Много уж рассказано о Нижних Сероглюках, а об инновационной реформе и позабыто как-то. А дело то вот как было…

Ранним осенним утром, проклиная бесперебойный, как подача электричества в заморском Лиссабоне, дождь, и неся на спине сорокадюймовый плазменный телевизор, к Нижним Сероглюкам прямолинейно приближался Красибор Адольфович Зять осемнадцати лет отроду.

Шаги давались ему тяжело, аки спасителю несшему свой крест. Разглядев крайний нижнесероглюкский дом сквозь пряный от свежего перегара туман, Красибор припал на одно колено и блаженно изошел на мат.

В бытность наркоманскою овладела Зятем нехорошая привычка лазать в открытые форточки. Принимать вредные для здоровья зелья Красибор давно уж бросил, а привычка форточная сохранилась и можно сказать процветала, несмотря на полную свою ненадобность. То ли разумом помутился отрок, то ли поспорил с кем, но возникла у него дразнящая необходимость похитить соседский телевизор. Парень был скор на дело, да думать не привык. Куда девать плазменную махину заранее не рассчитал.

Да что там?! Семь бед — один ответ! Троюродная бабка по сестриной линии, та, что дирехтору из райцентра родня, жила неподалеку – в Нижних Сероглюках, и помнилось Красибору, что горевала оная о нехватке в населенном пункте медийных устройств. Так и оказался Красибор Адольфович у легендарного нынче селения. Ни дать ни взять – судьба.

— Кому стол припёр? – любезно и с нескрываемым любопытством поинтересовалась бабка Софа, спозаранку торчащая у въезда в Сероглюки.

— Не стол это бабуль, а телевизор. Валентине Удодьевне несу, давно она уж хотела на аншлаг в широком формате глянуть.

— Так опоздал ты, курчавый, — с нескрываемым удовольствием начала бабка Софа, — померла Удодьевна то. Давно уж… дней восемь.

Уверив доверчивого охламона в смерти любимой родственницы, и поинтересовавшись о возможности подключения usb-устройств к иностранному чуду техники, бабка Софа поплелась домой за отложенной пенсией, оставив обессиленного восемнадцатикилометровым пешим переходом Красибора у въезда в Сероглюки.

На время ее отсутствия пришелся каждодневный сероглючинский ритуал пробуждения. И косяки пошатывающихся, не редко обнимающихся друг с другом потенциальных пользователей плазмы, потянулись из разных концов селения.

— И как он без трубки показывает?! Нашёл дураков! Вот моему «рекорду» тридцатый год уж пошёл, вот телевизор! А это что?! – недоумевал Евпатий Усмурдович — местный электрик.

— Где-то я тебя видел, барыга, лицо то шибко знакомо, — кинул проходивший мимо, но не заинтересовавшийся товаром, Дон Либидо.

— Читал я про такие плязьмы, оттенок не тот выдают, — авторитетно заявил Тимошка-тракторист.

— Дороговато что-то! Без малого триста поллитр получается! – негодовала толпа.

— Вспомнил! Наркоман он с райцентра! – выкрикнул уже далеко отошедший от ажиотажного места Дон Либидо, внезапно ослепленный трагическими воспоминаниями о стрелке с среднезасольскими, где и произошла судьбоносная встреча его с Красибором Адольфовичем.

Вернувшаяся с двумя пятитысячными, зашитыми в безразмерный лиф, бабка Софа обнаружила улепетывающего в сторону райцентра расхитителя социалистической собственности и телевизор в руках личностей далеких от технического прогресса. Евпатий Усмурдович предлагал использовать трофей в качестве бильярдного стола, отец Еремей грозился отлучить всех от церкви, если реликвия не будет передана служителю господа. Но доводы тракториста Тимошки оказались сильнее всех. Обещание уйти в запой на период посевной и оставить поселок без главной и единственной единицы техники утихомирило и божьего служителя и умудренного опытом электрика.

— Целей будут, — прошептала бабка Софа, поглаживая грудь в месте, где были зашиты ценные купюры и ни с чем вернулась домой.

А вечером у молодого тракториста собрались все заинтересованные в инновационной вещи лица.

— Синий цвет не тот, как я и говорил, — с важным видом констатировал факт Тимошка.

Усатый ведущий снова заставлял маловменяемых игроков угадывать абсолютно ненужное им слово. Открыв рот, пьяный в стельку Евпатий Усмурдович выставил указательный палец вперед в попытке высказать свою версию, но так и не решился.

— Да и рожа то, смотри! Рожа то широка! – смог выдавить он из себя.

— Да я и говорю – говно! – отрезал Тимошка.

— Хай-тек, тудыть его в качель.

Как позднее написал в своих мемуарах местный полиционер Мирон Абдулатипович Разбухайло: «президентскую программу по внедрению продуктов инновационной деятельности в отдаленные от областных центров районы администрация Нижних Сероглюков выполнила успешно, несмотря на рьяное противоборство структур связанных с наркомафией». А вы говорите село!