Геннадий, придумавший самого себя

Геннадий Апельсинович никогда не был, но страшно хотел побыть. Для этого Геннадию Арбузовичу нужно было откуда-то появиться, возникнуть или на худой конец материализоваться. Оказалось, начать быть не так просто, ибо для этого нужно основание в виде некоего события, но Геннадий Грушевич не знал, как это всё делается, потому что у него не было ни собственного существа, ни опыта. "Как мне быть?" — подумал он, — "Я же даже не знаю, что такое быть и как это будет выглядеть. У меня даже нет мыслей и говорить я тоже не могу. Я абстракция". Осознав, что у него не выходит, Геннадий Грейпфрутович начал себя придумывать: "Буду я числом, а ещё лучше символом или понятием". И тогда он стал называться Пустотой, а потом немного подумал и решил никак не называться. Раздражённый собственной игрой, он, уже не будучи ни Геннадием Абрикосовичем, ни пустотой, ни даже тем, что называется "он", решил больше не думать, ибо мысль, не имеющая за собой существующей головы, невозможна. Но как же он ко всему этому пришёл, если не был и не думал? Подумав об этом, Геннадий Бананович понял, что его положение не так уж и похоже на небытие и у него от этой мысли поднялось настроение.