Глава VIII

Глава VIII

«Думай Вита! Так…, хорошо, есть два выхода: дверь на первом этаже и…, и окно. Через первый этаж я никак не выйду, остаётся окно, но это, мать твою, 2-ой этаж! Есть, надо связать простыни с покрывалом, да, а что…, в фильмах же так делают. А потом…, куда бежать потом, далеко мне не уйти, он на машине, а я пешком, не зная местности. Эх, жаль не научилась водить авто…, но ведь это просто, если конечно у него автомат…, а если нет. Надо вспомнить мои неудачные попытки сдать на права, управление было механическое. Ну что там, завестись, проехать немного, переключить скорость и вперёд. Боязно, да, но это лучше, чем быть пленницей. Что он себе думает, раз он красивый, может похищать, кого ему вздумается?! Нет, я не думаю, что Джонатан маньяк, определённо нет, он бы тогда сразу связал меня и делал бы со мной какие-нибудь ужасные вещи. Хотя связать, он меня связал…, но нет, потом же сразу выпустил. Тем не менее, как бы там ни было, маньяк он или нет, а намерения его точно не самые благие, если уж решил держать меня здесь против моей воли»

Вита дожидалась вечера, решив, что будет проще провернуть побег, когда стемнеет. Она наивно надеялась на то, что ключи Джонатан оставил прямо в автомобиле, так или иначе, спасти её действительно могла только удача.

Время длилось утомительно долго…, часов в комнате не было, и в принципе, девушка в них не нуждалась. Небо потихоньку темнело, и лес снова обретал мрачные краски. На момент Вита засомневалась, стоит ли совершать побег, но одёрнула себя, набравшись храбрости, и продолжила сооружение спасательного каната.

«Не могу поверить, что занимаюсь связыванием простыней. Вот тебе и приключения, и потом скажите, что лучше: серые умиротворённые будни или доза адреналина в ходе непредвиденных происшествий. А что, если ключей от авто на месте не окажется, что более чем вероятно… А, какая к чёрту разница, попытка не пытка. И, в конце концов, я ничего не теряю!»

Первую половину дня Джонатан держался спокойно, но после того, как девушка провернула всё ту же махинацию «оставь поднос у двери и уходи» с обедом, он занервничал. А к вечеру и вовсе не находил себе места. Мечась с угла в угол, из комнаты в комнату, Джонатан никак не мог сообразить, как выманить Виту из спальни.

«Она что вечно собирается там прятаться?! Не могу же я выбить дверь и силой вытащить её оттуда…, нет, не могу. Вита и так считает меня психом-одиночкой и даже не желает выслушать мою версию происходящего. Ну что за твердолобое создание!!! Вбила себе в голову навязчивую идею, сначала я, оказывается, преследовал её от самой Барселоны, а сейчас я маньяк-извращенец…, забавно…, обычно женщины бегают за мной, а не от меня. А эта…, да она просто ненормальная, у самой мания преследования! Хотя…, я ведь на самом деле хотел, чтобы она была рядом. Надо, чёрт возьми, признать, что выбор у меня был…, был, и я его сделал, поэтому она здесь. Но ей этого знать ни к чему….» — он бросил пару кусочков льда в стакан с виски и одним глотком опустошил его наполовину.

Парень толком не спал за последние двое суток и, прикончив второй стаканчик горячительного напитка, Джонатан уснул прямо в кресле.

Вита привязала конец простынного каната к ножке кровати, повторно затянула все узлы и выбросила экспонат ручной работы за окно. Убедившись в том, что простыни были достаточно длинными, Вита мысленно произнесла молитву и забралась на подоконник. Уличной обуви она так и не нашла, а ботинки Джонатан ликвидировал накануне ночью, но были тапочки, опять мужские и огромные, но какая не какая а обувь.

Вспоминая уроки физ. культуры, девушка начала спускаться вниз, медленно и поочерёдно перебирая руками. Когда оставалось всего пол этажа, Виту пронзила резкая боль в ладонях, и она с треском грохнулась на землю.

— Чёрт, чёрт, чёрт!!! Как же больно то! О нет, он наверняка услышал меня, надо торопиться — выругалась она вслух и побежала, что было сил к задней части дома, где предположительно находился гараж. Тем временем молодой человек наслаждался сновидениями, и не без её участия: они сидели друг против друга у камина, Вита, наконец, выслушала его, и теперь оба были довольны, что всё разрешилось и даже от души смеялись над всей ситуацией. На коврике стоял поднос с маленьким чайничком, пахло корицей, а на её алых губах образовались капельки чая, Джонатан чувственно провёл по ним большим пальцем, и всё ещё немного влажные губы безудержно манили и напрашивались на поцелуй.

Пoдъeмнo-пepeкaтывaющиecя ворота гаража были опущены, и Вита уже подумала, что оплошала, но дёрнув снизу за железное отверстие, ворота задвигались, и большим усилием она толкала их дальше вверх, пока они не поднялись до конца.

«Это просто чудо, что он не закрыл их на ключ, хотя в этой глуши закрываться не от кого. Интересно, где мы вообще находимся, надеюсь всё ещё в Испании…» — мыслила девушка, пробираясь к машине в кромешной темноте, натыкаясь на всевозможные предметы, которые опознать она была не в силах.

Ключей в зажигании не оказалось, но Вита начала рыскать по бардачку и всем другим отделениям в авто, не желая сдаваться. И когда слёзы уже накатывали на глаза, она вдруг нащупала связку под своей пятой точкой на сидении водителя. Это была связка из двух ключей, один предназначался для автомобиля, а второй, предполагаемо, от гаража, и рядом висел маленький затёртый брелок в форме ангела.

«Какой ты романтичный, смотрите ка…. Но явно не здоров» — она в туже секунду отогнала прилив нежности к похитителю.

Авто было на автоматическом управлении, поэтому фрагменты её воспоминаний с уроков вождения механики не пригодились. Девушка легко тронулась с места, ей даже показалось слишком легко. Вита нажала на педаль газа сильнее, и сама испугалась такой скорости, немного отпустила педаль, затем снова надавила, и от того стала двигаться рывками. Машина издала небольшой шум, и на этот раз разбудила мужчину.

Джонатан сорвался с места и вынесся во двор. Картина порядком разозлила его, одна только мысль о том, что они останутся в этом доме без средства передвижения приводила его в ярость. Потом он вдруг подумал, что будет, если Вита вдруг разобьётся, так как, по-видимому, водить она не умела. Джонатан никогда бы не смог себе этого простить.

— Твою ж мать! — только лишь выкрикнул он и помчался за машиной.

Вита увидела, как он бежит позади, и паника охватила её целиком, нога на педали затряслась, руки на руле ещё больше. Она буквально вдавила тапочек в педаль газа, и парень отдалялся всё быстрее в боковом зеркале автомобиля. Вита довольно улыбнулась самой себе и, устремив взгляд прямо перед собой, раздала душераздирающий крик, впереди, в пару метрах от неё стояло широченное дерево. Девушка стала судорожно выруливать и давить по тормозам. Джонатан бежал со всех ног, тяжело дыша, голова кружилась от страха того, что он сейчас мог увидеть. Он молил только о том, чтобы она осталась жива. Ещё издалека увидел, как машина врезалась в дерево, и тут же задымился капот.

«Господи, пожалуйста, прошу тебя, пусть она будет цела, прошу тебя…» — повторял он про себя, торопясь к месту аварии.

Вита очнулась на мягкой поверхности, под тёплым махровым одеялом, на ней была одета мужская рубашка светло-зелёного цвета. Было жарко и болело во всех частях тела. Скинув одеяло с лица, Вита увидела тот самый камин, коврик и графин воды с длинным стеклянным стаканом на кофейном столике рядом с диваном.

— Вода… — это то, что нужно — сказала вслух девушка, потянувшись к желанному графину с водой.

— Эй, эй, не так быстро. Во-первых, тебе пока лучше особо не шевелиться, а во-вторых, много пить сразу тоже не желательно, по чуть-чуть и только маленькими глоточками. Давай, я тебе помогу… — Джонатан приподнял её, придерживая со спины, и где-то на четверть, наполнив стакан жидкостью, поднёс его к её рту. Она не стала сопротивляться, умирая от жажды, и отпила немного.

— Зачем ты меня переодел? — возмущённо интересовалась Вита.

— Поверь, если бы ты видела себя со стороны, после столкновения с деревом…, ты бы сама умоляла меня вымыть и переодеть тебя. Зрелище не для слабонервных, а тебе повезло, я не один из них.

— Какое ещё зрелище?! — нахмурилась девушка, и поймала себя на том, что от этого заболела голова.

— Ты была вся в ссадинах, местами даже в крови…. А ещё копоть, ты выглядела такой чумазой, прямо как обезьянка — Джонатан попытался подбодрить Виту и перевести всё на шутку, но прожигающий взгляд девушки говорил о том, что юмора она не уловила.

— Хорошо, я задам вопрос по-другому…, как ты меня переодел? — она, казалось, вот-вот взорвётся от злости, и Джонатан впервые в жизни боялся отвечать на вопрос.

— Ну что за вопрос такой, тут и так всё понятно… — начал Джонатан, но взглянув на Виту, понял, что ответ выбран неверный, и он продолжил, — нет, правда, чего ты так ежишься…, не оставил бы же я тебя в таком виде. И ссадины надо было промыть, или ты бы предпочла заражение?!

— Ты вообще отдаёшь себе отчёт?! — закипала Вита — притащил меня сюда и удерживаешь против моей воли, пользуешься тем, что я отключилась и делаешь, бог знает что, со мной голой — грозно бормотала она.

— Только давай без этого, ещё бы я стал делать что-то с девушкой бес сознания, что за ересь! Любая будет делать то, что я захочу и когда я захочу, пребывая в абсолютно трезвом и сознательном состоянии. Догола я тебя не раздевал и уж тем более ничего такого с тобой не делал! Не заметила, что на тебе те же трусики? — он посчитал, что привёл весомый аргумент.

— А как насчёт бюстгальтера? Что случилось с ним? Зацепился за сук, или может быть, грудь у меня тоже в ссадинах?! — теперь её понесло, и остановить девушку было почти невозможно.

— А ты посмотри, посмотри на свою грудь — уверенно предложил Джонатан, и Вита уже занервничала о том, что ей предстояло увидеть.

Девушка приподняла ткань рубашки и обнаружила огромную гематому по всей области грудной клетки. Она ещё несколько секунд рассматривала синяк, пока в памяти не вспыхнул момент с аварии. Вита вспомнила, как заработала эту гематому, когда автомобиль с большой скорости врезался в дерево, а Вита врезалась грудной клеткой в руль, и, как ей помнилось, её здорово придавило. Ей внезапно вспомнилось, и как Джонатан осторожно вытаскивал её с переднего сидения машины, нёс до дома, и даже промывал ссадины, моменты вдруг складывались воедино, словно кусочки пазла, которые ранее не представляли собой цельной картинки.

«Если бы его намерения не были благими, зачем бы он спасал меня, отхаживал и поил с рук?! Что-то не складывается, что-то подсказывает мне, что парень не такой уж и плохой…. И в конце то концов, на всё найдутся свои причины. Но подожди, Вита, не спеши оправдывать его…, а что если это какая-нибудь игра психопата, вдруг для того чтобы издеваться надо мной, я нужна ему живой. Боже, столько «вдруг», «может» и других словечек, которые так хочется вырезать из этого рассказа. О нет, теперь я рассуждаю, как настоящая жертва, как психически нестабильная личность. Точно-точно, именно так это и звучит» — девушка завершила монолог.

Джонатан устроился рядом с уголком напротив камина…, он наблюдал за тем, как прогорали дрова, а Вита за ним самим: за его позой, за взглядом, он сидел, подавшись широкими плечами вперёд, а мощная спина была немного сгорблена…, поза была какой-то небрежной и равнодушной. Вита любила изучать людей по их позам, и часто даже могла дать верную характеристику человека только лишь по тому, как он стоял или сидел. Но сейчас не могла разобрать: грустно ему или он просто спокоен, напряжён или чересчур расслаблен, он пребывает в состоянии транса или мысли переполняют его…. Парень повернулся в её сторону, и Вита успела закрыть глаза, продолжая притворяться спящей.

«Почему мне так хорошо и спокойно рядом с ней…? Мы не говорим толком, и физически меня к ней не влечёт, по крайней мере, сейчас, когда она в таком состоянии. Ненавижу себя за такие мысли, но инцидент с машиной хотя бы утихомирил её, не пытается сбежать…, спит как ребёнок, уже несколько часов. Надо приготовить ей бульон, на одной воде она не поправится…» — Джонатан поднялся с кресла и почти на цыпочках направился в кухню.

Вита глядела ему вслед, всё ещё гадая, что у него на уме.

«Чёрт, если бы у меня всё так не болело, я бы кинулась в его объятья…, и не только. Мерзавец божественно красив! Ну, что за бред у меня в голове?! Только вчера я убегала от него…, и что уж там, этот мужчина меня похитил! А сегодня?! Сегодня я растаяла от его знаков внимания, красивого тела, и спущу ему всё с рук….?! Какое же ты бесхарактерное существо, Вита! Соберись! Да, он хорош собой, и, кто знает, может ему есть, что сказать, но думать надо о том, как уехать домой, как сделать так, чтобы он отпустил меня, или даже сам отвёз. Интересно, что он объяснит в своё оправдание»

Вита перевернулась со спины на бок, застонав от режущей боли в груди. Не успела она опомниться, как Джонатан уже склонился над ней.

— Я хотела лечь боком — будто провинившись, сказала девушка.

— Тише, тише, я сейчас — брякнул он и куда-то убежал.

Через 5 минут он вернулся с тюбиком в руках.

— Это что? — удивилась Вита.

— Мазь, она снимает боль и заживляет ушибы… — как-то смущённо ответил парень.

— Ты собираешься этим мазать меня? — она округлила глаза.

— Я…, э…, да. Тебе станет легче — уверял он.

— Но я не хочу, чтобы ты массажировал мне грудь — «Хочу, очень хочу, но это совсем не правильно», мысли противоречили её словам.

— Вообще-то не грудь, а грудную клетку — Джонатан говорил обиженно.

— Ой, только вот не надо придираться к словам! — Вита была как на иголках.

— Хорошо, как скажешь. Попробуй нанести мазь сама — он не стал настаивать.

— Но…, да, давай, я попробую — она больше не спорила. «Ну, почему ты так быстро сдаёшься?! Как вот я сейчас буду себя мазать, если даже шевелюсь с трудом…» — мысленно досадовала девушка.

— Пожалуйста — Джонатан протянул тюбик с ухмылкой на лице.

Вита с трудом вытащила руку из-под пледа, чтобы выдавить крем из ёмкости и снова застонала, но на этот раз больше на публику, чем от боли.

— Может, лучше я? — парень снова ослепил её широкой улыбкой, и внутри у неё всё вдруг перевернулось.

— Ладно — как бы нехотя согласилась она.

Джонатан присел рядом на край дивана, надавил на тюбик, и холодный крем коснулся её кожи, Вита слегка поморщилась от неожиданного ощущения прохлады, но жаловаться не стала. Парень провёл рукой со стороны в сторону, аккуратно отодвинув воротник рубашки.

«Боже мой, что он со мной делает…? Нет-нет, Вита, не поддавайся эмоциям, лицо посерьёзней, иначе он заметит… Лучше сделать вид, что мне больно»

— Ай — притворно покривилась девушка.

— Больно? — с неподдельным волнением спросил мужчина.

— Угу — промычала Вита, невольно прикусив верхнюю губу.

«Да притворяется, точно, кто так кусает губу, когда больно, так делают только в другом случае. Надо же, хитрющая какая, ну ничего, я тебе подыграю» — усмехнулся он про себя.

— А так? — Джонатан чувственно провёл всей ладонью от середины грудной клетки по шеи до самого уха, и, не дождавшись ответа, повторил вопрос — Так не больно?

— А…? Да, немного… — Вита наивно полагала, он не подозревает о её игре.

Джонатан с трудом сдерживал довольную улыбку на лице, заметив, как та на секунду закатила глаза от удовольствия. Он теперь массировал ей шею и плечи, что отчего-то нисколько не удивило её, несмотря на то, что мазь предназначалась для другой, повреждённой зоны тела.

— Ты уверена, что тебе всё ещё больно…? — издевался парень, не показывая виду, что обо всём догадался.

— Да, Джонатан, на сегодня хватит…, уже не могу терпеть, очень больно — оборвала девушка, схватив его за руку довольно цепко, учитывая её недомогание.

— Как скажешь…. Но, думаю, нам надо будет повторить массаж ещё несколько раз на этой неделе, лечение эффективно, только если оно систематично — молодой человек не спеша убрал руку с её полуобнажённого плеча и поцеловал её в лобик. А девушка промолчала в ответ.

«Ещё чуть-чуть и я бы сама поцеловала его. Нет, массажи определённо нужно исключить. Я не выдержу ещё одного такого искушения…»

«Мм да…, завтра я добью её очередным массажом, и она сама будет умолять меня поцеловать её. А я ещё подумаю…. Ну, нет, кого я обманываю, не буду раздумывать ни секунды. Ещё ни с одной девушкой я не был так близок без всякого интима. Она изводит меня, выворачивает всего на изнанку и видит насквозь. Но самое ужасное то, что манипулирует мной своими капризами, давя на чувство вины, которое я испытываю»

Рой подъехал к их ресторану в Вальядолид около семи вечера, сделав пару звонков в машине, он направился внутрь. Первым делом друг Джонатана, огорчённый его исчезновением, нашёл азиатскую официантку.

— Эрика, я не совсем понимаю, почему ты до сих пор здесь? — Рой прозвучал строже обычного.

— Что, прости? — девушка была искренне удивлена.

— Ты уволена. Я прошу тебя покинуть ресторан сейчас же — он был категоричен.

— Озвучь причину, Рой. Я имею право знать, по какой причине меня увольняют! — девушка показывала своё фи.

— Не считаю нужным обсуждать это. Ты сама всё прекрасно знаешь.

— Рой, я хочу услышать это с твоих уст!

— Скажем, ты не компетентна в своих обязанностях — ответил он.

— Чтож…, в таком случае, я требую выплату двух окладов в связи с необоснованным увольнением — без боя она не сдавалась.

— Думаю, ты найдёшь другие способы заработать…. Не наглей!

— По-твоему, это наглость? Наглость — просить компенсацию за нанесённый мне моральный ущерб?

— Эрика, я и так потратил на тебя уйму времени.

— Ах, ну да…, спасибо за драгоценные десять минут, которые ты мне уделил, Рой. Я уйду прямо сейчас, но только если ты выполнишь мои условия. Как я сказала, хочу два оклада — настаивала она.

— Хорошо, Эрика, два оклада стоят того, чтобы ты скрылась с моих глаз, я предупрежу бухгалтера — раздражённо согласился мужчина, и ушёл, не прощаясь.

Джонатан связался с Роем, как только Габриеля задержали на посту, и поведал обо всём случившемся, оставив некоторые наставления, включая увольнение Эрики. Но вот сообщать ему о случайной пленнице друг не стал, не ожидая от того одобрения и понимания. Вита стала его большим секретом ото всех и даже от единственного близкого человека, Роя.

Теперь все дела были на нём, и, Джонатан не сомневался в том, что он справится, но сам Рой был озадачен. Он был огорчён тем, что понятия не имел о местонахождении друга, чувствуя некое недоверие к себе и до конца не понимая, почему он держал его в неведении. На самом же деле Джонатан делал это исключительно для безопасности Роя, зная, на что мог пойти его отец, дабы заполучить желаемое. Он понимал, как сильно это задевало близкого друга, но надеялся на то, что время всё расставит на свои места и обиды, страхи, недопонимание — абсолютно всё стихнет и образуется.