Начало, кстати, по мне так и вовсе фатальное. «Красавицы-сосны,» «строгие ели», «торжественный караул» (кстати, караул повторять так близко не стоило, слово-то совсем уж того… особенное), оно же торжественный, литературный… даже не стиль, штиль, которым сейчас, кажись, уже не говорят и не пишут. Но дело авторское. Еще и от первого лица? Ну откуда в обычной деревне такой интеллигент старомодный выискался? Потом оказывается, что неоткуда ему, такому, выискаться. Не стал бы он описывать красоты такими вот словами, и автору, на мой взгляд, «проще» стоило бы слегка быть.

Дальше язык опять же пестрит такими «милыми» словечками и фразами. «Сильнейший кризис личности», «катарсис», «токсическое поражение организма». Ну да ладно.

По рассказу в общем.

Написано очень даже неплохо, местами я бы сказал, что даже вполне интересно, я согласен, но единственное, что меня покоробило – я о вине отца ГГ догадался гораздо раньше, чем это было нужно автору. Где-то от того момента, как началась эта милая «видеоконференция». И та шикарная сцена с избиением, где они мило объясняли друг другу что и как, показалась мне не совсем интересной, вернее, очень даже неинтересной. Заскучал я. И запутался. Потому что автор захотел придумать запутанную предысторию, чтобы оправдать друга ГГ, а в результате, запутал и самого читателя.

В то время, как то, что было интересно, автор взял да вырезал, умолчал. Что на самом деле сделал ГГ? Порвал с отцом? Убежал в деревню? С какого бодуна пришла ему в голову столь «интересная» мыслишка? Меня интересуют изменения в героях, которые автор как раз обошел стороной. Может, не хватило слегка знаков, может, еще что-то, но текст как бы остался незаконченным, оттого осталось во мне, как читателе, странное чувство недовольства.

Нет выводов, которые вытянул ГГ из этой истории, нет того, что он сам решил. Удрать в деревню пожить на природе это, имхо, не решение. Нет его разговора с отцом. Нет его оценки происходящего. Да ничего нет из того, что меня интересует на самом деле.

Рассказ понравился, да, но оставил острое чувство недосказанности. Очень много чего осталось за бортом.