И все сразу ворчат, ну что вы, какой Югли, выдумали тоже – Югли, сказали тоже – Югли, какой Югли, ужас какой – Югли, что, кроме Югли и нет никого больше?
Югли слишком большой, говорит дядюшка Метелиц.
Югли слишком маленький, говорит прапратетушка Гололедишна.
Югли слишком глупый, говорит Снежин.
Югли слишком глупый, говорит ветер в трубе, какой-то там родственник по какой-то там линии.
А вот – Югли, — говорит прабабушка Снежица.
И все смотрят на Югли, что за Югли такой, да справится ли, а то мало ли, детей-то в Таймбурге пруд пруди, уж неужто получше Югли не найдется.
Ветер в трубе прислушивается, прабабушка Снежица поддувает, Снежин заглядывает Югли в раскрасневшееся лицо. Югли как Югли, не лучше, не хуже других, спешит домй, надо еще хлеба взять, и пряников рождественских, и крылопатку, и огонь для камина купить. А там и домой можно, огонь в очаг пустить, сидеть в тепле, слушать вой ветра.
Ну да ладно.
Пусть будет Югли.
Тут по обычаю Югли стучат в окно, подойдет, не подойдет, ждут. Если не пойдет к окну, к холодлу зимы, к темноте студеной ночи – не наш человек, не годится. А вот если не побоится…
Не боится Югли, идет к окну, с интересом смотрит на весточку, которую сестрица Морозица набросала инеем на стекле.
Все понимает Югли.
Его выбрали.
Югли кланяется сестрице Морозице, и прабабушке Снежице, и дядюшке Метелицу, и
Снежину, и всем-всем, а особо ветру, который живет в трубе. Пишет весточку родным, чтобы к ужину не ждали, а то мало ли когда Югли вернется. Одвается по погоде, прапратетушка Гололедишна неодобрительно смотрит на новомодную курточку и ботинки, вздыхает что-то, что вот раньше-то в старые добрые времена так не ходили…
Ну и тут по традиции потолок темнеет, серебряные звезды из темноты сыплются. Югли уже не маленький, уже знает всё, а всё-таки ему расскажут, ну по традиции так положено. Что беда случилась, Зимушка-Зима Новый Год в серебряной клетке спрятала, теперь Новый Год не наступит, если Югли его не освободит. Если, конечно, не испугается Югли, пойдет за дальние дали и ближние близи, высокие выси и низкие низи.
Югли кивает.
Югли пойдет.
Ну и тут снова по обычаю все идут к Югли, велят Югли выбирать, что он с собой в путь возмет. Сестрица Морозица говорит, я тебе подарю свечку, которая тьму отгоняет, а прапратетушка Гололедишна говорит, а я тебе подарю волшебный компас, который путь укажет, а прабабушка Снежица говорит, я тебе санки волшебные подарю, они тебя от ран вылечат… ой-ой, вссе-то перепутала прабабушка Снежица, не от ран вылечат, а увезут тебя по небу, куда захочешь. А ветер в трубе говорит, а я тебе волшебный шар подарю, в нем будущее видно, а…
Вот так вот все Югли свои подарки показали, а Югли выбирать будет, чей подарок ему милей, с чем он пойдет в путь.
А Югли посмотрел – и волшебный шар выбрал.
И дядюшка Метелиц испугался.
И прапратетушка Гололедишна испугалась.
И прабабушка Снежица испугалась.
И сестрица Морозица.
И Снежин.
А больше всех – ветер в трубе.
И зашептались все, зашептались, зашушукались, да как это так, да первый раз такое за много-много веков, чтобы кто-то выбрал волшебный шар.
Что-то будет теперь.
Ну, дядюшка Метелиц всех успокаивает, что же, и волшебный шар пригодится тоже, не зря же его делали.
Югли идет из тепла на улицу, в снежную круговороть, кутается потеплее, шагает через старый город, припорошенный снежком, мимо газетных киосков, мимо пестрящих новостей, белые против черных, черные против белых, синие против красных, красные против синих, война неизбежна…
Югли спешит к городским воротам, за окраину города, там темно, там уже нет праздничных огней, там начинается лес, глубокий, темный, который кажется бесконечным. Тут-то Югли и пожалеет, что санки не взял, дорог-то в лесу нет. И что компас не взял, Югли тоже пожалеет, вот теперь ищи-свищи этот новый год. Ну да ничего, что есть, то есть, Югли в шар смотрит, чего-то там видит, на город через шар смотрит, на лес…
Югли в лес идет.
Остальные за ним издалека смотрят, дядюшка Метелиц, прапратетушка Гололедишна, прабабушка Снежица, сестрица Морозица, ветер в трубе – смотрят издалека, как-то Югли по лесу пройдет, как-то Зимушку-Зиму одолеет, как-то Новый год из Серебряной клетки выпустит. А Югли ничего, Югли в шар смотрит, видит, где в ловушку попадет, где в силки, где в ветвях запутается, где в снегу заплутаает, а где на тропу выйдет. Зимушка-Зима притаится, в засаде устроится, а Югли мимо пройдет, Югли же в шар смотрит.
Дома родители Югли письмо читают, что Югли к ужину не ждите, а когда вернется, неведомо. Папа Югли телевизор включает, а там опять все то же, синие против красных, красные против синих, черные против белых, белые против черных, война неизбежна…
А Зимушка-Зима Югли выследила. Долго ли ей. Понесась по веткам, закружилась, завьюжила, у-у-у-ух, вот-вот схватит…
А Югли р-раз – и в сторону.
Р-р-аз – и в другую.
Югли же в шар волшебный смотрит, Югли же видит, куда Зимушка-Зима кинется.
Раз, два, хлоп, хлоп, запуталась Зимушка-Зима, затерялась, а где Югли, а не видать Югли. А Югли уже во-о-о-н где далеко, лестницу нашел, что до самой луны ведет, ступенька за ступенькой, все круче, все дальше и дальше прыгать приходится. Ну да ничего, Югли смотрит, где какая ступенька подточена, он на ту и не встанет, Югли же в шар смотрит, будущее видит.
Так-то Югли – раз-два-три – до месяца добрался, а там серебряная клетка висит, здоровущая такая клетища, а там Новый Год сидит, крыльями хлопает, радуется, освободитель пришел.
Вот и ключ на ступеньках лежит.
А тебе здесь хорошо, спрашивает Югли.
А хорошо, говорит Новый Год, у меня тут хоромы до небес, и комнаты, комнаты, комнаты, и зал с камином, и лестницы, только как же люди без Нового года-то…
А ничего, говорит Югли, обойдутся.
Да как так обойдутся, спрашивает Новый Год.
А вот так, говорит Югли. И Новому Году кланяется, не поминай лихом, и все такое.
И домой идет.
И не просто идет, а так идет, чтобы Зимушку-Зиму встретить, где она там прячется. Вот Зимушка-Зима на него уш-ш-ш-шух-х-х – налетела, крыльями белыми машет, отдавай, отдавай ключи.
А Югли раз – и ключи протягивает.
И тут-то все захлопотали,
И дядюшка Метелиц.
И прапратетушка Гололедишна.
И прабабушка Снежица.
И сестрица Морозица.
И Снежин.
А больше всех – ветер в трубе.
Да как так, да как можно-то, вот зачем Югли выбрали, кому он нужен вообше, этот Югли, кто вообще предложил Югли этого…
Это все прабабушка Снежица виновата.
А что прабабушка Снежица, ворчит прабабушка Снежица, кто ж знал, что так будет-то, первый раз у нас такое, чтобы кого-то выбрали, а он раз – и Новый Год-то не выпустил.
Вот так бывает.
Югли домой идет, в дверь стучится, отец Югли открывает, тут же дверь захлопывает. Югли в дверь колотит, отец снова открывает, и смотрит на Югли, как на… не на Югли, а сквозь Югли смотрит.
И все сквозь Югли смотрят.
На стол собирают, огонь в очаге поправляют, мама чай разливает, на Югли никто не смотрит.
Югли не выдерживает, Югли срывается на крик, да вы не понимаете, да вы сами-то посмотрите, сами-то…
И шар показывает.
В котором будущее видно.
Люди шар смотрят, а там…
Мама плачет.
Отец Югли сжимает кулаки, до крови. Обнимает Югли, молодец, пацан…
Сестренка маленькая еще, еще не понимает.
Старший брат хочет выругаться, а дома ругаться нельзя.
И дядюшка Метелиц, и прапратетушка Гололедишна, и прабабушка Снежица, и сестрица Морозица, и Снежин, а больше всех – ветер в трубе, смотрят, слушают, понять не могут, что-то там Югли в шаре увидел…
Отец комкает газету, бросает в мусор, на газете пестреют заголовки – синие против красных, красные против синих, война неизбежна…
А пусть будет Югли, говорит прабабушка Снежица.
И все сразу ворчат, ну что вы, какой Югли, выдумали тоже – Югли, сказали тоже – Югли, какой Югли, ужас какой – Югли, что, кроме Югли и нет никого больше?
Югли слишком большой, говорит дядюшка Метелиц.
Югли слишком маленький, говорит прапратетушка Гололедишна.
Югли слишком глупый, говорит Снежин.
Югли слишком глупый, говорит ветер в трубе, какой-то там родственник по какой-то там линии.
А вот – Югли, — говорит прабабушка Снежица.
И все смотрят на Югли, что за Югли такой, да справится ли, а то мало ли, детей-то в Таймбурге пруд пруди, уж неужто получше Югли не найдется.
Ветер в трубе прислушивается, прабабушка Снежица поддувает, Снежин заглядывает Югли в раскрасневшееся лицо. Югли как Югли, не лучше, не хуже других, спешит домй, надо еще хлеба взять, и пряников рождественских, и крылопатку, и огонь для камина купить. А там и домой можно, огонь в очаг пустить, сидеть в тепле, слушать вой ветра.
Ну да ладно.
Пусть будет Югли.
Тут по обычаю Югли стучат в окно, подойдет, не подойдет, ждут. Если не пойдет к окну, к холодлу зимы, к темноте студеной ночи – не наш человек, не годится. А вот если не побоится…
Не боится Югли, идет к окну, с интересом смотрит на весточку, которую сестрица Морозица набросала инеем на стекле.
Все понимает Югли.
Его выбрали.
Югли кланяется сестрице Морозице, и прабабушке Снежице, и дядюшке Метелицу, и
Снежину, и всем-всем, а особо ветру, который живет в трубе. Пишет весточку родным, чтобы к ужину не ждали, а то мало ли когда Югли вернется. Одвается по погоде, прапратетушка Гололедишна неодобрительно смотрит на новомодную курточку и ботинки, вздыхает что-то, что вот раньше-то в старые добрые времена так не ходили…
Ну и тут по традиции потолок темнеет, серебряные звезды из темноты сыплются. Югли уже не маленький, уже знает всё, а всё-таки ему расскажут, ну по традиции так положено. Что беда случилась, Зимушка-Зима Новый Год в серебряной клетке спрятала, теперь Новый Год не наступит, если Югли его не освободит. Если, конечно, не испугается Югли, пойдет за дальние дали и ближние близи, высокие выси и низкие низи.
Югли кивает.
Югли пойдет.
Ну и тут снова по обычаю все идут к Югли, велят Югли выбирать, что он с собой в путь возмет. Сестрица Морозица говорит, я тебе подарю свечку, которая тьму отгоняет, а прапратетушка Гололедишна говорит, а я тебе подарю волшебный компас, который путь укажет, а прабабушка Снежица говорит, я тебе санки волшебные подарю, они тебя от ран вылечат… ой-ой, вссе-то перепутала прабабушка Снежица, не от ран вылечат, а увезут тебя по небу, куда захочешь. А ветер в трубе говорит, а я тебе волшебный шар подарю, в нем будущее видно, а…
Вот так вот все Югли свои подарки показали, а Югли выбирать будет, чей подарок ему милей, с чем он пойдет в путь.
А Югли посмотрел – и волшебный шар выбрал.
И дядюшка Метелиц испугался.
И прапратетушка Гололедишна испугалась.
И прабабушка Снежица испугалась.
И сестрица Морозица.
И Снежин.
А больше всех – ветер в трубе.
И зашептались все, зашептались, зашушукались, да как это так, да первый раз такое за много-много веков, чтобы кто-то выбрал волшебный шар.
Что-то будет теперь.
Ну, дядюшка Метелиц всех успокаивает, что же, и волшебный шар пригодится тоже, не зря же его делали.
Югли идет из тепла на улицу, в снежную круговороть, кутается потеплее, шагает через старый город, припорошенный снежком, мимо газетных киосков, мимо пестрящих новостей, белые против черных, черные против белых, синие против красных, красные против синих, война неизбежна…
Югли спешит к городским воротам, за окраину города, там темно, там уже нет праздничных огней, там начинается лес, глубокий, темный, который кажется бесконечным. Тут-то Югли и пожалеет, что санки не взял, дорог-то в лесу нет. И что компас не взял, Югли тоже пожалеет, вот теперь ищи-свищи этот новый год. Ну да ничего, что есть, то есть, Югли в шар смотрит, чего-то там видит, на город через шар смотрит, на лес…
Югли в лес идет.
Остальные за ним издалека смотрят, дядюшка Метелиц, прапратетушка Гололедишна, прабабушка Снежица, сестрица Морозица, ветер в трубе – смотрят издалека, как-то Югли по лесу пройдет, как-то Зимушку-Зиму одолеет, как-то Новый год из Серебряной клетки выпустит. А Югли ничего, Югли в шар смотрит, видит, где в ловушку попадет, где в силки, где в ветвях запутается, где в снегу заплутаает, а где на тропу выйдет. Зимушка-Зима притаится, в засаде устроится, а Югли мимо пройдет, Югли же в шар смотрит.
Дома родители Югли письмо читают, что Югли к ужину не ждите, а когда вернется, неведомо. Папа Югли телевизор включает, а там опять все то же, синие против красных, красные против синих, черные против белых, белые против черных, война неизбежна…
А Зимушка-Зима Югли выследила. Долго ли ей. Понесась по веткам, закружилась, завьюжила, у-у-у-ух, вот-вот схватит…
А Югли р-раз – и в сторону.
Р-р-аз – и в другую.
Югли же в шар волшебный смотрит, Югли же видит, куда Зимушка-Зима кинется.
Раз, два, хлоп, хлоп, запуталась Зимушка-Зима, затерялась, а где Югли, а не видать Югли. А Югли уже во-о-о-н где далеко, лестницу нашел, что до самой луны ведет, ступенька за ступенькой, все круче, все дальше и дальше прыгать приходится. Ну да ничего, Югли смотрит, где какая ступенька подточена, он на ту и не встанет, Югли же в шар смотрит, будущее видит.
Так-то Югли – раз-два-три – до месяца добрался, а там серебряная клетка висит, здоровущая такая клетища, а там Новый Год сидит, крыльями хлопает, радуется, освободитель пришел.
Вот и ключ на ступеньках лежит.
А тебе здесь хорошо, спрашивает Югли.
А хорошо, говорит Новый Год, у меня тут хоромы до небес, и комнаты, комнаты, комнаты, и зал с камином, и лестницы, только как же люди без Нового года-то…
А ничего, говорит Югли, обойдутся.
Да как так обойдутся, спрашивает Новый Год.
А вот так, говорит Югли. И Новому Году кланяется, не поминай лихом, и все такое.
И домой идет.
И не просто идет, а так идет, чтобы Зимушку-Зиму встретить, где она там прячется. Вот Зимушка-Зима на него уш-ш-ш-шух-х-х – налетела, крыльями белыми машет, отдавай, отдавай ключи.
А Югли раз – и ключи протягивает.
И тут-то все захлопотали,
И дядюшка Метелиц.
И прапратетушка Гололедишна.
И прабабушка Снежица.
И сестрица Морозица.
И Снежин.
А больше всех – ветер в трубе.
Да как так, да как можно-то, вот зачем Югли выбрали, кому он нужен вообше, этот Югли, кто вообще предложил Югли этого…
Это все прабабушка Снежица виновата.
А что прабабушка Снежица, ворчит прабабушка Снежица, кто ж знал, что так будет-то, первый раз у нас такое, чтобы кого-то выбрали, а он раз – и Новый Год-то не выпустил.
Вот так бывает.
Югли домой идет, в дверь стучится, отец Югли открывает, тут же дверь захлопывает. Югли в дверь колотит, отец снова открывает, и смотрит на Югли, как на… не на Югли, а сквозь Югли смотрит.
И все сквозь Югли смотрят.
На стол собирают, огонь в очаге поправляют, мама чай разливает, на Югли никто не смотрит.
Югли не выдерживает, Югли срывается на крик, да вы не понимаете, да вы сами-то посмотрите, сами-то…
И шар показывает.
В котором будущее видно.
Люди шар смотрят, а там…
Мама плачет.
Отец Югли сжимает кулаки, до крови. Обнимает Югли, молодец, пацан…
Сестренка маленькая еще, еще не понимает.
Старший брат хочет выругаться, а дома ругаться нельзя.
И дядюшка Метелиц, и прапратетушка Гололедишна, и прабабушка Снежица, и сестрица Морозица, и Снежин, а больше всех – ветер в трубе, смотрят, слушают, понять не могут, что-то там Югли в шаре увидел…
Отец комкает газету, бросает в мусор, на газете пестреют заголовки – синие против красных, красные против синих, война неизбежна…