Плохо то, что большая половина рассказа — бесконечное, в лоб, давление на жалость и столь же бесчисленные самооправдания. Вот такую переигранную пострадань нужно безжалостно убивать в зародыше:
Скрытый текстВ городе, где я родилась, пьянство родителей — обычное дело, скорее норма, чем отклонение от правил. И быть этим отклонением мне не довелось. Мать, несмотря на высшее образование и эрудированность, часто уходила в запои. Отец нас бросил. И воспитанием никому не нужной девочки занималась полоумная бабка, которая к моему шестнадцатилетию уже не узнавала никого из окружающих, часами сидела на балконе, гладя кошку и повторяя: «Ещё немного и я поеду домой».
Нет, я не пытаюсь давить на жалость, но это легко поймёт тот, кто ходил в школу в чужих застиранных обносках, растоптанных башмаках, и для кого карманные деньги были непозволительной роскошью. Да что там! Запах свежеиспеченных булочек был вместо завтрака и обеда.
Мои одноклассницы мечтали о модных нарядах, а я — нормально поесть и поспать на чистых, непрокуренных простынях. Мальчишки тягали из магазина «Сникерсы», похваляясь ловкостью, а я пыталась заработать, моя полы в местной тошниловке «Зорька». Потом шла домой, где никто не ждал. Ни тебе горячего ужина, ни трёпки за двойку в дневнике. Наверное, кто-то бы даже позавидовал такому постоянству и безразличию. А мне просто хотелось жить по-человечески.
Никогда себя не жалела
Ой ли? Весь рассказ ГГ только и делает, что оплакивает себя, нищасную, и это притом, что в обстоятельствах ее жизни нет ничего запредельного. Если вы хотели показать действительно кромешный мрак, объясняющий ненависть ГГ ко всему миру, то строить рассказ нужно было тоньше, жестче и с другими акцентами (и заодно выправить стилистику). Тогда он мог бы действительно пронимать, потенциал есть.
Нет, я не пытаюсь давить на жалость, но это легко поймёт тот, кто ходил в школу в чужих застиранных обносках, растоптанных башмаках, и для кого карманные деньги были непозволительной роскошью. Да что там! Запах свежеиспеченных булочек был вместо завтрака и обеда.
Мои одноклассницы мечтали о модных нарядах, а я — нормально поесть и поспать на чистых, непрокуренных простынях. Мальчишки тягали из магазина «Сникерсы», похваляясь ловкостью, а я пыталась заработать, моя полы в местной тошниловке «Зорька». Потом шла домой, где никто не ждал. Ни тебе горячего ужина, ни трёпки за двойку в дневнике. Наверное, кто-то бы даже позавидовал такому постоянству и безразличию. А мне просто хотелось жить по-человечески.