуйским, и закалила сама жизнь.

— Это да ты прошла у нас через все — бросив, окурок в пепельницу, согласилась со мной сестра.

Около часа они уехали домой. Несмотря на предсказание, я все же надеюсь, на лучшее хоть и знаю, что будет, так как предсказано свекровью, да и я сама знаю, что так будет.

— Лев.

— Что?

— Как быть с гастролями я потеряла товарный вид.

— Знаешь, в СМИ наоборот, возьмутся за эту новость, а в твоих округлившихся формах что-то есть.

— Да ну тебя. Теперь придется просить Аврору Никитичну перешивать концертные костюмы.

— И перешьет ничего.

Заснув под утро, я проснулась поздно в час поехала в салон красоты «Изольда» в это время дети занимались, с гувернанткой лично я, ни хочу, чтобы они ходили в наш детский сад. Даже если садик элитный бабки выманят и все. По дороге домой я заехала в ботик «Босо» купила темно— голубое платье.

— Оно тебе идет — обняв меня, сказал муж, когда мы стояли на балконе в ожидании гостей.

Завидев, машину Соколовского я тяжело, вздохнула в шоу — бизнесе либо поддерживают какие-то отношения, либо становятся врагами на всю жизнь и уж тогда в ход идет все даже черная магия.

— Думаешь, раз беременная он тебя не бросит? Узнав о том, что ты переспала, с половиной Москвы он рядом с тобой стоять, не сможет — сипло сказал мне подошедший сзади Тимофей.

— Я одного Тим не могу понять, почему ты меня так ненавидишь?

— А ты что так и не поняла? Сделал, тебя я а он, пользуется, моими деньгами ведь если б не я ты не была бы той кем, являешься сейчас.

— Ты прав, но что теперь он должен соглашаться на не выгодное для себя сотрудничество?

— Оно выгодное просто он ерепенится.

— Твоя лафа закончится, я буду не я, если ты будешь жить припеваючи.

Вздохнув, я, вышла на балкон общение с этим человеком мне неприятно.

— Ир, тебе нехорошо или Соколовский опять гнул свое?

— Гнул свое. Лев я до сих пор удивляюсь, до чего я хотела петь, что подписала контракт с таким человеком.

— Лев, очень скоро тебя ждет, сюрприз, боюсь только не приятный.

— Лев, не слушай его — тихо попросила я.

— Соколовский тебе лучше уйти мы не можем сотрудничать.

— Ты еще пожалеешь об этом.

Проспав, до двенадцати часов я, проснулась от телефонного звонка мужа, который напомнил мне, что сегодня в 20:00 часов вечера у нас концерт в концертном зале Москвы «Звездочет».

— Спасибо что напомнил.

— В 14:40 ты записана на массаж в 15:40 у тебя салон красоты.

— Как себя чувствуешь?

— Мутит немного, но терпимо.

В суете, я старалась не думать о том, что малышу будет, не суждено родиться я решила положиться на судьбу. День прошел в суете репетиции массаж прогревание.

— Ирочка тебя к телефону Самойлова Олеся.

— Скажите, что я сейчас подойду.

— Хорошо.

— Беременность тебе к лицу.

— А как ты?

— Замужем за журналистом сама открыла, музыкальную студию вернулась, на сцену Ирка кстати спилась.

— Олесь, ты меня прости, но через сорок минут за мной придет машина сегодня у меня концерт.

— Пригласишь?

— Приглашу.

Сама не знаю, почему, но от нее исходила какая-то опасность. Народу в концертном зале было, полно все было хорошо пока в меня, не выстрелила девушка в шляпке с вуалью.

— Ира!!! Держись Ира.

Пуля прошла, на вылет малыш не пострадал только чудом, тем не менее, я нахожусь под наблюдением врачей.

— Ир, лучше расскажи правду.

— Я пока не готова. Не мучай? Меня, я и так испытала стресс.

— Прости, просто нутром, чувствую, что ты скрываешь довольно «темное» прошлое.

Лев, в данной ситуации я сама не знаю, за что меня заказали.

— За то, что ты поднялась верх и без Соколовского, а дела идут у него неважно, а он такой человек что ни себе не людям.

— Тогда он страшный человек.

— Ир, теперь без охраны ни куда. Стас будет с тобой.

— Но.

— Стас, проверенный временем человек, так что не спорь.

— Хорошо. Лев на гастроли в Кострому мы поедем и точка.

— Ты очень упряма, тебе это кто-нибудь говорил? — закатив глаза, спросил Дубровский.

— Да мать с сестрой.

Через неделю меня выписали, из больницы врач, порекомендовал постельный, режим, ни каких стрессов, но меня разве удержишь.

— Ира, ты с ума меня сведешь, не думаешь, о себе подумай, о малыше.

— Мам, я думаю о нем, но все напрасно, потому что ему не суждено родиться — тихо прервала нотации я.

— Мама, не надо меня жалеть завтра мы летим на гастроли на две недели.

— Опять? Ира дети тебя практически не видят.

— Когда — нибуть они меня простят и поймут.

— Скоро мамой Таню начнут называть.

— Значит, так тому и быть. Мама хоть ты меня не мучай.

Мама оказалась не права детки обо мне не забыли, Арина в свои пять лет ходит в музыкальную школу Альберт пока ни чем не увлекается.

— О чем задумалась? — обняв, меня за плечи, спросил вышедший из душа муж.

— О световых спец эффектах на концертах, которые мы проведет в Костроме, Сочи, Смоленске, Туле.

— Со спецэффектами все в порядке как наш сынок? — приложив, ухо к животу, спросил муж.

— Брыкается, но особой тошноты нет.

— Это хорошо, да и врач говорит что, несмотря на твой темп, беременность протекает хорошо.

— Лев я написала музыку к песне.

— К какой?

— «Прости за ложь дорогой».

— Опять грустная песня о любви? Что-то ты мне не нравишься со свадьбы ты такая.

— Прослушаешь?

— Прослушаю, потому что она идеально, подходит к нашему альбому « Разбитое сердечко девичье».

Прости, за ложь доргой я, не могла иначе.

Я не хотела лгать тебе, но обстоятельства все решили иначе.

Я долго шла к тебе, но обстоятельства мешали.

Прости, за все меня дорогой я виновата перед тобой.

— Это будет бомба баллада о любви с препятствиями.

— Я рада, что тебе понравилось.

— Ир, ты талант. Может, все-таки, споешь, в дуэте с Жуковской, хочется попробовать тебя в другом стиле.

— Надо создать тогда группу.

— Об этом поговорим с Соколовским.

Тогда я, почему— то не подумала о том, что, скорее всего меня заказала сама Жуковская

— Но сольную карьеру я приостанавливать не собираюсь.

— Никто и не просит это будет группа однодневка.

— Если только так — пожала я плечами.

В самолете по дороге в Кострому он связался с Соколовским.

— Решил попробовать думаю, что будет хороший проект «Жар птица»

— Я буду твоим замом? — услышала я вопрос некогда любимого человека.

— Ты будешь моим компаньоном по бизнесу.

— И когда это будет?

— Через две недели сейчас у нас гастроли.

— Хорошо только я замялась.

— Что?

— Не нравится мне все это. Лев, что у тебя к ней?

— Ничего кроме дружбы мы выросли вместе.

— Любовь с первой скамьи что ли?

— Да была любовь, потом куда-то все ушло, а вот у нее все осталось.

— Тебе ее жаль?

— Нет.

— Знаешь, я, думала, что, узнав обо мне правду, ты от меня отвернешься, — сказала я подумав о том что меня давно не было рядом с ним узнай он всю подлинную правду о своей жене, о той которую боготворит.

— Ир, твое прошлое осталось далеко в прошлом, думаешь, у меня нет скелета в шкафу? Есть только я ни хочу, об этом, распространятся.

— Может, все-таки, расскажешь?

— В 90-е годы я был, повязан с криминалом была, у меня группировка, держал рынок в ежовых рукавицах.

— А писать музыку, когда начал?

— Когда сделал ходку за разбой. Тут меня и переклинило, я понял, что ступил не на ту тропу.

— Как и я когда чуть не стала, я прикусила язык.

— Малыш, я люблю, только тебя у меня с ней ничего не может быть наш поезд давно, ушел.

«Милый так думаешь только ты, но не Анджелика» — вздохнув, подумала я про себя.

В самолете меня немного укачало, пришлось взять целлофан.

— Как ты?

— Уже лучше.

В Костроме мы остановились в гостинице «Восход».

Концерт прошел на ура народу, было тьма, пришлось петь на бис, раздавала автографы. Завтра летим в Сочи на один день.

— Ир, ты не утомилась?

— Есть немного, но ничего.

— Ты ведь беременна уже на пятом месяце.

— Ничего.

— Я вот что подумал, может, откажемся от проекта?

Гастроли пролетели, незаметно я даже, не почувствовала.

— Ира, как ты себя чувствуешь? — одновременно спросили меня две мамы.

— Нормально завтра прослушивание Жуковской.

— Ира это очень опасно она подбивает клинья к Льву.

— Мама я это знаю, но это в наших интересах мы должны двигаться дальше.

— Смотри не пожалей об этом — покачав головой сказала мать.

Дома, коснувшись подушки, заснула, проснулась от будильника, заведенного на 12:00 часов дня.

— Выспалась? — надевая рубашку, спросил муж.

— Выспалась. Я сейчас мигом.

— Не торопись, успеем Соколовский, сколько его знаю, никогда во время не приезжает.

Приняв, душ я надела черный брючный костюм, скрадывающий живот.

— Ир, нам пора, — тихо позвал меня муж.

— Поехали, — кивнула я.

На студии мужа Соколовский ждал, нас уже битые полчаса Жуковская, выглядит шикарно как бы муж и в правду на нее не запал.

— Ребята так не делают.

— Тим не зарывайся, попали, в пробку сам знаешь как у нас в Москве с этим.

— Я написал песню для Анджелики «Снег в октябре» одна она ее не потянет, а в дуэте получится хорошо.

— Давайте попробуем.

Заиграла музыка, я запела, в целом получилось неплохо, но я поняла одна, что группу буду тянуть, я только насколько меня хватит, я не знаю. Мать была, права Анджелика пыталась соблазнить моего мужа и пропускала, репетиции в итоге контракт с Соколовским мы, аннулировали.

— Ты еще пожалеешь, об этом я тебе, обещаю — развернувшись, бросил тогда ему на прощание Тимофей Борисович.

Прошло, семь месяцев я нахожусь на седьмом месяце беременности на сцену, не выхожу. Казалось бы, мое предсказание моего будущего позади, но однажды вечером раздался звонок, и курьер вручил мне сверток, предназначенный для моего мужа.

Открыв, его я онемела помимо фотографий его коллег по шоу — бизнесу мелькала, там я ко всему этому прилагалась еще кассета. Я хотела уничтожить, но будто бы каким-то образом прочитав, мои мысли Соколовский, позвонил.

— Алло что ты хочешь?

Я хочу потопить Дубровского нам тесно в шоу-бизнесе талант должен быть один.

Сукин ты сын.

Схватив, сверток я села в машину проехала, три квартала вдруг мою машину понесло единственное, что я помню это то, что моя машина перевернулась. Сквозь сознание я услышала рев скорой помощи отдаленные голоса и провал.

Тело меня не слушалось, я, блуждала, по каким-то лабиринтам меня туда, не пускали, двери закрывались. Придя в себя я не смогла пошевелиться я не почувствовала ног все плывет перед глазами главное я поняла, что потеряла сына.

— Гурьянов Стефан Игоревич она вышла из комы сообщите ее мужу.

— Он в коридоре.

— Не надо — промычала я.

— Ирочка, как ты?

— Лев я… потом все объясню, но я.

— Все позже не сейчас главное поставить тебя на ноги у тебя поврежден позвоночник, но ты будешь, ходить в Германии тебя поставят на ноги.

Я была более чем уверена, что он со мной из жалости, еще бы какой нормальный мужик простит жене то, что она была проституткой. Время тянулось, медленно мне делали, процедуры только они мне, не помогали.

— Лев, ты наверняка просмотрел кассету фотографии, так что можешь, быть свободен я все пойму я все, перенесу кроме жалости.

— Ир, ты повторила путь моей матери — вздохнув, перебил меня Дубровский.

— Лев, мы не сможем быть вместе. Я должна была сразу рассказать тебе о своем прошлом, но я боялась.

— Ир, надо было рассказать. Соколовский под следствием Анджелика в психиатрической больнице тронулась умом.

— Лев, если я тебе противна нам лучше, не мучить друг друга, тем более что теперь я овощ.

— Ир, ты далеко не ангел, но я познакомился, не с девушкой легкого поведения я познакомился с беззащитным зверьком, загнанным в угол.

— Как быть с прессой?

— Дадим опровержение тем более все мои коллеги по цеху спились, кто-то повесился.

— Лев, я … ты простил меня?

— Простил. Ир у тебя было, сильное кровотечение врачи вообще думали, что ты не выживешь вообщем, есть большая вероятность того, что ты больше не сможешь иметь детей.

— Лев Александрович, мы больше ни чем не можем, помочь она уже никогда, не встанет на ноги.

— Я могу ее забрать?

— Да прям сейчас. Забирайте.

Оказавшись, дома я, разревелась спасибо маме детей она забрала себе. Ощутив влагу под собой, я взвыла, в этот момент у меня было одно желание умереть, но не быть для него обузой.

Господи бывшая проститутка на шее у процветающего продюсера представляю, что будут писать в прессе — глотая слезы, думала я, когда он менял мне панперсы.

— Ир, ты пошла не по той дорожке желание петь затуманило, твой разум как моей матери когда-то правда первым ее мужем, стал ее клиент мой биологический отец.

— Лев, я не знала.

— Я закрыл, деньгами рты всему шоу-бизнесу сама знаешь, за деньги немыми станут все.

— Я ни хочу, чтобы ты видел меня такой беспомощной.

— Ирина, ты будешь, ходить я, звонил в клинику «Диагностик» там нас ждет Филипп Гуданис.

— Думаешь что — нибуть выйдет?

— Я не думаю, я знаю. Ирин чтобы ты не хандрила, мы можем записать новую песню.

— Мне не до музыки, когда летим в Германию? — обречено спросила я.

— С утра на месяц или больше как получится.

— Ир, я тебе сейчас помогу — сказал он, достав панперсы.

Чувствовать себя беспомощной было невыносимо и, несмотря на то, что он сказал, что простил мне мое прошлое я— то знаю что между нами теперь пропасть.

— Найми, для меня сиделку и занимайся проектами я как певица, ушла в лета.

— Ир, насчет сиделки ты права ты не права в другом ты еще вернешься на сцену. — Ай — закричала я почувствовав судороги.

— Что с тобой?

— Я почувствовала ноги, но эти резкие боли.

Достав, шприц он, вколол мне обезболивающий укол. Провалившись в сон, я проснулась в самолете.

— Я что проспала весь день?

— Ты была, в беспамятстве пришлось звонить другу в Германию, чтобы он прислал за нами свой личный самолет.

Заснув, я, проснулась от резких болей в спине.

— Он знает кто я и.

— Он знает только то, что ты известная певица считай это нашей тайной.

Из аэропорта меня увезли в клинику, где подобрали мне сиделку Эллину. Горим. Завтра операция Филипп сказал Льву, что мне предстоит сделать несколько операции потом еще реабилитация.

— Ир, все будет хорошо.

Несмотря на то, что я предсказала себе восстановление и рождение малыша я все же боялась верить в удачу.

— Ирэн сейчас вам сделаю диагностику позвоночника.

— Хорошо.

Прошло два месяца с божьими молитвами операции помогли, свершилось чудо, я передвигаюсь пока с помощью костылей.

— Ир, тебе придется побыть здесь год ведь это не только клиника, но и за дополнительную плату пансионат.

Вечером позвонила мать.

— Как ты?

— Перенесла, две операции нужна реабилитация.

— Девочка моя, а как у вас?

— Все нормально у его матери тоже довольно бурное прошлое.

— Надо же, а по ней не скажешь.

— По мне тоже не скажешь. Как там мои зайчата?

— Очень по тебе скучают.

— Передавай им привет.

— Хорошо.

— О чем думаешь? О нас? Ир, да ты пошла не по тому пути, но все мы ошибаемся. Не знаю, если б я не знал, что моя мать была, проституткой как бы, сложились наши с тобой отношения в дальнейшем.

— Спасибо за искренность.

— Ир, не требуй от меня того, что между нами было, потому что после того как я узнал, о тебе правду во мне что-то надломилось.

— Может, стоит расстаться? Зачем же мучить друг друга.

— Во-первых, у нас бизнес, во-вторых, шесть лет из жизни не вырежешь.

— Спасибо за честность — горько усмехнувшись, сказала я.

— Ир, постараемся начать все с нуля безо лжи.

— Я больше не могу здесь находиться.

— Должен пройти месяц. Наберись терпения.

— Хорошо, — пробурчала я.

— Дубровский ты, веришь в то, что говоришь? — смахивая слезы, спросила я.

— Верю потому что люблю тебя, несмотря на твое прошлое. Знаешь, узнав о тебе правду, я оказался, в щекотливой ситуации, пришлось многим заткнуть рты бабками, которые даются нелегко.

— Прости за то, что не рассказала, раньше, может, не пришлось бы расплачиваться и.

— Ир, твое прошлое давно в прошлом давай жить настоящим. У нас все впереди ты обязательно встанешь на ноги вернешься на сцену.

— Лев, я вынесу все что угодно кроме лжи.

— Хорошо.

— Завтра поедем в парк тебе надо разрабатывать мышцы ног.

— Пожалуй ты прав.

Заснув, я, проснувшись его, не обнаружила. По шуму воды я поняла, что он в душе.

Прошел год… я встала на ноги более того я с триумфом вернулась на сцену о моем прошлом ни слова в прессе благодаря деньгам Дубровского что же касается нас то, увы, нет тех доверительных отношений что раньше. В Германии он держал «лицо» и я его понимаю. Моя задача сделать так чтобы он не отдалился, от меня я, жалею о том, что вступила не ту дорожку.

— Мам, а где папа? — зевая, спросил меня Роберт.

— Он в студии скоро приедет.

Взяв ключи от машины, я поехала в парк имени Пушкина, когда мне плохо я всегда сижу там.

— Дубровский просил вас сопровождать — сипло сказал качек в темных очках.

— Поехали — вздохнув, махнула я рукой.

Я знала что, узнав, обо мне правду в худшем случае Дубровский навсегда, вычеркнет меня из своей жизни, а в лучшем в относительно лучшем случае будет как айсберг.

Началась, метель я только хотела сесть в машину как нам перегородили, дорогу охранника, убили, а меня затолкнули в черный джип. Очнулась, я в подвале я сразу поняла, почувствовала, что Соколовский бежал из тюрьмы, для того чтобы меня убить.

— Тим, ну за что?

— Ты еше спрашиваешь? Ты сломала, мне жизнь из-за тебя я, потерял свой дар свой талант.

Раздался, треск посыпались, стекла, оказывается, охранника он только ранил, он вызвал полицию с Амоном.

— Ты все равно будешь ему противна — бросил мне он, уходя под конвоем.

— Ира, как ты?

— Все нормально.

Дома дети уже спали, когда мы приехали, спасибо свекрови она с ними, посидела.

— Почему ты мне не позвонила? — тихо спросил меня Лев.

— Потому что мы женаты только на бумаге и связывает нас только сцена.

— Я не стану отрицать, что, узнав о тебе такую правду, был шокирован, но я люблю тебя.

— Ты путаешь любовь с привычным образом жизни и «инструмент» приносящий прибыль.

— Перестань, вот ты опять заводишь одну и ту же песню как же с тобой тяжело.

— А мне тяжело наблюдать за тем как угасает наша любовь. Тебя гложет то, что твоя жена в прошлом спала, с денежными мешками прочищая, себе путь на сцену я тебя, понимаю, но и ты меня пойми мне больно, потому что я очень тебя люблю.

— Ир, давай похороним твое прошлое главное, что той Иры больше нет, все наше окружение знает тебя как Дубровская Ирэн Сергеевна.

Ночь была, страстная я, поняла, что не все еще потеряно главное, не утаивать, друг от друга ничего. Сегодня в 19:45 состоится мой концерт.

После того как я попала, в аварию я вижу постоянно какие-то ведения. Я постоянно брожу по порталам будто бы чего-то ищу, только сама не знаю, чего, разговариваю с иными существами, людьми. Они как мы только у них удлиненные черепа кисти рук у них длиннее пальцы, чем у нас кожа у них голубоватая.

В прошлой жизни я была, целительницей Лимфой это мне, сказал карлик Абидос. Утром я проснулась от телефонного разговора мужа по телефону.

— Проснулась? Концерт немного сдвинулся, будет в 20:00 часов.

— Хорошо. Как дети?

— Ир, я думаю, что будет лучше, если Арина пойдет в школу с шести лет без общения она вырастит домашним растением, не знающей жизни.

— Ты прав закурив, кивнула я.

— Мама уже занимается, оформлением Арины в элитную школу будет ходить, в нулевой класс.

— Спасибо вам я перед вами в большом долгу.

— Ир, брось у нас с тобой будет все хорошо главное, что деньгами мы заткнули рты всем.

«Так это так только как бы мое прошлое не разболтал твой друг» — с грустью подумала я о себе.

— Может, примем душ вместе ты как?

— Я согласна.

Когда мы вышли, из душа дети, сидели в столовой.

— Почему такая грустная?

— Потому что хочу родить малыша, но у нас ничего не выходит.

— Ир, у нас еще будут дети, ты пройдешь, комплексное обследование в Германии, если понадобиться, будешь лечиться, но только не сейчас у нас записи новых альбомов сама понимаешь.

«Понимаю, Лев я все понимаю, я просто тебе противна» — с горечью подумала я.

В 13:40 ко мне приехала гримерша соорудила, мне прическу сделала броский макияж, а Таисия Васильевна помогла надеть концертное платье цвета морской волны.

— Ирэн у тебя талант правильно твоя сестра тебе говорит ты бриллиант — закурив, сказала костюмерша.

В 14:45 мы поехали в Обнинск, где дали концерт затем в Омск в 19:00 часов были в концертном зале Москвы «Айва» Зал стоял на ушах я кумир для молодого поколения.

— Наш альбом «На волнах любви» будет бомбой — зайдя, в гримерку, заметил Дубровский.

— Ты думаешь?

— Я не думаю, я просто, знаю.

В честь нашего мини гастрольного тура мы закатили вечеринку в ресторане «Симфония» там была вся тусовка шоу-бизнеса к счастью «черных пиарщиков» не было.

— Дубровский, где ты их только находишь? — закурив, спросила его Примадонна.

— Ты меня прости, но она лучше твоей Виктории у нее голос льется изнутри.

— Как у тебя с Галкиным не развелась?

— Шар предсказаний сказал мне, что у нас будет крепкий союз, а тебе ведь известно, что я могу, предсказывать, будущее умру я, кстати, в 67 лет от кровоизлияния в мозг.

— Наверное, страшно знать прошлое заранее? — закурив, спросил Дубровский Пугачеву.

— Страшно, но куда деваться, если ты его видишь.

Вечером он все дивился ее дару.

— Тебе нас просто не понять.

— Тяжело ей в ее возрасте растить детей.

— Там помогают няни.

— Тогда, наверное, легче.

— Лев я так далека, от тайностей личной жизни звезд что ни хочу заморачивать себе голову.

— И то верно я сам особо туда не суюсь.

— И правильно делаешь, как бы разобраться в собственной жизни.

— Утомилась?

— Знаешь я не любитель тусовок, но шоу — бизнес из них состоит, так что не в обиде.

— Завтра у мамы день рождение шестьдесят пят лет.

— Спасибо, что напомнил, а то я забыла.

— Ир лучшим для нее подарком будет фарфоровый сервиз.

— Тогда чего мы ждем? Поехали.

— В одиннадцать часов ночи? — взглянув на часы, переспросил Дубровский.

— Я знаю несколько круглосуточных магазинчиков.

— Тогда поехали.

На улице подморозило, мы чуть, не попали, в аварию пришлось обратиться к своему ангелу хранителю. В «Тальями» мы купили золотистый сервиз с розочками.

— Мама будет рада, она любит все изысканное. У тебя хороший вкус.

— Мне привела его мама.

— У тебя хорошие родители — вздохнув, сказал Лев.

— Лев, мне кажется что.

— Ира, не требуй, от меня невозможного прежних отношений, не будет, но ты мне не безразлична.

Что ж Ирэн это маленькая плата за твое бурное прошлое молодости — сказал мне сиплый голос некого существа, которое повисло над комнатой в виде облака.

— Мам ты отвезешь нас?

— Конечно милые.

— Катерина Стефановна заберете Арину в 16:00 часа, а Роберта в 17:00 часов.

— Хорошо.

Закурив, я молча отошла к окну, муж резко изменился по отношению ко мне, после того как узнал правду, мне придется принять это как данность и попытаться спасти брак. Я боюсь, сколько остаться без продюсера сколько, без любимого человека. Поднявшись, на второй этаж я села за фортепиано.

— Наиграй еще — подойдя ко мне, сзади попросил Дубровский.

— Это будет бомба. Звонила, мама отмечать ее юбилей будем в ресторане «Сильвия» очень хороший ресторан.

— Я ничего о нем не слышала но, наверное, хороший — пожала я плечами.

— Дети в 17:00 часов должны быть дома, потому что в 20:00 часов мы должны быть в ресторане.

— Я знаю.

— Ир, а теперь о том, что у нас на повестке дня. В 12:30 мы едем в студию, где записываем альбом «Небеса моей мечты» в марте у нас гастроли в 15:30 у тебя поход в салон красоты «Магнолия» в 16:40 у тебя стилист.

— Спасибо, что все мне расписал — вздохнув, перебила его я.

— Ир, твой сарказм здесь неуместен, я просто ни хочу, чтобы мы выпадали из графика.

— Прости, сама, не знаю, что на меня нашло.

Бросив окурок в пепельницу, я скрылась в ванной. Сейчас с ним у нас больше деловые отношения, нежели раньше до того как он узнал всю мою подноготную и от осознания этого хочется выть белугой вот только быть в его глазах обычной слабой бабой не хочется. Жаловаться на судьбу матери бесполезно услышу лишь: «Я тебя предупреждала». Дубровский пил кофе, когда я вышла из душа.

— Ты быстро.

— А чего время тянуть?

Открыв, гардероб я, достала черную водолазку с джинсами волосы заколола наверху. Подумав, достала черную шубку и норковую шапку.

— Ир, я тебя люблю, ты меня слышишь? Правда о тебе была для меня ударом, но не настолько, чтобы тебя бросить.

— Лев, ты лжешь сам себе тебе со мной просто удобно.

— Все беды детка твои от твоей низкой самооценки ты низко себя ценишь — покачав головой, перебил меня Дубровский.

Еще никто мне этого не говорил, а может он прав и это действительно так? — мысленно спросила себя я.

— Ира ау, о чем задумалась? Нам пора Герман давно ждет нас в студии.

— Я задумалась о твоих словах.

— И что я угадал? Неужели.

— Скорее всего, да просто я старалась на этом не зацикливаться.

— Ты просто запуталась хорошо, что судьба свела нас ты, наконец, поверила в себя.

Нас прервал, сигнал с улицы Олег, устал нас ждать.

— Пошли, а то Герман не любит ждать — кашлянув, сказал Лев.

— Пошли.

Герман настраивал инструменты, когда мы зашли.

— Я вас заждался, проспали что ли?

— Да.

— Ну, что начнем? И так много времени потеряли.

— Пожалуй, вы правы.

Обыграв, весь альбом мы, пришли к тому, что он идеален свет музыка в норме. Сегодня записали три песни к альбому.

— Ирэн ты бриллиант шоу-бизнеса — похлопав, меня по плечу сказал Герман.

Посмотрев на часы, на которых уже было 14:56 я, простившись, пошла к выходу.

— Решила пройти по магазинам?

— Хочу купить платье Арине к вечеру.

— А сыну костюм?

— Да.

— Я буду в 17:00 часов.

— Буду ждать.

Сначала мы заехали в «Офелию» где я купила себе несколько костюмов, вечерних платьев несколько пар туфель зашла в отдел золотых украшений.

— Ирэн ты что ли? — услышала я прокуренный голос Ирки Митюхиной, с которой чуть не потонула сейчас она замужем за вором в законе Бизоновым Аркадием Михайловичем.

— Я. А ты я смотрю, тоже, цветешь.

— Вышла замуж за крышу и не пожалела под ним сеть банков.

— А как же он проглотил твое прошлое?

Да, Катька, какой ты была такой и осталась — мысленно подумала про себя я. Да, Катька, какой ты была такой и осталась — мысленно подумала про себя я.

— Это, тебя я ни каким образом не касается — бросила ей я, выходя из ботика.

— Не боишься, что я закажу статью о тебе?

— Не закажешь, если конечно, не хочешь оказаться там, откуда он тебя подобрал, ведь мой муж, имеет больший авторитет в криминальном мире, чем твой как я понимаю, он был мелкой сошкой.

— Какая же ты сука.

— У меня была хорошая учительница все мне пора.

По дороге в салон красоты я вспомнила Кристину как мы с ней дружили пока в общей тусовке я не познакомилась с Катькой. В салоне красоты я была, во время Кристина только, успела заварить нам по чашечке кофе.

— Ты отхватила большой куш — делая, мне маску для лица, заметила она.

— С Дубровским бывает непросто.

— А с творческими людьми всегда так по себе знаю я замужем вообще за оперным певцом за Гусинским Ярославом Витальевичем.

— Ир, забудь, о своем прошлом живи, настоящим каждый человек, имеет право на ошибку.

— Спасибо просто отношения с мужем уже не те.

— А ты чего хотела когда он с тобой, познакомился ты, показалась ему ангелом, сошедшим с небес он, увидел в тебе непорочную девушку с ранимой душой, а позже узнал, что за ангелом, пряталась развратное создание, побитое тяготами жизни.

— Главное что нас с ним связывает музыка.

— Он любит тебя даже не заморачивай себе голову.

— Мне пора уже ведь 16:00 часа?

— Без десяти четыре.

— Я поехала, а то в 16:40 у меня стилист сегодня ведь у свекрови юбилей.

— Никогда бы не подумала что ей 64 года.

— Это благодаря пластике и уходу за собой.

— Как у тебя с ней?

— Нормально.

Помахав, ей рукой я вышла, из салона увидев рядом с Константином Славу, я тяжело вздохнула.

— Почему ты здесь, а не с Дубровским?

— Он просил купить мне цветы для его матери. Ты изменилась, стала более уверенной в себе.

— Я просто поверила в себя.

— Брак с Дубровским пошел тебе на пользу. Ир, я рад, что мы между собой все прекратили нам с тобой действительно не по пути.

— Мне пора.

Не успела я раздеться, как приехал стилист. Из приоткрытой двери я слышала, как одновременно приехала гувернантка с детьми и муж. Открыв, гардероб я, надела светло-голубое платье волосы решила распустить по плечам надела к нему алмазное колье и перстень.

— Это твой цвет.

— Почему грустишь?

— Потому что хочу малыша, а уже прошло три года, а у нас не получается.

— Ир, тебе будет, только двадцать семь лет и еще не время обещаю, после гастролей мы полетим в Германию, где ты пройдешь комплексное обследование.

— Спасибо.

В ресторане мы были, третьими мои родители со свекровью уже, были там.

— Это тебе мама — достав сервиз, сказал Дубровский.

— О, какая красота спасибо дорогие мои.

— Ир, нам надо поговорить — тихо шепнула мне на ухо мать.

— Хорошо только недолго.

— Ира, в следующем году ты пройдешь комплексное лечение, и обследование в Германии в 32 года родишь, сына, назовете Енисеем у вас с ним все наладиться.

— Мама, если б так.

— Прости, милая он вообще, мог вычеркнуть вас из своей жизни навсегда.

— Марина, Ирина вы где? — крикнули нам наши мужчины.

— Мам, а где Таня с Володей?

— У них аврал на работе не смогли выбраться.

— А как Даниил с Игорем?

— Пока все в работе на личном фронте тишина.

— Ничего еще встретят.

— Женщины вы идете или нет?

— Идем.

За окном метель у нас праздник завтра летим в Сочи на гастроли попутно в Самару и во Владивосток.

— О чем задумалась? — спросил Дубровский, подойдя ко мне сзади.

— О том, что немного перебрала — потерев виски, призналась я.

— Ира — вздохнув, покачал головой Лев.

— Знаю, можешь не продолжать. Не кричи и так болит голова.

— Сейчас я порошу сделать тебе кофе. Только больше не пей.

— Хорошо готовая провалиться сквозь землю от стыда — буркнула я.

Кофе помог, мне стало легче. Домой уехали около двух часов ночи.

Утром я с трудом встала, пришлось пить аспирин.

— Самолет в 13:00 можешь еще поспать — зевая, сказал муж.

— Нет, я уже все хочется распеться.

— Не помешало бы. Ну, что в душ? — Аля пока сделает нам легкий завтрак.

— Пожалуй.

Приняв, контрастный душ мы, почувствовали себя заново рожденными.

— Детей оставим на няню?

— Да потому что у твоей мамы тоже гастроли, а родители все в психологии.

— Ясно дети растут сами по себе.

— Они ходят в элитную школу и элитный детский сад раньше родители вообще отдавали детей в пансионат на обучение.

— В чем-то ты и права вырастут, самостоятельными, узнают, что в жизни все дается не просто.

— А я про что тебе говорю.

Ждать самолет пришлось, минут сорок что-то рейс задержали, пока ждали, чуть, не околели хорошо, что в Сочи плюс 10 градусов тепла. В самолете мне, было видение мне, явилась некая женщина в белом одеянии, которая прошептала: «Береги, огранит, если древний, язык разблокируют лихие люди быть беде».

— Снова было видение?

— Да, слава богу, что сестра передала мне его он в надежном месте шифр у меня в голове.

— Ирка, сейчас со спутника воздействуют на наш мозг так что.

— А на меня гипноз не действует, я сама кого, хочешь, загипнотизирую.

За разговором ни о чем мы незаметно долетели до Сочи.

— Плохие воспоминания?

— Без комментариев.

— Ясно. Ирэн постарайся не вспоминать о том, что кануло в лето.

— Постараюсь.

Остановились мы в отеле «Грант» в двухместном номере с видом на море. Через тридцать минут горничная принесла нам обед.

— Алина, придет через час сделать тебе грим и прическу.

— Хорошо.

— Прорепетируем?

— Давай.

Отрепетировав, концертную программу мы, позвонили администратору гостиницы.

— Приносим свои извинения, она будет уволена.

Через десять минут в наш номер принесли кофе и легкий обед салат и морепродукты.

— Завтра летим уже в Самару.

— Тоже на один день?

— Да.

И он, и я стараемся не ворошить мое прошлое мы оба хотим сохранить наш союз не только связывающий нас как певицу и продюсера, но и как мужа и жену.

— О чем задумалась?

— О том, что здесь началась моя карьера как сольной певицы.

— Жалеешь о том, что поставила на Шуйского, а не осталась с Соколовским?

— Понимаешь, я пожалела только спустя месяц, но я была уже беременна Альбертом.

— Альберту семь лет?

— Да и он пошел в первый класс, а Арина в нулевой.

— Они ладят?

— К счастью да.

— Лев у нас будет, сын я это, чувствую.

— Малыш я это знаю.

— Нам пора ехать — посмотрев на часы, перебила я мужа.

Нас зал встретил свистами в зале негде, было яблоку упасть зал, был забит. После каждой песни мне несли охапки, роз среди зрителей я, увидела Аркадия своего первого продюсера. Концерт длился, три часа встречаться с потасканным спившимся некогда неплохим продюсером мне, не хотелось потому мы вышли через черный ход.

— Что тоже твой «трофей»?

— Лев, пожалуйста, не надо — нервно закурив, попросила его я.

— Хорошо не буду, расслабься.

В ресторане «Сафари» мы отметили премьеру альбома.

— Ир, я тебе обещаю, попрекать тебя твоим прошлым, не буду.

— Спасибо. Лев я изменилась я уже не та, что была раньше.

— Я это знаю, потому что когда мы познакомились, ты предстала передо мной загнанным ангелом.

— Который обернулся развратной голубкой.

— Все хватит, об этом давай лучше выпьем за нас.

— Скоро у меня день рождение.

— Отметим с размахом, а в сентябре полетим в Германию в наш новый дом.

— А вот отсюда поподробнее.

— Три месяца назад я там купил дом, недавно там закончили ремонт в стиле 19 века старинная мебель зеркальные потолки камин есть зимний и летний сад.

— Завтра летим в Самару.

— Спасибо тебе с языками проблем у меня нет.

Заснув, у него на плече я проснулась потому, что замерзла.

— Ты во время проснулась через сорок минут у нас самолет.

— А что летим сегодня?

— Да так что собери самое необходимое.

Гастроли летят, как недели ближе, к вечеру мы были в Самаре.

— Концерт завтра в 20:00 часов и летим тут же во Владивосток.

— Та же программа? — плеснув, себе в бокал вина спросила я.

— Да. Ир ты особо не налегай, на спиртное завтра ты должна быть в форме разбирая вещи — сказал Дубровский.

Бросив, бутылку в ведро я, вырубилась. Когда проснулась, мне впервые в жизни, было стыдно перед мужем.

— Что на тебя вчера нашло? Ира я тебя не узнаю.

— Мне кажется, что я тебя теряю. Разревевшись, я отошла к окну. Я устала быть сильной тяжело стучаться в закрытые двери.

— Ира, у нас будет все хорошо. У нас просто кризис в отношениях, но он пройдет надо просто подождать, а теперь приведи себя в порядок.

Приняв, душ я, выпила две таблетки анальгина. Через час стало немного легче.

— Как ты готова к выступлению?

— Готова. Лев не смотри, на меня так я, напилась-то во второй раз в жизни.

— Ир, я знаю о твоих чудачествах все, так что лучше не лги мне.

— Прости, просто не хочется вспоминать свои подвиги молодости.

В 14:00 часа приехал гример, который скрыл следы вчерашнего веселья. Стилист сделал, не броский макияж волосы залил, лаком и распустил, по плечам сегодня я, буду выступать в серебряном платье песня «Дождь в ночи».

Пела три часа, потом общалась, с залом собрала, море цветов только успевала давать автографы. Завтра с утра летим во Владивосток.

Валившись в номер в 1:00 ночи я, не раздевшись, вырубилась, проснулась в 7:00 часов утра раздетая и разбитая.

— Как ты?

— Устала, утомилась.

— Ничего последний напряг, и мы лети, в Германию даем себе не большую передышку.

— Лев думаешь получиться?

— Катрина Ильич специалист от бога.

Концерт во Владивостоке прошел на ура закончился, в двенадцать часов улетели ночью.

— Соскучилась по детям?

— Очень.

— Через два дня летим в Германию.

— Спасибо тебе.

За окном журчат, ручьи на дворе апрель месяц дочь пока ходит в нулевой класс учиться хорошо, как и Роберт. Мы сегодня собираем, чемоданы летим, в Германию на не определенное время Екатерина Сергеевна, обещала проследить за тем, чтобы дети не отлынивали от учебы.

— Ирочка ты нас прости, но мы все в работе только по субботам мы свободны — вздыхая, сказали мне мамы.

— Ира, нам пора — кашлянув, обратился ко мне муж.

— Иду.

— Мы на вас не в обиде. Нам пора.

— Ир, твой день рождение отметим, в Германии тебе ведь будет двадцать восемь лет.

— Мне все равно главное чтобы все получилось.

— Ты главное верь и у нас обязательно все получится.

Я люблю своего мужа за оптимизм. Сама не знаю, почему вдруг я перестала верить в удачу, скорее всего потому, что Соколовский меня все-таки надломил. В самолете меня укачало, пришлось выпить две таблетки.

— Скоро пойдем, на посадку в клинике нас уже, ждут.

— А где будешь ты?

— Я буду писать музыку, и навещать тебя.

Из самолета мы поехали домой. Увидев, мраморный семи этажный особняк я, присвистнула. Внутри все отделано под дерево мебель старинная.

— Есть камин, если хочешь, я его включу. Правда, немцы люди экономные, но мы ведь не немцы.

— Здравствуйте Лев Александрович — открыв дверь, поздоровалась с ним статная брюнетка в очках.

— Здравствуйте Клаудия Васильевна.

— Разберите вещи и накройте на стол запеченная рыба в чесночном соусе.

— Хорошо, Ирэна Сергеевна — сказала домработница на ломаном русском языке.

— Ты строга с ней.

— Будет, лучше если прислуга, будет знать свое место.

— Ты права.

— Нас ждут в клинике завтра ровно в 10:00 часов утра без опозданий.

— Страшно

— Ир, мы с тобой уже все обговорили. Если ты хочешь родить откажись на период лечения от курения.

— Ты задал мне практически не выполнимую задачу.

— Речь идет о нашем будущем сыне, так что выбирай выбор за тобой.

— Ну, конечно же, я выберу ребенка, ради него я готова отказаться от чего угодно.

— Вот и хорошо я рад, что мы друг друга поняли.

— Лев, после того случая, когда я потеряла малыша я не жила, а существовала.

— Все буде хорошо у нас еще будут, дети главное, наберись терпения.

— Хорошо.

Взяв меня на руки, он отнес меня наверх, где мы всю ночь наслаждались друг другом.

— Лев, знаешь, ты единственный с кем я, почувствовала себя женщиной, а не «инструментом» приносящим деньги.

— А любимым человеком, а не мешком с деньгами.

— Ну, тебя я таковым никогда не считала, ты был, для меня деловым партнером в тебе я сразу увидела тогда в Сочи своего будущего мужа.

— Лучше бы ты тогда сама рассказала всю правду, о себе я бы не чувствовал бы себя облапошаным дураком.

— Я боялась потерять не только сцену, но и тебя.

— Ладно, что было то прошло, давай спать завтра рано вставать.

Собрав, необходимые вещи мы, поехали в клинику. Меня поместили, в палату люкс Катрина Ильич оказалась милой женщиной, которая сказала, что мне надо немного подлечиться и тогда я обязательно рожу. Через три недели меня вдруг стало тошнить, осмотрев меня Катрина, сказала, что я беременна шесть недель.

— Мы вас выпишем, но каждую неделю просим к нам на осмотр.

— Хорошо.

— Лев у нас будет, ребенок, получилось — прижимаясь, к вошедшему в палату мужу, сказала я.

— Ирка, я счастлив, звонил, в Москву родственники безмерно счастливы за нас.

Рожать, мы решили в Германии после родов, полетим в Москву. К вечеру меня выписали домой. В Германии у нас начался второй медовый месяц. Благодаря наблюдению врача малыша я выносила хорошо через неделю рожу.

— Ир, с божьими молитвами ты выносила малыша без особых проблем.

— Потому что в Германии врачи от бога не то, что у нас в Москве разденут, как липку, но не вылечат.

— К сожалению, тут ты права, увы.

Енисея я родила 1 мая 2015 года, года деревянной козы в нашем случае козла.

— Молодой папаша вам сейчас покажут сына — услышала я сквозь сознание.

«Ты свою миссию выполнила агронит в безопасности» — услышала я хриплый голос без полого существа.

— Мы теряем ее, падает давление.

Открыв, глаза я, ощупав себя, испугалась, я, подумала, что малыша я потеряла.

— Ира. Как ты?

— Что с сыном?

— Он на кормлении ты всех нас напугала, твои родители в коридоре даже мама, прилетела.

— Я сама испугалась. Лев он вылитый ты.

— Я знаю. Дети остались с гувернанткой.

— Пусть приучаются к самостоятельности.

— Через три дня можно будет лететь домой.

— Хорошо бы.

Через три дня нас выписали, и мы улетели в Москву. Завтра крещение малыша сестра была безмерно счастлива.

— Ир, он такой спокойный весь в меня.

— С ним мне крупно повезло, что Арина, что Роберт заходились в крике до трех лет.

— Все в отца. Прости.

— Ничего тут ты, наверное, прав.

— Ир, тебе надо приходить в форму долго простаивать мы не можем.

— Я знаю, дай мне месяц, и я войду в колею.

— Хорошо, но только месяц не больше.

Среди ночи я проснулась от плача малыша зевая, подогрела ему детскую смесь «Ням — ням» Когда я вернусь, на сцену, придется нанять няню, хотя думаю что за дополнительную доплату Катя согласиться подработать и няней.

— Ирина Сергеевна не спиться?

— Не спится. Кать я слышала, что у тебя тяжело, болен, сын у него паралич в Германии его поставят на ноги.

— Вы предлагаете мне взять подработку?

— Да.

— Я согласна. Спасибо вам огромное.

— Ребенок с твоей мамой?

— Да.

— Она согласилась более того завтра я открою для нее личный счет с которого ее мать будет снимать деньги на лекарства сына Кати.

— Молодец я горжусь тобой.

— Просто на ее месте могла оказаться я.

— Заснул?

— Все хорошо. Тань я так счастлива.

— Да.

— Завтра в 13:00 крестины приедут, мои родственники дальние и близкие приедет сестра Полина она экстрасенс.

— Хотелось бы с ней познакомиться.

— Она твоя поклонница.

Заснув, я проснулась от плача ребенка. Мужа в комнате уже не было по музыке, раздававшейся из студии я, поняла, что он там.

Малыша крестили, во Владимировском Соборе народу, было очень много. Крестной малышу стала моя сестра.

— Как дети?

— Болеют поэтому не приехали. Как ты?

— Я рада за тебя. Береги свое счастье.

Окрестив малыша, священник передал его мне он, утомившись, уснул. Приехав домой я отлучилась для того чтобы его уложить.

— Он его копия — услышала я хриплый женский голос за спиной принадлежащий сорокалетней женщине.

— Вы, Полегая Александровна?

— Да я потомственный экстрасенс сестра Льва так получилось, что во время вашей свадьбы у меня умер, сын был, наркоманом умер от передозировки.

— Сама виновата, не досмотрела. Ирочка я поклонница твоего творчества.

Прошел месяц…

Я вернула себе прежнюю форму благодаря изнурительным нагрузкам. Мы записали новый альбом «Мое сердце не молчит, не плачет, ни в огне, не горит».

— Ир, завтра в Омске у нас концерт в 20:00 часов ты готова?

— Еще как. Лев я ужасно соскучилась по сцене я думала что не переживу этот месяц.

Ближе к 23:00 часам гости стали разъезжаться по домам.

— Ир, твоим охранником теперь будет Лисицын Стас Васильевич.

— Твой сводный брат?

— Да. Я ему доверяю.

Что ж Ирочка судьба снова проверяет твои чувства к мужу на прочность — сипло обратился ко мне некто из иного мира.

— Почему молчишь?

— Лев, я доверяю, тебе раз ты ему доверяешь я, согласна.

— Ты такая холодная.

— Я просто утомилась — ушла я от ответа.

Всю ночь шел дождь, но нам, было ни до чего Дубровского мне, послал сам бог. В 9:00 часов утра меня разбудил будильник, вздохнув я, вспомнила о том, что сегодня в 10:45 у нас самолет.

— Проснулась соня? — сына уже покормила, няня Арину с Робертом в школу, отвезла тоже.

— Что-то разоспалась из-за дождя, наверное.

Взяв, полотенце я, скрылась в ванной. Контрастный душ враз меня пробудил.

— Кофе будешь? — зевая, спросил меня Лев.

— Не откажусь.

— Ир, ты изменилась, стала ответственнее что ли.

— Я просто повзрослела и поверила в себя.

— Я рад, что это произошло. Все беды твои были от неуверенности в себе.

— Теперь спустя годы я это понимаю.

— Поедем на студию допишем альбом вечером в клубе «Джинго» у нас концерт.

— Во сколько? — закурив сигарету, спросила я.

— В 20:00 часов.

— А настоящие концерты когда?

— В мае.

— Хорошо бы.

— Ир, жизнь состоит не из одних гастролей.

— Я это знаю, но без деятельности я чахну и это факт.

В студии мы пробыли, три часа, отрепетировали концертную программу, проверили свет. К счастью видений у меня больше нет бог меня, бережет, потому что после них меня мучают сильные головные боли. Посмотрев в окно, я нахмурилась снова идет дождь, когда ж, наконец, потеплеет.

— Ир, завтра мне на три дня надо будет, улететь в Омск подписать контракт с композитором музыки Ясинским Гавриилом Олеговичем ведь это он, написал музыку к песне «Гори мое сердце».

— Хорошо. Только звони мне.

— Обязательно. Ир, я тебя очень прошу, одна, не выходи из дома у детей тоже есть охранник Осипов Григорий Иванович военный в отставке.

— Это необходимо?

— Да. Ира, Соколовский убил пятерых санитаров он на свободе и очень опасен мой знакомый, врач сказал, что у него сильное психическое расстройство.

— Кто бы мог подумать — вздохнула я, садясь в машину.

— Ир, тебе его не жаль?

— Нет, я вообще не умею прощать.

— Это плохо. Я тоже не умею прощать, хотя вот тебя простил.

— Лев ты обещал — вздохнула я. Ей богу я думала, что он простил меня, что у нас с ним теперь новая жизнь, а он.

— Прости, я, не хотел тебя обидеть. Сам не знаю, что на меня нашло.

— Потому что тебя коробит мое прошлое.

— Ир, давай остановимся, пока не поздно похоже нас, несет не в ту степь.

— Ты прав.

— Мы приехали — кашлянув, сказал Олег охранник мужа.

Стас качался, когда я заглянула в спортзале. Пока муж в душе я решила познакомиться с братцем Льва.

— Не испытывай судьбу. Для меня ты расчетливая сука, которая сама себе на уме.

— Жаль, что ты такого обо мне мнения. Тем не менее, ты мой охранник.

— Мне жаль, что Лев так ослеп от любви к тебе, что новость о том, что ты была, б…дью, не отвернуло от тебя.

— А тебе и понимать не надо тебе просто надо меня охранять — впуская ему в лицо не большие клубочки дыма.

— Я буду охранять тебя только потому, что мы выросли вместе.

— Познакомились уже? Ир, а я тебя повсюду ищу.

У меня было желание послать Стаса к черту, но он хороший специалист прошел Авган диссантуру. Через полчаса за нами приехал лимузин, и мы поехали в клуб.

— Сложный человек.

— Ты тоже не ангел. Ир сработаетесь.

— Я тоже так думаю.

В клубе было, накурено ведь сюда, ездят авторитеты нынешние депутаты олигархи. Были зеки, и их женщины вот для такой публики мы пели два часа.

— На бис девочка.

Я пела на бис, потому что Воронов Илья Борисович нас крышует.

Тридцатого апреля у свекрови премьера ее романса «У реки» прислала, нам, пригласит

— О чем задумалась?

— О том, что завтра ты улетишь.

— Ир, это необходимость.

— Понимаю просто твой Стас.

— Ир, ни обращай на него внимание, в крайнем случае, уволим, просто я ему, доверяю как себе.

— Ну, раз так хорошо.

Приехав, домой, я поднялась к сыну, увидев, меня он, заулыбался.

— Арина на прослушивании у Дудинского Якова Петровича помимо музыкальной школы она уже записала альбом.

— Кать, вы знаете больше меня.

— У вас же гастроли, а Лев Александрович видимо забыл вам сказать.

— Спасибо.

— Лев, почему ты не сказал мне о том, что у нас растет будущая звезда?

— Хотел сделать тебе сюрприз. Ир, у нее те же вокальные данные, что и у тебя. А Роберт будет хорошим адвокатом.

— Слава богу, что не психологом.

— Это ты правильно заметила.

— Я провожу тебя.

Около шести часов утра Дубровский проснулся я, молча, курила, на кухне когда он бесшумно, зашел на кухню.

— Не спится?

— Я же сказала, что провожу тебя.

— Поедешь со мной в аэропорт?

— Поеду.

— Ир, 30 апреля вместе поедем на премьеру альбома моей матери.

— Поедем. Я люблю романсы.

— Ой, вы уже не спите — повязывая фартук, сказала Тамара Сергеевна.

— Не спится. На завтрак Арине с Робертом сделайте омлет и свежий апельсиновый сок, а нам сейчас по чашечке кофе.

— Во сколько завтра уезжаешь?

— Утром.

— Хорошо.

Потягивая, кофе я, поняла, как мне с ним повезло.

— Ну, что теперь в душ?

Из душа вышли через полчаса и то благодаря телефонному звонку Льву от Гавриила Олеговича.

— Ирка мы все с тобой проспали.

— Ничего в 9:45 еще есть рейс — туша сигарету успокоила я мужа.

Открыв, гардероб я надела черные джинсы с водолазкой достала, черную шляпку к ней, достала черный плащ.

— Шикарно. Ир в твоих глазах я, наконец, вижу блеск.

— Просто теперь я счастлива, я встретила свою судьбу.

— Лев может, не полетишь у меня на сердце не спокойно? — тихо спросила я.

— Не могу, мы должны подписать с ним контракт как полагается, чтобы официально писать песни к его музыке.

— Будь осторожен.

— Все будет хорошо.

Несмотря на то, что он заверил меня, что все будет хорошо сердце не на месте. Не успела, я подойти к зеркалу как оно с треском, упало, и разбилось, сквозь него я, увидела, крушение самолета среди пассажиров мужа нет.

Вздохнув, я позвонила, сестре мать с отцом, улетели во Францию у них второй медовый месяц, так что им не до меня.

— Алло. Ир, что произошло, было, видение?

— Да. Таня мне страшно.

— Лев не разобьется, он просто не сядет на ближний рейс как будто что-то, почувствует — успокоила меня сестра.

— Тогда к чему было это видение?

— Это как предупреждение не заведи интригу на стороне со Стасом.

— С каким?

— Сама знаешь.

— Тань, я уже не та беззаботная бесшабашная девица что раньше.

— Рада если это так. Ладно, мне пора Алина на гастролях замужем за Гусинским Марком Сергеевичем сын адвокат.

— Тань, я рада за тебя.

— Ирочка, мы все тоже за тебя очень рады мама с папой улетели в Париж на три недели.

— Пока.

Вечером поиграла немного с малышом завтра поеду с ним в парк.

— Мам, он вылитый папа.

— Я знаю принцесса.

— Мам, я рада, что Лев стал нашим папой.

— Ох, ты сладкая моя.

Роберт постоянно какой-то весь в себе видимо все будущие адвокаты все такие. Три недели тянулись долго, но я особо не тосковала, писала, музыку к новым песням гуляла, с детьми сводила, их в театр в цирк, оказывается, они давно об этом мечтали. Вечером я записала новую песню к альбому «Острова любви» «Сокол ты мой ясный». Вечером позвонил, Лев, сказал, что поменял рейсы, полетит, вечерним у него было видение.

— Ты что тоже видишь будущее? Ты ничего мне не говорил.

— Я отрицал очевидное, так что девочка моя мне было очень неприятно твоя изворотливость в попытках скрыть свою правду о себе.

Я была поражена. Господи кем же я была в его глазах — краснея, спросила себя я.

— Ир, поговорим, когда я приеду нам есть что сказать друг другу.

— Хорошо. Лев я.

— Поговорим позже.

Лев прилетел поздно вечером с бутылкой шампанского.

— Здравствуй, милая грустишь?

— Что-то хандра на меня напала. Подписал контракт с композитором?

— Подписал. Ир нам надо поговорить — разлив шампанское сказал Дубровский.

— Давно пора. Лев, почему ты никогда мне не говорил, что судьба наделила тем же даром что и меня.

— Это тебя бы отпугнуло.

— Значит, ты изначально знал о моем прошлом?

— Знал, сначала оно меня от тебя, отвернуло, но ты меня заинтересовала, как талант самородок, а потом я пропал, влюбился в тебя как мальчишка и твои ужимки уход от разговора о твоем прошлом. Честно говоря, я с трудом сдерживался, так же я, знал о том, что Соколовский тебя шантажировал. Ир я говорю тебе это к тому, что если б ты все рассказала мне без утайки, возможно, не было бы на тебя покушения.

— Лев я ни хочу ворошить прошлое.

— Ты права. Только больше не пытайся от меня что-то скрыть, увы, это невозможно.

Мой учитель сказал мне, что я вижу, мысли людей, знаю то, что было и что будет. Мой учитель Гурий сказал мне, что я мог быть ведьмаком, если бы посвятил свою жизнь своему дару.

— Но ты выбрал шоу — бизнес?

— Да без музыки я себя не мыслю, но и отрицать свой дар не могу.

— Я тоже.

— Завтра у матери премьера ты не забыла?

— Нет — закурив, сказала я.

— Как Енисей?

— Растет понемногу.

Ночью был, горячий секс нет сравнить мне его не с кем и как— то не хочется. Утром я проснулась от телефонного звонка Кристины.

— Алло? — прогнусавила я в трубку.

— Спишь что ли?

— Сплю, а что?

— Сегодня премьера альбома твоей свекрови маску делать будешь? — а то я сегодня зашиваюсь.

— Буду, запиши меня на 11:30.

— Хорошо.

— Кто звонил, зевнув, спросил муж.

— Гусинская Кристина.

— Звала на маску?

— Да.

— Концерт в 18:45, — закурив, напомнил Дубровский.

— Надо купить белые лилии, — закурив, напомнила я.

— Ир, ты права это ее любимые цветы.

— Я в душ.

Когда я вышла, из душа в столовой дети уже, сидели. Зевая, я поднялась на второй этаж за Енисеем.

— Мы хотели погулять.

— Катя еще рано.

Как знаете, кстати, у Арины проблемы с английским языком она ленится.

— Катя с английским у нее все прекрасно я разговаривала с ее учительницей Ириной Станиславовной и вообще будет лучше, если вы будите знать свое место.

В этот день она такого мне наговорила, что мне пришлось ее уволить. Завтра придется искать няню.

— Ир, она клеилась ко мне.

— Что?

— Эта серая мышь оказалась не так проста, как показалась нам.

— Знаешь и Арина с Робертом за глаза называли ее «серым кардиналом».

Вздохнув, я набрала номер Алевтины Михайловны, попросила приехать к нам.

— Аля мы очень вас просим, нам нужна ваша помощь, мы понимаем, как мы вас обидели.

— Ирочка, ради твоей мамы я, конечно же, вам помогу, приеду, через час оформим договор как, полагается.

— Все решилось?

— Да.

— Теперь поняла, что профессиональные гувернантки бывают не так просты?

В 15:00 часа приехала Алевтина Михайловна.

— Ирочка, ты повзрослела, я знала, что так будет — расписываясь в приказе, сказала женщина.

— В 7:40 в Таганроге мы должны быть через два дня 3 мая у нас уже концерт.

— Понятно. Тогда давай спать.

Заснув, я встала вместе с будильником. Пошатываясь, я вышла на кухню за чашечкой кофе.

— Проснулась? — закурив, спросил Лев.

— Еще не поняла.

— Ничего в самолете проснешься.

В Таганроге стоит жара это явление у них редкое часто идут дожди были, рано утром, сняли гостиницу «Бич». Сегодня жарко тридцать пять градусов тепла Дубровский спит, раскинув, руки только вот я ни как, не могу уснуть, вспоминая свой тернистый путь к славе. Кто бы мог подумать, что я достигну тех высот, которых достигла, завоевав любовь поклонников.

— Не спится? — включив ночник, спросил муж.

— Что-то не могу заснуть.

— Волнуешься перед концертом?

— Да и не только вспоминаю свой путь к славе.

— Ирэн, это твой путь забудь то, что было живи настоящим иди ко мне.

Я благодарна этому человеку за то, что он смог меня принять и простить. Заснув под утро, я проснулась от запаха кофе.

— Выспалась? — листая журнал, спросил Лев.

— Еще не поняла. А когда у меня будет стилист?

— В 14:00 часа у нас еще сегодня интервью.

— Улетаем ночью? — закурив, спросила я.

— Да.

Во всех городах, что мы были, собрали, аншлаги завтра, летим домой. На гастролях со мной была прабабка, которая сказала мне: «Сцена твоя судьба».

— Ирэн, ты взорвала шоу-бизнес.

— Все благодаря тебе Дубровский.

— Ир, это ты самородок.

Его комплементы греют душу я благодарна богу за то, что он послал мне этого человека. Я его не идеализирую я это перестала делать после того как Олег меня бросил.

— Как твои племянники?

— Лиза поступила, на геологический факультет Алина, открыла свой психологический центр так что.

— Две недели у нас передышки потом снова репетиции съемки.

— Я буду, только рада ты ведь, знаешь, что без музыки я чахну?

— Знаю.

Заснув под утро, мы проснулись от телефонного звонка его мамы.

— Ирочка, Енисей заболел, но твоя мама сделала, для него какой-то отвар, сказала, что его сглазили.

— Мама, мы вылетаем.

— Ир, все обойдется, его охраняет, моя бабушка, была потомственной ведуньей, — тихо прервал меня муж.

— Карелия Ильинична была твоей бабушкой?

— Ты что была с ней знакома?

— Ее знала моя бабушка, — улыбнувшись, пояснила я.

— Рысева Марина Викторовна известный психолог?

— Да. Лев у меня все психологи кроме меня так случилось, что судьбе было угодно, чтобы я пела.

Несмотря на то, что я заранее знаю, что сын выживет, я все равно была напряжена. Самолет еще задержали, дрожащей рукой я, набрала номер матери.

— Ира, его положили в реанимацию у него воспаление легких я с ним.

— Мама спасибо.

— Он в реанимации? Все так серьезно?

— Он пойдет, на поправку не переживай.

— Спасибо мамочка чтобы я без тебя делала.

— Дочь ты всегда можешь на меня рассчитывать держись за Льва он твой путеводитель.

— Я это давно поняла, только порой мне кажется, что он я замялась, боясь, что Лев нас подслушивает.

— Вас еще ждет одно испытание на прочность, но вы и его вынесите, — выслушав меня, тихо сказала мать и отключилась.

— Ну, что она сказала?

— Что с сыном будет все хорошо.

— Ну, так что отменяем концерт?

— Мать сказала, что не стоит.

— Ир, придется уволить, Алевтину она халатна и вообще делает все, спустив рукава.

— А кто будет сидеть с Енисеем? Я не могу, график гастролей, зашкаливает.

— Моя мать уже подобрала замену дочь своей подруги Гусеву Розу Степановну.

— Я буду рада, если это так.

Смотря на мать, я радуюсь тому, что она нашла свое счастье с отцом.

— Как он? — подойдя к врачу, спросила я.

— Состояние стабильно тяжелое организм борется сегодня, возможен кризис.

Этой ночью наш сын чуть не умер, к счастью все обошлось. Утром температура пошла, на спад к вечеру перевели в палату. Естественно мы тут же примчались.

— Вы будите рядом с ним?

— Разумеется.

— Мы переведем вас в элитную палату.

— Переводите.

— Ир, завтра я привезу теплые вещи, и продукты холодильник с обогревателем здесь есть.

— Лев, я думала, что сойду с ума.

— Он еще слаб, но он жить будет.

Пока мы лежали, в больнице Лев, приезжал каждый день. Мне было очень приятно, что о нас заботятся. Я благодарна богу за то, что он послал мне Льва с ним я как за каменой стеной у нас с ним общий бизнес он мой продюсер друг и муж все в одном. Через две недели нас выписали. Завтра приедет новая няня.

Как же все-таки незаметно бежит, время прошел уже год нашему малышу уже год у него новая няня в три года отдадим его в элитный сад «Муравушка».

— Заснул? — подойдя ко мне, спросил муж, зайдя в детскую.

— Да. Лев он будет педиатром.

— Я знаю. Завтра поедем в студию запишем новый альбом «Облака любви» — закурив, сказал Лев.

— Хорошо.

Из-за бессонной ночи я проснулась в 11:00 часов утра.

— Ну, ты и спишь, ладно кофе, сотворит с тобой чудо.

Дубровский оказался, как всегда прав кофе пробудил меня.

На студии к нему клеилась новоявленная певичка Ульянова Диана фарфоровая кукла ничего более.

— Диана, ты обратилась не по адресу, мне содержанки не нужны у меня красавица жена.

Развернувшись, она ушла, хлопнув дверью, так что задрожали стекла.

— Герман уже приехал? — закурив, спросила я, чтобы разредить обстановку.

— Скоро подъедет, давай распоемся пока.

— Давай, — махнула я рукой.

Не успев, включить он фонограмму как, приехал Герман.

— Ну, что посмотрим, что у нас со звуком?

— Пожалуй.

— Все в норме поехали.

Надев, наушники я, вышла на сцену на слайде появилась, я, заиграла, музыка и в студии появился балет тодес.

— Записано. Ир ты великолепна, голос твой уникален.

— Это ты меня раскрыл.

— Ну, раскрыл твой талант Соколовский спасибо ему за это.

— Тут ты прав мне тебе нечего возразить.

— В Олимпийском 25 мая концерт потом едем в Самару в Омск, Смоленск.

«Он твоя судьба иди за ним он ведет тебя по жизни» — услышала я глухой голос покойной бабушки появившейся в виде облака в зеркале.

— Общалась с умершей родственницей? Ко мне частенько, так же как и тебе является отец — закурив, сказал Дубровский.

Дома были, около восьми часов вечера дети, были не слышны.

— Енисей спит? — повернувшись к няне, спросила я.

— Да ни как не мог уснуть.

— Роза Степановна в 9:30 у него завтрак овсяная каша с сухофруктами стакан молока в 10:30 до 11:30 вы гуляете в 12:30 у вас обед с 13: до 14:30 у него сон.

— Хорошо. Я все поняла.

— Идите, к себе на сегодня ваш рабочий день, закончился.

— Ужинать будите? — повернувшись ко мне, спросила Ксения Ильинична наша новая домработница.

— Нет, вы можете идти, — сухо оборвала я женщину.

— Ты строга к прислуге, — вздохнув, покачал головой Дубровский.

— Я допустила оплошность с Алей лишь из-за того, что она знала, моих родителей больше такого, не будет.

ЧАСТЬ VI

НОВАЯ ВЕРШИНА СЛАВЫ ГАРМОНИЯ В СЕМЬЕ.

— Молодец я рад, что это до тебя, наконец, дошло, — закурив, сказал Дубровский.

Снимая колье с серьгами, я подумала о том, что моя жизнь удалась, я замужем за известным в городе продюсером моя карьера, состоялась, я нахожусь на пике популярности.

— Я хочу тебя — увлекая, меня на постель, прошептал муж.

— Я, тоже стаскивая с него рубашку — прошептала я.

Секс был, необузданным в разных позах мы, использовали разного вида фантазию он господин, а я его рабыня и наоборот.

— Ирок, ты была неподражаема — закуривая сигару, сказал мне муж.

— Лев, я искала тебя всю свою жизнь.

— Ир, видно нам было еще не время встретиться.

— Пресса, слава богу, больше не трепет твое имя.

— Потому что я всем заткнул рты, но я надеюсь, на твое благоразумие теперь ведь ты знаешь, что скрывать от меня что— либо бессмысленно?

— Поняла. Лев я ни хочу вспоминать о том, что было у меня в прошлом.

— Прости. Ты права не стоит.

Ночь выдалась, душная сон ни как, не шел, взяв, шаль я вышла на балкон и стала невольной свидетельницей убийства молодой женщины. В качке, который запихивал, в багажник машины я, узнала Котова Игоря Сергеевича, а рядом с ним Бедонова Илью Алексеевича криминального авторитета убили они жену Снегирева Архипа Васильевича Кристину дочь ювелира.

— Даже не вздумай соваться туда — услышала я хриплый голос мужа за своей спиной.

— Ты я запнулась, что чувствуешь меня на расстоянии?

— Да. Ир, это очень опасные люди с ними лучше не тягаться — вздохнув, сказал мне муж.

— Я знаю просто для меня это дико.

— Детка, такова жизнь ничего не поделаешь, давай лучше спать.

Его безразличие к происходящему мне понятна только вот на душе как-то не спокойно хотя, что я могла сделать? Если бы я позвонила, в полицию нас бы не было, а у нас дети я должна думать в первую очередь о них, а уже потом о себе.

Открыв, глаза я, посмотрев на часы, присвистнула, ничего себе я поспала уже восемь часов утра.

— Проснулась? Ир, сегодня нас пригласили к Жемчужинам.

— У него жена скрипачка? — нервно закашлявшись, спросила я.

— Да. Что с тобой ты простыла?

— Нет, все нормально.

— И два сына Соломон и Архип? — вздохнув, уточнила я.

— Да. Ир, ты провидица ей богу.

— Отчасти ты тоже. К скольким ехать?

— К 20:00 часам, так что сегодня можем прорепетировать, а завтра сходить с детьми в театр или в парк.

— Арина с Ильей ходят еще в школу.

— Я совсем забыл. Они у нас замечательные.

— Лев ты стал им настоящим отцом.

— Ир, я им родной дядя и то, что я заменил, им отца нет ничего зазорного.

— Репетировать будем дома? — закурив, спросила я.

— Пожалуй, тут аппаратура есть фортепиано настроенное куплено недавно специально для тебя ведь ты признаешь только живой звук.

— Лев я ты так меня чувствуешь.

— Ир, несмотря на твою ветреность и некое легкомыслие я все равно тебя очень люблю.

Его слова про «легкомыслие» больно задели меня, но я промолчала, потому что чего греха таить он прав. Мы репетировали новый альбом «Непогода в мае» «Вечер любви».

— Записано — кашлянув, сказал Герман.

— Аранжировки отработаны, хорошая работа все пройдет как по маслу — плеснув, себе в бокал грамм двести водки, сказал Лев.

— Теперь куда? — зевнув, спросил муж.

— У меня мелкие дела.

— Езжай, а я немного вздремну.

Открыв, гардероб я, достала кремовое платье волосы связала в хвост. За окном поливает дождь, тем не менее, настроение хорошее.

— Ир, только недолго.

— Хорошо.

Стас курил в саду, а няня с сыном гуляли, когда я вышла из дома.

— Стас, едем в салон красоты потом к парикмахеру.

— Как скажите — сухо отрезал охранник.

Несмотря на его выкрутасы, я понимаю, что за ним как за каменой стеной он свою работу знает туго. Закрыв, машину он, пошел со мной. В Софрине» Лолита курила кальян, когда я зашла в салон.

— Ого, ты быстро — махнув, рукой секретарю сказала она.

— Быстро потому что вдохновение бьет ключом.

— Тебе просто с ним повезло, такого мужика отхватила, вон Диана рвет и мечет да ничего сделать не может у тебя красота от природы, а она хоть и натянула рожу все равно не то.

— Кристин, прежде чем мне его встретить мне через такое пришлось пройти, что вспоминать противно.

— А знаешь я тоже была проституткой до встречи своего папика тогда он был грозой Москвы известным в криминальных кругах авторитетах его все боялись Кабанов Игорь Васильевич пять лет я была его содержанкой а после того как забеременела Ольгой и Матвеем официально оформили отношения.

— А откуда у тебя талант косметологии?

— Так я отучилась, на него, работала до тех пор, пока моя мать за долги не заложила нашу квартиру и не продала меня местному авторитету за дозу.

Честно говоря, все сказанное Кристиной у меня в голове как-то не укладывается.

— Все поговорили, и, хватит, а то Дубровский мне потом крышу проест, если ты опоздаешь домой.

— Ты права.

Нанеся, мне питательную маску на лицо она занялась моими волосами.

— Знаешь тебе тридцать пять лет, а не скажешь.

— Льву будет, тридцать девять лет тоже, не скажешь, мы счастливы потому и цветем.

Посмотрев на часы, я присвистнула 18:55 пора и честь знать, однако.

— Кристи мне пора.

— Ира я хочу тебя, — сипло начал Стас.

— Стас, не по Сеньке шапка.

— Ну и сука же ты.

— Знай, свое место, если хочешь работать в нашем доме.

— Я стерплю все ради брата, — процедил Стас сквозь зубы.

Всю дорогу мы ехали молча каждый думая о своем.

Дубровский наигрывал какую-то мелодичную мелодию, когда мы приехали.

— Стас, на сегодня ты свободен.

— Как Кристина? — закурив кальян, спросил Дубровский.

— Цветет и пахнет, а где дети?

— Арина с Ильей делают уроки, а Елисей спит.

— С Амалией Валерьевной?

— Да. Ир насчет нее можешь, не беспокоиться дети получат, хорошее образование я тебе это обещаю.

— Хочется в это верить.

— А ты верь. Детка без доверия не может быть отношений.

— Ты прав прости просто я.

— С нами будет все хорошо, — прижав, меня к себе сказал Дубровский.

— Ир, видения тебя больше не посещают? — вдруг спросил, меня Лев отойдя к окну.

— Пока нет, а что? — испугавшись, ни на шутку спросила я.

— У меня плохое предчувствие что-то должно произойти, вот только что понять не могу.

Его предчувствие оказалось пророческим семью Жемчужинах вместе с маленькими детьми вырезал конкурент Жемужчинова Аркадия Алексеевича Таганцев Артем Сергеевич. Возле дома убитых собрался народ.

— Его не посадят — сухо сказал мне муж. Но он покойник.

— Ты меня пугаешь.

— Я хочу воспользоваться черной книгой.

— Это может плохо отразиться на твоем здоровье. Но ты прав.

— У тебя есть его фотография? — тихо спросила я.

— Кого? Этого ублюдка?

— Его самого.

— Есть.

Я понимала, что не вправе вершить суд я знала, что я не господь бог, но на тот момент у меня не было другого, выхода муж, был в отчаянии. Зажгя свечи я открыла, книгу на нужном нам заклятии, протыкая фотографию в разных местах, я читала заклинание на древнем языке.

— Через несколько дней у него откажут все органы, и он в муках будет умирать.

Я впервые в жизни обратилась, к магии вообще потому мне было не по себе. Вечером нагоняй получила от матери.

— Мама зло должно караться злом.

— Ир, вам это может ох как аукнуться.

— Будем, надеется, что все обойдется.

— Ир, мы с тобой пошли против бога церковь вообще раньше на костре, таких как мы сжигала.

— Мам, хватит об этом как Даня?

— У него роман с прокурором города с Акулиной Алисой Сергеевной, а Игорь профессиональный психолог через месяц свадьба на ассистентке Рубинной Тамаре Игоревне.

— А как Таня с Даниилом? У них как, а то что-то она не звонит.

— Они все в работе у Алины гастроли вышла замуж за Тронского Якова Сергеевича.

— А как Макс?

— Ему уже девять лет растет понемногу.

— Я рада. Мам мне бы хотелось, чтобы все было как раньше, а с этими гастролями это невозможно.

— Мы можем общаться по скайпу. Ирочка мы хоть и не общаемся каждый день, ты знай, ты всегда можешь приехать в отчий дом.

— Спасибо, мама.

Повесив, трубку я тяжело вздохнула, после обряда меня что-то гложет.

Прошло два дня, а через неделю в новостях сказали, что на рабочем месте внезапно скончался, Таганцев Артем Сергеевич врачи, поставили диагноз рак крови. Безутешная вдова уверена, что не обошлось тут без Дубровских.

— Ни обращай внимание, любой врач признает гражданку Таганцеву не вменяемой у нее проблемы с алкоголем.

— Она повесится — тихо сказала я.

— Знаешь, я тоже это, видел — потерев виски, сказал Дубровский.

— Тяжело видеть будущее?

— А ты как думаешь? — это тебе не песню написать.

Утром в новостях сказали, что мать вдовы, приехав, навестить гражданку Таганцеву Яну Витальевну обнаружила ее повешенной и записку винить Дубровских.

— С ее матерью уже работают специалисты, она путает, даты вообщем нам ничего не грозит.

— Но это чудовищно то, что мы творим.

— По-другому ни как если конечно ты не хочешь оказаться в местах не столь отдаленных.

— Ты прав — закурив, сказала я.

— Завтра похороны, но нам там делать нечего.

— А когда гастроли? — вздохнув, спросила я.

— Завтра.

— Вот и хорошо.

Заснув под утро, мы проспали до обеда. Когда проснулись, домработница уже собрала наши чемоданы.

— В Сочи у меня дом, который отписала мне моя родная тетка.

— Почему же ты там редко появлялся?

— Потому что не мог находиться на одной территории с Соколовским.

— Понимаю, я сама, временами хотела его убить.

В столовую вбежали, дети как же они выросли, Арине будет десять лет Альберту уже двенадцать лет.

— Мы уезжаем, на гастроли, заботьтесь о братике.

— Мы позаботимся, не волнуйтесь.

Ровно в 15:00 часа мы вышли из дома. Стас, молча, курил у машины, когда мы подошли. В аэропорту пришлось, сидеть три часа по каким-то причинам рейс, задержали. В 18:35 самолет все-таки прилетел.

— Почему так долго?

— Время рейса изменилось.

— У нас не все, слава богу — выругалась я.

— Ворчишь? Ир я тебя не узнаю.

— Просто не люблю ждать вот и все.

— Это я уже понял — открывая бутылку полусладкого французского шампанского, сказал муж.

В Сочи мы были рано утром. До его дома ехали тридцать минут. Увидев мраморный особняк в стиле Возрождения, я была впечатлена особенно зеркальными потолками, бронзовыми статуями.

— Ты еще не видела зимний сад.

— Здесь очень уютно, — осмотревшись, сказала я.

— Здравствуйте Лев Александрович — зайдя в гостиную, сказала пожилая женщина.

— Здравствуй Матильда Ивановна. Накрывайте на стол.

— Хорошо Лев Александрович.

Всю ночь светила луна, поэтому мы ни как не могли заснуть. Проснувшись, я подумала, что это сон.

— Уже завтра концерт волнуешься? — закурив, спросил Дубровский меня за завтраком.

— Есть немного. Лев я уверена в себе.

— Я, наконец, то от тебя это услышал — закурив, заметил он.

— Я просто не хотела тебе казаться закомплексованой бабой.

— Я это понял, как только тебя увидел, за маской развратной девицы, пряталось ранимое создание.

— Лев, мой племянник пишет музыку.

— Лев? Мой теска?

— Да.

Проговорив до утра, мы проспали до 16:00 дня.

— Ну, ничего себе мы дали — протирая глаза, заметил Дубровский.

— О черт у меня же стилист должна подъехать к 17:30.

— Время еще есть расслабься.

— Может тогда кофе? — потянувшись, спросила я.

— Пожалуй.

В назначенное время приехал стилист, несмотря на то, что все отрепетировано я волновалась, но напрасно концерт и гастроли прошли на ура.

— Завтра домой ты рада?

— Очень я так соскучилась по детям.

— Я тоже. Ир, я помогу Льву в музыкальном направлении.

— Спасибо.

В самолете я вырубилась, перелеты до сих пор переношу очень плохо. В Москве льет дождь мы с трудом сели. В Сочи не так суетно как в Москве все куда-то торопятся, спешат.

— Ирочка, тебя по телевизору показывали — обняв меня, сказала мама.

— Я рада, — устало, улыбнувшись, буркнула я.

— Ир, я так по тебе соскучилась — чмокнув, меня в щеку сказала сестра.

— Я тоже как Лев Алина?

— Илья будет педиатром, как и отец, Алина собирает стадионы.

— Кто бы мог подумать — закурив, сказала я, садясь в машину.

— Ир, ты стала серьезнее, — обняв меня, сказала я.

— Такой меня сделала знаменательная встреча с Дубровским.

— Мы с мамой этому очень рады.

— А как я рада — тихо сказала я сестре.

— Ир, у вас все будет хорошо ни каких кризисов только.

— Что?

— Вас ждет испытание.

— А как я рада — тихо сказала я сестре.

— Я это тоже знаю, — вздохнула я.

— Не просто тебе, наверное, с ним ведь он читает тебя как книгу — выходя из машины, заметила сестра.

— Зато мы знаем свои мысли наперед.

Прошло три года…

Моя карьера идет верх, дети растут, а я на вершине славы моя мечта сбылась, я пою, более того я встретила свою вторую половинку. Все мои мечты сбылись у меня хороший тыл и хорошая семья.

— Ира, завтра летим в Париж на две недели— обняв меня за плечи сказал вошедший бесшумно в гостиную муж.

— Ого, давно мечтала — улыбнувшись, сказала я.

В Париже пробыли, три недели вернулись отдохнувшие и одухотворенные.

— О чем думаешь?

— О том, что ты послан мне судьбой — прижавшись к мужу, сказала я.

За окном метет метель, мы репетируем новую песню «Снежная метель» через месяц концерт в Ульяновске. Мы счастливы, я не устаю благодарить судьбу за Льва. С ним мне легко мне не надо под него подстраиваться в отличие от всех моих мужиков он никогда не пытался меня сломать. Заснув на родном плече мужа, я подумала о том, что жизнь удалась.