***

Полковник наш рождён был хватом. А постольку поскольку полк отдельный и самокатный, а генерал далеко, то и командовал полковник залихвацки. Перво-наперво он приказал писарю написать приказ о назначении двух замов – замкомпоморде и замполлитра. По морским делам, значит, и по литературной работе. Из «партизанов» — списанного на берег с эскадренного миноносца «Угрюмый» и уволенного в отставку по причине обострения хронической морской болезни капитан-лейтенанта Загогуйко и игумена Храма Всех Святых выноси из Урюпинска, майора запаса Колобородько, призванных на срочные трёхмесячные курсы и приписанных к полку за неимением таковых. Кто-то чего-то в штабе напутал, а генерал подмахнул неглядя, самокатов для этих партизанских майоров не нашлось, потому полковник и назначил их замами, авось никогда его никому заместить не удастся.

Вот они-то и составили святую троицу в мирное время и чрезвычайную тройку в боевой обстановке, триумвират в смысле, который выносил решения и тут же их исполнял. Незамедлительно.

Их так в полку и называли: полковник и ЗэКа, понятно почему, а вовсе не по фене. Феня, впрочем, тоже была, лейтенант медицинской службы Офигения Мартыновна Притомилина, А У Фени всегда в наличии имелась канистра чистого медицинского, и полковник неустанно следил, чтобы канистра неиссякала.

— Слышь, командир, а почему в полку отсутствует в наличии Неупиваемая Чаша? – обратился не по уставу начитанный Колобородько, у него вообще вид был всегда неуставной.

Загогуйко, наоборот, вразвалочку, покачиваясь от очередного приступа морской болезни, его вчера сильно штормило, сказал нечленораздельно:

— Я те щас по фене пошлю.

И послал бы, да не понадобилось, Феня оказалась легка на помине, и неиссякаемая канистра при ней. Свою медицинскую службу Феня знала туго и оприходовала болезных и по науке и народными средствами.

Пока первый батальон изучал диспозицию, второй батальон заходил хреновине во фланг, а третий батальонобходил неприятеля с тыла, полковник держал совет со своим триумвиратом на биваке. Совет держался плохо, бивак разбила рота связи, а взвод огневой поддержки опробовал огненную воду, нашлась работа и Фене. Феня разбила лазарет, стетоскоп и одну из чашек Петри.

Вторую чашку неугомонный замполлитра возвеличил в Неупиваемую Чашу, которая и на самом деле оказалась Неупиваемая. Полковник ещё никогда непивал из чашек Петри, он вообще понятия не имел, что такие существуют и зачем. Он по простому провозгласил:

— У кого, как в атаку, так понос, считать празднующими труса и прекратить празднования по причине военного времени.

А тем временем железная хреновина неумолимо приближалась прямо к биваку…