ОффтопикСлетают с рябины – с последним листком –
Скелетики солнечных дней.
Перрон с протянувшимся рельсохвостом –
Акулой – улёгся на дне,
Глотая – людей, голубей, поезда,
Вдыхая в толпу креозот…
От Камер-Коллежского вала, с застав,
Задумчиво вечер плывёт.
Холодная осень – (а может, весна) –
Здесь часто почти не понять.
И лента железной дороги… – видна
Из космоса, в городе Ять.
А в городе Аз – в ранних сумерках я
Вхожу в освещённый вагон,
И поезд – (рассыльный культуры вранья) –
Привычно рисует разгон.
И ты, мой попутчик, открыв ноутбук
И книгу зачем-то достав,
Пытаешься скерцо сыграть (но не вслух)
И музыку ветра – с листа.
Стравинский и Глинка, Прокофьев и Глюк
Вплетаются в ритмы колёс…
Гуно, Берлиоз, Дебюсси… Перестук:
Сбылось?.. – Не-сбылось?.. – Не-сбылось?..
Кто ждёт тебя в городе Ять или N.?
– (А впрочем, на что оно мне!) –
И демон коварный – злой дух перемен –
Нам кажет свой профиль в окне.
Ещё не стемнело, а значит, видны
Черты отвратительных вех
В развитии гордой, чудесной страны,
Где счастлив и юн человек.
Но, друг мой, беда – в том, что это не ты,
И вряд ли им станешь, – (как я.)
Ведь к солнцу идя от заветной черты,
Измерив полётом копья
Пространство, туземцы не в силах понять,
Что вечно брести на закат –
Удел прыгунов из шпината в сенат,
(Даждьбог в этом не виноват.)
А музыка ветра и звуки колёс
Несутся – к тебе и ко мне.
И поезд рисует извечный вопрос,
Катясь по бескрайней стране…
Россию умом нам с тобой не объять,
Поскольку безумия дух
В ней светел, и тих, и пугающ, и свят –
Как промыслы вещих старух.
Навстречу плывёт – (а не всё ли равно?) –
Квадратными милями грязь…
Сквозь мутное, в ржавых потёках, окно
Ты смотришь, уже не таясь,
В небес прохудившееся решето –
И мрачно считаешь столбы…
Я русский бы выучил только за ТО. –
И тут же – мгновенно – забыл.
Скелетики солнечных дней.
Перрон с протянувшимся рельсохвостом –
Акулой – улёгся на дне,
Глотая – людей, голубей, поезда,
Вдыхая в толпу креозот…
От Камер-Коллежского вала, с застав,
Задумчиво вечер плывёт.
Холодная осень – (а может, весна) –
Здесь часто почти не понять.
И лента железной дороги… – видна
Из космоса, в городе Ять.
А в городе Аз – в ранних сумерках я
Вхожу в освещённый вагон,
И поезд – (рассыльный культуры вранья) –
Привычно рисует разгон.
И ты, мой попутчик, открыв ноутбук
И книгу зачем-то достав,
Пытаешься скерцо сыграть (но не вслух)
И музыку ветра – с листа.
Стравинский и Глинка, Прокофьев и Глюк
Вплетаются в ритмы колёс…
Гуно, Берлиоз, Дебюсси… Перестук:
Сбылось?.. – Не-сбылось?.. – Не-сбылось?..
Кто ждёт тебя в городе Ять или N.?
– (А впрочем, на что оно мне!) –
И демон коварный – злой дух перемен –
Нам кажет свой профиль в окне.
Ещё не стемнело, а значит, видны
Черты отвратительных вех
В развитии гордой, чудесной страны,
Где счастлив и юн человек.
Но, друг мой, беда – в том, что это не ты,
И вряд ли им станешь, – (как я.)
Ведь к солнцу идя от заветной черты,
Измерив полётом копья
Пространство, туземцы не в силах понять,
Что вечно брести на закат –
Удел прыгунов из шпината в сенат,
(Даждьбог в этом не виноват.)
А музыка ветра и звуки колёс
Несутся – к тебе и ко мне.
И поезд рисует извечный вопрос,
Катясь по бескрайней стране…
Россию умом нам с тобой не объять,
Поскольку безумия дух
В ней светел, и тих, и пугающ, и свят –
Как промыслы вещих старух.
Навстречу плывёт – (а не всё ли равно?) –
Квадратными милями грязь…
Сквозь мутное, в ржавых потёках, окно
Ты смотришь, уже не таясь,
В небес прохудившееся решето –
И мрачно считаешь столбы…
Я русский бы выучил только за ТО. –
И тут же – мгновенно – забыл.