Вот, что я ещё навоял.

 

Все знают, в Нижних Сероглюках всегда что-то интересное, да происходит. Сии чёрные дела начались через полтора месяца после всем известной истории с Трофимом и его Хумером.

Ничто не предвещало беды.

Главная улица пустовала. Жаркое осеннее солнце иссушало опавшую листву. Раздался звук копыт, звякнули шпоры от удара о землю. За тем и седок – Лебедь Иван, бывший агроном, а ныне крёстный отец, или шериф, меж которыми сам не видел разницы, Саус-Грей-Глюк-виля и окрестных деревень и хуторов, спрыгнул, подобрал шпоры и сунул в карман. Крупным планом маленькие бегающие глаза и край шляпы, позаимствованной у Гены-пчеловода, у которой отрезали сетку и основательно вымочили в синих чернилах, потому что чёрных и бурых оттискать не смогли. Крупным планом сзади правое бедро у которого в кобуре покоится травматический, ТТ, от чего-то расшифровываемый Сероглючанами, как «Токаревский Тулев». Наконец вид спереди. За спиной бескрайная песчаная пустыня два на два метра, по которой прокатилось специально для такого случая привезённое из Америки перекати-поле.

С тех пор все узнали – у Сероглюков есть свой крёстный отец, он же шериф. Базой он сделал сеновал, завербовал Статую пионэрки, одев её для солидности в чёрный кожаный костюм, её возлюбленного Егора, вооружённого теперь кастетом, чёрными очками и проводом в ухе, и конечно же Призрака – мужика со странностями, пришедшими только после смерти, но хорошо знающим свою работу – появился, наехал, исчез. Так что у Сероглюков уже и своя мафия появилась. Ради такого дела стал Лебедь вторым человеком в деревне, курящим сигару. Подмяла мафия под себя всех Сероглючинских криминальных авторитетов – и Кузьму, отсевшего четырнадцать суток за хулиганство, и Михалыча, раз превысившего на своей «копейке» разрешённые на скоростной трассе 200 км\ч, деморализовавшего этим инспектора ГИБДД и безнаказанно скрывшегося с места преступления. Повесили даже на главной улице растяжку «Привет Дону Лебидо», как стали называть бывшего агронома. Правда, недолго она простояла – наступила на растяжку дурная корова – заряд и сработал. Тот говяжий суп ещё долго помнили.

Но тут случилось непредвиденное – узнал о мафии грозный начальник Сероглюченского участка полиции, то бишь, полицианер, лейтенант Пономаренко. Наведался он в особняк Дона Лебидо, растёр с ним весь базар

На следующее утро все кто встретил Зинаиду Фёдоровну знали – летит Дон Лебидо в Нью-Йорк, на встречу с другими Донами. На прощание вышла вся деревня. «Покажи им всем» было самое цензурное пожелание, потому, что, как видно, были свои счёты у Сероглючан к Донам.

Погрузился Дон Лебидо в вертолёт и вскоре скрылся за горизонтом.

Но как только через неделю о нём соскучились, да и Михалыч начал ворочать свои тёмные делишки, вернулся Дон Лебидо, привёз десять ящиков виски «Белая Лошадь», а себе трофейный, видно ППШ, почётно повешенный на стенку и показываемый всем гостям. Затем Дон Лебидо вернулся к самогоноварению и сероглюкокрышеванию. Впредь никто не осмеливался предъявлять туда претензии.

А трофейный ППШ всё же выстрелил, но это уже другая история.