Суд всесторонне изучил материалы дела и готов огласить вердикт.
К пятой главе романа Мелоди "Между молотом и наковальней" предъявлено следующее обвинение:
«Подсудимая Melody обвиняется в написании развлекательной литературы для узкой ЦА, представленной преимущественно не обладающими специальным багажом знаний и не задающимися глубокими вопросами читательницами женского полу: скучающими домохозяйками и экзальтированными девочками. Отягчающие обстоятельства: развлекательная литература является лёгким источником удовольствия и приводит к потере у читателей всякого стимула к мыслительной деятельности.
… книга имеет адресата в виде скучающих домохозяек (отдельно подчёркиваю слово «скучающих»), и экзальтированных девочек.… Книга для них, и героиня книги, по сути, пример и образец для подражания для двух названных категорий женщин. Они могут себе позволить данный стиль поведения. Однако, полагаю, такой стиль поведения всё же не заслуживает уважения и не является желательным и предпочтительным для общества.»
Это обвинение состоит из двух пунктов, которые следует разделить.
1 пункт — данное произведение развлекательное
2 пункт — разлагающее воздействие предъявленной главы на психику двух заявленных категорий ЦА.
Что касается первого пункта.
И Обвинение и Защита единодушно доказали своими аргументами, что роман «Между молотом и наковальней» полностью соответствует термину «развлекательный». То есть написан прекрасным языком, легко воспринимаем и соответствует главному требованию издательств — текст востребован. Поскольку Авторы пишут для читателей, а издательства печатают только то, что читатели согласны покупать, то состава преступления здесь нет. Развлекательность текста — это выбор реального рынка, защищенный законом.
Я хотела предупредить Защиту, что не стоит тратить время на этот аспект, но потом подумала, что Автору будет приятно получить превосходно написанный отзыв на свое произведение, и не стала акцентировать на этом внимание.
2. Переходим ко второму пункту обвинения.
«О разлагающем воздействии предъявленной главы на психику двух заявленных
категорий ЦА — экзальтированных девочек и скучающих домохозяек».
Обвинение и Защита всесторонне осветили этот вопрос с глобальной точки зрения (отличные выступления, зрители справедливо оценили каждого оратора), но к сожалению, ни Обвинение, ни Защита не смогли убедительно доказать, что же именно в рассматриваемой главе может повредить (или не причинить вреда) читателям.
Поясняю, текст оказывает воздействие только в том случае, если читатель отождествляет себя с ГГероем. Или любым другим персонажем книги.
Чтобы не затягивать процесс, суд решил провести самостоятельное расследование, благо по счастливому стечению обстоятельств у меня есть такая возможность — я обладаю достаточной
квалификацией и мой социальный статус в стране проживания, записанный в документах — Hausfrau, что при желании можно перевести на русский как «скучающая домохозяйка».
Суд интересовало, есть ли в тексте что-нибудь, вызывающее отождествление читательницы с ГГероиней? Если есть, то какое влияние оказывает это на психику читательницы.
Обратимся к тексту. Пятая глава выбрана не случайно, это становится ясно после вдумчивого прочтения.
Что мы видим — девочка остается сиротой в 13 лет. Причем погибают оба родителя, и они не простые люди, а посвещенные в тайну семьи. На первый взгляд Автору не имело смысла убивать родителей, которые не стали бы мешать любимой дочке стать ведьмой. Другое дело, если бы они были простыми людьми, которые наверняка бы запретили дочери странные знакомства и увлечения. Так для чего понадобилось Автору вводить в текст такой на первый взгляд неоправданный поворот сюжета. Поясняю — это сделано с умыслом. Автор — Мастер высочайшего класса по владению техникой лингвистического нейропрограммирования.
Смерть родителей — это «якорь внимания» оставленный для читателей-мужчин.
Поясняю для непосвященных в теорию — «якоря внимания» — это опознаваемые читателем символы, которые он на подсознательном уровне воспринимает как безопасные, вызывающие доверие, или наоборот отталкивающие, предупреждающие.
Психологами доказано, что мужчины не отождествляют себя с женскими персонажами, поэтому автором и использован данный «якорь», рассчитанный на поколение, воспитанное на Гарри Поттере. Читатель сразу же распознает первоисточник и автоматически чувствует симпатию к ГГероине.
В книге использованы русские имена, ГГероиню зовут «Катя», учительницу Анна Ивановна, тетю Алиной. Книга ориентирована на русскоязычную аудиторию, что автоматически разрывает отождествление у иностранных читательниц, если роман переведут на другие языки.
Есть ли в тексте главы «якоря внимания» рассчитанные на русскоязычных женщин? И какое влияние они оказывают? Я нашла несколько:
1. «Мама-папа, у меня сегодня семестральная контрольная по английскому, а я решила остаться дома?»
Этот «якорь» разбивает отождествление с ГГероиней у школьниц. Общеизвестно, что в наших школах четверти, а не семестры.
2. «Даже дома, в котором я могла бы о них вспомнить: квартиру продали уже
через месяц...»
Этот «якорь» сразу же разбивает отождествление у взрослых читательниц, которые знают о законе, защищающем права несовершеннолетних. Во всех русскоязычных странах продать квартиру, в которой прописан несовершеннолетний, невозможно и за полгода, даже с использованием магии. Ее отказываются покупать. Ребенок в любое время может подать иск об ущемлении прав и аннулировать сделку.
3. «Я ни с кем не связывалась, ни со странными, ни с нестранными.»
«Никаких вечеринок, никаких подарков».
В пятой главе дан образ тихой, замкнутой, погруженной в свое горе девочки, которая лучшие подростковые годы между 13 и 18, когда заводят друзей, влюбляются и учатся общаться, проводит в изоляции и одиночестве.
А в первый четырех главах романа — ГГероиня разбитная, веселая, смелая, не закомплексованная и знающая себе цену женщина.
Это бросающееся в глаза несоответствие образа — очень хитро продуманный «якорь», мастерская работа, потому что имеет двойное воздействие. Поясняю.
У читательниц, очарованных образом легкомысленной ГГероини, пятая глава разрушает отождествление. А у тихих скромных мышек, которым ближе образ обиженной судьбой девочки, как только они принимают такую идею, сразу где разрушается воздействие образа легкомысленного персонажа.
Прекрасная работа, Автор!
4. И последний пятый «якорь», оставленный в тексте. Он очень сложен, потому что такой же многоплановый, как и предыдущий.
«Через неделю я стояла на старом деревенском кладбище возле простой на вид мраморной плиты с надписью «Алиция Орлова». На плите сидела высеченная из того же мрамора молодая женщина в красивом, длинном платье и c моим лицом.»
«В годовщину ее смерти я заказывала молебен в костеле.»
Эти два предложения сразу же отсекают от отождествления всю территорию России. «Костел» — это специальный термин, говорящий, что ГГероиня и ее прабабка принадлежат польской католической церкви. Иначе бы Автор написала — «собор» или «церковь», этот термин распространятся на все религии без исключения. Но «костел» имеет только одно значение — польский католицизм. А деревенское кладбище с мраморным надгробием (уцелевшим за последнее столетие) можно найти только на землях Западной Украины, Белоруссии или Литвы. Но жители этих земель по сути своей язычники и поминать предков приходят на могилу не с цветами, а по языческому обряду с угощением — чтобы умилостивить предков, оставляют на могиле еду и питье.
ГГероиня приносит цветы — что для читательницам из этих земель чуждый образ.
Остался последний нюанс — «заказанная служба в костеле». Девочка, оставшаяся в 13 лет сиротой и растущая без внимания, то есть с прерванной семейной традицией, да еще на территории, где церковь, отделена от государства, не станет этого делать. Для такого поступка нужна осознанность.
Но если ГГероиня принадлежит христианской церкви, то есть верует в Бога, она автоматически лишается силы, как ведьма, а если не верит, то ей и в голову не придет соблюдать обычай, который в ее окружении никто не практикует. Еженедельное обязательное посещение церкви распространено только на католических территориях Польши, Италии и Испании.
Последний якорь освободил от отождествления всех верующих, а так же всех атеистов.
И чтобы сделать рассмотрение текста полным, хочу подтвердить его бесспорную принадлежность к жанру ЖЮФ. У Автора тонкое и неповторимое чувство юмора. Чтобы не лишать пятую главу принадлежность к жанру, а по настроению главы ГГероине не до шуток, Автор находит очень остроумный выход. Я говорю о завещании родителей.
«Прошу наши тела сжечь, а прах развеять над тайгой».
Не над лесом или рекой, даже не над морем, что предположило бы увеселительную поездку с приобретение заграничного тура, а именно над тайгой — местом, загадочным, далеким и точно на карте не определенным. Браво, Автор!
Как видите, думающая женщина может при чтении одной только пятой главы узнать массу интересного и развлекательного, дающее работу уму и поднимающее настроение, а не думающие читательницы любой группы ЦА надежно защищены Автором, воздействием на подсознание.
Поэтому на основании неоспоримых доказательств оглашаю вердикт суда:
… книга имеет адресата в виде скучающих домохозяек (отдельно подчёркиваю слово «скучающих»), и экзальтированных девочек.… Книга для них, и героиня книги, по сути, пример и образец для подражания для двух названных категорий женщин. Они могут себе позволить данный стиль поведения. Однако, полагаю, такой стиль поведения всё же не заслуживает уважения и не является желательным и предпочтительным для общества.»