Жгучий Лед

Кацуки сидел у себя в номере. Очень много мыслей крутилось у него в голове, но уверенности в том, что хоть одна из них правильная, у молодого мужчины не было. Он знал лишь одно — сегодня он обязательно поговорит с Виктором и расскажет об одной, самой важной, той, что так не дает юноше спокойно спать.

В лучах уходящего солнца на пальце Юри сверкнуло золото его кусочка парного талисмана, и воспоминание о второй его половинке, а точнее, о том, кому она принадлежит, заставило его грустно улыбнуться. Он очень боялся этого разговора, но в то же время яростно желал.

Тишину нарушил звук открывающейся в номер двери и легких шагов. Виктор и застал его таким, задумчивым и бестолково пялившимся на свои руки.

— Блин, когда ты научишься стучать? — брюнет, прибывающий где-то в своих мыслях, вздрогнул, сжал рукой кофту в области бешено бьющегося сердца. Главный объект его мыслей так и застыл у двери, успев ее закрыть.

— А? Разве теперь нужно стучать в собственный номер? — шутливо изобразил удивление Виктор, наклонив голову, и смотря прямо на медленно приходящего в себя Юри.

— Ты меня напугал. — наконец испустив последний судорожный выдох, Юри поправил очки, он явно нервничал, и Виктор не мог не увидеть это.

— Прости — мягко улыбнулся мужчина и слегка провел рукой по щеке мгновенно краснеющего фигуриста. — Завтра большой день, я хочу поцеловать твою золотую медаль, после твоего схождения с пьедестала.

— Виктор, я хотел бы поговорить с тобой, — сжав в руках мягкую ткань одеяла, Юри глубоко вздохнул и опустил взгляд вниз. Его тело била легкая дрожь. Он знал, что этот разговор будет трудным, но не настолько же?

— Да, я знаю, — блондин с неохотой отстранился от юноши, закидывая банное полотенце за голову и присаживаясь на большой подоконник. Набравшийся смелости японец, наконец, поднял свой взгляд на собеседника, только сейчас замечая, что на мужчине был только большой белый халат, а с волос на открытую шею маленькими капельками скользила вода. Юри громко сглотнул вязкую слюну. На мгновение он захотел стать одной из капель, и заскользить по прекрасному тренированному телу, очерчивая каждый изгиб, губы, ключицы, пресс. Черт, когда он стал таким извращенцем? ( прим. ав. это все твой Эрос, Юрочка).

Брюнет молчал. Он прекрасно понимал, что это не лучший из разговоров на кануне соревнований, но ничего не мог поделать, потом он просто не сможет этого сделать. Молчание затянулось. Виктор сложил руки на груди и глядел в окно, он не собирался торопить Юри. Солнце почти село.

— В общем, — наконец начал он, — мне бы очень хотелось, чтобы после соревнований в Барселоне ты вернулся на лед!

У молодого тренера округлились глаза: — Ч-то?

Голос, полный недоумения, тихо прозвучал в номере, вновь колебля решимость Кацуки. Но останавливаться нельзя. Времени больше нет.

— Я всегда тобой восхищался! — резко воскликнул Юри, зажмурив глаза. — Еще с самого детства, когда сам едва ли удерживался на льду. А тогда проиграл, облажался, и уже готов был навсегда уйти из спорта, но внезапно появляешься ты, объект моего обожания, чемпион по фигурному катанию, иностранная знаменитость, и становишься моим тренером! — поток слов лился из его уст, его лед дал трещину. — Я не хочу, чтобы этот факт привел к краху твою карьеру фигуриста. Я не стою таких жертв, а ты должен двигаться вперед! — дыхание сбилось, сердце вот-вот готово было выскочить из груди. — Я не хочу быть тем, кто останавливает тебя, из-за кого ты бросаешь все. — уже тише продолжил он, — Ты ведь знаешь, что я к тебе испытываю. Мне больно от одной только мысли, что я причиняю тебе вред. Я не хочу рушить твою жизнь.

Слезы скопились в уголках темных глаз. Он сказал это. Юри чувствовал как большой груз покинул его плечи, как дышать стало легче. Но так казалось только ему. Он услышал всхлипы, которые раз за разом усиливались. Японец поднял голову и от удивления раскрыл рот. Виктор плакал, его крупные слезы скатывались по щеками, и словно хрупкие льдинки, они разбивались о пол. Все тело его тренера содрогалось от каждого всхлипа, ему было тяжело дышать.

— Как… Как ты можешь так говорить?! Ты ведь просил меня остаться с тобой до самой отставки! Как же так… Тут блондин подорвался со своего места. А это! Это для тебя уже ничего не значит? — Виктор кричал и тыкал в лицо Юри свою правую руку.

В уже изрядно потемневшей комнате было сложно что-либо разобрать. Но брюнету и так не сложно было понять. Речь шла о кольце. Виктор осознав, что сказал, резко отвернулся и начал быстрыми движениями утирать слезы рукавом.

Юри был в шоке. Он еще никогда не видел своего тренера в таком состоянии, в его голове все смешалось, он просто не представлял, что нужно делать.

Решение пришло само собой. Хотя действительно, оно появилось от какого-то другого Юри, незнакомого и совсем чужого. Брюнет поддался вперед и как зачарованный, ничего не замечая вокруг, протянул подрагивающую руку к лицу мужчины, и огладил большим пальцем его щеку, стирая следы горячих слез. Он чувствовал как подрагивало тело Виктора, видел как часто затрепетали его ресницы и невероятно яркие голубые глаза встретились с его собственными.

Виктор выглядел опешившим. Этот Юри, что сейчас сидел напротив него, никак не шел в сравнение с тем, которого он видел в Японии. В его глазах плескалась решимость и уверенность в своих действиях. Мужчине на мгновение показалось, что они поменялись местами. То тепло, что исходило от юноши успокаивало, оно казалось таким родным. Слезы перестали бесконечно течь, а дрожь понемногу начала утихать.

— Прости меня. — Юри казалось вновь становился собой, его рука прекратила поглаживать мягкую кожу, а кончики ушей начали пылать. — На самом деле, я очень хочу, чтобы ты был со мной, я не хотел расстраивать тебя, Виктор, — японец уже сам готов был заплакать, но в этот момент его тренер повернулся к нему лицом и схватил его за запястья.

— Виктор, ты чего?

Блондин выпрямил плечи. Даже сидя, он все равно был выше Юри. Его взгляд стал в мгновение серьезным, будто он и не плакал вовсе несколько минут назад.

— Это то, что я действительно чувствую, пожалуйста прими это. — Виктор начал медленно приближаться к лицу к японца. Юри понимал к чему это ведет и еще больше залился краской. Да, они уже целовались, и даже на публику, и казалось стесняться сейчас, одним в полутемной комнате, бессмысленно. Однако в этот раз атмосфера была куда интимнее, и от этого брюнету становилось немного не по себе.

Юри начал медленно откланяться, запястья начали зудеть, от усилившейся хватки, и он пытался вырваться из цепких рук Виктора, щеки необузданно горели, то ли от сложившейся ситуации, то ли от работающего обогревателя в номере. Брюнет уже практически лежал спиной на кровати, а под серьезным взглядом тренера было неудобно и страшно.

— Пожалуйста, не отстраняй меня. — глядя прямо глаза собеседника, шептал блондин, — Не говори, что я должен покинуть тебя ради карьеры. — Виктор встал с подоконника, и сделал шаг, подходя вплотную к кровати. — Я никогда не отпущу тебя. — чужое дыхание на губах, и вот Юри уже полностью лежит на покрывале, а на его бедрах сидит Виктор, чей халат так бесстыдно распахнулся, полностью открывая взору крепкую мужскую грудь и рельефно очерченный пресс.

Над Барселоной уже взошла луна, она освятила небольшую комнату одной из гостиниц. Свет из окна освящал тело Виктора, его светлые волосы стали еще белее, он весь как будто светился. Потрясающий вид.

— Виктор? — тихо, словно боясь разбудить зверя, шептал юноша. Его дыхание сбилось, грудь быстро вздымалась, — Что ты делаешь? — паника начала медленно подступать к горлу.

— Юри, — Виктор нахмурил брови, видя как начинает потряхивать парня под ним, его сердце сжалось, он ослабил хватку. — Выслушай меня. Я очень хочу быть с тобой всегда, понимаешь? — его взгляд был полон нежности и одновременно был грустным. Юри молчал.

Виктор освободил правое запястье своего ученика, и крепко сжал его ладонь. На мгновение непутевому ученику показалось, что мужчина что-то хочет сказать, но тот не произносил ни слова. Вместо этого он приблизился к лицу брюнета и легонько прикоснулся к его губам. Юри не сопротивлялся, он был в шоке, зажмурил глаза и сглотнул вязкую слюну. Сейчас он сосредоточился на боли в руке, из-за золотого ободочка на пальце Виктора, лишь бы не принимать все происходящее за действительность.

Мужчина сдался и отстраняясь, грустно улыбнулся. Юри почувствовал эту перемену и раскрыл глаза. Хватка сошла на нет. Но почему-то ему не стало лучше, наоборот, его сердце начало бешено колотиться. Разве он не этого хотел?

— Нет, стой! — парень схватил Виктора за рукав халата, не давая тому подняться.

— Что такое? Разве ты не хотел, чтобы я прекратил? Если ты ничего подобного не чувствуешь, тогда я, — он сделал глубокий вздох. — Тогда я покину тебя.

Нет, Юри ведь совсем не хотел этого. Нужно было просто решиться, просто раскрыть себя.

— Виктор, пожалуйста, — Юри задыхался, его сердце отбивало слишком много ударов, было ощущение, что оно вот-вот выскочит. — Я просто не был готов к подобному. — блондин улыбнулся, весь красный, со смущено бегающим взглядом парнишка, казался сейчас до одури милым. — Я был глупцом. Ты ведь всегда показывал свои чувства ко мне, заботился и поддерживал. А я ничего не делал для тебя, — он закусил губу, прикрыв глаза и выдохнул: — я люблю тебя, Виктор.

— Я знаю. — мужчина медленно потянулся к лицу любимого, сняв с него очки и аккуратно положил их на тумбочку, наконец припадая к губам любимого. Губы Виктора были куда мягче, чем он мог подумать, поцелуй был очень нежным и неторопливым, им обоим хотелось насладится друг другом подольше. Юри захотелось большего. Он медленно приоткрыл рот, несмело дотрагиваясь кончиком языка чужих губ. Тогда Виктор не выдержал. Как давно он думал об этом маленьком похотливом язычке юноши, который он так неожиданно продемонстрировал, выплескивая свой скрытый эрос. Поцелуй стал глубоким, горячим, их языки переплелись в страстном танце. Свободная рука Юри зарылась в белоснежные волосы, чуть оттягивая. Когда воздуха стало не хватать, Виктор наконец отстранился от его губ, и не теряя времени перешел, к шее, попутно расстегивая молнию на кофте брюнета.

— Виктор, а мы не торопимся? — ему безумно были приятны прикосновения своего тренера, он хотел этого не меньше самого Виктора, но это так смущало! У него ведь совсем нет опыта в таких вещах. Черт возьми, да он даже не целовался никогда до недавнего времени.

— Не могу терпеть больше! — снова поцелуй. — Думаю это будет лишним. — он указал на свою оголенную грудь и окончательно избавился от своего халата, оставаясь полностью обнаженным. Юри судорожно сглотнул. Тело чемпиона было прекрасно, аристократичная белая кожа, без единого изъяна, выточенные частыми тренировками мышцы. И хотя японец видел своего тренера и полностью обнаженным раньше, казалось что сейчас он. —… тебе не кажется это нечестным, а, Юри?

Юноша, увлеченный разглядыванием прекрасного, не услышал начало предложения, и с вопросом глянул на Виктора. Тот хихикнул, и резко приподнял своего ученика.

— Ты до сих пор полностью одет, Юри. — тихий шепот на ушко, заставил россыпь мурашек пробежаться вниз по позвоночнику, а осознание сказанного резко выдохнуть от смущения.

Видимо мужчина понял, о чем думает его ученик и вновь улыбнулся.

— Расслабься, просто доверься мне, — с этими словами Виктор чертовски медленно, словно дразня, кончиками пальцев провел вдоль лежащего под ним тела. Наконец избавляясь от злополучной куртки, забрался рукой под футболку, попутно исследуя поцелуями шею и ключицы. Стянув с парня мешающую ткань, и укладывая на спину, мужчина провел кончиками пальцев вдоль обнаженной кожи, чувствуя дрожь, коснулся до мгновенно затвердевшего соска, опуская голову и легонько его облизывая, услышал ласкающий уши судорожный вздох и довольно ухмыльнулся. Его мальчик такой чувствительный.

С каждым движением рук тренера, что продолжали путешествовать по его груди и животу, Юри расслаблялся все сильнее и сильнее. Он доверился. А как иначе? Над ним во всей своей красе, в одном нижнем белье нависает его кумир, которому он вряд ли даже при иных обстоятельствах не смог бы сказать "нет". Руки японца обхватили шею блондина.

— Пожалуйста, я очень хочу этого, — немного неуверенно произнес Юри, и чуть не пожалел о сказанном. Виктор окончательно сорвался. Его зубы вцепились в пуговицу на брюках брюнета, расстегивая ее, а затем и молнию.Сняв с юноши штаны, он медленно, оттягивая момент, начал стягивать его трусы, выпуская на свободу уже стоящий член брюнета. Руки Юри потянулись было вниз, он хотел прикрыться, но их вовремя перехватили.

— Не стоит закрываться от меня, — успокаивающий нежный поцелуй в губы. — Ты очень красивый. — он раздвинул ноги брюнета и поцеловал внутреннюю сторону бедра.

Видимо это было последней каплей и для Юри, он слегка приподнялся на локтях и спустил трусы своего опешившего партнера. Член тренера стоял колом уже очень давно, он был увит вздутыми венами, с сочащейся смазкой головкой, белье было влажным от смазки и пота. Японец взяв все свое мужество в кулак, протянул руку к члену Виктора, и неуверенно обхватив начал медленно двигать ладонью.

Легкий стон вырвался из уст тренера, он непроизвольно схватил Юри за волосы, вталкивая свой член глубоко в его рот. Номер заполнился звуками хлюпанья, протяжных стонов, вперемешку с тихими: "Юри, Юри, Юри".

Он не мог остановится, чувствуя, что финал близко, он с нежностью отстранил японца и перевернул его на спину. Она была такой гладкой на ощупь, Виктор прошелся языком по позвоночнику, добрался до ягодиц, аккуратно сжимая их. Развел идеальные половинки и слегка надавил на девственную дырочку.

Удовольствие сопровождалось болью. Эти противоречивые чувства перемешивались в нем, сводя с ума, он потерял голову, почти тая, как лед в руках любимого мужчины. Юри зарылся в подушку, стараясь заглушить болезненные стоны. Но его уже наверняка услышали из соседних номеров, ему стало все равно. Несмотря на всю двойственность чувств, он страстно желал почувствовать внутри себя Виктора, как он, то полностью выходит, то резко входит в него.

Словно услышал мысленные мольбы, Виктор хмыкнул и вытащил из-под подушки подозрительный на вид тюбик. Юри обратил на него вопросительный взгляд, полный недоверия.

— Не бойся, я не хочу причинять тебе боли, доверься мне, — последние слова прозвучали очень тихо, словно легкий ветерок, вторгнувшийся в номер элитного небоскреба.

Обильно вылив содержимое тюбика себе на руки, он с той же чуткостью прикоснулся к заветному месту. Теперь было не больно, это было очень приятно. Длинные пальцы Виктора осторожно массировали анус японца, который начал постыдно поддаваться вперед на встречу этим прикосновениям. Мужчина без предупреждения вторгся первым пальцем внутрь до первой фаланги. Там было горячо, безумно, что Виктору захотелось плюнуть на все и грубо войти в ученика без всякой подготовки.

Но вместо этого прислушивался к дыханию Юри. Тот уже не стонал и слегка обмяк в его объятиях, его хватало только на тихое поскуливание, то ли от боли, то ли от удовольствия, Виктор не хотел останавливаться.

— Ты в порядке? — тренер услышав в ответ протяжное "угу", вогнал в горячее отверстие второй палец и начал двигать ими быстрее.

Юри было больно, но он пытался это не показывать, они просто не могли остановиться сейчас. Пальцы внутри Юри, которые заглатывались уже полностью, разжигали страсть и огонь по всему телу, расплывались тягучей лавой, перемешиваясь вместе с едва переносимыми ощущениями.

Пальцы прекратили свое движение, Юри кончил под Виктором уже дважды, но член снова стоял, смятые простыни были в сперме и смазке.

— Может остановимся на этом? — Виктор провел рукой по ключице Юри и едва прикоснулся губами к ушной раковине.

Юри уже лежал на кровати, раскинув руки, у него не было сил даже взглянуть на блондина, но прекращать никак не хотел. Он чувствовал вину, еще никогда он не видел, чтобы его тренер плакал из-за его слов, бесконечная улыбка дарила ему хоть немного уверенности, только благодаря этому мужчине он смог зайти так далеко..

— Ты не хочешь? — из последних сил парень приподнялся на одном локте и заглянул в эти небесного цвета глаза.

Витя улыбнулся. — Я просто волнуюсь за твою жизнь.

— Издеваешься?! Не игнорируй меня, я невероятно счастлив быть с тобой.

Мужчина закрыл глаза, по его телу растекалось тепло, многогранность чувств, почти эйфория от услышанного. Он прильнул к брюнету и поцеловал с такой нежностью, будто передавая те самые эмоции своему партнеру. Снова послышались стоны, прерывающиеся поцелуи и всхлипы.

Блондин слегка приподняв корпус Юри примостился к маленькому отверстию и медленно нажимал на него членом. В этот момент японец закричал так, как не кричал за всю свою жизнь. Головка вошла в него, испуг заполонил все остальные ощущения, перед глазами возникла алая пелена, в голове застучала кровь. Даже тело перестало его слушать, оно дрожало, но двигаться было выше его сил, он не упал на матрас лишь потому, что его удерживали сильные руки.

А потом все было как во сне… Его сознание было где то очень далеко, ему казалось что прошла целая вечность, непередаваемое чувство, кажется именно это и называют оргазмом?

В тот момент у Юри, у которого, как он сам думал, уже просто нет сил ни на что, обхватил торс любимого и с силой сам заставил войти в него. Внутри все пылало. Страсть не отступала ни на минуту. Новые ощущения и экстаз заставляли японца двигаться быстрее.

Виктор старался не уступать такому напору, он поднял Юри над собой, переходя в сидячее положение, взяв на себя инициативу. Он чувствовал пик и резко войдя последний раз обильно кончил, из дырочки полилась смазка и сперма, Юри растаял в руках блондина, вся энергия в мгновение исчезла, осталась только легкая усталоть и приятное послевкусие, как от красного вина.

Первобытное желание сменилось осторожной нежностью, Виктор аккуратно положил Юри на смятую постель, словно тот был из стекла, и вот вот разобьется, если слегка сжать его в руках.

Лучи утреннего солнца выглядывали из за плохо зашторенного номера высотки. Начинается новый день. День соревнований.

— Я люблю тебя… Прости, что не сразу решился тебе это сказать, — брюнет лежал в объятиях тренера, глаза его были закрыты.

— Не переживай, я и так это знал. Виктор снова улыбался, как всегда. Японец не могу это видеть, но он был уверен, чувствовал это всем своим существом.

Послышались шаги по коридору. Горничные уже начали свою работу, жизнь забурлила в своем обычном ритме, но Юри показалось что уже все будет по другому.