Он был злобен, силён и чертовски хорош собой. Наш герой. Им гордился весь город.

По ночам из глухих подворотен в город проникали ядовитые слухи: «Он глуп. Не способен защитить город. Он зависим от оруженосца… самовлюблён… слаб...» Мы не верили наветам завистников, ибо знали: когда на горе свистнет рак и на город хлынут полчища нечисти — он возглавит нашу маленькую армию.

В каждом доме была заготовлена точка святой воды, арбалет, колчан стрел, смоченных в растворе негасимого огня и меч, лезвие которого было покрыто тонким слоем серебра. Каждый мужчина был готов драться до последней капли крови, каждая женщина от зубов знала лечебные заклинания и график зависимости убойной силы арбалетного болта от расстояния. Мы были готовы защищать жилища, стариков, детей и нашу главную реликвию — Уши мёртвого осла. Они хранились в церкви города, на алтаре из мореного дерева, заключённые в прозрачную ледяную сферу. Зачем они понадобились нечисти — неизвестно. Но все соседние города в округе уже лишились градообразующих артефактов, и теперь со дня на день нас ожидала та же участь — нападение.

На тринадцатый день ожидания рак на горе свистнул. Из округи разом пропали крысы, прокажённые и свидетели Иеговы. Мы поняли — пора. Мы пришли к нашему герою и сказали ему: Ты — единственный достоин быть поводырём, пришло время стать им. Возьми в руки меч и возглавь войско.

— Мне нужно золото…

Мы раскупорили кубышки и швырнули к его ногам все ценности, до последнего нательного креста.

— Мне нужно лучшее вино…

Мы прикатили ему бочки из старых подвалов.

— Мне нужны ваши дочери.

Из толпы вышел кузнец. Он замахнулся пудовым кулаком со свинцовым кастетом и размозжил герою голову.

А ночью пришла нечисть. Они шли бесконечной, огромной волной. До самого горизонта нельзя было разглядеть ничего, кроме полуразложившихся, подволакивающих конечности, кособоко движущихся тел. Мы вспомнили Героя и стали плечом к плечу. Мы подняли мечи. Наши жёны с арбалетами в руках заняли позиции на крышах и выступах стен. И битва началась. Весь мир сузился до крошечного полутораметрового отрезка, одним концом которого был ты, другим — противник, а вектором — рука с мечом. Каждый из человека превратился в автомат, способный только рубить и колоть, колоть и рубить, рубить и колоть. Векторы бесновались направлениями: замах, удар, замах, удар, замах, удар, выпад. Мы не чувствовали боль — у автоматов нет нервов, не знали усталости — у механизмов нет сознания, и ничего не боялись — чувства тоже не входили в комплект бойца. Если бы мы остановились хоть на минуту — битва была бы проиграна, но мы не останавливались — нас вело учение нашего поводыря. Его жестокость научила нас игнорировать на боль, его насмешки привили привычку отключать сознание, а его подлость и беспринципность научили нас плевать на чувства. Мы выстояли. Когда церковной крыши коснулся первый луч, каждый оглянулся по сторонам. Нас окружали люди — никого, кроме людей в нашем городе больше не было.

В честь освобождения города устроили гуляния, а на найденного в доме Героя золота мы воздвигнули ему памятник. Совет долго совещался, какой образ лучше всего отобразит противоречивый подвиг нашего поводыря и после жарких споров проект был наконец-то принят. Теперь на нашей главной площади высится огромный бублик с большущей дырой. Приезжайте посмотреть.