Итак. 1 часть — детство героя, до слов «Второй раз война прокатилась»…
ОффтопикВ самом начале у тебя очень много пафоса. Герой пишет, что
шел за ней, был ее рабом и слугой, был ее повелителем и хозяином. Чувствуя ее дыхание, переставал быть собой и становился чудовищем. Не боящимся смерти, беспощадным и бесстрашным, но все же чудовищем…
Война для него — страсть, так? Но сначала ты рисуешь образ простого деревенского парня из бедной семьи. Причем рисуешь повествовательно. Ты рассказываешь, но не показываешь его в действиях, поступках. Я сама этим страдаю, потому и у других вижу.) Я как будто автобиографию читаю. Есть хорошие детали: про мундир и сапоги, про лукошко и рыбу. Но их мало. Я не вижу деревню, где живут герои. Какая она? Как у славян или у скандинавов? Или у кельтов? Где стоит? Кто ими правит? Никаких пространственно-временных привязок. И почему герой извиняется, что видит некрасивовсть матери? Здесь звучит какая-то фальшивая нотка. Понятно, что ему больно видеть ее такой, что отец — ярок, а мать — серая мышка, и герой чувствует противоречие. Но есть тут какая-то жестокая нотка. Он на нее смотрит как на чужую женщину, недостойную быть рядом с красавцем-отцом. И потом он вроде рассказывает, как был кормильцем семьи, но все это как-то вымученно, по обязанности. Я тут не вижу в этой части молодого парня. Ему будто лет семьдесят: холодное отношение к жизни. А как же страсть? Хотя бы к войне?
Идем дальше. Вот началась война…
ОффтопикУ главного героя убивают ВСЕХ! А ты сначала рассказываешь, что убили пса, потом соседа, и только в конце доходишь до семьи. Если так нарастает напряжение, то вышло неудачно. Такое ощущение, что, увидев мертвую деревню, он кинулся выяснять судьбу собаки, потом не к месту вспоминать о взаимоотношениях с соседом, а потом, мимоходом, и до семьи очередь нашла. Потом будут моменты, в которые я поверю: с запахом матери, например. Это хорошо вышло. Но вот такое ощущение, что в герое все выгорело намного раньше, а не после смерти семьи. Он мстит. И вот снова противоречие: в начале рассказа ты пишешь о страсти к войне. Так, словно он ее любит, жаждет, поклоняется ей, дышит ею. А на самом деле это страсть не к войне, а к мести — очень разные вещи! И опять механистичность главного героя. Описание того, что он делает. Ну не вижу я ни одной реальной картинки: КАК он это делает. И почему, интересно, женщин ему насиловать нормально, а детей жалко? Фальшь. Если он озлоблен, то будет убивать всех. Если в нем есть милосердие — то может просто избегать убийства слабых. Обрати внимание: эрды не насиловали человеческих женщин! Это важно. Герою не за что мстить именно этим способом. Вот если бы ты написала, что женщин он тоже убивал, не насилуя, а как врагов, нелюдей, как убили его, героя, женщин, я бы в это поверила. И на этом фоне милосердие к детям могло бы проскочить. Но насилие оборачивается против героя, и очень резко. Он, предположительно, убивает эрдов как нелюдей, как бешеное опасное зверье. Но самку зверя не насилуют, ее просто убивают. И мне дико не хватает его эмоций. Он просто как сено косит. Неужели запах крови не чудится, крики в ушах не стоят? А ведь рядом его товарищи гибнут. В общем, не драма, а производственный роман.
И вот мы добрались до финала, он же кульминация.
ОффтопикЯ ждала взрыва. Накала страстей. Но герой упорно верен самому себе! Он опять все сделал размеренно и монотонно. И я не могу понять — почему. Сколько было этих женщин, сколько детей? Почему он сломался на этих? Время пришло? Устал от войны? Но ты не показываешь его напряжения до этого. Он у тебя переживает не о том, что остался один-одинешенек, убийцей и насильником, а о том, что до чинов не дослужился. Нормальный такой хозяйственный подход. Вспомни классическую песню: «Враги сожгли родную хату, убили всю его семью...» Герой в ней приходит первым делом на могилу жены. И пафоса там почти нет, но плакать и выть хочется, как он с ней разговаривает. И поэтому я не верю, что в твоем Яне нарастает напряжение. Он спокоен и деловит. Посылают его грабить и уничтожать мирные уже села — и ладно! Рядом горы трупов, женщины кричат под насильниками, а он мальчишке подмигивает. Да уж, очень бы успокоило меня, на месте героини, такое подмигивание. Ну не могла она ему в такой ситуации поверить. Почему ты не дала хоть одну живую сцену? Почему он не увидел ее, насилуемую, и не разглядел в ней свою Олешу, бьющуюся под насильником и убийцей? Вот если бы он с нее своего бывшего дружка стянул, едва не убив, да кровь вытер, да ужас в глазах ее разглядел — тогда у него могла бы душа перевернуться. Понимаешь, у тебя здесь богатейшие возможности для фактуры и пафоса. А ты не показала ни одного трупа, ни одного ужаса войны. И какая тут страсть? Ладно, я поверю, что они, изгнанники, ушли из деревни. Потому как ему, взявшему в жены нелюдь, все вслед плевались бы. А ее, лёгшую под врага, убийцу, свои перестали бы за человека считать. И чудесным образом боги им помогают основать новое селение! Да с ними бы в нормальных условиях ни торговать, ни разговаривать никто не стал, если бы вообще однажды ночью не подпалили, приперев дверь колом. Вот если бы, опять же, ты не стала давать полный хеппи-энд, можно было бы героев показать в момент, когда они уже вместе, но самое страшное и тяжелое — противостояние остальному миру — только еще предстоит. Я бы первая начала болеть и дико переживать, потому что впереди у них — только ужас и изгнание. Но в этот краткий миг, найдя друг друга, они могут быть счастливы. Даже понимая, что вот-вот погибнут! А у нее ведь еще и ребенок… Вот это было бы очень сильно. Это меня бы дернуло. А так ты их быстренько провела парой фраз через все неприятности (мелкие такие!) и даже не дала посочувствовать читателю.
Теперь о том, что понравилось, а то ты решишь, что все очень плохо.
ОффтопикИз этого рассказа можно сделать конфетку. И если ты над ним поработаешь, то наверняка сделаешь. Меньше повествования — больше действия. Две-три живых сцены — и отношение к герою будет совсем другим. Покажи мне его над трупами семьи: как он их видит, как хоронит, как просится после этого в солдаты. Покажи мне, как он убивает. Пусть даже и женщину — не видя в ней человека. Продает ребенка? Пусть. Пусть оторвет его от трупа матери, раз уж ты не делаешь из него благородного мстителя, и кинет скупщику рабами. И пусть потом! вспомнит этого ребенка, когда вернется домой и увидит осиротевших детей в собственной деревне. Чтоб он ему ночью снился, чтоб он тосковал по мирной жизни, а его опять на войну! Да чтоб ему сдохнуть — этому полковнику! Понимаешь? И чтобы увидев свою Войну, он не слюни распустил, а задранное платье увидел, молчаливый вой в ее глазах, губы прокушенные, мальчишку, бьющегося и рычащего волчонком… Чтобы твой герой поступок совершил! А потом не побоялся этих двоих защитить, зная, что впереди не мирная жизнь хозяином собственного хутора (хутора, потому что хоть десять деревень он заложит — кто пойдет жить к ренегату и предателю?), а новый бой — против всего мира. И вот когда ты все это сделаешь, а ты же умница, ты можешь еще лучше, чем я написала, я к тебе приду аплодировать, вычитывать и радоваться.
Вот. Как-то так. И извини, если получилось многовато и страшновато. Потому что твой рассказ действительно меня зацепил, и мне очень хочется. чтобы раскрыла весь потенциал идеи, в нем заложенной. А я за тебя буду болеть!)))
Вот. Как-то так. И извини, если получилось многовато и страшновато. Потому что твой рассказ действительно меня зацепил, и мне очень хочется. чтобы раскрыла весь потенциал идеи, в нем заложенной. А я за тебя буду болеть!)))